У Черного моря

«Активы Эгеменов». Когда он сказал это, Хазан с трудом удержалась от желания врезать ему снова, теперь в правую щеку, ту, что была ближе – для симметрии. «Активы Эгеменов». На самом деле, она не поняла, почему так разозлилась? Он ведь сказал чистую правду, дядя Фатих, по сути, берет ее не в жены своему внуку, а заместителем управляющего «активами Эгеменов». Если честно, Хазан скорее разозлилась на себя. За то, что позволила себе обмануться. Что едет в красивой машине, рядом с красивым мужчиной, ведет приятную беседу – приятную для обоих. И вдруг услышать, что «какая разница, все равно же поженимся» – это словно холодной водой окатило. Да, она все еще ехала в красивой машине, с красивым мужчиной, с приятной беседой – и это было просто деловой обстановкой. Налаживание связей двух будущих партнеров по бизнесу. Хазан не часто думала о том, чтобы пойти замуж. Наверное, может быть, когда-нибудь – но она думала, что будет любить своего будущего мужа. Что встретит какого-нибудь парня, который заставит ее сердце биться чаще, и в котором она не разочаруется, как бывало с ее предыдущими увлечениями. Хазан фыркнула – увлечениями. Так прозвучало, будто у нее их было сотни. Она подумала, была ли у Ягыза возлюбленная. Даже у этого Холодильника наверняка были какие-то увлечения. Оставил ли он позади какую-то американку с разбитым сердцем? Была бы воля мамы, их с Ягызом усадили бы за свадебный стол в тот же день после обручения, но после столь стремительной помолвки, дедушки все же набрались совести и дату свадьбы пока не назначали – год, два. Собрать приданое, построить новой семье дом, как следует подготовиться, жениху с невестой узнать друг друга получше… У Хазан на языке крутилось, что последнее – это то, что обычно бывало первым, но она промолчала. С «узнать получше» пока получалось туго. Особенно потому, что дорогому жениху это и вовсе, оказывается, было не надо. «Какая разница, все равно поженимся». Действительно, какая разница? Что он любит есть? Рано встает или поздно? Нет ли у него болезней или аллергий? Какая разница, вам всего-то вместе активами Эгеменов управлять, не жить вместе и не детей растить. При мысли о детях Хазан подурнело. Эту мысль она от себя постоянно гнала. Детей ведь не ветром надувает, для детей с ним придется спать. С этим… Совместно управляющим активами Эгеменов. Хазан уже представляла их первую брачную ночь. Пожимают друг другу руки, желают удачи, в деловом костюме и галстуке ложатся в постель, с деловитым видом «преумножают человеческие активы Эгеменов» и расходятся, говоря «с вами было приятно иметь дело, партнер». Уф. Что он там еще хотел? Пообщаться по-дружески. Отлично, отлично. Она пригласит его пропустить пивка с ребятами из артели в пятницу, не так разве веселятся ее друзья. Она так и представляла его себе в их баре, с ее товарищами-рыбаками: напьются, обругают скупщиков рыбы, пожалуются на судьбу и подерутся с русскими моряками – и он среди них, в пиджаке и галстуке, причесанный волосок к волоску, прямой, словно палку проглотил, подержит ее фуражку, пока она будет демонстрировать, какие знает приемчики, а то и вместе с ней будет кого-нибудь бить. Да, да, прямо живо себе это представляет. Так и будет, не сглазить бы. Как будто у нее было время на общение с этим Ягызом Эгеменом! Рыба в море ловиться не перестала, мама с ума сходить не перестала, тетя Кериме ворчать не перестала, Керем номера откалывать, теперь в деревне, не перестал. Только Эдже перестала плакать, и это было лучшее, что могло случиться. Эдже