Удержи меня

      Окинув парочку взглядом, но ничего не сказав, Платон вышел из кабинета. Внутри, несмотря на возвращение с того света, была злость. Он впервые за последние годы просил её, но она отказалась исполнить его просьбу. Сделала свой выбор. Он его принял. Хватит уже. Надоело. Давно уже пора поставить точку. Вот она её и поставила, выбрав Морозова. — С тобой все в порядке? — Дана застегнула пальто и, поправив волосы, посмотрела на друга. — Лучше не бывает. Пошли отсюда. Нет желания здесь быть, — он взял её за руку и потащил за собой.       Морозов и Филатова остались одни. Женское сердце, которое ещё недавно пело от осознания того, что он живой и невредимый вернулся, теперь снова ныло. Лиза стояла возле окна и наблюдала за Платоном, который садился в авто вместе с Даной. Душа, которая совсем недавно разрывалась на кусочки от осознания того, что его больше нет, теперь заполнялась иным чувством. Он даже не взглянул на неё. Даже слова не сказал. А ведь она за это время. Блондинка закусила губы и отошла на шаг. Увидев Морозова, который все так же сидел за столом, Лиза поняла, что спокойствия ей точно не будет, и если Виктор снова начнёт говорить о их отношениях, то она сорвётся. — Лиза, давай поговорим, — робко произнёс шатен. — Тот мой поступок. Я. — Что ты, Виктор? — устало перебила его Филатова. — Пожалуйста, давай отложим все эти разговоры. У меня нет ни сил, ни желания сейчас о чем либо говорить. Оставь меня одну.       Морозов несколько минут смотрел на неё, а потом все же ушёл, понимая, что спорить с ней себе дороже, и неизвестно, к чему это может привести. Портить отношения не хотелось, если учесть то, что они и так были шаткими в последнее время.

***

Чеканя шаг, мужчина вошёл в недорогой бар в центре города и, сев за барную стойку, заказал себе водки. Богуцкая, которая еле поспевала за брюнетом, села рядом и теперь удивлённо на него смотрела. Бармен налил рюмку водки, но Дана уверенным движением её забрала и отсунула на безопасное расстояние. — Земцов, что происходит? Тебя дома дочь ждёт, а ты здесь напиться решил? Второе рождение празднуешь? — Проводы любви отмечаю, — буркнул он, пытаясь забрать рюмку. — Так, — протянула Дана. — Интересное начало. Ну, продолжай. Или тебе для храбрости нужно сначала напиться? — пошутила она. — Ладно, прости. Платон, что происходит? — Как всегда, поверил женщине, а этого делать не стоило. Помнишь: Друг мой, не верь женщинам. Не обращай внимания на их обещания. Женщины — притворщицы. Они часто клянутся нам в искренней любви, но горький яд предательства у них в крови. Не забывай о том, что дьявол использовал женщину, чтобы изгнать Адама из рая. Никогда не говори о том, что любовь не ослепит тебя и не затмит твой разум — это произойдёт. Рано или поздно ты попадёшься в эти сети, потому как женскому коварству не существует предела.       Дана усмехнулась, выслушав все это и кивнув официанту, чтобы тот сделал коктейль, спросила: — Значит, Шаха Шахрияра предала Шахерезада, хотя должна была заставить поверить в любовь? И кто это, Филатова? — Она меня заставила поверить в любовь ещё пять лет назад. Я любил её, а потом все рухнуло. Её отец постарался. С самого начала был против такой партии для своей дочери, а я этого не замечал, — поведал Земцов. — И что теперь? До сих пор будешь слушать мнение окружающих? А как же твоё собственное счастье? — она помешала соломинкой коктейль в стакане. — Знаешь, я когда-то слишком уж обращала внимание на чужое мнение. Помнишь, чем все это закончилось? — Никого я не буду слушать. Перед тем как уехать, я просил её лишь одно: дождаться меня и не принимать никаких решений, — он все же забрал рюмку и осушил её одним глотком. — Она приняла решение не в мою пользу. Выбрала свою дорогу. Мне остаётся пожелать ей счастья. — Земцов, тебе сто грамм водки и пережитый стресс мозги полностью отключили? — она изумлению глядела на него. — С чего ты взял, что она выбрала другую дорогу? — Я видел, как она целовалась с этим со своим женихом. Дана, — предупредил он. — Вот только не нужно мне говорить, что это было совсем не то, о чем я думал. Хватит. Я не хочу больше ничего. Хочу лишь спокойной жизни, но она мне в этом городе, похоже, не светит!       Богуцкая ничего не сказала, продолжая пить коктейль. Сегодня лучше было Платона не трогать. Пусть немного остынет. — Ладно. Хорошо. Это твоё решение. Поступай, как считаешь нужным, — пообещала зеленоглазая, в душе обзывая Платона слепым идиотом, который видел то, что хотел видеть, тем самым обрекая себя на страдание.

