Рождённый пилотом

— Да, это то, что надо. Беру. Люк, всё ещё сидевший в симуляторе, постарался как можно незаметнее выдохнуть, смотря на высокого зелёнокожего мириаланина, только что решившего его судьбу. Он как раз закончил свой зачётный вылет и теперь рассматривал представителей разных лётных подразделений, пришедших поглядеть на «товар». В принципе, задание было не очень сложным — то есть сложным, но вполне выполнимым — но Скайуокеру казалось, что он недостаточно чисто вошёл в поворот, а решение рискнуть и сделать бочку было спорным и опрометчивым. Мириаланин сделал шаг вперёд и протянул ладонь для рукопожатия, вынуждая Люка вылезти из кабины. — Моё имя Эстебан Кариган, и я буду твоим командиром на ближайший год, а скорее всего и до конца жизни. Добро пожаловать в Чёрную Эскадрилью, Люк Скайуокер — ты действительно заслуживаешь этого назначения. — С…спасибо. Служу Империи! Люк прикусил язык, чтобы не начать тараторить, и с силой тряхнул протянутую ладонь, чувствуя, что готов умереть от счастья. Конечно же, он мечтал, старался и надеялся — но он и подумать не мог, что ему повезёт на самом деле! Командир Кариган разорвал рукопожатие и протянул своему новому пилоту небольшой браслет. — Шаттл в шестом ангаре. Идëшь туда, сдаëшь пропуск пилоту и садишься внутрь. Вещи с собой? Люк кивнул, забрал пропуск и почти бегом вылетел из аудитории — на случай, если мириаланин вдруг передумает. Сумки приятно оттягивали плечи, день только начинался, и Скайуокер неожиданно ощутил тоску из-за того, что бежит по этому плацу в последний раз. Так же неожиданно пришла мысль о том, что Кирана окончательно возненавидит его из-за того, что он всë-таки стал номером один — следом Люк с удивлением понял, что ему больше не нужно переживать из-за Кираны. В любом случае, все мысли перебивались внутренним восторгом — в последний раз татуинец был так счастлив, когда его всë-таки зачислили в Академию. Он пилот! На «Исполнителе»! С собственной ДИшкой! Шестой ангар стоял там же, где и всегда. Люк радостно поздоровался с солдатом, стоявшим у трапа, отдал ему браслет, закинул свои пожитки в багажный отсек, прошëл внутрь и приготовился ждать. В теории, курсанты сразу расходились по «покупателям» из соображений секретности, чтобы никто не знал, куда кто попал. На практике информация утекала сразу же, как только новоиспечëнным пилотам позволяли связаться с семьёй. Это радовало, но Скайуокер всë равно грустил из-за того, что он не сразу узнает, куда попал Ранх. Впрочем, друг входил в первую пятëрку рейтинга — вдруг, ну вот просто вдруг, ему повезëт ещë раз… — Обо мне думаешь? Скайуокер радостно вскочил и обнял лучшего друга. Миралука радостно рассмеялся, а потом плюхнулся рядом. — Так и знал, что ты здесь. Чëрная. А ты? — Тоже. Сила великая, я тут чуть не умер от волнения! Друзья рассмеялись, не в силах сдержать эмоций, и принялись гадать, повезëт ли кому-нибудь ещë. — Вряд ли. Командир может привести парочку серых, не более того. Встречавший их солдат присоединился к беседе, и вчерашние курсанты тут же закидали его вопросами о милорде, «Исполнителе» и куче всего другого. — Вы не поверите! Тхин’Тхан, чья кожа от избытка эмоций приобрела пурпурный оттенок, ввалился внутрь, и парни встретили его радостными воплями. Тви’лек неуклюже протиснулся внутрь, споткнувшись о проход, и попытался совладать со своими лекку, от волнения ходившими ходуном. — Хотел бы я позавидовать тому, что вы Чëрные, а я всего лишь Серый, но я в таком шоке, что попал в Эскадру Смерти, что вообще плевать на такие тонкости. Парни заржали, а потом Тхан начал рассказывать, что его сложности с дисциплиной чуть не загубили ему будущее, но командир Кариган решил дать ему дополнительное задание, а потом всë-таки забрал. Люк тут же заявил, что больше он за чужой внешний вид огребать не собирается, и если тви’лек не может победить манжеты, лучше ему свалить отсюда прямо сейчас и не позорить лорда Вейдера. Тхан заявил, что его косяки будут незаметны на фоне их незаменимой звезды, Скайуокер пнул его в голень, а Ранх предложил проклясть в качестве моральной поддержки. Так друзья коротали время, пока Командир Кариган не поднялся на борт. — Всë, дальше совсем печаль. Полетели отсюда. Их будущий начальник сел напротив и придирчиво осмотрел свой «улов». Парни подобрались, стараясь предстать в лучшем виде. — Что же… Я не люблю повторяться, так что слушайте внимательно. С этого момента вы зачислены в Эскадру Смерти, где проведёте ближайший год, завершая ваше обучение, а после и всю оставшуюся жизнь. Конечно, формально вы можете поменять Эскадрилью и распределиться в