Дорога домой

Том быстро сделал глоток из рюмки, и все последовали его примеру. — Кто бы это мог быть в такой час? — нервно спросил он, прежде чем выйти из-за стола. Он давно не ждал хороших новостей, а звонок в его дом в половине десятого ночи намекал на то, что в городе опять что-то случилось. Он бросил обеспокоенный взгляд на присутствующих и быстрыми шагами направился к двери. В гостиной повисла гнетущая тишина. Все не сговариваясь встали из-за стола и теперь напряженно смотрели в сторону холла. Том тем временем одернув жилет и напряженно пригладив волосы взялся, наконец, за дверной замок. Лязг металлического засова был слышен в полной тишине гостиной, где у присутствующих от этого звука пробежали мурашки по коже. Шарлотта двинулась было в сторону холла, но Мэри испуганно сжала ее руку, заставляя остаться рядом с ней, отчего беспокойство окружающих только усилилось. Том отворил дверь и уперся взглядом в пыльные сапоги. По мере движения вверх его глаза захватывали длинное пальто, знакомую трость, могучую грудь, стянутую зеленым жилетом с латунными пуговицами и аккуратный узел галстука, пока, наконец, не остановились на темных знакомых глазах любимого брата. Не в силах издать ни звука Том мощным рывком втащил Сидни за лацканы в дом и стиснул его в своих объятьях. Обнимать брата было бесценно и ощущение его физического присутствия словно вернуло его в реальность. Том быстро отстранился все еще удерживая Сидни за плечи в своих руках и задал только один вопрос: — Но как? — Это долгая история, Том. — Сидни устало потер переносицу. — Я очень рад тебя видеть. Но не могли бы мы обсуждать это не на пороге? Я безумно голоден. Скудный завтрак Кертиса улетучился много часов назад, а торопясь сюда после всех этих ужасных новостей я не останавливался в трактирах по дороге. На лице Тома взошла улыбка, сопровождаемая безумным блеском в глазах. — Мэри! — крикнул он почти в самое ухо Сидни. — У нас гость! — И потянув брата за руку он большими шагами ворвался в гостиную. Но Сидни оглянувшись на дверь закатил глаза и прежде, чем последовать за Томом, захлопнул и запер дверь на засов. Эта секундная задержка, однако, сыграла свою роль: в гостиной он появился выплывая постепенно на свет из темного коридора. И без того напряженные домочадцы разом ахнули и вперили в персону позади Тома четыре пары глаз. Бородатое лицо, слезящиеся глаза и изможденная длительной поездкой фигура отражали его физическую усталость, но мистер Сидни Паркер был определенно жив! Первой в себя пришла Мэри и отпустив руку Шарлотты вышла с раскрытыми объятьями навстречу к брату мужа. Шарлотта, нуждавшаяся в этот момент в поддержке как никогда, особо остро ощутила эту потерю и стояла теперь, опираясь на спинку стула, чтобы хоть что-то удерживало ее от падения. Глаза Сидни, обведя привычный круг домочадцев, впились теперь в бледное лицо Шарлотты, не в силах сконцентрироваться на чем-то другом. Он почти не слышал того, что говорили ему Мэри и Том, машинально отвечая «Да» или «Нет». Он с трудом пытался унять готовое выпрыгнуть из груди сердце, думая только о том, как устоять на месте и не сжать любимую в своих крепких объятьях на глазах у всех. То, что Шарлотта была сейчас здесь, в трауре, с его семьей, значило для него бесконечно много! Он уже хотел было обратиться к ней по имени и протянуть руку, как слева, позади Шарлотты прозвучал глухой стук: Диана упала в обморок. Оттолкнув брата, вручая ему трость, Сидни мгновенно очутился рядом с сестрой и поднял ее обмякшее тело, чтобы доставить ее на ближайший диван. Вокруг уже слаженно суетились Мэри и Шарлотта. И аккуратно уложив сестру на диван Сидни уступил место дамам, стараясь держаться на некотором расстоянии. Тем временем Том и Артур, словно не замечая метания женщин, стиснули Сидни в своих объятьях, засыпая его все новыми и новыми вопросами. Не в силах умерить энтузиазм братьев от его чудесного возвращения он по крайней мере мог развернуться лицом в другую сторону, чтобы не