Удержи меня

            Оказалось, что все в этом мире можно уничтожить одним словом. Всё то, к чему он так долго шёл, сейчас казалось лишь мечтой, которая была слишком безжалостно растоптана словами доктора, которые для него стало роковыми. Виталий Павлович потёр усталые глаза и решил первым нарушить мрачную тишину, которая воцарилась в его кабинете. — Платон Ильич, прошу Вас, только не нужно раньше времени падать в панику. В конце концов, это лишь подозрения.       Мужчина горько усмехнулся, услышав такие слова из уст кардиолога. Может быть они и должны были приободрить, но его они только добивали. Земцов поднялся и, не глядя на Виталия, прошёлся по кабинету, пытаясь осмыслить то, что услышал несколько ранее, но все мысли путались и единственное, что он понимал чётко: что как бы там ни было, но времени с каждым днем у него будет становиться все меньше и меньше. Горько? Больно? Обидно? Жалко? К себе жалости не было. Он не умел себя жалеть. Стойко принимал каждый удар судьбы, каким бы ни был, но этот оказался самым сильным, и он сомневался, что сможет его выстоять. — Вам нужно ехать в Москву, чем быстрее — тем лучше. Там вам сделают полное обследование и. — И подтвердят то, что здесь всего лишь подозревают, — хмуро закончил он, поворачиваясь к доктору. — Виталий Павлович, Вы думаете, что я настолько не доверяю врачам нашей больницы, что побегу все перепроверить? — Платон Ильич, дело не в этом, — осторожно заметил Виталий. — Москва — это Вам не наш город. Вы и сами понимаете это не хуже меня. Там вам сделают полное обследование, повторные анализы и если диагноз подтвердят, то назначат лечение! — Виталий Павлович, простите, но сейчас я хочу побыть один, — промолвил брюнет, выслушав Виталия.       Забрав папку, которая лежала на столе и которая, сама того не зная, уничтожила его жизнь, мужчина ушёл, оставляя кардиолога с тяжелыми мыслями.

***

      Войдя в свой кабинет, мужчина бросил папку на стол, которая проехалась по поверхности и упала, он опустился в кресло и запустил руку в волосы. Слова Виталия Павловича звучали в голове, складываясь в приговор, и даже слова о том, что все это лечится, не тешили. Он знал, что лечение будет долгим, выматывающим, забирая все силы, а гарантии на полное выздоровление все равно не будет. Платон провел рукой по лицу, чувствуя, как сердце снова начинает болеть, отсчитывая свои удары. Раз, два, три. Интересно, сколько их ещё осталось? Какое время ему отмерено? Время, которое он никогда не ценил. Услышав стук в дверь, мужчина отнял руку от лица и произнёс: — Войдите!       Дана открыла дверь и, переступив порог, обвела помещение удивленным взглядом, замечая разбросанные бумаги, которые выпали из папки. — Платон, что у тебя здесь? — она осторожно присела на стул, глядя, как Платон, собрав все листы в одну кучу, положил их обратно в папку, а папку спрятал в нижний ящик стола, не замечая, как за его действиями пристально следит Дана. Спрятав папку, Платон поднял взгляд на Богуцкую. — О чем ты хотела поговорить? — А, — вспомнила Дана. — Слышала, как в буфете Вита Игоревна говорила с Львовом Борисовичем о том, что Орест Звягинцев решил дочь забрать. — Да, — кивнул мужчина. — Он уже давно знал о связи своей жены с племянником, но как он сам сказал, убивать их не собирается. Взамен решил забрать малышку и воспитать. — Земцов, — осторожно позвала психолог, как только в кабинете вновь наступила тишина. — С тобой все в порядке? С Лизой проблемы? Ты какой-то странный…       Мужчина мотнул головой, желая согнать с себя слишком невеселые думы, и улыбнулся: — Нет. Всё просто прекрасно. День просто тяжёлый был.       Дана ничего не ответила, пытаясь уловить в его словах ложь, но Земцов все время отводил взгляд. Попрощавшись, женщина ушла, но интуиция говорила, что её друг её обманул, хотя раньше такого никогда не было.       Как только Богуцкая ушла и он вновь остался в кабинете один, улыбка слетела с лица, оставляя лишь боль и осознание того, что ложь станет его спутником, ведь никто ничего не должен знать.

