Несколько стадий сожительства с Грусть-Бедой

«О, жизнь! Я люблю тебя!» Или что там полагается говорить в таких ситуациях? Сегодня, мой друг, я хочу поделиться с тобой своими дрянными, но, на мой взгляд, забавными мыслями. В этом месте так хочется поставить тучу скобочек, означающих веселье и многочисленные улыбки. Попросту смайлики. Почему-то многие считают, что в состоянии подконтрольной и бесконтрольной злости человек не должен улыбаться. А вот меня так и подмывает оскалить зубки в эдаком «Вива, …!». А вот что я поставила бы на место троеточия, тут уж каждый пусть придумает сам, в меру своей распущенности. Мне вот хотелось бы у тебя сейчас узнать, мой драгоценный, как ты реагируешь на свои житейские неудачи? Плачешь ли? Пытаешься отбросить пагубные мысли о своем возможном ничтожестве? Может, напиваешься в хлам (вряд ли это подходит для подростковой аудитории)? Или забываешь о своей беде до следующей? Шучу, шучу… Лично у меня это целый аттракцион со всевозможными приключениями. Здесь я бы снова широко и маниакально улыбнулась. Только представь себе, вот Она – самая что ни на есть большая беда, в очередной раз споткнувшаяся о твой хребет или котелок с криком: «Привееет! Давно не виделись». Стадия первая. Назовем ее легко и общедоступно словом «Ахуй». Лично я, глядя этой частой гостье в глаза, некоторое время пребываю в эдаком вакууме. В мыслях крутятся стандартные вопросы нытика, вроде: «За что?». Правда, могут быть из разряда философских: «Доколе?» Ну, или можно еще поразмыслить над словами: «Не было печали» (явно не мой случай). Можно еще негостеприимно сказать: ЗдраСсьте». Данная гостья продолжает лихо огревать тебя по всему, до чего в данный момент может дотянуться, преимущественно по голове. Но у кого-то, не исключаю этой возможности, может быть и другая любимая ею полая или плотно забитая часть тела. Энное количество времени занимает стадия вторая. Назовем ее ласково «грустняшка». Ты, как последний задрот, начинаешь искать причинно-следственные связи, вспоминаешь старые проколы. Если есть рядом с тобой солидная и еще не обслюнявленная жилетка, то ты в красках можешь обрисовать ей детали своего позора и душевного стресса, периодически орошая сей заскорузлый предмет гардероба слезами, соплями и прочими мало приятными жидкостями. Те, кто лишен сего двуногого существа (Привет, чуваки! Рада принять вас в свою дружину!), либо страдальчески глотают эту мерзость в одиночестве, либо стоически обходятся без обезвоживания организЬма (ну, прям терминаторы). Ииии… Барабанная дробь! Моя любимая, встречайте: «Злость!». О, эта дикая штучка! Не знаю, как у других, но у меня с течением времени всегда приходит она. Твоя вялая и апатичная тушка начинает суетливо подергиваться. В глазах начинает разгораться огонек, периодически разрастающийся в костер или достигающий масштаба «Смотрите! Гарри, снова собирается спалить полдеревни!». Сил у тебя прибавляется разов эдак в пять. Образно, но иногда и всамделишно. Хорошо, если ты, мой друг, работаешь с бумажками в отдельном кабинете. Потому что твое повторяющееся «шхршшшшш», когда ты в маленькие, аккуратные комочки разрываешь вторую пачку бумаги, не станут слишком сильно никого раздражать. Но это, конечно же, почти фантастический случай. Обычно это крик, ор, «Халк ломать-крушить» и прочие безобразия, приносящие некоторым подвидам человеческой расы тайное или весьма очевидное удовлетворение. В силах твоих сделать этот период более затяжным. Например, у меня есть список песенок, заставляющих меня быстрее проснуться, не почувствовать холода в самой легкой одежде, отвадить своим грозным видом всех тех, кто и так не сделал бы твой день лучше. За сим, после маленького крика души, хочу откланяться и пожелать всем отсутствия отрицательных «ахуев», задолбавших «грустняшек» и даже спасительной злости. Миру мир, мои драгоценные!