теперь светилась, как солнечный лучик, она не ходила, а летала, не говорила, а пела, и напевала и радовалась каждую секунду, даже когда мама завалила ее домашней работой – Эдже была готова перемыть каждый ковер, отчистить каждую вазочку, натереть каждую дверную ручку, и все это не скрывая улыбки и не прекращая пения. Эдже была счастлива, и это было главное. Мама все еще не позволяла ей видеться с Ясином – и Хазан, кстати, тоже, не нравился ей этот водитель автобуса, но Эдже была пока счастлива и тем, что есть. Что не ей предстоит выйти замуж за Ягыза Эгемена. – Он на самом деле очень красивый, – виноватым голосом сказала она однажды Хазан. Хазан кивнула. – У него красивые глаза. – Да, да, красивые. – И он хорошо одевается. И машина у него красивая. – Хазан кивала, поджав губы. Да, да, все красивое, видели уже, спасибо, Эдже. – А еще он очень вежливый, – Хазан вспомнилась «морская коза», но она благоразумно промолчала. – Он много работает. С утра до вечера. Каждый день. Даже иногда в выходные. Хазан закивала. – Да, да, да, ты имеешь в виду, мне его и видеть-то не придется, да, хорошее дело, сестра, легкой работы ему. – Я не это имела в виду, – заныла Эдже, но Хазан просто подхватила рюкзак и отправилась в спортзал. Надо же, какой хороший оказался Ягыз Эгемен, когда не тебе за него идти замуж. В вечер субботы, через два дня после ее прекрасной поездки в прекрасной машине с ее будущим партнером по бизнесу, телефон зазвонил, и Хазан приподняла брови, увидев, что звонит «Ягыз Эгемен» - Хазан удержалась от желания назвать контакт «Козел в костюме». – Хазан, привет, прости, не отвлекаю? – голос Эгемена был неожиданно неуверенным. – Нет, мы собираемся смотреть сериал, – Хазан отошла в сторону, чувствуя спиной испытующий взгляд госпожи Фазилет. – У меня к тебе просьба. Ты сможешь сейчас освободиться? Хазан приподняла брови. – Ну я даже не знаю, главные герои вот-вот поцелуются. – Какая там будет серия? – Вдруг спросил он, к удивлению Хазан. – Восьмая. – Тогда можешь расслабиться, подожди еще серий пять, разве не так бывает в наших сериалах? Хазан засмеялась. – А ты откуда знаешь, как бывает в наших сериалах, мистер Америка? Взгляд мамы буквально прожег ее спину. – У меня есть бабушка, знаешь ли. Ладно, Хазан, о моей просьбе. Мои все уехали в гости к кому-то там, и оставили на меня Омрюм. И моя племянница очень хочет встретиться с тобой, мы с ней собираемся поужинать в кафе у моря, не хочешь с нами? – С Омрюм? – Спина Хазан уже не плавилась под взглядом мамы, она испарялась с шипением. – Хазан, пойдем с нами ужинать! – раздался в трубке детский голосок, и Хазан улыбнулась, разворачиваясь и натыкаясь на взгляд стоявшей прямо за ее спиной мамы. – Мы уже в машине! – Конечно, малышка, – сказала Хазан в трубку, делая маме страшные глаза. – Я уже выхожу. – Омрюм? – Спросила мама, и Хазан раздраженно фыркнула. – Да, Омрюм Эгемен хочет познакомиться с невестой дяди. Они зовут меня в кафе у моря. – Разве вы уже не знакомы с Омрюм? – удивилась Эдже, но мама отмахнулась от нее. – Иди, переоденься! Не так же ты пойдешь? – Мама, это всего лишь кафе у моря, – Хазан отмахнулась от нее, начиная собираться. – Люди будут говорить, что ты ходила на свидание с Ягызом Эгеменом, одетая как бродяжка! – Мама, они будут так заняты разговорами, что я вообще ходила с ним на свидание, что на мысли об одежде у них времени не останется, – сказала Хазан, направляясь к двери, – и это, кстати, не свидание! – Добавила она, захлопывая дверь. Омрюм была очень милой девочкой. Все девочки в этом