Личный демон в фуражке: сага о семи тайнах

«Господи, как это так вдруг совсем новый мир начался!»,

— Достоевский Ф. М., «Подросток», 1875

      Ясиро с широко распахнутыми глазами задрала голову, среагировав на голос, но никого не увидела. Это было настолько неожиданно, что у неë даже перехватило дыхание. Когда девушка снова посмотрела перед собой, встретилась с глазами, напоминающими расплавленное золото — настолько красочно они горели и переливались.       В ту же секунду она вскрикнула и отскочила назад, впечатавшись спиной в комель дерева. Аманэ, в свою очередь, не менее удивленно наблюдал за еë действиями. Заметив, как крепко она вжалась в ствол, он мягко протянул ей свою руку и улыбнулся.       — Извини. Ты в порядке?       — А? Что? — Вдруг девушка застыла, открыто обменявшись с ним взглядом. — Аманэ-кун? — Неуверенно пролепетала она, наконец, отлипнув от дерева.       — А я Цукаса! — Резко со стороны огласил младший близнец, положив руку ей на плечо. — Хотя недавно мы уже познакомились.       Нэнэ вздрогнула и чуть не ринулась в сторону Аманэ, только с ещë большими криками. Сначала пугает один, затем второй — как сговорились. Близнецы, по всей видимости, имели не только внешнее сходство, но даже одинаково размышляли о том, как довести человека до сердечного приступа. Ясиро не выдержала и отбежала от обоих на безопасное расстояние.       — Что вы здесь делайте?       Парни переглянулись между собой, решая, кто первым начнет говорить.       — Мы уже знакомы, Ясиро, — вдруг начал Аманэ, сделав к ней осторожный шаг, — Очень давно. Даже раньше, чем ты могла бы себе представить… Ещë до того, как я передал тебе кулон.       Ясиро совсем не понимала его. Но она хотела разобраться и узнать больше о зачарованном кулоне, с которым не расставалась с детства. Девушка достала украшение из воротника, продемонстрировав собеседнику.       — Эта вещь, которую семь лет назад дал мне один мальчик. Неужели это был ты, Аманэ-кун?       — Верно. Кулон, что ты носила эти годы, является зачарованным талисманом, который сдерживает твое проклятье. — Без лишних уточнений ответил Аманэ.       Нэнэ напряглась после его слов.       — Какое проклятье?       — Которым тебя наградила судьба. — Нетактично вмешался Цукаса, и Аманэ хлопнул себя по лбу.       Ясиро не понравилась услышанная новость. Она нахмурилась и сложила руки на груди.       — Я не хочу слышать этот абсурд. Спустя столько лет я пришла сюда, как обещала. И что слышу? Про проклятье? Серьезно? — Нэнэ недоверчиво обвела взглядом близнецом. — И вообще, моë заболевание — ихтиоз. А не то, про что вы там говорите…       — Но кулон же помогал тебе, Ясиро! — Напомнил Аманэ, и девочка замолчала, не смогла найти аргумент.       — Видишь, я не вру. — Цукаса испарился с того места, где только что стоял. Он возник перед носом девушки и неосторожно взял еë за подбородок. — Не хочешь узнать больше о себе, Ясиро-чан? — Он повертел еë личико в разные стороны, любуясь тем, как щëки девушки теряли румяный оттенок, постепенно становясь белыми. — Ну, что скажешь? Заключишь с нами контракт?       — Какой контракт? — Нэнэ не отталкивала Цукасу, она будто вросла в место, на котором стояла.       Мальчик указал на свои губы, которые растянулись в таинственной улыбке.       — Легко, — он приблизился к Ясиро, не отводя от неë глаз. — Тебе лишь нужно чëтко сформулировать своë желание и поцеловать одного из нас. С кем ты хочешь заключить контракт, м?       Аманэ вдруг перехватил руку брата и нахмурился.       — Цукаса…       Тот покачал головой, легко взмыв над землей.       — Вечно ты ходишь вокруг до около. Вот поэтому с тобой никто не заключает контракты, Аманэ. — Юги младший с довольной ухмылкой продемонстрировал им в руке кулон девушки, который он незаметно стянул с еë шейки. — Ясиро, если захочешь вернуть его, то заключи контракт. Думай столько, сколько сможешь обходиться без этого кулончика.       Ясиро с ужасом обхватила шею и округлила глаза. Она выглядела так, будто разучилась дышать.       — Нет! Как же так…       Аманэ сомкнул губы и сделал шаг в направлении к брату, но Цукаса с красноречивой улыбкой растворился в воздухе, оставив после себя черный дымок.       Аманэ знал, что Цукаса его полная противоположность. Он с детства во всëм проявлял спешку. Сейчас младший брат действовал точно также: играл на страхах Нэнэ, чтобы полностью разбить еë и заставить выпустить комплекс наружу. Для него это единственный способ добиться от неë согласия встать на их сторону и помочь своими ещë непробужденными силами.       «А как долго она избегала своего настоящего отражения в зеркале?». Аманэ оставил осуждение младшего брата на потом. Он захотел обернуться к Нэнэ, но почувствовал, как крепко в его плечи вцепились еë пальчики, а сама девушка съежилась, прячась позади него.       Ясиро печально опустила голову, скрыв лицо за кремовыми волосами.       — Не смотри на меня. Ни за что не оборачивайся, — хрипло прошептала она свою просьбу.       Аманэ в эту же секунду не рискнул ни то, что шевельнуться, даже дышать перестал. Настолько внушающими казались еë слова.       Ясиро с досадой накрыла лицо ладонями, прочувствовав зуд и неприятное покалывание по всему телу. Будто кожа трескалась, и на этих местах частично появлялись взъерошенные белые пластинки. И глядя на них, девушка испытывала отвращение к самой себе. Не больно, но обидно. Она совсем не понимала, как только что гладкая кожа распалась на множество маленьких чешуек.       — Я некрасивая. Своим видом точно испугаю тебя, поэтому не смотри, — ещë раз попросила Нэнэ, — Догадывалась же, что так случится. Хорошее не может длиться вечно… Вы бы всë равно забрали у меня талисман, да?       — Это не так, — шепнул в ответ парень.       Аманэ расстегнул свой воротник и стянул с плеч черный плащ, с закрытыми глазами развернувшись к девушке. Ясиро сначала вздрогнула, испугалась встретиться с ним взглядом. Но заметив, что он слепо протянул ей плащ, робко приняла его.       На мгновение она задержала глаза на лице парня. Он выглядел так обычно, по сравнению с ней. Кожа Аманэ чистая и бледная, только лëгкий румянец под глазами придавал ему выразительности.       Это показалось Нэнэ очаровательной чертой — контраст на чужих лицах, которого никогда по-настоящему не было на еë.       — Ты всë? — Поинтересовался он, продолжая стоять перед ней с закрытыми глазами, — Я могу открыть глаза?       Нэнэ поспешно отвернулась от Юги, накинув на голову плащь и спрятав в его тени своë лицо насколько это было возможно.       — Всë, — оповестила она, держась за самодельный капюшон, чтобы он не спал с головы, — Что дальше? Я не появлюсь в школе без талисмана!       Аманэ с разрешения Ясиро открыл глаза и развернул к себе за плечи, заглянув в мрак, таившейся внутри капюшона.       — Ясиро, идем со мной, — убедительно предложил Юги, — В мир, где ты была рождена. Мы заберем твой талисман. За одно ты всë увидишь своими глазами.       Губы Нэнэ дрогнули, и она с опаской подняла на него глаза, мерцавшие алым блеском.       — Я никуда с тобой не пойду, — Ясиро сделала решительный шаг назад и ладонями уперлась в его грудь, отстраняя от себя. Она опустила глаза, а еë брови нахмурились, — Я тебя совсем не знаю. Только то, что ты — мой одноклассник.       — Ясиро…       — Мы не друзья и не хорошие знакомые, — резко перебила она его, — Так с чего бы мне идти с тобой, Юги-кун? Думаешь, если наговорили мне странных вещей, я как дурочка последую за вами?       — Ясиро, это правда важно! — Уверил еë Аманэ, но дистанцию, которой она ограничила его, нарушать не стал. Лишь осторожно перехватил руку Нэнэ, через касания попытав удачу достучаться до неë, — Твой кулон у Цукасы. А если тебя увидят одноклассники? Твоя подружка? Родители? Что все они скажут, заметив в тебе изменения?       Упоминание о родителях задело Ясиро. Не мысли о новом учебном году, не об Аой-чан. А слова о маме.       Единственное, что она пронесла в своëм сердце через года — скривившееся лицо матери при виде еë чешуи в детстве.       