Победа - удел храбрых

Когда почувствуешь моё тепло, Посмотри в мои глаза. Там таятся мои демоны. Там обитают мои демоны. Не подходи ближе, Здесь слишком темно. Здесь прячутся мои демоны. Здесь прячутся мои демоны. © Imagine Dragons - Demons. С каждым днем пробуждения давались мне все трудней. Во сне я все так же бежала в никуда, но теперь там были не только Йен и Кайл. История дополнилась миллионами лиц, чьи тела падали с неба вместе с кровавым дождем. И я стояла посреди этой лужи, медленно становящейся озером, что заглатывало меня все глубже. С каждым днем мне все больше не хотелось просыпаться. Но я открывала глаза, чтобы вновь встретиться с чем-то большим, чем мои желания. Для этого мне приходилось собирать в кулак весь свой гнев на этот мир, отбирающий больше, чем дающий. С того момента, когда я позорно сбежала из пещер Джеба, прошел почти месяц. Близилась зима, превращающая ранее солнечные улицы Порт-Ленда в один большой заснеженный ком. Души, подобно и людям, украшали свои дома в преддверии Рождества, заполняя улицы неоновыми огнями и гирляндами. Лишь крепкий, как граппа, морозный воздух все еще побеждал даже любителей прогуляться вечером. И на время таких заморозков все отсиживались дома, поближе к треску камина и горячему чаю. Но меня ждут дела, и я не могу позволить себе такую роскошь, как отдых у теплого очага. Еще пару шагов и я поворачиваю в переулок, где в темноте мусорных баков притаилась неприметная железная дверь. Она закрыта и мне приходится постучать три раза, прежде чем в маленьком окошке показывается лицо охранника. Замок тут же щелкает, и я оказываюсь внутри помещения, ежась от наслаждения и приятной дрожи тела, которое наконец-то очутилось там, где температура была явно выше нуля. - Мэм, давненько вы к нам не заглядывали. Очень рад снова вас видеть, - маленький и пухлый охранник тут же попрыгивает ко мне, чтобы помочь снять куртку. Ему уже под шестьдесят, лицо круглое и совершенно лысое, за исключение черных бровей. - Дьюи, кажется? – мне стыдно, что я не помню его имени, но все же стараюсь выглядеть дружелюбно, чтобы его не расстраивать. Лица уже давно перестали впечатываться в память, стирая границы между знакомыми, друзьями и обычными проходимцами. Мне не хотелось помнить. Мои кошмары имели достаточно лиц. - Верно, мэм. Вы пришли встретиться с Роном? Он сейчас на собрании, кажется, появилась какая-то проблема на юге, - Дьюи продолжает вести меня внутрь здания, забавно подпрыгивая, словно мячик и радостно улыбаясь. Я улыбалась в ответ из вежливости, потому что давно разучилась воспринимать радость как чувство. Меня преследует ужас. Он становится абсолютно всем, что я знаю. Наконец-то мы заходим в огромный зал для конференций, в нем собралось уже как минимум десяток Душ – они что-то увлеченно рассказывают друг другу, стараясь при этом не перебивать и вежливо кивать, даже если их мнение идет в разрез с другими. В этом были все мы – у нас даже спорить не особо получается, мы слишком вежливые для этого. - О, а вот и Странница, - Рон встает с кресла и сразу же направляется ко мне, - Она сможет помочь нам в сложившейся ситуации. Большинство Душ тут же начинают переглядываться и шептаться, некоторые просто, разинув рот, смотрят на меня, словно увидав некое чудо света. Но я привыкла и к этому. Слишком многое стало мне безразлично. - Что за сложившаяся ситуация? – просто спрашиваю я, игнорируя взгляды, все еще направленные на меня. Все, что мне нужно было, это смотреть в одну точку, стать невидимкой для всего остального мира. Это было моим огромным достижением. Я нашла такую точку в Роне. Он был единственным, кто знал мою историю от начала до конца, от самого первого дня Странницы на Земле до последнего вздоха Анни. Я похоронила ее вместе со своими друзьями. И Рон помогал мне закапывать ее труп. - На юге страны образовалась проблема с одним издательством. Они решили выпустить короткометражный фильм, призывающий всех действовать во имя