***

      Лиза ещё раз нажала на звонок и отошла назад. За дверью послышалась возня, а потом она распахнулась, и блондинка увидела Левушку, который явно не ожидал её здесь увидеть. — Лиза? А ты как здесь? — пробормотал мужчина, а из-за его плеча выглянула Вита с кухонным полотенцем в руках. — Ребят, можно я у вас сегодня переночую? — спросила Лиза, нервно сжимая ремешок сумочки.       Лева с Витой обменялись удивленными взглядами и синхронно кивнули. — Проходи, — Лева открыл дверь пошире, пропуская подругу. — Витась, поставь, пожалуйста, чайник. — Конечно, — Вита пристально смотрела на Лизу, отмечая некие странности в её поведении. — Я с мятой сделаю.       Вита Игоревна скрылась на кухне, а Лева помог Лизе снять пальто, прошёл с ней в гостиную. Филатова села на край дивана и обвела взглядом комнату, которая прям кричала об уюте и семейном счастье. Это была оставленная на столе книжка, чашка горячего чая, торшер, который бросал мягкий свет. Детские игрушки, которые небрежно, но так правильно разбросаны по комнате. В её жизни никогда такого не было. Отец любил порядок и чтобы каждая вещь лежала на своём месте, а дома у Виктора была своя иерархия. Книги должны были быть расставлены в алфавитном порядке, полотенца сложены по цветовой гамме, и никакой ошибки. Это иногда очень раздражало, но ведь в любимом человеке нужно любить все, даже недостатки, а недостатки Виктора она принять не могла, хоть и согласилась стать его женой. Лиза печально улыбнулась: жизнь шла наперекосяк, и она уже не знала, что ей делать. Что правильно, а что нет. Правдивой оставалась только разрушенная пять лет назад жизнь и любовь, которая долгие годы слабым огоньком горела где-то в сердце, а сейчас снова ожила, раскрылась, словно цветок весной, который услышал тепло и потянулся к солнышку, и нет сил уничтожить эту любовь. Потому что именно она живая. Именно она настоящая. Воскресшая сквозь годы, слезы и боли. — А вот и чай, — Вита поставила на стол поднос с тремя чашечками ароматного чая и села в кресло. — Лиза, что случилось? — осторожно спросил Квитко. — Отец, — промолвила женщина и подняла глаза на друга. — Это он тогда дал это фото Земцову и сказал, что я вышла замуж. — Зачем? — не поняла Полупанова. — Лиза, может быть ты что-то путаешь? — Знаешь, Вита, здесь сложно что-то напутать, если он сам мне об этом сказал сегодня утром, — ответила блондинка, сжимая в руках чашку, но не ощущая, как она обжигает ладони. — Хотел как лучше для меня. — А с Земцовым ты говорила? — репродуктолог отставил чашку, потому что так и не сделал глоток. — Ему и так все известно. Слишком много тайн прошлого открылись для нас обоих в последнее время. Не нужно это ему. У него своя жизнь, семья, дочь, — она все же сделала глоток. — Нужно сделать то, что я должна была сделать ещё в первый день. — Это что же? — насторожилась Вита. — Уволится, — ответила Филатова, и тишину рассек звон разбитого стекла. Разбилась чашка Виты, которую та пыталась поставить на столик, но, услышав слова Лизы, выронила. — Так, стоп. Лиза, не мели чепуху! — буквально приказал Квитко. — Послушай меня, пожалуйста, внимательно. Никакой семьи у Платона нет. Только дочь. Его жена умерла пять лет назад во время родов, а эта Дана - это совсем не то, о чем ты думаешь. Она была подругой Ангелины Полтавской, жены Платона. Их с Платоном связывают лишь дружеские отношения. Он тебя до сих пор любит. — Правда? — с детской наивностью спросила Лиза.       Квитко засмеялся. — Хочешь, тебя сейчас отвезу к нему, и ты сама у него спросишь? — Ты знаешь, где он живёт? — блондинка утерла лицо. — Да, — кивнул мужчина. — Ты действительно хочешь сейчас туда поехать? — Да. Левушка, отвези меня туда, пожалуйста, — взмолилась женщина.       Квитко переглянулся с женой, понимая, что другого выхода нет. Да и что не сделаешь ради счастья друзей.

