НЕПРИМЕТНЫЙ ГОРОДОК ГИПЕРИОН ХАЙТС ПОСРЕДИ ПУСТЫННОГО БЕЗВРЕМЕНЬЯ

«НЕПРИМЕТНЫЙ ГОРОДОК ГИПЕРИОН ХАЙТС ПОСРЕДИ ПУСТЫННОГО БЕЗВРЕМЕНЬЯ»

«Для чего, по-вашему, нужны сказки? Эти сказки — это классика, мы же все их знаем, потому что благодаря ним можем смириться с нашим миром… Миром, в котором часто не бывает смысла». © Белоснежка.

Эту главу можно назвать прологом

      Очень сложно приступить к написанию рассказа, особенно сложно подобрать первые слова, когда в голове их тысячи и тысячи, жужжащих словно рой диких пчел. Но попытаться все же стоит, хотя бы ради того, чтобы поделиться с кем-то незнакомым мыслями, чувствами и историями, в которые эти самые слова складываются. Казавшись прежде бессвязными, слова понемногу срастаются в предложения, обретая смысл, предложения слипаются в абзацы, а абзацы множатся и множатся, один за другим, разворачиваются, словно телескоп. И сказка начинается.       Эта история началась с того, что в тихом городке на побережье — Сторибруке, штат Мэн, населенном сказочными героями всех мастей, от гномов и фей, до злых (или не совсем) ведьм и колдунов, случилось весьма странное происшествие. Или не совсем странное, но в, любом случае, неожиданное для шерифа, а для ее мужа тем более.       Для новоиспеченной семьи Джонсов в ту пору мирная жизнь (после многочисленных проклятий, борьбы с межмировым злом, всеобщего катарсиса и долгожданного счастливого начала новой сказки) представляла собой нечто невообразимое, неизведанное, непривычное. Как ощущение твердой земли под ногами после многолетнего плавания на корабле по морям (с присущими данному виду путешествий ежедневной качкой и периодическими штормами).       Мир. Без отравленных яблок, летучих обезьян, драконов, злых магов и мучающих ночами видений собственной кончины. Покой. Совместный завтрак втроем (иногда вшестером, включая чету Прекрасных), патрули наедине друг с другом (которые больше походили на неспешные экскурсии по тихому, наводненному счастьем городку) на желтом жуке, блаженные вечера в обнимку и с чашкой чая под так полюбившиеся Крюку документальные фильмы. Это было так… ново — высыпаться, готовить еду для любимых людей, никуда не торопясь, собираться всей семьей, потому что хочется просто пообщаться, а не обсуждать очередной план по противостоянию темным силам, видеть в глазах людей не тревогу, а искреннюю беззаботную радость, в конце концов.       Киллиан и Эмма, наверное, рано или поздно заскучали бы от этакой неспешности, вязкости жизни без авантюр (ведь, как ни крути, он все еще бравый пират, а она сияющая спасительница, сидеть подолгу на одном месте это не их эстетика). Но судьба, озорно хихикая, послала в их сторону дуновение свежего ветра, перевернувшего уже, вроде как, наладившийся за год быт.       Эмма забеременела. И это было очень неожиданно для нее, как и любое новое приключение. А все были так счастливы, как, наверное, никогда раньше. Кто бы знал, что любимый своей женой Крюк может быть настолько трепетным и заботливым. Что Генри с таким энтузиазмом примется в компании Снежки и Дэвида (вот их поведение, особенно после споров об организации свадьбы дочери, ни капли не удивляло, Прекрасные были воодушевлены как всегда) выбирать имя для будущего брата или сестры. Что Белль задарит Джонсов всяческой литературой о родах и младенцах, оставшейся еще с ее собственной беременности Гидеоном. Даже Зелина с Реджиной были на редкость активны, поясняя это тем, что родится «очередная личинка истинной любви с неимоверным магическим потенциалом, который нужно будет в будущем обуздать, иначе ждите очередного вояжа по неведомым далям со всеми вытекающими из этого последствиями». И (пусть и не говорили прямо) сестры набивались в потенциальные наставницы по колдовству, споря (словно деля шкуру еще не пойманного льва) чьи методы преподавания более эффективны. Снежка голосовала за Реджину, Дэвиду нравились предложения Зелины, а Крюк согласился бы на кого угодно, но только не на Голда. Бабушка Лукас вязала детские принадлежности с неимоверной скоростью, к концу беременности одеяльцев будет столько, что в них можно будет запеленать Земной шар. Феи, как им казалось, ненавязчиво пытались выведать у будущих родителей, кого же они попросят быть крестной для младенца (меж собой они делали «ставки» на Тигровую Лилию, обосновывая это ее давней «дружбой» с Крюком). Гномы с присущей им энергичностью вызвались делать ремонт в одной из комнат в доме Джонсов, чтобы «у дитя была поистине королевская спаленка» к моменту его появления на свет.       Вот последнее допекло Эмму окончательно. Все это время она терпеливо сносила ежедневное паломничество ею спасенных сказочных персонажей, населявших Сторибрук, к их с Киллианом дому и полицейскому участку. Это было делом не легким, а в случае с Эммой настоящий подвиг! Особенно, если вспомнить какой отрешенный от всех и вся образ жизни вела Спасительница до того, как ее сын привез свою родную мать в заколдованный городишко, чтоб та разрушила злые чары. Миссис Джонс привыкла со временем ко всеобщему вниманию, но… Не в таком же количестве! А теперь еще и эти гномы со своими присвистами и песенками. И дрелью. И молотками. И топотом. И их гномьими шуточками. И прочими «прелестями» ремонта.       Киллиан с Генри быстро поняли, что чрезмерная даже для беременных раздражительность и катастрофическая усталость их любимой Эммы это следствие неимоверного ажиотажа и популярности, которые нависли над бедной женщиной, не давая расслабиться. И тогда у Капитана и Сказочника родился план. Они предложили Спасительнице на время ремонта перебраться на «Веселый Роджер». Крюк не особо скучал по разбою, но скучал по своему кораблю и шуму моря. Генри рвался воплотить свою детскую мечту и пожить как настоящий моряк на настоящем пиратском судне со всеми последствиями. А Эмма хотела отдыха, поэтому ее обрадовала перспектива обосноваться в капитанской каюте «Роджера», на палубу которого достаточно сложно забраться с берега неподготовленному человеку. Дэвид с радостью возьмет на себя обязанности шерифа.       Они сбежали из родного дома быстрее, чем жители Помпеи во время извержения Везувия, практически мгновенно, по крайней мере, гномы и глазом моргнуть не успели, а хозяева уже слиняли. Наверное, волшебство.       «Веселый Роджер» оказался на удивление очень уютным, настолько, что даже когда детская для будущего отпрыска Джонсов была готова, привыкшее к плеску волн о борт корабля трио не спешило покидать это место. Даже когда Снежка и Реджина уговаривали их. Ни той, ни другой не нравилось пребывание их любимых чад на пиратской посудине. Реджина настаивала, чтобы ее сын не валял дурака, а, наконец, выбрал будущее место дальнейшей учебы. А Снежка возмущалась неосмотрительностью Эммы и Киллиана, говоря, что беременным на корабле не место.       Крюк ликовал. Учил Генри орудовать саблей, вязать морские узлы, лазать по мачтам и рыбачить, он знал, что мальчишке рано или поздно пригодиться это. На возмущения дражайшей Мамули (Мэри-Маргарет) Капитан говорил, что рожать его жене еще не скоро, а морской бриз хорошо влияет на здоровье. Он чувствовал себя самым счастливым. Эмма прижималась к нему каждый вечер, Киллиан нежно поглаживал постепенно округляющийся живот, напевая тихие песенки. Генри рос у него на глазах, усваивая уроки умудренного жизнью Капитана, все чаще обращался к Крюку за советом, мужчина радовался, ощущая, что стал для мальчишки лучшим другом. Однако Сказочник все же покидал борт, жил у мадам Мэра, гостил вместе с бабушкой и дедушкой в Зачарованном лесу у (бывшей злой) Королевы и Робина (которого молва не соизволила прозвать Гудом). Но это было делом нормальным: как-никак у парнишки семья огромная и каждому нужно уделить внимание. В такие моменты Эмме и Киллиану, как ни крути, не удавалось побыть наедине: напряжение от ожидания давило на них (стать родителями было для них куда большей авантюрой, чем пересечь тысячи миров), ни он, ни она не имели ни малейшего понятия о том, что ждет их в будущем, где появится обязанность заботиться о младенце и (позже) вырастить из него достойного человека. На этот раз спихнуть все на Королеву не получится. Поэтому Джонсы активно принимали предложения посидеть с Нилом, когда Прекрасные отправлялись в волшебные края, навестить старых друзей. Пират осознавал, что теперь у его многострадального «Веселого Роджера» появилась своя малочисленная, но такая сплоченная команда из трех авантюрных личностей, ждущая с нетерпением появления еще одного маленького человечка, что пополнит их ряды.       Так вот, возвращаясь к упомянутому выше странному происшествию. Однажды с «Веселым Роджером» приключилось нечто невообразимое. Посреди темно-синего безмолвия ночи, когда Капитан, его жена и юный Сказочник отдыхали в своих каютах, раздался неимоверно громкий возглас, походящий на звук взрыва нескольких петард поочередно. Пассажиры корабля (перепуганные и полусонные) повылазили на палубу, в недоумении озираясь по сторонам. Зрелище было удивительным: древесина трещала от невесть откуда взявшейся магии, что словно впиталась в каждый миллиметр судна (все, от кормы до носа, переливалось разноцветным свечением), раскрытые по волшебству паруса раздувались (хотя погода была вовсе не ветреной), а штурвал крутился как бешенный (словно вентилятор) сначала в одну сторону, затем в другую. «Роджер» качался как в бурю (но за бортом полный покой). Сложно было устоять на ногах.       Генри сделал усилие и кинулся к краю, чуть не вывалившись в воду. Глаза мальчишки расширились от удивления, когда он понял, что корабль их находится в нескольких метрах над морем, парит, словно не имеет веса. Генри выкрикнул о положении дел Капитану, прижимающему растерянную Эмму плотнее к себе. Крюк, едва переставляя ноги, помог женщине дойти до основания мачты и приказал Сказочнику подоспеть к матери, чтобы быть ее опорой, ведь «Роджера» качало все сильнее. Киллиан кинулся к штурвалу, намереваясь остановить его неистовое кручение, он вцепился одной рукой и зацепил крюком рукоятки, стараясь удержать, но не смог, повалившись на бок. Эмма делала попытки колдовать, но ее магия была бесполезна, она сильнее обняла сына, силясь не упасть. Вдруг раздался еще один хлопок, и все успокоилось. Свечение потихоньку исчезало, паруса расслаблено повисли, а штурвал перестал притворяться вентилятором, и «Роджер» аккуратно опустился в море.       Почувствовав, что палуба стала более-менее статичной, Эмма вскочила и вместе с сыном кинулась к мужу. Пират приподнялся на локте, оглядываясь, потом (кряхтя) встал на ноги, опершись на Генри и Эмму, потому что отхватил он не слабо, и голова чуть кружилась от сильного удара. Спасительница первой заметила, что судно находится не у пристани родного города, а посреди большой воды, и берег был еле различим в дали. Трое разом кинулись к борту, всматриваясь в черно-синее (изрешеченное искрами созвездий и дальних огней на суше) пространство. Что-то было в этом не то. Киллиан вытащил свою подзорную трубу и глядел в нее, наблюдая за мерцанием света на горизонте (света, не особо походящего на ночное освещение Сторибрука). Мужчина изумленно открыл рот и передал трубу Эмме. Не их Сторибрук, а Зачарованный лес встречал их там, перемигиванием факелов на набережной.       Почему они оказались тут, ответа не было. Спасительница первым делом вспомнила о (бывшей злой) Королеве, но быстро прогнала эти мысли прочь. Колдунья, конечно, любит эффектные жесты, но не настолько же. Реджина уже не злодейка, а если бы захотела пообщаться с Генри, воспользовалась бы волшебным зеркалом (зря, что ли Крюк мучился, пока пристраивал тяжеленную громаду в каюте и домашней спальне Сказочника) или бобом. А, может, это был Мир желаний, тогда обвинить в происходящем резонно местного Темного мага (но от этого легче не стало). Ясно было одно: Эмма не имела ни малейшего понятия, как они будут возвращаться домой. Ни палочки. Ни двери. Ни боба. Ничего. Единственное что остается — это ждать помощи от остальных членов семьи.       Поэтому Генри метнулся в свою каюту налаживать связь с Реджиной (хоть какой-нибудь). Эмма последовала за мальчишкой, а Крюк молился, чтобы в случившемся не обвинили его (иначе Пирата ждали мучительные пытки, а «Роджера» вечное заточение в пузатой склянке). Через какое-то время в глади волшебного зеркала замаячило лицо (к счастью) мадам Мэра, заспанной и растрепанной (в ночном белье), абсолютно непонимающей, для чего ее разбудили в такой час. Сын объяснил ей. А потом Реджина еще добрых тридцать-сорок с чем-то минут объясняла Джонсам, что с ними будет при возвращении. Затем она вздохнула и приказала ждать, пока не прибудет «отряд спасения» и никуда не дергаться. Трое послушались.       Через еще какое-то время на палубе возникла дверь-портал (видимо воронка от волшебного боба со своей болтанкой не устроила Реджину, привыкшую к элегантным появлениям). Из нее вышли бывшая королева (раздраженная и суетливая), Голд (явно не довольный), за ними Дэвид и Снежка (с мечом наперевес, луком и колчаном набитым стрелами). Взглянув на испуганные лица пассажиров «Роджера», нервозность сменилась беспокойством. Дэвид спрашивал (или допрашивал) Киллиана, что собственно произошло, а тот и сам был бы рад знать. Снежка интересовалась состоянием дочери, выглядящей слишком бледно. Реджина прижала сына к себе, осведомляясь, не поранился ли он. Голд же расхаживал по палубе, осматривая корабль (что раздражало Капитана). Сказочник привлек общее внимание рассказом о недавних событиях. Семья выслушивала.       Наконец, поразмыслив, колдунья и колдун дали предположительный ответ на загадку. Прозвучало странно. Но убедительно. Всему причиной — «Роджер», магия Спасительницы и ее беременность. Объясняли тем, что пиратский корабль за долгие годы заточения в Нетландии и пересечений границ волшебных миров напитался магией (причем обильно), что спала и никого не тревожила. Пока Эмма не соизволила поселиться тут. Занятно. Дочь Прекрасных с невиданным доселе интересом практиковалась в сотворении разного рода чудес (у беременных бывает такое: кто-то начинает вязать, шить; у еще кого-то странности проявляются в еде; Эмме хотелось маленьких чудес). Что ж, за дни пребывания белокурой женщины на борту «Роджер» (и правда) натерпелся всякого: его канаты превращались в переплетенные цветы, и паруса меняли цвет по настроению жены Капитана, а также много всего по мелочам (к примеру, Эмму веселило растерянное выражение лица мужа, когда его крюк исчезал, а потом находился где-то на смотровой площадке; сын волшебницы тоже похихикивал, но все же лез наверх за протезом Киллиана). И корабль не выдержал гнета волшебства, выпустив его наружу. Теперь «Веселый Роджер» не просто быстроходный, а еще и перемещающийся меж мирами корабль (причем, делал он это по желанию, как будто имел собственную волю).       Все были обескуражены подобными выводами, кажется, только Генри ликовал, радуясь новой примочке пиратского судна, но его счастье было недолгим, потому что Реджина объявила, что отныне и ноги ее сына не будет на этой палубе (по крайней мере, до тех пор, пока корабль снова не станет управляемым полностью). Снежка поддержала ее, не обращая внимания на возражения дочери и внука (грозилась в случае неповиновения запихнуть посудину в склянку). Киллиан стоял в ступоре, из которого его вывел Дэвид, шепотом расспрашивая о перспективе совместной рыбалки в каком-нибудь неизведанном измерении (что ж, Сторибрук ему тоже временами надоедал). Голд привлек общее внимание тем, что (никого не предупреждая) уже выбросил боб в море, открывая воронку портала.       Нужно было направить «Роджера» туда. Крюк и Эмма переглянулись и решили позволить Генри сделать это. Мальчишка с энтузиазмом рванул к штурвалу, чтобы выправить курс. Корабль на полной скорости нырнул в чудесный водоворот портала.

Сказка, имеющая самую важную роль в сюжете, погружающая в новое приключение, рассказывающая добрую мораль о поддержке и верности

«Спасти Принца»

Мир желаний

— Принц Генри! Это принц Генри!       Под радостные возгласы селян юноша, облаченный в рыцарские доспехи, на своем белоснежном коне скакал по направлению к деревне, разоренной мерзкими гремлинами. Его светло-карие глаза сияли словно пламя, меч в расписных ножнах поблескивал серебряной рукоятью, а красная мантия с меховым воротником развивался на ветру. За ним следовали два оруженосца, один держал в руках длинный шест, на котором красовалось знамя с королевским гербом. — Принц Генри! Принц Генри!       Рыцарь остановился посреди узкой улочки, как и его сопровождающие. Они возвышались над галдящими крестьянами, окружившими их со всех сторон. Люди до того были напуганы и истерзаны, что в приступе паники хватали королевских коней за поводья, от чего последние истерически ржали и подымались на дыбы, грозясь выкинуть наездников из седла. — Защитите! Защитите измученных людей!       Оруженосцы вынули свои мечи, угрожающе подняв их над головами, и приказали толпе расступиться, чтобы жеребцы успокоились. Люди разом ахнули и отпрянули подальше, опасаясь гнева стражников. Селяне галдели. Перебивали друг друга. Их голоса сливались в один несмолкаемый, неразборчивый шум. Слезая с коня, Генри повелел кому-нибудь одному выйти и молвить за всех. Вперед подался низенький плешивый старичок с бельмом на левом глазу. Он поклонился принцу настолько низко, как только могла ему позволить больная поясница. Рыцарь почтенно приклонил голову, выказывая уважение старости. Дребезжащим голосом крестьянин поведал суть несчастья, что посетило деревню. — Гремлины шибко измучили нас! По ночам вылезают из чащи и пробираются в дома, переворачивают все вверх дном, а если кто пытается поперек встать, то они и отхватить чего могут! Особенно детям! Ваше Высочество, уже у пятерых детей культяпки вместо ног и рук, я уж не говорю о взрослых, мы стерпим. Гремлины едят наш скот и собак, что сторожат его даже! Они сожрали весь наш урожай, и мы не разумеем, как будем выживать, если Ваше Высочество нам не поможет!       Все время рассказа глаза старика наполнялись слезами, а дребезжание в голосе усиливалось, и к концу слова было очень трудно разобрать из-за всхлипов и рыданий. Принц не на шутку перепугался за дедушку, переполнившись сочувствием к изведенному народу. Юноша взял мужчину за руку, говоря, что непременно изловит каждого поганца, чтобы никто не страдал больше от их чрезмерно шкодливого нрава. Старик кивнул и уже был готов в бессилии упасть, но Генри подхватил его, крикнув сопровождающим, чтоб помогли. Стражники подоспели и аккуратно приняли из рук командующего низкорослого мужчину. Рыцарь снял с плеч королевскую мантию и расстелил ее на траве, чтобы можно было усадить его. К дедушке подоспел местный лекарь, интересуясь самочувствием и подавая кувшин с водою.       Генри решил не садиться в седло, а пройтись пешком, осмотреться, чтобы лично убедиться в масштабах урона. На протоптанных тропинках валялись поломанные предметы мебели: столы, скамейки, где-то даже останки кровати. Ветер переносил из одной части улицы в другую оборванную ткань простыней, платьев и рубашек, иногда силы дуновения хватало, чтобы сдвинуть с места осколки глиняной посуды, которых было очень много. Юноша шел дальше и видел разрушенные лавки, разоренные хлева, останки съеденных животных (которые пахли прескверно), перекопанные дворы, заколоченные ставни хижин и сожженные домики. — Они и с огнем балуются? — Поинтересовался принц. — Еще как! — Хмыкнула какая-то женщина, морщась от зловонного запаха от туши истерзанного животного (конкретно нельзя было определить, что это за скотина). — Гады! — Их раньше оргы же ели, — всплыло в его памяти воспоминание об уроках истории. — Но сейчас огры ушли, и эти чудища расплодились. — Еще чего! Есть их! — Женщина истерически засмеялась. — Был у нас один парнишка, сильный, бравый! — Она подняла руки над головой и очертила в воздухе фигуру исполина. — Решил как-то раз произвести впечатление на девушку, поймал, значит гада, — чихнула — простите. Поймал, значит, шкуру содрал и в костер, как картошку! — И что дальше? — Удивленно спросил рыцарь, шедший параллельно с женщиной по очередной разоренной улице. Везде одинаковое зрелище. — Съел, и уши отрасли? — Предположение, основанное на иллюстрации длинноухого (как осел) чудовища. — Если бы уши! — Собеседница вытаращила свои светло-голубые глаза. — Помер парниша, отравился! А девушка поплакала и за другого вышла замуж, барона какого-то, что вепря обуздал. — Вздохнула. — Что сказать, девушки любят героев, а не дураков. — Ее голос прозвучал иначе, более вкрадчиво, что ли. — А Вы герой, Принц?       Генри опешил от этого вопроса. Он споткнулся на ровном месте, но удержал равновесие и замер на секунду. Юноша повернул голову в сторону странной женщины, однако ее уже не было ни рядом ни в дали. Словно испарилась.       Принц выпрямился и огляделся, поодаль стоял один из оруженосцев, который хвастался перед местными мальчишками своим мечом, будто сам был ребенком, которому удалось выклянчить у родителей драгоценную игрушку. Но, заметив недовольный взгляд командующего, он подоспел к юноше, спрашивая о дальнейших указаниях. — Опросите тут всех, — сказал твердо. — Разузнайте, кто остался без крова, затем вернитесь к лошадям и возьмите те вещи, что мы привезли. Раздайте их. Одеяла, пледы и прочее. — Вздохнул, осознавая, что на всех не хватит. — Нужно внести целую мебель в дома, раздать еду, — продолжал судорожно соображать. — Если не хватит кому-то, то отдай наши порции. — Он готов был поголодать. После сказки о гремлине, аппетит пропал и надолго. — И не занимайся ерундой, нам нужно еще ловушки на чудовищ расставить!       Подчиненный быстро кивнул и побежал исполнять. То, что планировалось им как недолгая вылазка из дворца, принимало серьезный оборот. Кто ж знал, что юному принцу король поручит столь серьезное дело. Генри направился в сторону нескольких молодых девушек, которые пытались затащить чудом уцелевший стол в хижину, ему не хотелось сидеть без дела, хотелось помочь. — Позвольте пособить! — Обратился принц к девушкам, хватаясь за край везучего (потому что остался невредимым) стола.

