Марена, дочь Кощеева

Я бухнулась перед Кощеем на колени и впилась в его лицо лихорадочным взглядом. — Как… как вы сказали? Он посмотрел на меня так, как будто увидел впервые, и чуть свёл брови. — Что? — Лара, вы сказали — Лара, — я отчаянно пыталась найти на его лице признаки понимания, — Кто она такая? — Лара? — Кощей отвёл глаза в сторону и задумался, — Не помню. — Ну вспоминайте! — я стукнула кулаком по собственной коленке, — Вы же только что её звали! — Звал, — согласно протянул старик и спустя несколько секунд снова поднял на меня взгляд, — Не помню. — Да как не помнишь-то! — я раскинула руки в стороны и в бессилии уронила их наземь. Ну что за напасть-то такая! Всё только запутывается и запутывается! Кощей наклонил голову и заглянул мне в глаза: — А ты кто такая? — Да никто, — я мрачно отмахнулась и поднялась на ноги. Развернувшись в сторону своего места, я встретилась взглядом с Ягой. Она, как видно, внимательно следила за нашим дурацким диалогом. Я не смогла сдержать раздражения: — Меньше надо было его по голове дубасить, может и вспомнил бы что! — Да щас! — старуха упёрла руки в бока, — Тогда эта моль загробная нам бы вообще ничего не сказала! Я с явным сомнением угукнула и плюхнулась рядом с Василисой. — Давайте уже спать! — с досадой раздалось с Ваниной стороны. — Спать, спать… — Яга тоже принялась устраиваться на своём месте, посчитав разговор законченным. Василиса покосилась на вставшего в дозоре Сокола и наклонилась ближе ко мне. — Думаешь, Лара — та самая жена, которую он скрывал? Я неопределённо покачала головой. — Мою маму зовут Лариса. Сокращённо — Лара. Это не может быть совпадением. Девушка нахмурилась и согласно кивнула. — Может он вспомнит толком, — она положила руку мне на плечо и мягко похлопала, — Нужно немного времени. Не думай сейчас об этом, а то не уснёшь. — Ты права, — я слабо улыбнулась и качнула головой на землю, где была свалена подстилка из веток, — Давай спать. Перед Василисой мне теперь тоже было стыдно. Мало ей Вани, ей ещё и меня приходится успокаивать. Я вообще хороша, конечно. Устроила тут какую-то сцену, разве что не перекусала всех. А у парня, между прочем, отец погиб. Недавно обретённый отец. Я тяжело вздохнула. Бедный Ваня. Завтра же с утра извинюсь перед ним. Если бы это могло что-то изменить… Врагу не пожелаешь так об этом узнать. А тут ещё, видимо, и Кощей ожиданий не оправдал и ничего сверхчудесного не сказал. Вообще класс. Я устроилась спиной к костру, спрятала руки на груди и поджала ноги. В такой позе ещё можно было говорить о каком-то минимальном удобстве и тепле. Правда, ветки ощутимо кололись даже через довольно плотную ткань тулупа. Ночевать на улице зимой мне ещё не приходилось. Хорошо, что тут хоть ветер не дует. Несмотря на то, что я вроде как согрелась, легкая дрожь в теле почему-то до сих пор не прошла. Зато в положении лежа я неожиданно поняла, как же сильно устала. Веки почти сразу стали наливаться тяжестью. Со своего места, глядя по диагонали, я могла рассмотреть силуэт прислонившегося к дереву Финиста. Вот только ему хоть бы хны, все проблемы побоку. Наверное, опять стоит и думает, как бы так вывернуться, чтобы о нём легенду сложили. Или прикидывает топ-пять самых геройских смертей. Не сокол он никакой, а павлин самый настоящий. Ещё и с замашками маньяка. Если бы я такого в подворотне где-нибудь встретила, я бы… нет, ну ладно, на гопника он не похож. Но и пересечься на тёмной улочке с человеком, который готов прибить вас за цвет волос или слух трёхвековой давности, тоже удовольствие сомнительное, знаете ли. Ну его нафиг. Засыпать под уничижительные мысли в сторону богатыря оказалось на удивление легко и приятно.

