Закружится шар земной, В бурном вихре нашей страсти. И померкнет свет дневной, Покорившись нашей власти.
— Как же у меня болит голова… — простонала Андромеда, заходя в гостиную мэнора на площади Гриммо, 12. Когда к ней пришло письмо Сириуса, она не просто удивилась, а чуть не упала от шока. Он написал обо всем: о своем седьмом курсе, о Джеймсе и Лили, о предательстве Питера, о годах в Азкабане и закончил тем, что он не виновен и просит кузину его навестить, потому что он не может справиться с родом Блэков без помощи. Андромеда не знала, как поступить. С одной стороны, Сириус всегда был другим: поступил на Гриффиндор, презирал все традиции и ненавидел мать и вести дела рода, чему его пытался научить его отец. Она не верила в его вину. У нее в голове не укладывалось, что Сириус, лучший друг Джеймса, крестный отец маленького Гарри, мог перейти на сторону Волдеморта. Нет, он не мог перейти на его сторону. И дело было не только в дружбе с Джеймсом и Лили. Дело было в смерти Марлин. Рыжая девушка с Когтеврана, вступившая в Орден Феникса. Она была веселой, жизнерадостной. Она всегда привлекала к себе внимание парней своей красотой, но ее сердце выбрало Сириуса. Последний раз все видели Марлин во время боя между Орденом и Пожирателями. Она сражалась против Антонина Долохова. Никто не заметил, как они, не замечая ничего, отошли от других, скрываясь от глаз остальных. Все увидели только зеленую вспышку, и в тот же момент они оба исчезли. Когда же Сириус и Долохов столкнулись в следующем бою, пожиратель рассмеялся ему в лицо и заявил, что Марлин погибла от рук Темного Лорда. Андромеда еще никогда не видела Сириуса таким злым. Она считала невозможным тот факт, что он присоединился к Волдеморту, зная, что он убил его невесту. Поэтому, она и поверила во все, что было написано в письме. Единственное, что ее смущало это то, что Сириус звал ее в родовой особняк, в котором она не была с тех пор, как полюбила и вышла замуж за маглорожденного. В тот момент к ней на кухню подошла Нимфадора и очень заинтересовалась своим дядей, заметив письмо. И тогда Андромеда решилась и написала брату письмо. В итоге, с того дня вся семья Тонкс проживала на площади Гриммо, 12, а вчера Тед, Андромеда и Сириус решили вспомнить детство и напились. — А нечего было вчера так напиваться, мама, — усмехаясь, ответила Нимфадора, единственная, кто вчера не пила. — Ох, Дора, ты уже пришла, — всю ночь младшая Тонкс провела в Министерстве на дежурстве. На самом деле, девушка все больше уставала от таких дежурств и от крика «Постоянная бдительность!» Аластора Грюма. Грюм до сих пор наведовался на курсы мракоборцев, несмотря на то, что уже там не работал. Дора была уверена, что он появлялся там чисто для того, чтобы напугать стажеров. Но, также, девушка хотела стать мракоборцем, поэтому терпела Аластора Грюма и «тренировочные дежурства». — Ага, еще три часа назад, — протянула Дора. — Племяшка! — О, Мерлин, Сириус не кричи, — взмолилась Андромеда, прикладывая ладони к вискам. — Кричер! — Да, госпожа Андромеда? — Принеси антипохмельное зелье, пожалуйста. — Что, все-таки не выдержала, да? — Заткнись, Сириус. — Алкоголики… — послышался женский скрипучий голос с картины. Андромеда и Сириус одинаково закатили глаза, отчего сразу же захихикала Нимфадора. — Сириус, ты когда уже их в род примешь? Надоело смотреть на то, что моя внучка носит магловскую фамилию! Нимфадора поперхнулась водой.***