***

      Когда автомобиль Льва Борисовича остановился около дома в два этажа, который был окружён кованым забором, Лизой одалела боязнь перед будущим, которое было таким близким, но в тоже время далеким и хрупким, как хрусталь. Уняв сердцебиение, женщина вышла из машины и, подойдя к калитке, толкнула её. Та оказалась не запрета, и, вдохнув, как перед прыжком в воду, Лиза вошла во двор и быстрым шагом пересекла его, поднялась по ступеньках и дрожащей рукой нажала на звонок.       За дверью послышалась возня, а на крыльце вспыхнул свет, освещая холодную ночь. Дверь распахнулась, и Лиза сделала шаг вперёд, но потом замерла, увидев, кто перед ней. — Елизавета Юрьевна? — удивилась Богуцкая, завязывая пояс красного шёлкового халата. — Что-то случилось?       Лиза не сразу нашлась с ответом, во всем глаза глядя на Дану, которая стояла перед ней в одном халате и с растрепанными каштановыми волосами, которые сейчас небрежно падали на лицо. Это значит, что между Платоном и этой только дружба? Только глупый в это поверит. — Может, позвать Платона? — задавала вопросы Дана, наблюдая за молчавшей Лизой. — Я сейчас его разбужу. — Нет, — остановила её Лиза. — Не нужно. Я здесь. Простите, — пролепетала она и бросилась вон из двора, вновь терзаясь сомнениями. — Елизавета Юрьевна, — крикнула Дана, но Лиза исчезла за воротами. Богуцкая чертыхнулась и произнесла: — Ну Земцов!

***

— Что произошло? — удивился Квитко, глядя на Лизу, которая села в авто. — Вы поговорили?       Лиза отрицательно покачала головой и, прислонившись щекой к запотевшему стеклу, попросила: — Поехали отсюда.       Ничего не понимая, Лева завёл автомобиль, и он тронулся с места, но вопросов у мужчины стало только больше.

***

      Проснувшись ранним утром и обнаружив, что после недавнего очередного предательства мир все же не перевернулся, Платон решил жить, как жил раньше. Без Филатовой, её отца и всех тех проблем, которые они так или иначе, но приносили в его жизнь. Пусть Лиза живёт как хочет. Выходит замуж или ещё что, а он будет жить ради дочери и ради того, чем наполняется его жизнь. Он просто попытался, не получилось. Хватит с него этих попыток.       Спустившись на первый этаж, брюнет направился на кухню, откуда слышался звонкий смех дочери; он налил себе крепкого чая. — Как спалось? — поинтересовалась Дана, подойдя к раковине и сполоснув чашку из-под кофе. — Нормально, — ответил мужчина. — Если вопросов больше нет, то собирайся. Нам нужно ехать, — произнес он, допивая остатки чая и выходя из кухни.       Дана нахмурилась, ведь у неё были несколько другие планы, но сейчас её планы, похоже, меньше всего волновали Платона Ильича.

***

— Мужу мы уже сообщили, а, — Максим Викторович, который рассказывал Лизе о состоянии одной из своих пациенток, которая поступила прямо во время его дежурства, запнулся, потому что в кабинет после короткого стука пожаловал Земцов, а за ним Дана, которая держала в руках свое пальто и сумку и, кажется, ничего не понимала, зачем Платон привёл её именно сюда. — Доброе утро, коллеги, — поздоровался мужчина, становясь в другом краю стола.       Коллеги поздоровались в разнобой, а Филатова вообще предпочла смолчать, делая вид, что что-то пишет в своём блокноте. — Простите, что прервал пятиминутку, но хочу сделать маленькое заявление! — К нам едет Ревизор! — пошутил Вадим, вызывая тихий смех у коллег.       Платон едва заметно улыбнулся, отрицательно качая головой. — Не угадали, Вадим Родионович. С сегодняшнего дня Дана Дмитриевна Богуцкая будет работать у нас психологом.       Лиза медленно подняла голову и посмотрела на Дану, которая была удивлена не меньше, чем начмед. Вот это удружил. Нет. Она, конечно же, была благодарна ему за заботу, но если учитывать то, что Филатова после сегодняшней ночной сцены о ней думает невесть что, то работать будет очень весело. Дана украдкой посмотрела на блондинку, которая смотрела на неё. Так и есть. Взгляд такой, что убить можно. Одно слово: ревность. — Вита Игоревна, подготовьте для Даны Дмитриевны кабинет, — обратился он к Полупановой, которая тут же согласно кивнула. — Вот и отлично, — мужчина обвел доктора взглядом, задержав его на блондинке, и вышел из кабинета.       Дана, которая осталась стоять теперь уже одна, ощутила на себе сразу несколько заинтересованных взглядов, но стойко их выдержав, ещё раз посмотрела на Лизу, подумав про себя, что нужно будет с ней поговорить, но сначала это нужно сделать с самим Платоном. — Ну, что, Дана Дмитриевна, давайте знакомится? — обаятельно улыбнулся психологу Вадим и удостоился гневного взгляда Марины. — Так мы уже знакомы, Вадим Родионович, — в ответ улыбнулась Дана. — С вашего позволения, я покину вас? — увидев едва заметный кивок начмеда, Богуцкая ушла. — Максим Викторович, продолжайте, — обратилась блондинка к Заболотину, думая совсем не о работе, а о Дане, которая мало того, что состоит в отношениях с Платоном, ведь после ночной сцены Филатова в этом не сомневалась, то теперь она еще и работать здесь будет. Вот это счастье!