упустить того, что сейчас происходило за его спиной. Несмотря на истинное беспокойство о благополучии сестры все внимание Сидни вновь было приковано к Шарлотте. Ее четкие действия настолько впечатляли его, что он упустил из виду, что Мэри давненько стоит в стороне и с улыбкой наблюдает за его восхищенным взглядом в сторону их юной гостьи. Усилия Шарлотты не были напрасными: Диана довольно быстро пришла в себя и неожиданно села на диване, все еще взирая с опаской на своего внезапно воскресшего брата. — Сидни, — дрожащим голосом произнесла она, — Это правда ты? Или мне это только кажется? — Это правда я, Диана, — и брат мягко взял сестру за руку. — Больше никогда так не делай! Слышишь? Не смей больше умирать! — И Диана настойчиво стиснула Сидни в довольно крепких для своего телосложения объятьях. — Мэри, нам срочно нужно найти что-либо праздничное на кухне! И вина! Больше вина! Мы празднуем Рождество и чудесное возвращение Сидни! — Том уже суетился в гостиной, зажигая больше огней. Дамы словно опомнившись быстрыми шагами направились в кухню и спустя время вернулись с дополнительными блюдами, доступными в кладовой, в то время как Артур вынес из винного погреба лучшие бутылки. И прежде, чем сесть за стол, Том резким движением сорвал с Артура траурную повязку и швырнул в огонь вслед за той, что снял с собственного рукава пару минут назад. Остаток вечера прошел весело и непринужденно. Сидни ничего не скрывая рассказал о событиях, которые вынудили его отказаться от путешествия на «Немезиде» в последний момент, упомянув и таинственного пассажира, которого он просил передать регистратору сообщение, что вынужден остаться. Он рассказал и о процедуре возврата себе имени и статуса, попросив Тома быть одним из свидетелей в деле подтверждения его личности. Том с радостью откликнулся, готовый хоть сейчас сорваться в Лондон, если это позволит быстрее восстановить имя его брата. Праздничный ужин закончился глубоко за полночь, но семья не была готова так просто расстаться с Сидни. И только его прямые слова о том, что он устал с дороги и хотел бы подняться наверх, наконец, вынудили Диану и Артура откланяться и удалиться, взяв с Сидни твердое обещание посетить завтра вместе с ними рождественскую службу. Лишь закрывая за Артуром и Дианой дверь Мэри с сожалением осознала, что слуги в этот вечер были отпущены: комната Сидни не была готова. Быстро шепнув Тому на ухо просьбу чуть-чуть задержать Сидни разговором, пока она и Шарлотта подготовят комнату, она улыбнулась и взяла Шарлотту за руку. Дамы достойным медленным шагом проследовали к лестнице и только оказавшись вне поля зрения мужчин почти взбежали по ступенькам на второй этаж, едва сдерживая смех. Их слаженная командная работа позволила подготовить спальню за 10 минут, даже несмотря на то, что Шарлотта, краснея, чуть дольше обычного застилала постель для дорогого мужчины, в то время, пока Мэри заботилась о кувшине для умывания. Закончив в комнате Сидни дамы спустились в гостиную и быстро убрали все со стола. После чего свечи были погашены и дом впервые за последнее время погрузился в спокойный сон. Тишина в доме и эмоции от событий дня не давали Шарлотте уснуть. Все еще с трепетом в сердце она в полной темноте спустилась вниз и прошла в гостиную, ухватившись за спинку стула, где всего час назад сидел мистер Сидни Паркер. Простой привычный предмет мебели в гостиной Трафальгар хауса был для нее сейчас источником силы, вселяющим уверенность и покой. Было что-то особенное и интимное в возможности без свидетелей прикоснуться к месту, где сидел ее любимый мужчина, и закрыв глаза она мечтательно улыбнулась. Ее концентрация на глубоком дыхании скрыла осторожные шаги в коридоре. — Тебе тоже не спится? — прозвучал вопрос на пороге. Шарлотта вздрогнула от неожиданности и повернула к Сидни свое лицо. Его белая рубашка выделялась на темном фоне, явно демонстрируя, что галстука на нем уже нет и ворот свободно распахнут. Шарлотта пару раз открыла и закрыла рот как