Останься со мной

Гермиона не ожидала, что её свадьба пройдёт в Азкабане. Она и свадьбы-то не ожидала, думая, что попробует сбежать из дома Снейпа, наивно полагая, что её освободят до самой церемонии. Попробовать освободиться или умереть в процессе — вот что она выбирала. А никак не бывшего профессора в роли мужа. Её переполняло отвращение — до того, как он поцеловал её. После поцелуя же она растерялась. Он был нежным и сладковатым на вкус. И касался её так, словно она была сделана из стекла. Должно быть, ему было противно от её грязной одежды и свалявшихся волос — расчески ей никто не предлагал — но он никак не выказал своего отношения. Хороший притворщик. Хоть что-то в этом мире осталось неизменным. Она была обескуражена реакцией своего тела, самовольно подающегося ему навстречу. Три года никто не касался её даже случайно, и, видимо, она так истосковалась по теплу чужого человека, что готова была даже на Снейпа. Когда с её губ сорвалось торопливое согласие — так она испугалась, что он сейчас уйдёт — он выглядел изумлённым. Но кивнул, соглашаясь и после его ухода она обмякла, опустившись прямо на пол, от переполняющего её облегчения. Никаких больше серых стен. Душ или ванна, когда ей вздумается. Книги. Еда не по расписанию. Ах да, и секс. Со Снейпом. Его ребёнок в её чреве. Гарри бы пришёл в ярость… если бы был жив. Гермиона знала, что он погиб, знала сердцем. Иначе он не исчез бы. Никогда. Он не бросил бы её и Рона и… всех. Он умер бы, защищая их, она была уверена в этом, кто бы что не говорил. Об Уизли она старалась не думать. О, она любила его. Точнее, была по уши влюблена. Но время стёрло всё. Гермиона не была уверена, что вспомнила бы сейчас лицо Рона или его запах. Они поцеловались всего один раз в Тайной комнате, уничтожая крестраж, а после… Что ж. Рон был мёртв или в бегах, а она в Азкабане. Удивительно, что Воландеморт не казнил её там, на ступенях замка, ставшего её домом. В назидание. Он не устроил ни одной казни. И не пролил ни капли крови с того момента, как вызвал Гарри на бой. Орден Феникса же словно сорвался с цепи, убивая всех, кто был на стороне противника, когда понял, что Поттера нет. Нигде нет. В её голове постепенно начал формироваться план. Но для его исполнения ей нужно было покинуть стены Азкабана. — Пора, — сам Малфой соизволил явиться в её камеру, чтобы отвести туда, где она станет миссис Северус Снейп*. Ей позволили вымыться ещё раз и дали чистое белье из простого белого хлопка, светлое платье и даже туфли. Гермиона уже не помнила, каково это — носить обувь и её подошвы затвердели, покрывшись толстыми мозолями. Так было проще стоять на каменном полу. — Без глупостей, поняла? — Люциус резко сжал её руку повыше локтя, ведя за собой по бесконечному коридору. Она зажмурилась — от тусклого света болели глаза. — Поняла, — выдохнула она, совершенно дезориентированная. Судя по гулу голосов, они пришли. Девушка приподняла веки, морщась, но не смогла смотреть, слишком отвыкла. — Погасите свет и задёрните шторы! Оставьте только пару свечей! — раздался властный голос Снейпа. Малфой несильно толкнул её вперёд, и Гермиона оказалась в объятиях будущего мужа, судя по знакомому запаху. — Можешь открыть глаза, — мягко сказал Северус. Она задрожала, но всё же открыла глаза. Они стояли посередине квадратной комнаты, похожей на кабинет — у зашторенного окна располагались письменный стол и стул, чуть дальше стоял диван, на котором сидели нынешний министр магии, Джордж Уизли и старик с окладистой седой бородой, чем-то напомнивший ей Мерлина из маггловских сказок — реальные портреты великого волшебника выглядели абсолютно иначе. — Вы готовы? — Снейп коснулся её лица, приподнимая