***

Проснулась я совершенно разбитой. Где-то на грани сознания опять путались какие-то фразы и образы из сна, который стремительно забывался под гнётом реальности. А реальность не радовала. Видимо, две ночи на свежем воздухе не пришлись по душе моему изнеженному городским благополучием организму и он решил мстить. В висках давило, а в носу отчаянно свербело. Стоило мне приподняться, как по телу пробежала волна озноба, а голова мучительно запульсировала. Ну ёперный театр, только этого мне не хватало. Я тихо застонала и уронила голову на сгиб руки, оставив левому глазу немного пространства для обзора. У костра уже возилась Яга, а остальные, позаворачивавшись в свои тулупы, мирно досматривали предрассветные сны. — Что, худые мысли спать не дают? — Если бы, — я подтянула ноги, и от смены позы по телу снова прошла дрожь. Яга покосилась в мою сторону, потом бросила своё варево и подошла ближе. За ворот неожиданно проникла холодная ладонь. Я слабо дернулась, убирая её руку, и зарылась носом в тёплый мех рукава. — Захворала, вишь. А всё потому, что разругалась со всеми и злою спать улеглась. — Ой, вот только не надо, — прогудела я, не поднимая лица, — Ещё скажите, что все болезни от дурного характера. Мне ничего на это не ответили. На несколько минут воцарилась тишина, я даже успела обратно задремать, но быстро вынырнула из слабых объятий сна из-за ощутимого толчка в бок. — Садись, — недовольно шепнула старуха, пока я пыталась заново привыкнуть к свету. Она сунула мне в руки обёрнутый тканью крохотный котелок и уселась на бревно рядом. — Ну что смотришь? Пей! — Яга кивнула на исходящее паром красноватое содержимое, — Не время сейчас с хворью валяться. Я несколько секунд погипнотизировала напиток взглядом и недоверчиво отпила. Кислятина. Какова вероятность, что меня просто хотят отравить, чтобы проблем не приносила? — Да не отрава, не бойся, — Она читает мои мысли? — Яды ещё на тебя тратить. А вот это даже обидно прозвучало. Я прижалась спиной к дереву и сделала большой глоток. Ну и ладно, хоть бы и отрава. Только бы голова прошла, а то так дальше двигаться просто невозможно будет. — Я вот что думаю, — неожиданно начала Яга, — Тебе с нами надо идти. Этот обалдуй старый очухается и объяснит всё, — старуха внимательно посмотрела на меня и ухмыльнулась, уловив удивление. Она сегодня точно мысли читает. — Я же вижу, тебя заинтересовало, что он тут набурчать успел. Переместить тебя Ванька всегда успеет, это дело недолгое. А пока время есть, я бы на твоём месте лучше задумалась кто и зачем тебя сюда закинул. Эта мысль почему-то до сих пор не приходила мне в голову. Действительно, ну не просто же так входная дверь библиотеки вдруг стала порталом в сказочный мир. Там же передо мной куча посетителей выходили и все благополучно внизу лестницы оказывались, я в окошко видела. С другой стороны — почему Яга вообще мне всё это говорит? Неужели хочет помочь разобраться? Если подумать, никакого резона тащить меня с собой дальше у неё нет — всё, что знал, Кощей сказал, и даже шантажировать не пришлось. Но уйти вот так, прямо сейчас, я не могу, иначе полжизни буду заниматься самокопанием и подозревать маму в… В чём собственно? Не-ет, Кощей у меня всё вспомнит. Я скривилась, опрокидывая в себя остатки кислого отвара, и передёрнула плечами: — Я и не собиралась пока перемещаться. Вы от меня так просто не отделаетесь. — Ну-ну, — Яга хмыкнула, тяжело поднимаясь на ноги, и сделала несколько громких хлопков руками, — Чего разлеглись? Ну-ка подъём, бегом все собираемся, солнце уже высоко!

