Дорогая Милли, К тому времени, как ты прочтешь это письмо, я уже буду мертв, но, как я люблю говорить, не жалей умерших. Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви. Мир останется молодым. То, чего я ждал, произошло, как я и предполагал, и этот маленький подарок, мешочек, открылся тебе. Твоя жизнь только началась, но есть кое-что, о чем я сожалею, что не сказал тебе раньше. Итак, теперь, когда ты стала молодой матерью, есть кое-что, что ты должна знать, нуждаясь в защите своего ребенка. Кто-то получает больше, кто-то меньше времени, но мы все рождаемся, взрослеем, наслаждаемся жизнью, а после нее уходим другим путем — умираем. Жизнь несправедлива, и люди тоже. Опять же, я должен был сказать тебе это раньше, и я очень сожалею, что не сделал этого, потому что теперь ты находишься в большой опасности, чем когда-либо. В тот день на озере, когда известная Пожирательница Смерти пытала тебя ради мести, маленькую девочку, которой было всего шесть лет, она ранила твое невинное сердце. И в тот же миг разрушила твое будущее. Есть причина, по которой такие проклятия непростительны, но еще ужаснее представить, что они могут быть обращены на ребенка. Она, Беллатриса Лестрейндж, использовала свое знание, что если она не может убить тебя, то, по крайней мере, может навредить тебе до конца своей жизни, и таким образом ты станешь неспособной иметь детей, не проходя через потерю жизни. Не одну жизнь, вам обоим придется умереть. Как и между Волан-де-Мортом и Гарри, между тобой и Беллатрисой существует определенная связь, которая не активизируется, пока ты не родишь, но когда это произойдет, ты будешь становиться все более похожей на нее каждый день, до того момента, пока ты и твой ребенок не умрут. Пройдут недели, месяцы, может даже годы, чтобы потерять контроль над собственным разумом, но это ужасная процедура. Боль, которую ты почувствуешь в день родов, — это не боль из-за беременности, а потому, что связь активируется, и с того дня ты начнешь чувствовать и иногда думать, как Беллатриса. Но есть способ предотвратить это, если не твою смерть, то смерть твоего ребенка. Тебе суждено умереть, и это неизбежно, но есть жизнь, которую ты можешь спасти. И тебе придется задуматься — что является самой могущественной вещью во всем мире? Наслаждайся каждым моментом с ребенком и проведи с ним как можно больше времени. Гордись им и, самое главное, люби его, потому что каждый заслуживает того, чтобы его любили. Искренне ваш, Альбус Дамблдор.
Я потеряла дар речи. Я перечитала письмо еще раз, чтобы убедиться, что поняла все правильно, и, к сожалению, ничего не изменилось. Слова были те же, что и раньше. Игнорируя вопросы Драко, я положила письмо обратно в мешочек, который закрылся, когда я оставила его на ночном столике. Он скрывал секреты, ужасную правду о моей смерти, о том, что я оставлю близких людей позади себя ради их же блага. Но они не должны знать, не должны. Я не хотела разрушать этот момент счастья от новой жизни.chapter 39: the letter
15 марта 2021 г. в 05:33
— Вы должны ей помочь! Только посмотрите на нее! — Рявкнул Драко Малфой на гораздо более пожилого целителя, который выглядел немного удивленным его поведением. Они стояли в маленькой белой комнате. Окна отбрасывали свет на стену позади парня и целителя. В комнате была только одна кровать, на которой лежала девушка, которая дрожала и плакала от боли, но все еще спала. Они находились в Больнице Св. Мунго.
Целитель посмотрел на нее еще раз и глубоко вздохнул, прежде чем снова повернулся к Драко.
— У нас здесь происходят гораздо худшие вещи, и я даже не должен давать вам эту палату, но я ничего не могу сделать с ее болью, ты должен это понимать. Мы сделали все, что могли, чтобы предотвратить нападение Дементора, но с этим я ничего не смогу сделать. — Медленно объяснил он, бросив взгляд на кровать.