***

— Платон, — окликнула Земцова Дана на лестнице и поспешила к нему. — Что-то еще? — не понял Платон, обернувшись к женщине и остановившись.       Богуцкая кивнула, заправляя прядь волос за ухо. — Поговорить хотела и сказать кое что, — она оглянулась. — Я очень благодарна тебе за помощь и за работу, но я хочу спокойно работать, а учитывая то, кем меня теперь считает Елизавета Юрьевна, у меня это вряд ли получится.       Земцов нахмурился, мало что понимая из сказанного зеленоглазой, а та, сложив руки, продолжила: — Ночью Филатова приходила. Женщина, которая, как ты выразился, выбрала другого, ночью приходила в твой дом! Не знаешь почему? Я даже думать не хочу, кем она меня посчитала, но твоя интуиция в последнее время даёт серьёзные сбои. Ты перестал видеть очевидное. Или поговори с ней прямо сейчас, или откажись! — буквально приказала она. — Да, еще, — вспомнила Дана. — Сегодня я переночую в гостинице, а завтра сниму квартиру, — Богуцкая ушла, а Платон продолжал стоять посреди коридора, понимая, что она права: интуиция дает серьезные сбои.

***

      После того, как пятиминутка завершилась и кабинет опустел, блондинка взяла лист и ручку, намереваясь сделать то, что задумала, но тишину нарушило тактичное покашливание. Подняв голову, Лиза увидела Квитко, который продолжал сидеть на своем месте. — Я так понимаю, что с Платоном ты не говорила? — медленно протянул он.       Блондинка отсунула лист и, сложив руки перед собой, отрицательно покачала головой. — Нет смысла. Он уже все решил. — Лиза, что это значит? — не понял врач.       Филатова вздохнула и начала рассказывать, что увидела, когда позвонила в дверь дома Платона. Под конец рассказа Лев Борисович уже откровенно хохотал. — Лизочка, — мужчина снял очки и начал их протирать. — По-твоему, если мужчина и женщина живут в одном доме, то они и спят в одной постели? Это первое, — он надел очки. — Второе, если бы у Платона действительно были бы какие-то чувства к этой Дане, он бы уже давно бы или женился на ней, или встречаться начал, а он уже пять лет один. Третье, если следовать твоей логике, то ты тоже состоишь со мной в отношениях, ведь живешь у меня! Филатова посмотрела на Леву, как на сумасшедшего. — И наконец, четвертое, — продолжил мужчина. — У Платона с Богуцкой ничего нет кроме дружбы, а вот у тебя, моя милая, есть ревность, а это говорит о многом.       Он ушел, оставляя Лизу один на один с тайнами собственной души.

***

      За все это время появление господина Маринина в больнице воспринимали совершенно спокойно, и все медсестры встречали адвоката с улыбками, а потом шушукались между собой, думая, зачем мужчина пришёл сюда в этот раз. Это утро не стало исключением. Едва ли фигура адвоката появилась в холле, Олеся с улыбкой его поприветствовала и, дождавшись, пока он скроется в коридоре, который вёл прямо в кабинет Земцова, набрала номер Виты и поделилась с ней этой новостью.       Платон принимал адвоката именно в больнице. Разговор был очень серьёзный и заставил брюнета принять одну истину: Анатолий все-таки был мастером своего дела и всегда говорил по сути. Обсудив предложение адвоката и согласившись с ним, мужчина вновь окунулся в свои проблемы. Если верить Дане, а он ей верил, то Лиза сегодня ночью приходила к нему домой. Зачем? Разве она не выбрала Морозова? Он ведь собственными глазами видел, как она целовалась с Виктором, как он её обнимал. Мужчина открыл жалюзи и улыбнулся, глядя, как молодой рыжеволосой мужчина бережно забирает у медсестры свёрток, а его жена, с букетом цветов в руках, с любовью смотрит на них. Отойдя, брюнет вновь заходил по кабинету. Паутина мыслей в голове не могла дать точного ответа, и это уже ужасно бесило. Правду говорила Богуцкая, интуиция даёт серьёзные сбои.        Выйдя из кабинета, Платон направился в кабинет Лизы, чтобы расставить все точки или поставить точку. Постучав, но не услышав ответа, он заглянул и увидел, что кабинет пустой. — Лиза, — позвал Платон. — Елизавета Юрьевна, Вы здесь?       Подойдя к столу и увидев белый лист, который был исписанный знакомым почерком, Платон поднёс его к глазам и прочитал: «Прошу уволить меня».