Mission for the Mandalorian

      Когда он надевал шлем обратно, его руки тряслись. Хотелось бы не показывать этого тем, кто стоял у него за спиной, но ближе всех была внимательная Феннек, и она, скорее всего, видела тремор, сопровождающий каждое его действие, а чуть дальше стояла Кара Дюн, и уж ее-то обмануть было сложнее остальных.       Тем не менее, десантница ничего не сказала, промолчала и Шэнд. Голос Бо-Катан вонзился ему в спину, и Дин подавил в себе первичное желание бросить в нее рукоятью меча, о котором она так яростно пеклась все это время.       — Я помогла тебе спасти дитя, — сказала она, — теперь ты мне должен.       Сперва он должен был отдохнуть.       Дин кивнул Каре Дюн, игнорируя мандалорку, и вдвоем они подхватили тело моффа и утащили его в бывшую камеру Грогу, рассудив, что до тех пор, пока они не вернутся на Неварро, вытаскивать его отсюда никто не станет, даже если он взмолится о пощаде. Мандалорец подхватил с пола брошенный моффом кулон Тары, машинально оттер от капли крови на бивне и повесил себе на шею. Он вернет его девушке, как только увидит. И копье, вернет ей копье. И еще скажет…       Что он ей скажет, Дин еще не думал, эти мысли сбивали его с пути и мешали думать о том, что было важно в моменте. И пугали. Сейчас они тоже были не к месту — Дин и Кара вернулись на мостик к поджидавшим их мандалоркам, и прерванный с Бо-Катан спор продолжился, набирая обороты.       — Нужно доставить моффа на Неварро, — сказал Дин Каре, проходя через погнутые дроидами двери. — В ангаре есть СИД-истребители и шаттл «Лямбда», думаю, что-то из этого подойдет для транспортировки.       — Неужели? — взвился в воздух голос Бо-Катан, и мандалорец оборвал себя на полуслове.       Дин повернулся к ней лицом — наследница Мандалора стояла на пьедестале, возвышаясь над ним без шлема и смотрела сверху вниз. У ее ног лежал Темный меч, за которым она гонялась, должно быть, не один год, а позади стояла верная Коска Ривз. Дин взглянул сперва на нее, потом на Бо-Катан, утверждаясь в мысли, что он не хотел бы занимать место подле верной помощницы мандалорки.       Слово, что он дал Бо-Катан, наследной герцогине клана Крайз, могло включать в себя слишком многое. Дин рассчитывал, что беспрекословное следование ее приказам в него не входит, хотя в тот момент, когда он давал свое согласие на любое ее желание, у него не возникло и сомнения, что он выполнит все, что потребует от него Бо-Катан.       Верно, в тот момент ему был важен только Грогу, и раз теперь он был в безопасности — сердце болезненно сжалось, почти до невольных слез, что уже высохли солеными дорожками в глубине его морщин, — то Бо-Катан вправе была распоряжаться им, как угодно.       — Прежде всего, забери меч, который мне не нужен, — напомнил Дин, протягивая ей оружие, добытое в битве с моффом.       Тот лежал ничком в камере, всеми забытый, и его слова не должны были иметь такую власть над наследницей Мандалора. Тем не менее, она вновь покачала головой, выглядя при этом так, будто сама бесконечно отрицает текущее положение вещей.       — Не могу, — процедила она. Дин вздохнул. — Мофф Гидеон был прав, этот меч можно только заслужить в бою, выиграть у поверженного противника. Без этого владение им — ничто.       Мандалорка выплюнула последнее слово так, будто винила во всем Дина. Он не готов был идти на поводу ее убеждений — ни при первой встрече, ни теперь, ни без знаний множественности пути, ни с ними. Амбиции наследницы Мандалора и его личный Путь — совершенно разные вещи. Дин Джарин согласен был следовать за Бо-Катан Крайз, раз того требовал его долг, но не принимать ее мировоззрение.       Он подошел к ней ближе, все еще протягивая проклятый меч.       — Разве не ты говорила, что следование старомодным обычаям ведет в тупик? — напомнил Дин, уже значительно злясь. Он устал, устала каждая клетка его не знающего отдыха тела, устала его душа — кар’та, сердце болело, стягиваемое ребрами, ныло в груди, и он хотел только одного сейчас — чтобы этот полет на крейсере моффа скорее подошел к концу.       Ему не нужен был меч. Ему не нужен был трон. Ему не нужна была Бо-Катан с ее упрямством и неизвестно откуда взявшимися дилеммами, участником которых становиться он не подписывался.       — Это не фанатичные обычаи твоего религиозного культа, — вспыхнула Бо-Катан, повышая голос, — это нерушимые законы, древние, как сам Мандалор. От них так просто не отмахнешься. Вот это, — она указала на меч в руке Дина, — и есть истинный Путь.       Дин устало выдохнул и опустил ладонь, держащую рукоять светового меча. Тара сказала бы, что это не Путь, а истинное упрямство, и по сути своей все мандалорцы были одинаковы — упирались в свои обычаи и спорили о пустом, когда мимо них протекала жизнь. Вероятно, мелькнуло в голове Дина, она была права.       — Хорошо, — кивнул он, признавая поражение — в еще одной битве с чужими убеждениями он не выиграет. По крайней мере, не сейчас, когда все его тело и сознание вопит о пощаде. — Давай сразимся прямо тут, ты победишь меня, я отдам тебе этот проклятый меч. И мы в расчете.       Бо-Катан нахмурилась, посмотрел на Коску Ривз за своей спиной. Следящая за всем Кара Дюн переглянулась с Феннек Шэнд — обе одинаково хмыкнули.       — Идет, — кивнула вдруг наследница Мандалора, и Дин облегченно выдохнул. — Но после того, как я тебя одолею, ты отправишься со мной и моими людьми по моему Пути — будешь следовать моим приказам и поможешь мандалорцам вернуть родную планету.       Это «но» царапало сердце. Ничьим приказам Дин больше следовать не хотел бы, но он ведь дал слово, и потому должен был за него ответить. И все же…       — Когда ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе?       Бо-Катан, казалось, удивилась и выпрямилась, нависая над Дином.       — Сейчас же. Сию же секунду, — она могла бы не уточнять, но, видимо, решила проявить власть над ним сразу же, и это Дину не понравилось. Следовать указаниям амбициозной мандалорки сразу же после того, как он потерял Грогу, не входило в его планы.       Сперва он должен был найти Тару. Потом — обеспечить ее безопасность и объясниться. И уже после — решать проблемы, его почти не касающиеся.       — Так не пойдет, — возразил Дин, заранее чувствуя, что вступает в новую битву, к которой не был подготовлен. — Сперва мне нужно доставить моффа в тюрьму Новой Республики и убедиться, что его надежно запрут. Только это обеспечит полную безопасность ребенку, которого ты тоже спасла.       — Моффа доставит твоя республиканская подруга, — процедила Бо-Катан, и Кара, наконец, не стерпела и сделала шаг вперед.       — Не так быстро, принцесса, — плюнула она себе под ноги. — Мандо прав: у меня нет транспорта, чтобы отправить моффа в руки Новой Республики, и либо вы поможете мне с этой задачей, либо будем кататься на этом шикарном крейсере вместе по всему Внешнему кольцу. Ты будешь собирать своих людей, я буду допрашивать имперца. Идет?       Коска Ривз покосилась на нее и предупреждающе положила руку на бластер, Феннек Шэнд, видя это, тоже коснулась своего. Напряжение на капитанском мостике росло в геометрической прогрессии, Дин понимал, что встревать между женщинами с оружием ему вообще не стоит, хоть он первым заварил эту кашу.       — Хорошо, — нехотя согласилась мандалорка. — Тогда я сама доставлю моффа на любую планету Внешнего кольца, куда укажет шериф Новой Республики, — она кивнула в сторону Кары, но та жест не оценила и издевательски хмыкнула. — Мы успеем отдохнуть и сразимся на земле. А потом нас ждет Мандалор.       Потом его ждет Тара. Дин на мгновение прикрыл глаза, понимая, что еще немного, и он наживет себе врага в лице Бо-Катан. Но та препятствовала его воссоединению с девушкой, та мешала его планы, и сама умела нарушать любые договоренности, а потому — как ей было верить?..       — Ты дал слово, — надавила Бо-Катан. Голос Тары в голове Дина смачно выругался и заявил, что мандалорец мог бы последовать примеру герцогини и отказаться от сделки.       Но его дальнейшие слова потонули в приближающемся гуле: туннель гиперпространства выплюнул перед носом имперского крейсера корабль Бобы Фетта, и Дин забыл все, что хотел сказать. Феннек кинулась открыть шлюз для посадки, бросила короткий взгляд на мандалорцев и кивнула Дину.       — Мы на капитанском мостике, поднимайся по лифту, — сказала она в динамик в ангаре. Фетт сошел по трапу своего корабля и двинулся прямиком к ним. В одиночестве.       — Мандалорец? — вспыхнула Бо-Катан, не знакомая с Феттом. Феннек взглянула на нее и поджала губы. Вряд ли Боба Фетт считал себя приверженцем какой-либо религии, но если и были законы, которым он следовал, они бы наследнице Мандалора не понравились.       Дин ждал прихода Фетта с громыхающим в груди сердцем. Почему он так медлит? Почему лифт поднимает его так медленно? Почему…       Когда Фетт, наконец, явил себя на капитанский мостик, осматриваясь в молчаливом удивлении — рассеченные тела дроидов усыпали пол во всех коридорах на пути Бобы, Дин двинулся к нему под недоуменные взгляды Бо-Катан и ее правой руки.       — Как все прошло? — выдохнул Дин. Боба кивнул ему, не снимая шлема.       — Она в безопасности, как я и обещал. Ждет тебя и ребенка на Татуине в Мос-Пельго.       Камень, глыба, гора размером с древний храм на Джеде, о существовании которой он и не подозревал, упал с души Дина в самом центре его груди и осыпался в желудок пылью. Слава Создателю. Тара цела. Тара ждет его на Татуине.       Теперь можно забыть о Бо-Катан и ее амбициях, прямо сейчас Дин хотел бы послать ее в дар’яим и забыть о ее существовании хоть на какое-то время.       — Спасибо, — кивнул ему Дин, чувствуя, как тают во рту все звуки. — Я не забуду твою помощь.       Фетт как-то хмыкнул, словно уже слышал подобные слова, и кивнул Феннек Шэнд, спускающейся с помоста.       — Тогда я забираю ее. Мы с тобой в расчете, мандалорец.       Бо-Катан, все это время молчаливо следящая за ними, вдруг окликнула:       — Одну секунду!       Она спустилась к нему, вскидывая подбородок, но все равно казалась меньше Бобы, даже если ростом была выше. Дин нахмурился и застыл. Если сейчас она попытается втянуть Фетта в свои планы, Дину придется вмешаться — после того, что он сделал для него и для Тары, мандалорец не мог позволить Крайз вмешиваться в их личные дела.       — Ты ведь не мандалорец, — заявила она, становясь рядом.       — А я этого и не утверждал, — возразил ей Фетт голосом, в котором тут же засквозили предупредительные нотки.       Коска Ривз оказалась позади Бо-Катан в одно мгновение, Кара Дюн обошла их и встала рядом с Феннек, сжимая в руках винтовку. Теперь-то что не так?..       — Я узнала твой голос, ты клон! — прошипела вдруг Крайз. — Я слышала твой голос миллионы раз.       — Рад за тебя, — плюнул ей Фетт. — Возможно, мой станет последним.       Он не успел ничего сделать, Дин не успел встрять между ними: Коска Ривз вдруг кинулась ему навстречу, отрезая от Бо-Катан, замахнулась и попыталась ударить. Фетт отскочил, увлекая мандалорку ближе к дверям в коридор. Она ударила еще раз, Боба Фетт отмахнулся, выпустил в нее жгут, и тот тут же обмотался вокруг ее запястья. Коска потянула его к себе, ударила коленом в грудь. Пока они бились, Феннек вскинула винтовку и прицелилась в мандалорку, но Дин остановил ее. Попасть по ней она вряд ли смогла бы, ее защищала броня, а вот вероятность, что бластерный залп отскочит от стен и вернется к ним, был велик.       — Прекратите! — вскричала, наконец, Бо-Катан. Коска Ривз и Фетт безрезультатно поливали друг друга огнем из огнеметов на наручах. — Покажи мы такую ярость имперцам, не потеряли бы планету!       Коска послушалась и тут же опустила руку. Фетт поднялся с колен, откашлялся и вернулся на капитанский мостик к Дину и остальным, словно ничего не случилось.       — Планету? Вы про Мандалор?       — Они забирают крейсер моффа, чтобы вернуть себе Мандалор, — пояснил Дин, и Фетт вдруг зашелся сухим смехом.       — Серьезно? Империя превратила Мандалор в стекло, там нечего возвращать!       Бо-Катан посмотрела на него так, словно хотела испепелить взглядом на месте, но Фетт легкомысленно от нее отмахнулся и повернулся к мандалорке спиной, будто она вообще ничего не значила.       — Если ты собираешься присоединиться к их миссии, сперва спроси свою женщину, будет ли она рада такой новости.       