Macchia D'Ombra

Нэра вошёл к себе домой, запер дверь, закрыл шторы, развернул стул и сел на него лицом к стене. Всё это было сделано очень быстро и решительно. Пёс сделал глубокий вдох. Тишина. Не слышно ничего, кроме редких звуков волн растворителя, заполонившего всю улицу за окном. - Если это не я схожу с ума, и в моей голове действительно есть кто-то другой... Тебе лучше подать голос прямо сейчас. Живо. Снова тишина. Никаких чужеродных мыслей. Маккия с раздражением опустил голову. Он сидел с закрытыми глазами, пока вскоре не почувствовал странное ощущение сродни мурашкам или покалыванию. Он открыл глаза и заметил, что от него снова начали исходить капли. И снова, вопреки всем законам физики, они текли вверх. Пёс насторожился. - Ну и? - переспросил он. - Это же не я сам делаю. Может, объяснишь, что это значит? Кто бы ты ни был... На самом деле, он всегда полагал, что в этих каплях некого винить. Просто очередное странное хламляндское явление, которое никому не объяснить. Но сейчас это его убеждение пошатнулось. "Ты ждёшь моего слова, червь?" Охохо... Тут Маккие пришлось потратить немало усилий, чтобы собраться с мыслями. Особенно учитывая то возмущение, которое он почувствовал, когда подобное обращение прямо-таки ошеломило его. Ему пришлось глубоко и резко вдохнуть, чтобы не потерять самообладание. - Как ты меня назвал? - пёс даже выпустил смешок, хорошо иллюстрирующий его отношение к подобной дерзости, пускай даже и за авторством таинственного голоса в голове. "Таков ты и есть в сравнении со мной." - Ну да, ну да... - саркастично ответил Нэра. - А ты у нас, стало быть, самопровозглашённый тёмный властелин? "Ты сам дал мне имя." Что ж. Пёс уже некоторое время догадывался, кто мог быть причиной всех этих странных явлений. Тут и гением не нужно было быть, чтобы догадаться. Он очнулся в Хламляндии, пробуждённый капаньем вязких чернил из бутыли, в которой было заперто огромное чудовище. Он был внешне похож на него, когда менял форму. Его слушались приспешники чудища. Всё складывалось само собой, без приложения усилий. - Убирайся, - сказал Маккия после короткого вздоха. - Из моей головы, из меня в принципе. Мне плевать, что ты там хочешь-- "Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Я хочу сердце!" - ... Как я уже сказал, мне безразличны твои желания. Я достану сердце. Но ты его не получишь. "Думаешь, ты во власти?" - Да. Думаю, что да, - с уверенностью и спокойствием ответил Нэра, непонятно зачем кивая. - Я никому не позволю собой командовать. Даже какому-то космическому ужасу. "Когда я вырвусь, ты пожалеешь, что пошёл против моей воли!" - ... Особенно какому-то космическому ужасу, - поправил себя Маккия, закатив глаза. Он уже было убедился в том, что это чудище было более разумным существом, чем простой жаждущий бездумного разрушения зверь, но эти клишированные фразы и полное отсутствие расчёта заставили его отступиться от этой мысли. Он махнул рукой и пошёл по своим делам. С тех пор эта сущность замолкла и больше не беспокоила него. Но она не исчезла. Лишь ждала своего часа.