человечества. Его слова меня совершенно не удивляют. За месяц пребывания в этой странной организации я повидала достаточно для того чтобы разувериться во всем мире и понять, что даже если где-то все спокойно, на другом конце света цунами разрушает все то, что мы бережем. И пока кто-то прячется в пещерах и старается выжить, кто-то начинает действовать изнутри, разогревая поверхность для революции. - Что они о себе возомнили? – один из мужчин, сидящих за длинным овальным столом, встает и смотрит на меня так, словно именно я должна знать ответ на этот вопрос. - Успокойся, Дождь в солнечный день, я уверен, этому есть какое-то разумное объяснение, - Рон поднимает руки в защитном жесте и долго смотрит на неизвестного мне мужчину, пока тот не садится обратно в свое кресло. Души не умеют спорить до конца. Но если быть честными до конца, Души не умеют сражаться. Особенно за то, что совершенно им чуждо. Человечество никогда не было нашей проблемой, мы завоевывали, не оглядываясь назад, словно вовсе не замечая, что оставляем после себя. Ради высшей цели. Мы бережем планету, в то время пока люди уничтожают ее войнами. Голод подбирался ко всем, оставляя на улицах замершие трупы. Ресурсы истощались, распределенные между сильными мира сего. Никакого равновесия. Лишь разруха. И что теперь? Они взрывают наше сознание. - И чем же могу помочь я? – только что - поддержать их в этом начинании. - Тебе нужно отправить туда и убедить их, что такой фильм лишь еще пуще настроит Искателей против людей и к тому же против них самих. Максимум, что они добьются, так это то, что все подумают, что люди одержали верх над их сознанием, и просто переселят их в другие тела. Это нам, конечно же, было ни к чему. Если кого-то из Искателей подселят в тело хотя бы одного из Сочувствующих, все, что мы добивались с таким трудом пойдет насмарку. Наши планы, местонахождение штаб-квартир и несколько Душ, что взяли на себя ответственность вести эту «войну» будут реабилитированы. Мы будем уничтожены, так ничего и не добившись. Анни внутри меня недуром бы кричала о том, что это же хорошо, пусть больше Душ узнает об истории человечества. Пусть они поймут, что мы не вправе были забирать жизни у кого-либо. Но Анни умерла и Странница не могла допустить такой оплошности. Если мы собираемся устроить переворот, нам нужно действовать обходными путями. Внезапная короткометражка лишь ввергнет бедные и невинные Души в шок. Мир станет бояться каждого дня, в страхе, что завтра люди нагрянут в города и устроят бойню. - Почему я? Почему не отправить туда Шелеста или же Олова, они справятся с задачей намного лучше, - в конце концов, они занимаются этим гораздо дольше меня. В то время, когда рождались их планы, я умирала в Лечебнице, стараясь забывать лица. И вот наконец-то я дошла до конца пути. Мой путь закончился, оставляя сознание в пустоте. Оставляя в жизни лишь две цели. Забывать лица. Поддерживать революцию. - Потому что фильм о тебе, Странница. О прошлой тебе, - он делает ударение на последние слова, словно намекая мне на что-то. Ведь он знал Анни. Он был тем, кто захлопнул крышку ее гроба и заколотил ее гвоздями. Я втягиваю в себя воздух, чтобы не сломаться от рвущейся наружу боли. Воспоминания о прошлой жизни лишь сжигают меня. - Они не знают, что ты все еще на Земле. Искатели изрядно потрудились, чтобы убедить всех, что ты отправилась на Исток, чтобы стать матерью. Поэтому они думают, что делают тебе услугу. А на деле, они всего лишь сгущают тучи над нашими головами, - продолжает Рон, не замечая, как я разрываюсь на части. Лица из кошмара возвращаются в мою реальность. Они в крови. Они кричат от боли. Но я слишком долго старалась превратить себя в искусную статую. Ни эмоций. Ни боли. Ни страха. Мой носитель, девушка, идеально метающая ножи и любящая скорость жизни, но вечно подвергнутая всем болезням и так долго боровшаяся за свою жизнь, знала это лучше всего. Поэтому я стою ровно. - Если ты сейчас скажешь, что мне