Полное затмение сердца

На парковке возле закусочной Гарсии три байка и парочка тачек, когда рядом с комаро паркуется новенький серебристый Мерседес-Бенц. Из машины орет Ленни Кравиц, мужчина морщится от сладкоголосого музыканта. Бурый пихает его локтем, мол, смотри проезжий. Да, в Сентфоре таких тачек отродясь не водилось. Он улыбается как-то отстранённо, с натяжкой. Какая ему к черту разница, кому приспичило припереться в из городок на тачке, что стоила, как все казино Драконов. Ему плевать, если только за рулём не красотка, которую он завалит этой же ночью… Вишня снова отвлекается от своего бургера, чтобы посмотреть на гостя. Но на парковке только Брукс, что никак не может справиться со своей субару. От владельца мерса и след простыл. Может, оно и к лучшему, думает он про себя, вливая уже вторую чашку американо. Погодка выдалась паршивая в последнюю неделю. Дракон припомнить не может, когда ещё на его веку дожди шли больше двух недель. Над дверью звякает колокольчик, а внутри у него все переворачивается. Неприятно чувство тревоги разрастается где-то внутри, он понять не может, почему ладони вдруг вспотели. Вместе с сентфорским ветром в закусочную заходит девушка. — Эта телка на мерсе приехала, — шепчет Бурый, заставляя Вишню кинуть секундный взгляд на причину столь бурного интереса Дракона. — А девчонка зачёт… Ему хватает секунды, чтобы поперхнуться горячим американо. Ровно секунду, чтобы узнать. Твою мать. Вишня выпускает весь воздух из легких и недоуменным взглядом сверлит девичью фигуру, что уверенным шагом марширует к стойке. Джози улыбается своей фирменной улыбкой, и девчонка отвечает ей тем же. Он не слышит из разговора, не знает, что она решает заказать, но вот официантка убегает на кухню к Луису, оставляя гостью дожидаться заказа. Она осматривает закусочную, пробегает любопытным взглядом по всем, кому нечем заняться в полдень. Пока взгляд её не останавливается на нем. Не может быть. Этого, сука, не может быть. Вишня хочет подорваться, когда голубые глаза распахиваются в изумлении, в них пробегает страх и отчаяние. Ей хочется убежать, но нужно дождаться заказа. Ему же хочется остановить эту беглянку. Слишком много вопросов было к ней. — Твою мать за ляжку! — громкий смех Бурого выталкивает Вишню из размышлений. Он смотрит на то, как Дракон срывается с их места и вот уже идёт к ней, расставив ручища для объятий. — О’Нил! Сара, мать мою, О’Нил! Она улыбается ему как-то неуверенно и с такой же робостью, как и восемь лет назад, ныряет в крепкие объятья байкера. Ей неловко, некомфортно — Вишня видит это в её немного нервных движениях и натянутой улыбке. Он не слышит их разговора, лишь видит, как Бурый что-то активно ей рассказывает, жестикулирует и смеётся. И фигура его эта неотесанная закрывает весь обзор на девчонку. Байкер указывает на их столик, где, не обращая внимания на весь пиздец, что творится в забегаловке, напротив него сидит Фэнгс, уплетая свой двойной бургер с телятиной. Они снова встречаются взглядами. Хватает и несколько секунд, чтобы Сара начала вяло протестовать, говорить о делах и смотреть на часы. Вишня усмехается — он не помнит, чтобы девчонка была такой трусихой. Но Бурый её оправданий и отмазки не слушает, подхватив под локоть, уже ведёт к их дальнему столику. — Вы не поверите, петушки, кого я тут вам привёл, — Бурый видимо своим достижением доволен. Рожу его перекашивает улыбка сытого кота. — Дракоша О’Нил собственной персоной! Подвинься, Фэнгс, хорош уже жрать это дерьмо! Бурый, с чего-то вдруг став джентльменом, усаживает Сару рядом с Драконом, а сам плюхается к Вишне на диванчик. Он доволен, кидает взгляд на Вишню, мол, смотри. Но по одному ленивому взгляду, он понимает, что Дракон зол. — Какими судьбами? — Бурый делает вид, что не замечает взглядов этих грозных от друга, не его расслабленного выражения лица, за которым прячется желание навалять от души. — Сто лет тебя не видел! — Мама приболела, — О’Нил украдкой кидает взгляды на Вишню, будто пытается понять, что на самом деле значит его молчание и ухмылка. — Взяла отгул на пару недель, пока ей не станет лучше. Он не вслушивается в ту ерунду, что несет Бурый, делая вид, что встретил старую подругу детства. Нет, они друзьями не были, а теперь этот хрен с горы корчит себя лучшей подружкой. Вишня усмехается и тянется к своему американо. Но сердитый взгляд Сары заставляет его поджать губы в линию. — О, пара недель, — Вишня кидает взгляд на Бурого, который впервые за всю свою жизнь начинает о чём-то думать. И это его пугает, — кайф. Приходи в наш бар! Текила рекой, ребятки сыграют обалденный рок! Аарон будет рад увидеть тебя. Ему хочется разбить белую чашку о тупую башку Бурого, но на деле лишь сжимает кулаки под столом. — Даже не знаю, — О’Нил улыбается лишь уголками губ, склонив голову на бок. Взгляд её секундный летит в Вишню. Бурый наклоняется ближе, почти ложиться на столик, и шепчет: — Будет нереально весело! Отметим освобождение одного из нас. Голубые глаза снова распахиваются в удивлении, смятении, и Вишня думает, что достаточно для девчонки потрясений на сегодня. Он шарит по карманам косухи в поисках денег. — Нам пора, — он даже не смотрит на Сару, что взгляда с него не сводит. А на немой вопрос друга, рявкает, — дела Бурый. Некогда булки мять. Аарон голову оторвёт всем и к жопе прикрутит, хотя в твоём случае, он сделал это уже давно. Вишня чертыхается, не находя десятки среди купюр, и кидает на стол двадцатку. Что ж, Джози заслужила свои чаевые за недурную ночку. Он изо всех сил старается не смотреть на Сару, в её эти бездонные огромные глаза, на её губы, как она кусает их, выдавая непонимание и отчаяние. — Знаешь, что… — Захлопнись и пошли, — рявкает Вишня, в нервном жесте запуская пальцы в чёрные кудри. Ему срочно нужно выпить, как только они вернутся из Гриндейла. А ещё бы накуриться или трахнуть Лолу. — Пока. Он бросает это со всей своей небрежностью. Даже не смотрит, когда уходит из закусочной вслед за Бурым и Фэнгсом, оставляя Сару одну со своими мечущимися мыслями. Строит из себя обиженного до глубины души, о существовании которой он сумел позабыть за последние годы. Лишь на парковке, пока драконы начинают что-то активно обсуждать, он позволяет себе выдохнуть и закурить. — Твою мать, — срывается с его губ. Он заводит байк, когда одинокая женская фигура покидает закусочную Гарсии и прячется в салоне дорогой тачки. Вишня качает головой, туша окурок носком ботинок. Она снова здесь.