Катерина и Клаус не спеша двигались к бару, иногда поглядывая по сторонам. На машине им обоим ехать не хотелось, поэтому, решив, что подышать воздухом не помешает даже вампиру и гибриду, они пошли пешком. — Что ты почувствовал, когда вернулся сюда спустя тысячу лет? — вдруг спросила Катерина, повернув голову к Клаусу. Гибрид остановился и, нахмурившись, посмотрел на детскую площадку, около которой они сейчас стояли. На ней, как обычно, смеялись, прыгали и бегали дети, а родители или няни внимательно следили за их передвижениями. Смех и веселые крики услышал бы даже обычный человек, не говоря уже о гибриде, который слышал каждое слово. — Не знаю, — честно ответил он на вопрос. — Когда я сюда приехал, у меня была цель, и я не обращал внимания на изменения вокруг. — Ага, убить двойника. Знаем, проходили и испытали на себе. — Не ехидничай, ты жива вообще-то. — Ник, я вампир, напоминаю. — И что? — И то, что слово «вампир» означает мертвый, гибрид ты наш. — Ой, это все детали! — отмахнулся от нее Клаус, и зашагал дальше. — Пошли, я бурбон хочу. — Странно, что не первую отрицательную, — пробурчала Катерина и пошла следом. — А что ты почувствовала? — вдруг спросил Клаус, кидая на вампиршу вопросительный взгляд. Катерина также нахмурилась, а потом усмехнулась, вспоминая свой прошлый приезд в Мистик-Фоллс. — Знаешь, я ведь не здесь родилась, но все-таки кое-какие эмоции я испытывала. — Какие? — Ненависть, страх, любовь и боль. — Прикольный коктейль, вкусный? — Катерина шутя хлопнула гибрида по плечу, отчего тот засмеялся. — Рин, расскажи. — Что рассказать? — Почему именно эти эмоции. Рина громко вздохнула и посмотрела на Клауса обреченно-скептическим взглядом, как иногда смотрят матери на своих детей, когда те что-то натворят. — Клаус, ты серьезно? — в ответ гибрид кивнул, и вампирша уже закатила глаза. — Ну ладно, слушай. Страх я чувствовала из-за тебя, ты пятьсот лет только и делал, что хотел меня найти и убить. Конечно же, я боялась этого. Ненависть… Ко всем Майклсонам. Гибрид громко рассмеялся: — Ненавидела она всех Майклсонов, а в итоге стала одной из них. — Если ты не перестанешь вставлять свои тупые комментарии и смеяться, я тебе ничего не расскажу. — Ладно-ладно, — поднял вверх руки Клаус. — Продолжай, миссис Майклсон. И, вообще, комментарии не тупые. — Так вот, ненависть… — пропустив мимо ушей последнее высказывание Клауса продолжила Катерина. Они оба не заметили, как из магазина сзади них вышли две девушки. У одной из них были ровные темные волосы, а вторая была латиноамериканской внешности. Обе держали в руках пакеты с вещами, и обе заметили странную пару, идущую рядом: Кэтрин Пирс и Клаус Майклсон. — Это же… — прошептала латиноамериканка, ее подруга в ответ только кивнула и потянулась за телефоном, медленно следуя за парой и не спуская с них глаз. — …Я ненавидела тебя за то, что ты существуешь… — Клаус снова перебил Катерину, рассмеявшись. — Клаус Майклсон, прекрати уже наконец ржать! — Молчу-молчу. — В общем, терпеть я вас не могла, потому что не знала так хорошо, как сейчас, и вы вели себя, как… можно сказать, как кровожадные психопаты. — Как интересно. Обязательно передам это Элайдже, — снова прокомментировал Клаус и почувствовал, как Катерина пихнула его в бок. — Эй! Это больно. — Вот не ври. Все, мы возле бара. — Ну уж нет, — остановил вампиршу Клаус. — Ты не рассказала до конца. Катерина снова вздохнула, кинула взгляд на вход в бар, который находился на другой стороне небольшого сада, где они стояли, а потом снова посмотрела на Клауса, который держал ее за локоть. — Ладно, черт с тобой. Любовь к Элайдже я чувствовала. Все, вы довольны, ваше гибридское величество? — Нет, а боль? — Клаус, ты тупой? Как ты думаешь, почему мне было больно, учитывая то, что я любила Элайджу? И в этот момент они оба услышали странный шум, словно сворачивали бумагу. Посмотрев в сторону шума, они заметили двух знакомых девушек. Одна из них выронила пакеты с одеждой. — Ну надо же, Елена Гилберт и Бонни Беннет собственными персонами, — радостно протянул Никлаус, улыбаясь во все лицо. Катерина, прекрасно знающая, что Клаус теперь не остановится и вернется к любимому хобби — пугать всех и угрожать всем — обреченно закрыла ладонью лицо. — Рин, вот что ты глаза закрываешь? Не хочешь посмотреть на свою копию? — Я не копия, — не смогла промолчать Елена. — Да ты что?! — хлопнул в ладоши Клаус, отчего и Елена, и Бонни вздрогнули. — А кто же ты тогда? — Я — человек, — послышался ответ. Никлаус повернул голову к Катерине, которая меньше всего хотела сейчас общаться с этими двумя, и спросил: — И ты еще говоришь, что это я тупой? — Хорошо, ты не тупее Елены Гилберт. Так тебя устроит? — Не очень, но сойдет. Пошли в бар? Катерина кивнула и направилась уже к входу, как снова послышался голос Елены: — Что ты тут делаешь, Клаус?! Убирайся из этого города! Катерина обернулась обратно и посмотрела на девушку удивленным взглядом. Она, конечно, понимала, что Елена еще очень молода и мало, чего понимает в жизни, да и ведет себя чаще всего, как ребенок, но такой глупости она от нее все-таки не ожидала. Елена Гилберт числилась во врагах Клауса, а гибрид привык избавляться от своих врагов самыми кровавыми способами. Последние девять лет, правда, ему было не до этого — он растил дочь и наслаждался жизнью в Лондоне рядом со своей семьей. Но сейчас, Гилберт подписала себе если и не смертный приговор, то точно навлекла на себя кучу проблем. — Что, зубки выросли? — с угрожающей улыбкой ответил он Елене. — Может тебе их подрезать? — Не смей ее даже пальцем трогать! — послышался уже мужской голос, и рядом с девушками появился Стефан Сальваторе вместе с братом. Оба братья Сальваторе с яростью смотрели на пару напротив. Катерина изучающе пробежалась по ним взглядами. Они оба никак не изменились, все также их эмоции были написаны на лице, все также они, видимо, принимали быстрые решения. И все также бегали за Еленой Гилберт. Интересно, с кем из братьев девушка встречается сейчас? Катерина мысленно поставила на Деймона. — Тебе лучше уехать отсюда поскорее, Клаус. Тебе здесь не рады, — чуть ли не прорычал Стефан. — Иначе мы примем меры. Клаус весело хмыкнул. — Идиоты, — заключила Катерина, увидев, как радостно заискрились у Клауса глаза. Тот уже нашел себе развлечение. — Тебя это тоже касается, — повернулся к ней Деймон, — Если ты навредишь Елене… — Да не нужна мне твоя Елена, — перебила его Катерина, в отвращении сморщив лицо. Деймон на секунду завис, пытаясь переварить услышанное. У него в голове не мог уложиться тот факт, что Катерина не собиралась навредить Елене Гилберт. — Кстати, раз вы тут все собрались, то позвольте узнать, где моя дочь? Елена и Бонни переглянулись, в то время как Стефан гадко улыбнулся и ответил: — Вряд ли ты ее когда-нибудь увидишь. Катерина сразу же замерла и перестала дышать. Перед глазами появились картинки далекого прошлого, где ее родной отец забирает с рук ее матери маленького ребенка и говорит похожую фразу: «ты ее никогда не увидишь». Именно эта фраза была ее кошмаром десятки лет. Вампиршу охватил страх. Что они могли сделать с Надей? Где ее дочь? И что значит, что она вряд ли ее увидит? На смену страха через секунду пришел гнев, и, не сдерживая себя, она резко оказалась рядом со Стефаном и схватила его за горло, прижав к дереву. — Повтори, что ты сейчас сказал, — гневно глядя на него, тихо спросила Катерина. — Что слышала, — все с той же яростью ответил Стефан. Деймон, наконец заметив, что происходит с его братом, кинулся к Катерине, чтобы оторвать ее от Стефана, как внезапно ему перегородил дорогу Клаус, продолжая ухмыляться. — Успокойся, Рина, — проговорил гибрид, слегка наклоняя голову вбок. — Моя жена очень сильно просила их не трогать. — Ты вообще слышал, что он только что сказал? — сердито спросила у него Рина, еще сильнее сжимая шею Стефана. Тот попытался вырваться, и вампирша уже не смогла себя сдержать — одним движением руки она резко сломала ему шею, и Стефан упал на землю. Клаус приподнял одну