рыба, пытаясь что-то сказать, но все, что шло ей сейчас в голову было неуместно для ночного разговора наедине с чужим мужчиной. Ее дыхание участилось и Сидни застенчиво осознал, что внимательно следит за тем, как вздымается и опускается ее грудь в декольте ее черного платья, лишенного теперь газового платка. — Я думала все спят. Я не искала встречи, мистер Паркер. Мне лучше уйти, — наконец прошептала Шарлотта с горечью в голосе и направилась в сторону лестницы. — Господи, Шарлотта… Я переплыл океан в надежде снова увидеть тебя и услышать твой голос. Поговори со мной! Пожалуйста. — Сидни ухватил ее за руку, пытаясь остановить ее бегство. — Не говори мне, что тебе не спится из-за забот по дому. Я вижу твое смятение, ведь чувствую то же самое. Каким бы уставшим я ни был, я не могу спокойно уснуть, зная, что где-то в соседней комнате бьется такое же разбитое сердце. Его глаза вглядывались ей теперь прямо в душу. И чуть помедлив с ответом Шарлотта все же решилась остаться и заговорить: — Это правда ты? Это не сон? — прошептала она в темноте, легко пробегаясь пальцами по кончику его брови и скуле, прежде чем задержаться на его заросшем подбородке. Сидни разочарованно выдохнул, все еще коря себя за недельную небритость. — Это правда я. Прости меня за мой неподобающий вид, — и он накрыл ее руку, лежащую на его щеке, своей, пытаясь задержать это ощущение как можно дольше. — Это не важно. Главное, что ты жив! — нежно улыбнулась Шарлотта, из-за всех сил старясь сдерживать слезы. — Я безмерно благодарен тебе, Шарлотта, что ты в эту трудную минуту была рядом с моей семьей. Это поистине великодушно, особенно после моего ужасного поступка, — мягко произнес он, виновато опуская голову на последних словах. Шарлотта опустила глаза. Как бы их не тянуло друг к другу совместное счастье было невозможно. — Мне нужно идти. Что если нас кто-то увидит? — Не волнуйся. В этом доме все свои. Слуг нет. Мой кучер оставил лошадей в конюшне и ушел в «Корону». Вам ничего не грозит, поверьте мне. — Но это неправильно! Мы не должны… — Неправильно то, что, не смотря на наши чувства, мы вынуждены быть вдали друг от друга, — и Сидни простым естественным движением обвил двумя руками талию Шарлотты и притянул к себе, осуществив, наконец, то, что мечтал сделать весь праздничный вечер. Какое-то время пара стояла в тишине, наслаждаясь объятьями друг друга, пока Сидни не прошептал в темноте на ухо Шарлотте нежные слова: — Я безумно скучал по тебе, Шарлотта. Каждый божий день. — Прошу вас, не надо об этом, мистер Паркер, — Шарлотта сразу отстранилась. — Ваш брак с миссис Кэмпион — дело решенное. Я рада, что вы живы и что семья Паркеров получила назад любимого брата. Но я была здесь для поддержки вашей семьи и теперь, когда выяснилось, что вы все-таки живы, мне лучше уехать домой. — Прошу, останься. Хотя бы до Нового года, — умолял Сидни, взвешивая в голове шансы на удачное стечение обстоятельств и возможность обручения Элизы с другим. — Зачем? — со слезами на глазах спросила Шарлотта. — Ты возвращаешь меня к жизни, — честно ответил он. — Без тебя у меня нет ни желаний, ни стремлений. — Но это неправильно, — повторила Шарлотта. — Мне более нет места в вашей жизни. — Почему ты так думаешь, Шарлотта? С моей стороны ничего не изменилось, я по-прежнему… — Вот именно, — прервала его Шарлотта. — Ничего не изменилось. И вы по-прежнему обручены. — Но что, если это изменится? Есть ли у меня шанс, Шарлотта? — Не играйте со мной, мистер Паркер, — со слезами на глазах Шарлотта пятилась от него к порогу, и лишь удалившись на безопасное расстояние развернулась и быстрым шагом побежала наверх в свою комнату. Платье и корсет она снимала уже полностью заливаясь слезами, а после скользнула под одеяло, обнимая подушку, которая постепенно всхлип за всхлипом гасила отчаяние, унося ее в мир грез. А Сидни Паркер еще долго стоял в одиночестве в гостиной, бесцельно глядя в дверной проем, где исчезла ее фигурка. Надежда вновь сменилась отчаянием.