Take me your way

Всему приходит конец. Рано или поздно. Печальный или счастливый. Хотя, что есть счастливый конец? Они жили долго, в любви-согласии и умерли в один день? Или ребенок, страдающий тяжелой почечной недостаточностью, получил орган для пересадки и выжил? Но ведь и в том, и в другом случае, кроме видимого благополучия, есть место печали. В первом муж с женой отошли в мир иной. Оставив детей, пусть взрослых, страдать. Во втором, пока родители плачут от счастья за любимое чадо, кто-то целует холодный лоб близкого человека, уложенного в гроб. И так всегда. Конец многолик. И неотвратим. А вот терпению нашему человеческому он тоже приходит? Допустим, может ли человек, многие годы выглядевший вполне себе хорошо и создававший впечатление довольного жизнью, внезапно уйти из нее? Не сказав ни слова, не сделав ни намека на то, что он собирается совершить. Просто в один момент взять нож и утонуть в крови, наполнив ею ванну. Может? И только после смерти окружающие узнают всю правду о самоубийце. Только после нее они понимают, что послужило причиной такому ужасному поступку, казалось бы, на ровном месте. Но уже поздно. Поздно лечить его душу, израненную и рыдающую, но загнанную во всегда спокойное, безмятежное тело. Она уже… сдохла. * * * Когда я вернулся в комнату, то обнаружил Риноа уже спящей. Девушка, подогнув колени к груди, явно забылась глубокими сновидениями. Почувствовал облегчение. Честно говоря, никакого желания. Все же, почему она плакала? Вспоминая тот момент, когда Сельфи узнала об ударе по Трабии, можно сказать, что она выглядела тогда спокойно. Вообще, она всегда казалась даже не просто спокойной, а излишне легкомысленной. Иногда так хотелось сорваться и сказать погрубее, чтобы умерила свой пыл и обзавелась, какой-никакой, серьезностью. В неподходящей ситуации весьма раздражало такое поведение. Черт. Как много я думаю. Надо бы, наверное, лечь спать и забыть об этом происшествии. В конце концов, что бы там ни было, это – ее личные проблемы. Что там говорила Риноа? Я чересчур холоден и никого не ценю? Но мне так проще. Ее же люблю вот. И ладно. А бегать за всеми не обязан. Хотя… ну почему она так ревела? Кинул взгляд на спящую Хартилли. И решил, что спать совсем не хочу. Вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь, чтобы не разбудить Риноа и не нарваться на очередь вопросов. Знаю, она может. Куда я иду? Проходя мимо тренировочного центра, буквально автоматически завернул к нему. Несколько месяцев назад Квистис показала мне «тайную» площадку, где часто собираются влюбленные парочки и те, кому просто надо уединиться. Мне надо. Наверное. Да, скучно стало проходиться по террариуму. По причине ремонта монстров здесь пока не водится. Потому дошел до площадки довольно быстро. Сельфи? Девушка стояла, прижавшись к перилам, спиной ко мне. Не ожидал увидеть ее здесь. И поспешил развернуться, чтобы покинуть это место. - Сквалл, это ты? – послышался вопрос. Черт. Не успел. Не хочу с ней говорить. Не умею. Вот досада. А брюнетка развернулась лицом ко мне, внимательно наблюдая. Наверняка, я смотрелся глупо, уставившись в пол. Сельфи сделала пару шагов, приблизившись. - Прости, что я накричала. Я не хотела, - ее ладонь легла на мои волосы, огладив их. Отшатнулся. Услышал вздох, и рука Сельфи вернулась в прежнее положение. – Просто у меня тоже бывают срывы, Сквалл. Я ведь… человек. - Ясно, - ответил я. А что еще можно сказать? То, что она странно себя ведет? Но отчего-то я уже не желал узнать, в чем причина такой перемены. Сельфи никогда не поймешь. А Тилмитт, видно, смутил мой ответ. Хотя она уже должна была давно понять, что я – не тот собеседник, с которым можно поговорить по душам. - Больше ты ничего не можешь сказать? – в ее голосе ясно чувствовались ноты раздражения и гнева. Такой я никогда ее не видел. Мельком взглянул в глаза. Их выражение соответствовало голосу. – Ладно, Сквалл, я пошла. С тобой нет смысла о чем-либо говорить. Ты… ты невыносимая сволочь! Даже сейчас, когда я здесь и хочу открытого общения, ты сдаешь и трусишь! Ты ни капли не изменился! Ни капли! Девушка, пройдя мимо меня, кинулась к выходу с площадки, но внезапно остановилась. - Я в своей комнате… - и убежала. Что она этим хотела сказать? * * * Ну почему, почему?! Я так устала! Я больше не могу скрывать своих чувств! Я больше не могу смотреть на то, как он нежничает с этим ангелочком! Ужасная, ненавистная жизнь! Громко хлопнула дверью. Так, что звук эхом отдался от стен коридора общежития. И я знаю, что ты не придешь, я все прекрасно знаю. Слезы сами хлынули из глаз. «В какой раз ты плачешь, Сельфи? Ты уже перестала считать…», - твержу сама себе, размазывая их по красному лицу, и продолжаю волком выть от боли. Только бы меня не услышали… Только бы никто не узнал. «В тебе умер клоун», - сквозь рыдания ударила в голову мысль. И я даже знаю, когда это произошло. Зачем я бросилась в эту пыточную? Сама себе подписала приговор… А он даже не знает, что не она, не она поцеловала его первый раз, не она коснулась его волос, шеи, плечи, холодной металлической подвески… Никто ничего не знает. Лишь одна я схожу с ума. Господи. От слез уже жжет и разъедает глаза. «Зачем ты построила себе образ-тюрьму?», - очередная мысль прошлась лезвием по душе. Действительно, зачем? Я так люблю людей? Но уже поздно рваться назад… Бросилась в ванную. К раковине. Включила холодную воду на самый мощный напор, подставила руки и окатила лицо, не обращая внимания на намокшие волосы. Какое это имеет значение? Ведь он не придет. Наверное, сейчас он раздевает Риноа, прижимая ее к кровати. Подумав об этом, от злости и обиды ударила ладонью в стену. И ничего, что больно. Сердцу больнее. Ноги подогнулись, я упала на ледяной кафельный пол, содрогаясь от рыданий. И даже вода не смоет этих слез. Тварь! Ненавижу тебя, Сквалл! Ненавижу! Хотя… Кого я обманываю!? От невыносимой боли просто сгибало пополам, грудь разрывало на части. Еле-еле подползла к краю душевой кабинки, хватаясь за ее стенки, пыталась встать, но ладони с противным скрипом соскальзывали вниз. В отчаянии прислонилась головой к холодному пластику, долбя его кулаками. Воздуха не хватало. А вода так и хлестала из крана, который я не закрыла, не в силах заглушить звуки рыданий. Лучше бы я сдохла. Но нееет, я же такая везучая! Стук в дверь. Кажется, в нее долбили ногой. Он с трудом дошел до моей воспаленной головы. А я даже встать не могу… Неужели меня услышал Зелл? Только не это… Нет… Захлебываясь и задыхаясь, подползла к двери, где, ухватившись за ручку, встала на ноги. Комната перед глазами начала вращаться в головокружительном танце, к горлу подкатывала тошнота. Стук? Кажется, я его уже не слышу. Этот гул в ушах… Но все же, качаясь и почти падая, я открыла ее. Сквалл? Тело ослабло окончательно. И я рухнула на грудь Леонхарту. Темнота… Что со мной?