Море манит дураков

Дедушка Шалай сделал поистине великолепный подарок своей старшей внучке. «Я снова повторю то, что сказал — никто и ничто не может удержать тебя здесь, ты вольна в своих решениях и своём пути, — миролюбиво пробормотал дедушка, взбираясь по трапу, а палубу корабля из белого дуба. — Этот корабль теперь твой. Конечно, не рядовая посудина Дозора, но и Эдельвейс не лыком сшит и сможет дать фору любой шхуне!» Лемми поначалу оторопела и даже вступить на палубу не могла. Шалай-то говорил собственному сыну и невестке, что корабль потоплен, что нет никакого белого корабля о голубых парусах, и что никто больше в море не уйдёт — ни дед, ни старшая внучка, ни двое других детей. — Получается, ты соврал отцу и матери об Эдельвейсе? — Шалай ничего не ответил, но зашёл в каюту. — Блин, я сейчас поднимусь! Стоят босыми ногами на корабельном дереве вновь — неописуемое удовольствие для человека, который привык к палубе чуть ли не больше и сильнее, чем к твёрдой земле. Вода залива приятно покачивала судно, и Лемми слушала, вслушивалась в плеск волн, крик чаек где-то там, дальше горизонта. Это всё было так знакомо, но похоже на сказку для трёхлетнего ребёнка. — Лемми, моя милая внучка, — заговорил Шалай, выбираясь из каюты чуть шатающейся походкой — старик быстро ослабевал, будто предчувствуя свою скорую кончину от старости. В руках он осторожно держал кожаную широкополую шляпу с округлой тульей. По периметру стенки была повязана такая же красная лента, которую Лемми носила с собой в качестве пояса под рубашку — да и бандана у неё такого же оттенка. — Я хочу, чтобы ты отправилась туда, куда указывает путь твоё сердце, будучи капитаном Эдельвейса. — Я не хочу быть пиратом! — воскликнула Лемми. Да, она была им в прошлом, но сейчас у неё была возможность отказаться от того, что тяготило. Пираты по большей степени… Нет, сейчас она соврёт, если скажет, что они почти все кровожадны, почти все жадны до денег и никто не знает милосердия над слабым. Лемми понимает, что быть скрягой и мудаком можно и без «джолли роджера», набитого на теле как знак вассалитета капитану, а капитаны, в свою очередь, не всегда рвут и мечут всё живое и не живое ради золота — Луффи тому пример. — Тебе необязательно быть пиратом, чтобы уйти в море. Я, видишь ли, тоже не совсем пиратом был. Я просто искал сокровища по картам, но никогда никого не убивал ради денег, — отозвался Шалай, вогнав своим ответом внучку в ступор. — Я скажу тебе больше — море принадлежит не Дозору и не пиратам. «Море — это дом любого человека, ищущего свободу». Ден ден муши долго не мог настроиться на нужную частоту. Конечно, я не очень боялась нарваться на поток какого-нибудь дозорного корабля — если у них нет срочной ориентировки на меня или на остальных, то те и носом не поведут. — Ладно, Икабод, постой пока с улиткой, я канаты смотаю на ночь — пора становиться на якорь. Справляться с управлением достаточно большого корабля было сложновато втроём, но всё же возможно. Трое молодых крепких ребят или кучка пенсионеров, которым давно пора было осесть на остров (да не в обиду будет сказано, деда) — разницы никакой. — Гляди, как раскомандовалась, — усмехнулся мой брат, перехватывая ден ден муши. Я же подошла к кучам канатов и начала их перебирать и сматывать в аккуратные мотки, чтобы потом не запутаться в самый нужный момент. — Знаешь, сейчас я наоборот чувствую себя юнгой, как в прошлые годы, — сказала я, стягивая один из канатов. Икабод с улыбкой глянул на меня. Во взгляде карих глаз я увидела, что перед ним я была не сестрой и не простым безродным моряком или