подбородок. Гермиона увидела в глубине его чёрных глаз беспокойство. «Боится, что я передумала или надеется на это?» — подумала она. — Готова, — решительно проговорила она и резко втянула воздух, когда он взял её за руку. Его кожа была гладкой и тёплой, в отличие от её. Огрубевшие ладони немного вспотели, и тогда Снейп удивил её, невесомо погладив внутреннюю сторону запястья. Будто… пытаясь успокоить. Они встали перед седобородым волшебником, который откашлялся, и заговорил неожиданно высоким и звонким голосом: — Северус Тобиас Снейп, согласен ли ты заключить союз с этой волшебницей, стать ей поддержкой и опорой, заботиться о ней и разделить с ней свою жизнь? — Согласен, — негромко ответил Северус. — Гермиона Джин Грейнджер, согласна ли ты заключить союз с этим волшебником, стать ему помощницей и спутницей, доверить ему свою жизнь и разделить её с ним? — Согласна, — дрогнувшим голосом сказала Гермиона. Перед церемониймейстером развернулся свиток с брачным договором и ало-золотое павлинье перо. — Дотроньтесь до пера одновременно, — велел старик. Они протянули руки, взявшись за пушистый кончик и, повинуясь магии, перо само заскользило по пергаменту, ставя их подписи. — Свидетели, теперь прошу расписаться вас, — скомандовал старик. Джордж первым подошёл, одарив Гермиону слабой улыбкой и заверил документ, затем перо схватил Малфой. Свиток вспыхнул золотом и поплыл в сторону поднявшегося с дивана, до сих пор хранившего молчание Августа Руквуда. — Мои поздравления, мистер и миссис Снейп, — проговорил он равнодушно, — указом министра магии миссис Гермиона Снейп с этого момента освобождена из тюрьмы Азкабан. Ваши личные вещи и волшебная палочка будут доставлены в дом вашего мужа. Развернувшись, министр покинул кабинет, вслед за ним вышли все остальные. Северус внимательно посмотрел на свою жену. Она выглядела немного испуганной, но держала спину прямо. Её хрупкая фигурка была одета в простенькое закрытое платье, волосы были вымыты, но никакая расческа уже не сможет распутать эти колтуны. Дома он попробует сделать это магией. — Готовы отправиться… домой? — тихо спросил он. Гермиона неловко кивнула. Он взял со стула тёплую мантию и накинул на её плечи. — Там холодно? — робко спросила она. — Сейчас зима? Снейп сглотнул. Она же не была снаружи три года, и не читала газет, а в тюрьме нет календаря или часов. Жалость стиснула его сердце. — Сейчас… февраль, Гермиона. Сегодня двенадцатое февраля. В этом году очень много снега, но не так морозно, как две недели назад. Мне придется взять вас на руки, иначе вы рискуете получить обморожение. Туфли совсем тонкие для зимы. Её глаза вспыхнули радостью. — Я люблю… снег, — нерешительно пробормотала она, — а мне… мне можно будет бывать на улице? У дома? У вас есть сад или… — она замолчала, окончательно оробев. Северус ободряюще улыбнулся. — Я вам всё покажу завтра. Гулять вы сможете, но в пределах моих охранных чар, а спустя год можно будет ходить куда угодно и с кем угодно. Вашим глазам ещё нужно привыкнуть к свету, на это потребуется время. Он взял жену за руку и повёл её к выходу. Оказавшись на улице, она ахнула и зажмурилась, но при этом всем телом подалась вперёд, словно впитывая промозглый воздух, летящие в лицо снежинки. Гермиона едва не упала, почувствовав под ногами острые камни, но Северус тут же поднял её на руки, укутывая в мантию и пешком дошёл до места трансгрессии. Оказавшись дома, он осторожно опустил Гермиону на пол, придерживая за талию. — Свет я приглушил, так что вам будет комфортно, можете открыть глаза, — шепнул он ей на ухо. Гермиона осмотрелась. Они стояли в отделанном тёмным дубом холле. Вверх вела широкая лестница, пол устилал тёмно-зелёный