Он, она и океан

      Киллиан знал, как она ужасно переносит качку.       Изнеженная, привыкшая к мягкой пуховой перине и просторным залам, Эмма не могла подолгу выносить небольшую каюту с низким потолком и постоянно движущийся под ногами пол. В такие дни она безвольно лежала на тюфяке в его каюте, положив голову Крюку на колени и вцепившись обеими руками в его единственную уцелевшую ладонь. Он же пытался облегчить ее состояние, отвлекая от тошноты историями и шутками, но чаще всего сидел, облокотившись на спинку кровати и молча перебирая своим смертоносным крюком золотистые пряди её волос.        Удивительно, как Эмма допускала такую неслыханную ласку. Удивительно, какой бережной и абсолютно безопасной эта ласка была. Киллиан прекрасно управлялся со своим крюком и ни разу не срезал ни единого волоска с ее головы.       Так они проводили практически всё время на корабле, пока неотложные дела не вызывали его наружу, где вольный ветер рвал паруса и при первой же возможности пытался опрокинуть любого зеваку за борт. Крюк обожал коктейль из запахов соли, водорослей, свежести и той жажды чего-то неизведанного, от которой щемит где-то в груди. Отдав нужные распоряжения и сверившись с курсом, пират перекидывался парой-тройкой шуток с командой и тут же возвращался к ней в каюту, врываясь вместе с этими запахами, такой довольный, с по-мальчишески задорной улыбкой. Рассмеявшись, он утыкался Эмме в шею, обняв девушку, такую слабую и бесконечно родную, а всё, что она могла сделать — приподнять свои руки для ответного объятия и постараться как можно крепче прижаться к нему, чтобы впитывать его тепло, которое ощущалось даже сквозь бархат и дубленую кожу, которое согревало ее посреди ледяного океана, вплоть до самого сердца.       Эмме было тяжело смотреть, как Крюк пытается облегчить её существование на этом вечно раскачивающимся корабле. Словно поняв ее далеко не теплые чувства, "Весёлый Роджер" будто платил ей той же монетой: как только Эмме казалось, что ей стало легче, стены начинали ходить ходуном ещё сильнее. Однако она не исключала мысли, что главным ее врагом был и остается океан, чьи воды и бороздил злосчастный корабль.       Ночью Эмма старалась забыться в горячих руках капитана, в шепоте его ненасытных губ, потеряться в ощущениях, мурашках. Его кожа обжигала, не давая ни единого шанса отстраниться и перестать чувствовать хотя бы на мгновение, ибо Эмма, как думалось девушке, рисковала умереть от невыносимости, оторвавшись от Киллиана даже на секунду. Не надеясь ни обуздать, ни укротить разгоряченного пирата, она покорно растворялась в нём, соединяясь с ним в единое целое, сливаясь в хриплом стоне, заглушенном поцелуями, не прекращающимися ни на миг. Но даже после, когда Эмма лежала на груди заснувшего Крюка и слушала его мерное сердцебиение, она ощущала, как отдается вибрацией во всём теле рокот ненавистного океана.       Абсолютно другой Эмма становилась, когда выбиралась-таки из каюты и спускалась на такую долгожданную землю, которая, в отличие от корабля, не стремилась уйти у неё из-под ног. Крюк с улыбкой наблюдал, как Эмма, словно не веря своему счастью, сбегает по трапу на берег, кружится в только ей понятном танце. Голубой подол вздымается вверх, золотистые локоны рассыпаются по плечам, в глазах постепенно оживают заводные огоньки. Эта девушка уже больше похожа на ту Эмму, которая однажды открыто и смело подошла к нему в порту.