другое место, но за годы службы я не помню ни одного случая, когда курсант покидал нас добровольно, а не из-за смерти или травмы, несовместимой с пилотированием. Я забрал вас, потому что вы были лучшими. Это ваш аванс — за этот год вы должны доказать мне, что моё решение было верным. Командир многозначительно замолчал, давая курсантам возможность пропитаться важностью момента. — Мы будем лететь ещё несколько часов, и у вас есть уникальная возможность задать мне все интересующие вас вопросы. Пока вы думаете, я коротко обрисую планы на сегодняшний день — после прилёта мы посещаем медотсек, где ваши биоматериалы регистрируются в базу «Исполнителя», затем идём на склад, чтобы заказать форму, и только после этого вы расселяетесь по каютам. Небольшой перерыв, затем знакомство с личным составом, обзорная экскурсия по нашему ангару, визуальное изучение TIE-истребителей, ужин и отбой. — Командир Кариган, разрешите спросить… Мириаланин смерил Люка нечитабельным взглядом, заставляя его подавиться словами. — Не стоит, Люк Скайоукер. Твой послужной список поразил меня до глубины души — настолько, что я вообще не хотел тебя брать. К сожалению, ты действительно один из самых талантливых пилотов, которых я когда-либо встречал. И, раз уж теперь ты будешь служить под моим командованием, хочу дать полезный совет. Отвыкай, Скайуокер — милорд не любит выскочек. — Да я не… Люк поперхнулся снова, получив ментальный тычок от Ранха, и склонил голову вниз, пробормотав извинения. Да не выскочка он! И никогда не пытался быть выскочкой! Да он, вообще-то, все эти регалии собирал, чтобы стать лучшим пилотом галактики! На некоторое время в шаттле повисло неуютное молчание, прерываемое лишь гудением гипердвигателя — так получилось, что именно Скайуокер обычно отвечал за налаживание контактов с новыми людьми, но сейчас парень пытался взять эмоции под контроль, и второй раз «выскакивать» не собирался. Наконец, Ранх подал голос: — Командир Кариган, разрешите задать вопрос личного характера? Мириаланин кивнул. — Если хочешь спросить про свой возраст, то да, я иду на большой риск, и ни одна другая Эскадра не взяла бы тебя пилотировать истребитель. Если про рост, то твоя ДИшка всё равно будет сделана на заказ, так что это некритично. Миралука на провокацию не повёлся — он медленно вытянул ноги вперёд, заполняя собой пространство, и склонил голову на бок. — Про то, что я и Тхан ксеносы, командир. Как и вы. Зеленокожий гуманоид поднял бровь вверх, а потом зубасто улыбнулся. — Поражаюсь твоей наблюдательности, особенно если учесть, что у тебя нет глаз. Запомни, Укари — наш милорд второй после Императора, и во всей галактике нет другого живого существа, который посмел бы отдавать ему приказы. Главнокомандующий считает, что цвет кожи или количество конечностей не влияет на навыки пилотирования, и хотел бы я посмотреть на того, кто рискнёт его переубедить. — А появление в публичном поле? Улыбка командира стала снисходительной: — Во-первых, мы не появляемся в публичном поле — все торжественные мероприятия мы проводим в полной боевой готовности в наших истребителях, чтобы в любой момент встать на защиту Империи. А во-вторых, никто вне «Исполнителя» не знает о том, кто служит в Эскадрильях. Как минимум, потому что на людях мы всегда ходим в шлемах. Остаток пути командир Кариган сообщал разрозненные факты о будущем месте службы, вроде того, что каждому будет выделена отдельная комната, и что личный пропуск пилота открывал почти все двери «Исполнителя». Из них всех с ним разговаривал только Ранх — Люк обижался на несправедливое обвинение и не хотел нарываться, а Тхан, видимо, ещё не отошёл от экзамена и был слишком напуган. Наконец, они добрались до «Исполнителя», но разглядеть легендарный звёздолёт не успели — как и обещалось, парней потащили в медотсек, где высокий и молчаливый тогрут взял у них кровь, слюну и волосы (в случае с Тханом он что-то соскоблил с лекку, татуинец не присматривался). Люк это дело не любил, с содроганием вспоминая медкомиссию, но стоически вытерпел все положенные мучения. Плохое настроение постепенно уходило, сменяясь нетерпением, радостью и хорошим предчувствием. Татуинец ещё не до конца осознал, что его мечта исполнилась, но с каждой секундой он всё сильнее верил в реальность происходящего. Даже злость на командира испарилась — в конце концов, Кариган пока что не видел его в деле. Если он постарается изо всех сил, начальник наверняка сможет понять, что Люк совсем не такой, он оценит его старания и они непременно поладят. Всё будет хорошо, просто не может не быть — он же находится на самом крутом