пушистый ковёр, а стены украшали несколько написанных маслом пейзажей. Снейп повёл её налево, попутно объясняя, что и где: — На первом этаже кухня, спальня для гостей и столовая. Холл соединяется с гостиной, есть камин, но он заблокирован для безопасности. На втором этаже библиотека, мой кабинет, ванные комнаты и три спальни. Эльфы подготовили одну для вас. — У вас есть эльфы? — её глаза удивлённо расширились. Он кивнул, нахмурившись. — Это проблема? — Нет, я… я просто не представляла, что вы… — она запнулась и прикусила язык. Снейп издал ироничный смешок. — Я не вампир и не дух из подземелий. Не знаю, отчего вы все решили, что мне там нравится. Там сыро и холодно, а я всё же из плоти и крови. И сплю в кровати, а не в гробу. Ем. Пью. Словом, делаю всё, что делают все люди. Гермиона опустила глаза. Кровать. В которой скоро окажется и она. Интересно, он будет осторожен или возьмет то, что ему полагается, не церемонясь? Она боялась. Теперь Снейп — её муж, и никто не скажет ему и слова, если он не будет с ней нежен. Кто знает, каков он на самом деле. Вспомнив его злобные выпады в школе, она инстинктивно сжалась. Он удивлённо посмотрел на неё. — Что-то не так? — Нет, я… просто мне непривычно. Столько… пространства, — пропищала она, стараясь подавить нарастающую панику. — Извините. Слишком много перемен, я понимаю, — неожиданно мягко проговорил Северус, — голодны? Можем поесть, а после примите ванну и ляжете спать. Я попробую одно заклинание для ваших волос, но если не поможет, то придётся отстричь часть. — Я бы поела. И выпила чаю… если можно, — Гермиона чувствовала себя, как напуганный зверёк. Вся бравада куда-то испарилась и ей хотелось спрятаться от взгляда чёрных глаз Снейпа, от его рук. Но бежать ей было некуда. Видимо, на её лице что-то отразилось, поскольку он негромко выругался. — Ты боишься меня, — отрывисто сказал Северус, неожиданно перейдя на «ты», — я не какое-нибудь чудовище и не собираюсь ни к чему тебя принуждать сию секунду, Гермиона. Перестань так трястись, ради Мерлина. — Я… попробую, — прошептала она, обхватив себя за плечи руками. — В брачном контракте есть пункт, который не позволяет мне причинить тебе физический вред или боль, — Снейп сам не знал, отчего ему так мерзко на душе, но её полные паники карие глаза буквально вышибли его из колеи. Он был с ней осторожен, да и не собирался ни к чему принуждать. Ему глубоко претило насилие. Вряд ли он сможет… сможет овладеть ею, если она будет смотреть на него так, как сейчас. Он думал, что даст ей пару недель, чтобы привыкнуть и освоиться, а затем напоит вином или огневиски, чтобы расслабилась и будет молиться всем богам, чтобы Гермиона забеременела с первой попытки. — Секс без согласия — это тоже вред? — хрипло спросила она. — Если ты пострадаешь, то да. Но это не случится ни при каких обстоятельствах. Ты же понимаешь, что рано или поздно нам придётся это сделать? Не сегодня и не завтра, но скоро. Понимаешь? — сухо спросил Северус. — Мне нельзя принудить тебя магией или дать любое из зелий. — Ладно, — она шмыгнула носом и незаметно вытерла покатившуюся по щеке слезу, — раз не сегодня, то мы можем вернуться к этому разговору позже? — Разумеется, — он кивнул, — а теперь идём ужинать. Они молча съели жаркое, приготовленное эльфами, которых он отпустил на сегодня, желая поухаживать за женой. Но лучше бы они были здесь. Может, тогда Гермиона перестала бы так откровенно паниковать. Снейп налил ей чай и пододвинул тарелку с пирожными. — В школе вы редко ели сладости, но когда были пирожные со взбитыми сливками, вас невозможно было от них оторвать, — бросил он небрежно. — Вы… вы запомнили… — она не знала, смеяться или плакать. Муж старался. Она