даже пиратом на Биг Топе — я была для него сейчас капитаном собственного корабля, самым что ни на есть полноправным. — Только теперь ты действительно капитан, самый настоящий, — подтвердил мою догадку Икабод. Я стояла с этими канатами и верёвками потоньше недалеко от брата, и он легко смог сделать пару шагов до меня, чтобы поправить широкополую шляпу на моей голове. Подарок деда Шалая мне приглянулся, да и что за капитан без шляпы? Конечно, именно эта напоминала мне скорее шляпу Луффи, разве только не из соломы моя была сделана. У него тоже была красная лента на тулье, только моя перевязана несколько иначе: если его лента по факту пристрочена (имела возможность пару раз подлатать дырки в шляпе Луффи), то моя лента была привязана и завязана пышным узлом на манер пояса или шарфа Багги (эту деталь добавила уже я — каким бы говнюком Багги ни был, красиво завязывать пояса и ленты он умел) с задней стороны, позволяя концам шевелиться по ветру. «Забавно вышло, что я переняла некоторые детали у своих капитанов — похоже на преемственность, но в случае этого дебила-клоуна — не дай бог!» — промелькнуло у меня в голове. — Эй, там, внизу! — Я услышала голос Шайн, которая до этого сидела в «вороньем гнезде» нашего Эдельвейса. — Мы плыть к острову не собираемся? Он тут недалеко же! Я даже шатры вижу! — Никуда остров не денется, Шайн! Спускайся, скоро есть пойдём! — крикнула я сестре, и та быстро соскользнула по мачте вниз на палубу. Я до сих пор удивляюсь тому, что они решили поплыть вместе со мной. Если Икабод был нейтрального отношения к моей тяге путешествовать по морям, то Шайн выражала явное недовольство. Она и сейчас, по прошествии нескольких лет, продолжала бубнить, что я «втянула её в авантюру вместо того, чтобы спокойно усадить задницу на Батерилле и курить бамбук». Но что один брат, что другая сестра — оба они сказали одну фразу, которая помогла мне понять их мотив уплыть со мной. «Семью не бросают, какой бы выбор не был бы сделан». — Что там с прозвоном? — спросила я, вновь подходя к Икабоду. — Если всё ещё тишина, то можно попробовать прозвонить завтра, а сейчас — время ужина. И как назло (точнее скорее к радости) попытка связи увенчалась успехом. — Да-да? — послышался знакомый мальчишеский голос на другом конце раковины. Ладно, я ожидала установки связи с Карай Бари, а не с Санни, но едва ли я могла быть недовольна таким приятным совпадением. — Луффи-кун, это ты, что ли? Это я, Кармашек Лемми! — гаркнула я, отбирая раковину у Икабода, на что тот тихонько расхохотался вместе с Шайни. — Боже, блин, как я рада тебя слышать! — Лемми??! Ребята, а ну все сюда — тут Лемми! — крикнул куда-то в сторону капитан Соломенной шляпы, и на втором плане послышался громкий топот кучи людей. — Идиот, ты сказал, что она здесь, а ты мне просто ден ден муши под нос суёшь, — услышала я голос Зоро. — Оставь в покое капитана, Зоро-сан, но вообще я тоже не ожидала, что смогу с вами связаться! — Лемми, как ты там? Ты где-то неподалёку от Сабаоди? — спросил голос Нами, звучавший с явным беспокойством, хотя и радости было — хоть отбавляй. — Нет, уже в Новом Мире, пару недель назад пересекла Сабаоди и прилично от него отплыла. Как вы там? Полагаю, сами там торчите? — Нет, предположили, — услышала я Фрэнки, этого газировочного оболтуса, с которым у меня постоянно были дружеские тёрки. — Ты-то каким боком сюда попала? Ещё и в одиночку, наверное! Тут инициативу разговора перехватил мой брат, спокойной и уверенной рукой взяв раковину в свою ладонь обратно. — Ничего подобного — я и Шайн рядом, хотя втроём управляться с кораблём — не