***

      — Ты — капитан «Веселого Роджера»? — спросила девушка, глядя на него во все глаза (удивительного зелёного оттенка, как сразу отметил Киллиан).       — Совершенно верно, красавица, - ответил он девушке своей фирменной улыбкой, которая сразила не одну сотню дамочек в разных портах, раскиданных по свету. — Меня зовут Киллиан Джонс, и я с радостью помогу тебе, если ты хочешь со мной покататься. Для тебя я свободен в любое время!       Блондиночка вместо того, чтобы залиться румянцем и захихикать, совершенно очаровательно закатила глаза и спросила уверенным голосом:       — Ты сможешь отвезти меня на соседний остров? Никто из моряков не берет меня на борт, отговариваясь плохой приметой. На двух кораблях не сделали даже этого, послав меня к дьяволу. Ещё на пяти меня согласились взять при условии, что я обеспечу всей команде… приятное времяпровождение, - она нахмурилась и серьёзно посмотрела ему в лицо. Киллиан не смог удержаться от соблазна подшутить над юной красоткой, набивавшейся в пассажиры.        Он нагнулся к ней и, приблизившись почти вплотную, произнес, добавив в голос сексуальной хрипотцы:       — Позволь узнать, милая, почему ты решила, что я не поступлю так же?       Её зрачки немного расширились, но девушка твердо ответила:       — Потому, что мне сказали про тебя совершенно другое. Мне сказали, что, несмотря на свою заносчивость и высокомерие, ты – настоящий джентльмен, который никогда не обидит невинную деву.       Ну и как, после такой исчерпывающей характеристики, он мог ей отказать?!

***

      Вернувшись в дом, Эмма тут же начинала хлопотать по делам, скопившимся во время её отсутствия.       Здесь Крюку отводилась роль наблюдателя, которой он наслаждался, не отводя взгляда от ладной фигурки его любимой. Она была похожа на полководца, ведущего в бой армию служанок и поварих, с помощью которых она готовила их дом к званому ужину, которые очень любила устраивать. Прислуга очень любила их боевую хозяйку и с радостью пыталась угодить ей во всём. Киллиан усмехнулся, вспомнив, как сначала с недоверием они встретили избранника их маленькой девочки. Неудивительно, после смерти её родителей Эмму негласно воспитывала прислуга, а забота ее опекунши, Регины, выражалась в редких визитах и материальном обеспечении маленького славного дома и его обитательницы. Надо сказать, Эмма не испытывала недостатка в любви, буквально купаясь в ней, исходившей от всего штата слуг.       — Киллиан? Киллиан! — капитан углубился в размышления и не заметил, как его птичка пару раз дернула за его рукав. — Как ты думаешь, звать Регину на ужин?       — Зови, красавица, пусть она и не родня, но всё же заботилась о тебе столько лет, и, думаю, ей будет приятно узнать, что с тобой всё в порядке после очередного путешествия.       Как и всегда, приглашение было отправлено. Как и всегда, оно было отклонено.       Эмма любила такие вечера, когда в узком кругу она собирала всех дорогих ее сердцу людей. Традиционные междусобойчики, носящие пафосное название «званых ужинов», проходили всегда долго и шумно.       Тихая и скромная Белль, с которой Эмма вместе выросла, под влиянием пары глотков вина становилась хохотушкой, способной очаровать любую компанию увлекательными историями, почерпнутыми из ее многочисленных книг.       Нил, бывший ухажер Эммы, иногда бросавший на неё печальные взгляды, теперь млел перед своей невестой, Тамарой, которую он привел для знакомства с друзьями. Киллиан был особенно этому рад.       Отведя от него взгляд, Крюк обратил внимание на девушку, обладающую броской, немного хищной красотой: горящие зеленые глаза, крупные каштановые локоны небрежно откинуты на спину. Как ни странно, зовущие алые губы изогнулись в неуверенной улыбке, а мешковатое платье под ярко-красным плащом практически полностью скрывало фигуру, способную взволновать любого мужчину в возрасте от девяти до девяноста лет. Киллиан шагнул к ней навстречу, но Эмма его опередила, с радостным смехом повиснув у девушки на шее. Пират ухмыльнулся и на несколько мгновений тоже прижал к себе запоздавшую гостью. Руби всегда приходила с опозданием, будто не веря до конца, что есть где-то место, где ей рады.