это видела. Но пока не могла вернуть то дерзкое и смелое состояние, в котором полезла к нему с поцелуями в тюремной камере. Её как будто с разбегу макнули в ледяную воду и этот холод добрался до самого сердца, заставляя её дрожать, как в ознобе. — Можете взять в свою комнату, мне нужно уйти, — сухо произнёс Снейп, вставая из-за стола, — или доедайте, а я подожду, чтобы показать вам комнату. Эльфы сегодня на выходном. Их двое, завтра познакомитесь. — Хорошо, — она надкусила мягкое тесто, наслаждаясь обволакивающей рот сладостью. С появлением в Азкабане Люциуса Малфоя еда стала сносной — овощи, варёный картофель, курица или рыба, но у неё чаще всего не было аппетита. Он дождался, пока она сделает последний глоток чая и небрежным взмахом руки отлевитировал посуду в мойку, где она принялась мыть себя сама. Она вытаращила глаза. — Вы владеете беспалочковой магией? — восхищённо спросила Гермиона, забыв обо всем и наслаждаясь зрелищем. Северус чуть улыбнулся. — Несколькими заклинаниями, но исключительно бытовыми, с самого детства. А вы? Она с сожалением покачала головой. — Мне нужна палочка. Могу невербально поставить щиты, но и только. Без палочки же я совершенно бесполезна. Я, наверное, уже и забыла, каково это — колдовать. — Вспомните. Завтра пришлют ваши вещи, можем потренироваться вместе, если желаете, — осторожно предложил он. Гермиона кивнула. — Буду очень вам благодарна. Снейп направился к лестнице, держась от неё на почтительном расстоянии. Он сам не понимал, почему его так сильно задел её страх, когда она чуть не сама прыгнула ему на шею в Азкабане. Это была уловка, чтобы он не ушёл? Не оставил её там? Ей настолько противна старая летучая мышь подземелий? Что ж. Это не было для него неожиданностью. Видимо, придется просить её представить Рональда Уизли во время секса, чтобы у них всё получилось. А он подумает… о ком-нибудь подумает. Ему претила мысль представлять Лили. Его чувство к ней спустя годы было чистым и идеалистическим — она скорее стала символом несбывшихся надежд, чем объектом сексуального желания. Он привёл её в комнату с персиковыми обоями и тяжёлыми золотистыми портьерами. — Дверь в ванную — вашу личную — только внутри спальни, так что никто вас не обеспокоит. Я уйду, скорее всего, до поздней ночи. Можете спать или брать любую книгу из библиотеки и находиться в любой комнате дома, кроме моей спальни. На двери кабинета охранные чары, так что туда лучше тоже не ходить, — сообщил Снейп, глядя в пол. — Спасибо вам, — Гермиона судорожно сглотнула, — и простите меня. Я… мне пока что тяжело смириться со всем этим, но я постараюсь. Я очень благодарна за то, что вы вытащили меня. Никому не было до меня никакого дела, пока не появился Джордж, а затем вы, Северус. Я видела, как умирают в Азкабане. Слышала крики Флёр. Она потеряла ребёнка и мужа, и не хотела жить. Дементоры высосали её без остатка, и она даже не сопротивлялась. Я знаю, что со мной могло произойти всё, что угодно, но Мерлин уберёг меня. А потом появились вы… — Ложитесь спать, Гермиона, — тихо ответил он, пряча глаза и стремительно ушёл, осторожно прикрыв за собой дверь. И только тогда она добрела до широкой кровати, застеленной бежевым покрывалом и сжалась на ней в клубок, заливаясь слезами. Она оплакивала всех, кто погиб, всех, кто исчез. Себя и свою свободу. Гарри Поттера и Рона Уизли. До тех пор, пока её слёзы не иссякли, а в голове не сложился окончательный план. Все эти годы она ждала — сначала смерти, потом Гарри или Рона, хоть кого-то из них. Теперь же осталась только она сама. Но она не одна — Джинни и Луна живы. И ей есть, что им предложить, когда ей позволят с ними увидеться. Она подождёт. Она умеет ждать.