вернулась.

You were the shadow to my light, Did you feel us?* Временами он видел, как она стояла на том конце улицы в старом, изношенном и заляпанном платье сестры, но затем он моргнул, а ее будто и не было, и он отчасти был убежден, что это было лишь наваждение. Кажется, она следовала за ним по пятам: в парк, на школьный стадион, сворачивала в другой ряд в продуктовом. И каждый раз это были всего лишь проделки воображения или обман зрения, или чужой ребенок в похожей куртке. Всякий раз парень старался не терять надежду, и всегда проигрывал. Они не пошли на Бал. Они засели играть в «Прятки» в подвале и никто не обращал внимания, кроме Алекса на кучу одеял в углу, что служили кроватью Кате. Джеймс снова с ними и это прекрасно, но Алекс не мог избавиться от ощущения, что все изменилось и никогда не станет как прежде, а огромная дыра в груди никогда не заполнится. Рождество наступило и столь же быстро ушло, облаченное в вихрь снега и сказочные огни. Марлс провела все время с Антоном и Эдриком в своей комнате (Алекс старался об этом не думать), а он с друзьями в подвале. Вскоре, снова началась учеба, извечные разговоры о науке с Юрьем Александровичем, а избегать хулиганов стало чуть легче – они все боялись, что сумасшедшая девочка появится из-за угла и надерет им зад. Мальчишки перешли в среднюю школу, в то время как Марлс выпустилась и поступила в колледж. В некий промежуток времени все шло своим чередом, но однажды, Алекс, сидя на траве в школьном дворе, делал пометки в тетради, когда внезапно его пенал леветировал. Он уставился на пенал, не веря свои глазам несколько секунд, а затем быстро начал оглядываться по сторонам, отчаянно пытаясь найти ее. - Катя, - закричал он. – Катерина! Но ответа не последовало, и пенал упал на траву. Алекс безуспешно старался подавить нахлынувшее разочарование. Where are you now? *** Жизнь не стояла на месте. Майк, Джеймс и Гарри нашли себе девушек, которые ничуть не уступали им в учебе. Они вместе состояли в научном клубе, но была и четвертая девушка, которую, казалось, приписали Алексу по умолчанию. Она застенчиво улыбалась, и она нравилась ему, но она не Катя, поэтому всю среднюю школу Алекс провел в полном одиночестве. К выпускному, Алекс почти потерял надежду. Остальные думали, что он спятил: - Ее нет, Алекс, смирись, - Майк часто напоминал ему это, когда Алекс иногда пристально засматривался вдаль, и он ничего не мог поделать, но его все чаще посещала мысль, что он прав. Но потом он видел листик, парящий в воздухе, перед тем как упасть на землю или клочок бледно-розового сатина, зацепившийся за ветку в лесу, и задумался. Что если она еще жива? Она еще где-то рядом? И вернется ли она? На выпускном, когда им вручили дипломы и сняли выпускников для альбома с фотографиями, они подбрасывали академические шапочки в воздух, и шапочка Алекса парила в воздухе дольше, чем у остальных. К тому времени, когда все выпускники подняли свои головные уборы с пола и спешили найти своих родителей, шапочка Алекса все еще парила в воздухе. - Ты же не думаешь... – раскрыл рот Гарри, когда проследил взгляд Алекса. Майк и Джеймс любопытно подняли головы, и хотя, Джеймс никогда не видел Катю, по рассказам он сразу же смекнул в чем дело. - Да, - ответил Алекс. – Я уверен. Она сидела в подвале, когда Алекс возвратился домой. Она выросла и стала во всех отношениях девушкой, а от девчонки, с которой Алекс прощался ничего не осталось. Волосы отрасли, обесцветившись за годы, проведенные в темноте, и на ней была надета одна из его старых рубашек, которая пылилась в коробке месяцами, ожидая своей очереди отправиться на благотворительность. - Катя, - прошептал он, притянув ее в объятия. Ему плевать, что ей нужно было принять душ, и какой огрубелой и усталой она выглядела. Он просто долго обнимал ее, потому что не мог поверить, что это сейчас происходит, и что все реально, что она вернулась. - Господи, Катя. - Так... жаль, - запнулась она, голос осип от долгого молчания. – Прости меня, Майк. - Все хорошо, - сказал он, потому что она вернулась и это единственное, что действительно важно сейчас. Алекс отводит ее наверх и мама тут же обратилась к ней с теплотой: - Я так много слышала о тебе, - сказала она, улыбаясь. – Нужно набрать тебе ванну. Катя тут же побледнела, но Алекс бережно объяснил, что ей не надо будет ничего делать, ванна лишь для мытья и расслабления. Она кивнула, и мама отвела ее наверх в ванную, где Катя была совершенно поражена пузырьками в воде и теплом окутывающим кожу. Алекс не хотел ее смущать, и пока в это время выклянчить у сестры какую-нибудь старую одежду, но она кричала и звала его, будто не могла выносить одиночество. Поэтому он остался, осторожно оттирая годами въевшуюся грязь и слизь с кожи. Мама вымыла ее волосы и сказала, что они пойдут к парикмахеру завтра и сделают ей прическу, какую только она пожелает. Марлс принесла юбку, трусики и старую толстовку с эмблемой Нью-Йоркского университета, который принадлежал то ли Антону, то ли Эдрику. - Не самый лучший наряд, но все лучше, чем ничего, - сказала она, оставив вещи на корзине для белья. – Нужно приготовить что-нибудь поесть? - Катя, ты голодна? – спросил Алекс. Катя кивнула и Марлс улыбнулась. - Хорошо, какие будут пожелания? *** Марлс и мама на следующий день повели Катю по магазинам одежды и к парикмахеру. Алексу наставили присматривать за Сандрой, которой было уже десять, и на самом- то деле не нуждалась в няньке, но кто-то должен был смотреть, чтобы она не ходила куда попало. Это отстой, потому что Алексу хотелось быть с Катей постоянно, и он не мог себе позволить потерять ее снова. Они вернулись к вечеру с кучей сумок, и волосы Кати были пострижены по плечи и выкрашены в блондинку, как тот самый парик, который она носила, когда они пробрались в школу. Она была в новом бледно-голубом с белыми оборками по краям платье и в белых теннисках, и Алекс был уверен, что на ее губах мерцал блеск. Она выглядела потрясающе. - Ух ты... – все, что смог выдавить он, когда они вошли в дом. – Я... офигеть. - Красиво? – спросила Катя. - Да, красиво. Очень красиво. Ты самая красивая девчонка в мире, - прошептал он последнюю фразу, но Катя услышала его и улыбнулась. На мгновение, мир казалось застыл на месте, и Алекс возвратился назад в восемьдесят третий, когда они одели ее в старое платье Марлс и все были поражены тем, что Катя может так выглядеть. Затем Катя преодолела расстояние между ними и поцеловала губы Алекса, совсем не так, как шесть лет назад в школьной столовой. - Ты тоже красивый, - сказала она, и Алекс не смог сдержать улыбки. Under the bright but faded lights You set my heart on fire