Если я исчезну

      «Если я исчезну, ты будешь помнить обо мне? Если моя память заберет меня раньше, чем я верну ее, смогу ли я существовать хотя бы в твоих воспоминаниях?»       Ночь за ночью Джина просыпалась в холодном поту, пытаясь ухватиться за пустоту. Когда пальцы сжимались и ногти впивались в ладонь, она открывала глаза, а затем со всей силы сжимала веки, словно пыталась задержаться в этом кошмаре. Кошмаре, ставшем последней нитью, связывавшей ее с человеком, которого она любила.       «Если я исчезну…»       Когда-то, как будто в прошлой жизни, она сидела с ним на ступеньках возле дома и рассказывала о своем детстве. Небо было темным, окна в домах давно погасли, луна тонким серпом разрезала небесную гладь, но его голубые ледяные глаза излучали свет и тепло, и Джина хотела, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.       Тогда она положила голову ему на плечо, зевая и прикрывая рот ладонью, когда он неожиданно прикоснулся рукой к ее ладони и сплел их пальцы вместе.       «Если я исчезну…»       Он произнес эти слова так уверенно, как будто думал над ними слишком долго. Непозволительно долго. В тот момент Джина еще не понимала, что это значит для них, и улыбнувшись, прикоснулась свободной ладонью к его щеке. Он вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза, но продолжил выжидающе смотреть на нее.       «Этого никогда не случится, потому что я буду бороться за тебя до последнего. И если мы исчезнем, то только вместе».       Она не думала над ответом, потому что для нее это была непреложная истина. Он усмехнулся и потрепал ее по голове, а после прижал к себе, и они сидели так почти до самого рассвета. Сидели, не говоря ни слова, наслаждаясь теплом друг друга.       Если бы только она знала, что все так быстро изменится, она никогда бы не разорвала эти объятия первая, сказав, что устала и хочет спать. Если бы только она знала, она бы уснула в этих объятиях, а после никогда не отпускала бы его так далеко. Или лучше не выпускала бы из лампы без уверенности в полной безопасности. Или убежала бы с ним так далеко, что ни дворцовая стража, ни принц, ни волшебник — никакие силы мира не способны были бы отыскать их и разлучить. Или…       Но она всего лишь взяла его лицо в свои ладони, проведя большими пальцами по щекам, и прильнула к его губам, легко коснувшись их.       «Пойдем спать, я очень устала», — прошептала она, и ее дыхание слилось с его и отпечаталось в холодном утреннем воздухе облачком пара. Он перехватил ее руки, которые она уже опускала, и спрятал ее ладони в свои, заведя их за спину. Наклонился вперед и, не давая ей упасть, поцеловал так трепетно и нежно, как не целовал никогда раньше. Джина зажмурилась от удовольствия, выгнувшись вперед, как кошка, но вдруг почувствовала холод на щеке, а когда открыла глаза, осознала, это слезы. Не ее слезы.       Человек, который всегда прятал боль за шутками и напускной бравадой, который никогда не сдавался и не останавливался, который казался ей тверже, чем скала, сейчас был так же мягок. Она не понимала, что произошло, и не осознавала, куда вели его мысли о будущем, но знала, что она нужна ему, как никто другой, поэтому, высвободив руки, крепко обняла. Джина хотела передать ему все свое тепло и спокойствие, и всю свою уверенность.       На их стороне был принц, армия, все королевство, могущественный джин, и они боролись против одного единственного человека. Казалось, что судьба ведет их, и никто не способен им помешать, так почему же он так горько плакал этим прекрасным утром в объятиях любимой женщины?       Все исчезло в мгновение ока.       Он как будто знал наперед, как все произойдет. Вспышка, и рядом с ней не осталось никого — только бесконечная пустыня со всех сторон и нестерпимо палящее солнце. Волшебник выжег дыру в пространстве и времени, его магия уничтожила все, что ненавидел он и любила она, а это огромное вездесущее солнце выжгло дыру в ее сердце, в котором и так не осталось ничего.       Руины некогда великого королевства занесло песком, на их месте не было ничего, видимо, они тоже сдались в плен течению времени. Значит, все было зря, и они так и не смогли победить. Все было зря.       Он остался там и, пока ее тянуло в воронку, с ужасом смотрел, как ее пальцы скользили по его вспотевшей от жары ладони. Бесконтрольный страх и осознание того, что вся твоя жизнь рушится, а ты ничего не способен сделать — вот, что он чувствовал тогда, и второй раз в жизни в его глазах показались слезы.

***

      Тем утром он поднял Джину на руки и вернулся в дом. Аккуратно положив ее на кровать и укрыв одеялом, он присел рядом и наклонился, чтобы поцеловать. Она уже спала, понял он и передумал, вместо губ прикоснувшись ко лбу. Задержавшись на пару секунд, отодвинулся, и прежде, чем встать, произнес:       «Если я исчезну, я бы хотел, чтобы ты забыла меня, как будто меня никогда и не существовало. Я не хочу причинять тебе боль своим отсутствием».       Тем утром она тихо плакала в своей постели в одиночестве, когда он вышел из комнаты.       «Если ты исчезнешь», — одними губами, не издав ни единого звука, сказала она, — «я отправлюсь вслед за собой».       Никто из них не думал, что тем, кто исчезнет, будет она, а не он. Что это она будет утопать в одиночестве и бессилии, ведомая одним лишь желанием поскорее все закончить. О, как она хотела, чтобы все прекратилось, но продолжала идти вперед, падая и снова вставая, ползла, когда совсем не оставалось сил, и голос, все сильнее звучащий в ее голове, казался ей галлюцинацией.       «Если я исчезну, ты будешь помнить обо мне? Если моя память заберет меня раньше, чем я верну ее, смогу ли я существовать хотя бы в твоих воспоминаниях?»