Драко выглядел так, будто собирался ударить его, закричать или что-нибудь в этом роде… Но он осторожно потянул рукав куртки, обнажив левое предплечье. Целитель невольно поморщился, увидев Темную Метку, но постарался выглядеть спокойным.
— Мы… Я… Я сделаю все, что в моих силах. — Сказал он с ужасом. — Но вы должны знать, что такого рода боли невозможно избежать взмахом волшебной палочки или выпивкой зелья, мистер Малфой.
— Какие такие боли? — Растерянно спросил Драко, сдвинув брови, глядя на священного целителя.
— Ну, я полагаю, вы отец. — Ответил целитель, все еще безуспешно пытаясь выглядеть спокойным.
Драко не ожидал ничего подобного. Он замер на месте. Его челюсть отвисла, а кожа, и без того бледная, стала еще белее. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но не находил подходящих слов и стоял молча.
Он повернулся к кровати и осторожно приблизился к тому месту, где лежала Милли Энджел с закрытыми глазами, но она дрожала и что-то бормотала себе под нос. Драко сидел на краю ее кровати и грустно смотрел. Он несколько секунд терпеливо наблюдал за ней, но, не в силах смотреть на свою девушку, страдающую от боли, он перевел взгляд на целителя.
— Как давно она беременна? — Спросил он, сам выглядя испуганным. Его голос был не таким, как раньше, когда он показывал Метку целителю, он был испуганным и дрожащим.
— Заклинанием, которое я наложил ранее, сказано, что ребенок был зачат в ночь с 19 на 20 мая. — Ответил целитель, пока Драко терпеливо слушал его.
— Но… Это не может быть правдой. Она ведь не выглядит беременной, правда? — С надеждой спросил он, но старик недоверчиво покачал головой.
— Иногда, очень редко, такое случается. Беременность, которая не включает в себя почти никаких нормальных симптомов, таких как избыточный вес и отсутствие менструации, но они включают в себя сильные боли.
— Вы на сто процентов уверены, что она беременна? — Спросил Драко. Целитель кивнул. Он посмотрел на Милли, корчащуюся от боли, и со слезами на глазах начал кричать целителю. — Тогда сделайте что-нибудь ради Мерлина! Вы лекарь, вы обучены этому, не позволяйте ей оставаться в таком состоянии! Не дайте ей умереть! — Безумно кричал он.
— Ну, есть одно решение… — Тихо ответил целитель.
— Прекрасно, да, сделайте это! Сделайте прямо сейчас, если нужно, только не заставляйте ее проходить через все это!
— Мы должны принять преждевременные роды. Но кое-что может случиться. Кто-то из них может лишиться жизни, хотя, ребенок бы все равно родился рано или поздно, так что проблемы просто так не исчезнут. — Вежливо объяснял целитель Драко, больше не выглядя испуганным.
— Нет… Нет, я не могу потерять ее, я не могу… — Бормотал Драко, отрицая факты.
— Ты не потеряешь, это просто возможно. Как я уже сказал, рано или поздно ребенок все равно родиться, и риск, который он несет собой, не исчезнет через несколько месяцев.
Драко заколебался и после того, как Милли издала звук сильной боли во сне, согласился.
— Но если с ней или ребенком что-нибудь случится, никто больше вас не увидит и не услышит. — И после этих слов целители приступили к делу. Драко заставили выйти на улицу, пока они начали заботиться о ребенке и Милли.
Медленно тянулись часы. Драко все это время стоял прямо перед дверью комнаты. Он каждую секунду молился о том, чтобы его девочке стало лучше, чтобы она выжила. Конечно, он хотел, чтобы ребенок был в безопасности, но безопасность Милли была для него важнее. Каждую минуту целитель открывал двери, сообщая ему новости.
