Сны в лицах

Соня битый час ворочалась в постели, пытаясь принять удобную позу, дабы унялась противная ноющая боль в пояснице. Сказалась недавняя простуда, усталость, отсутствие душевного равновесия, только Джон радовал ее и баловал своим бесконечным вниманием. Если она вечером выбрасывала один букет, то на следующее утро на пороге ее комнаты их появлялось три. Завтраки, наконец, стали полноценными, и, что удивляло, разнообразными. Почти каждый вечер он брал в руки томик стихов и читал, дожидаясь пока она уснет, или обсуждал с ней книги о воспитании маленьких детей, затем гасил свет и уходил к себе. Она бесконечно думала о нем, где бы ни была, но ближе не подпускала. Вот и сейчас эти мысли не уходили из головы, вкупе с паршивым настроением не давали уснуть. Соня откинула одеяло и встала, машинально натягивая на себя халат. В гостиной Валя вязала, сидя перед телевизором. -Ты почему не спишь? – Она не услышала Сониных шагов и слегка вздрогнула. -Не могу уснуть. Тамара дома? -Спит давно. Она-то тебе чем может помочь? Налить чай? -Нет, не нужно. Спина болит невыносимо, а Тома у нас квалифицированный массажист. – Она ступила на первую ступеньку лестницы. – Массаж мне точно не помешает. -Ох, Соня, мужика тебе надо, вот уж точно не помешает… -Что тебе не помешает? – Джон стоял на верхней ступеньке, одной рукой держась за перила, другой взъерошивая волосы на макушке. – Я могу помочь? -Нет, не можешь. – Соня начала медленно подниматься, смотря ему в глаза. Джон так же неторопливо спускался. Встретились на середине. Дыхание перехватило от нахлынувшего волнения. Его рука накрыла ее пальцы. Первым ее желанием было разорвать этот контакт: отвести взгляд, убрать руку. Но тело не желало подчиняться разуму. Соня чуть наклонила голову, Джон крепко держал ее запястье, не оставляя возможности уйти; порывисто обнял за шею, привлекая к себе, прижимая ее лицо к своему плечу. -Сделаешь мне массаж? – Она чуть отвела голову назад и он почувствовал ее улыбку на своем подбородке. -Конечно. Идем. – Он отпустил ее, почти неощутимо коснувшись пальцами щеки. Валя с улыбкой на устах проводила их взглядом до двери Сониной комнаты. -Вот и славно, теперь и мне можно пойти отдохнуть. – Она отложила недовязанную крошечную шапочку и, покряхтывая, отправилась наверх. Соня вручила Джону крем и включила лампу на прикроватной тумбочке, создавая в комнате приятный полумрак. Джон для удобства сначала закатал рукава рубашки, затем передумав, вообще снял ее. Соня села к нему спиной, поджав под себя ноги. Он аккуратно спустил с ее плеч халат, помогая высвободить руки, которыми тут же прикрыла грудь, как будто он мог ее видеть. -Расслабься. – Он нежно огладил ее плечи, провел большими пальцами вдоль позвоночника от шеи до самого кончика. Там, где прошлись его пальцы, кожу словно обожгли тысячи легчайших язычков пламени, они поднимались все выше и выше, немного касаясь нежной кожи груди, обдавали своим жаром волоски на шее. Тело ответило на вызов. Соня тяжело задышала и, откинув голову, оперлась ладонями на его колени. Джон незамедлительно прижал ее к себе, обнимая руками чуть ниже груди. -Сонь, какими же мы были идиотами! Дураки. Ведь нам хорошо вместе, мы любим друг друга и все же причиняем боль. Я тебе обещаю, что больше никогда, слышишь, никогда не стану причиной твоих слез. – Он говорил, торопился, боялся, что вновь оттолкнет, не поверит. – Ты мне веришь? -Мы часто причиняем боль самым близким, потому, что они беззащитны перед нами. – Соня привстала, разворачиваясь, чтобы видеть его глаза. – Я верю. И прощаю, потому что очень тебя люблю. -И я тебя. – Джон захватил ее лицо в свои ладони и приблизился к губам. – Вас. – Опустился ниже и, с любовью и нежностью поцеловал животик, слегка поглаживая рукой. *** -Джон, ты хочешь, чтобы я родила прямо здесь? – Соня остановилась, не отпуская его руки, и попыталась изобразить на своем лице сосредоточенность, усталость и раздражение одновременно. Не выдержала и улыбнулась. Джон сделал шаг вперед и, обнимая ее за плечи, прошептал: -Я обещаю, что это развлечение на сегодня последнее. -Ловлю на слове. – Соня сама протянула деньги в окошко кассы и купила два билета в комнату страха. Через пару-тройку минут на абсолютно негнущихся ногах, с нервным смехом на губах, они буквально вывалились из темного коридорчика на свет дневной. -Нет, тебе определенно нравится надо мной издеваться. – Соня чуть поморщилась, схватившись за поясницу. -Ты, как мне показалось, сама была в восторге, разве нет? А мы еще не дошли до кривых зеркал. – Джон уже направил свои стопы в нужном направлении. -Ты обещал, что это будет последнее! – Повышая голос, сказала Соня и попыталась вывернуться из его объятий. -Ну еще чуть-чуть. – Он изобразил скорбную мину и, невозможно было отказать, когда просят таким образом. -Хорошо, но потом мы пойдем в ресторан. – В знак согласия Джон поднял вверх руки. -О, Гоооосподи, я и так конечно не Дюймовочка, но чтобы так… - Соня перегнулась пополам не то от смеха, не то от непонятных ощущений, неведомо откуда появившихся в животе. Джон кривлялся перед зеркалом, расставляя ноги в стороны и выгибая руки, открывал рот и заразительно смеялся, словно маленький ребенок; дергал Соню, заставляя подходить к очередному ужасному отражению и умолял посмотреть. -Джон, мне уже не до шуток, пойдем. – Она прекратила смеяться в одну секунду и с совершенно серьезным взглядом отошла чуть в сторону. – Скулы сводит. -Все в порядке? -Нет не все в порядке. Я устала, хочу есть и, кажется, наш малыш очень просится выйти. -А… - Джон был в замешательстве, казалось, целую вечность. Смысл сказанного доходил до него с трудом. – Но ведь еще рано. -Ты это ему объясни. – Соня указала пальцем на свой живот. – Я не сумела, может быть ты попробуешь. – Все-таки иногда Джон умеет быть раздражителем для ее постоянно меняющегося настроения. -Едем в клинику. Я звоню врачу. – Он лихорадочно начал поиски телефона по карманам куртки. -Ты не понял. – Соня остановила его метания одним движением руки. – По пунктам. – Верх раздражения. – Первое, я устала. Второе, я голодна. Роддом будет третьим. А между вторым и третьим мы заедем домой. -Тогда, может быть, мы поужинаем дома? - Джон несмело улыбнулся. Паника начала отступать. Соня тяжело вздохнула. -Ты меня никогда не слушаешь! Я хочу в ресторан! – Ударение на последнее слово и требовательный взгляд сделали свое дело. Наблюдая за тем, как методично Соня поглощает свое жаркое, Джон удивлялся ее олимпийскому спокойствию и сам сидел как на иголках, так и не притронувшись к еде. Она лишь изредка вздрагивала, чувствуя приближение космической боли.