суперразрушителе Империи! *** Дарт Вейдер замер, переводя взгляд с непривычно серьёзного доктора на датапад, где результаты пятнадцати независимых друг от друга анализов сводились к одному выводу. Рикард Тан с титаническим спокойствием встретил взгляд своего постоянного и единственного пациента, безошибочно угадывая его направление за непроницаемым экраном маски. Лорд отчётливо чувствовал, что доктор не боялся смерти, хоть и ожидал вспышки разрушающей ярости. Тан слишком давно работал с Вейдером, чтобы его бояться, и сейчас он в очередной раз доказал свою преданность, никому не сообщив о своих подозрениях и уничтожив все улики. За это лорд его особо ценил — трезвый расчёт и педантичность во всём, даже перед страхом смерти. Впрочем, пока что Дарт Вейдер и не собирался убивать своего врача. По крайней мере, не за такие вести. — Результаты верны? Рикард отрывисто кивнул, подтверждая свои слова. Это было пустой формальностью — доктор наверняка провёл куда больше проверок, чем те, что попали в отчёт. — Да, милорд. Ошибки быть не может — в Чёрную Эскадрилью прибыл ваш сын. Я использовал все известные науке методы, чтобы убедиться, и во всех случаях результат стопроцентный. Дальше он уже не слушал. Итак, у него есть сын. Ребёнок, долгожданный ребёнок от его Ангела — плоть от плоти её, кровь от крови. Тот, кого он когда-то убил. Вина за смерть Ангела и их дитя мучила его так же сильно, как и в тот момент, когда он узнал, что собственными руками уничтожил смысл своего существования. Память сжигала его изнутри, подпитывая ненависть и боль, которые позже становились источником мощи Тёмной Стороны. Подумать только — он сражался с повстанцами, следил за порядком в Империи и покорял миры, а где-то там всё это время рос его потерянный ребёнок. Сын, о котором они столько мечтали, осторожно начинал жить, побеждал и совершал первые ошибки — кто был рядом с ним, чтобы его поддержать? Долгожданный, желанный ребёнок, которого надо было оберегать, поддерживать и гордиться — сколько всего пропущено за эти двадцать лет? Сколько утрачено, сколько невосполнимо? Что-то в груди стянулось и заныло, и Вейдер с удивлением понял, что он жалеет. Жалеет, что не нашёл мальчика раньше, что не знал о нём с самого начала. А ещё — что в нём медленно прорастает странная, преступная радость, что частичка его Ангела пережила ту непростительную вспышку гнева, и он так и не стал настоящим детоубийцей. Юнлинги не считаются — для него они были джедаями, а не детьми, и он давно не испытывал сожаления по этому поводу. Разум шептал, что для них обоих было бы лучше, живи он в незнании. Что ребёнок уже сейчас был слабостью. Вейдер не читал его личное дело, не знал имени или лица, но сама идея, фантомный образ мальчика уже отогревали его мёртвое сердце. Он уже был привязан к сыну, хотя ещё несколько минут назад и не знал, что у него есть сын, уже пытался найти его в Силе и испытывал боль, не получая ответа. Разумнее всего было убить мальчика, забыть о нём, отослать за Внешнее Кольцо. Вытравить последнюю привязанность из сердца, стать идеальным ситхом и превзойти учителя… А ещё можно было его оставить. Узнать, кем он стал, приблизить к себе, привязать Силой и кровью, укутать в свои щиты, как Ангела давным-давно. Скрыть от мира, оставив на виду, эгоистично забрать себе, обучить всему, на что хватит сил. Сделать так, чтобы на зов «сын» услышать будоражащее «отец». Это погубит их, погубит их обоих, но подарит время, проведённое вместе — и это время будет стоить всех мучений и любой участи. Хотя Учитель не простит. Даже если в мальчике не будет ни капли Силы — не простит. Слишком верит в Правило Двух, слишком эгоистичен, чтобы делить с кем-либо верность своего ученика. Стоит ли того давно потерянный, почти чужой ребёнок? Стоит ли тяжёлых, выматывающих интриг, стоит ли предательства и возможного государственного переворота? Разум снова возразил, что лучший выход — просто избавиться. Подстроить несчастный случай, уничтожить свою последнюю слабость и не создавать себе лишних проблем. — Рикард, мне требуется полное досье на мальчика, начиная от того, где он родился, и заканчивая школьной таблицей успеваемости. За доступом обращайся к Пиетту — скажешь, я приказал. И обследуй его — обследуй лично, чтобы я мог знать наверняка. Доктор понятливо кивнул, явно сделав определённые выводы, и ситх утратил к нему интерес — он уже мысленно прикидывал, какие документы стоило подделать, и сколько СИБовцев потребуется, чтобы его ребёнок остался в живых. Что поделать — когда дело касалось его Ангела, Дарт Вейдер всегда становился неразумным и эгоистичным.