Летиция

Джасперу было сложно постоянно находиться в доме с двумя людьми, поэтому Элис старалась чаще выбираться с ним на охоту. Вот и сегодня они отправились рано утром, оставив сообщение, что вернутся к обеду. Я была не против — все равно утро перед отъездом тетя планировала провести дома и, подозреваю, выполнить годовой план по воспитательной работе. Но когда в дверь стали стучать с явным намерением ее выломать я горячо пожалела об отсутствии Калленов. В тревоге я выглянула в окно кухни, надеясь остаться незамеченной, но за стеклом в то же мгновение возник Деметрий. Я отшатнулась от испуга пополам с облегчением, но облегчение это было недолгим. — Мы уходим, — процедил он сквозь зубы, едва я впустила его в дом. — Что тебе нужно взять с собой? — Что произошло? — растерянно выдавила я, захлопывая за ним дверь. Деметрий бросил на меня раздраженный взгляд и исчез; сверху раздался шум. Я кинулась вверх по лестнице, молясь всем богам, чтобы тетя не выходила из ванной как можно дольше. В спальне Деметрий заканчивал сборы, закидывая вещи в спортивную сумку, которую мы использовали при переезде; следом отправились документы из комода. — Деметрий… — ошарашенно пробормотала я. Он застегнул сумку, закинул ее на плечо, схватил меня за руку и вдруг замер на несколько секунд, словно прислушиваясь. — Дьявол, — тихо выругался он и обернулся ко мне. — Летиция. — Он вдохнул, словно перед прыжком в воду. — Я не причиню тебе вреда. Пожалуйста, поверь. — Что происходит? — повторила я, стараясь справиться с нарастающей паникой. — Ты должна оставаться в безопасности. Поэтому мы уходим, — отрывисто пролаял он. — Прошу, делай, что я говорю. — Он опасно прищурил глаза, уже потемневшие до карих, в сторону двери. Вновь посмотрел на меня. — Что бы ты ни думала о Калленах, только для меня ты важнее всего. Не успел он договорить, в дверях возник Джаспер и Деметрий задвинул меня за спину. — Мы уходим, — прорычал он. — Я так не думаю, — тихо сказал Джаспер; из-за его плеча выглядывала Элис. Калленов было всего двое, но при должной удаче они смогут задержать Деметрия до прихода остальных, ведь Элис просто обязана была предупредить их, как только почувствовала неладное. Шум воды за стеной прекратился; до выхода тети оставалась пара минут. Да и едва ли стены смогут защитить ее, если начнется драка. Черт-черт-черт. — Я убью тебя и твою подружку, — от холодной ярости голос Деметрия утратил всякое выражение. Он отпустил мою руку, сумка слетела с плеча на пол. — Нет, — воскликнула я. — Летиция, — сиплые, болезненные нотки проскользнули в голосе, словно его вдруг ударили поддых. — Прошу, не вмешивайся. «Я не желаю бороться с тобой» — говорил он. Подразумевая «я не могу»? Я все еще не знала, что случилось, но драка между вампирами точно не исправила бы ситуацию. Очевидно, я была в опасности — это единственное, что могло молниеносно вывести из равновесия Деметрия. Он не мог заставить меня, но полагал, что нужно бежать, чтобы спастись. Он мог ошибаться, — Каллены в его глазах едва ли заслуживали доверия и были скорее помехой. В то же время, уход от Калленов лишил бы нас и шанса на выживание, если речь шла о Вольтури — а они были самыми вероятными кандидатами на роль пока неведомой мне опасности. Я могла отказаться, заставить его остаться — и провести эксперимент, чем закончиться противостояние между самыми базовыми инстинктами вампира: желанием партнера и его же безопасностью. — Мы уходим, — сказала я вслух. Джаспер нахмурился. — Мы сможем справиться с ним, — мягко обратился он ко мне. — Остальные вот-вот появятся. Элис молчала, ее широко распахнутые глаза не отрывались от моего лица. Я судорожно вдохнула, приводя в порядок мысли. Важно было не победить в драке, а предотвратить ее. — Поэтому мы уйдем прямо сейчас. Раздался шорох и стук открывшейся в конце коридора двери. — Элис, — воскликнула тетя, — все в порядке? Кровь отхлынула от моего лица; меньше всего я хотела втягивать в это тетю Оливию. Пожалуйста, пусть Элис поймет, что я имею в виду, пожалуйста… — Да, — взгляд провидицы метнулся ко мне и обратно. — Я надеялась застать Летицию, но не успела. — Разве? — растерянно пробормотала тетя. — Она никуда не собиралась. Элис потянула Джаспера в коридор и прикрыла за ним дверь. — Ей пришлось срочно отъехать, она попросила предупредить вас… — успела расслышать я. Деметрий подхватил сумку, открыл окно