Сторибрук

— Отдай мне этот баул! — Возмущенно сказал Сказочник, еле поспевая за прибавившим шаг Капитаном, у которого за спиной была огромная сумка, наполненная съестным. — Киллиан, она тяжелая! Позволь помочь!       Крюк притормозил, скинув с плеча ношу и передав ее парнишке. Однако в руках у него остался довольно внушительный мешок с неизвестным содержимым. Двое шли по направлению к гавани, где ожидал «Веселый Роджер». Погода была, искренне говоря, сказочная: ни облачка на небе, но и присущего в такие моменты изнуряющего зноя тоже не было, гулял ветерок (разносил по воздуху запах йода, морской соли и свежевыловленной рыбы). Тишь и гладь. — Парень, — хохотнул Пират, обращаясь к Генри. — Я однорукий, но не беспомощный. — Он помаячил своим протезом, в металлической поверхности которого отражались солнечные блики. — Я таскал бочонки тяжелее. — Процитировал сам себя. — И мне хватало сил забраться на бобовый стебель. — Это прозвучало хвастливо. — А еще я носил на руках твою маму! — Не особо весомый аргумент, ведь Эмма всегда была легкой. — Но мне приятна твоя забота. — Крюк улыбнулся уголками губ. — Хорошо, — легко отозвался юноша. — Но ей лучше не говори об этом. — Генри тоже хитро улыбнулся, прищурив глаза. Тяжесть походной сумки кренила его на бок, но Сказочник не подавал вида, стараясь идти ровно. — Может, скажешь уже, куда собрался? — Спросил прямо. — Причем, не на один день, еды полно, словно на неделю отчаливаешь. — Крюк набрал с собой консервов, несколько пакетов риса и даже небольшой торт. — Не бойся за запасы, — заверил мальчишку Киллиан. — Мы с Лиамом уплетем их за несколько часов. — Возможно, он чуть преувеличил. — Знаешь, ему нравятся клубничные торты, — весело поделился знанием Капитан. — Кажется, мой братишка только ради этого предложил мне совместный вояж, ведь на дне океана нет кондитерских. — Сказал с ноткой обиды в голосе. — Знаешь, мне хочется провести время с ним. — Задумчиво произнес. — Я же его старший брат. — Грустный вздох, видимо Пират вспомнил своего Капитана Джонса. — Ты не ответил, — напомнил мужчине собеседник. — Вы же не просто на лодочке в море хотите рыбачить, — Подметил Генри. — Вы берете «Роджера», а значит хотите пересечь границу миров, — Сказочник был очень догадлив, произнеся эту фразу, он заглянул в глаза Киллиана, чтобы удостовериться в своей правоте. — И почему вы не берете меня с собой? — Наконец, он спросил о том, что его волновало, парнишка тоже рвался в путешествие.       Тем временем они дошли до пристани. Привязанные шлюпки качались на небольших (похожих на складки гофрированной юбки) волнах и бились бортами о пирс. Вода переливалась, меняя свои оттенки от темно-синих, до лазурно-голубых. Солнечные зайчики скакали по жидкому подвижному полотну, перемигиваясь. Плеск моря и гомон чаек, разговор рыбаков где-то поодаль и жужжание двигателей моторных лодок. — Генри, — обратился Киллиан, с самой честной интонацией. — Что не так? — Он посмотрел в сторону удивленного этим вопросом юноши. — В смысле, тебе хочется сбежать отсюда. Тебя что-то тяготит, но ты ни с кем не делишься. — Сказочник замер и посмотрел своему Капитану в глаза, выказывая взглядом светло-карих глаз неприкрытое возмущение. — Единственная тяжесть на моих плечах сейчас — саркастично отбился парнишка, — это тяжеленная сумища. — Это сейчас, — Пират выделил интонацией последнее слово. — Но что-то тревожит тебя всегда, с тех самых пор, как мы вернулись из Зачарованного леса месяц назад. — Крюк вопросительно приподнял бровь, стараясь говорить серьезно, но не давить. — Не поделишься? — Предложил он, наклоняя голову вбок, готовый выслушать.       Сказочник сначала смотрел в сторону, потом перевел взгляд на Джонса, обдумывая. Так они простояли несколько минут, обдуваемые морским бризом. И вот мальчишка вздохнул и открыл рот, намереваясь что-то сказать, но тут к ним подошел Лиам. Он был в приподнятом настроении, и, казалось, чуть больше, чем нужно суетился.       Скорее всего, подопечному капитана Немо не терпелось отправиться в плавание под командованием Киллиана, на том самом корабле, которым когда-то правил еще один его старший брат (тезка), и не важно, что раньше судно носило другое название. Джонсы договорились о совместной вылазке несколько недель назад.       Лиам явился в Сторибрук в очень веселом и загадочном состоянии, чтобы уговорить Крюка быть его компаньоном в недолгом путешествии. Когда Эмма спросила о сути их круиза, молодой человек замялся на секунду, а потом (словно перебирая в голове варианты) сказал, что хочет просто порыбачить с братом. Конечно, она ему не поверила (вспоминая о даре). Улыбаясь, она их отпустила, понимая, что у братьев могут быть свои безобидные тайны. Она потом расспросит мужа с пристрастием, весьма страстно, соскучившись по нему за время его странствий. — Киллиан! — Искренняя радость расцвела на лице Лиама. Младший брат протянул руку для приветствия Пирату. И оказался в крепких объятиях. Они ласково похлопали друг друга по спинам, смеясь. — Генри! — Лиам так же поприветствовал сына Спасительницы, потрепав его плечо. — Рад видеть! Ты с нами? — Нет, Лиам, Генри нужно побыть дома. Он долго не был здесь: совсем недавно он с нами и Прекрасными гостил в Зачарованном лесу и успел соскучиться по Сторибруку. — Ответил за юношу Капитан, не обращая внимания на толчок в бок.       Подопечный Немо кивнул и не стал спорить, но все же увидел возмущение в глазах мальчишки. Лиам принял из рук Киллиана мешок, бряцающий неясным содержимым. И трое отправились к «Веселому Роджеру», попутно обсуждая что-то, что не имело никакого отношения к предстоящему плаванию.       Лиам спрашивал Сказочника о книгах, что видел в его домашней библиотеке и уговаривал в следующий раз одолжить парочку. Генри не возражал, он украдкой косился на Пирата, что шел впереди них. «Какое право ты имеешь, чтоб отвечать за меня?» — Читалось в его взгляде. Но от мыслей об обиде вновь отвлек младший брат Крюка расспросами о любимых десертах, отмечая, что в Сторибруке они на редкость изысканы и многообразны. Также шатен жаловался на меню пассажира подводной лодки, говорил, что нет ничего хуже, чем ежедневно есть морскую капусту с макрелью. Генри заулыбался от слов собеседника. Оставшись в раннем детстве без родных, Лиаму пришлось быстро повзрослеть, но внутри все еще сидел маленький любознательный мальчик, что не познал вовремя прелестей детства. Подтверждением этого предположения были страшно смешные гримасы, что корчил молодой мужчина, выказывая свое брезгливое отношение к морепродуктам.       Наконец они дошли до «Роджера» и забрались на борт. Лиам забрал у Генри сумку с едой и поспешил удалиться. Шатен ясно понял, что этим двоим нужно серьезно поговорить, поэтому оставил их наедине. Он не хотел, чтобы брат отчалил с грустью и мучился грузом невыясненной ситуации все путешествие.       Генри хотел последовать за молодым мужчиной. Он хотел помочь, но подопечный Немо сказал, что справится сам. Тогда Сказочник с растерянным видом огляделся, словно ища себе дело, что могло бы задержать его на корабле, но, не отыскав ничего подходящего, лишь вздохнул и подошел к борту. Ему не хотелось смотреть на Киллиана, обида на Капитана всплыла в сознании и не хотела отступать. Даже когда Крюк подошел и встал рядом с юношей, тот продолжал пристально смотреть на чистое небо, не обращая внимания на Пирата. Они простояли так какое-то время (в полной тишине), наблюдая за птицами над водой. Обида клокотала в груди, и возмущение просилось наружу. — Что за дела, Крюк? — возмущенно выпалил. — Ты не хочешь объяснить мне, что происходит, — Он обвел руками пространство вокруг. — Но лезешь мне в голову, пытаясь что-то выведать.- Генри нервно почесал лоб. — Это нечестно! — Наконец воскликнул парень и повернул лицо в сторону мужчины. — Ты прав, — согласился Киллиан. — Но еще более нечестным будет позволить тебе убежать от проблем! — Сказал твердо, но без нажима. Вызывающе посмотрел в светло-карие глаза. — Нет никаких проблем! — Он ответил на вызов. — Просто ты темнишь, меня это раздражает! — Процедил сквозь зубы. — Что тебе нужно? — Повторил Генри вопрос. — Просто ты темнишь, меня это раздражает! — Повторил за юношей Крюк. — Если не хочешь говорить со мной, обратись к Дэвиду или Арчи, они дадут дельный совет. — Резонное предложение. — Просто я вижу, что ты сам не свой. Меньше улыбаешься, шутишь, думаешь о чем-то, что тревожит, но никому не говоришь. Понятно, взрослеешь, обретаешь какие-то личные секреты, о которых мамам лучше не знать. Но, если это превращается в пытку, если ты не видишь выхода из ситуации, то нет ничего зазорного в том, чтобы попросить помощи у близких, ведь тебя никто не упрекнет в этом. — Киллиан вздохнул. Наверное, его речь получилась пафосной, но он сказал то, что думал. — Но нет ничего хуже, чем бежать подальше от берега, где оставил печаль, потому что в море нельзя находиться вечно. Рано или поздно ты вернешься на сушу, и печаль примет тебя в свои объятия. — Он продолжал смотреть на парнишку, чьи глаза расширились от изумленья. Капитан редко говорил такие речи (может, перенял у самого Генри или Белоснежки, кто знает). — Поверь, печаль на редкость живучее чудовище, ее не лечит ни море, ни ром, потому что, пойми, я несколько веков пытался. С каждым мгновением она растет, словно сорняк. Ее нужно искоренять, бороться лицом к лицу. Иначе ничего хорошего из этого не выйдет. — Капитан закончил и посмотрел на юношу. Сказочник задумался. — Я сам не знаю. — Признался Генри, запустив пятерню в волосы. — Сам не знаю, чего хочу. Крюк, пойми, я не брезгую общением с тобой, наоборот, мне хочется о многом спросить. Мне важно твое мнение. — Он искренне обратился к мужчине. Раньше он бы оборвал радость, что расцвела на лице Пирата, но сейчас ему было не до этого (да и подростковая грубость покинула мальчишку). — Столько всего! Но, когда я хочу вычленить главное, оно словно… Исчезает, убегает от меня! — Я не тороплюсь. — Заверил Сказочника Киллиан. Он положил руку на плечо юноше, удивившись, что тот ее не скинул. — Можешь говорить что хочешь. — Сказал легко. — И о ком хочешь. — Добавил конкретики. — Как раз сейчас торопишься. — Хохотнул собеседник, напоминая своему Капитану о Лиаме и загадочном круизе. — И я не знаю куда. — Напомнил и про то, что Пират сам имел странные секреты. — И меня распирает любопытство. — Он опять прищурился. — Подождет! — Махнул рукой Крюк. — Я куплю братишке еще несколько тортов, он не обидится. — Джонс говорил о шатене как о ребенке, с которым его попросили посидеть. После рождения Хоуп (долгожданная малютка доченька) у Киллиана резко проявился отцовский инстинкт (правда, подобное поведение всегда было ему свойственно, но не так выражено). — А про тайны, любопытный ты мой Сказочник, я с радостью тебе расскажу после. — Он сказал это, словно кинул прикорм для рыбы, что хочет поймать. Но глаза невинные, как у младенца.       Парнишка обдумывал перспективу предложения. Сощурился, как только может только он и Эмма, словно видел моряка в первый раз и не знал, может ли доверить ему нечто столь личное. Но Сказочник задрал голову, наблюдая за колыханием канатов и парусов над головой, успокаиваясь, потому что внутри были шторм (бросающий из стороны в сторону), неистовый пожар (выжигающий все нутро, заставляющий облиться потом и невпопад краснеть от непонятной ярости) и снежный буран (принуждающий постоянно дрожать от озноба), которые постепенно стихли, потому что у подростка, наконец, появилась возможность выговориться без угрозы того, что сказанные слова стали общим достоянием (все же Киллиан умел хранить секреты).       Юноша, молча, обошел Крюка, направившись к капитанскому мостику. Мужчина последовал за ним, наблюдая за напряженными плечами и поникшей головой парнишки. Генри явно подбирал слова. Парень сел на возвышенность мостика, ближе к борту, Пират пристроился рядом. — Крюк, — Генри выдохнул в который раз за день. — Ты всегда хотел быть моряком? — Это получилось очень неожиданно. — Или у тебя была другая мечта? — Киллиан обескуражено уставился на парнишку. — Не знаю, может, рисовать или петь? — Пират еле сдержался, чтоб не прыснуть хохотом, наверное, ангелы помогли ему устоять. — Знаю, что звучит смешно! — Юноша согласился, но самому не до смеха. — Но все же. — Он посмотрел в голубые глаза, ожидая искренности. — Ты можешь представить меня с деревянной палитрой в зубах и кисточкой в руке? — Риторический вопрос. — Или горланящим на площади баллады? — Он изогнул бровь и привычно потянулся к фляжке, потому что в нормальном состоянии подобные мысли не посещали его разум, но сосуда не было, ведь Капитан решил отказаться от этого пристрастия ради дочери. — Зачем спрашиваешь? Разумеется, я не представляю жизни без моря! — Однако это прозвучало немного грустно. — Вся моя жизнь это паруса и горизонт. Это все, что у меня было. — Его глаза загадочно блеснули. — У меня богатая фантазия! — отозвался весело Сказочник. Он понял, что поднял очень личную тему, тревожащую душу мужчины. Пытался разрядить обстановку. — Знаешь, — начал легко, — в детстве я мечтал рисовать полнометражные мультики, как Дисней или Миядзаки. Ведь они воплощают детские мечты! То, что они создают сродни волшебству! — Крюк кивнул, хотя не имел понятия, что это за люди, но светящиеся радостью глаза Генри заставляли поверить. — А потом я узнал, что чудеса реальны! — Он улыбнулся самой искренней улыбкой. — Мы все пережили столько всего! — После этой фразы голос мальчишки будто затух как огонек. — А теперь я вырос, мне нужно покинуть дом, чтобы начать учиться. Реджина уже отправила мои сочинения в несколько университетов. Эмма копит деньги мне на первое время самостоятельной жизни. Дедушка Голд ищет способ разрушить барьер города. А Снежка с Дэвидом уже готовят новенькие альбомы, чтобы хранить там мои будущие воспоминания о студенчестве. — Генри поморщился, испытывая раздражение. — Но проблема в том, что я не представляю себя в антураже мегаполиса и университетских аудиторий. — Пожал плечами. — У меня там совсем не будет друзей, потому что никому из них я не смогу рассказать о своей реальной жизни. — Признался, вздохнув. — Я не смогу быть собой. — Тряхнул головой. Посмотрел на горизонт. — А лапочка из волшебного королевства? Разве она не поедет с тобой? — Киллиан почесал ухо. Он обдумывал все услышанное. — Вы же ровесники, ей тоже нужно учиться, осваиваться в мире за чертой Сторибрука. Это не просто, но возможно. — Но это не приободрило. Генри стал мрачнее. Нахмурился, было видно, что он стиснул зубы. Потом вздохнул и пожал плечами, смеясь глазами. — Наверно, Сказочник Генри — герой не ее сказки. — Бессильно признался, усмехнувшись. Но все же было видно, что ему больно осознавать это. — Но у всех должна быть первая любовь, что заставляет чуть грустить, — это мудрое изречение. — Нил, Геркулес, Дэниэл, Питер, Мэриан, Мила…- перечислял он имена персонажей. — Таков закон любой истории. — Сказал отрешенно, словно его это совсем не касалось.       Киллиан промолчал, не зная, что еще добавить. Генри сам сделал верные выводы. Конечно, он мог бы поострить, сказать что-то вроде: «ты просто не умеешь кадрить лапочек, Парень!», но сдержался, признавая, что это будет лишним. Парень не по годам был умен и рассудителен, здесь ему не нужны советы. Крюк знал, что Сказочник справится со своими чувствами. — Наверное, только Дэвида подобное обошло стороной! — Вспомнил мужчина. И улыбнулся хитро. — Что ж, он на удивление везучий! — Сказал с удивлением, поражаясь своему тестю. — Знаешь, Генри, — Крюк легонько пихнул его плечом. — Недавно Лиам помог одной волшебнице спастись от Кракена. Честно, я не знаю, что она забыла посреди океана, но он так рассказал, а не верить ему у меня нет особых причин, — тихий смешок. — И та подарила ему карту, на которой есть путь к кладу! — Его глаза расширились в удивлении. — Но это не просто каменья и дублоны, — загадочно прищурился и погрозил пальцем, предвосхищая ироничную реакцию. — Правда, и этого там хватает. Там есть какой-то волшебный клубок, что может указать путь к истинной любви моего младшего брата. — Подмигнул Крюк и поднялся на ноги, увидев приближающегося Лиама. — Правда? — Радостно подскочил Сказочник, сверкая глазами. — Лиам, это же так здорово! — Он схватил шатена за плечи и немного потрепал. — Это же самый настоящий приключенческий сюжет волшебной сказки! — Его объял самый подлинный азарт. — Может, именно с нее начнется новая история? — От хандры словно и следа не осталось. — Попридержи коней, Парень! — Смущенно улыбаясь, отозвался подопечный Немо. — Еще ничего не ясно, — он пожал плечами. Но его глаза блестели предвкушением. Наверное, молодой мужчина уже рисовал образ своей прекрасной леди в мечтаниях. — К тому же, не стоит забывать, что за любую магию надо платить. — Прозвучало предостережение Лиаму от старшего брата. — Уж поверь. — Вздох и грустный взгляд.       Лиам чуть поник, а потом стал серьезным. Генри тоже опешил, он совсем забыл про еще одно нерушимое правило любой истории. Их отвлек галдеж рыбаков.       Капитан подошел к штурвалу, ласково прикоснувшись к одной из рукоятей. Киллиан приказал брату подготовить судно к отплытию, тот кивнул и принялся возиться с парусами. Совсем скоро они поднимут якорь и отчалят. От нетерпения шатен был чуть нервным, но старался угомонить сам себя, осознавая, что спешка в таком деле не принесет ничего хорошего. Крюк же подозвал к себе парня, уточняя у него механизм перемещения меж измерениями. «Роджер» больше не выкидывал фокусов подобные самому первому своему перемещению, но Киллиан все же старался обращаться с кораблем аккуратно во избежание сюрпризов. А Генри был только счастлив, ощущая себя равным бравому морскому Капитану, чье судно, казалось, избороздило всю соленую воду каждого из волшебных миров. — Сначала берешь снадобье, — Генри вытащил из кармана небольшую склянку с обыкновенной (как сперва может показаться) водою и парой длинных женских волосков (блондинистым и темным). Это напоминало то самое зелье, что сотворил Румпельштильцхен, получив волосы Прекрасного Принца и Белоснежки. Не мудрено, ведь автором обоих был один и тот же колдун. Только на этот раз внутри были волосы Эммы и Хоуп (потому что у малышки так же имелся сильный магический дар дитя истинной любви). — И капаешь на штурвал. — С разрешения Капитана юноша продемонстрировал. От ручки, на которую попала капля, по всему кораблю расползся узор, схожий с рисунком ловца снов, светящийся белым цветом. — Потом прокручиваешь штурвал резко, тогда паруса сами собой наполнятся волшебным ветром, и «Роджер» взлетит. — Генри хотел показать, как это делается, но крюк Киллиана аккуратно перехватил его руку. Если судно взлетит сейчас, то Сказочник не сможет спуститься на берег. Хитрый ход, который был разгадан. — Нужный мир откроешь, если сожмешь в руках предмет, что был там изготовлен, и мысленно прикажешь «Роджеру» идти туда. — Мальчишка указал на карту в руках Лиама, что со всем управился и подоспел к ним. — Для того чтобы вернуться, механизм тот же. Но не потеряй активатор.- Он помахал перед носом Капитана стеклянным вместилищем магии. — Знаю, — мягко отозвался мужчина, забирая из рук Сказочника склянку с волшебством. — Все же не доверяю я Крокодилу, — цокнул языком — он будет только рад, если я сгину где-то в неизвестности. Но выбирать не приходится. — Обреченный вздох. — Дедушка Голд хоть и поделился рецептурой, — покачал головой юноша — но мама сама его делала, вкладывая туда всю любовь и заботу. — Он имел в виду Эмму, которая под строгим патронажем Реджины и даже Королевы (потому что от этого зависела безопасность их общего сына) трудилась над волшебством несколько часов, пока не получилось нечто, что устроило всех. — Так приятно, когда тебя ждут. — Промурлыкал Киллиан, смотря в сторону родного дома, что был где-то в дали. — Поговори с ними. — Посоветовал мужчина, почесав ухо. — С Эммой. И Реджиной. И с Прекрасными тоже. — Весело перечислил он. — И о Королеве с Робом не забудь. Про Крокодила сам решай. И про кого-то еще, кого считаешь важным. — Крюк потрепал Генри по плечу. Обернулся, отвлекшись на мельтешение шатена.       Лиам мерил шагами палубу и всматривался в карту. Сказочник хохотнул и сказал, что от переживаний у гидронавта может помутиться в голове, но, съев что-то сладкое, можно вновь ощутить прилив сил. Тогда шатен посмотрел на брата вопрошающе, Крюк отпустил его есть клубничный торт и успокаиваться. Сначала Лиам будто оскорбился таким отношением, потому что он же не младенец. Но, направившись в сторону камбуза, чуть улыбнулся и ускорился. — Все они передружились только ради тебя одного, — продолжил Киллиан — а это, поверь, настоящий подвиг для них. — Он хохотнул, представляя честную компанию в одной комнате. — Ведь твое счастье это самое важное для нас. — Серьезная интонация. — Поэтому семья примет все, что ты сочтешь для себя счастьем. — Улыбка. — Вернешься, тогда соберемся у Прекрасных, чтобы все обсудить. — Весело оповестил Генри. — Без тебя набор будет неполным. А еще Арчи было бы неплохо позвать. — Юноша быстро перескочил, не заостряя внимание том, что сказал. — Ну, тогда береги наших девочек, — хитро прищурился Пират, расплываясь в улыбке. — Скоро вернусь, надеюсь, ты будешь веселее. — Киллиан проводил парня до спуска на сушу и обнял. — Следи, чтоб семья не вляпалась в очередную авантюру. — Хохотнул и проследил, как юноша ступает на пристань. — Лиам, поднимай якорь. — Скомандовал Капитан. — Мы отплываем. — Сторибрук замер в ожидании.

Мир желаний

      Чащоба встретила Принца и его свиту шелестением листвы и хрустом упавших шишек под ногами. Ни птичьих трелей. Ни каких-то иных звуков, что населяют кишащие жизнью лесные дебри. Услышать бы топот убегающего прочь зверька, но была лишь тишина.       Весь день и вечер Генри и его оруженосцы расставляли капканы и сети, рыли ямы, пряча их валежником, мастерили загоны и клетки. Только бы поймать несносных гремлинов. Ведь они уже давно терроризировали деревню неподалеку и, своре всего, именно они сожрали всю живность этой чащи. Насмотревшись на раскуроченные туши крестьянского скота и обкусанные конечности пострадавших людей, молодые стражники не могли унять дрожание в руках. Все же, страх перед маленькими, но злобными, как и вся нечисть, чудовищами обуял их. Поэтому сопровождающие Принца чуть вздрагивали при звуке ветра и треске ломающихся шишек, стыдясь собственной трусости, но ничего не могли с собой поделать. Они были чересчур неуклюжи, роняли собранный хворост и не могли никак установить жестяной котелок над углями.       Рыцарь не бранил их. Ему тоже было страшновато, хоть он и не подавал вида. Генри набрал воду в походный котелок и принялся ставить палатки для себя и стражников, стараясь оставаться сосредоточенным. Но мысли уносили его в тронный зал королевского замка, где расхаживал молодой правитель, и, казалось, совсем не обращал внимания на Рыцаря. Король поднял свои голубые глаза на Генри, даря лишь мгновение зрительного контакта, во взгляде была грусть. И эта грусть гнала из дворца. От злости при воспоминании о выражении лица правителя Генри разом переломил несколько прутов хвороста и прикусил от боли губу, чувствуя, что оцарапал голые ладони.       Принц вернулся к реальности из воспоминаний, заметив, что его сопровождающий никак не может совладать с дрожью в руках и правильно разложить капкан (его движения были настолько неловкими и нервными, что еще чуть-чуть и парень отхватит себе несколько пальцев). К счастью, подоспел другой (более опытный) страж и, не забыв обругать неуклюжего юнца (хоть и сам был не намного старше), сделал все самостоятельно. Робкому стражнику оставалось лишь отойти к костру. Генри давно заметил, что молодой новобранец не питает особого энтузиазма в этом походе. Он старался быть незаметным. Он мало говорил и прятал глаза (словно провинившийся ребенок), хотя особых промахов за ним замечено не было. Принц подозвал странного оруженосца и, глядя в глаза, попросил объяснить причину своего поведения, выражая взглядом и легкой улыбкой искреннюю обеспокоенность и доброжелательность. Горечь воспоминаний испарилась, на замену пришло чувство сопереживания. — Ваше высочество, — тихо начал один из оруженосцев (чуть моложе своего компаньона), встав перед сидящим на валуне принцем и выпрямив спину. — Я не хочу казаться трусом, но, поймите меня правильно, я считал, что меня отправят сторожить королевский двор. — Он выдохнул, стесняясь высказанных слов. — То есть, я пошел в стражу, чтобы прокормить младших братьев и сестер, потому что дома их целая орава, — молодой человек посмотрел на свое отражение в лезвии меча, стиснув зубы. — Понимаю, что в гвардии охотников жалование гораздо больше, но и зарплаты простого стражника хватило бы. — Юноша почувствовал себя неимоверно жалким, его плечи бессильно опустились. — Ведь, если я погибну, некому будет зарабатывать на хлеб. А я чувствую себя обязанным, потому что родители потратили уйму денег на мое образование! А потом отец заболел, поэтому матушке пришлось работать за двоих! Потом я вырос и взял на себя обязанности добытчика, чтобы им не пришлось надрываться. — Тараторил, боясь, что его оборвут. — Не просился и не мечтал даже о подобной работе, умолял взять в обычные стражи, но лично Король определил сюда, а я не смею возражать! Принц Генри, прошу, если я вернусь невредимым, замолвите за меня слово Правителю! Все умею, на все руки мастер! Но помирать мне никак нельзя! Пусть хоть в дворники или повара разжалует. — Он выкрикнул речь, сжав кулаки, а потом опустил голову, не смея взглянуть в глаза своему командующему . — В повара? — Раздался возмущенный голос второго сопровождающего (Генри вспомнил, что именно этот горделиво хвастался мечом перед детворой). — Ни один уважающий себя воин не съест помои, что приготовил такой трус! — Он брезгливо поморщился, глядя на поникшего партнера. — У меня тоже поджилки трясутся, и в горле сохнет, но я не прячу голову в песок! — Сплюнул бы, но воспитание не позволило. — Напомни же свое имя, забылось что-то — раздраженно продолжал говорить. — Случаем, не Румпельштильцхен? — Язвительно и совсем нетактично произнес. — Не стоит обвинять сито в том, что оно не способно удержать влагу, — весело отозвался Генри, прерывая колкие речи. — Так всегда говорила мне Бабушка. Иными словами, не стоит требовать от человека того, чего он сделать не может. — Юноша вытащил меч из ножен, принявшись его начищать. — Но ты не трус, Ричард, потому что нужно иметь храбрость, чтобы взять такую огромную ответственность за нуждающуюся в опеке семью. Нет ничего постыдного в том, что ты себя бережешь, но при этом не отказываешься от другой тяжелой работы. — Принц улыбнулся. — Это резонно. Спасибо, что говоришь об этом честно, когда общаешься со мной. — Командующий примолк и наблюдал за своими сопровождающими, что тоже притихли и присели на валуны. — О твоем переходе надо подумать. — С хитринкой во взгляде произнес. Его мирный голос успокоил стражей, желание пререкаться само растаяло.       Знамя королевского рода едва колыхалось на несильном ветру. Пламя костра лизало округлость жестяного котелка, нагревая воду. Натянутые палатки стояли с занавешенными входами, разбавляя черно-зелено-серую палитру золотисто-красными цветами ткани. Трое молодых людей чистили свои мечи, присев на валуны. Каждый думал о своем. Тишину чащи разбавляли лязганье стали, треск углей и журчание закипающей воды. Спустя несколько часов послышался звук защелкнувшегося капкана. Затем хруст валежника, что прикрывал яму, вырытую юношами. И негромкие удары ребер спрятанных клеток о твердь земли. — Попались! — Генри резко поднялся на ноги, укладывая меч в ножны. Двое оруженосцев настороженно озирались, следуя за командующим. — Наденьте перчатки! — Приказал принц, памятуя о ядовитости Гремлинов. — Не убивайте их, кровь может прожечь любой доспех! — Все же ему следует по возвращении поблагодарить своего наставника, что учил его ловить злобных существ различных форм и нрава. — Лучше накормите их зерном, тогда они уснут. А потом мы сложим их в мешок и сожжем. — Рыцарь раздал небольшие тряпичные сумочки с зерном стражникам, чьи руки чуть заметно тряслись от напряжения.       Штук десять гремлинов были пойманы в не особо хитрые ловушки, которые мог бы соорудить любой здешний охотник или дровосек. Но одно дело зайчики и тетерева, шустрые, но все же куда более привычные. Другое дело — всякая нечисть, обитающая на волшебных землях, и различия между чем-то распространенным и знакомым (например, тролли или эльфы) и редким, уже чуждым (потому что за долгие годы войны с ограми, поедающих несносных вредителей гремлинов, люди отвыкли от того тревожного образа жизни, который диктовали им шкодливые чудища). Никто из обычных жителей деревни или даже уже повидавших виды охотников не мог обуздать ушастых гаденышей, прекратить страдания селян, потому что ни один из них не знал верных способов и особенностей ловли малоизвестной живности, что отравляет быт мирным крестьянам. — Мой дедушка, Король Дэвид, — начал принц, обращаясь к молодым оруженосцам, которые недавно поступили на службу, — убил не одно чудовище, будучи еще молодым принцем, — и в его голосе звучала неприкрытая гордость. — В том числе дракона и троллей. — Генри приподнял еловую лапу и аккуратно пролез под ней, стараясь не травмировать дерево даже немного.       Сосновые шишки с треском раскололись под сапогами, заставляя Рыцаря вздрогнуть от неожиданности. Увидев это, пойманный в силки гремлин расхохотался, широко открыв свою пасть, что была обрамлена острыми зубами, похожими на желтые шипы какого-нибудь засохшего кустарника. Воспользовавшись моментом, принц зачерпнул из сумки горсть зерна и запихнул в распахнутый рот чудища. Тогда мохнатое существо в удивлении выпучило и без того огромные глазищи, рефлекторно проглотив угощение. Гремлина потянуло в сон, он зевнул и, расслабившись, плюхнулся в руки Генри, сладко сопя и подергивая длинными ушами. Принц вздохнул и ослабил силки, чтобы аккуратно уложить похожее на летучую мышь — переростка существо в приготовленный мешок, который подставлял один из оруженосцев. Что ж, начало хорошее. — Ни королю Георгу, ни Злой Королеве не было дело до разгулявшейся нечисти, — принц поморщился, вспомнив лица этих людей. — Они строили свои козни, совершенно позабыв, что главная задача правителя — заботиться о народе! — Генри стиснул зубы, почувствовав, что рана на ладони саднит. Почему-то это чувство напомнило о временах далекого детства, когда отец учил его вырезать фигурки из дерева при помощи ножа, которым мальчик поранился, неверно подставив руку. — Но потом Дэвид, которого прозвали Прекрасным, и Белоснежка отвоевали королевство и изгнали Королеву прочь! — Юноша старался не обращать внимания на боль и грусть, вдруг накатившую на него. Но только вот двое молодых стражников заметили потухший взгляд командующего, что обычно был весел и энергичен.       Продвинувшись дальше, ловцы чудищ дошли до ямы, в которую угодили аж пять мелких серого цвета существ. Они копошились и царапали друг друга, потому что каждый хотел отгрызть побольше от огромного куска мяса, что служил приманкой для них (никто не хотел делиться, будучи неимоверно вредными: в своей борьбе вредители совсем не осознавали, что угодили в западню и даже не думали выбираться). Зерно посыпалось сверху на ушастые головы, а жадная до еды мелкота принялась слизывать его с земли своими длинными языками, не догадываясь о сонном эффекте внезапного съестного подарка.  — Позже, став королем, дедушка осудил черных рыцарей, что помогали Королеве в злодеяниях. — Продолжил рассказ юноша, опускаясь в яму, чтобы собрать добычу. — И набрал в стражу новых бравых воинов со всех концов государства. — Он старался не наступить на дремлющих гремлинов. — Часть этого войска король выделил в специальную стражу, в обязанности которой входил как раз отлов и уничтожение всякого рода чудищ, что мучают народ. Это не просто сорвиголовы с крепкими кулаками, но и очень образованные, умеющие думать люди с чутким сердцем, готовые всегда прийти на помощь. — Принц улыбнулся, вспоминая ласковый взгляд дедушки.       Ричард закинул мешок с пойманными чудищами на плечо и принялся выбираться, Генри и второй стражник подали ему руки, помогая вылезти. Принц предложил передать ношу ему в руки, чтоб он донес добычу до лагеря (где самостоятельно казнит пленных), пока сопровождающие пойдут проверять клетки. Он чуть согнул колени под тяжестью груза и двинулся в сторону палаток. Менее опытный Ричард последовал за юношей, чтобы помочь принцу сжечь гремлинов и прихватить новый мешок, пока его партнер направился к защелкнутым клеткам. — Король не просто так ввел систему личных дел для всех, кто поступает на службу в армию, — Рыцарь, ссутулившись, шагал вперед. — Желающий сначала должен заполнить анкету и указать все свои умения и желаемое место работы. Потом специальный человек, не говоря, что он из дворца, расспросит молву о новобранце, чтобы разузнать о его характере. — Не особо секретная, но все же информация, которую просто так сообщать не стоит. Хитрое подмигивание. — Потом Король сам просматривает полученные данные, решая, подходит ли ему новобранец или нет. — Он чуть подкинул мешок, удобнее устраивая его на плече. — А далее передает дела в совет гномов, которые определяют бойцов по специальным подразделениям, каждое занимается своей работой. — Генри глянул на Ричарда, который не понимал, к чему командующий клонит. — Ты написал, что хотел бы работать поваром, — Ричард кивнул. — Но лично Король, узнав о том, что ты неоднократно спасал людей от отравлений, помогал им восстановиться, жертвовал собственным здоровьем, не засыпая несколько суток подряд, решил определить тебя в гвардию охотников на чудищ. — Юноша улыбнулся максимально добродушно. — Король увидел во мне храбрый нрав бесшабашного упрямца? — Хохотнул, признавая за собою упертость, но отрицая жажду приключений, присущий юнцам его возраста. Ричарду больше нравилась мирная жизнь в небольшом поселке, где все жители дружны, он был бы счастлив, если бы мог дарить им радость, готовя вкусные кушанья. — Бесшабашность он увидел в Уолтере. — Назвал имя задиристого оруженосца. — В тебе он увидел доброту и трудолюбие. — Чуть не споткнулся, зацепившись ногой о вылезший корень, но стражник вовремя его поймал. — Видишь? — Весело сказал Генри, находясь во вспомогательных объятиях Ричарда. Тот поставил принца на ноги и отпрянул, осознавая, что командующий веселится от уверенности в своей правоте. — Ты очень заботливый, Ричард! — Расхохотался, пронзая смехом тишь чащи. — Любая принцесса бы с радостью стала бы твоей невестой. — Прозвучало с долей обиды, прикрытой радостью. — Мне нравится дочь горничной, — признался неожиданно оруженосец, залившись краской. — А принцессы вредные и капризные. — Он отвел взгляд, вспоминая ласковый взгляд любимой девушки. — Принцы тоже бывают вредными. — Ричард прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего. — Бывает. — Пожал плечами, словно не замечая, что речь шла и о нем. В последнее время Генри и правда был сам не свой: ходил, насупившись и гневно блестя глазами. Горничные (что были примерно его ровесницами и даже дамы постарше), раньше любившие лишний раз обратить внимание принца на себя (ради ласковой улыбки и доброго слова), теперь ходили опустив головы, потому что их сердца разрывались от раздраженного взгляда, нахмуренных бровей и стиснутых зубов. Словно и не их принц вовсе. Чужой человек.       Молодые люди замолчали и прибавили шаг, Разговор, начатый Генри и имевший задачу приободрить нерешительного новобранца, каким-то странным образом резко переключился на его персону, поэтому просто был обязан прекратиться. Не то чтобы Принц брезговал общением с подчиненными (тем более теми, с которыми хотелось бы обрести дружеские отношения), но, к сожалению, попалась не та тема. Принца и так замучила всеобщая опека приближенных людей, тревожащихся из-за смены его поведения. Поэтому юноша не мог оставаться во дворце, где все хотят залезть ему в мысли, а от этого раздражение только росло. Поэтому Король отправил Рыцаря в этот поход — проветрить голову.       Дойдя до лагеря, Ричард и Генри сперва осмотрелись, проверили: не бывали ли здесь гремлины, пока юноши отсутствовали. Но палатки стояли целыми и пустовали, а вещи были нетронутыми и лежали на своих местах. Тогда Рыцарь, опустил мешок на землю и принялся вытаскивать сопящее ушастое содержимое, а дальше стал связывать их когтистые лапы (для гарантии собственной безопасности, потому что никогда точно не знаешь, в какой момент серый вредитель может очнуться). Потом Ричард притащил чугунную клетку с толстым дном и широкими прутьями, в которую были уложены трое плененных чудищ (кроме тушек вредных существ туда были напиханы сухая трава, хворост и немного пороха). Оруженосец проложил метровый фитиль от клетки до точки, где было обозначено безопасное для юношей расстояние, а принц (держа в руках палку, на которой горело пламя) поджег. Огонь, мерцая, побежал по тонкому тросу и оставлял позади себя лишь сажу, а, добравшись до конечной цели, он переместился на сухую траву и порох. Спящие гремлины загорелись подобно бумаге. Раздался взрыв, разбрызгав кругом мерцающие искры. Но пожара не случилось, потому что молодые охотники не только приготовили площадку для казни заранее, но и, схватив котелок с водою, залили пламя, переливающееся разными цветами. Чугунная клетка почернела от золы. А внутри остались лишь три маленьких уголька. Кругом пахло гарью и чем-то неведомым, но все же не самым приятным. Остальных гремлинов ждала та же участь. — Что делать с углями? — Растерянно спросил Ричард, смотря как его командующий мечом (словно кочергой) выгребает их. — Еды на них не приготовишь: дым их впитается в пищу и сделает ее несъедобной. И печь ими затапливать не стоит. — Оруженосец был выучен не хуже принца, который все это время пояснял свите всякие тонкости, словно ожившая энциклопедия. — Мы соберем их и отдадим феям. — Просто отозвался Генри, пожав плечами. — Они знают, что делать с этой гадостью. — Он чихнул, нанюхавшись дыма. — Главное, чтобы угли не попали в плохие руки, — сдвинул брови к переносице, задумавшись. — В книгах написано, будто бы зола и угли, что от них остаются, могут отравить волшебство даже самой доброй феи, если злодею это понадобится, поэтому раньше… — Генри прервался на середине предложения.       Из глубины чащи раздался жутчайший писк и грохот. Юноши резко поднялись на ноги и вытащили из ножен мечи, готовясь дать отпор неведомому зверю, что неумолимо приближался к ним, с хрустом ломая деревья на своем пути. Земля дрожала от топота огромных лап. И по дебрям разносился противный скрипучий гул.       Принц и его сопровождающий и глазом моргнуть не успели, как перед ними остановилась (врывшись от резкого торможения лапами в грунт) огромных размеров крыса. Ростом с лошадь крупной породы. Ее длинный хвост со свистом хлыстал мохнатые бока, стряхивая с них большие деревянные щепки, застрявшие в серебристой шерсти. Красные глаза сияли, словно два огня. Передние зубы напоминали два хорошо заточенных кинжала. Усы иглами торчали в разные стороны. Крыса была запряжена в карету, напоминающую по виду бутон нераскрывшегося цветка (или увядшего цветка, потому что ее металл был почти полностью проржавевшим), колеса жутко скрипели и готовы были в любой момент слететь с положенного места. Вся конструкция не рассыпалась на части лишь благодаря какому-то чуду.       Юноши стояли как вкопанные, раскрыв рты от изумления (их можно бы было впихнуть любую гадость сейчас, как то было с пойманными гремлинами). За мохнатой тушей крысы — переростка они не сразу заметили молодого кучера (одного с ними роста), что был одет в серую куртку и штаны (под стать животному в упряжи) с карнавальной улыбающейся маской на лице. Он легко спрыгнул с насиженного места и побежал открывать дверцу повозки.       Валежник под ногами кучера хрустнул, только тогда ошеломленные мальчишки пришли в себя и переглянулись. У них не было никаких сомнений, что хозяином кареты была именно та женщина, о которой они оба подумали. — Леди Тремейн, — назвал принц имя неожиданной (скорее незваной) гостьи. — Что занесло Вас в такую глушь? — Он прищурил глаза, наблюдая за тем, как средних лет женщина (которой не откажешь в красоте) элегантно спрыгнула с подножки повозки, легко опираясь на руку кучера.       Юноша в сером от чего-то пошатнулся и чудом устоял на ногах. Он при этом несильно толкнул свою хозяйку в спину, когда та уже хотела начать свою речь. Кучер нервно вздрогнул, почувствовав гневный взгляд дворянки на себе. Ничего хорошего это не предвещало. Женщина выпрямилась, смотря на слугу сверху вниз, выражая все свое презрение. Он рухнул к ее ногам, умоляя тем самым о пощаде. Леди Тремейн вынула из вышитого золотой нитью рукава волшебную палочку, взмахнула ей, произнеся слова. И у ее ног уже ползал не молодой кучер, а крохотный мышонок. Ричард повел плечом, стараясь унять чувство испуга.  — Простите, Принц Генри, что Вам пришлось увидеть эту сцену, она совершенно не входила в мои планы. — Произнесла дворянка, разводя руками и улыбаясь. — Золушка, — обратилась она к темнокожей девочке в голубом сюртуке (ровеснице принца), что вышла из кареты и помогла выбраться юной дочери леди Тремейн (наряженной в платье цвета вишни). — Как там ты назвала его? — Жак, Мадам. — Коротко ответила служанка. Она присела на корточки и аккуратно взяла зверька в руки. Тот, трясясь от страха, забрался на ее ладонь и сжался комочком. — Теперь ты свободен, дружок. — Золушка погладила мышонка по спинке. Юная леди в красном платье подала малышу кусочек сыра, что остался у нее от перекуса. Потом смуглая девочка легко опустила Жака обратно на траву, наблюдая, как мышонок убегает прочь. — Свободен? — Несмело произнес Ричард, смотря на двух красивых девочек в свите злой волшебницы. — Как это? — Он моргнул, выказав недоумение. Он хотел сказать и о гремлинах, которые еще не все были изловлены и могли сожрать крохотного зверька, но прикусил язык. Не хотел видеть слез на и так не особо радостных девичьих лицах. — Животные гораздо услужливее людей, — пояснила женщина. Даже не посмотрела в сторону стража. Пронзала взглядом молодого командующего. — Жаль, им не даны человечьи руки, чтобы выполнять грязную работу. — Она вскинула брови, будто удивляясь величайшей несправедливости. — Не знаю насчет законов вашего государства, — начал Генри, — но в нашем королевстве истязание животных запрещено. — Он нахмурился. — Черная магия так же не приветствуется. — Голос стал максимально строгим. — И будь моя воля, то все ведьмы и колдуны сидели бы в темницах. — Он уже собрался развернуться и пойти по своим делам. — Моя магия не простое баловство, — покачала головой женщина в золотисто-сером платье. — Оно может исправить ошибки, которые совершает человек, а, порой, сама природа. — Ее глаза озорно сверкнули. — Правда, моя магия имеет не самый привлекательный вид. — Пожала плечами, словно уродство темного волшебства (огромная крыса и проржавевшая карета лишь меньшее из огромного спектра) было сродни детской оплошности (совсем несущественной). — И Вашему королевству повезло, что его правителем стал более взрослый наследник. — Бросила, будто бы случайно, и отвела взгляд. — А не юнец, что не нюхал пороха. — Она дирижировала волшебной палочкой, дразня. — Ричард, нам стоит прекратить обмениваться любезностями с дамами — Генри стиснул зубы. — И вернуться к охоте. — Он бросил взгляд в сторону двух девушек, что стояли за спиной дворянки. Они словно вздохнули с облегчением, поняв, что принц не желает сотрудничать. — Могу предложить добычу поинтереснее ушастых чудищ. — Леди Тремейн опустила глаза и кокетливо свернула губы трубочкой (словно для поцелуя). — Дризелла, — обратилась к дочери. — Покажи Его Высочеству портрет. — Колдунья сверлила принца (что одновременно был растерян и напряжен) взглядом. Брюнетка с молочного цвета кожей еле заметно вздохнула и вытащила из кожаной сумки свернутый клочок бумаги.       Глаза опешившего юноши изумленно распахнулись, когда он увидел лицо Злой Королевы. Только вот нарисована она была в более юные свои годы. Когда была просто Реджиной и не мечтала вырвать сердце Белоснежки, душа женщины еще чистая, не напитанная яростью. — Ричард, бери мешок и иди помогать Уолтеру. — Помрачнев, произнес Генри, прикусив губу. — Нагоню тебя, разузнав о намерениях Леди Тремейн. — Принц шагнул в сторону злой волшебницы. Мышцы спины напряглись. — Но, Командир, — начал, было, оруженосец. — Не думаю, что следует слушать ее речи. — Новобранец вздрогнул, когда принц недобро сверкнул на него глазами. Приказ не обсуждался. Генри не желал слушать нравоучений. Он твердо принял решение выслушать женщину. Он не откажется от предложения, если дело касается Злой Королевы (точнее ее головы), не стоит тратить сил на вразумительные тирады. Поэтому Ричард, молча, взял мешок и направился на подмогу второму стражнику. Надеялся, что вдвоем отговорить кареглазого юношу будет легче. — Разговорчивые у Вас слуги, — выдохнула Леди Тремейн, наблюдая за поникшей фигурой удаляющегося оруженосца. После оценивающе посмотрела на палатки за спиной принца и, решив что-то для себя, взмахнула палочкой, превратив их в огромный красный шатер. — Пройдемте, Принц, не люблю договариваться на улице. — Она задрала голову, выпрямила спину и плавной походкой прошла мимо нахмурившегося Генри, направляясь к входу в шатер. Золушка обогнала ее, остановившись возле появившегося по волшебству укрытия и отодвинув ткань, что преграждала путь внутрь.       Принц долго смотрел на шатер. Словно не решался сделать шаг, хоть без сомнений намеревался добиться своего, потому что боль в его душе нельзя было притупить походами, празднествами и учебой. Зная Королева непременно должна поплатиться за преступления. У него появился шанс свершить правосудие. Никто не отговорит его. Но рана на ладони снова саднит. И Генри отчего-то медлит. Его отвлекли звуки копошения гигантской крысы и лязг ржавой кареты. Дризелла вошла в шатер. Кудри качались из стороны в сторону при ходьбе. Завораживало. Юноша моргнул и последовал за юной леди. Украдкой взглянул в сторону, в которую ушли оруженосцы. Ричард и Уолтер хорошо обучены, поэтому нет особой причины для переживаний: они справятся с отловом гремлинов самостоятельно, если понадобится.