самое клёвое занятие!.. — Это кто ещё такой, Лемми-тян?! Если этот доходяга сделал или сделает что-то плохое в твою сторону — скажи лучше сейчас, я пошёл за лодкой! — Э-э-э, ты куда попёрся, кок ебливый? Ты забыл, что у неё брат с сестрой есть? — фыркнул Зоро, на что все снова начали смеяться. И мы говорили наперебой друг с другом, делясь событиями прошлых лет разлуки. Кто-то тусовался на Амазон Лили (до сих пор удивлена, что это был не Санджи), кто-то — на острове с кучей окама, кого-то закинуло к Михоуку, которого я ещё с Маринфорда помнила… Я же, в свою очередь, рассказала о том, как вернулась в Ист Блю за родителями вместе с Икабодом и Шайн, как уплыла вместе с ними в Саус Блю, как поселилась со всей семьёй на Батерилле, где до этого жил только дедушка Шалай, как мучилась от тоски по морю и свободе, как деда подарил мне корабль, как поругалась с родителями, услышав колкое «больше ты нам не дочь», но уплыла вместе с Икабодом и Шайни. — И всё же, когда ты вернёшься к нам? — спросил Усопп, по которому я соскучилась не меньше, чем по остальным. — Ты же не хочешь пропустить всё самое интересное? — Боюсь, что теперь мы сами по себе, хотя и хочу остаться другом для вас, ребята — теперь у меня свой корабль, который я не могу бросить! Но, если посчастливится, я буду рада поучаствовать в ваших приключениях снова! — Послышалось хныканье Чоппера. — Эй, Чоппер-нии, не плачь там, да и остальные, не грустите, я же не прощаюсь с вами — мы находимся в одном море! — Чем же тогда планируешь заняться, мисс Акробат? — спросила Робин, но сейчас я не обижалась на прозвище. — Есть у меня дело одно — дедушка сделал мне ещё один подарок, помимо корабля, и теперь я должна отыскать его, но для этого мне понадобится помощь одного моего старого знакомого. Луффи-кун, помнишь, кого ты спас из Импел Дауна? — Хм-м-м-м-м… — задумался мой бывший капитан. — Неа. Ну, я ничего большего не ожидала, так что не стала злиться или ворчать, да и с чего бы мне это делать? — Я сейчас неподалёку от Карай Бари, — только и сказала я, на что услышала возмущённый вдох Нами. — Ты серьёзно? Ты к Багги поплыла? — Он тоже моим капитаном был, не удивляйся! Хотя я иногда всё же подумываю свести татуировку с бедра. И вообще — это не отменяет факта, что мне нужна помощь, которую могут оказать его ребята — сама с ними плавала и знаю, что на они способны. — Тогда мы можем только пожелать удачи вам с вашим приключением. — Чуть трескучий голос Брука я была рада услышать не меньше, хотя именно его я чаще всего слышала — по всей Батерилле играли его песни из этих чёртовых ракуш! — Кстати, если пересечёмся вновь, то ты сможешь показать свои?.. — БРУК! — Я чуть не оглохла, когда они все разом крикнули, а потом послушался глухой стук — кажется, они Брука вырубили, правда я не знаю, кто так постарался — не то Нами, не то Санджи, не то сразу оба. — Полегче с Бруком, ребят, я и похуже вещи слышала от мужиков! И вообще… Если увидите корабль из белого дуба и с голубыми парусами без «джолли роджера» — это мой Эдельвейс, а уж Санни я всегда узнаю, так что, наверное, удачи вам в ваших приключениях! Встретимся, когда судьба прикажет! На том наш разговор закончился, и сейчас по мне так вдарила меланхолия, что Икабод с Шайн решили меня лишний раз не беспокоить, а оставили на бочке рядом поднос с едой и молча ушли спать. Я сидела под мачтой, в которую был встроен ден ден муши, с тарелкой супа и куском сухаря из зернового хлеба. Небо мерцало звёздами, и мне захотелось снова взобраться в «воронье гнездо», как в былые дни. Так и хочется сказать, что всё возвращается к началу.