Нэнэ выдернула свою руку из его и гневно охватила взглядом, отказываясь вспоминать неприятный момент. Она похоронила его, когда пришла в норму, а еë отношения с мамой заметно улучшились.       — Неправда. Ты совсем ничего не знаешь, — заявила она, но глаза еë противоречиво наполнились слезами, — Дома меня примут, а друзья не отвернутся. Вот увидишь, даже без кулона я не пропаду!       Аманэ остолбенел. Каждым сказанным словом она решила его дара речи. Эта маленькая робкая плакса из детства поменяла о себе впечатления за короткую встречу.       Нэнэ отвергла его помощь и отказалась от возвращения кулона. Однако злилась так, что ноздри раздувались, а лицо краснело и напоминало спелый помидор.       Глупое, но цепляющее зрелище.       — И вообще, был бы ты тем самым мальчиком, — начала она, обидчиво блеснув глазами напоследок, — У тебя был бы второй кулон.       Девушка убежала от него с плащом на голове, скрывшись за воротами школы. Аманэ решил не преследовать еë, пока она сама того не позволит. А он знал, что надолго еë не хватит, несмотря на брошенные слова.       «Один из этих кулонов для меня, глупая ты девчонка».

***

      Ясиро дрожащей рукой вставила ключ в замочную скважену и повернула его несколько раз, пока не услышала заключительный щелчок. Девушка сразу вбежала в дом и захлопнула за собой дверь. Еë дыхание, сбитое и неровное, заставило быстро втягивать воздух. Поэтому Нэнэ почувствовала пряный аромат с кухни после маминой готовки.       Ещë в прихожей девушка стянула с головы плащ и, сжав в руках, покасилась на плотную материю. Просто потому что эта вещь принадлежала Аманэ, от которого она только что сбежала.       «Не могу принять их слова про проклятье и всякие контракты. Одназначно бред».       Ясиро, несмотря на взыгравшие эмоции, бережно сложила плащ и убрала в свою комнату, на чердак. Там она встретилась со своим взглядом в настольном зеркальце и нахмурилась. На бледном лице виднелись уродливые пластинки, от которых щëки чесались. Девушка прервала зрительный контакт со своим отражением и решительно вышла из комнаты.       — Мам, — Ясиро подошла к кухне, застав женщину за готовкой ужина, — Я дома.       Нэнэ в ожидании замерла на пороге, с опаской подняв глаза на мамину спину. Та оторвалась от плиты и обернулась на голос дочери с улыбкой, которая постепенно сошла с лица на «нет». Женщина выронила из рук тарелку, которая вдребезги разбилась, и осколки от неë разлетелись по всем доступным углам.       Однако ещë несколько секунд никого не беспокоила разбитая посуда.       — Нэнэ, что случилось? — Дрогнувшим голосом поинтересовалась мама, рухнув на диванчик у стола.       Тогда Ясиро убрала руки за спину и молча пожала плечами. Она опустила глаза под ноги, сжав губы в нитку.       — Что с твоим лицом? — Требовательно переспросила женщина, будто дочь сразу могла удовлетворить еë ответом, — Совсем ничего не понимаю… Столько лет это безобразие не напоминало о себе! А тут раз — и снова оно!       Нэнэ зажмурила глаза, задрожала всем телом, снова вспоминая о разочаровании из детства.       — Что ты ныть сразу начинаешь?       — Т-так ведь…       — Прекрати, — женщина не дала Ясиро даже шмыгнуть носом, безжалостно заставив заткнуться, — Возвращайся в свою комнату. А-а! Как же я устала носиться с тобой по врачам…       — Не нужно больше никаких врачей! — Крикнула Нэнэ, сжав ткань школьной юбки пальчиками, — Они все бесполезные! Мне проще никогда больше не покидать комнату, если даже для тебя я уродина!       Ясиро убежала от матери, поднявшись на чердак. Она подтвердила догадку о том, как отреагирует на еë настоящее лицо родная мама. И проявленная реакция разбила не только кусочек куханного сервиза, но и еë сердце.       Нэнэ заперлась в своей комнате и зарылась в одеяло. Перед носом на подушке лежал очередной, но недочитанный роман…       «Семь лет я ждала встречи с принцем из детства, а встретила двух парней, наговоривших мне жутких вещей».

