Медиум

Питер сполоснул руки и умылся. Выпрямившись, он смотрел в зеркало над раковиной, не обращая внимания на стекающую по подбородку и капающую на воротник воду. Он провёл на работе полдня, и ощущение было такое, что с тем же успехом он мог бы просидеть дома на диване. В туалет вошёл кто-то из коллег; агент опомнился, закрутил кран и взял бумажные салфетки, спрашивая себя, что он здесь делает. Его вообще не должно быть здесь. В больнице, с Эл, притащив с собой Нила — вот где он должен находиться. Взять этого не-мошенника и поговорить, наконец, с женой. По-настоящему. Впервые за несколько месяцев. И как, скажите на милость, теперь относиться к Нилу? Подозрений с него никто не снимал. И все-таки, он мог говорить с женой Питера. Что, если в обмен на «общение» он попросит Берка выкинуть из головы его причастность? Питер швырнул салфетки в мусорное ведро и вернулся в свой кабинет. — Диана, есть подвижки по делу? — спросил он по пути. — Нет, босс, — откликнулась Бэрриган, поднимая глаза от монитора. — Я бы тебе сразу сообщила. — А тот художник, который не Кэффри? — Пока не нашли его. — Личность установили? — Нет, Питер. Бёрк кивнул. Было бы наивно с его стороны ожидать результата сразу же. И тут же, помимо воли, мысли Питера вновь переключились на жену. Он не мог услышать ее голос, но кое-кто другой мог. Однако, агент не стал об этом никому рассказывать — скорее всего, коллеги подумают, что бедный начальник совсем сошёл с ума от горя. Ещё решат, что ему место в психбольнице, как решила однажды Эллен… Кто она, кем она была для Нила? Какая-нибудь родственница? Загреметь в психиатрическую клинику в четырнадцать… Должно быть, ему пришлось нелегко. Питер мог понять нежелание Нила вновь связываться с миром непонятного и странного, но почему тогда парень выдавал себя за медиума, если эта тема ему глубоко неприятна? Питер проанализировал все, что ему было известно о Кэффри на данный момент. Нил ничего не делал просто так. И если он взялся притворяться медиумом, на это тоже должна была быть причина. Бёрк взял телефон. — Алло, Джун? Добрый день, это Питер Бёрк. — Питер! — тепло поприветствовала Джун. — Как ваши дела? — Пошли на лад, — искренне ответил агент. — Вы были правы, Джун, насчёт Нила. Сегодня утром он был со мной в больнице, и я не могу иначе объяснить его слова, кроме как тем, что он действительно говорил с Эл. — Я была права, — с гордостью подтвердила женщина. — Да, признаю — Нил Кэффри может не лгать, когда захочет. Или когда его вынудят. — Питер, — укоризненно начала миссис Эллингтон, и Бёрк поспешил исправиться: — Ладно, неважно. Я звоню не просто так, Джун, — хочу узнать, не помните ли вы, когда Нил провёл первый сеанс у вас дома? — Хотите узнать имя клиента? — сконфуженно спросила Джун. — Я не помню… — Назовите только дату. Или хотя бы примерный период. — О, ну это совсем просто. В середине июля. Я помню, потому что уезжала на две недели, а когда приехала, у Нила был уже второй клиент. — Спасибо, Джун, — Питер сделал пометку в блокноте. — Вы очень помогли. — Чем же я помогла, если не секрет? — Тайна следствия. — Ах, ну конечно, — вздохнула женщина. — Простите, Джун. Возможно, я смогу объяснить позже; мне нужно кое-что проверить. Хорошего вам дня. — Питер, — позвала Джун. — Возьмите Нила вечером в больницу. Питер помедлил. — Он наверняка не захочет. Учитывая его предыдущий опыт… И мне нечего ему предложить. Кэффри наверняка не интересовали его деньги, а уж бросить расследование Питер не мог и не имел права. — Нил поможет просто так, — уверяла миссис Эллингтон. — Он — хороший человек. — Джун, то, что он действительно может говорить с людьми в коме, вовсе не снимает с него подозрения в кражах… — А вы не снимайте с него подозрения. Просто попросите поговорить с Элизабет. Это нужно и вам, и ей. И это нужно Нилу. Берк едва не рассмеялся. — А ему-то зачем? — Со стороны кажется, что он — уверенный в себе молодой человек. Но это не так. Он избегал пользоваться своим даром, ему внушали, что это ненормально, и пока он не примет эту свою сторону, ему никогда не достичь уверенности. — Звучит так, словно вы неплохо его знаете, — заметил Питер. — Я играю в парчизи с его другом по средам, — усмехнулась Джун. — Но если бы вы пожили с Нилом под одной крышей столько же, сколько я, вы бы тоже поняли, почему он так много улыбается. Задумчиво помолчав, Питер попрощался с домовладелицей и завершил звонок. Он съездил в больницу в обед, поглядел на жену, начал было ей читать, но мысли витали далеко. А вечером, после работы, он заехал на Риверсайд-драйв. — Привет, Питер, — Нил открыл после первого же стука, при полном параде, как будто собрался куда-то идти. Наверное, у него были какие-то планы. Питер неловко помялся на пороге. — Нил… — Я поеду, — перебил Кэффри, так что агент изумлённо на него уставился. — Ты ведь хочешь попросить, чтобы я поехал с тобой в больницу и пообщался с Элизабет? Я готов. — Ты говорил с Джун? — осведомился Бёрк. — Что? Нет. Но нетрудно было догадаться, что ты придёшь. Скажи мне, Питер, кто бы на твоём месте не пришёл? А я действительно могу говорить с твоей женой, без обмана. — И ты сделаешь это для меня? Поговоришь с Эл? — Я же сказал, что готов. — Нил… Я не могу ничего предложить взамен. Те дела, которые я веду — ты должен знать, что я не могу отказаться от тебя как от подозреваемого. Питер затаил дыхание. Морально он настроился, что Нил не захочет иметь с ним ничего общего, и в самом деле — лучше бы этому аферисту залечь на дно, а не крутиться под носом у федерального агента. И Питер вновь останется наедине с гнетущей тишиной, когда ни звука, ни отблеска надежды, ничего… Нил неожиданно улыбнулся. — Я не ожидал от тебя ничего другого. Более того, я бы обиделся, если бы ты вдруг бросил своё расследование в обмен на эту небольшую услугу. — Это не небольшая услуга, — возразил Питер. — Это много для меня значит. — Я знаю, — заверил Нил. — Поэтому я поеду.