Сердце Дина привычно упало на диафрагму и зажалось между легкими, дышать стало трудно; он невольно закашлялся, попытавшись скрыть за этим натуральный испуг. Фетт был прав: Тара не будет рада такому развитию событий, но у него не было выбора, кроме того, он только что потерял Грогу, и как объяснить это ожидающей его девушке, он тоже пока не знал, а еще Бо-Катан вспыхнула и смотрела на Дина во все глаза, будто ей только что открыли правду на сакральные знания о мире, и…       — Он дал слово, — объяснила за него Феннек, вовремя придя на помощь. Дин все еще не определился, в какую категорию отнести бывшего врага, но то, что она больше не представляла для его клана опасности, он был уверен.       — А как же мофф? — склонил голову Фетт. — Он все еще жив?       — Да, мы посадили его в камеру, нужно доставить его на Неварро и сдать в тюрьму.       — Так пока он на свободе, он все еще опасен для Тары Кирк и ушастого ребенка, — рассудил Фетт, оборачиваясь к Феннек и не обращая больше на Дина внимания. Бо-Катан смотрела на него и пылала немой холодной яростью, и все это разворачивающееся действо после принесет Дину множество неприятностей, он чувствовал это всем своим нутром.       Но Фетт был прав. Дэнк феррик, Фетт действительно был прав, и его слова могли вывернуть ситуацию выигрышной для Дина стороной. Он бросил Каре Дюн очень выразительный взгляд, который та сумела распознать, потому что думала о том же самом, и вскинул голову.       — Нам потребуется шаттл, чтобы доставить моффа до Неварро. Только после этого я смогу вернуться на крейсер и завершить наш спор, — сказал он Бо-Катан. Та хотела ответить, возразить, видимо, но Фетт и тут ее перебил:       — Я могу добросить вашего моффа до Неварро, — сказал он. — Я держу свое слово до конца, и пока твой ребенок и твоя женщина не будут в безопасности, я не смогу быть спокоен.       — Я это ценю, — кивнул ему Дин. — Но мне придется…       — Тебе придется ответить передо мной за Темный меч, — встряла, наконец, Бо-Катан, уже изрядно разгневанная. Фетт обернулся к ней с обреченным вздохом.       — Темный меч? Вы успели еще и дряхлую реликвию не поделить?       Наследница Мандалора вспыхнула мгновенно: кинулась к Фетту, нависла над ним и прошипела ему прямо в шлем:       — Это не дряхлая реликвия, это священное орудие Мандалора! Но откуда же это знать тебе, клону!..       Дин мог бы не посвящать Бобу Фетта в дела, его не касающиеся, он был согласен и на транспортировку моффа до Неварро, но тот казался весьма заинтересованным в объяснениях, и потому Дин произнес:       — Я победил моффа и отнял у него меч, теперь наследница Мандалора и последняя в своем клане Бо-Катан Крайз не хочет принять его добровольно.       Фетт покосился на Дина, потом вернул внимание Бо-Катан. Феннек Шэнд скривила губы, явно недовольная тем, что мандалорка нависает над ее покровителем.       — Так оставь его себе, — просто заявил Фетт. — Раз эта дамочка не хочет забрать священное орудие Мандалора, оставь его себе и дело с концом.       Дин хмыкнул, лицо Бо-Катан покрылось некрасивыми розовыми пятнами от сдерживаемого гнева. В целом, Боба Фетт был прав, и его можно было послушать, последовать его совету. Пока Темный меч был у Дина, так ли необходимо ему было следовать за Бо-Катан в ее, вероятно, безрезультатной миссии к Мандалору?..       — Шэнд, мы уходим, — сказал Фетт и кивнул Каре Дюн. — Покажите нам камеру моффа, я заберу его на Неварро — или куда прикажете.       Кара взглянула на замершего перед мандалоркой Дина, поджала губы: «Мы будем ждать тебя в ангаре», — и пошла впереди Фетта и Шэнд. Дин проводил их взглядом, прежде чем вернуть себя к неоконченному спору с Бо-Катан.       — Ты хочешь вернуть себе планету, — сказал он мандалорке. — Я дал слово, что помогу тебе в этом. И я не собираюсь его нарушать. Но прямо сейчас меня ждет мой клан. Позволь мне вернуться к Таре, прежде чем ты назначишь нам встречу на любой планете, где мы сможем разрешить этот спор.       Бо-Катан прищурилась, это было нарушение ее планов. Но Дин не менял условия сделки, просто вносил свои коррективы. С этим она могла бы смириться.       — Ты можешь продумать условия и место нашего поединка, я верну тебе меч, как только ты меня одолеешь, если просто так взять его ты не желаешь. А после я присоединюсь к тебе в миссии по спасению Мандалора, как и обещал.       