***

      Девушка стояла к нему спиной, опираясь на борт. Впрочем, стояла — сильно сказано, скорее, она практически полностью перегнулась за него, рискуя свалиться при малейшем толчке. Не надо было проявлять чудеса дедукции, чтобы понять, что с ней происходит.       — Красавица, нужно было сказать ещё на берегу, что ты — бомба замедленного действия, — заметил Киллиан, когда девушку отпустило.       — В каком смысле? — слегка позеленевшая блондинка облокотилась на борт.       — В самом что ни на есть прямом, сладенькая. Неизвестно, сколько пройдёт времени, прежде, чем ты снова взорвешься и запачкаешь мне всю палубу.       Было видно, что девушке очень хотелось ответить что-нибудь едкое, но пришло время нового приступа тошноты, поэтому она ограничилась уничижительным взглядом и со стоном перегнулась за борт.       — Знаешь, ты первая девушка, которую тошнит от моего общества.       — Джонс, — прохрипела блондиночка, разгибаясь и приводя себя в вертикальное положение. — Мне кажется, я поторопилась назвать тебя джентльменом.       — Заметь, милочка, что я всё-таки согласился отвезти тебя, а не оставил на берегу.       — Не называй меня милочкой!       — А как мне тебя называть, если ты до сих пор не представилась?       — Я — Эммм…аа… — её снова сложило пополам.       — Что ж, Эмма, добро пожаловать на борт «Весёлого Роджера»!       Девушка с энтузиазмом откликнулась новой порцией тошноты.

***

      — Спасибо. — Эмма подошла к Киллиану и притронулась к его руке.       — За снадобье? Ерунда, я просто не мог больше смотреть, как ты старательно пытаешься накормить всех рыб в этом районе своим вчерашним обедом.       — Очень смешно, Крюк, — она снова закатила глаза, породив в нём новую волну смеха. — Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты потащился ради меня, в одиночку управляя целым кораблем.       — Не за что, дорогуша. Парни из моей команды действительно нуждались в отдыхе, а иначе переключили бы внимание на кое-кого посимпатичней и поинтересней, — он перевел шаловливый взгляд на её лицо. — К тому же, я в плаваниях практически с рождения, так что проплыть в одиночку несколько морских миль — не проблема. Если не секрет, зачем тебе потребовалось посетить безымянный остров, на котором никто не живёт?       — Ошибаешься, капитан, — ухмыльнулась девушка. — Очень даже живёт.

