Я так соскучился

В горах… В реках… В ветрах… Сещемару-сама, где же ты? Джакен-сама вместе с тобой. Я буду ждать одна, пока ты не придешь. Сещемару-сама, пожалуйста, возвращайся.       Ее голос переливается в моей голове разными голосами: детским и повзрослевшем; веселым и скучающим. Правда, в последнее время больше одиноким, но по-прежнему верящим. Верящим в Сещемару-сама, демона.       С самого своего рождения Сещемару знал, что он силен. Знал, что будет жить долго. Знал, что испытает много боли и понимал из-за кого. Ведь отец никогда не скрывал, что у него есть любящее сердце и что он умеет любить. А Сещемару чувствовал, что оно у него тоже бьется, это самое сердце, хотя мать говорила, что, как ее сын, он пошел в нее. А у его матушки никогда не было ни души, ни сердца, ни жалости. Ни любви.       В отличии от той человеческой женщины, что принесла на свет дурака Инуяшу. Этого жалкого демона –полукровку, что в детстве наивно ползал к его ногам. Он совсем не ощущал угрозы, хотя Сещемару было уже тогда двадцать лет, и он знал, как навредить этому маленькому ушастому комку плоти. Однако не делал этого. Он ведь не дурак, и понимал, что отец молчать не будет. А ему пока было рано тягаться с отцом. Даже сейчас Сещемару понимает, еще рано. Еще не достиг той силы и духа того не достиг. Песня, что крутится в голове тому прямое доказательство.       Та человеческая женщина тоже пела. Она часто звала его к себе послушать, но он не мог пройти. Барьер, окружавший ее, был так силен, что никто кроме отца не мог проникнуть туда. Она же никогда не нарушала правил установленных его матушкой, которая не желала чувствовать запаха человека в своих покоях. Позднее Сещемару смог понять почему.       Это случилось, когда ему было лет пятьдесят, и он ушел из родительских покоев. Молодому демону предстал ад, в котором он был сильнейшим, но запах человеческой крови и их свора, перегрызающая друг другу глотки, только раздражали чувствительные нос и уши. В полной же мере он познал бесполезность человеческого существования, когда увидел, как они слабы и хрупки. Как они трясутся от страха, и как воняет от них в этот момент. Вонь нестерпимая. Лучше уж избегать их, чем вызывать у себя отвращение.       Инуяша - это жалкое подобие демона - оказался не лучше. От него несло человеком и слабостью. Слабака, не признающий, свою ничтожность. Жалкое зрелище, которое легче раздавить, чем смотреть на его потуги стать сильнее.       Однако стоит признать, что сильнее все же Инуяша стал. Возможно, даже отец гордился бы им. Ведь этот гордый демон, несмотря на все свое нелогичное, глупое и бездарное поведение любил отпрыска своей дорогой человеческой жены. Не так как ее, но он любил слабого полудемона. И как бы странно это не звучало, Сещемару сейчас может его понять. Пусть ему это понимание и не нужно.       По тому как Сещемару знал, что его насквозь видел отец, его мысли угадывала мать и его жалела человеческая женщина отца. Будучи молодым демоном, он по горло насытился чужим пониманием. Может, поэтому стал говорить еще меньше. Ведь ему нужно было совсем обратное и, кажется, противоположное. То, что по какой-то причине все они не были в силах ему дать.       И самое странное в том, что это что-то дала ему маленькая человеческая девочка. Не могущественный демон и не две, повидавшие мир женщины, а слабый человек. От которого, впрочем, не несло страхом. Она ни о чем его не спрашивала в их первую встречу. Только молча ужаснулась его ране, а потом вернулась с маленькой плошкой риса, который, естественно, остыл и испортился. Потом была крыса, а дальше рыба. Девочка не знала причин отказа, но молчала и только носила еду. Слегка удивляя меня.       Потом я сильно жалел, что она так и не произнесла ни слова. Потому что она стала той, кто с лёгкостью подарил мне то, чего не хватало. Веру. Она верила в меня всегда и никогда не ставила под сомнение мои слова, действие. Ждала меня всегда с этой песней на устах, даже когда расцвела так, что от нее ни один жалкий человек не мог оторвать взгляд.       Она и сейчас верит мне, ждет и поет где-то там, куда мне путь закрыт. - Джакен, нам пора, - с материка вид, открывающийся на мою родину в свете луны очень красив. И даже отсюда я чувствую, как где-то там поет она, и сражаются мои дочери. - Да, Сещемару-сама! – с готовностью откликнулся демон, цепляясь за одежды.       Именно Джакен должен был позаботится о его дочерях. О его сердце и душе. Когда они родились, Сещемару понял, что она подарила ему не только безоговорочную веру. Ему даровалась новая жизнь и причина, чтоб жить. Он почувствовал себя частью не просто чего-то огромного, а чего-то своего близкого и теплого. Демону с сердцем было даровано его место, его новый дом.       Он видел их всего несколько раз. Однако именно тогда чувствовал боль, представляя, как бы она обнимала их. Его сердце и душа трепетали, улыбаясь, а жизнь тихо пела в отдалении. Сещемару не мог оставить ее. Он понимал, что никому ее не отдаст. Не позволит собой управлять и тем более управлять ее жизнью. Пусть ему придется пройти через агонию одиночества. …Сещемару-сама, где же ты?..       Пусть ему грозит смерть, но он вернет свою жизнь к своему сердцу и душе. ...Я буду ждать одна, пока ты не придешь…       Ему просто нужно вернуть ее.       Сещемару нужно немного пожить. По настоящему. …Сещемару-сама, пожалуйста, возвращайся…       Знаешь, Рин, я так соскучился.       Скоро этому придёт конец.