Муж

      Вронский другой. Он не лучше и не хуже Каренина, просто другой. Анну определённо он привлекал. Своей силой, властностью, серьёзностью, страстностью, молодостью в конце концов. Пальцы скользили по чашке, крепко сжатой в руках. Вронский очевидно был сильнее и жёстче, он мог бы управлять Анной. Она точно знала, чувствовала, — как любая женщина, — что он воспользуется ей — морально и физически, — затронет все струны души, изучит всё тело и бросит, спалив дотла. Она точно знала, Вронский губителен для неё — по крайней мере в глубине души, — но она не могла отказаться от него. Ей так хотелось этой сладкой боли — быть в плену его глаз и рук. От мыслей отвлёк звон. Анна посмотрела вниз, на полу лежали осколки чашки, которую пару минут она сжимала в ладонях. — О боги! Анна! — слишком резко из кабинета зазвучал голос Алексея Александровича. Через пару минут он застыл в дверном проёме. — Ты в порядке? — Анна кивнула мужу, который тут же оказался слишком близко, убедил обойти осколки и предложил руку. — Я провожу тебя в комнату, не беспокойся осколки уберут. — Каренин прикусил губу. Вронский никогда бы так не сделал. Сам этот жест выдавал в человеке смущение, робость, а граф был смел и уверен в себе. Всегда. — Анна, ты такая рассеянная в последнее время, ты должно быть устала… — Каренин говорил быстро, часто сбиваясь и смущаясь. — Ты только вернулась из Москвы, а тут совсем другой мир, верно? — Анна бросила короткий взгляд на мужа. Он улыбнулся как-то нелепо, отпустил её руку и ушёл в кабинет. «Муж» — это слово ей совсем не нравилось. Другое дело «любовник». Последнее подразумевало в отношениях пусть неправильную, но любовь и страсть. Слово же «муж» не говорило о любви, лишь об узах брака. Вронский не был бы ей мужем никогда, любовником, любовью всей жизни, разрушителем, причиной действий, несчастьем — чем и кем угодно, но только не мужем! Мужа ей хватало одного. Анна села у окна, задумчиво смотря на летящий за ним снег. Каренин плохим совсем не был, она это знала. Он заботился о ней и Серёже, уступал ей в некоторых вопросах, был рядом, был доступен, но в тоже время занят. От него не исходило такого жадного желания обладать, как от Вронского, он не принуждал его любить, а смирялся с её решением. — Мама, мама! — в этот раз от мыслей отвлёк Серёжин голос. — Привет, родной. — Анна мгновенно притянула сына к себе, целуя мягкие волнистые волосы. — Мама, ты заметила, что я подрос? — Серёжа гордо вскинул голову, вытягиваясь вверх. — Разве это так, мой мальчик? — Анна внимательно посмотрела на сына. Кажется, его рост не изменился за пару дней. — Да, папа так сказал. — Он заходил к тебе? — Анна задумчиво наклонила голову. — Да, сегодня утром. Ещё до того, как я проснулся. Сел на кровать и ждал. — Серёжа довольно улыбнулся. — Потом он утром поцеловал меня в лоб, попросил не шалить и не очень надоедать тебе… я тебе надоедаю, мама? — Конечно нет, Серёженька! Что было дальше? — Сказал, что гордится мной и пообещал привести кое-что. — Если он обещал, значит привезёт. — Анна улыбнулась. — Но, мама, мне, верно, пора идти? Ты выглядишь… — мальчик задумался, подбирая нужное слово. –…растерянно и подавленно. Всё в порядке? — Да, малыш. — Анна прижала сына к себе, несколько раз целуя в лоб. — Иди погуляй. — Хорошо, мама. — Серёжа улыбнулся чуть хитро и наивно и вышел из комнаты. А ведь цвет волос у него, как у отца. И ум тоже. Сын Вронского был бы пылким, резким, но не таким рассудительным и внимательным. Серёжа улыбается, точно как Каренин. Так же хитро и по-доброму. Анна снова выглянула в окно, теперь во дворе бегал Серёжа.

***

      Каренин вернулся раньше. Анна застала его в гостиной в странном состоянии: его глаза блестели от обилия эмоций, сам он стоял в достаточно нелепой позе, запустив руку в волосы. — Анна? — Алексей Александрович как-то нервно дёрнулся. — Я рад тебя видеть, Анна. — Анна недоверчиво посмотрела на мужа, который с привычным спокойствием подошёл к ней и поцеловал руку. — У вас всё в порядке? — В полном, Анна. — почти недрогнувшим голосом ответил Каренин. — Граф… Вронский хотел увидеть нас на скачках. — Алексей Александрович наклонил голову, рассматривая Анну. — Ты красивая, Аня. — он произнёс это совсем тихо, будто невзначай коснулся её чёрного локона и вышел из гостиной. Вронский! Прекрасный, молодой офицер, улыбка которого заставляет на щеках пылать румянец и трепетать сердце. — Алексей Александрович. — Анна робко коснулась руки мужа, чтобы он обратил на неё внимание. — Я внимательно тебя слушаю. — Каренин спешно накрыл ладонь Анны своей большой рукой. — Вы правда сделали Серёже подарок? — А вы, Анна, правда боитесь называть меня лишь по имени? — Каренин рассмеялся. — Вы пойдёте на скачки? — Анна положила свободную руку на плечо Каренина, останавливая его смех. Каренин наклонился совсем близко и снова улыбнулся. — Я пойду и могу взять вас. — мужчина быстро отстранился, внимательно наблюдая за реакцией жены. — Почему ты спросил, а не поставил меня перед фактом? — Ты — моя жена, а не собственность. Разве я могу тобой распоряжаться? — Анна покачала головой, понимая. — Мне всегда хватит сил остановить тебя от необдуманных действий, но, я думаю, ты знаешь, что я люблю тебя и не стану принуждать. Из уст Алексея Александровича это прозвучало откровенно, неожиданно, но Анна понимала, что его любовь отрицать нельзя. Сегодня я предпочитаю спокойный семейный вечер. Анна поцеловала мужа в щёку, а перед сном сообщила, что, если ему это не доставит трудностей, она отправится с ним на скачки. Утром Каренин помогал жене выбрать платье и шляпку для выхода в свет. И пусть он мало в этом смыслил, ему было приятно провести с ней время.

***

— Алексей Александрович, на кого вы поставили? — послышался из толпы голос. — На Махотина! — задорно ответила Анна, крепче сжимая локоть мужа.