***

      — Надеюсь, ты не рассчитывала на то, что я отпущу тебя одну на непонятный остров? — Киллиан ловко приземлился на песок, спрыгнув с борта «Роджера».       — Вообще-то рассчитывала, — нахмурилась девушка, устремившись вперед по еле заметной тропке.       — Очень зря! — широко улыбнулся Джонс, бесцеремонно подхватывая её под руку. — Я, будучи истинным джентльменом, как ты заметила, просто не могу отпустить леди без сопровождения.       — Как мило, Крюк. О, кстати, убери от меня свою металлическую часть, я боюсь, что ты меня проткнешь.       — Если я когда-нибудь проткну тебя любой из своих частей, ты обязательно это почувствуешь.       — Я в восторге от твоего чувства юмора, — эти слова были сказаны с таким сарказмом, что Джонс не выдержал и фыркнул. — Хорошо, пойдем, только не путайся под ногами и ничего не делай, если увидишь или услышишь что-то необычное.       — Не могу ничего обещать, душечка. Желание подвигов во мне сильней здравого смысла в твоей хорошенькой головке, — не прекращая улыбаться, он легонько постучал пальцем по ее лбу.       Эмма возмущенно взглянула на него, но промолчала. Крюк и дальше продолжил бы пикироваться с ней, но очередная шуточка так и не слетела с его губ: в лесу, совсем рядом, прозвучал вой.       — О, ну нет, я просто не могла опоздать! — Девушка, вырвавшись из хватки Крюка, рванула в лес, двигаясь прямо на звук. Киллиан на секунду опешил: любая здравомыслящая девица давно убежала бы в противоположном направлении, огласив окрестности неблагозвучным воплем. Заметив про себя, что ему всё больше и больше нравится эта странная девушка, он поспешил следом за ней.       Выскочив на поляну, Киллиан растерялся от открывшегося зрелища: земля выглядела свежевспаханной, всё вокруг было усеяно сломанными ветками и сгустками крови. Пройдясь чуть дальше, он заметил жестоко растерзанное тело. Вернее, то, что от него осталось. Капитан, повидавший многое на своем веку, почувствовал, как в его желудке зашевелился завтрак и попросился на волю. Эммы нигде не было. Он оглянулся на жуткий труп, и ужасные подозрения тут же возникли в его голове       — Эмма? Эмма! ЭММА, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ!       В кустах что-то зашевелилось. «Седьмое пекло!», подумал Джонс, поднимая крюк и вытаскивая другой рукой меч, «Пусть это будет Эмма. Храбрая красотка Эмма.»       Он почти угадал.       Ветки прогнулись. Из-за них беззвучной серой тенью на поляну скользнула Тварь, которая не преминула возможностью кинуться на ошарашенного капитана. Что ж, его крюк был готов к тому, чтобы вырвать этой Твари горло, он отвел руку с ним назад, чтобы замахнуться, Тварь присела, чтобы прыгнуть и вцепиться в беззащитно открытую шею Киллиана своими клыками…       Совершенно верно. Битву века пресекла Эмма, вывалившаяся из кустов прямо между ними с криком: «Прекратите!!!»       Тварь удивленно осела на задние лапы и повернула голову набок, словно пастушья лайка. Киллиан забыл, что можно опустить руку. Эмма же, не теряя времени, подскочила к Твари и накинула на неё алую накидку. Тело под ней значительно уменьшилось, а затем из-под нее появилось растерянная и перемазанная кровью пополам с землёй обладательница самых ярких зеленых глаз, которую Крюк когда-либо видел. Впрочем, дело могло быть в том, что её глаза светились в прямом смысле этого слова. После нескольких морганий, сияние исчезло, оставив после себя лишь дивную, но гораздо менее фантастическую зелень, а девушка тем временем спросила сорванным, хриплым голосом:       — Что здесь произошло?!       — Да вот, забрать тебя приехала. Думала, что пора уже тебе перебираться в дом, долго ты в лесу не протянешь, — Эмма, пытаясь отдышаться, отряхивала с себя комья земли.       — Ты… Ты… опоздала, да? — девушка, встав и запахнув на себе накидку, с видимыми усилиями подавила рвавшийся наружу плач. — Я снова кого-то убила?       Эмма покосилась на Киллиана, стоявшего в отдалении, но пока хранившего молчание.       — В общем, да. Думаю, на сегодня ты ограничилась обычным бездомным.       Девушка в красном закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Эмма обняла ее и, обратившись к Киллиану, сказала:       — Это Руби, она моя подруга… и по совместительству оборотень, который иногда не может себя контролировать. Поэтому-то ей и приходится жить здесь.       — Очень запоминающаяся первая встреча, — нервно хмыкнул Крюк, подходя к девушкам. — Думаю, нам стоит убраться отсюда и помочь Руби с её… эмм… проблемами.       Эмма согласна кивнула и в обнимку повела Руби, которую била нервная дрожь, в сторону корабля. Добровольному заточению узницы явно пришёл конец.       …и уже тогда, глядя на тонкую фигурку, поддерживающую подругу за талию и ведущую её, Киллиан понял, какой удивительный подарок преподнесла ему судьба, сведя этим утром его и самую отчаянную, хрупкую и удивительную девушку, расстаться с которой было бы сущим безумием.