Но прошло слишком много времени, и ничего не происходило. Он надеялся, что никто не заметит, что его нет в поместье, так как были каникулы, когда он получил разрешение вернуться домой из Хогвартса. Единственная причина, по которой он вернулся, заключалась в том, что Волан-де-Морт сделал его таким, и после сеансов пыток он узнал, что не делать то, что ему приказали, было плохой идеей.
Наконец, когда ночь закончилась и луна сменилась солнцем, дверь открылась. Не раздумывая, Драко бросился в комнату, полную целителей. Там была масса людей, некоторые очищали кровь, а другие покидали комнату. Он посмотрел на то место, где стояла кровать, и увидел спящую, тяжело дышащую Милли. Она выглядела усталой, но больше не дергалась и не дрожала от боли.
Он быстро подошел к кровати и сел на край, как делал это раньше. Он взял ее руку и нежно поцеловал, дав волю слезам. Драко наблюдал за ней, когда она спала в течение нескольких минут, пока не услышал плач ребенка. В комнате был еще кто-то. Он обернулся и увидел прежнего целителя, который тоже выглядел усталым, но с улыбкой, держа на руках очень маленького ребенка.
Он встал и подошел ближе к лекарю. Он улыбнулся, и слезы потекли по его щекам. Он не мог поверить, что этот маленький человечек — его ребенок.
— Это мальчик. — Радостно объявил целитель, отдавая малыша Драко. Он взял его медленно, стараясь быть как можно аккуратнее. Осторожно поглаживая короткие волосы ребенка, он улыбнулся маленькому человеческому существу, который перестал плакать.
— Мы стали родителями. — Тихо сказал он Милли, садясь рядом. Она проснулась от его слов, растерянно оглядываясь по сторонам, хотя ее голова все еще лежала на мягкой подушке. Она, казалось, поняла эти слова только несколько мгновений спустя, когда внезапно села и начала смотреть сначала на Драко, а затем на ребенка у него на руках.
— Ч-что? — Удивленно спросила она. — Я ведь не беременна!
— Уже нет. — Ответил Драко и терпеливо рассказал ей всю историю того, что произошло с тех пор, как она покинула свой дом, и до того момента, как они оказались с сыном.
— Но как ты выпустил патронуса? Я думала, ты не можешь…
— Только мысль о том, что ты рядом, придала мне сил. То, что ты не видела меня в течение этих месяцев, не значит, что я не был там, не заботился о тебе. — Ответил он, отдавая мальчика матери.
Milly's Pov:
Я не могла смириться с тем, что за одну ночь стала матерью. Я не буду хорошей мамой, я слишком молода, и как же вообще школа? Все мои мысли исчезли, когда я взяла маленького ангела на руки. Он был таким крохотным, что я чувствовала на себе обязанность оберегать его. Я ощущала ответственность, и готова была сделать все возможное, чтобы он стал хорошим человеком.
— Я сделаю для тебя все, милый. — Сказала я своему маленькому мальчику, целуя его в теплый лоб.
— Милли… — Нервно сказал мне Драко. Я посмотрела на то место, куда он указывал. Мой алый рюкзак, брошенный на пол в углу комнаты, дрожал, как будто что-то пыталось из него выпрыгнуть.
— Принеси мне его. — Не подумав, сказала я Драко.
— Нет, Энджи… — Начал он, но я бросила на него сердитый взгляд, и он встал и взял рюкзак, который все еще дрожал в его руках. Он положил его на пол рядом с кроватью, и я осторожно отдала ему малыша, который мирно спал у меня на руках.
Я взяла рюкзак, понимая, что мне нужно открыть его. Что-то подсказывало мне, что делать, что-то в моем сознании говорило мне об этом. Когда я это сделала, мешочек вылетел из него прямо мне в руки, а рюкзак упал на пол.
Он открылся. Мешочек лежал у меня в руках, наконец, открытый, благодаря моим искренним словам, посвященных моему маленькому сыну. Отверстие мешочка было не слишком широким, но я легко просунула руку внутрь и взяла то, что было внутри. Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не кусочка пергамента.
Я открыла его и начала читать. Не вслух, конечно.