***

      Тем временем Уолтер находился в глуби чащи и наблюдал за пищащими серыми существами, что силились перегрызть толстые прутья клеток, в которые они попали, позарившись на лежащие внутри куски говяжьего мяса. Чудища были очень увлечены железом и не обращали внимания на рассыпанное зерно. Оруженосец нахмурился и потер переносицу, нужно было придумать способ накормить вредную мелкоту. Ничего лучше, чем рассмешить и запихнуть еду в разинутую пасть не пришло на ум. Тогда юноша принялся корчить гримасы (высовывая язык, выворачивая губу, закатывая глаза, надувая щеки и скаля зубы). Не помогало. — Уолтер! — Окликнул парня знакомый голос. Это был «слюнтяй Ричард» (как прозвал его напарник). Лицо второго оруженосца выглядело обеспокоенным, со лба капал пот. Он бежал стремглав подобно зайцу и задыхался. — Уолтер, Принц… — доносилось издали. — Злая колдунья… Королева… — бессвязные слова звучали все громче, потому что юноша приближался. Он добрался до Уолтера и попытался затормозить, но его ноги подвернулись, и страж рухнул, закричав от боли.  — Вовремя ты. — Сухо произнес и поморщился от противного смеха вредителей, зачерпывая горсть зерна и насильно кормя хохочущих чудищ. Их явно веселили человеческие страдания. — Спасибо, Слюнтяй, — весело обратился, подавая руку, чтобы помочь подняться. Ричард не принял ее, самостоятельно справившись с появившейся трудностью. — Что там с Принцем и колдуньями? — Уолтер стал серьезным, когда понял, что напарнику не до шуток или перебранок. Ричард сильно ободрал щеку, но не обращал на это внимания, тревожно озираясь кругом. — Ты слышал о Леди Тремейн? — Разумеется, Уолтер знал о злой волшебнице, что дружила с королем соседнего государства, поэтому только оставалась свободной. — Она явилась в наш лагерь в повозке, что страшно дребезжит, и собирается втянуть принца в какое-то сомнительное приключение. — Он вытер грязь с подбородка. — Уолтер, видел бы ты его лицо, когда Тремейн сказала, что хочет помочь ему в поимке Злой Королевы! — Голос Ричарда дрогнул, сделавшись растерянным и напуганным. — Злая Королева? Леди Тремейн? Темная магия? — Уолтер махнул рукой. — Люди в деревне нуждаются в защите! Его сюда послал сам Король! Принц человек слова, он сказал, что изловит всех вредителей! — Он был уверен в своей правоте. — И никакая Мадама с манией величия… — оруженосец прервался, не успев произнести предложение до конца, услышав звук приближающихся шагов. — Скажите трусу, чтоб не молол чепухи и вернулся к работе! — Закатывая глаза, произнес стражник. Ричард обернулся и увидел Генри, который смотрел на сопровождающих (его глаза лихорадочно блестели). — Гремлины подождут. — Хрипло отозвался Генри, глядя на железные клетки. — Сначала один из вас должен отправиться в порт и привести одного человека. — Он спрятал руки за спиной и продолжал хмуро смотреть на стражников. — Но, Принц, Вы нарушаете устав. — Ошарашенный приказом, вымолвил Ричард. — Здесь у нас есть задание, мы обязаны вернуться во дворец с чувством выполненного долга! — Его голос прозвучал громче и требовательней, чем положено. — Отказываюсь участвовать! Отказываюсь помогать колдунье вершить злодейства, прикрываясь словами об исправлении ошибок! — Юноша выпрямился, готовый отстаивать свою правоту. — Если смеешь не выполнять приказ, проваливай и поживее. — Сквозь зубы процедил Генри. Он сжал кулаки. Возражения оруженосца разозлили его не на шутку. Он сглотнул, осознавая, что чуть не перешел на крик. — Но именно Вы не желаете выполнять приказов Короля! — Робкий с виду юноша посмел прикрикнуть на принца, поддавшись вперед. Он не испугался даже меча, со свистом (настолько движение было резким) вытащенного из расписных ножен. — Он прав, Ричард, — второй оруженосец впервые назвал напарника по имени. Это удивило даже его самого. — Если не хочешь пачкаться, возвращайся во дворец. — Слова, что он произнес, скорее всего, предотвратили незапланированную дуэль между Генри и его сопровождающим. — Поживее! — Рявкнул, глядя прямо в глаза. И Ричард, что-то поняв, со всех ног ринулся к своей лошади. — Помоги мне сделать ловушку. — Осознав, что Уолтер не будет перечить, повелел Рыцарь. — В порт пусть Леди Тремейн пошлет свою помощницу. — Бросил через плечо, идя впереди. — Нужна ловушка для взрослого человека, прочная. Справишься? — Посмотрел, повернув голову и приподняв вопросительно бровь. Уолтер выглядел оскорбленным. Разумеется, справится. Он очень талантливый юноша.

Тем временем в акватории возле леса

— Куда, Брат, нас занесло? — Лиам оперся о борт и растерянно всматривался вдаль, там виднелась зеленая чаща. — Неужто сокровище зарыто там? — У молодого мужчины был опыт в погружении с аквалангом, охоты на кракена и путешествий по разным мирам. Но вот поиски клада не часто случались. — Без понятия. — Крюк пожал плечами и глядел в подзорную трубу, стоя на капитанском мостике. — Но мне не нравится то, что «Роджера» так подбросило при перемещении. — Киллиан напряг желваки, осознавая, что что-то здесь было не чисто. Но расстраивать Лиама раньше времени не хотел. — А ты уверен, что волшебница была доброй? — Капитан развернул подаренную карту, которая привела их сюда. Словно старался рассмотреть в ней какой-то подвох. Карта как карта. — Ну, — шатен задумчиво почесал затылок. — Светлые волосы, глаза голубые, — стал перечислять черты внешности. — Губки пухлые. Голос ласковый. — Он растерянно пожал плечами (совсем как старший брат, как, посмеиваясь, говорили Капитан Немо и другие акванавты на подлодке). — Типичная добрая волшебница, как по мне. — Он закрыл руками лицо, чувствуя, что втянул их в престранное положение. — Как раз это и настораживает. — Нахмурил брови. Пират наклонил карту и подул на чернила, как когда-то сделала Снежка, но ничего магического не произошло. — Но ты не кисни пока, может, обойдется! — Он добавил веселья в голос, заметив, что младший брат поник. — Все мои речи не более, чем старческое брюзжание, — мужчина подошел к шатену и похлопал его по руке. — Поживешь с мое и тоже станешь не самым доверчивым. — Улыбнулся легко.       Лиам выдохнул и улыбнулся в ответ. Стремление найти истинную любовь грело его душу, заставляя приободриться. Только тот, кто верит и надеется, преодолеет невзгоды. Молодой мужчина предложил сначала перекусить, а потом спуститься на сушу и разведать обстановку. Киллиану понравилось, он обнял брата за плечи и пошагал с ним в сторону камбуза.       Братья ели вареный рис вместе с консервированным мясом (Лиам наотрез отказался от рыбы), запивая пищу кипяченой водой. Потом они взяли курс на чащу. Киллиан допустил шатена к штурвалу, позволив ему управлять кораблем, тот, поборов дрожь, взялся за рукояти и радостно (подобно ребенку) улыбнулся, когда судно пришло в движение, направляясь к суше. Восторг накатил на молодого мужчину, словно волна, когда он ощутил дуновение встречного ветра в лицо и услышал звук плеска волн, Лиаму определенно нравилось быть на просторе.       «Веселый Роджер» быстро приблизился к берегу. Младший Джонс кинулся опускать якорь. Крюк подошел к шлюпке, намереваясь сперва проверить ее, перед тем как опустить на воду. Но тут опять произошло нечто непредвиденное.       Лиам заметил, что на валунах, что облизывали морские волны, сидела девочка в потрепанном платье, ее черные волосы развевались на ветру, а глаза испуганно осматривали округу. Она выглядела потерянной. Шатен подозвал Капитана и указал на нее, предположив, что юная леди нуждается в помощи. Он хотел уже подбежать к шлюпке и подплыть к брюнетке, но Киллиан остановил его. И Лиам обиделся бы, но Крюк убедительно попросил его остаться и присмотреть за «Роджером». Молодой мужчина вздохнул. Все же глупо было отрицать то, что в дебрях суши акванавт пока ориентировался не особо хорошо. Молодой мужчина помог сидящему в лодке брату аккуратно опустить ее. И с долей тревоги наблюдал, как Пират подплывает к незнакомой девочке. — Лапочка, — по своему обыкновению начал Киллиан, добродушно улыбаясь. — Не советовал бы тебе рыбачить тут: здесь совсем нет клева. — Сказал, заметив в кожаной сумке брюнетки нечто похожее на приманку для рыбы. Возможно, волна унесла снасти, за которыми ее оставили следить, и теперь растерянная девочка судорожно пыталась отыскать их, боясь гнева взрослого. — Вы пират? — Она испуганно охнула, переведя ошеломленный взгляд с «Веселого Роджера» на мужчину. — Кровожадный пират? — Настороженно уточнила, уже готовясь пуститься бежать. — Никому не проболтаюсь, что видела Вас! — Чуть ли не рыдая от осознания того, что ноги ее соскальзывают с мокрого камня, и она не может подняться и уйти. Она озиралась кругом, словно пыталась найти взрослого, что спасет ее. — Пират, Лапочка, — заверил Капитан и увидел в глазах девчушки ужас. Он нервно сглотнул, опешив от такой реакции. Давно на него так не смотрели. Но мужчина прогнал прочь прилив грусти и снова улыбнулся. — Но не кровожадный, а самый добрый пират на всем свете, который любит помогать потерянным детишкам. — В голосе Киллиана было веселье, он подплыл к берегу и вылез из шлюпки. Брюнетка недоверчиво наблюдала за ним. Чуть дрожала. — Не слышала ни одной истории про добрых пиратов, — настороженно отозвалась девочка, глядя на блестящий крюк. — Не видела ни одного доброго пирата, хоть в порту их не мало. — Она вздрогнула, когда Капитан протянул ей руку, чтобы помочь слезть. — На каждое правило бывает исключение, — пожал плечами. — Порой пират может быть благороднее короля. — Он терпеливо ждал, пока кареглазая девчушка решится взять его за руку, чтобы безопасно опуститься со скользкого валуна на землю. — Вы не будете убивать меня и, правда, поможете? — Нерешительно она вложила свою ручку в его большую ладонь. — В самом деле, поможете? — Более уверенно переспросила, глядя в глаза Капитана. В них она увидела участие и облегченно вздохнула.       Она сильно сжала его ладонь в своих, глаза наполнились слезами, и девочка начала лепетать. — Мистер Пират, мой старший брат потерялся! Мы вместе пошли на рыбалку, но он обогнал меня, сказав, что самостоятельно расставит снасти и доверил мне приманку. Но, когда я добралась сюда, его не было! Нигде поблизости его нет, а в глубине чащи живут ужасные гремлины, которые могут разодрать на куски. — Она зарыдала навзрыд, вытирая слезы о кулак мужчины, который держала крепкой хваткой. — А что, если его съели? — Захлебываясь, вопрошала она и содрогалась.       Крюк напряг желваки, наблюдая за ней, вцепившейся мертвой хваткой в его руку, нуждающейся в поддержке и заботе. Сердце мужчины сжалось от этого невыносимого зрелища, которое лицезреть без сочувствия было очень сложно. Киллиан не мог пройти мимо беды. Не теперь. Он выдохнул и принялся говорить успокаивающие слова, чтобы прекратить девичьи рыдания, что не смолкали. И, когда брюнетка успокоилась, Крюк высвободил свою руку и снял кожанку, накинув на ее плечи, потому что потрепанное платье было мокрым насквозь, а ветер становился все холоднее и порывистее, заставляя брюнетку дрожать.       Девочка и Пират направились вглубь чащи, оставляя «Веселый Роджер» и сторожившего его Лиама позади. Не страшась геремлинов или еще кого. Брюнетка присматривалась, чуть ли ни к каждому кусту, будто надеясь, что брат в любой момент выскочит и весело рассмеется, наблюдая за обескураженным лицом девочки. — Дризелла, — обратился Крюк к кареглазой леди. — Ты уверена, что он пошел в эту сторону? — Они уже потратили приличное количество времени, плутая в дебрях и клича потерявшегося юнца. Казалось, ходили кругами. — Может, стоит вернуться к побережью? Вдруг он ищет тебя там. — Дризелла мотнула головой и крепче вцепилась в руку мужчины, увлекая его за собой. — На корабле остался мой младший брат, — брюнетка изумленно на него поглядела, не прекращая шагать. — Он мог бы спуститься на сушу и помочь нам в поисках. — Она притормозила, словно обдумывала дальнейший путь. — Н-не знаю, — заикаясь, произнесла она. — Он должен быть где-то здесь: это наше условное место. — Девочка огляделась. — Раньше, еще до нашествия гремлинов, это была наша любимая полянка для игр. — Дризелла резко замерла, а потом, задыхаясь от радости, отпустила руку мужчины и кинулась вперед. — Это его мешочек! — Брюнетка подняла предмет над головой, показывая. — Братик, где-то неподалеку! Пойдемте, Капитан, быстрее. — Опять подорвалась, убегая все дальше. Крюк поспешил за ней, теряя кареглазую из виду. — Дриззи, — доносился до ее ушей растерянный голос. Брюнетка бежала изо всех сил, перепрыгивая камни и прочий мусор под ногами. — Постой, вдруг выскочит чудище. — Силуэт юной леди почти растаял в черно-зелено-серой расцветке чащи.       Пульс стучал в висках. В легких не хватало воздуха от бега. Со лба лил пот на глаза, застилая обзор. Крюк еле удерживал равновесие: его ноги заплетались и натыкались на камни. Острый протез цеплялся за еловые лапы, сдирая с них шишки, а сабля на поясе задевала кусты, создавая лишний шорох и заставляя вздрагивать. Дризелла была чуть заметна где-то впереди. И стремясь догнать ее, пират не заметил растяжки под ногами. Ловушка приняла добычу в объятия.