***

      Ясиро проснулась в середине ночи, под тихое тиканье комнатных часов. Повторно уснуть у неë не получилось: слишком много происшествий случилось чуть ли ни разом, за один день. Она не могла перестать думать о них.       Каждое событие, пережитое за сегодня, казалось свежей росинкой на паутине еë жизни. Будь то новой встречей, сомнением или ложью — всë скатывалось по нитям друг на дружку и скапливалось в самом чувственном месте девочки — сердце.       Оно вновь наполнилось тревогой, стоило Ясиро увидеть мрачные краски на лице матери, в которых она старалась не испачкаться все эти годы. Ведь Нэнэ всегда улыбалась ей, независимо от настроения женщины. Ещë далëкая Ясиро из детства каждый раз, встречаясь со своим взглядом в отражении, улавливала раздражение матери и косилась на саму себя, чтобы хоть как-то угодить ей, разделить чувства.       Ясиро никогда по-настоящему не цеплялась за свои недостатки, а лишь создавала видимость. Девочка считала, что так проще понять маму. И соглашалась, что она — один сплошной недостаток.       Если бы они с самого начала делили разочарование на двоих, стало бы его меньше для каждой? Нэнэ правда становилось противно при взгляде на свое отражение, или это чувство со временем превратилось в привычку, чтобы подражать реакции матери?       Этажом ниже слышались прерывистые шорахи и голос мамы. Ясиро отварила дверь и на носочках вышла из комнаты.       «Уже поздно, она давно должна была лечь спать», — рассудила девочка, осмотрев перед собой ступеньки, ведущие вниз.       На секунду Нэнэ поверила, что мама правда могла переживать о ней, делиться беспокойством с кем-то другим по телефону. Наконец! С этим настроем она спустилась по лестнице, крадясь к кухне через маленький коридорчик. Губы сами собой от подобных мыслей растянулись в улыбке.       Разбитая, плакавшая женщина вцепилась в трубку пальцами. — Сколько уже можно? — Она шептала так хрипло, будто сорвала голос, — Тебя никогда нет дома в такие моменты! А я так устала находиться с ней… У Нэнэ снова появились эти отвратительные отметины на лице, руках. Да по всему телу! Это ты меня просишь успокоиться? Я замолчать должна? — Ясиро-сан перешла на повышенный тон, — Это из-за тебя я не могу иметь детей! Это твоя идея — взять девчонку из детдома. Почему я должна бегать с чужим ребенком по врачам, когда ты, драгоценный мой муженек, разъезжаешь по командировкам?       Уголки губ Нэнэ мельком растянулись шире и дрогнули, после чего совсем опустились.       Внутри потянуло мерзким холодком, который вдруг обжег важную башеньку доверия. И та рухнула, превратившись в руины.       Быть того не может, что она — и не родная.       Ясиро сделала два тяжелых вдоха, будто унимая подскачивший к горлу ком, чтобы на месте не расплакаться. Малейший звук — и она попалась. А попадаться совсем не хотелось, потому что это бы значило важный разговор.       Только Нэнэ захотелось убежать от этого, далеко и надолго, насколько то было возможным.       Собственным ушам не верилось. Как представить, что человек, называвший себя родителем, оказался чужим? Но пропасть между ними была отнюдь не родственная, а самая обычная, человеческая.       Однако верить всë равно не хотелось.       Вот почему мать так небрежно относилась к ней. Она не любила Ясиро, потому что та не была еë родной дочерью и списывала это на болезнь девочки. Нэнэ, в свою очередь, не знала другого к себе отношения и верила, что все в порядке, тщетно добиваясь расположения к себе.       «Бегать с чужим ребенком по врачам, — Нэнэ мысленно повторила слова матери, и глаза еë наполнелись слезами, — А со своим ребенком могло быть иначе, да?»       Она всегда улыбалась маме, прятала свои тайны и беспокойства, чтобы никого не грузить этим. Старательно скрывала любые проблемы, решала их самостоятельно. И в момент, когда ей больше всего понадобилась моральная поддержка, никто еë не оказал.       А проблема отсутствия гармонии в семье оказалась одна, даже вдумываться не нужно — Ясиро неродной ребенок.       «Смотрела бы мама на меня с нежностью, будь я еë родным ребенком? Или она продолжила бы говорить мне такие же неприятные вещи, держа под замком дома?», — Ясиро опустила голову, неслышно всхиплнув, — «Столько моих усилий в пустую».       Ясиро развернулась в сторону коридорчика, наткнувшись на уличную дверь.       Рука сама потянулась к замку.

