Зеркало, не разбитое Джорджем Уизли

В голове эхом проносился звук деревянной трости, ударяющейся об каменный пол. Прямо напротив Джорджа возвышалась странная конструкция, едва различимая в полумраке комнаты. Свет, проникающий из-за помутневших стекол замка, осветил ткань, покрывающую какой-то предмет. Джордж, слегка помедлив, приблизился к силуэту. Любопытство взяло вверх над осторожностью. Ему вдруг невероятно захотелось получить ответ на вопрос, что же это такое. Хотя, в глубине души он уже давно обо всем догадался. Дрожащей морщинистой рукой старик дотянулся до свисающего куска ткани и дёрнул ее вниз. Перед глазами Джорджа предстала витиеватая, золотистая рама. Она вовсе не потускнела и не почернела со временем, что было вполне ожидаемо. Светилась в темноте, притягивая к себе его взгляд. Она обрамляла помутневшее стекло, в котором Джордж спустя некоторое время распознал зеркало. Верхняя часть рамки была занята буквами, поблескивающими во мраке и гласящими: "ЕИНАЛЕЖ" Джордж слегка отшатнулся назад, а затем отошёл на некоторое расстояние от зеркала, всматриваясь в мутное стекло, когда оно вдруг начало проясняться. На протяжении нескольких секунд Джордж смотрел на поседевшего, морщинистого человека, с резной тростью в руке и с причудливой шляпой на голове. В глазах у старика блестели едва заметные огоньки, которые так и не поугасли со временем, несмотря ни на что. Чуть помятый полосатый пиджак и соответствующие ему старомодные брюки смотрелись немного нелепо, а затем вдруг расплылись в стекле мутным жёлтым пятном. Теперь, вместо костюма, на нем был свитер, с огромной вышитой посередине буквой "Д". Посеревшее лицо Джорджа, с едва заметными веснушками на щеках, начало преображаться. Нелепая оранжевая шляпа вдруг превратилась в рыжую копну волос, глаза мальчугана, стоящего по ту сторону стекла, засветились ярким светом, ослепляя ссутулившегося старика. Теперь Джордж видел в зеркале самого себя, только лет пятьдесят назад. Парень приветливо улыбался, и Джордж чувствовал, как улыбка эта отражается на его собственном лице. Она становится все шире, когда рядом, в зеркале, вдруг возникает ещё один силуэт. Очень смутный и едва различимый, потихоньку он становился все чётче и чётче, пока Джордж вдруг с удивлением не обнаружил рядом с собой ещё одного ухмыляющегося молодого парня, копию самого себя. Только вот на его свитере красовалась большая буква "Ф". С губ старика сорвался едва различимый в тишине стон, рука непроизвольно метнулась в сторону, нащупав лишь пустоту. В руках Фред с трудом удерживал весьма внушительных размеров коробку, заполненную самой разной чепухой, от блевальных батончиков и до чесоточного порошка. Он подтолкнул локтем брата, подмигивая отражению, и Джордж мог поклясться, что ощутил знакомый толчок под правым ребром. Взгляд его резко метнулся в сторону, оглядывая темное пространство вокруг себя. Комната была пустой, как и прежде. Лишь синяние зеркала разгоняло сгустившийся вокруг Джорджа мрак, вновь привлекая его внимание. Отложив внезапно показавшуюся дурацкой трость, старик осторожно уселся напротив зеркала, рассматривая близнецов, переругивающихся между собой. Улыбка одного вызывала слезы на лице другого, сидевшего напротив зеркала. Фред и Джордж возбуждённо перебирали содержимое коробки, перекладывая цветные предметы из рук в руки и звонко смеясь. Отголоски этого смеха словно ножом резали по ушам Джорджа, причиняя ему невыносимую боль, но вместе с этим на лице его то появлялась то исчезала улыбка. Старик непроизвольно улыбался, глядя на двух мальчишек, разворачивающих обёртку самого главного их изобретения, одного из первейших и величайших достижений, блевального батончика. Если бы кто зашёл в ту ночь в эту пыльную, забытую Мерлином комнату, то увидел бы сгорбленного старика, в оцепенении застывшего у куска мутного стекла, обрамленного золотом. А если ещё и пригляделся бы, то увидел струящиеся по щекам старика слезы, несдерживаемые ничем, только подгоняемые расползающейся в сердце болью. Печальное зрелище, пробуждающее в душе нескончаемую жалость к этому пожилому человеку, которому не посчастливилось прожить свою долгую жизнь бок о бок со своим братом, потерявшему его слишком рано, чтобы суметь отпустить. Джордж никогда бы не хотел, чтобы к нему испытывали жалость. А Фред не хотел бы, чтоб Джордж когда-либо обнаружил это зеркало, пожалуй, одно из очень немногих, в которое с таким интересом теперь вглядывался старик. К сожалению, в обоих случаях это неизбежно. Стоит лишь слегка прикрыть дверь этой комнаты, оставив в ней плачущего пожилого мужчину и двух молодых мальчишек, чей смех навсегда впитался в стены Хогвартса.