потребуется ехать в Чикаго, то можешь об этом забыть. Я никогда не вернусь в свою прежнюю жизнь. В аду меня ждут лишь кровавые лица. - Странница, я не прошу тебя возвращаться в пещеры. Тебе нужно всего лишь заглянуть в один офис и вернуться обратно. Это все. Но он не понимает, сколько мне стоило мое бегство. Даже он не знал всего до конца. Я пустила нож в сердце своего лучшего друга. Я покинула человека, который пожертвовал ради меня жизнью. Они мертвы. Анни старается выбить крышку гроба, но я закапываю ее глубже. Гвозди выкручиваются, а я вбиваю новые. - Они больше ни к кому не прислушаются. Сколько раз я ставила свои желания выше остальных? Разве не пора прекращать, Странница? Ты сделала достаточно ужасного в своей жизни. Это всего лишь поездка – одна небольшая поездка. Ничего ужасного не случится. Я убеждаю себя, пока Анни потихоньку выбивает гвозди из крыши гроба. И на каждый вылетевший гвоздь, я вбиваю еще два. - Вылет назначен на завтра, - Рон улыбается, понимая, что смог убедить меня, совершенно не понимая, что отправляет меня в мой последний путь. *** Всю ночь я не могу уснуть, стараясь привести себя в порядок. Это не было новым моим занятием, скорее привычкой, что все это время поддерживала меня живой. Я стараюсь не вспоминать события месячной давности, но кошмары вновь и вновь возвращают меня туда. В эту ночь мне требуется гораздо больше сил, чем вчера. Меня бросает то в жар, то в холод, скручивает напополам и уводит в темноту. Все тело словно пронзают тысячи иголок, они выводят меня из равновесия, подгибают мне ноги и закручивают руки. В эту ночь мне страшно как никогда. И самое главное, я даже не знаю, чего боюсь больше всего. Солнце постепенно поднимается над горизонтом, подталкивая меня к двери, но я стою у порога, не в силах сделать хоть шаг. Чемодан в моих руках чуть трясется, пока я переминаюсь с ноги на ногу. Ну же Странница, неужели проще убить, чем просто выйти из дома? Этот аргумент становится отправной точкой. Пока я закрываю дверь, со мной здороваются проходящие мимо соседи – они спешат на работу или отводят детей в садик – они улыбаются, потому что не знают, кто именно живет с ними под одной крышей. И я заставляю себя улыбаться им в ответ. - Хороший день, вы так не думаете? – мужчина из соседнего дома приветливо машет рукой, пока я осматриваюсь, в поисках машины, что отвезет меня в аэропорт. Ему под шестьдесят, он держит в руках портфель и улыбается так, словно жизнь самое что ни на есть прекрасное творение. Я машу ему в ответ и как можно счастливее отвечаю: - Самый прекрасный. Но лучше бы дождь пронзал меня насквозь – умирать было бы проще. Наконец-то подъезжает моя машина и отвозит меня в аэропорт. Билеты были куплены еще заранее – Рон прекрасно знал, что сможет убедить меня лететь в Чикаго. Для этого ему всего лишь нужно было поставить цель выше всего. - Почему вы плачете? – спрашивает меня стюардесса, раздавая бокалы с водой и поправляющая багаж над моей головой. Я удивленно смотрю на нее, пока не осознаю, что мои щеки и вправду мокрые от слез. - Все еще не справляюсь с человеческими эмоциями, - просто отвечаю ей я. Ложь с каждым днем дается легче. Теперь же она и вовсе стала частью меня. - Вы привыкните, - стюардесса улыбается и уходит дальше, оставляя меня наедине с моей болью. Чтобы не смотреть прямо в ее бездонные глаза, я надеваю наушники, закрываю глаза и засыпаю под мелодичный голос Души, поющей о великих равнинах планеты Медведей. *** Что же мне делать с этой пустотой внутри меня? Как заставить себя вернуться туда, куда мне хотелось больше всего на свете? Как мне сделать так, чтобы ты сам нашел меня в этой огромной пустыне и привел меня в прошлое, где я была так счастлива? Я больше никогда не увижу тебя. Я больше никогда не прикоснусь к тебе. И это чувство разрезает меня на части, но никогда не убивает до конца. Потому что для меня это будет слишком простым оправданием тех бед, в которых была повинна лишь я. Меня сдерживает