***

      Нэнэ бесцельно брела по улице, пиная по дороге попадавшийся под ноги мусор. Иногда она поднимала глаза выше, залипая на горизонт — линию границы между маленькими домиками и землей. Фонари, свет в окнах, звезды — сейчас для неë это лишь одинаковые размытые огоньки, которые скатывались слезинками из глаз. Ночной ветер сразу смахивал их, обдувая холодком влажные щëки девочки.       Ясиро не могла принять подслушанное. Не хотелось. Хотя внутри только больше разгоралась обида за собственное притворство, которым она тешила мать эти годы. А радовалась ли мама за еë выздоровление? Или молчала, пока Нэнэ оставалась удобной и тихой? Да ей было плевать на неë!       Но для чего всë это? Зачем еë вообще удочерили, если с самого начала в ней никто не нуждался?       «Она сказала, что не может иметь детей из-за… отца», — рассуждала Ясиро, проходя через старый мостик над речкой в заброшенном парке.       Вдруг доска скрипнула под еë ногой, и Нэнэ замерла, широко раскрыв глаза. Девочка сама не заметила, как подобралась к ответу.       «Я была лишь заменой ребенку, который не появился на свет? — Ясиро опустилась на корточки, накрыв озябшими пальчиками губы, — Как кукла для прихоти».       «Не ной», — всплыли слова матери в голове, и Нэнэ гневно сомкнула губы, нахмурилась.       От подступившей к горлу обиды она заплакала, дрожа от мерзкого ощущения, будто где-то внутри загорелось пламя, беспощадно поджигая внутренности.       Глаза защипало, и Ясиро, не в силах сдержать порыва, крепко сжала рукой хлипкие перила мостика и расплакалась. По-настоящему, как ребёнок. Громко всхлипывая и заливая собственное лицо слезами. Рваным вздохом поймав немного воздуха, Нэнэ сжалась и мельком мазнула взглядом по реке, выловив свое отражение.       Сейчас она не казалась себе отвратительной. Наоборот, видела девочку с красивыми алыми глазами, ответно смотревшую на неë.       — Прости меня, пожалуйста, — Ясиро утерла слезы с лица рукавом домашней кофты и приблизилась к воде пальчиками, — Я обычная. Не идеальная красавица, конечно, но и далеко не уродина. Даже несмотря на чешую…       Нэнэ коснулась пальцами щеки в отражении, погрузив его в воду. И сама не поняла, как вокруг потемнело и стало ещë прохладнее, а тело потяжелело и начало тянуться вниз. Точно земли под ногами не было.       — Стоп. Что?       Ясиро закружилась в воде, не в состоянии подобрать умозаключения на сложившуюся ситуацию. Позади себя она заметила бирюзовый рыбий хвостик, а спереди свисали тонкие плавники.       — Что это? Я ничего не понимаю! — Она закружилась ещë шустрее, осматривая себя, насколько это было возможно. А потом остановилась и подавила смешок, — А, поняла. Сон. Это всë во сне!       — Глупышка, — послышалось выше, над головой.       Из-под воды Ясиро заметила расплывчатый силуэт и поспешила к нему, высунувшись наружу. Она не понимала, задыхается или нет, но знакомые янтарные глаза заставили затаить дыхание.       Аманэ с улыбкой смотрел на кремовую рыбку с красными бусинками вместо привычных глаз девушки.       — Ну, как тебе, Ясиро? Нравится новый облик? — В голосе парня чëтко слышалась насмешка.       — Что происходит? Я что, стала рыбой?!       — Всякое бывает, когда взрослеешь. Или ты не знала? — Аманэ пожал плечами, шагнув на старый мостик. Парень с наигранной задумчивостью поднял глаза вверх, приложив к губам палец, — Похоже, твоë проклятье настолько усилилось, что даже при малейшем контакте с водой ты теперь становишься рыбкой.       — Как… Как так получилось, Аманэ-кун? Я навсегда останусь рыбой?! Юги сложил на груди руки, вернувшись к ней взглядом.       — Так ты же проклята.       — Нет! Я не хочу быть рыбой! — Взмолилась Нэнэ, уставившись на него из речки.       — Есть у меня один способ, конечно, — Аманэ расплылся в загадочной улыбке и прищурил загоревшиеся глаза, — Ты не останешься рыбой и даже сможешь сохранить подобие человеческой жизни. Если хочешь, разумеется.       Мальчик зашагал дальше по мостику, дошел до середины и остановился. Нэнэ быстро подплыла к нему и заплескалась, вновь привлекая внимание мальчишки.       — Хочу! Очень хочу! — Оживилась она, — Какой способ, Аманэ? Что угодно!       Юги с непонятным превосходством продолжал смотреть на неë, совсем напыжился, гад. А Ясиро с надеждой готовилась ловить каждое его условие.       — Тебе нужно всего-то заключить контракт, — Аманэ вытянул перед собой ладонь, в которой зажегся белый огонек, осветив его улыбку и слегка прищуренные глаза, — Если хорошенько попросишь, я готов помочь тебе прямо сейчас. Помнишь как заключать контракт, Ясиро?       В первую их встречу этот мальчик не казался Нэнэ таким жутким, как сейчас. Особенно в свете своего огонька. Перед ней словно стоял не он, а другой человек. С другой личностью.       Рыбка внимательно выслушала его, перестав плескаться, и задумчиво погрузилась под воду. Она припоминала слова Цукасы.       «Поцелуй, да? Такая малость в качестве необходимого условия… Понимаю, это пустяк, нежели навсегда остаться рыбой, — рассудила она, — Но это так смущает! Ничего не поделать. Просто быстро чмокну его в губы и всë!»       Нэнэ снова вынырнула из воды и заплескалась, чтобы Юги прислушался к ней.       — Какую плату ты возьмëшь с меня? — Предварительно поинтересовалась Ясиро, с трудом держась на плаву.       — Ты должна будешь стать нашим союзником в одном деле, — честно предупредил мальчик, — Если выполнишь свою часть сделки, то о проклятье сможешь забыть навсегда. Наши силы могут позволить и не такое, но их использование должно подкрепляться соответствующей платой.       Предложение звучало мутно, однако другого выхода Нэнэ пока не видела. В том, что она превратилась в рыбу, точно замешаны нечистые силы. А что другое, кроме таких же сил, поможет ей сейчас вернуться в привычное тело?       — По рукам, Аманэ, — пробормотала она.       — Что ж, тогда… — Мальчик широко улыбнулся и мигом отправил своего слугу, бестелесного духа с ярко-зеленым ядром, в небо, — Правильный выбор, Ясиро. Приятно иметь с тобой де…       Он ступил на доску мостика, которая резко треснула под ним. Юги очутился под водой, прибывая в шоке с долей непонимания. Перед глазами видел только несколько поломанных досок и одежду Ясиро, загородивших кривую луну.       «Ха, красивая, — мелькнуло в мыслях прежде, чем он понял, — Блять. Я же не умею плавать!»       Река оказалась глубже, чем представлялось с мостика.       Перед падением Аманэ не успел задержать дыхание, из-за чего в первую очередь ощутил нехватку кислорода. И как бы он не рыхлил воду руками, добраться до луны уже казалось невозможным.       У него возникло чувство горения и разрывания в груди, а в ушах появился непонятный шум, заглушавший посторонние звуки.       Юги не мог поверить, что находился по другую сторону от земли. Но руки уже начали слабеть, хотя сам мальчик попыток выбраться не оставлял. Он продолжал двигаться под водой, одержимый желанием выжить.       Ясиро закружила вокруг него.       «Нет! Если Аманэ сейчас утонет?», — спохватилась она, наматывая круги вокруг мальчишки.       Он стал еë последней возможностью вернуть себе человеческий облик. Поэтому Нэнэ не могла так просто позволить ему задохнуться. Даже просто бросить его вот так тонуть не по-человески!       — Аманэ, я хочу снова стать человеком! Взамен я… Я спасу тебя!       Ясиро устремилась к Юги, но тот нахмурился и из последних сил замотал головой, отвергая такое желание.       — Мне плевать, хочешь ты этого или нет! — Пищала она, активно двигая плавниками, — Даже если обе стороны должны быть согласны с контрактом, я знаю, ты хочешь жить!