***

      Леди Тремейн, что была зачинщиком всего действа, сидела на мягком пуфе и попивала травяной настой. Сначала она оценивающе осмотрела пространство вокруг (красную ткань внутренней стороны шатра, меховые ковры на земле, резную мебель с мягкими подушками), а после обратила внимание на стоящих в стороне Принца и еще одного персонажа, что являлся так же очень важной частью ее плана. Они пристально вглядывались друг в друга, обмениваясь колкостями, словно проверяя на прочность собственное терпение. — Ты должен явиться в Сторибрук и привести оттуда Злую Королеву. — Обращаясь к престарелому пирату, хмуро говорил Генри, глядя на грязные спутавшиеся волосы и огромное пузо. Мужчина нестойко покачивался, были ли в этом виновны его изношенные суставы или еще что, точно сказать не представлялось возможным. — Не слишком ли Вы юны, Принц, для подобного рода дел? — Он с намеком изогнул бровь, придавая своим словам неожиданно игривую интонацию, словно разговор шел о делах амурных. Вытащил фляжку и пригубил. — Лично я направляюсь туда, чтобы завоевать одну знойную особу. — Подмигнул, делая глоток. — Если буду уделять внимание другой даме, боюсь, сделать это будет гораздо труднее, а я все же спешу. — Мужчина скорчил гримасу, выражая задумчивость. — А не слишком ли ты стар, Крюк, для подобного рода дел? — Принц прищурился, оскорбленный предположением о будто бы его горячей любви к женщине, что лишила его семьи. Юноша выхватил из морщинистой руки фляжку и демонстративно влил в себя ее содержимое. Генри поперхнулся пресной водой. Он напряг желваки, осознав, что совершил недостойный человека его ранга поступок, пусть и не рома выпив. Но собирался же. — Спешишь, потому что боишься, что развалишься подобно прогнившей посудине? — Помедлив, предположил Принц, отдавая сосуд. — Просто старик устал от ожидания. — Мягко отозвался пират, не отводя взгляда от собеседника. — А Вы, как я погляжу, и без рома разгорячены. — Наблюдал, как Генри вытирает губы, сверля взглядом меховой ковер. — Месть отрава похлеще. — Сказал со знанием дела. — Сказал тот, кто всю жизнь гонялся за Темным Магом. — Раздраженно, но тихо парировал Принц. — Не тебе меня судить, Пират. — Его глаза горели злобой. — Королева раздавила сердца моих родных, поэтому ради справедливости, я как их внук и наследник просто обязан обезглавить ее этим мечом. — Смотрел в упор с вызовом, держа наготове оружие. — Мне по нраву лишать женщин головы, — задумчиво произнес мужчина, наклонив голову и смотря на острое лезвие, что блестело, отражая полоску света, которая пробралась в шатер сквозь приоткрытый вход. — Но меч мне ни к чему. — Он хитро улыбнулся, наблюдая за юношей, которому все трудней было выносить его общество. — Ни в жизнь не доверил бы такое дело пирату, — Принц выпрямился, стараясь усмирить клокочущую ярость. Голос звучал ровно как всегда. — Но выбора не предоставили. — Юноша перевел взгляд на Леди Тремейн, помешивающую напиток волшебной палочкой, словно она была безделушкой.       Дризелла влетела в шатер, задыхаясь и стараясь отдышаться. Золушка, что находилась на улице и варила кашу в жестяном походном котелке королевских стражей, подошла к ней и помогла удалиться за ширму, чтобы переодеть юную леди из рванья в дорогое платье. Чуть позже подоспел Уолтер, на себе он нес мужчину в бессознательном состоянии, но с перевязанными руками и ногами. — Резонно забыть о разногласиях, когда имеешь цель, что в одиночку не достичь. — Поучительно произнесла Леди Тремейн, наблюдая за оруженосцем, усаживающим безвольное тело на мягкую подушку. — Золушка, принеси зеркало. — Ее голос имел тон, словно женщина просила об услуге, но в глазах блестела сталь. Губы растянулись в улыбке.       Очень быстро Золушка добежала до ржавой кареты и вернулась назад, сжимая в руке овальную витую оправу для зеркала. Девочка в голубом сюртуке подошла к пленнику ближе, удерживая предмет в вертикальном положении перед его лицом, что было расслаблено, Уолтер вложил немало силы в вырубивший чужака удар. Тот лежал, повалившись, и дышал сквозь приоткрытый рот, Дризелла подошла и укрыла его кожанкой, что согревала ее. — Как ты добрался сюда? — Задала вопрос женщина, прищурив глаза. — Отвечай, Капитан Крюк, раскрой тайну. — Она наклонила голову вбок, обращаясь к спящему пленнику.       Зеркальная рама, стоявшая перед его лицом, тихо зазвенела и словно затянулась матовой пленкой, на которой стали проявляться неясные образы. Сначала они были расплывчаты, но потом стали более четкими. Заговорщики наблюдали сцену на «Роджере» перед тем, как корабль отправился в треклятое путешествие.       Юноша изумленно поднял брови, увидев другого себя стоящим возле Пирата и объясняющим ему принцип работы магии. Было видно, что их объединяла довольно близкая дружба. Это не ускользнуло и от старика. Он любопытно всматривался, как его молодая копия доверительно позволяет парню касаться штурвала, а после перехватывает его руку крюком, не разрешая поднимать судно в воздух. Хитрое переглядывание и улыбки, легкий тон общения, отсутствие всякого рода страха перед заостренным концом крюка, что максимально мягко останавливает юношу, который хотел попытаться сбежать вместе с Пиратом в путешествие. — Что это такое? — Вопрошал юноша тихо. Но Уолтер, стоявший за ним, услышал возмущенные нотки в голосе Генри, принц явно был недоволен тем, что другой он может водить дружбу с пиратом. Дедушка никогда не любил их, это и ему передалось. Леди Тремейн приказала Золушке убрать зеркало, прекратившее волшебное повествование на моменте, когда из рук в руки передавался сосуд с активатором. — Ничего не понимаю. — Генри нахмурился, наблюдая, как Дирзелла отдает волшебнице ворованный сосуд со снадобьем. — Все просто, Принц, — объясняла женщина, словно была снисходительной преподавательницей. — Капитан Крюк прибыл сюда из Сторибрука на волшебном корабле, который Старик похитит. — Ее глаза расширились от удивления тому, что Принц не понимал очевидного. — Старый Пират притвориться молоденьким живчиком и украдет ничего неподозревающую Королеву, доставив ее Вам, в целости и сохранности. — Теперь Крюк хмурился. — А потом Пират вернется обратно, чтобы украсть сердце возлюбленной своей копии, в надежде обрести счастье, что всякий раз ускользало от него, словно вода. — Леди Тремейн обращалась к юноше, но смотрела на Старика, что, сощурившись, наблюдал за ней. — Задачка не из легких. — Не выдержал Уолтер и прыснул. — При всем уважении, — никакого уважения оруженосец к волшебнице не испытывал. — Как Вы себе это представляете? — Он прерывался, стараясь подавить смех. — Между ним — кивнул в сторону пленника — и Вами — обратился к Старику — слишком много различий. — Под различиями он предполагал годы, что сказались на одном из заговорщиков, который позарился на чужую жизнь (сложившуюся гораздо счастливее, чем могла бы, если бы Заклятия не случилось).       В ответ на слова разговорившегося стража Леди Тремейн, улыбнувшись, взмахнула волшебной палочкой. В ее руке из ниоткуда появился острый клинок. Потом женщина (не сказала ни слова) присела возле пленника. Она погладила спящего Пирата по волосам. Он поморщился, но не очнулся, оставшись без сознания. Женщина оголила его плечо и нанесла неглубокую рану, из которой просочилась алая кровь. Мужчина коротко крикнул и очнулся, ощутив боль. Золушка кинулась к нему и принялась обрабатывать повреждение. Но прежде женщина собрала капли крови героя в склянку. — Не переживай, клинок волшебный, но не ядовитый, а раны от него можно залечить. — Успокаивающе обратилась Леди Тремейн к связанному Капитану, растерянно оглядывающемуся по сторонам. Он шипел от боли и отталкивал от себя Золушку, которая пыталась помочь. Потом он увидел Дризеллу, что стыдливо стояла позади волшебницы, стараясь не встречаться с Пиратом глазами. На ней были не лохмотья, а розовое платье, расшитое камнями, что казалось очень дорогостоящим.  — Вы самый великодушный злодей, с которым мне довелось встретиться. — Саркастично отозвался мужчина. Волшебный клинок растаял в руке колдуньи. — Настолько великодушны, что расщедрились на подарочек, что притащил нас сюда. — Женщина улыбнулась ему. — Западня. Не сомневался. — Он разочарованно выдохнул, поражаясь собственной наивности.       Крюк расслабился и позволил Золушке закончить обработку царапины. Попутно он осматривался и пытался освободиться. Перед глазами все плыло, поэтому Капитан не мог разглядеть лиц людей, что склонились над ним. Но туман постепенно рассеивался, а изображение стало четче. Мужчина в недоумении уставился на Генри, облаченного в средневековое одеяние, и старого пирата в потертом плаще. Крюк поморщился, силясь осознать все происходящее. Его мозг отказался помочь, требуя перезапуска. Но пленник старался оставаться в сознании, когда мир перед глазами снова начал качаться. Но тут стражник, что поймал Пирата, подал голос. Все уставились на него. — Выходит я тащил его на себе только ради капли крови, жилясь и стремясь не упасть? — Возмущенно произнес Уолтер, плюнув и выйдя из шатра, раздраженный таким пустяком. Он подошел к котелку с кашей и, убедившись, что она не выкипела, опустился на ближайший валун. — Дай ему отгул при возвращении. — Посоветовал Старик, наклонившись к Принцу, шепча. Золушка последовала за оруженосцем, уводя Дризеллу. Еда скоро будет готова, ее необходимо съесть. Необходимо поскорей удалиться, чтобы не мешать заговорщикам обсуждать дальнейшие действия. Дризелла не подняла взгляда, выходя из шатра и направляясь к серому валуну. — Великодушия у меня не отнять. — Волшебница напомнила о себе, обратившись к пленнику. Она поправила рукава платья и придирчиво посмотрела на свои ногти. — И я с радостью одарю тех, кто соизволил помочь мне, несмотря на всякого рода наветы, что молва в мою сторону посылает. Что сказать, зависть прародитель всех пороков. — Игриво закатила глаза и покинула шатер.       Женщина направилась к своей проржавевшей карете. Тут же к ней подбежала Золушка, отбросив в сторону свою миску с кашей, чтобы помочь достать огромного размера походную сумку (видимо, Тремейн любила все гигантское). Генри видел, как дворянка погладила Золушку по голове, словно та была ее домашним зверьком (выглядело жутковато). Женщина вытащила небольшую склянку со светящейся жидкостью, по-видимому, волшебной. Потом подошла к котелку, из которого служанка вычерпала кашу и, сложив в пару мисок, отдала дворянке. — Отведайте стряпни моей падчерицы, вам, господа понадобятся силы, чтобы воплотить наши планы в реальность. — Вернувшись, пропела Леди Тремейн и протянула еду двум персонам. Они с недоверием приняли угощение (истину сказать, Генри ощутил себя тем самым плененным гремлином, которого он недавно накормил зерном, чтобы потом казнить). — А Крюку стоит запить кушанье, чтобы не было расстройства желудка в его-то возрасте. У меня есть подходящий настой. — Предварительно волшебница отдала активатор Принцу, а склянки со светящейся водой и кровью молодого Пирата, раньше удерживаемые в левой руке, вытянула перед собой, встряхнув. — Стражник верно подметил, что различия между вами двумя слишком броски. — Обратилась к старику. Перелила кровь в склянку с волшебством. — Это избавит тебя от морщин и артрита. — Она вложила в руку мужчины зелье.       Лежавший на боку пленник, наконец, начал понимать, что происходит. Он в мире желаний. Сюда его специально заманила колдунья в золотисто-сером платье, притворившись доброй волшебницей и всучив акванавту треклятую карту. Теперь она использует престарелую копию, чтобы открыть проход в Сторибрук, который примет подделку за оригинал и попадется в ловушку. Для чего здесь был Генри, оставалось загадкой, но то, что наивный Капитан попался в западню, которую соорудил оруженосец, было очевидным. — За магию нужно платить, — хохотнул Пират, прикусив губу. Он процитировал того, кого ни за что не полюбит — Темного мага. Он вспомнил прошлое, что не очень приятно вспоминать. — Не стоит забывать нерушимые устои. — Он поднял взгляд на Леди Тремейн, которая рассматривала узоры на своих рукавах. — Он прав, — призадумавшись и скорчив гримасу, вторил Крюк, смотря на крохотную склянку. Сомнение пришло на смену бесшабашности. — Ваша магия отравлена, всякий человек, что столкнется с ней, рано или поздно начинает хворать. — Он нахмурился. — Молодость дело хорошее, но только потому, что полна жизни и длится долго. — Встретился взглядом с колдуньей. — Зрелость тоже довольно долгая. — Добавил, задумчиво наклонив голову. Взгляд блуждал по пространству кругом. — Нет толка в том, чтобы омолодиться лишь на краткий срок. — Он надул обиженно губы. Сморщился. — Не успеваешь насладиться нектаром любви.— Возмущенно произнес. — Нет повода для опасений. — Успокоила Тремейн. — Снадобье не моих рук дело. Оно безопасно, потому что сотворено белой магией. — Выставила вперед руку. — Только не спрашивайте у меня его предысторию. — Выдохнула и улыбнулась. — Будешь жить долго и счастливо, если правильно воспользуешься подарком судьбы. — Закатила глаза, словно поражаясь глупости усомнившегося в ее словах.       Но даже светлое волшебство требовало возмещения. Генри и Крюк напряглись, стремясь поскорее узнать цену. Что потребует Леди Тремейн за оказанные услуги, оставалось неизвестным. Ни Пирату, ни Принцу не хотелось столкнуться с последствиями, что влекло за собой званное и незваное волшебство. — Вы будете должны мне, — женщина задумчиво потупила глаза. — Но ничего невыполнимого не попрошу, потому что ценю честность. — Улыбнулась собственным словам. — Ничего особенного. Даже незрелый страж справится. — Заверила, пожав плечами. — От Крюка мне нужен Корабль, именно волшебный, что не станет для него каким-то препятствием. Волшебный «Роджер» тебя не принадлежит, поэтому отдать его будет легко. — Просто сказала, обратившись к заговорщикам. — А Принцу нужно выписать мне разрешение на свободное посещение королевского двора. — Подмигнула, выпрямившись. — Чтобы иметь доступ к книгам Злой Королевы, что Король не соизволил выбросить из библиотеки. — Продолжил, дополняя истинными планами колдуньи, юноша, сощурившись. — Вы давно охотитесь за ее коллекцией магической литературы. — Генри выпрямился, ему нелегко было смириться, потому что его попустительство породит еще одну злую волшебницу, которая будет знать слишком много о черном колдовстве. Но желание казнить Королеву распирало.       Боль в руке принца почему-то стала особенно острой. В шатер вернулся Уолтер. Он встал у входа, сторожа его. Пытался делать вид, что не подслушивает и не интересуется разговором. Смотрел себе под ноги, словно разглядел нечто интересное. Он думал о гремлинах, что остались на воле. О трусливом Ричарде, что ускакал на коне. О том, что не может больше сидеть на месте, но и отлучиться не имел права. «Я надеюсь, что не зря отпустил этого Слюнтяя. По его взгляду было видно, что он понял, что я имел в виду, прося его поживее проваливать. Не могу препятствовать Принцу, не хочу, чтобы он наделал еще больше ошибок, подняв меч на собственного подчиненного». — Лихорадочно думал Уолтер, поглаживая рукоять оружия. «Я надеюсь, что твой конь достаточно быстр, Ричард!» — Добавил со вздохом. «Но правильно ли я поступаю, оставаясь здесь и прерывая охоту на гремлинов?» — Риторический вопрос. Разумеется, он осознавал, что совершает ужасное преступление, отложив на потом свое главное задание. «В любом случае, Король и феи будут разгневаны». — Коротко вздохнул, хоть подобное было ему не свойственно. — Генри, — подал голос Киллиан. — Не знаю, что напела тебе эта дамочка, но, поверь, твои дед с бабушкой никогда бы не одобрили сделки с колдуньей, какой благородной не была бы цель, что ты стремишься достичь! — Его голос хрипел, речь прерывалась кашлем. — Почем тебе знать, что сказал бы Дэвид, будь он здесь? — Сквозь зубы процедил Генри. — Почем тебе знать, что такое благородство, грязный Пират? — Он коротко хохотнул (Крюк напугано дернул плечом, услышав нотки смеха Румпельштильцхена, ядовитые и пакостные). — Вся ваша сущность в том, чтобы разбойничать, кутить и убивать! Ты можешь прикидываться кем угодно, но, к твоему несчастью, я уже знаком с ним, — Принц указал на Старика (тот отсалютовал копии двумя пальцами). — Старик хочет явиться в Сторибрук и отбить у тебя дамочку. Что это, как не воровство? Что это, как не подлость? — Юноша развел руками, глядя в ошеломленное лицо пленника. — Чего он там хочет? — Рыкнув подобно льву, произнес Капитан. — Отбить у меня жену? — Рычание сменилось смехом. — Прости, Старина, — он сделал акцент на последнем слове. — Но это ты будешь отбитым на голову, встретившись с ней, поверь. — Он стиснул зубы от боли в связанных руках, но продолжал хохотать. — Уж Дэвид об этом позаботится! — Памятуя о собственном горьком опыте. — Поверь, любовь Эммы не так легко добыть, как кажется. — Он притих, с вызовом смотря на качающуюся фигуру двойника. — Истинную любовь не украдешь. — Улыбнулся, но в голосе была вся серьезность.       Оруженосец вздрогнул, услышав имя Принцессы. Ему не могло послышаться, Пират назвал Принцессу Эмму, дочь Белоснежки и Прекрасного Принца (что стал Королем), мать Генри, своей законной женой. Звучало удивительно. Словно… — Несмешная шутка, — процедил сквозь зубы юноша. — Ты говоришь о моей матери? — Его голос стал металлическим. Слова резали, подобно клинку. — Называя себя джентльменом, не стоит говорить подобного рода глупости, — Генри присел на корточки перед пленником. — Не забывай свое место. — Злоба обожгла нутро. — Принцесса Эмма может полюбить лишь величайшего из героев, каким был мой отец, Сэр Нил. — Принц схватил Киллиана за грудки. — Замшелому пирату нечего ловить в этом море, тратя зря силы. — Глаза в глаза. С вызовом. — Стоит признать, что замшелый здесь только он, — кивнул Киллиан в сторону Крюка. — Плохой из тебя стратег, Парень, ты не знаешь планов людей, которым доверил воплощение своих задумок. — Он сощурился. — Мой Генри так бы не сделал, не стал бы вверять свою судьбу в руки ненадежных персонажей. — Изогнул бровь и подмигнул. — Спроси же сейчас, пока не отчалил, пока есть возможность вернуться на твердую землю. — Снова кивок в сторону Крюка перед тем, как Принц ослабил хватку и позволил мужчине рухнуть на подушку.       Генри выпрямился и повернулся в сторону Пирата. Преподнеся склянку к губам, тот намеревался сделать глоток снадобья. Но, словив на себе сверлящий взгляд Рыцаря, остановился и скорчил гримасу, выражая свое удивление в ответ на недоверие. Если Принц узнает правду, то непременно воспротивится его путешествию в мир баз волшебства. — Его жена знойная воительница с блондинистой копной волос и мечом наперевес, — возмущенно произнес Крюк, разведя руками. — К тому же, облаченная в кожаные сапоги и мужского типа одежду. — Взгляд лихорадочно метался от одной точки к другой. — Разве Принцесса умела обращаться с оружием настолько хорошо, чтобы вступить в схватку? — Наконец, он посмотрел на Генри, напрягшего желваки и нахмурившегося. — Ни разу в жизни. — Спокойно отозвался Генри, не желая верить в услышанное от Плененного известие. Описание старика (правдивое) совсем не сходилось с личностью его матери, по крайней мере, с той, которую он знал. Легкая, ласковая, любящая, робкая, как зайчик. И непреклонная, настойчивая, наихрабрейшая, сильная, словно рыцарь. — Ты лжец, Старик! — Выкрикнул Киллиан, наблюдая, как Крюк залпом осушил склянку со снадобьем. Белые клубы дыма окутали его, полностью скрыв от посторонних глаз, тая за собою волшебное превращение. — Прямо произведение искусства. — Улыбнулась женщина, распахнув глаза. — Словно вернулась назад во времени. — Она смахнула воображаемую слезу. — Словно, посмотревшись в трюмо, сама увижу свое молодое воплощение. — Она говорила и чайной ложечкой поедала кашу. Потом выпрямилась и выдохнула. — Но, должна признать, что лично меня годы красят. — Улыбнулась, смотря вверх.       Уолтер обескуражено переводил взгляд с одного Капитана Крюка на другого. Наряженный в черную рубашку, кожаные брюки и потертый плащ, что блестел как совершенно новый. И связанный, облаченный в кофту и синего цвета штаны. Но абсолютно одинаковые лица, искаженные эмоцией удивления. Напряг спину и выпрямился, силясь перебороть желание убежать подальше от происходящего.       Леди Тремейн доедала кашу, что остальные заговорщики отвергли. Ее взгляд смотрел в сторону и словно затуманился при мысли, что шаг за шагом ее план становится реальностью. Расслабившись, она опустила плечи и почесала зудящие руки.       Девочки вошли в шатер, закончив трапезу на воздухе. Дризелла опустилась на подушку рядом с дворянкой и расправила складки пышной юбки. Золушка промаршировала к дальнему углу и застыла подобно военному. Воцарилось долгое молчание. Услышать бы сейчас звук приближающегося королевского войска. Их трубящие горны и топот лошадей. Увидеть бы всадников, облаченных в латы стражников и оружием наготове. Ощутить защиту и надежность от посланников Короля. С чистой совестью вернуться к работе.       Но тишина чащи разбавлялась лишь потрескиванием дров в костре и свистом ветровых порывов. Приходилось терпеть пребывание в обществе злой волшебницы и ее свиты, попутно вздрагивая от осознания того, что неподалеку дремлет огромный грызун, запряженный в карету. Нужно было усмирить чувство тревоги, что нарастала. Оставаться несгибаемым.

***

      В акватории возле дебрей, ожидая возвращения своего Капитана, на волнах качался «Веселый Роджер», обдуваемый сильным ветром, что становился все холоднее. Лиам шагал по палубе, не зная чем себя занять. Напряжение от того, что брат долго отсутствует, не покидало его. Молодой мужчина содрогался от холода, но продолжал стоять возле борта и вглядываться вдаль. Он готов был уже кинуться ко второй шлюпке, чтобы отправиться искать Пирата и незнакомую черноволосую девочку, что увела его глубоко в чащу. Надвигалась буря, небо заволокло тучами. Беспокойство за Крюка становилось сильнее.       Спустя время всматривавшийся в незнакомый пейзаж акванавт удивленно уставился на фигуру, что вышла на пляж и, усевшись в шлюпку, направилась к кораблю. Лиам еще больше выпучил глаза, распознав в незнакомце своего брата, облаченного в пиратское одеяние вместо одежды из Сторибрука (нравившуюся шатену, потому что была очень удобной. Крюк любил вычурность былого образа, но ему не составило труда сменить плащ на кожанку и кофту). Лиам обескуражено открыл рот, но, не подобрав слов, закрыл его (выглядя подобно рыбе за стеклом иллюминатора Наутилуса, бороздящего подводный мир). Он хотел спросить о девочке, о долгом отсутствии и о странном переодевании. — Поднимай якорь, малец, — приказал Пират, направляясь к капитанскому мостику. — Мы возвращаемся в Сторибрук, сейчас не время для поиска сокровищ. — Он махнул рукой в сторону огромной тучи. — Поживее, если не хочешь оказаться за бортом! — Сказал грубо и нетерпеливо.       Шатен напрягся. В последний раз брат говорил с ним в подобном тоне, будучи безжалостным жаждущим мести пиратом, который отказался присоединиться к команде подводной лодки, предпочтя скользкую дорожку шансу начать новую жизнь без злодейств и боли. Молодой мужчина сощурился и оценивающе осмотрел Капитана, который в свою очередь осматривал корабль, словно давно не бывал на нем, с долей грусти в глазах, немного растерянно. — Нам нужна вещь из того мира, — вспомнил Крюк, почесав щеку. — Найди что-то подходящее, малец. — Он указал жестом на пространство вокруг. Пират шумно выдохнул, наблюдая за удаляющимся шатеном. — Поверил. — Прошептал самозванец, прикрыв лицо рукой. Так он стоял пока не услышал шаги за спиной. — Мог бы и поскорей справиться. — Раздраженно рыкнул Пират, оборачиваясь. И встречаясь с острым лезвием сабли. — Ты не мой брат! — Враждебно произнес Лиам. — Где он, что ты сделал с ним? — Смотрел на Крюка, который растерянно поднял руки в примирительном жесте. — Он был прав, говоря, что здесь есть какой-то подвох. — Сказал с дрожанием в голосе, терзаясь чувством тревоги. Он замер на краткое время, подумав о том, что виновен в исчезновении старшего брата, который согласился помочь ему.       Самозванец воспользовался замешательством акванавта и, вытащив оружие, выбил саблю из его рук, а потом врезал кулаком в челюсть. Лиам с грохотом рухнул под ноги Пирата, лишившись сознания. — Жив, но голова будет болеть сильно, — выдохнул Крюк, удостоверившись, что акванавт дышит. — Прости меня, малец, у меня нет причин или желания навредить кому-то. — Он перетащил шатена в трюм и аккуратно усадил на тюки. — Просто это мой шанс изменить судьбу, исправить ошибки. — Пират разговаривал с младшим братом своей копии, делясь сокровенными мыслями и не боясь выглядеть смешно в его глазах, потому что, очнувшись, молодой мужчина не вспомнит ничего. Самозванец всмотрелся в черты лица компаньона по путешествию. — Брат, — вздохнул. — Ты очнешься и подумаешь, что тебе лишь померещилась эта нелепая сцена. — Он пошарил в карманах куртки шатена, выуживая оттуда маленького игрушечного дельфина из невиданного доселе прозрачного и гибкого материала, не было никаких сомнений, что это было сделано в мире без волшебства, куда когда-то были сосланы сказочные персонажи.       Пират поднялся на палубу. Холодный ветер подул ему прямо в лицо, заставляя поморщиться. Он посмотрел на помрачневшее небо, что совсем недавно было голубым. Тучи становились все гуще, укрывая собою лазурный купол, пряча солнце. Крюк напряг желваки и кинулся к штурвалу, потому что сил терпеть больше не было, ожидание давило на него, накрывая с головой, словно огромная волна. Он вздрогнул, когда все кругом засияло от волшебства, а паруса сами собой расправились, натянутые до предела и переливающиеся разными цветами. Корабль затрясло, Крюк еле устоял на ногах. Будто бы судно выражало протест. — Не упрямься, проклятое корыто! — Выкрикнул. — Возомнил, что у тебя благородная душа? Вспомнил бытность в королевской флотилии? — Засмеялся. «Роджер» возмущенно затрясся с новой силой, словно был необузданной лошадью. — Напомню, «Роджер» что ты оттого и «Веселый», что пиратский! — Схватился за штурвал. Он почти падал, и ноги скользили, но рука (единственная целая) вцепилась и не желала отпускать округлую рукоять. — Веди себя подобающе! — Застонал. Кое-как он принял устойчивое положение. — Ты угнан пиратом, а значит, должен позабыть прежние нравы, стать свободным от оков. — Вытянул вперед руку с игрушкой и отвернулся, пряча глаза от ослепительного света волшебства.       Раздался оглушительный скрежет. Настолько громкий, что способен бы был разбудить всех птиц в чащи, обитай они там. Яркая вспышка озарила все кругом. С огромной неохотой судно выполнило веление. Природа облегченно выдохнула, когда гнет волшебства растворился.       Ветер дул. Волны облизывали валуны, яростно и нетерпеливо. Тучи нависли, напоминая вату, впитавшую в себя черный дым городских котельных. Чаща, молча, темнела, все больше походя на разводы краски со своими ползущими во все стороны лилиями. Иногда сквозь небольшие прорези в облаках проглядывало солнце, стремясь осветить волны и каменистый пляж.       Сколько невысказанных слов и мыслей растаяли в воздухе. Что-то, что нельзя было произнести, но все же ощущалось очень остро в сердцах своих владельцев. Смоется водой. Сотрется о камни. На смену тревогам придет надежда и вера, что заставит души цвести от счастья. Но для этого нужна недюжинная смелость. Смелость, чтобы выдохнуть свою печаль и прекратить бежать прочь от трудностей. Ведь именно так поступают герои. Но не стоит забывать, что герои такие же люди, когда хочешь оправдать свое бессилие несбыточностью хорошего.