***

      Собравшись с духом и нацепив маску радости, Платон направился к дочери. Войдя, он увидел Ивана Семеновича, который, стоя возле окна, рассматривал результаты обследования, а сама девочка полулежа играла с куклой. — Иван Семенович, — обратился Земцов к Ивану, привлекая на себя внимание доктора.       Доктор обернулся и пожал брюнету руку, а затем положил снимок и объявил: — Ну, что, Платон Ильич, результатами Вашей девочки я остался очень доволен. Можем готовить её на выписку, только ещё некоторое время придётся поберечься. — Конечно, — кивнул Платон, бросая взгляды на Лизу. — Благодарю, Иван Семёнович.       Доктор улыбнулся и, пожелав девчушке больше не болеть, покинул палату. Платон сел возле дочки и, приобняв, поцеловал в макушку. — Ну что, принцесса, сегодня возвращаемся домой? — Правда? — малышка отложила куклу, поднимая на отца глаза.       Мужчина кивнул и, поднявшись, стал что-то искать в тумбочке, а Лизавета продолжила: — А тётя Лиза с нами поедет? Можно, пап?       Платон замер с чашкой в руках, и именно в этот момент в палату вошла блондинка. — Тётя Лиза, — радостно воскликнула дочь Платона. — Привет, радость моя, — Филатова поцеловала девочку в щёчку, садясь рядом с ней и обнимая. — Я недавно встретила Ивана Семеновича, и он мне рассказал очень хорошую новость! — Тётя Лиза, а ты поедешь с нами? Пап, — дочь жалобным взглядом посмотрела на отца.       Лиза улыбнулась, наблюдая эту сцену. — Спроси у тёти Лизы сама, — перевёл стрелки Платон.       Девочка запрокинула голову и протянула: — Тётя Лиза, ну пожалуйста!       Платон покачал головой, а потом улыбнулся. — Ты хитрая лиса, Елизавета Платоновна. Ладно, Лиза, я должен отъехать за вещами для этой леди, — он посмотрел на личико дочери и вышел из палаты.       Филатова же обняла девочку, не подозревая, что сейчас творилось с ее любимым человеком.

***

      Спустившись на первый этаж, поправляя палантин на голове, зеленоглазая увидела Андрея, который стоял около регистратуры и о чем-то говорил с Олесей. Увидев женщину, УЗИст попрощался с медсестрой и направился навстречу Дане. — Дана Дмитриевна, а я Вас жду, — мужчина поправил шапку. — Меня? — удивилась шатенка, поправляя сумочку. — Зачем? — Ну это, — замялся Андрей Васильевич. — Дана Дмитриевна, можно я Вас домой провожу?       Она улыбнулась, замечая, как раскраснелся доктор, после того, как это произнёс. — Можно, конечно, но, Андрей Васильевич, Вы же не знаете, где я живу. Вдруг Вам потом придётся через весь город возвращаться? — она чуть наклонила голову на бок. — Ничего, — беззаботно махнул рукой Дыбенко. — Прогулки на свежем воздухе полезны, особенно в компании такой красивой девушки как Вы.       Она звонко рассмеялась и взяла Андрея под руку. Вместе они покинули больницу.

***

      Впервые в доме, который когда-то принадлежал Кириллу Полтавскому, царила семейная атмосфера. Вернувшись домой, Филатова принялась готовить ужин, который протекал в уютной семейной атмосфере, а после этого пошла в комнату Лизы, чтобы уложить её спать. Приняв водные процедуры и одев любимую пижаму, Лиза забралась в постель, приготовившись слушать сказку.       Платон тихо отворил дверь в детскую, которую освещал лишь мягкий свет ночника, и остановившись, прислонился к косяку, с улыбкой на губах наблюдая за тем, как его маленькая дочь, положив голову Лизе на колени, слушает любимую сказку. Голос Филатовой звучал тихо, размеренно. Одной рукой женщина гладила Лизу по голове, а вторая держала маленькую ручку девочки. Платон прикрыл дверь и, оперевшись об нее спиной, закрыл глаза, чувствуя ненависть и презрение к самому себе от того, что он собирался сделать. Войдя в свой кабинет, мужчина достал телефон и набрал номер. Трубку долго не поднимали, а когда это произошло, Платон произнёс: — Анатолий Эдуардович, это Земцов. Мне нужно с Вами встретиться и поговорить. Это очень важно. — … — Я сам подъеду к Вам. Давайте завтра в 15:00. В кафе в центре города. — … — Хорошо. Спасибо. До встречи.       Бросив телефон на диван, брюнет опустился на него следом, спрятал лицо в ладонях.