бровь. — Что ты нам меня смотришь? Полежит в отключке немного, не повредит. Елена ухватилась рукой за предплечье Деймона, который уже собирался броситься на гибрида, и взглядом указала на Бонни, решившей бросить в Майклсонов заклинание, но оно, почти долетев до них, само полетело обратно. Клаус, заметив, как Бонни влетела прямо в дерево от собственного заклинания, вопросительно поднял бровь и переглянулся с Катериной. — Почему вы вместе? — с непониманием спросила Елена. — Ты же боялась его, Кэтрин. Ты бежала от него, а ты, Клаус, хотел ее смерти. — Во-первых, мое имя больше не Кэтрин… — начала Катерина, но ее перебил Клаус: — Во-вторых, мы теперь на одной стороне. В-третьих, это вообще не твое дело, дорогуша, и в-четвертых, ее имя не просто больше не Кэтрин. Ее теперь зовут Катерина Майклсон. Елена и Деймон одновременно выпучили глаза, а Бонни поперхнулась воздухом. Катерина и Клаус же переглянулись, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — Вы бы знали, какая у меня прекрасная свекровь, — улыбаясь добавила Рина. — Кстати, как раз из-за нее ты слегка полетала, ведьмочка. — Вы женаты? — еле выдавила из себя Елена, и Майклсоны громко рассмеялись над таким предположением. — О боже, нет! — Она — жена Элайджи, — просветил всех Клаус, и заметил, как у Елены дрогнула рука, а Деймон сделал шаг назад. Бонни же прислонилась к дереву, оставшись на дальнем расстоянии. Все трое знали о том, кто такой Элайджа Майклсон. Они знали, как сильно Элайджа дорожит семейными узами, и что он вполне может пойти по головам ради них, и также они слышали доходящие до них слухи о том, что семья Майклсонов снова в сборе после многочисленных ссор. И теперь всем известная Кэтрин Пирс стала частью этой семьи. Она стала Майклсон. И она теперь спокойно и даже по-дружески, как выяснилось, общалась с Никлаусом Майклсоном. Деймон понял, что теперь им вряд ли удастся осуществить их план — недавно появившейся в городе колдун по имени Сайлас охотился за двойниками, коими являлись Кэтрин и Елена. Зная о том, что в городе находится Елена, колдун всеми силами пытался заполучить ее кровь, но братья Сальваторе ему мешали, после чего придумали, как им казалось, идеальный план — выдать колдуну Кэтрин, сохранив жизнь Елене, ведь ему нужна была абсолютна вся кровь двойника. Однако, они не знали, где находится Кэтрин, поэтому, узнав, что Надя Петрова ищет свою мать, они этим воспользовались. Схватив Надю, они заставили ведьму, которая искала Надю по заданию Кэтрин, написать письмо, после чего им оставалось только ждать приезда Кэтрин. Но они не ожидали, что за спиной Кэтрин будут стоять Майклсоны. — Где моя дочь? Деймон снова посмотрел на Кэтрин, а потом опустил взгляд ниже — на безымянном пальце у девушки блестело золотое обручальное кольцо. Нет, это не могло быть правдой! Просто не могло. Сколько лет он ее любил? Деймон долгое время пытался почувствовать от нее в ответ хотя бы маленькую часть того же чувства, что испытывал он. Деймон мечтал о ней, мечтал о их свадьбе, мечтал о том, что она будет его. Но обручальное кольцо на палец ей надел Элайджа Майклсон, и Деймону было чертовски из-за этого обидно. Елена молча стояла рядом, не понимая, что ей делать. Стефан без сознания все еще лежал на траве, никак не участвуя в разговоре. И только Бонни снова решилась напасть — она опять создала заклинание и бросила его в Майклсонов, подходя ближе. Оно снова отразилось от вампирши и гибрида, которые одарили ведьму разочарованными взглядами, но Беннет все не могла успокоиться и принялась создавать еще одно заклинание, как внезапно почувствовала сильную хватку на шее и громко вскрикнула. Клаус усмехнулся, на лице Катерины расцвела улыбка, а в глазах Елены и Деймона еще ярче засиял страх. — Так где, вы говорите, Надя Петрова? — прозвучал спокойный голос Элайджи.