Сторибрук

      Сторибрук пребывал в состоянии счастья, как и любое сказочное королевство после победы над мировым злом и прочими трудностями человеческого существования (к примеру, Зелина с горем пополам, но освоила вождение авто, Дэвид все же разобрался с базой данных, Крюк понемногу осваивал массовую культуру и приставку, Эмма наловчилась готовить более сносно, а Чихуна стали меньше ругать за чахотку, приняв особенность гнома). Мирно жить было здорово.       Самой главной победой, несомненно, было то, что всякий житель небольшого городка, пережив несколько заклятий, теперь радуется тому, что осознает, кем является на самом деле. Наконец персонажи способны смело продолжать свои истории в надежде на хорошую судьбу и не прятаться за ложными именами и биографиями, вдохновленные подвигом, в первую очередь, (бывшей) Злой Королевы и (бывшей) Злой Ведьмы Запада, а так же Белль, Прекрасных, Капитана Крюка и Спасительницы, разумеется. Совсем недавно Сторибрук отмечал очередную годовщину освобождения от Темного Заклятья (самого первого). Улицы еще не лишились праздничных украшений, а жители домов не спешили снимать гирлянды с окон. Наверное, еще и потому, что совсем скоро весь город будет отмечать праздник рождения Принца Нила (Прекрасного). А пока каждый думал о достойных королевского ребенка подарках.       Эмма направлялась в сторону участка. Ей захотелось пойти пешком и осмотреться кругом. Может, она придумает, что подарить младшему брату, присмотревшись к витринам магазинов.       Посоветоваться бы с родителями, Генри и Крюком, но их сейчас рядом не было. Снежка проводила экскурсию по шахтам ученикам, а Дэвид вызвался сопровождать их для пущей безопасности. Крюк удрал с Лиамом на «рыбалку» (хотя, скорее всего, это была какая-то авантюра, которая, надеялась, не обернется чем-то неприятным). Генри собрался погулять с Хоуп (прозванной им Принцессой Леей), намереваясь в компании Арчи и Вайолет заглянуть на детскую площадку, которую отреставрировали Гномы, и помочь Растяпе (который вызвался облагородить территорию, не нагружая и без того усталых братьев). Можно было бы обсудить кое-какие варианты связанные с волшебством (к примеру, фейерверк или что-то вроде того) с Реджиной, но и та занята делом, поддерживая старшую сестру в ее желании организовать «Кружок юного волшебника» (название рабочее) и помогая ей с выбором студии, где можно было бы проводить занятия. Зная вспыльчивую натуру Зелины (которая, правда, чуть смягчилась после годового посещения психолога), не стоит идти за советом сейчас, лучше заглянуть в магазинчик одного из гномов.       Блондинка была так погружена в свои мысли, что не заметила Малыша Джона и Рапунцель, которые неожиданно появились на ее пути. Врезавшись в тучную фигуру разбойника, Спасительница чуть не упала, оттолкнувшись от него по инерции, потом она долго моргала и извинялась перед парой за свою невнимательность. Они не держали зла на женщину и добродушно посмеялись (вообще, было видно, что Рапунцель и Джон были в хорошем расположении духа и наслаждались обществом друг друга). Эмма обменялась с ними любезностями, пошутила насчет упругости разбойничьего живота, пригласила на торжество в честь своего брата, а потом долго смотрела на удаляющиеся фигуры, что очень контрастировали (но, похоже, это не было особой помехой, и, видимо, Арчи опять придется сочетать браком очередную сказочную пару).       Радуясь неожиданному известию о новом романе в городе, Шериф вошла в свой кабинет и принялась разбирать бумаги (все же от рутины никуда не денешься). Она улыбалась, думая о том, что стоило пережить всякого рода препятствия и опасности, чтобы видеть веселье на лицах людей. Эмма вздохнула, потянулась и принялась писать, сетуя на то, что ее не обучили заклинанию мгновенного заполнения бланков (хотя, волшебством женщина пользовалась, чтобы заставить засохшие чернила писать и рассортировать бумаги на отдельные дела и заявления), но иногда это помогало ей сосредоточиться. Блондинка погрузилась в работу. Сидела долго и потерялась во времени, потому что никто не тревожил. Спокойствие.       Шум за окном, тиканье часов, шуршание бумаги и собственные вздохи. И звук приближающихся шагов. Женщина моргнула и подняла взгляд. Капитан Крюк стоял посреди комнаты и смотрел на нее так, словно впервые видел. Спасительница изумленно подняла брови, заметив, что мужчина облачен в свой пиратский кожаный плащ. Они смотрели друг на друга оценивающе и удивленно. — Что случилось, Крюк, разве вы с Лиамом не отчалили в путешествие? Рыбалку, так называемую. — Она улыбнулась и изогнула бровь. Выпрямилась. — И к чему переодевания? Хотя, не спорю, что этот костюм тебе очень идет. — Хихикнула и наклонила голову набок, вопрошающе. Крюк пожал плечами. Она поднялась. — Капитан должен соответствовать кораблю. — Кокетливо отозвался, наблюдая, как женщина огибает стол и подходит очень близко. — Местная одежа не особо вписывается в антураж пиратского корабля. — Он сглотнул, хоть это было ему не свойственно, когда зеленоглазая принцесса положила руки на его плечи. — А с рыбалкой не сложилось, Лиаму сделалось дурно, и он шлепнулся в обморок, поэтому мы вернулись. — Пират отвел взгляд и скорчил гримасу, на ходу сочиняя отговорку.       Заметив, что Спасительница напряглась, нахмурив брови, Крюк поспешил обворожительно поиграть бровями и заулыбаться, прижимая ее к себе ближе. Ощутив дыхание женщины на своей коже, Пират выдохнул, а потом страстно впился в ее губы, зарываясь рукой в копну вьющихся волос, что напоминали солнечный свет. Пират ощутил в этот момент прилив радости, словно к нему в руки само приплыло величайшее сокровище всех миров, ведомых и неведомых.       Она ответила на поцелуй, и он не прерывал его, пока воздух не кончился. Оба тяжело дышали, прижимаясь друг к другу и посмеиваясь. Нежная, светлая, добрая принцесса в объятиях Пирата, что уже отчаялся обрести счастье. Замечательный сюжет. — Кольцо обручальное тоже к пиратскому стилю не подходит? Хоть других на твоих пальцах полно. — Выдохнула Спасительница, переплетая свои пальцы с его собственными. Не почувствовала обручального кольца. Но продолжала смеяться. — Снял, чтобы не потерять. — Легко отозвался Крюк, прикусив губу. Глупый Пират забыл своровать символ семьи. Но продолжал невинно смотреть в глаза, уверяя в несомненной честности всего сказанного, виновато потупившись. Цокнул языком, словно поражаясь своей рассеянности. Но все же насторожился.       Шум за окном. Тиканье часов. Тихий смех Эммы. Крюк услышал что-то вроде: «занятная причина» из уст Спасительницы перед тем, как она схватила его за ворот плаща, чтобы вовлечь его в новый поцелуй. Эмма взяла инициативу в свои руки, сопротивляясь его попыткам подтолкнуть ее к столу, с напором шагнула вперед и сама прижала его к прутьям клетки. Пират был так увлечен волшебницей, что не замечал ничего вокруг, включая появившиеся из воздуха цепи, что оплели его талию, приковывая к решетке, чтобы моряк не мог сбежать. Он не слышал ничего, кроме биения сердца, но каким-то удивительным образом смог услышать звук отстегивающего крюка и заулыбался, ведь если дама снимает его крюк, значит… — Я раскрою тебе лицо, если не признаешься, что ты сделал с моим мужем! — Шериф угрожающе приставила острый конец стального протеза к горлу самозванца, оскалив зубы. Знойная, резкая, опасная принцесса с пиратскими наклонностями, пленившая бывалого Капитана Крюка, словно тот был неопытным матросом. — Несмешная шутка, Миссис Джонс, — поборов удивление, произнес мужчина и попытался сдвинуться с места, но не смог. — Твой муж стоит перед тобой, лапочка, — он придал голосу шутливый тон, поиграл бровями. — Если я обидел тебя чем-то, необязательно меня калечить, потому что не думаю, что тебе будет приятно видеть мое заштопанное личико каждый день. — Скорчил гримасу, надув губы. — Мне хочется радовать тебя своей красотой, а не пугать уродством, словно тролль или прочие чудища. — Скосился на острие крюка, потом заглянул в глаза Спасительницы. Нужно притвориться невинной овечкой. — Я умею распознавать ложь, — буравя взглядом пленника, сообщила Шериф. — Что ты не тот за кого себя выдаешь, я поняла с первой фразы, даже первого движения. — Она осмотрела его, словно могла разглядеть его истинную сущность. — Не спорю, ты очень похож на Крюка, но меня не обманешь. — Эмма схватила его за грудки. — Я самый настоящий Капитан Крюк, лапочка, уймись! — Продолжал настаивать на своем. Эмма опешила от такого напора. Но продолжала сжимать ворот его плаща и угрожать протезом. Он не лгал. Но он не ее муж. Волшебница запуталась в ощущениях. Странное чувство.       Дэвид и Белоснежка увлеченно обсуждали прошедшую экскурсию по шахтам, входя в офис шерифа, чтобы принесли дочери обед, зная, что она, скорее всего, опять погрузилась в работу и совсем забыла о еде и отдыхе. Прекрасные обескуражено застыли на пороге, увидев прикованного Капитана и Эмму, которая приставила к его горлу стальной крюк, угрожая покалечить. Снежка сначала хотела увести Дэвида, приняв эту сцену за супружеские игры, но, разглядев во взгляде Эммы неподдельный страх и волнение (не было похоже, что эмоции были вызваны неловкостью момента, когда родители ловят свое повзрослевшее чадо за не самым приличным занятием), брюнетка напряглась. — Что здесь происходит? — Дэвид подобрал отвисшую челюсть и нахмурился, абсолютно ничего не понимая. И его любимая доченька была так растерянная, что Принц насторожился и вопрошающе уставился на Пирата, что не смог пошевелиться. — Он обидел тебя чем-то, грубое словцо сказал? Признайся. — Второй шериф с готовностью продемонстрировать отеческую заботу положил руки на пояс, сощурившись и тихо засмеявшись. — Папа, Мама, это самозванец! Это не наш Крюк! Поверьте. — Шериф с надеждой посмотрела на родителей, ища поддержки. Они удивились еще больше, но не поверить дочери не могли. Подозрительно оглянулись на пленника. Тот раздраженно выдохнул. — Ваши Высочества, убедите дочь в ошибочности суждений. — Крюк говорил легко и растягивал губы в улыбке. Как убедить принцессу в своей искренности, он не знал и рассчитывал на авторитет родителей. Но, видимо, они ему тоже не поверили. — И, правда, здесь что-то не то. — Нахмурившись, произнесла Снежка. — А где же твое неизменное «Мамуля»? «Приятель»? Наш Крюк никогда не был так любезен. — Она пожалела, что верный лук сейчас не с ней. Она наблюдала за тем, как Эмма освобождает Пирата от цепей, а Дэвид снимает с пояса моряка саблю и толкает его за решетку.  — Когда любезность стала преступлением? Выпусти! — Рыкнул Крюк, вцепившись в железные прутья. Он попытался открыть дверь, но Дэвид запер ее. — Послушай, лапочка, я понимаю, что подозрительность это профессиональная деформация для того, кто в последнее время только и делал, что ловил злодеев и находился в постоянном напряжении, ожидая подвоха. Но ты знаешь, что я настоящий Капитан Крюк, а значит твой муж, поэтому выпусти меня, и я прощу тебя за строптивость. — Пират погрозил волшебнице пальцем, словно непослушному ребенку. Надул губы как обиженный младенец. Это выглядело забавно. — Ты веришь в то, что настоящий, — Шериф кивнула, подавив приступ хохота. — Но ты не мой муж, определенно, — Она свела брови к переносице и взмахнула крюком, напоминая о перспективе раскройки лживого лица, которое было приобретено волшебным образом. — Потому что ты ни разу не назвал меня по имени или «Свон», как любит это делать настоящий Киллиан, поэтому даже не пытайся обольстить меня ворованной мимикой, ужимками и прочим арсеналом. — Эмма выдохнула и обреченно прикрыла лицо рукой. — Куда ты дел Киллиана? Сознавайся. — Спасительница поправила волосы и положила руку на пояс, подражая отцу. Угрожающе смотрела. — Настоящий я, поверь. — Застонал Пират и еще раз дернул дверь на себя, но бесполезно. Он умоляюще посмотрел на Снежку. Ей было странно наблюдать эту картину. К тому же в ее голове и так было полно всего, связанного с организацией праздника Нила. Слишком много забот. А теперь еще и это происшествие. Очень не хотелось вступать в бой с силами зла, пренебрегая торжеством. Она задавалась вопросом, почему злодеи всегда выбирают празднества для очередного нападения (ее свадьба, свадьба дочери, первая годовщина падения заклятья и дальше), а не какой-нибудь скучный будний день, когда заняться откровенно нечем. Но непреложный закон был непреклонен. Снежка обреченно вздохнула. Досада. — Схожу за электрошокером. — Легко сказал Дэвид, устав от упрямства пирата, вышел из офиса. Эмме показалось, что отец что-то радостно напевал тихо. А Снежка наверняка это знала и закатила глаза, стараясь подавить смех. Отцовская любовь порой выражается довольно странно. Нечто пугающее и забавное вместе.       Крюк напрягся от ожидания. Он не знал, как именно выглядит зверь по кличке «электрошокер», но предполагал что-то неимоверно кусачее и страшное, как голодная касатка. Пират поражался своей откровенной глупости. Забыл об обручальном кольце. Решил вести себя максимально естественно, мысля, что сможет завоевать любовь Спасительницы привычными ухаживаниями, но совсем не подумал о том, что, находясь рядом с героями, здешний моряк поменялся. И эта особенность к прощупыванию вранья. Милые прозвища. Спеша, Крюк не обратил внимания на важнейшие детали. — Лиам! — Вскрикнула Эмма, внезапно вспомнив про акванавта. — Что ты сделал с ним? — Она кинулась к решетке, их лица были совсем рядом. Крюк мог бы урвать себе еще один поцелуй, но переборол себя, выдохнув. — Он шлепнулся в обморок. — Продолжал настаивать на своем, хоть понял, что бессмысленно убеждать их в правдивости его истории. — Лежит сейчас в каюте и отдыхает, все с ним хорошо, не переживай. — Заулыбался. Заменив трюм на каюту, он не особо сильно соврал. Подмигивание. Эмма сощурилась, недоверчиво, но поверила и отошла.       Пират моргнул, сожалея, что Спасительница отдалилась и не позволила коснуться своих губ, когда он все же потянулся. Снежка подошла к дочери и сказала, что ей нужно отлучиться за луком и стрелами. Но бросив подозрительный взгляд в сторону моряка, мотнула головой и решила побыть рядом с Шерифом, чтобы (если понадобиться) защитить. Эмма могла бы призвать оружие волшебством, но решила, что с пленника хватит и электрошокера, а стрелы казались для нее более опасным вариантом, памятуя о том, как метко Снежка стреляет. Очень метко.       Неожиданно Снежка вспомнила о том, что нужно еще утвердить главное блюдо на предстоящем торжестве и принялась обсуждать это с дочерью, перечисляя названия еды, чтобы хоть как-то снизить нарастающее напряжение. Моряк выдохнул, понимая, что интерес к нему снизился и пытался выбраться из заточения. Всех отвлек гомон приближающихся шагов. В офис влетел радостный Генри с годовалой Хоуп на руках, а за ним Вайолет и Реджина, которые выглядели немного обескуражено. — Генри, милый, не урони ее, ты слишком быстро бежишь. — Реджина подошла к парню, придерживая сидящую на его руках девочку, весело лепечущую. Ее глаза ласково посмотрели на юношу, ставшего еще более активным с появлением младшей сестры, реакцию мэра заметила Вайолет и расплылась в радостной улыбке, поправляя волосы. — Вайолет, Реджина, не стоит беспокоиться, — заверил юноша. — Принцесса Лея, покажи маме, чему ты научилась! Смелее. — Он подошел к насторожившейся Эмме, поставив девочку на ноги. Она сделала несколько робких шагов и закачалась. Крюк хотел кинуться к ней, чтобы поддержать, но не смог. Лишь плен клетки не позволил ему. — Смелее, Хоуп, не переживай. — Генри воодушевленно подбадривал сестренку, сверкая глазами. Все притихли.       Девочка подняла вопрошающий взгляд на бабушку и маму, те расплылись в улыбках и наклонили головы набок, выжидая. Малышка хохотнула и взмахнула рукой. И сапоги Вайолет поменяли цвет, как и футболка Растяпы до этого. — Это самое первое заклинание! Глядите. — Генри гордо указал на сестру, радуясь успеху. Он не замечал ничего вокруг, кроме удивленных лиц Снежки и Эммы, поясняя происходящее. — Мы помогали Растяпе с цветами, и он привычно неуклюже плюхнулся и замарался. Пятно было огромным, но он не подал вида. А потом Лея, то есть наша Хоуп, подошла к нему и грязь пропала волшебным образом. — Юноша присел на корточки и принялся целовать девочку в пухлые щечки, смеясь. — Замечательно! — Радостно произнесла Снежка и захлопала в ладоши. — И пятнышка не осталось? Настоящее волшебство. — Памятуя о том, как было сложно отстирывать гномье белье после их долгой работы. Иметь бы тогда помощника. — Не просто вывела пятна, а сменила цвет на тот, что больше ему идет. — Энергично добавил Генри. Пощекотал малышку, наблюдая за мимикой. — Мы с Вайолет сразу помчались сюда, встретили Реджину по дороге, чуть не сбили пару прохожих. — Он засмеялся. — А что здесь происходит? — Удивленно спросила Вайолет, обращая всеобщее внимание на запертого Капитана. — Почему Мистер Джонс в клетке? — Она смотрела на сидящего на корточках пирата, который просунул здоровую руку сквозь железные прутья.       Протянув окольцованные пальцы к малышке, Крюк ласково улыбнулся. Хоуп вытаращила на него свои огромные голубые глаза, не понимая, во что играет ее папа (вернее, человек очень на него похожий), находясь в клетке для «плохих птичек» (так ей Генри с мамой объясняли предназначение изолятора). Но потом раскрыла рот и засмеялась, обхватывая своей маленькой ладошкой его палец.       Глаза Пирата заблестели (может быть, от сдерживаемых слез) и он, кажется, забыл, как дышать. Моряк не знал, что у его копии есть ребенок. Мужчина вглядывался в такие знакомые черты, и сердце его болезненно сжалось, он моргнул, слеза покатилась по его небритой щеке. Эмма обескуражено уставилась на самозванца, что позарился на ее поцелуи. Она совершенно ничего не понимала. Как и все остальные. — Спасительница, выпусти меня. — Хрипло отозвался Крюк, не отводя взгляда от малышки, Реджина встала в закрытую позу, выжидая объяснений, Вайолет растерянно озиралась на каждого в комнате, а Генри непонимающе поднял брови и застыл. — Я расскажу тебе, где твой муж и почему меня сюда послали. — Глаза Эммы и Крюка встретились. Он говорил правду, но женщина еще долго сверлила его взглядом, прощупывая. — Эмма, выпусти. — Сжалилась Снежка. Она успокаивающе погладила дочь по руке и улыбнулась, наклоняя голову, словно ласковый зайчик. — Не думаю, что он осмелится напасть, когда здесь столько народу. — Она пожала плечами. — Реджина, можешь наколдовать мне стрелы и лук для безопасности? — Ее тон был легким, но в сочетании с намерениями эта просьба прозвучала жутко. — Кто-нибудь объяснит Мэру, что опять стряслось в ее городе? — Нервно взмахнула рукой колдунья, и в руках Белоснежки появились колчан и лук. — Я лишу обоих Шерифов премии за нерасторопность! Почему мне сразу не доложили? Раздражает такое отношение. — Реджина выглядела более рассерженной, чем обычно, отчитывая. — С Зелиной не так просто проводить время? Представляю, как тебе тяжело было угодить ее запросам, когда выбирала студию. — Сочувствующе произнесла брюнетка, надевая колчан и поправляя стрелы. — Спасибо, кстати. — Не забыла поблагодарить за предоставленное оружие. — Сомневаюсь, если честно, что ее идея воплотится. — Мэр обняла себя за плечи, словно поежилась от холода. — Для нее будет проблемой получить рекомендацию от Арчи для того, чтобы ей разрешили работать с детьми, даже с кроликами будет нелегко. — Она вздохнула и развела руками, растерянно. — Но я ее младшая сестра, поэтому должна поддерживать ее в желании устроить свою жизнь, надеюсь, хотя бы ради дочери она попробует. — Обреченно пожала плечами. — У нее получится. — Заверила Снежка. — Просто верь в нее. — Она одарила хихикнувшую Реджину успокаивающим взглядом. — Она умеет добиваться своего, но ей нужна опора, кто-то, кто всегда подбодрит. — Брюнетка воодушевилась. — Только и всего. — Ее ласковый голос вселял некую уверенность. Реджина коротко кивнула, но все же радовалась, что представился шанс на некоторое время сбежать из общества сестры, чтобы перевести дух. Снежка подошла к ней и участливо взяла ее ладони в свои. — В следующий раз обязательно напрошусь в путешествие с ним, чтобы подобных дел не случалось. — Деловито сказал Сказочник, усаживая малышку на руки подруги. — Куда бы его ни занесло, я пойду с вами спасать этого самодовольного Пирата. — Парень очень хотел проявить себя, потому что желал доказать моряку свою состоятельность и опытность во владении шпагой. И Капитан больше не посмеет оставлять его на берегу. — Знать бы, куда отправляться. — Напомнила Снежка. Ее рука привычным жестом вытащила стрелу и приложила ее к тетиве, натягивая. — Тебе лучше говорить правду, если не хочешь лишиться правого глаза. — Угрожающе произнесла, наблюдая за тем, как Эмма отпирает замок. Мужчина поднялся на ноги и, напрягшись, вышел из клетки на свободу. — Кровожадность ваша фамильная черта. — Пошутил Пират, увидев вернувшегося Дэвида, лицо которого вытянулось в удивлении. — Не мудрено, что Принцесса из семьи Прекрасных вышла замуж за Капитана пиратского корабля. — Он еле заметно вздрогнул, увидев шипящий и метающий маленькие молнии электрошокер в руках второго Шерифа. — Не нужно меня пытать этим, я не буду врать. — Заверил. — Почему он не в клетке? — Возмущенно поинтересовался Принц, потянувшись за пистолетом. Крюк примирительно поднял руки. Состроил гримасу. — Неужто он смог уломать тебя, Эмма? Стой на месте, ряженый. — Дэвид уже почти вытащил оружие, но вдруг заметил удивленный взгляд своей внучки, и решил подождать (все же не стоило ей видеть сцену, где ее любимый дедушка стреляет в любимого папу, пусть и ненастоящего). — Где Киллиан? — Нетерпеливо произнесла Эмма, все еще держа в своей руке крюк, не решаясь передать его владельцу. — Кто ты такой, почему явился в город? Отвечай. — Она прищурилась и угрожающе занесла руку, готовясь сотворить волшебство. — В Мире желаний. — Он поочередно отвечал на вопросы, его голос был спокойным. — Мое имя Киллиан Джонс, раньше меня знали как Капитана Крюка. — Он расплылся в саркастической улыбке, наблюдая реакцию Спасительницы. — Явился в городишко для того, чтобы украсть истинную любовь своего двойника, — он подмигнул. — И выполнить поручение Принца Генри Прекрасного, доставив к нему Злую Королеву — обратил внимание на Реджину и Снежку. — Чтобы Его Высочество сам мог казнить ту, что раздавила сердца его родных. — Помрачнев, он замолчал. — Мир желаний. — Повторила Белоснежка, на миг расслабившись. Тот самый мир, что создался по воле Злой Королевы волшебством плененного джинна, чтобы запереть там ее дочь. Лучницу передернуло от ощущений, вызванных воспоминаниями. — Разве он не исчез, когда Эмма покинула его? — Ошеломленно спросила Реджина, не веря в сказанное. Мир желаний казался ей всего лишь иллюзией, которая должна была пропасть. Но, оказывается, что волшебство было настолько мощным, что сумело реально создать новое измерение. Со своей альтернативной историей. — Значит, я раздавила сердца живых людей, а не миражей? — Осознание пронзило ее, колдунья задохнулась. — И теперь бедный Генри остался там совсем один без бабушки, дедушки и мамы, потому что я приняла их за подделки, что не следуют собственной воле. — Она закрыла лицо руками и шумно выдохнула, ощущая объятия Снежки. — Ты не виновата, Мама. Это все волшебство, оно непредсказуемо. — Генри подошел к Реджине и погладил ее руки. — Тем более, какой бы ни была причина, месть это не тот путь, который стоит выбрать герою. Этот Генри сам виноват в том, что забыл законы своей семьи. Но вместе мы все исправим. — Юноша обнял колдунью, позволяя ей выплакаться в свое плечо. Молчание. — Поспешим на «Роджер» и отправимся в путь. — Сказала Эмма, привлекая к себе внимание. Ее голос звучал грустно, но одновременно ласково, стараясь приободрить саму волшебницу и всех остальных. — Вайолет, приглядишь за Хоуп? Накину несколько баксов за работенку. — Девушка была готова посидеть с малышкой и за бесплатно, поэтому заверила Спасительницу в том, что все будет хорошо и пожелала вернуться целыми. — Ну, тогда погнали. — Эмма взмахнула рукой, перенеся компанию на волшебный корабль.       «Веселый Роджер» качался на волнах, ожидая посетителей. Эмма словно почувствовала приятную вибрацию, когда ее каблуки коснулись палубы. Судно будто радовалось прибытию своей команды, оно уже сроднилось со Спасительницей и Сказочником. Легкий бриз подул в лица компании, приветствуя. Все принялись осматриваться.       Те же крючья, мачты, канаты, реи и паруса. Как обычно. Но вдруг снизу раздался стук, кто-то сильно тарабанил в дверцу закрытого трюма, пока та не поддалась. Наружу вылез Лиам, поморщившись от ослепительного солнечного луча, что упал на его лицо, выглядящее заспанным. Дэвид подскочил к акванавту, помогая ему выбраться. Шатен несвязно говорил что-то про западню, Киллиана, переодевание и драку, а еще про незнакомую девочку. Потом он выпрямился, оперся на Принца и начал моргать, чтобы сфокусировать зрение. Челюсть молодого мужчины отвисла, когда он заметил среди друзей самозванца. Младший Джонс поддался вперед, чтобы вдарить хорошенько обманщику, но его повело, благо, что второй Шериф успел его подхватить. — Это ты его так? Ублюдок. — Раздраженно вопрошал Нолан, осматривая огромный синяк на челюсти шатена. — Это же твой, или не совсем твой, но младший брат! — Дэвид легонько пошлепал акванавта по щекам, чтобы тот пришел в сознание. — Эмма подлечи его. — Обратился к подошедшей дочери. Та присела на корточки и погладила Лиама по волосам, вздыхая и сочувствуя. И просила прощения у нового родственника, что не пришла раньше. — Ты не рос со старшим братом. — Пожал плечами Крюк, обращаясь к Принцу. — Мне доставалось от моего будь здоров, когда я делал что-то, не устраивающее его. — Он направился к штурвалу, но Снежка и Реджина перегородили ему путь, не давая и шагу ступить, чтобы новый «союзник» не выкинул какого-то сюрприза. — Ты говорил про обморок и каюту, а не удар в зубы и трюм. — Выкрикнула Эмма, исцеляя повреждение. Лиам сморщился, а потом тряхнул головой и с усилием встал. — Он как бы с нами, не переживай. — Успокоила Спасительница, кивнув в сторону Крюка. — Если начнет брыкаться, я вырву ему сердце, так что проблем не будет. — Женщина нервно поправила куртку. — Трюм тоже каюта, но намного просторней. — Пират словно не понял, в чем его обвиняют. — А свое сердце я готов был отдать тебе добровольно, но ты сама противишься. — Он посмеялся. С грустью в голосе. — Не стоит шутить с мамой, когда она в таком настроении. — Покачал головой Генри. — Пусть это не наш метод, но она, правда, способна заставить неприятеля пожалеть о том, что тот посмел напасть на нашу семью. — Юноша со всей серьезностью заверил Пирата. — И отдай мне то, что украл! — Неожиданно вскрикнул Лиам, подходя к Капитану и вынимая из кармана его плаща игрушечную фигурку дельфина. — Мне ее подарила племянница, это ее любимая игрушка. Но для меня это символ того, что я всегда могу вернуться сюда, как к себе домой. — Шатен чуть ли не задохнулся, говоря. — Но откуда ты знаешь о подлинной тоске? Ты не привязан ни к кому и шатаешься по свету, веселясь и кутя.       Плеск воды разбавлял напряженную атмосферу на корабле своим умиротворяющим звуком. Крюк ошеломленно застыл, не зная, что ответить молодому акванавту. Сказать, что он не прав? Но, разве, ему поверят. Из ступора его вывел Дэвид, прося отдать заколдованную (скорее, проклятую) карту. Моряк моргнул и выудил из кармана плаща искомый предмет. Принц был на взводе. Вообще, день сегодня был очень нервным. Нолан нетерпеливо выхватил карту из рук Пирата и принялся ее разворачивать, сощурив глаза и стараясь вникнуть в рисунок.       Но неожиданно «Роджер» снова затрясся очень сильно, словно напуганный заяц, и все его гости едва устояли на ногах, вцепившись, кто в мачту, кто в близ стоящего. Второй Шериф ухватился за плечо Капитана, удерживая равновесие, но карта чуть не выпала из его хватки, поэтому Лиам потянулся, чтобы перехватить важный предмет, но случилось что-то непонятное, и карта отлетела в сторону. Коснувшись борта, она засияла и рассыпалась горстью блестящей пыли серого цвета. — Проклятье. — Сквозь зубы процедил Крюк. — Треклятое корыто невзлюбило меня с самого начала и теперь противится тому, чтобы открыть нам проход в Мир Желаний. — Пират напряг желваки и еле увернулся от кулака Дэвида, но не успел избежать удара Лиама, который был весьма силен. Капитан схватился за подбородок, застонав. — Какого Кракена? — Пират приложил прохладный металл крюка к ушибу. — Геройские повадки. — Насмешливо произнес. — Ты прямо Капитан очевидность, Приятель. — Процедил Дэвид. Его саркастичный тон не внушал ничего хорошего. — Надо думать перед тем, как связываться с волшебством, разве ты не научен горьким опытом? Глупец. — Сказав еще более очевидную вещь, Принц выдохнул. — Ну и что теперь будем делать? Ни одной толковой идеи. — Правда, Нолану полегчало, когда представился повод наградить самозванца за обман его дочери и похищение настоящего Крюка, глядя на скривившееся лицо Пирата, Дэвид был уверен, что эту науку дубликат Мира желаний не забудет. — Не знаю, — хмуро отозвался Генри с капитанского мостика, — «Роджер» отказывается подчиняться не только Дубль Крюку, но и мне тоже. — Юноша с усилием пытался повернуть штурвал, но тот не крутился. — Видимо, он обиделся. — Предположил Сказочник. — У него явно травма от подобного оскорбительного поведения. Мне думалось, что Капитан Крюк джентльмен. — Произнес Генри, сочувствуя кораблю, который успел полюбить как дорогого друга. — Что ж, придется пользоваться старыми проверенными способами. — Подала голос Реджина, разведя руками. — Волшебный боб и вызывающая тошноту болтанка его портала. — Она поежилась, вспоминая ощущения. — У Гномов должен был сохраниться небольшой запас, пойдемте. — Колдунья развернулась и направилась к выходу. Никто не поспорил. — А как же «Роджер», разве можно оставить его тут? — Возмущенно сказал Генри. Он предполагал, что своенравное судно могло бы в порыве эмоций скрыться в каком-нибудь неведомом измерении, стремясь избежать нежелательного воздействия. — Позвоню Арчи, — полушутя ответил Прекрасный, — он присмотрит за кораблем и проведет с ним психологическую беседу, может быть, это поможет. — Второй Шериф прыснул, веселясь от осознания странности своих высказываний. Но порой Сверчок был настолько убедителен, что, думалось, способен уговорить и деревянную посудину. — Обязательно позвони, — воодушевленно произнес юноша, подходя ближе. — Возможно, это именно то, что нужно. — Сказочник воспринял предложение серьезно, беспокоясь о «Веселом Роджере», вспоминая о велении Крюка заботиться о семье в его отсутствие, он был очень ответственен. А Дэвид удивился и одновременно порадовался подобному настроению внука, уже выросшего в такого уверенного юношу. Гордость заставила расцвести лицо Принца в улыбке.       Вся честная компания (Прекрасные, Реджина, Генри, Спасительница, а так же Лиам и Дубль Крюк) направлялась прямиком в кафе «У бабушки», зная наверняка, что гномы (или хотя бы их часть) находятся там и, несомненно, нахваливают стряпню вдовы Лукас, уминая за обе щеки. В общем, отдыхают от тяжелого рабочего дня, проведенного по-гномьи с пользой. Герои уже миновали пристань и несколько улиц, до намеченной цели осталось рукой подать, но вдруг из пустоты почти прямо перед носом Реджины (вырвавшейся вперед, оставляющей позади Прекрасных) появилась волшебная дверь. Все резко остановились, прерывая стремительный шаг, и шарахнулись назад, ожидая появления гостя. Гостем оказался Ворчун. Не Лерой, а именно Ворчун из Мира желаний, это можно было понять по его одеянию. Гном оценивающе оглядел всех (недоверчиво задержав взгляд на бывшей Королеве), потом кашлянул в кулак, прочищая горло перед вступительной речью. Выпрямился и принялся молвить. — С превеликим удовольствием я, Гном Ворчун, глава гномьего боевого отряда Его Величества, сообщаю Вам, Чета Прекрасных и Спутники, что сам Король приглашает Вас посетить его дворец. — В голосе Гнома не было ни намека на удовольствие (уж тем более превеликое), хмурым взглядом он буравил асфальт под ногами, пока говорил заученные словосочетания. — Ну что вросли как сорняки у дороги? Не ясно? Сам Король велел Вам явиться, дело безотлагательное. — Разумеется, Ворчун не мог долго играть в любезность, тем более, увидев (когда все же поднял глаза, проверяя реакцию) некое оцепенение своих слушателей, оторопевших от нежданного явления.       