Поэтому прости меня, Аманэ-кун. Но я хочу стать человеком самым безопасным способом.

      Аманэ широко раскрыл глаза, когда Ясиро подплыла к его лицу и коснулась губ. После этого перед ним вместо мелкой рыбки появилась девочка с длинными кремовыми волосами, кончики которых напоминали цвет моря. Она жмурилась так, будто боялась открыть глаза, продолжая плотно прижиматься к нему губами.       Однако стоило ей прийти в себя, как она без лишних раздумай схватила Аманэ под руку и потянула за собой наверх.       — Аманэ! Ты дурак! — Кричала она уже на суше, пока Юги откашливал воду, прибывая в наибольшем шоке, чем раньше.       Выбравшись из воды, Аманэ намертво вцепился в землю и начал откашливать воду. Тëмные брови сошлись к переносице, а глаза гневно загорелись. Ясиро не только спасла его, она додумалась повернуть контракт в свою пользу, воспользовавшись его беспомощным положением.       — Рада, что… Кха… Стала человеком? — Продолжал откашливать остатки воды Аманэ после каждого жадного глотка воздуха.       Ясиро наблюдала за ним из реки, не высовываясь на сушу.       — Довольна, что не стала рисковать жизнью ради какой-то там вашей цели? Ещë бы! — Крикнула она на приличном расстоянии от него, — Подумать только! Проклятья, контракты, миры, монстры…       — А ты как хотела? — Прыснул смешком Цукаса за спиной брата, — Ты, как и мы, тоже не часть этого мира, Нэнэ-чан.       Ясиро прищурилась, разглядывая второй силуэт, почти не отличавшийся от первого.       — Давно ты здесь, Цукаса? — Аманэ покосился на брата.       — Как только твой хëкодзюдай пришëл за мной, я попросил Мицубу переместить меня за ним, — младший с широкой улыбкой забрасил взгляд в воду, будто намеривался вытащить им Нэнэ, — Вижу, вы и без меня разобрались. Да?       В свете луны глаза девочки блестели как у дикого зверька, который завидел злого охотника. Она погрузилась в воду по подбородок, продолжая коситься на Цукасу.       — Я пожелала стать человеком взамен на его спасение. Каждый остался при своëм. Он при жизни, а я — собой, — объяснила Ясиро.       Цукаса вскинул одну бровь.       — Так он же демон. Думаешь, не смог бы выбраться?       — Что-о? — Вскрикнула девочка и по плечи высунулась из воды, — Почему тогда он сам не выбрался из воды?       — Ради контракта, полагаю, — пожал плечами Цукаса.       Аманэ усмехнулся, краем глаза посмотрев на Ясиро.       — Даже если я не умею плавать, у меня есть много способов выйти сухим из воды.       — И это не только речки касается, — уточнил Цукаса, — Ведь ты, Нэнэ-чан, пожелала глупость.       Ясиро пробрала дрожь при виде насмешливой улыбки Цукасы. Она поняла, что в чëм-то облажалась.       — Ты могла пожелать избавиться от проклятья, а не вернуть себе облик человека, — указал на еë ошибку младший близнец, достав из кармашка штанов чешуйку, — Она тебе всë ещë нужна?       Ясиро широко распахнула глаза при виде своего кулона, а затем достала из воды руки, бегло осмотрев их.       «И правда, чешуя никуда не делась», — заметила девочка, всматриваясь в белые пластинки.       — Это не так важно, — подавлено шепнула она, — С чешуей я или без, любить себя всë равно не смогу заставить. Эта ерунда ничего не изменит в моей жизни.       Аманэ достал из воротника свой кулон, продемонстрировав ей.       — Смотри, Ясиро. Я всë это время носил его для того, чтобы делить твоë проклятье. Только поэтому ты легко отделалась одной чешуëй, не превращаясь в рыбу. Хотя бы из-за этого пойдем со мной, я покажу тебе твой мир!