О чём молчит Спок

- Я нелогичная женщина, которая может испытывать определённые чувства даже к пульту коммуникаций. Почему Вы не говорите мне, что я привлекательна, или не спрашиваете, любила ли я когда-нибудь? - Ухура кладёт подбородок на ручку кресла. - Расскажите мне, как выглядит планета Вулкан при полной луне, - хитрый выжидающий взгляд снизу вверх. “Ни к чему не обязывающий лёгкий флирт” - делает мысленную пометку Спок. - У Вулкана нет луны, мисс Ухура. - Я не удивлена, мистер Спок. Спок слышит в её голосе едва заметную досаду. У Вулкана действительно нет луны. Зато каждый год, в момент прохождения мимо планеты метеорного роя Delta Cancrids, в атмосфере планеты за одну ночь может сгореть до пятнадцати тысяч ста десяти астероидов. Некоторые земляне находят это зрелище соответствующим их представлениям о романтике и стремятся оказаться на Вулкане именно в сезон метеорного дождя. Сообщать эту информацию Ухуре Спок находит неуместным. *** Ухура поёт о Споке. То хваля его, то осуждая, коварно поблёскивая весельем в глазах, будто заигрывая со всеми, кто слушает её. “Человеческий ритуал, называемый «дружеским подшучиванием»” - про себя отмечает Спок. По вулканским меркам пение Ухуры следует расценить как практически неприличное: подобное проявление чувств к другому индивиду на публике допустимо, но неодобряемо. Ухура - человек среди людей, поэтому Спок не считает нужным делать ей замечание. Как и уведомлять, что ощутил некоторые... отрицательные эмоции из-за вынужденного окончания её пения. *** Ухура заворожённо смотрит на его ka'athyra. Обычно живая и язвительная, сейчас связистка кажется впавшей в транс, загипнотизированной перебирающими струны пальцами. Спок находит такое стремление к прекрасному достойным всякого поощрения и предлагает Ухуре свою помощь в обучении игре на ka'athyra и его собственный инструмент для практики. Та с благодарностью принимает его предложение, но при взгляде на её лицо ему кажется, что он что-то понял неверно, что она… разочарована? смущена? Спок думает, что спрашивать об этом с его стороны будет, пожалуй, недостаточно тактично. *** Когда один из людей Хана Нуньена Сингха бьёт Ухуру, отказывающуюся подчиняться, по лицу, Спок не вздрагивает (что бы ни говорил доктор МакКой) и не дёргается в бесполезном стремлении защитить (“Нет, доктор Маккой, это было бы нелогично, а ваша способность в тот момент адекватно воспринимать реальность сомнительна вследствие состояния аффекта, в котором вы находились”), лишь начинает ещё усерднее прокручивать в голове планы побега. Он находит семь, имеющих вероятность успеха выше пятидесяти процентов. Не требующих жертв - ноль. Он может лишь сидеть и наблюдать. О том, что, вернувшись в тот вечер в каюту, он обнаружил на своих бёдрах россыпь синяков, оставленных его же непроизвольно сжавшимися пальцами, Спок не расскажет никому. *** Всё однажды случается в первый раз. Спок впервые оказывается серьёзно ранен спустя 3 месяца, 5 дней и 8 часов после начала пятилетней миссии. Он приходит в себя в лазарете через 4 часа 37 минут после момента ранения, и, вопреки ожиданиям, первым человеком, которого он видит, оказывается не доктор Маккой. Он, конечно, тоже рядом, подходит через секунды после пробуждения Спока и спрашивает о самочувствии, проверяя заодно показания приборов. Перекидывается парой ничего не значащих фраз о посторонних в лазарете с Ухурой, сидящей у кровати. Окидывает её каким-то странным взглядом и выходит из лазарета. Ухура ждёт ещё пару секунд и осторожно вкладывает кончики своих пальцев в ладонь Спока. И говорит. Долго, торопливо, в спешке проглатывая звуки и целые слова, ни на секунду не отпуская его руку, изредка судорожно вытирая влажные глаза. О том, что боялась, что до сих пор боится, но не попробовать - страшнее, что он, наверное, будет удивлён тем, насколько она нелогична, что ни на что не надеется, что... Спок молчит. Только накрывает её руку своей. Он не скажет Ухуре, что значат для вулканцев такие прикосновения. Она, похоже, знает это и без него.