Ворчун выдохнул, закатив глаза, и открыл пошире проход, показывая скрытое за ней пространство и насмешливо наклоняясь, будто в почтении. Нерешительно Эмма первая шагнула, за ней последовали родители и Реджина, Генри, Крюк и Лиам, от чего-то, медлили и не делали шаг, пока Гном не гаркнул на них в раздражении. Опоздавшие так стремительно ворвались в зал советов, что чуть не сбили с ног стоящего впереди них Дэвида. Снежка удивленно озиралась кругом: все ей напоминало родные палаты дворца в Зачарованном лесу, даже витражи и гобелены такие же, как в ее родном замке, оставленном ею, грусть пронзила насквозь. — Не к лицу печаль для той, кто милее всех на свете. — Раздался ласковый голос, все повернули головы и уставились на вышедшего к прибывшим гостям Короля. — Улыбнись, Мама, ведь ты дома. Не плачь. — Высокий голубоглазый молодой мужчина подошел очень близко к Снежке и Дэвиду, добродушно улыбаясь. — Нил Прекрасный, — выдохнула Белоснежка, очнувшись. — Король Нил Прекрасный, — повторила, позволяя ему взять свои ладони и начать с лаской целовать. — Наш сын. — Закончила, слезы брызнули из ее зеленых глаз, Принцесса принялась сама прижимать его к себе и целовать влажные (от ответных слез радости) щеки, высвободив руки. — А с отцом поздороваться не хочешь? Ваше Величество. — Смеясь, произнес Дэвид, обнимая сына за плечи. — Где твои манеры, Парень? Не вежливо. — Принц смеялся и плакал, трепля светлые волосы мужчины. Такой взрослый. Целый Король. Он так был похож на отца. Нил, кажется, забыл о том, что он уже большой почти двадцатишестилетний мужчина, но не абы какой, а правитель целой волшебной страны. Он вжался в своих родителей (вернее, их молодые копии) и рыдал, осознавая, что способен снова обнять родных людей. Эмма стояла в стороне, наблюдая, но неожиданно Нил протянул руку и к ней, приближая к себе. Он соскучился, нет, он тосковал по ним. Спасительница позволила младшему брату вытереть дорожки слез о свою макушку, шутливо называя его плаксой. Нил только громко всхлипнул в ответ. Ощущал себя маленьким мальчиком.       Потом они отошли друг от друга и принялись разглядывать лица, смеясь. Очень милая сцена. Реджине стало не по себе, она поежилась, понимая, что это именно она виновата в том, что эти слезы на лице молодого Короля были вызваны не только радостью встречи, но и горечью утраты, женщина выдохнула, ожидая пока на нее обратят внимание. Ожидая праведного гнева. И расправы. Король выпрямился и моргнул, задрав голову, чтобы вновь не разрыдаться. Он подивился странной одежде своих гостей. Но еще больше его удивила старшая сестра (вернее, ее уверенная поза и смотрящий с вызовом взгляд, совсем не такой как у робкой принцессы в ажурном платье). Ему говорили, что в том другом мире Эмма не обычная девушка королевских кровей, она там настоящий воин, Спасительница. Но он не верил. Увидев, обомлел. — Крюк! Ты здесь. — Эмма удивленно уставилась на сидящего на резном стуле мужчину. Киллиан игриво приподнял бровь, растянув губы в улыбке и поднимаясь. Спасительница подбежала к нему и впилась в губы, такие родные. Женщина обняла его настолько сильно, что Капитан не смог вздохнуть. — Киллиан. — Выдохнула она и притянула для нового поцелуя. Крюк улыбнулся, приподняв жену за талию. — Свон, ты такая рьяная, когда дело касается меня, аж не верится. — Волшебница схватила его за ворот куртки и поцеловала, ничего не говоря. Представлял бы он, сколько всего она успела передумать, пока не увидела его целым.       Ричард и стоявшая рядом белокурая служанка (именно та, что ему нравилась) удивленно ахнули, наблюдая эту сцену. Нечто неописуемо потрясающее и обескураживающее, выбивающее из колеи. Им оставалось лишь таращить глаза, молча. — Как ты здесь? Ничего не понимаю. — Наконец выдала Эмма, ослабив объятия и разглядывая мужа с ног до головы. На его лице не было ничего, кроме небольшой щетины (ни царапинки или синяка). Что ж, плен Леди Тремейн, видимо, был более щадящим, нежели любой другой, в котором Крюку доводилось побывать. Но легче от этого не стало. — Его Величество, — Капитан кивнул в сторону Нила, — как он просил себя называть, — он хохотнул, вспоминая строгий взгляд молодого Короля, когда тот услышал новость о том, что в другом мире породнился не абы с кем, а (ни больше, ни меньше) с пиратом. Видимо, у семьи Прекрасных был зуб на морских волков. Давняя обида, причину которой никто не знал. — Узнав, что его племянник нарушил королевский указ, прислал стражей, и те приволокли меня сюда. — Он пожал плечами, словно подобное было делом привычным. — Кстати, не думаю, что я ему понравился. — Киллиан шепнул это на ухо жене, но, может дело в хорошей акустике, его слова донеслись и до слуха Правителя. — Как бы то ни было, — весело произнес светловолосый мужчина. — Раны твои я все же излечил. — Младший Прекрасный обреченно вздохнул, понимая, что все россказни этого странного человека — правда. И Королю не оставалось ничего, кроме как принять то, что моряк стал истинной любовью его сестры. Что ж, судьба иногда готовит поистине неожиданные сюрпризы. — Не скажу, что рад видеть тебя невредимым, — начал Дубль Крюк, подходя к супружеской паре в кожанах. — Но мне стало легче от того, что ты жив, — Пират криво улыбнулся. — Не придется каяться еще и за твою загубленную шкуру, знаешь… — Не успел договорить, получив сильный удар окольцованных пальцев прямо по зубам. Мужчина повалился на бок, застонав. — Какого Кракена? Мне думалось, ты рядишься в герои и старые повадки должен позабыть. — Мужчина плюнул кровью. — Мое бедное обворожительное личико. — Завыл, проверяя пальцем целостность зубов. Все на месте. Со стоном поднялся на ноги. Никто не помог ему, подав руку. — Только не говори, что не ожидал этого. — Одновременно сочувствующе и насмешливо произнес Генри, приблизившись к своему Капитану и обнимая его и маму. — Ты все же целовал мою Эмму и угнал корабль. — Спасительница нервно прижала палец к губам, прося сына замолчать. Лишь бы дело не дошло до драки. — Теперь ты понял, что стоило взять меня с собой? Вечно с тобой такое случается. — Сказочник хитро прищурился, смотря на удивленное лицо моряка. — Ему повезло, что я не прирезал его крюком. — Прорычал Киллиан, напрягая желваки и сверля взглядом копию. — Я бы взял тебя, будь ты готов поедать вареную рыбу вместо гадости из пакетиков и содержать в порядке не только каюту, но и голову. — Крюк вопросительно посмотрел на юношу. Он хотел узнать, разобрался ли Генри в себе. Увидев озорную улыбку, Капитан приподнял бровь. — Разберешься со всем, милости прошу. Но не забывай, что я очень строгий Капитан, Пацан. Мы еще не узнали, что там с историей Лиама, вспомнил. — Он перевел взгляд на акванавта. — Как ты, брат? Небось, досталось не слабо. — Мужчина похлопал шатена по плечу. — Он тоже получил от меня. — Пожал плечами молодой мужчина. — Брат, а что с той девочкой? Неужто она была миражом? Я переживал за вас обоих. — Младший брат тревожно посмотрел на старшего, выжидая ответ. — Гораздо проще. Дризелла оказалась дочерью злой волшебницы. Что ж, актерского дарования у нее не отнять. — Выдохнул Крюк, снова оглядываясь на двойника. — Теперь гораздо лучше я понимаю тебя, Приятель. — Обратился к Дэвиду. — Очень сложно доверять такому персонажу. — Хохотнул, наблюдая улыбку Принца. — По-настоящему ты поймешь меня, когда к Хоуп начнут свататься женихи со всех сказочных миров. — Нолан прищурил глаза и еле сдержал смех, наблюдая вытянувшееся лицо Пирата. Но сам забыл подумать о том, что и ему будет больно не меньше, когда его внучка вырастет и начнет влюбляться. Его ждал сюрприз.       Реджина чувствовала себя некомфортно. Ей хотелось бежать, сломя голову, лишь бы подальше отсюда. Груз грехов навалился на плечи бывшей Злой Королевы, заставляя ее склонить голову и дрожать под своей тяжестью. Женщине думалось, что она вот-вот рухнет на колени, придавленная многотонным весом свершенных злодеяний. Страх сдавил ее грудь, дышать стало очень трудно. Она не знала, как поступит с ней молодой Король. Казнь через сожжение на костре была меньшим, чего она заслуживала за преступления.       Только успокаивающие касание Снежки и молчаливое «все будет хорошо» в ее зеленых глазах заставляли Реджину выдохнуть и распрямить спину гордо. Что бы ни случилось, Королева примет с достоинством. К тому же, она обязана помочь Генри (юному рыцарю, который не знает, куда деть свою ярость от раздирающей душу печали). Если ее смерть успокоит его, колдунья будет счастлива.       Король пожелал перейти в другой зал, все последовали за ним. Прекрасный Принц удивленно ахнул, увидев огромные картины с изображением местных Дэвида и Белоснежки, а так же Принцессы Эммы, (тогда еще) Принца Нила и Генри, одетого в золотые рыцарские доспехи. В другом конце зала стоял огромный портрет Бейлфайра (известного им как Нил Кэссиди) изображенного в торжественном антураже, которого достоин лишь храбрейший из воинов. Так же были и картины поменьше, с них смотрели на гостей королевского дворца рыцари, гномы, феи (все те, кто помогал отвоевывать Прекрасным их владения) и совсем юные лица детей правителей. Снежка с любопытством разглядывала совсем крохотную Эмму (играющую на мандолине) в одной раме, Эмму подростка (в роскошном платье, видимо, на самом первом торжестве) рядом и, наконец, общий портрет всей семьи, где Эмма стояла близко с младшим братом и сыном чуть позади восседающих родителей. И везде такое умиротворенное, ласковое выражение лица, не знающее забот и прочих колкостей жизни вне королевского двора. — Ты мог быть рыцарем, — сказал Дэвид внуку, указывая на портрет другого юноши. — Здорово было бы посвятить тебя именно в зале коронации, где и началась наша история. — Прекрасный Принц улыбнулся, увидев изображение своей свадьбы. — Не думаю, что, сложись эта сказка иначе, я бы вообще появился на свет. — Генри застыл, разглядывая золотые доспехи, казавшиеся ему слишком вычурными, броскими. Все же этот мир был создан, чтобы запереть здесь Спасительницу, для этого необходима атмосфера счастья и покоя, которой ей так не хватало, вместе с родителями и любимым сыном. Но, не будь здесь Генри, Эмма вряд ли цеплялась за этот иллюзорный мир. И, если бы история, в самом деле, пошла по другому сценарию, Генри знал, что вероятность его появления была крайне мала, потому что Эмма никогда бы не встретилась с Нилом в мире сказок. Но Генри было грустно и от осознания, что Хоуп тоже не родилась бы, Эмма и Крюк не поженились бы, у Принцессы не было бы счастья. — Как бы то ни было, история Нового Зачарованного леса запечатлена здесь. — Нил вдруг заговорил очень серьезным тоном. — Не только Король Дэвид и Белоснежка, но и их предшественники оценивающе смотрят на каждого, кто входит сюда. — Реджина напряглась, догадываясь, что находится за большим покрывалом в глуби комнаты. — Они хранят память этих стен, сохраняют важные моменты. — Король сбросил серое покрывало, открывая взору огромное зеркало. — Подобно этому зеркалу. Оно принадлежало Злой Королеве этого мира. Знакомо, Ваше Величество? — Спросил у Реджины молодой Король. — Более чем. — Хмуро отозвалась колдунья. — У меня было такое же, с помощью него я способна была заглянуть в любой самый тайный закоулок моих владений. — Она вздохнула и иронично прищурилась. — Но только вот Белоснежку все же найти мне не удавалось. — Улыбка с огромной досадой. Она сожалеет об зря потраченных годах.       Гнет безмолвия. Реджина смотрела на свое отражение в зеркальной глади, а Король Нил смотрел на нее, выжидающе. Потом неожиданно появились служанки с подносами и чашками, что были наполнены ароматным настоем, в руках. Лицо молодого правителя мигом просветлело, когда белокурая служанка подала ему пару чашек, отличающихся от остальных узором и цветом настоя в них. Нил, видимо, устал нагонять страх на кареглазую колдунью, расплывшись в улыбке. Реджина выдохнула, принимая из его рук фарфоровую чашку. Все остальные так же принялись пить травяной настой, расслабившись. — Знаешь, Генри, — обратился мужчина к племяннику. — Я не люблю те моменты в книгах, когда персонажи в долгих и скучных диалогах рассказывают друг другу суть всего происходящего. — Юноша наклонил голову набок, не понимая, к чему клонит младший Прекрасный, говоря это. — Чтобы избежать подобной тягомотины, я попросил гномов принести это зеркало сюда, чтобы вы все сами увидели, что произошло с нами за небольшое количество времени. Самое главное, вы поймете, что творится с нашим Генри и, может быть, все вместе мы убережем его. — Выдохнул. — Сестренка, тебе нужно лишь прикоснуться к нему. — Кивнул в сторону зеркала. Сделал глоток.       Передав свою чашку обратно служанке, Эмма решительно подошла к чудесному артефакту. Заглянув самой себе в глаза, она дотронулась до глади, ее отражение сделало так же, но отчего-то стало ужасно размытым. Спасительница услышала звук разбивающейся глины и обернулась, увидев в шаге от себя рыдающую служанку и трясущего ее за плечи юношу, неимоверно сердитого. — Скажи мне, Лаура, почему ты не сказала мне о королевском совете? Почему Нил не позвал меня? Отвечай! — Генри яростно встряхнул ее, стремясь прекратить громкие всхлипывания и услышать внятный ответ. Но девушка лишь сильнее застонала. — Не знаю, Принц Генри, не знаю, — провыла Луиза. — Ричард сказал мне, что Король сказал ему не пускать Вас в палату, пака совет не кончится. Это все, что я знаю. Больше нечего говорить. — Почувствовав, что хватка Принца ослабела, девушка вырвалась и пустилась бежать, совсем забыв убрать треснутую глиняную посуду. Юноша стоял как вкопанный, буравя взглядом стену. «Неужто это Генри? Мой добрый и такой внимательный к чужой боли сын только что обидел беззащитную девушку». — Изумилась Эмма, не понимая, что вообще происходит. — «Где мы находимся? Странное чувство». «Внутри зеркала местной Злой Королевы». — Спасительница испуганно схватилась за голову, услышав чужие мысли. — «Не бойтесь, Мисс Свон, это всего лишь колдовство». — Она обернулась и увидела Реджину, за ней стояли родители, Генри, два Крюка и Лиам. — «Можете не открывать рот, все и так слышат мысли друг друга». — Шериф Сторибрука приподняла бровь. Раздраженно выдохнув, Королева развела руками. Легче не стало. «То есть, все ненастоящее? Я пальцев не чувствую». — Подумал Дэвид, разглядывая собственные ладони. — «Что вообще происходит? Я понимаю, что это вопрос дня, самое раздражающее предложение из всех возможных, но все же». — Голос Прекрасного зазвенел в черепной коробке кареглазой волшебницы. Она поморщилась. Ей тоже претило происходящее. «Воспоминания замка». — Коротко отозвалась брюнетка, наблюдая напряженную фигуру копии сына, стоявшего спиной к зрителям, что осмелились воспользоваться волшебством, чтобы разузнать причину его поведения.       Шаги Принца разрезали тишину. Он маршировал вдоль коридора. Открыв дверь впереди себя, он вышел в комнату, что была чем-то вроде ателье. На возвышенности в центре стояла красивая принцесса, примерно ровесница юноши, разведя руки в стороны и позволяя швеям подгонять праздничный наряд под ее тонкую талию. — Генри! Ты пришел. — Нараспев произнесла она. — Так мило со стороны твоего добродушного дядюшки устроить пиршество в честь моего жениха, моего освободителя. — Поморщилась от того, что молодая швея уколола через ткань. — Это неприятно, но плен чудовища еще более мучителен. — Принцесса посмеялась собственной шутке. — Тебе очень идет. — Заворожено проговорил юноша, разглядывая платье, украшенное каменьями и вышивкой. Но именно глубокие глаза молодой принцессы заставляли его млеть. — И твоему жениху очень повезло, — он прочистил горло. — Хотя, я прискакал первым. — Словив на себе вопрошающий взгляд, Генри уточнил. — В ту злосчастную пещеру. И обязательно бы зарубил того ящера, что похитил тебя. — Он иронично улыбнулся, но вместе с этим сильно сжал кулаки. — И, кто знает, возможно, я разбудил бы тебя, освободил от проклятия. — Забыл, как дышать, когда девушка приблизилась, но все еще оставалась на расстоянии вытянутой руки. — Тогда это празднество устроилось бы в мою, нет, нашу честь. — Замер, когда она схватила его щеки и шутливо похлопала по ним, словно возвращая в сознание. — Но ты знаешь, что это не сбылось бы. — Сказала она, ища в глазах друга понимание. — Генри, мы росли вместе, — щеки юноши горели, соприкасаясь с ее пальцами. — Всякий раз, когда мне было плохо, я бежала к тебе, потому что знала, что ты обязательно поймешь. Делилась с тобой радостью всегда первым. — Ее снисходительная улыбка заставила Принца сжать зубы от обиды, что поразила насквозь. — Генри, ты знаешь, дело не в подвиге. — Покачала головой. — Даже если бы он был простым крестьянином, я все же любила его не меньше. — Она выдохнула. — Порадуйся за меня, Генри, я нашла своего суженного, а это очень редко случается. — Вытерла его горькие слезы, продолжая улыбаться. Ей было грустно. Но она любит. Очень сильно. «Принца отшили, кто бы знал, что такое возможно». — Подумал Генри, наблюдая. — «Значит, дело не в титуле, радует». — Он вздохнул, понимая свою копию. — «Хотя, в любом случае паршивое положение». — Совсем забыл, что мысли транслируются. «Видимо, тебе это знакомо». — Печально отозвался Лиам, пихнув юношу в плечо. — «Вот почему ты порывался уплыть подальше? Резонная причина». — Он скривился, ощутив толчок локтем в живот. Болтливый акванавт. Лучше б ты был рыбкой. Немой и рассеянной. — «Забыл про телепатию, прости». — Морщась от боли, подумал. — В том-то и дело, что в подвиге! — Надтреснутый голос Генри прервал возмущенные мысли Снежки, которая ничего не знала о маленькой драме в жизни внука и уже собиралась вклиниться в молчаливый диалог юноши и акванавта с расспросами. — Этот напыщенный индюк только и говорил, что однажды войдет в историю как истребитель чудищ, заполучив вместе с прочими почестями сердце самой прекрасной принцессы в королевстве! — Принц резко схватил ее запястья, отстранив ладони от лица, на краткий миг он сильно сжал их, но, увидев гримасу боли на лице девушки, отпустил, испугавшись собственного гнева. «Генри, не надо!» — Мысль Реджины была такой громкой, что оглушила остальных. Но ушей миража все же не достигла. И тогда Королева задрала голову, стараясь сдержать слезы. Ее такой ласковый и добросердечный сын не должен так поступать. Но Принц продолжал, видимо, не в силах сдержать обиду и досаду, что заставляли его страдать. — Грубый, неотесанный мужлан, который не научен ничему, кроме боя на мечах! Он орудует мечом как дровосек топором, совсем не переживая о последствиях. Вспомни, однажды он прирезал гоблина и обжегся его кровью, а потом хвастался обожженными ладонями перед новобранцами и подстрекал их так же спуститься в пещеры и проделать то же самое с собой. — Генри помаячил собственной рукой перед глазами. — Разве умный человек поступит подобным образом? — Принцесса открыла рот, чтобы возразить, но юноша ее прервал. — И ладно бы, если бы все приняли это за шутку и посмеялись, но трое совсем неопытных дураков спустились в чертоги гоблинов и покалечили себя, следуя примеру еще большего остолопа. Хорошо, живыми остались. — Генри нервно хихикнул. Развел руками. Выдохнул. «Остановите его хоть кто-то!» — Дэвид подошел к фантому рыцаря и попытался одернуть его за плечо. Но пальцы Прекрасного прошли насквозь. Это повторилось, когда он попытался опять. — «Овечьи хвосты! Не могу смотреть, как он доводит до слез девушку! Это недостойно мужчины, глупый Генри». — Нолан махал руками, словно был вертушкой, надеясь хоть как-то задеть юношу. — И вот теперь он герой, потому что оказался намного расторопней нашего принца, слабого здоровьем с самого детства, вряд ли вообще этот задохлик когда-то станет настоящим рыцарем, оставшись в тени своего отца, бабушки и дедушки, — Генри указал на себя. — А девушка, в которую я влюблен, выходит за него замуж, судьба смеется надо мной, издевается. — Принц сжал зубы, растрепал волосы. «Генри, настоящий герой определяется не количеством загубленных чудищ!» — Снежка покачала головой. Ей было слишком знакомо чувство несостоятельности, когда абсолютно не понимаешь, какая судьба тебе уготована и что нужно делать, чтобы найти верный путь. Только вот ей в такие моменты хотелось скрыться от всех, когда юный Принц, наоборот, стремиться засунуть голову в самое пекло. Весь в дедушку. — Замуж я не выхожу, — уловив момент молчания друга, произнесла девушка, — Генри, я слишком юна для этого, — она изогнула губы в полуулыбке, надеясь, что он понял шутку. — На пиршестве объявят лишь о нашей помолвке. — Но ее ожидания не оправдались. Принц лишь закатил глаза, раздражаясь. Ни капельки не смешно. — Хочу, чтобы ты расслабился и повеселился, чтобы пригласил на танец симпатичную девушку и наслаждался всем. — Шурша многослойным подолом, она обошла Генри и направилась к выходу. Принц остался стоять неподвижно, сживая кулаки. Досада разъедала изнутри. «И что? Ты даже не извинишься? Оболтус». — Дэвид все еще находился рядом с миражом, но уже не предпринимал попыток коснуться его. — «Разве ты не видишь слез в ее глазах? Ты можешь быть прав несомненно насчет того рыцаря, но это не имеет значение, когда твои слова обижают того, кого ты любишь, болван! Извинись». — Прекрасный указал на девушку, которая отчего-то замерла, не делая шаг. — Гоблины утащили теленка, за которым не уследил маленький сын крестьянина. — Начала она, не оборачиваясь. — И он побоялся, что отец заругает его, поэтому не позвал на помощь и сам отправился в пещеры. — Ее голос дрожал, девушка старалась не плакать. — Но его увидели местные дети и рассказали об этом рыцарю. — Она имела в виду своего освободителя. — Времени звать подмогу не было, он кинулся вдогонку один, стремясь успеть. — Ее плечи напряглись. — Он пронзил мечом паразита, но кровь того брызнула и могла бы попасть прямо на ребенка, но воин успел оттолкнуть его, поэтому получил ожоги, которыми хвалился перед всеми. — Посмеялась. — Он долго бранил себя за длинный язык, когда те юноши пострадали, — заверила, вспомнив о калеках. — Но именно он потом искал во всех уголках страны травы, что исцелили бы их, забыв о сне и еде. — Девушка вздохнула. — Не спорю, он хвастун и задавака, но у него доброе сердце благородного героя, хоть сначала это не видно. — Принцесса выпрямилась и вышла из ателье, оставив друга наедине с собственными мыслями. «Все же, без пояснительных диалогов не обошлось». — Полушутя подумал Генри, наблюдая, как картинка перед глазами плывет. Сказочник понял, что волшебство переносит их сознания в другой важный момент истории, которую они должны узнать.       В новой локации можно было узнать королевский зал заседаний. Новый Король созвал экстренный совет. В комнате находились Гномы, рыцари, феи и прочие сказочные герои. Сверчок Джимини зачитывал свою речь, связанную с нынешним состоянием юного Принца, прося Правителя повлиять на него. Генри был одержим идеей казни кареглазой колдуньи. После гибели родных юноша обозлился на всех ведьм и чародеев. Настолько сильной была ненависть, что на каждом суде над каким-то провинившимся волшебником он яростно требовал либо вечного заточения, либо высшей меры наказания. От Его Высочества народ ждал справедливости, но в вопросах колдовства Принц был непреклонен. Он не мог похвастаться своей непредвзятостью. Поэтому Нилу пришлось отстранить его от дел в совете, поручив заниматься лишь гвардией ловцов чудищ, что основал еще Дэвид, когда королевство переживало не лучшие времена распрей и нестабильности. — И что Вы предлагаете, Голубая Фея? — Нил был мрачнее тучи, не зная, что делать. Он ждал совета опытных людей. Дружеской помощи. — Мое сознание совершенно отказывается понимать происходящее. — Молодой мужчина помассировал виски, стараясь унять головную боль, но напряжение лишь нарастало.       Молодой Король медленно перелистывал страницы огромного талмуда, разглядывая иллюстрации и вчитываясь в текст. Предводительница фей принесла эту книгу Правителю в подтверждение своих речей. Речей о том, что существует иной мир, в котором Злая Королева однажды все же наложила Темное Заклятье, лишив всех сказочных персонажей истинных воспоминаний и перенеся в маленький городок Сторибрук, что находится в мире без магии, куда добраться невозможно. И Белоснежка с Прекрасным Принцем не смогли предотвратить случившегося. Но у них была возможность освободиться от колдовства, потому что Прекрасному Принцу удалось уберечь свою дочь от забвения. И однажды маленький Генри привез ее в Сторибрук, чтобы она сняла Заклятие и обрела судьбу Спасительницы, величайшей из волшебников.       Сложно было поверить в это, пока феи не воспользовались волшебным зеркалом, чтобы показать недоверчивому мужчине Сторибрук воочию. Удивительно было наблюдать за молодыми (и живыми) копиями Белоснежки и Принца, что нянчили совсем крохотного Нила, за Эммой, которая исполняла обязанности Шерифа и патрулировала город, за Генри, который был не рыцарем, а обычным школьником. Но более всего поразило то, что Генри из Сторибрука был приемным сыном исправившейся Злой Королевы и относился к ней с любовью, а не неприязнью (не говоря уже о ненависти). В той, другой реальности, Реджина покаялась в грехах и помирилась с Прекрасными, зажила с ними дружной семьей, любима не только сыном, но и всем народом.       Зло не дремлет, и однажды магия плененного джинна создала Мир желаний, чтобы запереть Спасительницу и свободно продолжать творить бесчинства, зная, что никто не даст достойного отпора. Но Реджина не дала радости злых сил длиться долго. И случилась великая победа добрых сил, торжество для героев. Сказочный сюжет, в котором второй шанс есть у каждого, кто пожелает попытаться вернуться на праведный путь. Не без любопытства Правитель выслушивал доклад Голубой феи, подобно остальным.   — Значит, Королева приняла наш мир за обман, поэтому поступила так. — Нил выдохнул. Боль утихла. — Паршиво же она будет чувствовать себя, когда узнает правду. — Он рассматривал изображение копии племянника. — Поэтому я не должен позволять Генри вредить ей, потому что Реджина не желала зла, освобождая Румпельштильцхена или похищая Короля и Королеву. — Закрыл глаза руками, прячась от солнечных лучей. — И дело не только в этом. — Голубая взмахнула волшебной палочкой, привлекая к себе внимание звоном рассыпающихся магических искр. — Мир желаний это не только Зачарованный или Волшебный лес, но и остальные миры, на которые тем или иным способом повлияли жители Сторибрука. — Обычно спокойный голос феи был немного взволнованным. — Это означает, что злодеи, которых одолел Спаситель там, все еще, очень вероятно, существуют здесь. — Она прочистила горло. — И мы не имеем морального права вовлекать в наши проблемы Спасителя, когда в том мире все обрели счастье. — Пожала плечами. «И что ты предлагаешь?» — Иронично поинтересовался Лиам, глядя на клочок бумаги в руках феи. Ему абсолютно не нравилась эта логика, он знал, что и остальным тоже. Они не имеют права лишать себя счастья, чтобы уберечь других, акванавт понял это, общаясь с героями и памятуя о собственном опыте. — Поэтому Вы предлагаете огородить наш мир от других измерений? — Закончил за фею Нил, поправив съехавшую на лоб корону, что была ему чуть велика. — Тогда никто не сможет покинуть Мир желаний, и никто не будет способен попасть сюда. — Сказал очевидное, но, чтобы уловить суть слов, ему было необходимо произнести их вслух. — Значит, Вы обрекаете нас на вечное заточение в этом «неправильном» измерении? — Слово взял как всегда раздраженный Ворчун. От его басистого голоса, что так неожиданно ворвался в беседу, многие вздрогнули. — Почему мы должны добровольно отказываться от тех возможностей, что есть у наших копий там? — Насупившись, гном посмотрел на Голубую фею, к которой очень давно испытывал чувство обиды, но старался унять его. — Потому что мы должны писать свою историю сами, как оно и положено, таков наш мир, где Спаситель не рождался. Мы не можем быть эгоистами. — Фея спокойно отреагировала на выпады обиженного гнома, разъясняя свою позицию. — К тому же, — продолжил Король, так же перелистывая страницы книги сказок с изображениями героев. — В том мире так же есть Темный Маг. — Он снова помрачнел, осознавая, что принять верное решение будет нелегко. — Представь, что может случиться, если они встретятся? Не думаю, что что-то хорошее. — Криво улыбнувшись, Нил поднял талмуд и продемонстрировал гному иллюстрацию с Румпельштильцхеным, что весь был покрыт чешуей. — Кха, а разве тамошний Румпель не зажил счастливо со своей семейкой из жены и сына? — Парировал Ворчун, иронично фыркая. — Может, именно это нам и нужно, стравить их двоих, чтобы добряк прикончил злодея? — Гном сам не особо поверил в свое предположение, но делал вид убежденного в своих словах гнома. «Крокодил исправился?» — Делая паузу между словами, Дубль Крюк сам подивился тому, что смог подумать об этом. — «Видимо, вашему Румпельштильцхену хватило духа, чтобы воплотить желание сына». — Пират стиснул зубы, осознавая свое поражение. Крокодил счастлив. Пират опозорен. «Не сразу». — Отозвался Капитан. — «Ему потребовалось много попыток». — Он вздохнул, вспоминая не самые приятные моменты истории. Что ж, это было и не перепишешь. Но кто они такие, чтобы судить других. После всего сделанного. — Рисковать не стоит. — Твердо сказал Нил, выпрямившись. — Разве ты не помнишь, Ворчун, сколько жизней было загублено, чтобы пленить Темного в первый раз? — Взгляд Короля потемнел, его пробил озноб. — Еще я обязан уберечь Генри, потому что, возможно, неспособность пересечь черту охладит его пыл, он осознает, что его судьба быть добрым принцем, а не мстителем, когда пройдет время. — Нил с мольбою посмотрела на Сверчка, ища понимания. — Генри, Генри, Генри, Генри, Генри, — проворчал гном. — Откуда Вам знать, Ваше Величество, что он не пойдет к своему Деду и не наложит те чары, которые Злая Королева не смогла? — Все присутствующие ошарашено поглядели на него. — Его отец, Сэр Нил, всю свою жизнь утаивал, что является сыном Темного Мага, видимо от того, что и сам был не чист на руку. — Ворчун фыркнул, разведя руками. — Может, юный Принц унаследовал именно это двуличие вместо добросердечия Прекрасных. — В своих суждениях гном, без сомнений и вопросов, перегнул. «Ты на обед проглотил глину, приняв ее за кашу? Не неси чепухи, Ворчун! Так и без ушей остаться не долго». — Возмущенно подумала Эмма, занося руку, чтобы волшебством пригрозить болтуну. Но осеклась, когда Снежка печально посмотрела на нее. Не надо. Все равно не сработает. Успокойтесь. — Ты не имеешь права так говорить о человеке, который однажды спас тебе жизнь, глупый гном! Извинись за то, что посмел опорочить доброе имя Сэра Нила! Живее. — Король резко поднялся с места, гневно пронзая взглядом Ворчуна. Никогда Нил не был таким рассерженным. Но гном молчал, проявляя упрямство.       Молчали все присутствующие в зале. Напряжение и неловкость наполнили воздух, дышать стало тяжело. Снимая корону с головы, Нил (в его голосе были горечь и усталость напополам) сообщил, что совещание окончено, и все могут расходиться. Он посмотрел на зубья короны, напоминавшие ему ограждение в зоопарке. — Плененный лев в зоопарке. — Прошептал Нил, выдохнув. Он бессильно опустил плечи. Бремя власти, как и ожидалось, стало для него слишком трудной ношей. Дэвид понимающе мотнул головой, наблюдая за тем, как фигура сына растворяется. «В вашем мире Бэйлфайр тоже?» — Дубль Крюк не произнес «погиб», потому что это было слишком для него. Хоть они не жили семьей, но, все же, Пирату этот некогда мальчик был по-своему дорог. Спасти Генри, вернуть долг Бэю. Когда-то он не помог одному, но, может, удастся уберечь этого юношу, что не менее упрям и горделив, так напоминая своего отца в ранние годы, что только и остается удивляться. «Защитил своих родных, как истинный герой». — Тоже без конкретики ответил Генри, но его надтреснутый голос выдавал правду. Наблюдая, как окружение снова меняется, не понимал, плывет все перед глазами из-за слез или из-за волшебства, но все же старался сдержаться.   — Луиза, я же просил служанок не жечь сухую траву, — устало произнес Нил, гуляя по выложенным плиткой дорожкам дворцового сада, — это очень опасно, может случиться пожар, и все мы сгорим. — Его голос был добродушным, когда он говорил с миловидной горничной. — Мы не нарушали Ваших указаний, Ваше Величество! Может, это стражи развели костер, чтобы, не знаю, поджарить цыпленка? — Она взволновано посмотрела на клубы черного дыма вдалеке. Горничная знала, что там была расположена небольшая площадка для отдыха.       