возрасте милые, наверное, но Омрюм действительно была очень миленькой. Конечно, она была избалованной – единственный ребенок в семье (не считая Синана, конечно) – она не могла не быть избалованной, и судя по тому, как Ягыз был готов заказать для нее абсолютно все перечисленное в меню, в будущем ничего не поменяется. Официант продолжал заставлять стол разными кушаниями, и Хазан прикусила язык – не ее дело было учить, как дяде угождать своей племяннице. В конце концов, это дело дядь и теть – баловать племянников, а воспитывать их должны были родители. Проблема была в том, что родителями были Гекхан и Ясемин, которые наверняка тоже заказали бы все меню – два раза. Хазан начала понимать, как у Эгеменов вырос Синан, и что Селин им тоже еще свое покажет. Госпожа Фазилет всегда держала дочерей в ежовых рукавицах, и в эту минуту Хазан была матери за это благодарна. – Хазан, а раз ты теперь невеста моего дяди, мне нужно звать тебя тетя Хазан? – спросила ее Омрюм. – Да, – сказал Ягыз. – Нет, – сказала Хазан. Они переглянулись, и Ягыз отвел глаза, поднося ко рту бокал с лимонадом. Хазан повернулась к девочке. – Ты можешь называть меня, как тебе больше хочется, хочешь, зови тетей, хочешь, зови просто Хазан. – Тогда я буду звать тебя Хазан! – Обрадовалась Омрюм. – Дядя, я не хочу больше рыбу, я хочу сирон! – Конечно, дорогая. – Ягыз послушно переставил перед ней тарелки. – Хазан, а ты умеешь готовить? Дядя Ягыз сказал, что никогда не ел сирон, когда бабушка приготовила. Ты будешь готовить дяде сирон? – Я не умею готовить, милая, – Хазан попыталась выдавить улыбку. – Женщина Карадениза и не умеет готовить? – Ягыз изумленно уставился на нее, и Хазан сжала челюсти. – Полтора месяца здесь живешь, и уже эксперт по Караденизу? – лживо сладким голосом спросила она, и он прищурился, глядя на нее. – Большая бабушка говорит, мама тоже не умела готовить раньше, но большая бабушка ее научила. Она тебя тоже научит, Хазан! – Я не сомневаюсь, – проскрипела Хазан, в свою очередь припадая к бокалу с лимонадом. – Дядя Ягыз, Хазан, а когда вы поженитесь, вы будете жить в своем доме, да? Отдельном? – Да, – сказала Хазан. – Нет, – сказал Ягыз. Они снова переглянулись. – Большой дедушка сказал, что свадьбу надо будет сыграть, когда будет построен дом, значит вам будут строить отдельный дом, ведь так, дядя Ягыз? – Омрюм совершенно не обратила внимания на их несогласие. – Это образное выражение, сладкая моя, – Ягыз склонился к ее лицу, стирая салфеткой соус. – А что значит образное? – Значит, нам нужно подготовиться, – сказала Хазан. – И многое решить. – Мы будет жить с бабушкой и дедушкой, – сказал Ягыз, глядя в пространство над ее головой. – Я хочу жить собственным домом, – сказала она, глядя ему в горло. – Мама говорит, что каждый раз в Орду вспоминает, почему в Стамбуле мы живем у бабушки и дедушки. Что жить собственным домом очень трудно и утомительно. Но очень весело, мы делаем, что хотим! Папа говорит, что в Орду он может ходить по дому в трусах, как и положено в собственном доме, правда он никогда не ходит в трусах. – Спасибо за это уточнение, милая, – кивнул Ягыз, и Хазан прыснула. – Папа говорит, что когда у меня будет братик или сестренка, мы точно съедем в свой дом в Стамбуле, а мама говорит, что если у меня будет братик и сестренка, то мы даже в Орду будем только с его родителями жить. Хазан, дядя Ягыз, а у вас сразу будут дети, как вы поженитесь? – Да, – сказал Ягыз. – Нет, – сказала Хазан. В этот раз они даже не посмотрели друг на друга, продолжая концентрироваться