и обернулся, холодный и невозмутимый. — Пойдем. Сумка полетела в окно. Он подхватил меня на руки и спрыгнул следом; исчез, чтобы через секунду вернуться с пуховиком и ботинками и одеть меня раньше, чем я смогла как-то отреагировать. Затем Деметрий вновь поднял меня на руки и побежал. Я постаралась унять возмущение и дать ему время прийти в себя, надеясь, что мое присутствие этому поможет. Мысли о тете пришлось загнать на самый край сознания; не знаю, чем Элис объяснит мое исчезновение, но я все равно не могла им сейчас помочь. Мы покинули город — Деметрий шел быстро, но не чрезмерно, пока вокруг были дома или дороги — и углубились в лес; он либо направлялся на юг, либо хотел скрыться от людских глаз, чтобы не сдерживать свою скорость. От плавности передвижения терялась реальность происходящего. Я словно смотрела фильм, но изображение окружало со всех сторон. Хорошо хоть не укачивало. Спустя почти два часа, успев порядком замерзнуть и пожалеть о пропущенном завтраке, я подала голос. — Куда мы идем? — Подальше отсюда. Ладно... — Что мы будем делать потом? Деметрий моргнул, но не повернул ко мне голову. — Зависит от обстоятельств. — Ты не хочешь рассказывать? — я нахмурилась, разглядывая точеный профиль. Ответа не последовало. Вздохнув, я плотнее закуталась в куртку. Спустя несколько минут тишины Деметрий пробормотал. — Спасибо. За то, что пошла со мной. Я промолчала. Лес сменился снежной равниной, потом ненадолго вернулся опять. Иногда Деметрий делал заметные крюки — наверное, чтобы обойти поселения или дома. После обеда я задремала, а когда проснулась, короткий зимний день уже подходил к концу. Лицо онемело от холода и ветра, хотя я старательно прикрывалась капюшоном; спина после нескольких часов в одной позе грозила не разогнуться вовсе. — Нужно остановиться, — выдохнула я. Деметрий перешел на шаг и, наконец, посмотрел мне в глаза. — Поставь меня на землю. Едва он это сделал, я пошатнулась и вновь оказалась в кольце холодных рук. Медленно выпрямилась, задержала дыхание, пережидая острый приступ боли, прострелившей позвоночник. Деметрий смотрел в замешательстве, словно только разглядел меня. Со своим идеальным, блядь, зрением. Продолжая разминать спину, я вывернулась из объятий. — Мне нужна еда. И ночлег. Утренняя демонстрация доверия начинала казаться полнейшей глупостью. Вряд ли Деметрий собирался отплатить тем же; вряд ли он хотя бы понимал до этого момента, с какими ограничениями человеческого тела придется иметь дело. — В получасе отсюда должно быть поселение. Я кивнула, не сдержав страдальческой гримасы, доковыляла до сумки и, порывшись, убедилась, что в ней нет ни воды, ни еды. Бумажник был, но наличных в нем оставалось немного. В конце концов, пришлось вернуться к Деметрию и позволить взять себя на руки. Поселение оказалось скорее крошечной туристской базой в заповеднике, но там был отель, на первый взгляд, пустой, и горячая еда. Я поделилась с хозяином жалостливой историей про застрявшую неподалеку в снегу машину и уверила, что мы уже связались с отставшими друзьями и они вытащат ее завтра. Нам нужно только переночевать и мы отправимся обратно. Деметрий буравил пожилого мужчину тяжелым взглядом, и тот не стал расспрашивать дальше, только пожевал безгубым ртом, окруженным седыми подстриженными усами и бородой, и оставил нам ключи от номера. Комната оказалась крошечной и холодной, но с большой кроватью и чистым бельем. На покрывале, занавесках и шторке для душа красовались олени и медведи в разных вариациях, а вешалка была выполнена в виде оленьих рогов. Повесив на нее куртку, я отправилась под горячий душ, надеясь отогреть задубевшие мышцы. Не хватало только свалиться с простудой; Деметрий вполне мог слететь с катушек и обратить меня, решив, что я умираю. Душ помог, а когда я вышла, на столике уже ждали две порции супа. Я уничтожила обе и сыто откинулась на стуле, чувствуя, как глаза начинают слипаться после напряженного дня. Деметрий застыл, глядя в окно; дурацкие занавески едва не касались его лица. — Тебе нужно на охоту? Он покачал головой. Ладно. Я переоделась в мягкие штаны и свитер, натянула носки и залезла под одеяло. Свернулась клубочком, стараясь сохранить тепло и не заметила, как задремала. Густая зимняя ночь еще длилась, когда я открыла глаза. Деметрий стоял там же, только спиной к окну. В темноте я не могла разобрать выражение лица, но