***

— Так мы и до ночи не успеем в низину спуститься, — задумчиво протянула Яга, окидывая взглядом открывшийся пейзаж. Впереди, на сколько хватало взгляда, тянулось заснеженное плато и конца-края горам не было видно. Время ползло чертовски медленно. По ощущениям мы прошли уже треть Уральских гор, причём вдоль — по макушкам. Но, судя по всему остальному, пилить нам ещё и пилить. Я даже боялась спрашивать, сколько дней пешего хода до этого Белого города. Учитывая, что мы почти сутки летели на ките (а это ОГО-ГО какая скорость), ответ был бы, наверное, «тридцать лет и три года». А ещё старухин отвар не работал, голова всё так же гудела, а нос, судя по ощущениям, от постоянного шмыганья балансировал по цвету где-то на границе между малиновым и фиолетовым. Из-за этого я волочилась в хвосте и щурилась из-за слезящихся глаз, как гиена. — Мы бы уже за той грядой были, если бы не равнялись на самых слабых, — не преминул ткнуть шпилькой в мою сторону Финист. — Если так хочешь идти быстрее, можешь взять меня на руки, — на словесные перепалки я была готова в любом состоянии, — Ах да, я забыла, ты же боишься, что я тебя прокляну. Сокол обернулся. — Тебя бояться — многовато чести, — на его пышущем здоровьем лице играла привычная самодовольная улыбочка. Надо же, в прошлый раз ответ был более категоричным. Неужели понял, что проклятья так просто не работают? — Ну тогда в чём проблема? Сам устал? — я изобразила ласковую улыбку и снисходительно похлопала тормознувшего богатыря по плечу, проходя мимо. Рядом гоготнул Колобок. — И правда, Финист, — подал голос Ваня, молчавший почти всю дорогу, — Ты если утомился, так и скажи, нечего другими прикрываться. Как приятно, что мою страсть к толстой иронии кто-то разделяет. Вдвойне приятно, что эта ирония способна хоть ненадолго стереть с физиономии Финиста его фирменную ухмылку. Когда мы только покинули спину кита, я убедилась, что зрение меня не обмануло. Ваня тогда действительно пытался взять на себя управление чудо-рыбой. Видимо, от адреналина в нём активизировался скрытый потенциал силушки богатырской. И этот эпизод, было заметно, нанёс ощутимый удар по самомнению Финиста. Как это, он не может теперь шутить про Ванюшу-слабачка? Именно поэтому иронизировать теперь над его богатырскими способностями было, как бальзам на душу. Яга покачала головой и побрела дальше, всё так же оставаясь в голове нашей процессии. Навигатор у неё в мозгу что ли? Как она вообще понимает куда идти? За Ягой, как привязанный, топал Кощей. Видимо, долбёжка ложкой по голове пробудила в нём ощущение близости, и он решил, что Яга в этой компании его главный товарищ. Интересно, что будет, когда к нему память вернётся? Он её тоже недолюбливает или это только у старухи такая тяга к изысканным обзывательствам? Я почувствовала движение со стороны и повернула голову. Рядом стоял Финист. Я вопросительно качнула головой. Богатырь указал себе на спину и даже как будто бы дружелюбно произнёс: — Забирайся. Я удивлённо отпрянула и поспешила отмахнуться: — Сам иди, у меня свои ноги. Сокол выставил руку вперёд, преграждая мне дорогу: — Забирайся, говорю. С твоим ходом мы до Белого города доберёмся, когда там уже спасать некого будет. Я скрестила руки на груди и с сомнением окинула его взглядом. Издевается? Переиграть меня решил? Прямо светится благожелательностью, и с чего бы? Я же явно ему не по душе. Точно что-то задумал. Ну мы сейчас тоже кое-что проверим. Я расплылась в улыбке и согласно кивнула головой: — Ну раз ты предлагаешь, тогда конечно, с превеликим удовольствием, — и сделала шаг навстречу. Но лицо богатыря, вопреки ожиданиям, ни на йоту не переменилось. Более того, он охотно пригнулся, давая мне возможность удобно запрыгнуть. Чё-ж ты такое придумал-то, а? Ла-адно, пока играем по твоим правилам. Я неловко кашлянула, примеряясь к финистовой спине, уцепилась ему за плечи и подпрыгнула. Сокол тут же поймал меня под коленки и выпрямился. С новой высоты мир выглядел непривычно. — Крепче держись. Я чувствовала себя, мягко говоря, неуютно, но всё-таки послушно перецепилась, обхватывая руками его шею. Нет, всё-таки было плохой идеей соглашаться на это. Странно как-то. Может он решил дождаться, пока я потеряю бдительность, и с края сбросить? Ничего не понятно. Богатырь тем временем уже нагнал отошедшую вперёд компанию и громко заметил в спину шагавшего последним Вани. — Настоящему богатырю это не в тягость. А, ну всё понятно, как я сразу не догадалась. Самоутвердиться, значит, решил. Вот же нашёл время, павлин бессердечный. Ну ничего, ты ещё успеешь пожалеть об этом, я всё-таки не Дюймовочка. Несмотря на то, что я быстро привыкла к новому положению, и не могла не оценить всего его удобства, слушать дыхание Финиста было странно. И держаться за него было странно. И вообще находиться так близко было о-очень странно. Я попыталась отбросить эти мысли в сторону и осторожно положила голову на край его плеча. Благо, моё лицо почти полностью скрывалось капюшоном, который к тому же здорово ограничивал обзор. Если закрыть глаза, можно представить себя маленькой коалой на тёплой спине родителя. Как будто никому нет до нас никакого дела, и мы идём по тропическому лесу в поисках пищи, а вокруг полуденная тишина. И ещё этот негромкий, хрустящий звук шагов со стороны и успокаивающее покачивание от каждого движения. Дыхание само по себе невольно успокаивается, а сердце начинает стучать медленно, тягуче. Это почти как засыпать вечером в поезде под шушуканье соседей и мерную колёсную тряску. Когда за окном темнеет, свет в вагоне постепенно гаснет, а глаза медленно закрываются… Глаза закрываются…