Заслужить прощение

      Когда двери открылись, ничего ещё не предвещало беды. Хаул спокойно поднялся по лестнице, как ни в чем не бывало направляясь в гостиную. Однако не успел он отыскать свою девушку и показаться ей на глаза, как та сама нашла его, выйдя из кухни и угрожающе постукивая скалкой по раскрытой ладони.       — Кто это тут явился? Спустя две недели? Когда выходил на «небольшое дело»?!       Хаул обаятельно улыбнулся, игнорируя кухонное орудие у нее, и предпринял попытку подойти ближе и приобнять благоверную.       — Т/И, солнце, не сердись, дела затянулись, я… — когда он слишком приблизился к девушке, та не преминула выставить скалку, упираясь этой деревяшкой ему в грудь и сердито сверкнув глазами.       — Не оправдывайся! Ты постоянно так делаешь. — в этот раз она решила высказать ему все, что накипело за все его уходы. — Говоришь, что ненадолго, пропадаешь, когда возвращаешься — ничего толком не рассказываешь, только отшучиваешься! А я тут волнуюсь каждый раз. Ты думаешь только о себе! Ууу, эгоистичная зараза! Не подходи ко мне или я за себя не отвечаю! — для внушительности она взмахнула скалкой, точно показывая, какое это грозное оружие. Хаул пытался вставить слово в ее монолог, но она одним взглядом затыкала ему рот, показывая, что сейчас не время для его объяснений и извинений. Так что он просто молча выслушал ее претензии, покаянно опустив голову. После того, как девушка закончила, она немедля вышла в их спальню, и он услышал, как изнутри щёлкнул засов, запирая дверь. Волшебник вздохнул и, взяв сковородку, отправился к своему другу, пылающему на дровах и демонстративно отвернувшегося при его приближении.       — Кальцифер, дай я покушать приготовлю, ты же понимаешь, я не отдыхал все это время.       Огонек взглянул на него исподтишка, после вновь отвернулся и показал язык.       — Нет уж. Я поддерживаю Т/И и объявляю тебе забастовку!       — Кальцифер, — нахмурил брови чародей. Но демон был неумолим и только вставлял едкие замечания, никак не сотрудничая с Хаулом. В тот день он перебился бутербродами, уповая, чтобы их гнев сменился на милость как можно быстрее. Но прошла неделя, другая, а все его побуждения загладить вину и показать, что он искренне раскаивается, остались проигнорированными, сердце любимой, казалось, не оттаивало со временем совершенно, а выживать в собственном доме становилось сложнее, чем вовне, т.к на ее стороне был могущественный Кальцифер. Нельзя было нормально помыться, приготовить еду и вообще всевозможные удобства были заблокированы. Чародей пытался и угрожать огоньку, и взывать к голосу разума, и извиняться перед обоими — но тщетно. Поэтому одним утром он отправился в магазин, никому ничего не сказав. В оживлённом городе было много людей, торговцев, и он с полной отдачей рыскал, общался, ища достойный подарок для любимой. Вернулся домой часа в три дня, где его, разумеется, никто не встретил. Он перенес сумку с покупками в гостиную, поставив ее посреди комнаты.       Т/И в это время сидела в спальне, прислушиваясь к звукам извне. Когда пришел Хаул, она испытала облегчение — боялась, что он опять пропадет черт знает на сколько. Но уже и не знала, как прекратить свое наказание. Понимала, что уже все, не может она так долго сердиться на своего любимого, но и выйти как ни в чем не бывало будет как-то… Не последовательно. Хаул же думает, что она обижается. Когда он уходил, она делала вид, что злится до сих пор, не может же она сейчас выйти и обнять его, улыбаясь. Но, может, ужином его все же накормит сегодня. Ну так, как первый шаг к примирению. Прервал ее размышления вскрик из гостиной и звон чего-то разбившегося. После этого стояла тишина. И девушке стало неспокойно. Она осторожно надела тапочки и выглянула за дверь, в сторону гостиной. Занавески были задернуты и в комнате все застилала тьма, из-за которой ничего не было видно. Она осторожно сделала шаг и в тот же миг ее ног коснулось что-то живое и теплое, почти сразу исчезнув. Она вскрикнула.       — Кальцифер, ты где? Хаул? Не смешно, включи свет! — и стоило попросить, как по периметру зажглись свечи, освещая гостиную. Все было украшено цветами, всевозможных форм и цветов — некоторые, девушка была уверена, не существовали в ее мире. И посреди стоял чародей, улыбнувшись ей и протянув к ней руки с обаятельным «котёнком» размером с взрослого кота, но явно ещё детёныша. Тот тоненько мяукнул, щурясь на свою новую хозяйку. Т/И растерянно переводила взгляд с любимого на этого звереныша.       — Что это значит?       — Прости меня, Т/И. Мне больно видеть, как ты за меня переживаешь. Я бы с удовольствием всегда был рядом, но не всегда получается. Не хочу тратить наше драгоценное время, когда мы вместе, на ссоры, поэтому прошу, прости меня. А этот очаровательный зверь будет жить с нами, если ты не против, — на лице Хаула читалось раскаяние. Т/И, напустив на себя бесстрастный вид, подошла к нему, забрав котика из рук волшебника. А после, поставив его на пол, крепко обняла своего непутёвого парня.       — Прощен. — только и смогла произнести она прежде, чем тот обхватив ее за талию, пылко поцеловал в губы и после закружил по комнате, вызывая ее смех и окончательно убирая осадок после двухнедельной пытки. И тот вечер был одним из самых лучших по его скромному мнению.