чувствовала на себе взгляд. Вампир молчал; случаи, когда он заговаривал со мной первым, вообще были редкостью. Я вглядывалась изо всех сил, но различала только блеск глаз. Минуты тянулись бесконечно. — Прости меня, — так тихо, что это казалось продолжением сна. За его спиной утро наползало на небо золотисто-оранжевым маревом. — Я разрушаю все, что тебе дорого. Почти минуту я размышляла над ответом. — Ты не виноват. Понимание заняло несколько невыносимо долгих месяцев, а принять это я пыталась до сих пор. Было очень заманчиво окрестить его виновником всех бед, но в действительности вампир был даже уязвимей меня эмоционально. Деметрий дернулся, как от удара; лицо его исказилось от боли. Я вздохнула. — Если непременно нужно мое прощение, оно у тебя есть. — И добавила после короткой паузы: — Хотя будет мило, если ты перестанешь вести себя как мудак и объяснишь, что происходит. — Я не могу… не смогу отказать тебе в просьбе, — он говорил медленно, с усилием, будто прокручивал слова в мясорубке. Я снова задумалась. Поэтому он молчал, предпочитая оттягивать разговор как можно дольше? Чтобы не дать мне задуматься о других возможностях? В какой растерянности нужно быть, что всерьез счесть утаивание информации выходом из ситуации? Впрочем, как еще он смог бы отстоять свое мнение, если сказал правду? Как бы то ни было, прямо сейчас нужно было торопливо латать бреши. — Тогда я не буду просить. Он смотрел на меня, кажется, целую вечность, прежде чем разомкнуть губы. — Вольтури послали за мной Феликса. Одного из стражей, обладающего невероятной, даже для вампиров силой; я знала многих из итальянского клана со слов Эдварда. — Не знаю, как они нашли меня… Возможно, по мобильному — я избавился от него после встречи с тобой, но они могли отследить путь… — Откуда ты знаешь о Феликсе? Неужели у Элис было видение и она рассказала о нем Деметрию? — Чувствую. — Верно. Деметрий был сильнейшим из существующих ныне ищеек, глупо забывать об этом. — Феликс редко покидает Вольтерру, и никогда один — только как силовая поддержка других членов стражи. Но теперь он приближается, идет по моим следам… — Почему Вольтури отправили его? Деметрий чуть сдвинул брови. — Он знает обо мне больше других — не считая Аро, разумеется. Мы были… приятелями. Не только мою жизнь искалечила наша связь. Можно ли собрать из этих осколков хоть что-то? Я села в постели и посмотрела на замершего вампира. Взгляд его, всегда настороженный, сейчас казался почти затравленным. Подавив очередной вздох, я постаралась вложить в слова всю свою искренность: — Мне жаль. Прошло несколько секунд, прежде чем Деметрий прикрыл глаза и медленно кивнул. *** — Калленам не выгодно оставлять его в живых. Метавшийся из угла в угол крошечной комнатки, как зверь в клетке, Деметрий остановился и поднял на меня недоверчивый взгляд. Я вскинула руки в примирительном жесте: — Просто информация к размышлению. Они тебе не нравятся, но могут оказаться полезными… Деметрий коротко зарычал и отвернулся к окну; я устало вздохнула. Пусть мне и удалось убедить его сделать небольшую передышку и остаться в отеле еще на несколько часов, ни один из нас не знал, что делать дальше. Я плохо приспособлена к путешествиям верхом на вампире, а пользоваться самолетом или транспортом мы не могли из-за риска быть отслеженными. Феликс приближался. Деметрий терял остатки самоконтроля. Если отстраненное спокойствие вампира выводило из себя, то животный страх, сочившийся из него сейчас, удивительным образом помогал сохранять относительно трезвый рассудок. — Ладно. Давай еще раз. Феликс сильнее, но ты лучший боец. — Я побеждал его раньше, но кровь животных делает меня слабее, — быстро, на грани моего восприятия, проговорил он. — Опыт бывает полезнее грубой силы, — заметила я. — Джаспер дрался с десятками новорожденных, легко побеждал Эммета… — Феликс сильнее новорожденных, сильнее Эммета, — голос становился все более раздраженным. — А ты опытнее Джаспера. И ты знаешь Феликса. Он кивнул, так и не обернувшись. — Как и он меня. Ладно. — Что будет, если Феликс вернется ни с чем? Он задумался. — Я не единственный ищейка. Аро знаком как минимум с двумя. Пусть их возможности сильно урезаны, по сравнению с моим даром, но чтобы определить направление хватит. Никто из Вольтури пока не приближался к ним, но Аро не станет тянуть вечно. Он узнает, что я ушел. И это обещало нам