***

— Тётя Лиза, — перебила женщину девочка на середине сказки, глядя на ночник, который горел на прикроватной тумбочке. — А почему королева была такая злая? — Злая? — голубоглазая закрыла книгу и положила её на столик. — Ну, наверное потому, что ее никто никогда не любил. Без любви люди могут стать злыми. — Все? — переспросила Лиза. — Ну почему? — блондинка поправила тезке одеяло. — Не все. Иногда доброе сердце может стать злым, а злое — добрым. Спи.       Ещё раз поправив одеяло, Лиза вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

***

      Андрей и Дана гуляли ночным зимним городом, совсем потеряв счёт времени. Разговаривали обо всем: об увлечениях, предпочтениях музыки и фильмов, так незаметно Андрей рассказал зеленоглазой свою историю любви, которая закончилась для него разбитым сердцем. Дана, не перебивая, слушала доктора, находя между ними много общего. Они любили песни одного и того же исполнителя, им нравился один и тот же писатель, фильм, даже истории любви у них заканчивались одинаково печально. — Ну, а Вы? — Андрей посмотрел на Дану, которая держала его под руку. — Коренная москвичка? — Угу. Коренная москвичка, дочь профессоров, которая одним своим поступком сломала им всю систему. Сначала выбрала другую профессию, а потом ещё и влюбилась не в того мальчика.       Андрей замер, услышав это. Значит, у неё есть молодой человек? — Родители не приняли Ваш выбор? — осторожно спросил УЗИст, останавливаясь возле подъезда. — Славка не устраивал моих родителей, как зять их единственной дочери. Он был альпинистом. Грезил горами. Жил мечтами. А я. Я выросшая с родителями, которые с самого детства мне внушали, что у меня должно быть самое лучшее. Славка был для меня словно человек из другой жизни. Собственно, для меня это и была другая жизнь, — она замолчала, пряча холодные руки в карманы пальто. — Мы стали готовиться к свадьбе, но… Он погиб за месяц до нашей свадьбы. — Простите, — совсем тихо произнёс Андрей. — Мне очень жаль. — Ничего, — печально улыбнулась Дана. — Это жизнь. Нужно уметь выносить её удары, иначе она тебя просто уничтожит. — А Платона Ильича Вы давно знаете? — перевёл разговор на более безопасную тему мужчина. — Уже шесть лет. Я была подругой его жены. Платон очень хороший, только тайн у него иногда много бывает. Ну, спасибо, что проводили. До завтра.       Девушка скрылась в подъезде, а Андрей ещё несколько минут постоял, впервые за последнее время чувствуя себя счастливым.

***

      Спустившись на первый этаж, женщина увидела Платона, который сидел на подушке возле камина, в котором, весело потрескивая, горели дрова. Сев рядом и сразу же очутившись в мужских объятиях, женщина прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной и тихим счастьем. В голове Платона же бродили мысли одна мрачнее другой. — Платон. Платон, — позвала Лиза, замечая, что возлюбленный о чем-то задумался.       Мужчина мотнул головой, желая согнать с себя паутину скверных мыслей, посмотрел на женщину. — Что с тобой? Ты сегодня какой-то странный. — Ничего. Просто думаю, что дальше будет.       Она повернулась, заглядывая в мужские глаза. — Всё будет так, как мы мечтали. Знаешь, — женщина вновь удобнее устроилась в объятиях. — Этот Новый год, наверное, будет самым счастливым из всех в моей жизни, потому что рядом со мной будешь ты…       Услышав эти слова, Платону стало ещё хуже, чем было тогда, когда он находился в кабинете Виталия. Прикрыв глаза, мужчина понимал, что не заслуживает всего того, что сейчас есть в его жизни.