***

Элизабет встретила его приветливо. Никто никогда не встречал его так. Даже мистер Джеффрис отнёсся к нему настороженно и долго не мог принять саму концепцию, что Нилу дано слышать людей, погруженных в кому. — Здравствуй, Нил. Приятно снова видеть тебя. Я и не ожидала, что ты придёшь. — Добрый вечер, — пробормотал Кэффри. Он непроизвольно поежился, хотя для Питера, судя по всему, температура в помещении не изменилась. Агент уселся на стул возле жены и предложил своему спутнику сесть рядом. — Она уже здесь? — Питер, она всегда здесь, — ответил Нил, в то время как Элизабет сказала то же самое. — Я рада, что вы пришли, — тепло произнесла она. — Спасибо, что составил моему мужу компанию, Нил. Я очень это ценю. — Без проблем, — ответил Кэффри и поймал вопросительный взгляд агента. — Элизабет говорит, что рада моему приходу. — Здесь совсем скучно одной, — добавила Эл. — Как хорошо, что Питер часто читает мне. Кстати, «Истории про Нэнси Дрю» — мои любимые. Спроси, как он догадался, Нил, — я Питеру не говорила. Нил добросовестно передал Питеру все, кроме последнего предложения; а потом он коротко взглянул на жену агента и покорно повторил ее фразу. — Но ведь это ты мне посоветовал! — воскликнул Бёрк. — Как, кстати, ты узнал? — А! Я поняла. Такая книга лежала у меня в тумбочке. Питер говорил, что ты был у нас дома, Нил. Наверное, ты нашёл эту книгу там? Нил красноречиво промолчал. Питер не мог слышать жену, так что вопросительно взглянул на него. — Ну же, — голос Элизабет звучал дразняще. — Признайся ему, Нил. Скажи правду. — Ты был у нас дома, — медленно произнёс Бёрк. — Там была такая книга? Он вперил взгляд в Кэффри, и тот смотрел на него в течение нескольких секунд, прежде чем опустить глаза. — Не хочешь признаваться? Я не буду арестовывать тебя за взлом и проникновение. Обещаю. Нил, в свою очередь, пристально вглядывался в лицо агента, выражавшее убийственную серьезность. — Книга лежала в прикроватной тумбочке, с закладкой, — нехотя признался Кэффри. — Да! — по голосу было ясно, что Элизабет улыбалась. — Как ты проник в дом? — осведомился Питер. — У нас же стоит сигнализация. Новейшая. — Простейшая, — поправил Нил и тут же закрыл рот. — Эм… разве мы пришли на допрос? — Дорогой, давай оставим Нила в покое, — великодушно предложила Эл. — Спасибо, — кивнул мошенник, тут же спохватился и передал просьбу Питеру. — Откуда мне знать, что это говорит моя жена, а не ты? — проворчал агент. — Я никогда не перевираю слова людей… в положении Элизабет, — заверил Нил. — Почему? — Потому что иначе они сводят меня с ума своими требованиями повторить все в точности, — Нил преувеличенно округлил глаза и улыбнулся. — Так о чем будем говорить? Я — не единственная тема, хоть и весьма занимательная, признаю… — Спроси у Питера, как прошёл день, — тут же переключилась Элизабет. — Что он ел сегодня? Этот пиджак уже старый, скажи, чтобы избавился от него и купил новый… о, и Питер, милый, тебе нужна стрижка… Нил, отличные ботинки, это итальянские?.. Эл говорила, много и быстро, наслаждаясь процессом — ещё бы, столько месяцев у неё не было такой возможности. Визит затянулся. Они обсуждали все на свете — Питер заметно расслабился, хоть и не слышал голос жены, но как будто ощущал ее незримое присутствие. Нил подумал, что супруги могли просидеть до утра и все равно не наговориться. Его стало клонить в сон, и как он подозревал, не потому, что время было позднее. Он давно не практиковался, давно не говорил с духами, и уже забыл, сколько сил это отнимает. В какой-то момент, когда Нил добросовестно передавал слова Элизабет о том, где купить новые игрушки для какого-то Сатчмо (как странно назвали ребёнка!), Питер тронул его за рукав. — Пожалуй, на сегодня хватит. — Я никуда не спешу, — заверил Кэффри. — Ты устал, — тоном человека, констатирующего очевидные вещи, заметил Питер. — Я тоже. И Эл нужно отдыхать. — Согласна, — откликнулась Элизабет. — Целую, дорогой, увидимся утром. Нил? Нил, передавший ее пожелания и натягивавший пальто, обернулся. — Да? — Ты ведь придёшь завтра? В ее голосе звучала надежда. Нил оглянулся через плечо и понял, что Питер каким-то образом угадал реплику жены, и его мучает тот же вопрос. А ещё Нил понял, что не сможет отказать, больше нет, даже если бы захотел. — Конечно, я приду завтра, — легко согласился он.