***

За прошедшее время Маккия неплохо обустроил свой домик. Если сначала он выглядел, как заброшенная и пустая развалюха, то теперь это была солидная и опрятная развалюха. Вещи, натасканные Нэрой в дом, находились в лучшем или как минимум хорошем состоянии. На меньшее ему не позволяло соглашаться его чувство собственного достоинства (или эго, кому как). Он даже заделал все дыры в крыше, через которые во время дождя с крайним усердием лила вода. Всё-таки жить здесь ему пришлось дольше, чем он надеялся, надо же как-то сделать жизнь комфортнее. У окна у него стоял второй стол. На нём лежало множество винтиков, пружин, лампочек и прочих запчастей, а также инструменты да смазки. Здесь пёс на досуге мастерил приборы, оттачивая своё мастерство. Чаще всего он мастерил безделушки, потому что никто к нему с заказами не обращался - зачем, если есть гремлины? Хотя и тех с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Все они "куда-то" исчезали один за другим. Такими темпами, вероятно, понадобятся и другие мастера на все руки, и вот тут это занятие механикой не пройдёт Маккие зря. К тому же... Оно окажется весьма полезным, когда он выберется отсюда. Однако сегодня Нэра застал у себя дома нечто новое, из ряда вон выходящее. За его первым - обеденным - столом сидел мультяшка, тоже пёс, но с большим круглым носом, а не вытянутым, как у самого Маккии. На голове его была лиловая шляпа с полями и густые чёрные волосы почти до плеч. Носил он длинное чёрное пальто и красный шейный платок. Хозяин дома сдвинул брови и забурчал. Рифмоплёт. Рифмоплёт, как и сам Фантом Блот, был одним из многочисленных творений Флойда Готтфредсона. На счастье Нэры, никто из них к нему в родственники не напрашивался, и он прекрасно жил, уже не обращая внимания на эту общность и считая их такими же чужими, как и всех. Его нежданный гость оказался в Хламляндии лет девять спустя падения Маккии и, как следует из имени, всегда говорил в рифму. Рифмоплёт оказался в стране забытых мультяшек в несколько ином виде, чем он предстал сейчас: промокшим до нитки, со взъерошенными волосами, в мундире с золотыми орденами да медалями, совершенно дезориентированным и даже напуганным. Но Маккие он был совершенно не интересен, поэтому в подробности истории новоприбывшего он не вдавался. Появился и появился, на этом событие кончилось. Тем не менее, сейчас этот мультяшка сидел у него дома, положив ногу на ногу, и с самым невозмутимым выражением лица пил чай. Завидев пришедшего хозяина и заметив, как тот недоумевает, Рифмоплёт, однако ж, сменил внешнюю невозмутимость на довольную улыбку. - Что ты делаешь в моём доме? И как ты узнал, где я живу? - спросил, наконец, Маккия, потому что его гость продолжал молчать, и такими темпами они бы никуда не продвинулись. Рифмоплёт поднял уголки губ и сидя развернулся лицом к хозяину дома. - Я шпион, из лучших лучший! За тобой давно слежу. В сей домишко чай превкусный Пить нередко захожу, - пропел он. Многих других жителей Хламляндии пугала эта его манера говорить в рифму и нараспев, но Нэру она раздражала. После услышанного Маккия сощурил глаза, а потом спешно подошёл к одному из своих кухонных шкафчиков и раскрыл дверцу, заглядывая внутрь. - ... Так вот куда мой чай так быстро уходит! - сказал с возмущением Нэра и резко обернулся на собеседника. Незваный гость в ответ только сделал ещё один, причём наигранно громкий, глоток. Это уже начинало откровенно бесить. - На первый мой вопрос ты так и не дал ответа, "шпион". В этот момент Рифмоплёт поднял глаза на Маккию, издал короткий смешок и поставил чашку на стол. Он указал на стул, который раньше стоял у рабочего стола, но сейчас, видно, был заранее приставлен гостем на другую сторону обеденного. Маккия понял, что тот хотел переговорить, и спустя полминуты размышлений, присел. - И что же? - Ты же знаешь "Фантом Блота"? Я недавно тут узнал Что ведь это ты когда-то Ему имя это дал. Маккия кивнул, хотя предчувствовал что-то неладное. Не нравилось ему, куда это всё идёт... - А по той горе недавно Я решил пройтись, и вот На одной обложке - странно - Вижу имя - Фантом Блот! Там и ты изображён Снят в конце твой капюшон. У Нэры