***

      Приехав на следующий день на работу, мужчина и женщина обнаружили в больнице атмосферу новогодних праздников, которые были на носу. В холле стояла маленькая елка, которая стараниями Татьяны и Олеси была наряженная по всем правилам. А верхушку украшал маленький ангелок. Улыбнувшись и сказав Земцову, что заглянет к нему позже, женщина направилась к себе. Войдя в свой кабинет, женщина поняла, что и здесь медсестры были: все было в праздничных тонах. На краю стола стояла елка, а окна украшали снежинки и гирлянда. Переодевшись в халат, женщина села в кресло и бросила взгляд на часы, которые показывали без пяти минут восемь. Поправив халат, блондинка села поудобнее, а в кабинет один за другим пожаловали доктора. — Всем доброе утро, — бодро поздоровался Любавин, отодвигая стул для Марины и помогая ей сесть. — Вадим Родионович, что это Вы такой весёлый с утра пораньше? — с улыбкой поинтересовался Максим Викторович, бросив свой блокнот на стол и сев возле Валентина Ивановича. — Настроение просто хорошее, да и новый год скоро, — ответил эмбриолог, положив руку на спинку стула Савиной. — Считаете, что это не повод для хорошего настроения? — Для тех, кто дежурит в новогоднюю ночь, это точно не повод, — заметила старшая медсестра, а Лиза бросила взгляд на Виктора.       Блондинка знала, что в новогоднюю ночь дежурит именно Морозов, с которым у неё теперь были исключительно рабочие отношения. Теперь они виделись лишь на пятиминутках и во время обеда в буфете. Морозов холодно с ней здоровался, а с пятиминутки сбегал самый первый, но Филатовой даже нравилась такая холодность в их теперешних отношениях. Виктор не закатывал сцен, а она решила ничего не делать. Их история была ошибкой. — Как там девушка, которая поступила вчера по «Скорой»? — поинтересовалась блондинка, попутно просматривая анализы, которые лежали перед ней. — Там полный букет, — Марина сложила руки на груди, вспоминая пациентку, которая поступила именно на её смене. — Девушку нашли в подворотне. Вся в крови. Это чудо ещё, что она ребёнка не потеряла. Делаем все возможное, чтобы она доносила до срока. У неё 30 неделя. Если все станет хуже, будем делать кесарево. — С девчонки кто-то здорово поиздевался, и не посмотрели, что ребёнка ждёт, — хмуро произнёс Квитко.       Лиза зябко поежилась, а потом нахмурилась. — А где Андрей Васильевич? — А, — Вита стукнула себя по лбу. — Елизавета Юрьевна, забыла. Они с Даной Дмитриевной отправились за продуктами для сегодняшнего корпоратива. — Дыбенко при этом сиял, как медный пятак, — улыбаясь, заметил Вадим.       Лиза спрятала улыбку, возвращаясь в работу. — Следователь приходил? Нужно же узнать, кто она? Ее ведь родственники ищут. — Позвонили. Скоро должен приехать, — доложила Савина.       Филатова вздохнула. Последние дни старого года были просто отменные. — Можете идти. Марина Станиславовна, как только эта девушка придёт в себя, сразу же скажите мне! — приказала женщина, ровняя документы на столе.       Марина кивнула, бросая взгляд на Любавина. Когда все ушли, Лиза подняла голову и увидела слишком радостного Льва Борисовича.  — Что? — поинтересовалась она, не понимая, что произошло. — Елизавета Юрьевна, Вас можно поздравить? — хитро проговорил Квитко и бросился ее обнимать. — Задушишь, — пискнула блондинка, а потом уже серьёзно добавила: — Только, Лева, не говори пока об этом никому. Пожалуйста. Мы с Платоном сегодня сами об этом расскажем. — Лиза, клятвенно обещаю, что никому и слова не скажу. Буду молчать как рыба. По крайней мере, до сегодняшнего вечера.       Лиза засмеялась. Поговорив еще немного, Лева отправился в свое царство, а начмед взялась наводить порядок в документах.

***

      Ровно в 15:00 Платон сидел в ресторане в центре города, глядя в окно, высматривая адвоката. Заметив того на противоположной стороне улицы, мужчина понял, что обратного пути назад не будет. Маринин перешёл дорогу и зябко поежился. Ну и погодка. Только дома сидеть, а он в город приехал, да ещё чудом в пробку не попал. Войдя в тёплое кафе, мужчина сразу же отыскал глазами Платона, который сидел в самом дальнем углу и глядел в одну точку. Пробравшись к столику, мужчина поздоровался и сел напротив, замечая, что его клиент какой-то странный. Отстранённый взгляд, задумчивость, рассеянность. — Платон Ильич, с Вами все хорошо? Что-то произошло? — профессионально начал Эдуард. — Произошло, — Земцов отложил чайную ложку, которой мешал содержимое чашки, и поднял на адвоката взгляд, в котором мелькнуло что-то такое, что испугало его. — Мне нужна Ваша помощь.

***

      В ординаторской во всю кипело веселье. В бокалах пенилось шампанское, звучал смех и шутки, которые отпускал Любавин, который устроился в кресле с гитарой. Возле него сидела Марина, которая, мило улыбаясь, что-то шептала ему на ухо. Андрей стоял вместе с Богуцкой и тоже что-то ей рассказывал, глядя в зелёные глаза, которые с каждым днем все больше и больше забирали его в плен. Лиза стояла возле стены с бокалом шампанского в руке и скользила по коллегах взглядом, не веря, что всего за пару месяцев все так изменилось. Изменилось к лучшему. Дверь распахнулась, и в ординаторской появились Вита с Левой. — Наконец-то! — воскликнул Альберт. — Друзья, где Вы ходите? И где Платон Ильич? — А мы его только что встретили в коридоре. Он сказал, что сейчас подойдет, — поведала Вита, принимая из рук мужа бокал.       Филатова нахмурилась, думая, где был Земцов все это время, но появление серьёзного Платона не дало поразмыслить об этом как следует. — Платон Ильич, мы уже Вас заждались, — протянул Любавин, играя незатейливую мелодию, а затем взял в руки свой бокал. — Ну, с наступающим? — Друзья, я хотел бы сделать небольшое заявление! — прокашлялся Платон, обводя взглядом докторов.       Лиза улыбнулась и подошла к нему, но мужчина, не взглянув на начмеда, продолжил: — Я должен Вас оставить. Я возвращаюсь в Москву.