ощущение, что я никогда тебя не знала – ты был плодом моей воспаленной фантазией – желанием ухватиться за что-то реальное, ведь я так устала странствовать. Я уже не верю в то, что ты когда-то был. Потому что поверить означает стать убийцей. - Назовите ваше имя. Женский голос звучит дружелюбно и призывает к сотрудничеству. В кадре тут же появляется лицо девушки. Она выглядит как скелет – кожа плотно облегает кости. Под глазами синяки, волосы грязные и собраны в неумелый хвост. Она смотрит на свои руки, избегая камеры. - Анни. - Это имя дали вам люди? - Да. Картинка сменяется и теперь девушка сидит у окна. Все тот женский голос просит рассказать ее о том, что случилось в тот день. - Я попала под машину. Кадр сменяется и теперь на экране видно саму Утешительницу. Она сочувствующе кивает, и кадр вновь возвращается к пациентке. - И что же дальше? - Я умирала. Мне нужны были лекарства. Утешительница молчит, ожидая продолжения. Девушка все так же смотрит в окно. - Он отдал свою жизнь за меня. Ее голос надрывается, и она сильнее сцепляет руки друг с другом, словно это поможет ей оставаться целой. - Человек отдал жизнь за вас, Душу? Утешительница ей не верит. В кадре видно, как она непонимающе смотрит то на оператора, то на девушку. - Почему он это сделал? Ответ звучит резко. - Потому что он любит меня, - ее голос становится тише, - Потому что я люблю его… Офис одного из неприметных для огромного Чикаго издательства выглядит как раз ему под стать. Никаких дизайнерских выдумок – лишь серые стены, парочка металлических столов и стульев. Они стоят строго друг за другом – Души любят порядок и чистоту. Нам нужно быть всегда уверенными в том, что все будет согласовано. Едва я переступаю порог, как ко мне тут же бежит секретарь – молодой парень, телу от силы лет 20, он робко улыбается, глядя на меня, и смущенным голосом спрашивает, по какому поводу я осчастливила их офис своим присутствием. - Мне нужно увидеться с вашим начальством. Скажите, что с ними хочет поговорить Странница, они поймут. Парень неверующе смотрит на меня, словно я только что сказала несусветную чушь, но все же кивает и тут же пропадает за дверью, единственной на весь офис. Через пару секунд он выбегает оттуда с таким же озадаченным видом и просит меня пройти в кабинет, где сидит мужчина постарше, лет пятидесяти, полностью седой. Он смотрит на меня еще более удивленно, не понимая, обманывает ли его зрение или это какой-то удачный трюк. Давно ли я стала так знаменита? Не как Странница, а как разносчик болезни, что поразила тысячи Душ. Любовью к людям. - Но вы ведь… - начинает он, но я перебиваю его, прекрасно зная, что последует за этой фразой. - Улетела на Исток? Как видите, я здесь. Благодаря вам стою в городе, в который поклялась больше никогда не возвращаться. Меня трясет от боли каждую секунду, пока вы смотрите на меня и пытаетесь поверить. - Но как же так, мы специально для вас… - мужчина мечется из стороны в сторону. Я разрушаю его планы гораздо быстрее, чем он их строит. Души, любящие во всем точность и порядок, не знают, как действовать в подобной ситуации. - Создали фильм? Собирались выпустить его в эфир? Рассказать всему миру мою историю, ту, что я раз за разом повторяла на сеансах с Утешительницей. Я старалась убедить свой род в том, что мы не правы. Что люди вовсе не монстры, это великая раса, способная победить все на свете лишь любовью. Ее можно найти в каждом – нужно просто приглядеться сквозь время и призму стереотипа. - Разве я просила вас об этом? – я продолжаю напор, пока незнакомая мне Душа смущенно смотрит в пол, не способная взглянуть на меня. Они не знали, что я могу придти к ним. С Истока не возвращаются на иные планеты. Особенно, такие как я. - Мы хотели, чтобы вся Земля знала о людях, - пытается оправдаться Душа. - Это лишь настроит против нас Искателей. Они и так на взводе, не нужно доводить их еще больше. Отмените выпуск фильма, - я встаю с кресла и направляюсь к