сузились зрачки. Однако он поспешил переменить шокированное выражение на другое. "Зараза...", едва слышно процедил он и принялся массировать веки. Рифмоплёт наклонил голову. Ему было будто в удовольствие видеть такую реакцию. Ну да, конечно, чего Маккия ждал? Что никто не сможет найти разгадку, лежащую на поверхности? Как же непрофессионально с его стороны. "Давно надо было уничтожить тот комикс...!", подумал он, а вслух сказал только тихое "Проклятие!" и провёл ладонью по лицу. Рифмоплёт тихо засмеялся, приковав к себе уставший и крайне недовольный взгляд Блота. Шпион прервал смех и даже замялся на пару секунд от этого не яростного, но прожигающего взгляда. - Тайны я твоей не выдам. Знать бы, в чём ты ищешь выгод? Эти слова были будто сказаны в утешение, но Маккия больше услышал в них неподдельный интерес. - Тебе это зачем знать? - отмахнулся Нэра, не желая продолжать разговор. "Хорошо", подумал он, "этот не видит всей картины". - Дверь в той стороне. Попрошу удалиться. В знак своего нежелания продолжать разговор Маккия встал из-за стола и пошёл в сторону двери, словно выпроваживая гостя. Но тот явно не собирался уходить просто так и остался сидеть на месте. - Я могу ведь всем сказать, Как тебя взаправду звать. И что тенью ты летаешь Да народ давно пугаешь, - пропел Рифмоплёт с закрытыми глазами, простучав ритм пальцами по столу. Хозяин дома остановил свой шаг. "Ну замечательно, он и это знает.", не без досады подумал он, "Ещё и позже всего это упомянул, будто оно менее важно. Как дерзит!". Нэра тяжело вздохнул и повернулся лицом ко шпиону, сложив руки на груди. - Что тебе нужно? Этот вопрос очень порадовал Рифмоплёта. Теперь он уже встал и медленным, выверенным под ритм шагом подошёл к собеседнику. - Я долго за тобой следил А ты - к Психдоктору ходил. Знаю также, что хочет он Однажды сесть на хламляндский трон. Этот трон я хочу отнять, Корону у него отобрать. Ведь знаешь, когда-то, до забытья, Целым миром хотел править я! В тот раз не вышло - таков мой удел! Но здесь новый мир, и я снова у дел! - закончил пёс радостным тоном. Нэра пожалел, что спросил, потому что выслушивать рифмованную речь он устал уже давно, а тут такая тирада последовала. Но делать было нечего. - И какую же я, по-твоему, помощь могу тебе оказать? Мне Хламляндия не нужна, так что забирай себе, если сумеешь сместить Дока. Я не претендую, - хозяин дома поднял согнутые в локтях руки. - А, но ведь ты к нему близок. Подельник, напарник, и в срок, Когда он свою власть воздвигнет, Тебе легко будет... - тут Рифмоплёт многозначительно умолчал и развёл руками, ожидая, что его мысль и так понятна. Но Маккия лишь выгнул бровь, так что шпиону пришлось закончить, - ... нажать на курок. То ли от самого этого предложения, то ли от того, как совершенно спокойно Рифмоплёт его сказал, но Нэре стало не по себе. По телу прошлась лёгкая дрожь, подобно той, которая случается у человека, когда он чует сильный запах жирной еды. Маккия приложил ладонь ко лбу. А отказаться было сложно, тогда этот ведь всем разболтает... И о сообщничестве с Психдоктором тоже. И о том, что Маккия Нэра и есть "Шэдоу Блот". Но имя, его настоящее имя было критичнее для его глобального плана Б, который по своей важности даже не уступал плану А. Скорее, шёл параллельно с ним. Всё зависело от того, как лягут карты. Заметив такую реакцию (а он приметил и эту), Рифмоплёт сначала с наигранным сочувствием посмотрел на Нэру, как если бы тот был маленьким ребёнком, который вдруг упал, разбив коленку. А затем поэт рассмеялся, спровоцировав очередной пристальный взгляд хозяина дома, но теперь этот взгляд передавал замешательство. Мол, с чего это ты вдруг смеёшься? - Ой, прости, совсем забыл, Что ты ни разу не убил! - сказал он с гиперболизированным жалостливым тоном и попытался сдерживать дальнейший смех. Маккия нахмурился. Не сложно догадаться, что такое отношение ему не понравилось. - Можно подумать, будто ты кого-то убил! В детском комиксе, ага, конечно, - он махнул рукой и пошёл обратно к обеденному столу. - Смеешь смеяться надо мной, ставишь себя выше, а сам ничего не стоишь. Разумеется, мы способны на многое, и дело не в "детскости", но это уже чисто логически перебор. Но неожиданно для криминального гения, после его слов последовала... тишина. Молчание. Нэра обернулся посмотреть, не ушёл ли часом его гость, но оказалось, что нет. Тот стоял на прежнем месте, его руки были в том же положении - закрывали рот. Но гость застыл и неподвижно смотрел на Маккию в ответ на его слова. Они простояли в этом молчании несколько секунд, пока Рифмоплёт не сдержался, и из под его прикрывающих рот ладоней не показалась улыбка. Вне контекста этой ситуации, этого разговора, она могла бы показаться обычной дерзкой ухмылкой, но сейчас... Сейчас она оказалась жуткой. Нэра сделал шаг назад, отчего гость понял, что Маккия наконец-таки сделал правильные выводы, и вот тут уже Рифмоплёт смех удержать не смог. Этот смех был совсем не безумным, как у Психдоктора - он был совершенно искренним, будто поэт услышал самую смешную в своей жизни шутку. Хозяина дома - создателя смертоносных ловушек, криминального гения, который сам невероятно устрашал в своей истории абсолютно всех - пробрала дрожь. - Стало быть, правда, что прямо в лоб Ты никогда убивать не мог! Сердце черно, а жестокости мало! Ты своим мягкосердечием жалок! Насмехаясь, Рифмоплёт не заметил стремительного приближения Маккии, совершившегося будто в один рывок, зато он сразу почувствовал, как его тело резко поднялось над землёй. Гость обнаружил себя схваченным за шейный платок одной рукой. Поднят он был не так высоко, а только притянут ближе к лицу разозлённого Нэры, но разница в росте у них была такая, что Рифмоплёт не чувствовал под ногами пола. - А теперь ты послушай. - процедил Маккия сквозь зубы. В его взгляде и голосе выражался, к удивлению гостя, не тот гнев, который вспыхивал в качестве защитной реакции на стыд, а настоящий, серьёзный и с ярко выраженной примесью отвращения. - Это не я жалкий. Это ты больной. Поэт только молчал и хлопал глазами. Похоже, он был слишком сбит с толку, чтобы придумать ещё какой-нибудь язвительный ответ. "Неужели испугался?", мысленно обрадовался Блот. Хозяин дома отпустил Рифмоплёта, при этом слегка оттолкнув его от себя. Тот поправил свой шейный платок, с лёгким поклоном приподнял свою шляпу и ушёл. Нэра выглянул в окно, чтобы убедиться, что шпион ушёл далеко, а затем прислонился к стене и сполз по ней на пол. Правда была в том, что он... не терпел вид смерти. Именно вид. Он мог смириться с самим этим явлением, и его рука легко поднималась на подобное, но только не напрямую. Только не прямо так. Только не в лоб. В этом и была его главная и единственная (по его мнению) слабость. Он ненавидел эту часть себя и с радостью избавился бы от неё, если бы только мог. Но стоило ему только вообразить такой сценарий, как начинала кружиться голова, а к горлу подступала тошнота, и он чувствовал себя, как пассажир корабля с морской болезнью. "Именно это мне и помешало избавиться от того крысёныша!". Пёс был так раздражён, что даже ударил рукой воздух. Этот удар чёрной плетью долетел до стены, оставив в ней дыру. Может, Рифмоплёт прав? Что если именно из-за этой мягкости он не достоин большей роли, чем злодея-однодневки? Настоящие злодеи должны быть опасными, угрожающими, не иметь ни капли совести. Да только не мог, не мог Фантом Блот пересилить себя и перейти черту. Одни лишь мысли об этом отдавались в голове тупой пульсирующей болью, и той же - в его чрезмерно чувствительном сердце. Ну, или там, где оно раньше было. Что же делать? Полностью перекроить себя ради возвращения на страницы? Или провести жизнь в забытье, но без мучений? "Теперь ещё и это чинить...", подумал Маккия, подняв свой взор на дыру в стене. "Надеюсь, что смогу придумать, что делать с этим проклятым поэтом, пока буду заниматься ремонтом". За это время он так часто погружался в собственные размышления и так часто занимал свои руки работой, чтобы справиться со скукой, что эти два занятия у него как-то смешались и соединились. Так что думалось ему легче за какой-нибудь работой. Чаще это было изобретательство или починка, но Блот думал добавить к списку занятий ещё что-нибудь, более располагающее к мыслительной деятельности. "Хм... Может, живопись?".