Король напрягся, осознавая, что расслабиться у него не получится. Приказав горничной на всякий случай принести воды, чтобы тушить огонь. Луиза, испугавшись, кинулась бежать к главному садовнику, спотыкаясь о собственные ноги. Нил направился прямиком к площадке, чтобы разведать происходящее и отчитать нерадивых стражей. Цыпленка они жарят. Он покажет этим бронированным цыплятам, что почем. Но, дойдя до места, он застыл, словно вкопанный. «Что это такое?» — Возмущенно и ошарашено подумала Снежка, разглядывая развернувшуюся перед ее глазами сцену. Посреди каменной площадки был разведен костер, в котором догорали остатки от красивых платьев, что раньше (Принцесса точно помнила) принадлежали Злой Королеве, и еще можно было увидеть среди обугленной ткани корки от пособий по волшебству из дворцовой библиотеки, что хранились там с незапамятных времен. «Инквизиция, Ваше Высочество». — Обычно ироничные мысли Реджины прозвучали очень печально. Ей не было жалко своего гардероба или литературы, которую она собирала по всем волшебным государствам. — «Он сжег парадный портрет». — Внутренний голос колдуньи хрипел от скрываемых переживаний. Она подошла к портрету, на котором когда-то была изображена вместе со своей семьей (хотя, семьей это было назвать сложно). Прикоснувшись к почерневшему изображению, прошла насквозь. — «Он старался спалить только меня, но и Белоснежке досталось». — Испорченное произведение искусства валялось где-то в стороне, видимо, уже получив свою долю гнева и ожогов. Вместо стана роскошной королевы было огромное черное пятно, которое поглощало вместе с ним и половину лица юной принцессы, беззаботно улыбающейся. Было видно, что огонь пытались потушить, когда под угрозой уничтожения оказалась другая половина картины, поливая водою и топча сапогами. Но лучше не стало. Картина утратила красоту. — Джек, сколько еще там? — Поинтересовался Генри у юного стража, подкидывая в кострище дров и некоторые предметы дамского туалета. Принц делал вид, что не замечает своего оцепенелого дядюшку, находящегося в стороне. — Полно, — присвистнув, ответил юноша, — неужто она прочла каждую от корки до корки? — Джек сидел на корточках спиной к Королю и поэтому не знал о его присутствии, он склонился над ящиком, наполненном книгами колдуньи, что давно уже изгнали. По веселому тону стража было слышно, что ему очень нравилось происходящее. — Что ж, она была очень образованной и ценила хорошее чтиво, — строгий голос Нила заставил Джека вздрогнуть от неожиданности и вскочить на ноги так резво, что они мгновенно заболели. Страж резко развернулся и чуть не упал, еде удержавшись. — В отличие от вас, паршивцы. — Молодой мужчина процедил сквозь зубы, не скрывая откровенной ярости. Хмурое лицо без намека на улыбку. Такую добрую. — Жжем мусор. — Генри попытался отозваться легко, но не получилось. Сарказм не скрылся. И принц, поняв это, прикусил внутреннюю сторону губы. — Ты имеешь плохую привычку хранить всяких хлам, — Юноша пошвырял остатки ткани в костре мечом. — Мне хочется порядка. — Он пожал плечами, но это вышло дергано. Сквозь шуршание на ветру ткани еще целых платьев и треск дров в костре послышался звон прозрачных волшебных крыльев. Голубая фея явилась, сверкая, словно звездочка в предутреннем небе, когда детишки еще находятся в постельках. Она прилетела, учуяв дым от спаленных колдовских книжек. Она была очень обеспокоена. Обеспокоен был и Джек, озираясь на окружающих его людей. Веселья будто и не было. Неожиданно Король гаркнул на него, от чего сердце молодого стража сжалось в испуге, и юноша удрал быстрее, чем молодой рысак. Правитель, Голубая, Генри остались стоять на площадке и ожидали появления слуг, которые бы разобрали разбросанные кругом вещи, что не успели уничтожить. Когда Луиза уносила последнюю коробку с книгами, печально посмотрела на хмурого Принца, обернувшись. — Думаешь, сделаешь мир лучше, воюя с тряпками и буквами? — Иронично спросил Нил, указывая на кострище, потушенное слугами. — Генри, ты не оставляешь мне выбора, я обязан наказать тебя минимум за это. — Он махнул рукой в сторону обожженного портрета. — Ты испортил лучший портрет своей бабушки в детстве, это отвратительно, вы топтались по нему ногами, немыслимо. — Король схватился за голову, его глаза готовы были вывалиться из орбит от возмущения.       Молодой мужчина развел руками, не зная, как выразить свое ощущение. Молчание опять наполнило воздух, делая его очень тяжелым, словно, вдохнув его, можно было бы заработать отравление или испытать боль как от проглатывания железной стружки. Говорить сложно. Генри сжал зубы, отвел взгляд. Он сам не понимал, что так безжалостно ест его изнутри. Была ли это ярость, обида или вина от осознания, что невысказанные чувства толкают его на порой необдуманные поступки, он ничего не разбирал. Но и избавиться от этого не мог. Краем глаза Принц увидел, как Голубая фея бессильно опустила плечи и показала Королю что-то маленькое в своей ладони. Шепотом, но все же, достаточно слышимо, юноша процедил сквозь зубы предложение исправить все волшебством. И это окончательно вывело Нила из себя. Он так же опустил плечи и закрыл лицо руками. «Что они хотят делать?» — поняв, что последний жест Правителя был чем-то вроде благословения, Эмма вздрогнула. Но на что, она не догадывалась. Единственное, что было ясно это то, что затея феи (не удивительно) была связана с волшебством. И Спасительница напугалась, напрягая еще сильнее мышцы своей спины. Женщина стояла впереди всех, поэтому никто не видел влажных дорожек слез на ее щеках, но она знала: каждый чувствовал всю полноту ее боли. — Некоторые поступки волшебством не исправишь. — Робко начала свою речь Голубая, обращая на себя внимание Генри. — Принц, Вы же понимаете, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. — Она коснулась подбородка юноши, заставив легким жестом его посмотреть ей в глаза. — Неужто Вы хотите войти в историю как жестокий мститель? Не такую судьбу желали для своих потомков Дэвид и Белоснежка, когда одолели злодеев сказочной страны. — Фея искала во взгляде Принца понимание, но тот упрямо стоял на своем. Он отошел на шаг назад, отвернулся. Не хотел пререкаться с феей и дядей, потому что знал: их не переубедить. Молча, Генри уже прикидывал новый план действий. Как попасть в Сторибрук. Но под пристальным надзором Короля, фей и стражи выходило плохо. Его верным другом и союзником был только Джек, который активно поддерживал идею возмездия ведьме, поэтому помогал во всех затеях. Может, если Принца посадят на домашний арест, то Джек (выклянчив прощение и оправдываясь тем, что командующий гвардии попросту заставил его выполнять грязные поручения) сможет выведать нахождение волшебного шкафа, который открывает проход меж измерениями. — Я приказал гномам сжечь волшебный шкаф с порталом. — Нил словно прочел мысли племянника, сообщая веление. Генри не смог скрыть своего удивленного возмущения, вытаращив глаза, открыв рот. — У меня все еще есть шанс отыскать волшебные бобы. — Прищурившись, отозвался Принц, понимая, что молчать больше смысла нет. — Говорят, у Черной Бороды есть припасы с незапамятных времен. — Генри прикусил язык, осознавая сказанное. — Пойдешь на сделку с королем пиратов? — Иронично хохотнул Нил. — Я не думал, что ты способен опуститься до такого. — Король устал хмуриться, от напряжения его лицо сильно болело. Совсем скоро он сможет заработать себе мигрень. — Напомнить, почему твой дедушка не жаловал его? Ведь именно из-за этого персонажа в треуголке и кожаных перчатках, словно они способны защитить его руки от грязи совершенных преступлений, пиратство в нашем государстве не приветствуется. — Правитель изогнул бровь, улыбаться не было сил, как и злиться. Лишь усталость и грусть. — Как бы то ни было, — вновь вклинилась фея, совсем растеряно. Ей не хотелось применять подобные методы на юноше, но это был единственный способ сдерживания. — Отныне ни волшебный боб, ни иной портал не пропустит Вас, Принц, потому что мое волшебство не позволит. — Голубая бросила в ошеломленного принца горсть волшебной пыли. Та легла на его волосы, щеки и руки, которыми юноша попытался прикрыться. — Теперь, Сер Генри, Вы не сможете пересечь грань измерений, какой способ ни выбери. — Принц обескуражено глядел на сияющую пыль на своих ладонях, наблюдая, как она впитывается в кожу и ощущая легкое покалывание. Он поднял встревоженный взгляд на фею, не понимая ничего. — Лишь поцелуй истинной любви разрушит мое волшебство. — Эмоции Генри смешались. Он снова раздраженно оскалился и пустился бежать прочь. Нил попытался ухватить его под локоть, но юноша вырвался. «Чушь». — Только и смогла подумать Эмма, когда Генри (вернее, его проекция) прошел сквозь нее, убегая вглубь сада. Слезы душили волшебницу. Она посмотрела через плечо на родных, которые были, несомненно, удивлены таким поворотом событий. Но опомниться они не успели: все кругом поплыло, окончательно потеряло и без того не четкие очертания ландшафта. Новое место вырисовывалось перед зрителями, что совсем потерялись в пространстве.       Зрители наблюдали сцены одну за другой. Сначала разговор Нила и Генри в тронном зале, поручение командующему гвардии отправиться на охоту за гремлинами. Далее сам процесс ловли и сожжения вредителей, прибытие Леди Тремейн и уговор. Пленение Киллиана, подмена оригинала на омолодившуюся копию. Через некоторое время, прибытие королевской стражи, арест колдуньи, освобождение Капитана и уговаривание девочек без сопротивления отправиться во дворец. — Я не оставлю пацана одного. — Протестовал Крюк, глядя на лежащего на красных подушках Генри, которого лишили сознания пресловутой пыльцой. Но стражники заковали пирата в наручники и силой вывели наружу. Мужчина попытался вырваться, но бесполезно. Он обернулся, наблюдая за еще двумя стражами, что остались сторожить принца. И, попытавшись сбежать вновь, Киллиан ощутил болезненный удар перед тем, как потерять сознание.       Все ощутили покалывание в мышцах. Волшебное зеркало кончило свое вещание и постепенно возвращало своих созерцателей в реальность. Реджина почувствовала головокружение и, стремясь не упасть, ухватилась за плечо Дэвида, когда ее пошатнуло назад. Странно, раньше она не ощущала подобного, используя артефакт. Но, когда Прекрасный участливо спросил о самочувствии Королевы, она покривила душой, сообщив, что все хорошо. Эмма уткнулась в плечо Киллиана и, скорее всего, плакала, пока Капитан шептал ей успокаивающие слова, поглаживая по голове. Снежка допытывалась до Генри о его отношениях с Вайолет, Генри заверял бабушку, что в любом случае не будет творить всякую чушь из-за разбитого сердца. Лиам и Дубль Крюк глядели на чашки и настой в них в своих руках, не решаясь промолвить что-то, вклиниться в разговор.       Спасительница, успокоившись, спросила у младшего брата (он стоял на том же самом месте) сколько их не было. Нил ответил, что не дольше мгновения. Его лицо снова накрыла мрачная мина, Король пристально наблюдал за Реджиной, которая вроде бы пришла в норму, но это далось ей усилием воли. Служанки покинули комнату, заперев за собой двери. Остался лишь Ричард и Луиза. Руки последней дрожали, это было заметно по дребезжанию чайной ложки в чашке на серебряном подносе, который она держала. Видимо, она догадывалась о планах Правителя, и они пугали ее очень сильно. Королева обхватила голову руками, сокрушаясь. Она не могла подобрать слов, чтобы оправдаться, не понимала, почему не догадалась прийти сюда раньше. Нил слушал ее, и ни один мускул на лице не дрогнул. Генри принялся успокаивать матерей, но те лишь всхлипывали, потому что боль от осознания того, что не смог защитить своего ребенка самая сильная. Ни одна пытка не сравниться с ней, какой изощренной она бы не оказалась. — Нужно что-то сделать. — Торопливо начала Реждина, трогая лоб. Все снова кружится. — Только не представляю что, разговоры на него не действуют. — Тошнота подкатила к горлу, но колдунья не подала вида. — Может, он послушает своих родных. — Выдохнула. — Вы правильно заметили, Ваше Величество, что разговоры бесполезны. — Помедлив, отозвался Нил, отпивая из своей чашки. Его голубые глаза потемнели, губы ужались в тонкую линию. — Поэтому я воспользовался другими методами, послал на охоту, думая, что долг Рыцаря заставит его очнуться. — Вздох, глубокий и тяжкий. — Но и это не помогло, желание отмщения сильнее чувства сострадания к другим. — Он снова отпил настоя, увидев, что колдунья нервно сглотнула. Он видел ее недомогания. — Поэтому решил забить на все и оставить его в чащи? — Подавив саркастичный смешок, Лиам все же вклинился в разговор. Младшему Джонсу слишком сильно было знакомо подобное ощущение несправедливости и будто бы насмешливости судьбы над ним, стремящимся добиться справедливости. — Хороший план для того, кто хочет погубить. — Подопечный Немо совсем забыл о том, что перед ним Король и нужно чтить этикет, выбирать слова, держать собственный вспыльчивый нрав в узде. — Дело не в этом, — едва стоя на ногах, опираясь на Дэвида, чьи глаза были полны тревоги за друга, промолвила Реджина, буравила молодого Короля взглядом, стараясь докопаться до истины. — Что Вы сделали со мной, Ваше Величество? Это был не просто настой. — Послышался звук разбивающейся посуды. Это Луиза выронила поднос, который рухнул с жутким гулом на пол, закрылась руками. — Решил отдать ребенку то, что он просит. — Нил не уступал Колдуньи в гляделках. Он был максимально серьезен в своих планах. — Не бойтесь, ваши напитки безопасны. — Король добродушно обратился к Лиаму и Дубль Крюку, которые отшвырнули свои чашки подальше. Но все же Прекрасный Король продолжал соревноваться с Реджиной в битве взглядов, оставаясь непоколебимым. — Отравил. — Догадалась Королева, изогнув губы в усмешке. Она бросила взгляд на обескураженного Дэвида и попыталась выпрямиться. Получилось, но лишь на краткий срок, потому что все кружилось, как на карусели, очень быстро. Вызывало рвоту и раздражение. — Именно. — Король резко взмахнул рукой, заставляя всех присутствующих замереть на месте. Волшебные оковы не давали пошевелиться. — Сделал то, что когда-то не смогла сделать Белоснежка. — Он бросил взгляд на рыдающую Снежку. — Приговорил Королеву к смерти, которую она заслужила многочисленными преступлениями. — В голубых глазах блеснул недобрый огонек озорства. — Не верю, что Вы изменились, Ваше Величество. Похитили моих родных, безжалостно расправились. Оставили моего племенника сиротой, украли мою сестру. По Вашей вине у меня не осталось семьи, даже племянник не желает слушать меня, но я не разрешу ему казнить Вас, чтобы потом его сердце отравилось червоточиной. Тяжесть этого греха останется на мне, жаль, что нельзя повернуть время вспять, позволив исправить ошибки или совсем их не совершать. — Голос был ровным, без злорадства или сожаления. Снежку поразило чувство ужаса. Она попыталась вымолвить хоть слово, но не смогла. — Не делай этого, Нил, прекрати! Послушай. — Голос Эммы заставил Короля вздрогнуть. — Братец, я так устала от участи Спасителя и так вжилась в роль беспомощной принцессы, которая не ведает забот, что не захотела верить сама себе, когда было необходимо. — Слезы лились не переставая. — Струсила, как не дозволено герою. — Всхлипы и дрожание в голосе, мало кто видел Эмму в подобном состоянии. — Лишь мне расплачиваться за трусость и неверие. — Она закусила губу, глядя на суровое лицо брата. — Хорошо. — Помедлив, ответил Нил, подойдя к сестре совсем близко. Он немного опешил от заявления, но, смерив взглядом волшебницу, принял решение. — Не плачь, Эмма, не нужно. — Он смахнул слезинки с ее ресниц, лицо оставалось непроницаемым. — Хоть ты мне и не сестра, вернее не совсем моя сестра, — поджал губы, подбирал слова, стараясь объяснить поступок, — мне очень жаль тебя. — Обратил внимание на Реджину, которая едва оставалась в сознании. Еще немного и отрава возьмет свое, несмотря на несгибаемый нрав Королевы, что всеми силами сопротивлялась. Лишь волшебство молодого Короля позволяло ей стоять на ногах. — Но Короли должны оставаться справедливыми. — Нил посмотрел на копии своих родителей. Те оставались удивленными, таращили глаза на (по их мнению) спятившего сына. Но молодой мужчина, видимо, поостыл и оглядел все кругом.       Многочисленные предки буравили взглядами молодого Короля. Гости застыли, скованные волшебным повелением. Ричард и Луиза стояли возле входа. Каждый из них оценивал Нила. Это сводило с ума. Он совсем запутался в чувствах. Неожиданно молодой Правитель обратил внимание на портрет старшей сестры (той, которую он знал и любил). Одобрила бы она казнь Реджины, он пытался представить ситуацию, в которой они вместе обсудили бы это. Не одобрила бы. Нил подошел к изображению принцессы и коснулся его рукой. Он скучал. По всем. И в этом была вина другой Эммы, которая совсем не вспоминала о Мире желаний, покинув его, вернувшись в свой истинный мир, оставив позади разбитые судьбы ненужных копий, которые приняла за миражи. — Почему Спасительница не спасла собственного сына? Загадка без ответа. — Он задумчиво подошел к Эмме, смотря на нее сверху вниз. — Пожалуй, это и, правда, преступление гораздо более тяжкое. С героя спрос больше. — Нил заглянул прямо в непонимающие зеленые глаза Волшебницы, кладя руку на ее грудь. — Ты не исполнила долг. — Рука Короля проникла внутрь. Эмма раскрыла рот, стараясь вдохнуть, но не получалось. Резким движением брат вырвал сердце. Он внимательно оглядел его, пульсирующее и сияющее, словно маяк. — Это сродни измене. — Спасительница вдохнула, изумленная происходящим. — Ты планировал это, Нил, уничтожить двоих одним махом. — Осознав, что происходит, Эмма постаралась и повернула голову, глядя на Реджину, лишающуюся сознания. Нил надавил на сердце, боль пронзила насквозь. — Негодованию не было предела, когда я узнал, что судьбы наших родных были в твоих руках, а не Королевы, — Правитель приблизился к темноволосой женщине в брючном костюме. На ее глазах была поволока. — Ты не пожелала спасти их, хотя это было в твоих силах. — Нил стиснул зубы. Он взмахнул рукой, Реджина рухнула вниз, на колени, выставив вперед руки. Нил опустился рядом с ней и вложил сердце в ее ладонь. — Ты единственная, кого я хотел наказать. — Он помог Королеве схватить сердце покрепче пальцами. — По твоей вине Генри ненавидит Реджину, охотится на нее. — Король посмотрел в глаза женщины перед ним. — Поэтому будет справедливо позволить Реджине определить твою судьбу. — Королева посмотрела на сияющее сердце в своей ладони, потом на Спасительницу. — Раздави сердце, и я отдам тебе противоядие. — С металлом в голосе произнес Нил, приподняв Реджину за плечи. — Н-не могу. — Шепотом произнесла Реджина. Что ж ей бы хватило сил сдавить сердце в пальцах, обратить его в пепел, но она не станет этого делать. Теперь не станет. — Не буду. — Уточнила, когда Нил взял ее руку в свои с намереньем помочь с уничтожением, но женщина напряглась, старалась наоборот не надавливать. — Реджина. — Хрипя, позвала Эмма. Она видела ужас в глазах Генри, который не мог пошевелиться. Он стиснул зубы и постарался сделать шаг, но без толку. От осознания беспомощности слезы навернулись на его глаза, покатились по щекам, оставляя мокрые дорожки. Но разозленного Нила не переубедить. Поэтому Спасительница зажмурилась, готовясь к не самому хорошему концу данного действия. Молясь Святым, чтобы к брату вернулся разум.       Король поднялся на ноги. Поняв, что Королева отказывается помочь себе и ему, он отошел от темноволосой женщины. Она бессильно сначала оперлась на одну руку, но потом растянулась на холодной плитке комнаты. Перед глазами все плыло, но в этом не было вины волшебного зеркала. И, когда Реджина уже была готова закрыть глаза и поддаться усталости, раздался звон волшебных крыльев. — Довольно! — Голос Голубой феи разнесся эхом. Мерцающим светлячком она подлетела к Королеве и взмахнула волшебной палочкой. — Спектакль оказался слишком жестоким. — Еще один взмах, и закованные в волшебные оковы гости снова смогли двигаться. Эмма пошатнулась и упала бы, не поймай ее Киллиан. Генри кинулся к Реджине, укладывая ее голову на свои колени, и прося не терять сознание. Дэвид подобрал из руки Королевы сердце дочери и подбежал к ней, чтобы вернуть на место. Снежка так же пошатнулась от неожиданности, но Нил подхватил ее за плечи. — Пусть примет это и исцелится. — Фея передала Генри сосуд с противоядием. Он резко выхватил его и прижал к губам Реджины, она принялась жадно глотать спасительную жидкость.       Луиза и Ричард любопытно наблюдали за происходящим. Они единственные знали из всех слуг о истинных намереньях Его Величества, поэтому остались в комнате сторожить проход. Но Король так вжился в роль, что это до дрожи в коленях напугал стража и горничную своей убедительной игрой. Хотя, может, в его речах была доля правды. От осознания этого Ричарда пробил озноб. Разумеется, Нил не раздавил бы сердце сестры, но, вполне вероятно, обида его была пусть и не столь великой, как представилось, но, все же, существующей.       Дубль Крюк подошел к Киллиану, Дэвиду и Эмме, спрашивая о самочувствии Спасительницы. Та, облокотившись на мужа, уверяла, что бывало и хуже, но ужас на ее лице все еще было видно очень отчетливо. Слова брата задели ее, и сердце, хоть и вернулось на место, так же сильно болело, как если бы его со всей силы сдавили. Генри рыдал, поглаживая приемную мать по голове. Реджина улыбнулась ему и хриплым голосом говорила, что все обошлось и переживать (реветь тем более) не стоит. Когда колдунья почувствовала, что силы постепенно прибывают, она попыталась встать, опираясь на сына. Лиам подоспел к ним и поддержал Мисс Миллз, помогая. Одна лишь Белоснежка безмолвно стояла, придерживаемая Нилом за плечи, и тупо глядела на сначала лежащую справа от королевских ног, потом поднимающуюся Реджину, на старающегося унять плач внука и на маленькую Голубую фею. Моргнув, словно выйдя из состояния гипноза, Снежка забрала голову и уставилась на сына. Тот виновато улыбнулся и пожал плечами. — Спектакль? — Переспросила Принцесса, разглядывая молодого Короля с ног до головы. — Представление? — Понимание произошедшего поразило ее, словно молния. И, когда Нил начал неспешно оправдываться, женщина не стала слушать. Звонкая пощечина прервала речь на полуслове. Снежка резко вырвалась из объятий сына и отвесила ему пощечину, настолько сильную и неожиданную, что Нил пошатнулся. Его золотая корона, что была велика и то и дело сползала на лоб, со звоном упала на плитку и покатилась прямо под ноги к Дэвиду. — Это была очень жестокая шутка! — Зеленые глаза пылали яростью. — Как ты мог воспользоваться подобными методами, проверять нас, словно мы враги тебе? Это немыслимо! — Снежка схватилась за голову и отшатнулась от Нила. Она не слышала его слов, сквозь звук собственного пульса. — Мама, не нужно, — поспешила защитить брата Эмма, подобрав символ правителя государства и прижав его к груди. — Он не навредил бы нам, ты же слышишь! — Спасительница попробовала улыбнуться успокаивающе, но получилось натянуто. — Что за жизнь без царапин. — Поддержала Реджина. Ее голос пришел в норму, но все еще немного сипел. Она потрепала Генри по волосам, который выражал эмоцию суровости, старалась развеселить пацана. Ему, как и бабушке, не по вкусу пришлась данная постановка. — Зато посмотри, какие у твоего сына многообещающие способности к волшебству. — Королева прибавила интонацию веселья, попыталась переключить внимание. — Порой одна царапина способна погубить. — Со знанием дела проговорил Дэвид, сощурившись. — Нил, ты совершил поступок недостойный титула Доброго Короля! Манипуляции и обман это методы Ведьм, Темных магов, кого угодно, но только не истинных героев! — Прекрасный преодолел расстояние между собой и сыном, который (напрягши плечи) стоял к нему спиной, и резко развернул, встряхнув, словно тот был без сознания. — Что будет в следующий раз, если пристрастишься к подобным решениям проблем? — Голубые, полные негодования, глаза Нолана встретились с голубыми, испуганными и виноватыми, глазами Нила. Молодой Король смотрел, словно был проштрафившимся школьником, а не взрослым дяденькой, готовым принять на себя бремя власти. — Посмотри на Крюка, — Дэвид повернул голову, обратив внимание на двух абсолютно одинаковых пиратов, — на Крюков, не важно. — Внес поправку. — Из-за такого вот беспринципного правителя, как ты, который решил легким путем выиграть войну, погиб его старший брат, а его собственная жизнь пошла кувырком. — Мужчина схлестнул руками. — То, что ты сделал с Реджиной и то, что наговорил Эмме ничуть не лучше! — Всем присутствующим стало неимоверно жалко младшего Прекрасного, который ссутулился под градом поучительной тирады. — Меньшее, что ты можешь для них сделать это встать на колени и искренне повиниться в содеянном. — Дэвид дошел до точки кипения и теперь медленно остывал, вздыхая.       Нолан покачал головой и обошел Нила, приблизившись к Снежке и положив ее голову на свою грудь. Она всхлипнула и обняла мужа, вытирая слезы о его помятую майку. Наверно, они и, правда, плохие родители, если у их ребенка смеют появляться в сознании подобные идеи к решению сложных ситуаций. В воздухе растворилось чувство неловкости, тянущееся и вязкое. Успокоившись, Принцесса выжидающе посмотрела на Нила. Тот тупо уставился на щель между плитками под ногами, не смея и слова произнести. Потом он все же сказал негромкое «Простите» (но в полнейшей тишине комнаты почти каждый смог услышать это робкое извинение). Мгновение светловолосый мужчина стоял молча. Но, когда Голубая фея решила прервать затянувшуюся паузу и начать свою речь, встревоженный и надтреснутый голос Правителя перебил ее. — Я так сожалею! — Неожиданно лицо Нила вытянулось, выражая эмоцию искреннего удивления. Молодой мужчина и, правда, словно только что ото сна очнулся. — Эмма, Мама, Папа, — он запустил пятерню в свои волосы и дернул их так, как если бы хотел выдрать. — И Вы, Реджина. — Его ошеломленный взгляд переходил от одного к другому. — Я не хотел говорить такого! — Он схлестнул руками, которые тряслись очень сильно от переживаний. — Я не хотел вырывать твое сердце, Эмма! — Нил открыл рот, пытаясь вздохнуть, но не получалось, волнение сдавило его грудь. Старшая сестра стремглав кинулась к нему, взяв его руки в свои, участливо заглянула в глаза. В который раз никто ничего не понимал. — Этот настой должен был сработать лишь тогда, когда Королева соизволила бы причинить кому-то из нас вред. — Нахмурившись, произнесла Голубая фея, взмахнув палочкой и подняв в воздух разлившуюся на плитке жидкость. — Но неожиданно сработал как отрава. Такое бывает, когда путаешь пропорции трав. — Морщина между бровей феи стала еще глубже. — Такого быть не может, потому что я лично контролировала процесс приготовления. — Жидкость под воздействием волшебства парила и меняла свою форму, преломляя свет от ламп в галерее, словно стеклянная линза. В извивающейся субстанции плавали кусочки травы, дурманящей и ароматной. — Эмма, поверь мне! — Нил напугано всматривался в Спасительницу, сжав ее пальцы. — Я люблю тебя и никогда не посмею винить в чем-то! — Слезы брызнули из его глаз и не хотели останавливаться, Король не знал, как оправдать себя. — Я верю тебе. — Успокаивающе произнесла Эмма, поглаживая брата по голове. От сердца отлегло, потому что он говорил правду. Он не обвиняет ее, не злится. — Успокойся, Твое Величество. — Она посмеялась легко, но Король не унимался. Поэтому она отвела его в сторонку и усадила на обитую скамейку, присев рядом и поглаживая рыдающего брата по спине. — Но тогда что произошло? Объясните. — Генри вопрошающе взглянул на фею, выжидая ответа. Но та лишь растерянно развела руками. — Это не ответ, мои мамы чуть не погибли. — Обычно спокойный и все понимающий юноша был чрезвычайно зол. Что за глупый мир, в котором все хотят уничтожить его семью, даже те, кто так же (в принципе) является его родней и даже им самим. — Кто смешивал травы? Было бы странно доверять это простой прислуге на кухне дворца. — Дубль Крюк встревожено рассматривал чашку, которую отобрал у Снежки, принявшейся успокаивать рыдающего неимоверно сильно сына. Ничего необычного. Но вот запах был ему до одури знаком. Он подивился, что не заметил этого раньше. Пират не хотел верить подобным мыслям, королевский дворец неустанно охранялся стражей, не пропуская внутрь чужих персонажей.       Эмма продолжала гладить волосы Нила. Реджина, сжалившись над ним, подошла ближе и, присев на корточки перед Королем, послала на него энергию своего волшебства. Королева так же уверяла молодого мужчину в том, что не в обиде. С насмешкой, все произошедшее она обозвала «детской шалостью», уверяя, что осознает, что могло бы быть гораздо паршивее. То ли от слов темноволосой женщины, то ли от воздействия волшебства он успокоился, прекратив всхлипывать и глубоко выдохнув. Приступ истерики прекратился. Чистым взором Нил посмотрел на участливое лицо Реджины и неожиданно поцеловал ее открытые ладони, схватив их своими пальцами, выражая искреннюю благодарность. Она опешила от подобного жеста, не часто мнение людей о ней меняется настолько скоро. Только тогда Дэвид и Снежка облегченно вздохнули, поняв, что причиной недавнего злорадства и, правда, оказался дурман. Лиам помог Луизе собрать осколки разбитой посуды. Фея изучала парящую жидкость, стараясь выявить истину. Ричард поспешил подобрать огромное покрывало, скрывавшее ранее зеркало, чтобы то не путалось под ногами.  — Звучит так, словно ты, Дубль Крюк, понимаешь или хотя бы имеешь предположения о причине всей сложившейся ситуации. — Генри приблизился к пирату и пристально вглядывался в него, сощурившись. — Выкладывай, что знаешь. — Он ткнул пальцем прямо в грудь моряка. — В принципе, ты так же виновен во всем произошедшем. — Юноша был разозлен не на шутку, напрягал желваки и хмурил брови. Ему совершенно не нравилось нынешнее положение дел. — Не называй меня так, пацан. — Крюк отшвырнул руку Сказочника. — Я лишь сказал очевидное, — мужчина скорчил гримасу, что точно означало, что он врет. — Капитан очевидность. — Он кивнул в сторону Прекрасного, напоминая о полученном недавно прозвище. — Как бы то ни было, он прав. Посторонний вмешался, применив не просто сильное, хитрое волшебство. Оно очень древнее, не всякая фея припомнит подобное. Но это не Темный: от его колдовства разит как от помойки. Не встречала еще существа с силами похожими. — Голубая фея встревожено взмахнула палочкой и стала ростом с обычного человека. По волшебному велению летающий настой, извиваясь, влился в прозрачный пузырек в руках феи. Нужно было разобраться с этим. — Видишь, древнее. — Язвительно вклинился Лиам. — Это уж точно по твоей части. — Шатен скривил губы. Он не особо доверял самозванцу, но выбирать не приходилось. Луиза забрала осколки из рук акванавта, заметив, что тот оцарапался. Но рана была крохотной, поэтому молодой мужчина только лизнул повреждение, зная, что травма скоро заживет. — Между прочим, мы с твоим ненаглядным братцем ровесники. — Возмутился Дубль Крюк. — Не виновен я в том, что не заснул на несколько десятилетий в ожидании лучшей поры. — Обиженная интонация наполнила его колкое высказывание, когда тот парировал замечание. Мимолетно он обратил внимание на Эмму, которая передала младшему брату утерянную корону, что символизировала власть. — Не забыли, почему мы пришли сюда? Наша главная проблема не решена. — Строгий голос Эммы прекратил препирания. — Мы должны спасти Генри от роковой ошибки. Должны доказать ему, что Реджина не враг никому из нас. Должны исправить промахи. — Спасительница поднялась на ноги и выпрямилась. Заботы всплывали одна за другой, не давая передышки. — Принцесса права. — Отозвалась Голубая. — Мои феи займутся поиском затаившегося волшебника, все равно страже это не по силам. — Она снова сделалась размером с мизинец. — Придумайте пока план действий. — Звон крыльев растаял, когда фея испарилась. Оставила всех в раздумьях. — Намечается новая операция. — Задумчиво произнес Сказочник. — Нужно звучное название. — Юноша воодушевился. Он принялся бубнить себе под нос, подбирая подходящее. Родные понимающе заулыбались. — Нужна стратегия. — Вставил Киллиан, прерывая Генри. Тот осекся и задумался сильнее. Капитан был абсолютно прав: соваться в авантюру без предварительного обдумывания сродни прыжку в неизвестность далекого космоса.       Ричард и Луиза покинули галерею, решив, что лучше прогуляться по саду, чем подслушивать. Страж был полон переживаний с самого утра. Он коснулся своего лица, на котором совсем недавно красовалось повреждение, но Король его вылечил. Но вот саднящее ощущение отчего-то все еще находилось под кожей, заставляя юношу постоянно чесаться. Переживание за своего командующего не отпускали. Ричарду совсем не нравилось то, что тот остался в чащи, потому что знал: оставшаяся рядом пара стражей вовсе не гарантировала его безопасность. В том смысле, что Генри очнется и обязательно сбежит от них куда подальше, без сомнений. И, лишившись надзора, в подобном разгоряченном состоянии Принц способен наломать такие кипы дров, что на тридцать зим хватит. «Но один в поле не воин» — подумалось молодому стражу. Без союзников Генри ничего не добьется: Дубль Крюк переметнулся на другую сторону, Король арестовал Леди Тремейн, даже верная служанка и дочь колдуньи находились в гостевых апартаментах дворца и мирно спали. — Хорошо, что я отдала твоему напарнику усыпляющий порошок, на всякий случай. — Вздохнув, произнесла Луиза и поправила выбившуюся прядь волос. Но порошок она давала на случай, если зерно не сработает на гремлинах и ни в коем случае не предполагала подобного развития событий. — Не подмешай он его в кашу, сложно было бы представить, какими методами Тремейн защищалась бы от стражников. — Она прикусила губу. Среди королевских посланников был и ее брат. Луиза подняла голову и внимательно оглядела Ричарда, который, видимо, ее не слушал. — О чем ты думаешь? — Робко спросила, привлекая внимание. — О Принце. — Ричард моргнул и удивленно уставился на горничную. Та с любопытством ждала его ответа. — Знаешь, я собираюсь наведаться в казармы и найти там Джека, думаю, он подорвется к командующему на подмогу. — Страж растерянно почесал щеку. — Не знаю почему, но он жутко не любит ведьм, прям маниакально ненавидит. И это сблизило их двоих. — Юноша прикусил язык, не зная, имеет ли право говорить подобное. — Джек не лучший вариант для дружбы, он постоянно подначивал Принца, сжечь вещи Королевы было его идеей, своими ушами слышал. — Ричард остановился, обдумывая.       Луиза сочла этот план не лишенным логики. Воодушевившись, она так же решила, что навестить девочек в комнате отдыха для гостей было бы не лишним. Они не внушали молоденькой горничной страха или опаски, она думала, что нужно расспросить их об истинных намерениях Леди Тремейн, которая ничего не делала просто так, по доброте душевной. Решив, что это правильное решение, Луиза подобрала полы платья и радостно направилась в другое крыло замка.