вечность в бегах… — А если Феликс… исчезнет? — То же самое, но мы выиграем немного времени. — Что, если ты заявишь о своем желании уйти? Если я не пойду с тобой в Вольтерру, Аро не сможет держать тебя вдали от пары насильно. Сделаешь это… м-м-м… публично, чтобы все знали, что происходит… Я слышала, что один из Денали был стражем и Аро отпустил его… — Элеазар. Его дар был не слишком ценен. Мой — одна из основ репутации Вольтури, как судей, от которых невозможно скрыться. — Голос звучал безжизненно. — Тебя найдут. Обратят и доставят в Вольтерру. Похоже, мысль о насильном обращении была ему так же отвратительна, как и мне. Я замолчала. Каллены помогли скрыть мое существование от Вольтури, но вряд ли будут драться с ними. Они большой и сильный клан, но не настолько, чтобы ставить на кон свои жизни. Деметрий замер, раздираемый неведомыми мне чувствами. Кажется, озвученная безвыходность нашего положения обострила и без того взрывоопасную тревогу, наполнявшую каждую клеточку его существа. — Если… — он заметно колебался, но все равно продолжил: — При любом исходе, после встречи с Феликсом ты должна будешь вернуться к Калленам. Я подняла брови, стараясь отогнать беспокойство от мысли, чем может закончиться история с Феликсом. — Не думаю, что это разумно. Они хорошие… люди, но не подписывались вечно нянчиться со мной… Деметрий мгновенно переместился к креслу, склонился надо мной, замерев древним и опасным зверем, приготовившимся к прыжку. Я вздрогнула от неожиданности. — Нет нужды оставаться с ними, но тебе нужно заключить сделку. Пророчица должна будет следить за твоим будущим и оберегать от опасностей. — Сделку? Что же я предложу им взамен? Ненормальная глубина его зрачков пугала; ему было больно. В который раз за несколько часов я задалась вопросом, может ли вампир помешаться. — То, что оценит Карлайл, — он не отрывал взгляда от моих глаз, но словно не осознавал этого. Никогда раньше он не был настолько несдержан в моем присутствии. — Каллены считают Денали родственным ковеном. Немногое может сравниться по значимости с информацией, которую я могу предложить… — Почему ты молчал о ней раньше? Ответ оказался прост. Потому что это спровоцировало бы Денали, а, возможно, и Калленов, на войну. Но когда Деметрий осознал, что нет выхода, кроме как сразиться с Феликсом и продолжить охоту на Вольтури, если выживет, чтобы ослабить их, он надеялся выцарапать для меня шанс на нормальную жизнь под защитой Элис. Я медленно и глубоко дышала, стараясь унять дрожь — от того, что несет за собой это знание, зависело слишком многое. Внезапно это перестало быть делом выживания Деметрия и меня. Даже без настойчивого импульса внутри я знала, что не вправе решать это одна. А значит, мы должны связаться с Калленами Я подалась вперед, запуская руку в волосы вампира, чтобы удержать его внимание, вглядываясь в темнеющие глаза. Пусть он поверит мне, потому что я не могла — не хотела — принуждать его. Я наклонилась ближе, ощущая его губы рядом со своими; дыхания не было, только это уже не пугало. Горячим, сбивчивым шепотом я убеждала довериться. Деметрий завороженно слушал, и зрачки его расширялись еще больше, если это было возможно — но огонь безумия в них угасал, уступая место надежде — и опаске. А я с ужасом понимала, что мне не хочется прерывать касание. *** Летиция говорила быстро и напористо, своим дыханием смывая панику, как волна, набегающая на берег, уносит щербатые ракушки в море. Говорила о том, что Каллены должны узнать о Саше; что им всем нужно решить, что делать дальше. Что они нуждаются в союзниках. Ее ладонь обжигала шею и затылок, и Деметрий всерьез взвешивал шансы сгореть в этом огне. Он медленно моргнул, подхватывая утраченную было нить разговора. — Хорошо. Летиция замолкла, внимательно всматриваясь в его лицо. Деметрий ждал, когда осознание настигнет ее, вынуждая отшатнуться в смятении и испуге, когда в глазах ее вспыхнет холодное, колющее в самые ребра недоверие. Лучше было отстраниться первым, не расшатывать и без того непрочную конструкцию самоконтроля, но его хватило лишь на то, чтобы прикрыть веки. Ее ладонь застыла на несколько мгновений, потом скользнула вперед, к щеке, заставив Деметрия распахнуть глаза. На лице Летиции не было страха — только сосредоточенность. Медленно, будто через силу, отстранилась на пару дюймов и едва слышно выдохнула. — Нужно связаться с Элис. ***