Герцогиня вскинула голову, поджала губы. Если сейчас она не согласится, Дин просто уйдет, забрав с собой реликвию, которой она так дорожила, и по ее же убеждению, Бо-Катан не сможет остановить его — сейчас он являлся единоличным владельцем меча. Она, должно быть, тоже это понимала, и хотя могла бы возразить и устроить поединок прямо здесь и сейчас, делать этого не стала.       — Хорошо, — процедила она сквозь сжатые зубы. — Пошли мне сообщение на этот крейсер, как только отыщешь себе подходящий корабль. Мы встретимся на планете Ордо в системе Ордо мандалорского сектора. И устроим поединок, после которого меч вернется ко мне по праву.       — Как скажешь, — кивнул ей Дин, слишком облегченно и расслабленно, что, должно быть, не ускользнуло от ее внимания. Бо-Катан снова вспыхнула, растянула губы в неприятной улыбке и бросила уходящему Дину в спину:       — Надеюсь, в следующий раз я увижу и твою женщину тоже. Меч останется со мной до момента нашего поединка.       Дэнк феррик. Дин мотнул головой, ничего ей не ответив, прихватил с собой копье Тары и вышел, печатая шаг.       Ожидающие его в ангаре Кара Дюн, Боба Фетт и Феннек Шэнд кивнули, как только мандалорец появился, и взошли на борт «Раба I». Здесь уже располагались пришедший в себя мофф — Кара залепила ему рот тряпкой, чтобы тот не болтал, — и плененный ими ранее доктор Першинг.       У Дина не было ни корабля, ни дальнейшего плана, как получить хоть какое-то его подобие, чтобы вернуться на Татуин к Таре, и потому сейчас он мог лишь следовать вместе с Феттом на Неварро. Сидеть напротив кислого лица Гидеона он не хотел, а потому поднялся к Фетту на мостик.       — Я буду тебе должен, — сказал он Бобе. Тот обернулся, настроив их маршрут до планеты — лететь было почти десять часов, и Дин мысленно простонал, — и хмыкнул.       — Нет, не должен. Я делаю это не ради тебя, а ради принцессы.       — Ты про Бо-Катан? — удивился Дин. — Мне показалось, она тебе…       — Создатель, только эту королевну не приплетай.       Мандалорец недоуменно склонил голову, Фетт стащил шлем с лысого затылка и вдруг усмехнулся.       — Я делаю это, потому что Тара Кирк не будет в безопасности, пока имперца не посадят в тюрьму. Она хорошая женщина, смелая. Нехорошо будет, если она снова попадет в лапы моффа.       Дин невольно поежился — снова было сложно дышать. Захотелось бездумно покрутить в руках копье Тары, но он оставил его в оружейном отсеке корабля, чтобы не задевать им потолок, а теперь жалел, что не таскает его по всем палубам за собой, как девушка.       — Хорошо, я… я ценю это, — наконец, нашелся мандалорец. Фетт посмотрел на него так, словно все понимал, и вернулся к пульту управления, ворча что-то про ужин и имперцев на борту своего судна, которых лучше было вырубить, чем кормить его едой.              На Неварро их встретил Гриф Карга. Задал миллион вопросов о моффе, позубоскалил, потянулся к Дину с расспросами о ребенке, и его тут же осадила Кара Дюн и увела заниматься распоряжениями касательно прибывших имперцев.       Боба Фетт попрощался с ним, прихватил с собой молчаливую Феннек и увез свой корабль навстречу своей новой миссии. Дин не вдавался в подробности его планов, услышал только, как Фетт бросил: «Навещу старинного друга», но прозвучало это совсем не по-доброму.       Дин устал от долгого полета вместе с моффом, которому хотелось врезать за любой взгляд, устал от томительного ожидания встречи с Тарой и от того, что каждая секунда отдаляла его от Грогу. Последнее чувство сосало из него все силы, хотелось выть, стонать от тоски, разъедающей нутро, но он держался, как мог, и постоянно крутил в руке копье девушки.       Он так долго прятал в глубины сознания любые мысли о Таре, что теперь не мог контролировать их: те рвали его на части, ладони жгло — ему нужно было прикоснуться к ней, чтобы точно удостовериться, что она жива и с ней все в порядке, что проклятый доктор ее не тронул, что никто не опустил ее в гимер. Что она все еще готова быть рядом с ним, особенно важно было узнать это сейчас, — что она все еще есть у него, даже если Грогу он потерял.       — Я могу забрать грузовой корабль, который вы конфисковали у имперской базы? — спросил Дин, заходя в администрацию.       Размеренная жизнь процветающей планеты отчего-то пробудила в нем раздражение, вызванное, скорее, из-за его собственных минут ожидания, и Гриф Карга, отрицательно помотавший головой, только завершил очередной круг злости в голове мандалорца.       — Почему? — процедил он, Кара Дюн подняла к нему взгляд и понимающе улыбнулась.       — Он нужен мне на Неварро, приятель, — пожал плечами магистрат. — Честное слово, я бы отдал его тебе, но, сам понимаешь, грузовые корабли подобного типа — редкие пташки в нашем секторе, он пригодится мне для расширения торговых путей, и…       Дальнейшие его слова Дин не слушал, отключился, как делал это в полете до Неварро рядом с имперцами, как делал это ранее, когда Бо-Катан пыталась учить его жизни, как делал это, когда Тара злилась на него за Грогу.       Тара. Как он объяснит ей, почему не привез ребенка на Татуин?       — Можешь взять СИД-истребитель, — неожиданно сказала Кара Дюн, кивнув в сторону заднего двора администрации, где стояли позабытые имперские истребители с той же базы. Дин покосился в окно на выглядывающее из-за угла крыло «Глазного яблока».       — Меня подстрелят на подлете к Татуину, — выдохнул мандалорец. Кара кивнула, будто это было обычным делом.       — Да, но до планеты все-таки доберешься. А там как-нибудь приземлишься.       — На внутреннем топливе и молитвах, — проговорил Дин знакомую по Таре фразу. Кара Дюн хмыкнула.       — Ну, или так, или на своем реактивном ранце. Чем не полет? — она подняла голову от монитора, где вбивала данные о моффе и посылала распоряжение флоту Новой Республики, и виновато улыбнулась. — Прости, больше ничем помочь тебе не могу. Я бы хотела, правда, но…       — Время сейчас неспокойное, — договорил за нее мандалорец. Что ж, выбирать ему было не из чего, он и так потратил массу времени на полет до Неварро, и тратить его еще и на поиски подходящего транспорта уже не мог: ему казалось, что каждая секунда промедления лишала его части души, и он хотел вернуть ее целостность как можно скорее.       — Поешь и поспи, — сказала Кара, едва он собрался воспользоваться ее предложением. Дин обернулся в дверях, посмотрел на нее, как на безумную, хотя сам сейчас выглядел сумасшедшим, раз собирался лететь на пилотируемом истребителе, имея за спиной груз из трех суток без сна.       — Меня ждет…       — Да, но ждет же живого и относительно невредимого, — перебила его шериф. — А не умирающего от обезвоживания и усталости.       Пришлось согласиться только на ужин, но после него Дин сам не понял, как отрубился и проспал полдня на ненавистной ему уже Неварро. Пробуждение вышло злым: он проснулся и тут же укорил себя за медлительность, проклял тело, нуждающееся в физической поддержке и отдыхе, пока мозг вопил о том, что, если он в ближайшее время не доберется до девушки, то задохнется и умрет.       Потому на Татуин Дин Джарин отправился на СИД-истребителе, заранее полагая, что его-таки подстрелят на подлете к космопорту. О том, чтобы лететь сразу к Мос-Пельго, где был шериф и его винтовка, он и не думал.       Дорога до Создателем забытого Татуина заняла у него непомерно много времени — Дин летел сквозь космос в гиперпространстве целые сутки, и злился на себя, на время, тянущееся так медленно, на расстояние между планетами, на то, что руки его не слушаются, тело не слушается, желая еще спать и есть, что он думает о Грогу и тоскует уже сейчас, и что с ним будет через неделю, месяц, год, и как он сообщит обо всем Таре, и возненавидит ли она его за это…       Над Мос-Эйсли его все-таки подбили, несмотря на то, что он заранее отправил им сигнал с просьбой принять у себя пассажира, «не имперца, вовсе я не из Империи», и приземлился он в километре от порта с догорающими крыльями. Хорошо, не разбился.       Выбрался из истребителя, задумчиво посмотрел на его останки и с неудовольствием отметил, что показать его Таре не получится, хотя она хотела себе истребитель, пусть и говорила это в шутку и всего лишь однажды. Проклятье.       