***

Дома, как уже повелось, его ждал гость. Моз, видимо, поставил себе цель опустошить сначала запасы коллекционного вина друга, а потом уже взяться за свои. — И как прошло? — осведомился Моззи, устроившись с бокалом на излюбленном месте. — Нормально. — Нил пожал плечами. Все и вправду прошло на удивление хорошо. Разговор вели легкий и непринуждённый, Питер вовремя сказал закругляться, так что Нил не слишком устал, а с Элизабет было легко. С ней было уютно — как будто он сидел не в больнице, а на слегка погрызенном собакой, но от этого не менее удобном диване в гостиной Берков — не федерального агента и его жены, а обычных супругов, соскучившихся друг по другу и делящихся событиями дня. — Мне было спокойно с ними, — добавил Нил. Моззи вытаращил глаза. — Ты в последнее время только и делаешь, что шокируешь меня, — обвинил коротышка. — Ты должен это прекратить. — Прости, — примирительно произнёс Нил. — «Спокойно»?! С семейкой галстуков? Нил, ты понимаешь, что говоришь? Федерал прямо заявил, что продолжит под тебя копать! — Я знаю, Моззи. — И тебя это ни капли не волнует? — настаивал Моззи. — Конечно, волнует! Но здесь другое… — Что? — Они — семья, Моз. Настоящая, какой и должна быть. Они заботятся друг о друге, всегда, при любых обстоятельствах не бросают друг друга. Мне казалось, такого не бывает, но они именно такие и есть — настоящие. Я… они мне нравятся. — Сначала тебе понравился Галстук, а теперь ещё и его жена! — обвинил коротышка таким тоном, словно Нил привёл копов в одно из его тайных убежищ. — Она бы тебе тоже понравилась, Моззи, — не смутился Нил. — Мне понравились рецепты лимонного пирога и чизкейка, которые она хранит в верхнем ящичке на кухне. — Я поговорю с ней о выпечке в следующий раз, если хочешь, — подмигнул Нил. — Ага, заодно признайся, что ты взломал сигнализацию и проник в их дом. — Я уже признался, Моззи. Коротышка шокированно помолчал, а затем со скорбной миной осведомился: — И почему ты ещё не в наручниках? — Питер сказал, что не будет меня за это арестовывать. — Думаешь, нравишься ему? — спросил Моззи. — Напрасно. Галстук, видно, уже заморочил тебе голову. Для них долг — превыше всего, он не посмотрит и на то, что только благодаря тебе может общаться с женой. Зря ты ему веришь, Нил, — как только Галстуку надоест с тобой играть, он защёлкнет на тебе наручники, и оглянуться не успеешь. — Этого не произойдёт, — возразил Нил. — Правда? Разве он обещал тебе неприкосновенность? — вкрадчиво спросил Моззи.