на Омрюм, которая потеряла интерес к сирону и снова потащила к себе рыбу. – Мы это решим, когда поженимся, сладкая, – сказала Хазан, помогая переставлять блюда на столе. – Мои дедушка и бабушка хотят еще правнуков, – твердо сказал Ягыз, глядя в тарелку с пиде. – Пусть поговорят об этом с Гекханом и Ясемин, – Хазан так старалась улыбаться, что щеки ныли. – Мама говорит, что у меня будет братик или сестренка, когда она наберется сил. Дедушка сказал, что не знает, где это она так устала, и они с папой поругались. Ягыз обеспокоенно переглянулся с Хазан, и они решили срочно перевести тему. – Омрюм, милая, тебе очень нравится Орду? – Очень, Хазан! Тут все так вкусно, и тут большие бабушка и дедушка, и еще тут море, у нас тут прямо около дома море, и мы всегда по утрам там гуляем с мамой, а когда папа здесь, то и с папой. – Но в Стамбуле есть Босфор, и там тоже совсем близко, – вмешался Ягыз, но Омрюм перебила его, мотая головой. – В Стамбуле мы не гуляем с мамой и папой каждый день, и Босфор не такой красивый, как Черное море! – Умница, девочка, – похвалила ее Хазан, – нет ничего лучше Черного моря. Или ты не согласен, стамбульский? Ягыз поднял руки, сдаваясь. – Я не буду оценивать водоемы, тут я пас. – Тут и оценивать нечего, – твердо сказала Хазан. – Черное море и все тут. – Хазан, а когда ты выйдешь замуж, ты будешь продолжать ходить в море? – Омрюм еще не устала задавать вопросы. – Да, – сказала Хазан. – Нет, – сказал Ягыз. Этого Хазан терпеть уже не стала. Она прищурилась, глядя будущему мужу прямо в глаза. – Я буду ходить в море, покуда дышу. – У нас будет полно работы на берегу, – не менее твердо сказал Ягыз. – По управлению активами Эгеменов, я помню, – сладко улыбнулась она. – Этим будешь заниматься ты, а я помогать. С моря. – Мы обсудим это позже, – сказал он сквозь зубы. – Конечно. – Хазан, дядя Ягыз, а вы совсем не едите, покушайте! У Хазан не было аппетита, но они с Ягызом переглянулись и придвинули к себе тарелки с остывшей жареной рыбой. – Слишком много лимона, – сказал Ягыз. – Тут нужен лимон, – сказала Хазан, одновременно с ним. Она сжала зубы, стараясь не закричать, и увидела, что он тоже отворачивается в сторону, играя желваками на щеках. – Дядя Ягыз, Хазан, а вы будете играть свадьбу в Стамбуле? Папа с мамой говорили, что у них было две свадьбы, одна в Стамбуле и одна в Орду, у вас тоже будет две? Хазан хотела сразу же ответить, что нет, никаких двух свадеб, но прикусила язык. К ее удивлению, Ягыз тоже не ответил сразу. Она повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее, ожидая ее ответа. Хазан махнула ему рукой, предлагая отвечать. В конце концов, это он же у нас стамбульский. – Нет, – неуверенно сказал Ягыз, глядя на невесту. – У нас будет только одна свадьба. В Орду. Хазан искренне улыбнулась. – Нет, – сказала она. – Только одна свадьба. Они вышли к стоянке и остановились у машины Ягыза. Он нес на руках уставшую и начавшую капризничать Омрюм, и Хазан открыла перед ним дверь заднего сиденья, глядя, как он усаживает малышку и пристегивает ее ремнем безопасности, ласково уговаривая ее чуть-чуть потерпеть. Закрыв дверь, он обернулся к ней и улыбнулся. – Спасибо за приятный вечер, – сказал он. – Прости, что не провожаю. – Моя машина прямо вот тут, – указала Хазан. – И тебе спасибо. – Она сделала короткую паузу, обдумывая все, что случилось. – Нам нужно почаще встречаться, – сказала она. – Нам многое нужно обсудить. – Ты права, – кивнул Ягыз. – Очень многое. И она неловко кивнула ему, прощаясь и разворачиваясь к своей машине.