выходу, прекрасно понимая, что мне нужно просить лучше. Убеждать его до потери пульса и ни за что не отступать. Я привыкла действовать так с людьми. Но в обществе мне подобных, мне всего лишь стоило попросить и все рвались на помощь, словно от этого зависела чья-то жизнь. Слишком просто и удобно. На Истоке нет распрей и войн. Мы не знаем, что такое спор и не знаем горестей и боли. Мы знаем гармонию, как наше целое. Она наше сердце. И мы просим ее не быть к нам жестокой. - Я отменю фильм, - тихо произносит мне вслед Душа, - Но, видите ли… Сегодня ночью мы запустили его тизер на нескольких стендах в Чикаго, через тайную сеть. Это было что-то вроде проверки. Я застываю на месте, слова бьют в меня словно молния. Этого не может быть. Это не должно было случиться. Отчего же жизнь снова и снова выворачивает меня наизнанку, возвращает и снова выворачивает? - Тизер? – ору я, не в силах справиться с подступающим гневом. Я знаю, что такое пытка. И это вовсе не исходит со стороны людей. Мы, Души, пытаем этот мир, заселяя его, вытесняя человеческий разум. Мы не имели права вторгаться на их Землю. Это была их участь – войны, голод, жестокость. Они должны были справиться со всем сами. Но это было лишь частью великого крушения. Мы стали последствием. Но и нам пора возвращаться к Истоку. Разве вы не можете понять, что люди другие? Вы чувствуете это у себя внутри? Они кричат: кто-то тихо, а кто-то, разрывая глотку. Они стараются вернуться, пока вы их убиваете. Слова принимают оболочку и падают с неба словно камни. Они разбивают вокруг меня спокойствие, разрушают смысл, загоняют в ловушку. Девушка с огромного уличного экрана не смотрит на мир, но чувствует его внутри себя. Ее руки дрожат, глаза бегают из стороны в сторону. Она повторяет снова и снова свою самую частую фразу. Она ядом выжигает в моем сердце дыры. И, кажется, время застывает каждый раз, когда слова камнепадом разбивают подле меня асфальт. Вы убили его. Девушка в кадре наконец-то поднимает глаза. Они ярко-голубые с серебряным отливом. И, кажется, что они отражают всю боль и злость, что существует в этом мире. Она обвиняет свою расу в том, что она погубила то, что было этой Душе дорого. Они убили его. Они отняли его у нее. *** - Это можно как-то исправить? – Рон встревожен, это понятно даже на расстоянии. На какое-то мгновение в трубке повисает тишина. Слышны лишь его быстрые шаги. - Не думаю, что это уже можно как-то исправить. Ролик запущен. Чикаго уже в огне. Его крутят снова и снова. Оно везде, идет за мной попятам, становится воздухом, которым я дышу. - А как ты? Держишься? Я усмехаюсь, понимая, что вопреки всем, все еще стою на ногах. - Да. На другом конце провода Рон порывисто вздыхает и долго молчит. Но в тот момент, когда я уже хочу положить трубку, произносит: - Я вылетаю к тебе. С этим срочно нужно разобраться. Тебе же стоит вернуться в Портленд и залечь на дно. Все, что мне было нужно – улететь на Исток и стать матерью. Но я последовала за глупыми идеями, совершенно не свойственными гармонии, которую мы все знали. Отчего же тебе сейчас так тяжко, Странница? Кто-то снова манипулирует твоими мыслями, и ты безоговорочно следуешь за ними, уже не разбирая, где право и лево, где правда и ложь. Ее имя повторяется вновь и вновь. Странница. Отправилась в свой последний путь и последним пунктом назначения становится Исток. Мы все уходим туда, откуда пришли. Криоконтейнер закрывается, оставляя ее в спокойствии. Она засыпает внутри, чтобы через тысячу лет оказаться на своей родной планете, в своем истинном обличии. Чтобы стать матерью тысячи Душ, получившим опыт ото всех планет одновременно. Я смотрю в никуда, пока пустота заглатывает меня все глубже. Она смотрит на меня миллионами глаз. Здесь есть все – люди, которых я знала, Души, которых я уважала. В них нет ни единой эмоции, лишь свет, отдающий однако лишь тьму. Они обвиняют меня в одном. Вторят друг другу, словно старые знакомые. Всего одна фраза. Это ты убила нас.