Дин стащил с головы шлем, осмотревшись: рядом никого не было, у него горел затылок, хотелось провести рукой по глазам и лицу и успокоить стучащий во лбу мозг. Посмотрел на броню в своих руках. Мимолетно подумал (это из-за духоты над Татуином?), что снимет шлем, как только увидит Тару.       Тех денег, что у него были, не хватило на аренду спидербайка в Мос-Эйсли. Он пролетел несколько десятков километров на ранце, но слишком выдохся, а к середине пути у него закончилось топливо. Дин прошел пешком сотни барханов, пока добрался до поселения тускенов. Те вспомнили его и одолжили ему банту, хотя поездка на медленной банте тоже изрядно тормозила его и легче было идти пешком.       И все то время, что он приближался к Мос-Пельго, его не отпускал безотчетный эйхан, страх напополам с тоской, тоска напополам со страхом — он не видел Тару уже несколько долгих, выматывающих дней, и не мог знать, все ли у нее было в порядке, сильно ли она пострадала на Джеонозисе, хотя Фетт заверил Дина, что она цела, и рассказал о том, что они взорвали базу по просьбе Тары, нет, по приказу девушки, и что «следовать ее указаниям было куда приятнее, чем указке мандалорской королевны Бо-Катан», и раз Тара что-то просила и требовала, значит, была здорова и невредима.       Но каждый медленный шаг банты, везущей его к девушке, лишал Дина сил. Свой Путь он уже потерял, как потерял Грогу, и не знал, что ему было делать теперь. И сомневался во всем кроме своей нынешней цели: добраться до Мос-Пельго, увидеть Тару, обнять ее и сказать, что он чувствует. И объяснить ей значение копья, которого он постоянно касался, лишь бы знать, что оно на месте и ведет его к ней.       Шахтерский поселок показался на горизонте на третий или четвертый день его долгой дороги — он не спал две ночи подряд, лишь бы добраться до Мос-Пельго поскорее. И сперва приближающаяся точка, постепенно вырастающая в силуэт девушки, показалась ему наваждением, миражом в пустынном ландшафте.       — Тара, — выдохнул Дин невольно, едва мозг понял, что это она бежит к нему, спотыкаясь в песке. В горле пересохло, ее имя вылетело у него изо рта и ударилось в шлем рваным огрызком, он соскочил с банты и бросился ей навстречу. Ноги были ватными и ослабли от долгой езды, но обрели силу, едва Дин коснулся земли.       Он бежал к Таре, чувствуя, как немеют пальцы рук, как стучит в висках, как стонет, воет его сердце: потому, должно быть, он подхватил девушку и прижал к себе, выдыхая невольное «нер кар’та» и тут же пугаясь, что она услышала это и поняла, все поняла сама, еще до того, как он все объяснил ей.       — Ты пришел, — сипела она куда-то ему в плечо. Дин обнимал ее, стискивал руки вокруг ее худой спины, чувствуя каждую косточку в ее хрупком теле, и как стучит кровь в ее жилах, и как дрожит ее грудь от частого, рваного дыхания. И прямо сейчас, от всего этого, ему хотелось выть, стонать, и он сам не понял, как поддался этим эмоциям, опуская Тару на землю, лишь бы рассмотреть ее.       Он хотел стащить с головы шлем — тот мешал, мешал, мешал! — но Тара перевела взгляд куда-то ему за спину на переминающуюся банту, и ахнула:       — Где… Где Грогу?       И Дин понял, что со шлемом и объяснениями он не сможет поторопиться, пусть нетерпение, взращенное им в невыносимо долгой дороге, диктовало ему другое. Сердце ухнуло в пятки, вернулось в тело и обосновалось в районе живота. Горькая правда осела на стенках горла, мешая говорить.       Тара, живая и невредимая, вся пылающая жизнью, к которой он так стремился, сейчас смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых Дин без труда читал панику, знакомую ему по прежним их странствиям.       Он хотел бы сказать ей что-то другое, он ведь даже готовился к тому, что придется объясняться с ней, едва он пересечет границу Мос-Пельго, но…       — Он что, он… — начала Тара, глаза наполнились слезами мгновенно. Дин мысленно окрестил себя идиотом.       — Грогу жив, с ним все в порядке, — быстро сказал он, почти выплюнул это, не прожевывая, лишь бы девушка не плакала из-за несчастья, которого не случилось. — Я… Нас нашел джедай, прямо на крейсере моффа.       — Джедай? — недоуменно повторила за ним Тара и нахмурилась. Потом ахнула — снова этот звук, испуганный, все-все понимающий, — и прижала руки к распахнутому рту.       — Грогу обратился к Силе на Тайтоне, ты помнишь тот столб голубого света? Это был зов, и… — Дин запинался, спотыкался о каждый звук, чувствовал, что теряет все слова по пути, а Тара уже мотала головой и неверяще жмурилась. — Он звал джедая, и тот пришел. Тара? Тара, пожалуйста.       Она оттолкнула его и упала коленями прямо в песок, тут же опрокинув себя в стон, переходящий в рыдание.              Наблюдающий за ними издалека шериф Мос-Пельго вдруг охнул. Мигс Мэйфилд, выскочивший из таверны вслед за Коббом, потянулся к его подзорной трубе.       — Что, что там? Не мандалорец?       Шериф опустил трубу: Тару, обнимающую Мандо, вдруг согнуло рыданием, и девушка осела на землю, прижимая руки к лицу. Даже немой эта сцена вызвала столько боли в душе Кобба Вэнта, что он малодушно отказался на них смотреть.       — Кажется, они потеряли малыша… — уронил он себе под ноги.       — Ушастого монстрика? — подавился Мигс. — О, это же кошмар.       Кобб помотал головой, отказываясь верить в разворачивающуюся правду.       — Пойдем, поможем им довести до поселка банту.       — И красотку, — поддакнул Мигс грустным голосом.       Они вдвоем приблизились к мандалорцу, обнимающему девушку, и встали за шаг от их пары. Тара рыдала не своим голосом, хватаясь руками за плечи Мандо, и он даже в своих доспехах выглядел самым беззащитным человеком в мире прямо сейчас.       — Эй, эй, красотка, — позвал ее Мигс, морщась от нечеловеческих стонов, которые издавало ее тело. Кобб слышал такое лишь однажды, когда Мандо чуть не слопал крайт-дракон, и надеялся, что никогда в жизни свидетелем и слушателем подобного больше не станет. А теперь не мог отделаться от мысли, что прямо сейчас они теряют милую девушку, и никакие крепкие руки мандалорца ее не спасут.       — Он не мог! — выдохнула внезапно Тара. Подняла глаза к Дину, сцепила зубы от ярости, вдруг охватившей все ее тело. — Это мой ребенок, и он не имел права забирать его у меня, я даже не попрощалась с ним! Это несправедливо, нечестно, слышишь меня? Он будет думать, что я его бросила! Я отказываюсь!.. Нет, так нельзя, я отказываюсь принимать это!       — Т-тара… — неловко позвал ее Дин, и девушка вцепилась в его бескар, царапая серебристый силуэт грязерога у него на одном плече.       — Как его звали? Мы… мы найдем его, заберем Грогу обратно, он не имел права отнимать его у меня!       Она попыталась сказать еще, сказать, как сильно ее злит все это, как она несчастна из-за того, что Грогу не вернулся вместе с Дином, хотя отдельной частью своей души, разумной ее частью, понимала, что поступок Дина был правильным, логичным, и что по-другому быть не могло. И что, вероятно, это было самое лучшее решение для Грогу. И что с сильным джедаем, который пообещал защищать его ценой собственной жизни, как сказал Дин, ребенок обретет Силу, необходимую ему в его долгой, почти бессмертной жизни.       — Тара, — повторил Дин абсолютно несчастным голосом. Девушка взглянула на него, точно зная, что под его шлемом скрывается лицо потерявшего часть себя человека.       — Прости, — выдохнула она, снова падая ему в руки. Обвила за шею, опустила голову на его нагретые на солнце доспехи, смазала слезы с лица, и те мгновенно растаяли с шипением с его бескара. — Это не… Я не хотела, я…       — Я все расскажу тебе позже, — пообещал он и только тогда, как будто, заметил Кобба и Мигса. Те смотрели на них обоих с выражением совершенного сожаления. Тара подняла к ним заплаканное лицо и тут же все поняла.       — Он не умер, ребенок. Он теперь у джедая. Как и было задумано.       После ее слов Дин как-то странно выдохнул и упал лицом ей в колени. Для дальнейших объяснений у Тары не хватило сил, она ахнула и схватилась за мандалорца.       — Дин!..       — Я немного… — просипел он сквозь шлем, звук шел плохо, Тара его едва слышала. — Я немного устал. Мне бы поспать.       — Дэнк феррик, — выругался над ними Кобб и присел, чтобы подхватить тяжелое тело мандалорца с колен перепуганной Тары. — Должно быть, не спал и не ел несколько дней, раз на банте добирался. Мигс, подсоби-ка, надо отнести его в дом и накормить.