***

      В галерее дворца Молодой Король и его гости все еще продолжали обсуждать свои дальнейшие действия. Ричард оказался прав, предполагая, что Сэр Генри сбежит от приставленной стражи. Нил убедился в этом, коснувшись волшебного зеркала и стремясь увидеть юношу. В глубине чащи было небольшое озеро и перемещающаяся по нему грациозная лебедь, именно ею любовался Принц, оставивший позади лагерь, и размышлял. — Храбрая лебедь. — Задумчиво произнес Дубль Крюк, наблюдая за происходящим на глади зеркала и, наверно, позабыв, что находится в помещении не один. — Имею в виду птицу, — пират поспешил уточнить и указать крюком, поймав на себе вопрошающий взгляд Эммы. — В этом месте всю живность сожрали гремлины. Лебедь же не побоялась отдохнуть там, хоть иная птица не поленилась бы поискать место гораздо лучше. — Он почесал за ухом, стремясь выразиться яснее. — Видно, твоего сына успокаивает созерцание лебедей. — Всего лишь мысль, но не без оснований. — Не нагоняй жути, Крюк. — Устало выдохнула Эмма, закатив глаза. — И без того руки трясутся от осознания того, что мой сын хочет оттяпать голову приемной матери, — уловив возмущенную реакцию Реджины, она прикусила язык, — прости. — Брюнетка лишь схлестнула руками. — Нет мочи переживать и за то, что ему отхватят какую-то конечность. — Спасительница помассировала виски. — Хоть я и породнился с пиратом, — задумчиво отозвался Генри, не отрывая взгляда от портрета своей копии, — и получаю неимоверное удовольствие, находясь на «Роджере», не хотелось бы заиметь протез. — Потом Сказочник замолк, обдумывая. — Пока. — Он пожал плечами, признавая, что отчасти протезированные люди выглядят улетно.       На подобное заявление Киллиан ответил, что протез (в частности крюк) не особо удобная вещь. Что лучше иметь обе руки, чтобы ощущать тепло того, кого любишь обнимать. Генри поинтересовался, не намеревается ли Капитан вернуть свою руку, говоря такое. Пират ответил, что больше не попросит у Голда подобного: связываться с ним дорогое удовольствие. Нужно еще не одно столетие, чтобы Румпель заслужил репутацию более честного человека, чем раньше. Ни один присутствующий не поспорил. — Что-то не так, милая? — Поинтересовался Прекрасный у дочери. — Не думаю, что стоит переживать за его военную подготовку. — Дэвид говорил легко. — Уверен, Принца тренировали лучшие из солдат. — Он попытался приободрить Эмму, поникшую. — Моего сына должен успокаивать мой вид, мое присутствие рядом. — Грустно ответила Эмма, злясь сама на себя. — Как такое вообще могло произойти, что все мы забыли о нем? — Она стиснула зубы. — Пацан не простит нас за это. — Волшебница отвела взгляд. — Под воздействием дурмана или без него, но Нил сказал истину: позор Спасителю, что не спасает родных. — Она развела руками, растерянная. — Понятия не имею, о каких таких героях говорил твой брат, — Киллиан заключил жену в кольцо рук, — моя Свон всем героям герой: без передышек гоняется за злодеями и карманниками. — Мягкий смешок. — Порой ей не хватает времени для перерыва на перекус. — Подмигнул, румянец вспыхнул на лице женщины. — Мы справимся все вместе. — Он говорил очень мягко. — Касаемо воспоминаний, — вклинился Лиам. — Вам, ребят, столько раз стирали память, что не удивлюсь, узнав о том, что и в этот раз с вами провернули то же самое. — Реджина нахмурилась, пытаясь обдумать произнесенное. Резонное предположение. — Только кому это нужно? — Он понимал, что врагов у его новых родных не мало, но нужно было назвать кого-то конкретного, хотя, может, забывчивость была творчеством горстки колдунов из содружества поклонников подвохов.       Луиза забыла подобрать серебряную ложку, та блестела, отражая свет от ламп. Реджина засмотрелась на нее, погрузившись в раздумья. Почти без сомнений она готова была свалить все на местного Румпельштильцхена. Неконтролируемая ярость вперемешку с детским эгоизмом, что был всегда ему присущ, могли подтолкнуть его к подобной подлости. Чтобы больнее сделать ей (копии той, что похитила Белль), Прекрасным (по чьей вине не случилось заклятья) и Эмме (оставившей его гнить в темнице). — Дело в Генри, в его роли в сказке. — Осознала Реджина, распахнув глаза и прикусив губу. — Мальчик, погубивший его. Его слабое место. — Она закрыла лицо руками, вдыхая. — Оставив Принца без опеки семьи, — обвела руками всех присутствующих. — Ремпель обратит его во зло и сделает его сердце уязвимым. — Голос охрип. — Чтобы потом сделать его своей игрушкой. — Дрожь пробила.       Застыли все, думая. В который раз, мыслей, перебивающих друг друга, было настолько много, что их копошение в сознании создавало невероятный раздражающий сумбур. Видимо, за то, казалось, краткое время спокойствия и отсутствия постоянной опасности герои, привыкшие к постоянному внутреннему напряжению, потеряли навык соображать быстро.       Первым заговорил Генри. Он попытался опровергнуть предположение матери, уверяя, что в сказанном нет смысла: сын Темного Мага (по истории Мира желаний) вернулся в волшебные края еще до того, как родился здешний Генри (что логично). Наследник Прекрасных никак не мог быть тем, кто (как предсказывалось) приведет Румпельштильцхена к потерянному сыну, потому что Темный уже давно был заключен в волшебную темницу.       И, может быть, Реджина и Эмма с долей облегчения и выдохнули бы. Но неожиданно в разговор встрял Нил. Наклонив голову, он мрачно буравил взглядом пуговицы на своем камзоле. Сперва король прокашлялся и заявил, что имеет некоторые предположения, которые могли бы подтвердить теорию Королевы. Проигнорировав усталый стон одного из Крюков (поглощенный рассматриванием собственного костюма, Нил не пожелал перевести взгляд, чтобы уточнить), молодой мужчина почесал затылок и начал говорить, но прерывался на каждом слоге, тщательно подбирая слова (словно сам не был уверен в правдивости произносимого). А еще ему не особо хотелось клеветать, наговаривать на человека, в честь которого был назван.       Рассказ молодого короля был не длинным: младший Прекрасный начал повествование, сообщив, что однажды (еще в младенчестве) его племянника сразила невиданная хворь. Малыш весь покрылся сыпью и не просил материнского молока. Тогда Дэвид и Снежка разослали гонцов во все концы волшебного государства и дальше, чтобы найти целителя. Но бесполезно.       Молодой король сморщился, стараясь перебороть накатившие на него эмоции, вызванные детскими воспоминаниями. Правитель сказал, что до конца жизни будет помнить бледное лицо старшей сестры, которая была готова уйти в монастырь, отказаться от мирской жизни лишь бы Высшие Силы сжалились над ее чадом. Реджина спросила Свон: помнит ли она эти подробности своей ненастоящей биографии, но Эмма лишь растерянно развела руками. Ложные воспоминания о жизни в качестве счастливой принцессы Нового зачарованного леса стерлись из разума Спасительницы, как только она в первый раз покинула эту перевернутую с ног на голову реальность. Тем временем, Нил продолжил. Он, наконец, выпрямился и посмотрел прямо в глаза сначала сестре, потом Реджине, но слова при этом стали выходить из него гораздо медленнее, его речь напоминала загустевшую воду. Королю было сложно говорить. Слушателям было трудно воспринимать дальнейшее повествование. Молодой мужчина закусывал губы, говоря о времени, когда на лицах его родных совсем не было улыбок. Однажды Сэр Нил (отец больного принца) явился во дворец, кажется, погруженный в глубочайшие думы, и, ничего никому не говоря, он схватил в охапку младенца, сел на лошадь и умчался прочь. Королевского наследника и храбрейшего из рыцарей искали неустанно несколько дней, но не могли напасть на верный след пропавших. Принцесса настолько была подавлена произошедшим, что отказывалась покидать свои покои, совсем осунулась и, наверное, сама еле держалась на ногах. Время спустя рыцарь вернулся вместе со здоровым сыном на руках. Сразу же последовали расспросы, но внятных ответов не было. Но юный Прекрасный слышал пересуды среди дворцовой стражи о том, что завывания Темного из подземной темницы стали доноситься гораздо реже. Слуга, что приносил Румпельштильцхену еду, уверял: колдун от того присмирел, что по чьему-то велению у него появилась прялка. И теперь вместо того, чтобы злорадно гоготать ночами, Темный привычно прядет злато, бубня неведомые речи, что так же казались очень жуткими.       Молодой король пожал плечами, растерянно, уверяя, что никто в Новом зачарованном лесу не знал о том, что любимый народом герой по имени Сэр Нил на самом деле является давно утерянным сыном Темного Мага. Правитель признался, что и сам не хотел верить этому. Но, узнав историю другой реальности, ничего не смог поделать. Он постарался скрыть неоднозначные новости от (и без того запутывавшегося в чувствах) племянника, но кто-то (прикрывшись добрыми намерениями, видимо) решил, что необходимо открыть истину. И как бы Нил не допытывался до Генри, тот не под каким предлогом не соглашался раскрыть имя своего информатора.       Сложив все имеющиеся компоненты, младшему Прекрасному не составило труда догадаться (или, вернее, с огромной долей вероятности предположить), что в ту пору его старший тезка наведывался именно в гости к родному отцу (скорее всего, впервые за долгое время их разлуки) и просил того помочь. Реджина лишь раздраженно цокнула языком. Она оказалась права. Нужно что-то предпринять и не медлить. Чтобы спасти. — Идея есть, — неожиданно подала голос Снежка, — но не думаю, что она понравится тебе, Реджина. — Королева вопросительно подмяла бровь, уставившись (как и все присутствующие) на черноволосую женщину. — Мысль достаточно авантюрная, но другой, видимо, не предвидится. — Реджина лишь прыснула и закатила глаза. Она была готова ко всему. Лишь бы авантюра оказалась в итоге успешной.

***

      Небо над головой сбежавшего Принца темнело. Понемногу темное полотно прокалывали светящиеся иглы созвездий. Генри резко поворачивал голову в разные стороны, оглядываясь, и держал наготове свой острый клинок. Юноша уже миновал чащу и вышел на широкую дорогу, по которой, видимо, пусть и не часто, проезжали кареты вельмож (это можно было понять по рядам узких борозд, оставшихся от колес). Рыцарь вслушивался в тишину, стремясь выяснить: не преследует ли его кто-то (будь то королевский стражник или вылезший из своего укрытия гремлин, который не побрезговал бы поживиться любым зазевавшимся путником). Генри, в который раз, жалел, что не прихватил с собой лошадь: очнувшись и поняв, что рядом не верный оруженосец и колдунья со своей свитой, а дворцовые стражники, он так сильно испугался и разозлился одновременно, что, сломя голову, кинулся бежать (благо, меч свой не оставил).       И теперь юноша, дрожа (то ли от холода, то ли от страха), шел вдоль дороги, браня дядюшку Нила, предателей оруженосцев, Леди Тремейн, Злую Королеву, не забывая о собственной персоне. Цедил сквозь зубы ругательства, которые королевскому наследнику знать не положено. И пытался разглядеть вдалеке очертания деревни. В груди больно кольнуло, и Генри остановился: он понял, что совершенно забыл о страждущих крестьянах, что умоляли его о помощи и избавлении от вредителей. Но принц совсем позабыл о селянах, поддавшись внутренней злобе. Возможно, разозленные чудища уже успели добраться до многострадальной деревни и разгромить все, что казалось более или менее целым, а, может, еще и покалечить несколько людей.       Юноша выдохнул, распахнув глаза в удивлении. Внутренний голос прошипел ехидно: «это только твоя вина, твоя ошибка». Руки бессильно повисли. Из ладони выскользнул меч и, звякнув, упал на землю. Принц с ужасом представил обезображенные лица молодых девушек, которым помогал перетаскивать стол, искалеченных детей, недавно радовавшихся блеску рыцарского оружия, переломанную фигуру низкорослого старика и подожженные развалины. Почти четко, словно говоривший стоял рядом (но говорило лишь воспаленное воображение) слышалось: «что ты сделал?». Крикнул в пустоту, схватившись за голову. Осознание поразило его. Юноша стиснул зубы, стараясь подавить накативший приступ рыдания. Изменник. Ничем не лучше Злой Королевы. Позор. Он присел на корточки, принялся реветь, захлебываясь слезами и рыча от безысходности, вытирал глаза ладонями. И царапина саднила. Очень сильно. Принц совсем запутался и молил о помощи, цедя сквозь зубы. Созвездия молча сияли над головой. Генри почти ничего не видел перед собой. Хлюпая носом, он поднялся и огляделся в поисках меча, что валялся возле его ног и словно подавал знаки своим неярким отблеском. Дрожащими руками Генри подобрал оружие и уставился на свое нечеткое, неразборчивое отражение на тонкой полоске стали. Сознание привередливо продолжало общаться со своим хозяином: «ничем не лучше обезумевшей колдуньи». И принц удивленно выдохнул, поражаясь собственному выводу. Такой же, как Румпельштильцхен, трус. Юноша сжал рукоять меча. В голове стучало. Генри будто пнули в спину, поэтому он снова побежал, не жалея ног, которые болели нестерпимо сильно (возможно, потом принца будет мучить неслабый дискомфорт, и он не сможет ходить несколько дней, сляжет, страдая от мышечного перенапряжения). Но сейчас все равно. Генри стремится быстрее добраться до цели. Совсем не замечает маленького чудища позади, которое преследует и сверкает глазами.       Принц оборачивается только в тот момент, когда гремлин хищно набрасывается на него. Юноша растерянно и испуганно кричит, неосознанно закрывая лицо скрещенными руками. И не видит, как тельце серого вредителя пронзает метко выпущенная стрела и одновременно его сжигает магический шар. Кто был быстрее не ясно. Результат же был неоспорим: гремлин повержен, его обугленная тушка валялась возле обочины. Генри убирает руки и, потупившись, смотрит на сраженное чудище. Моргает и переводит взгляд на пару, что находилась неподалеку и, видимо, спасла его от (в лучшем случае) участи калеки. И радостно улыбается, прячет в ножны меч, задыхается от восторга, бежит в объятия. — Не сшиби бабушку с ног, Парень, — слезы брызнули из глаз Генри, когда он услышал голос дедушки, который появился откуда-то сбоку, подошел ближе и потрепал волосы зажатого в руках Снежки внука. — Скучал? — Глупый вопрос, но юноша хохотнул сквозь всхлипы, уткнувшись мокрым носом в кофту черноволосой принцессы. — Мы тебя нашли. — Успокаивающе добавил Дэвид, когда принц высвободил одну руку и вовлек мужчину в объятия. — Все хорошо. — Прекрасный прижал голову Генри к своему плечу. — Дедушка! — Как маленький еле выговорил парень, чувствуя большую теплую ладонь на своем затылке. — Бабушка! — Его голос хрипел, срывался на крик от волны счастья, вызванной мягкими похлопываниями тонких женских ручек по спине. — Вы здесь! — Он вцепился в них и не желал отпускать. — Вы живы! — Генри уже не мог говорить громче шепота. — Вы меня нашли. — Принц с радостью подставил щеки под влажные губы Снежки, наслаждался ее теплыми поцелуями. — Генри, родной, мы рядом. — Белоснежка немного отстранилась и оглядела юношу. — Ты не должен расстраиваться, вместе мы все преодолеем! — Она улыбнулась и взяла его лицо в свои руки, наблюдала, как на мокром лице появляется улыбка. Принцесса моргнула, вспомнила про еще одного присутствующего, скромно стоявшего в сторонке и не решающегося привлечь внимание, улыбнулась и поспешила представить принцу его спасителя. — Познакомься, милый, — осторожно начала Снежка и оглянулась на незнакомую женщину, — ее зовут Мисс Эпплтон. — Она высвободила одну руку и протянула ее к незнакомке, привлекла ее ближе.       Перед Генри стояла совсем незнакомая женщина. Он вглядывался в ее лицо, но никак не мог вспомнить кого-то похожего. Темнота округи не помешала Генри очароваться. Он отметил, что у нее превосходные черные кудри, которые падали на покатые плечи и спину, красивая линия губ и милый разрез глаз (цвет которых он не смог различить), свет ее ласкового взгляда пленил. — Приятно познакомиться, Ваше высочество, — ласковый голос заставил Генри улыбнуться чуть шире. Неожиданно он дернулся и принялся тыльной стороной ладони вытирать свои раскрасневшиеся щеки (ему было очень неловко от того, что перед этой красивой женщиной он предстал не в лучшем свете: зареванным и растрепанным, каким приличный принц быть не должен). Волшебница лишь улыбнулась уголками губ: знала, что мгновение успокоения для юноши не продлится долго. Она же протянула Рыцарю руку в знак приветствия и вздрогнула, когда ощутила его замерзшие пальцы на своей коже. — Мне тоже, Мисс Эпплтон, — Генри выпрямился, демонстрируя королевскую осанку, и прочистил горло. — Можно просто Генри. — Добавил он дружелюбно, сжимая ее пальцы в своих, наслаждаясь теплом ее ладони, и надеялся, что в темноте надвигающейся ночи не видно алого румянца на его лице. — И это мне стоило бы склонить голову перед вашей красотой, а не наоборот. — Принц не знал, откуда у него взялась смелость, чтобы произнести столь откровенный комплимент. От понимания собственной нахальности он густо залился краской, покраснел до кончиков ушей и не знал, куда себя деть от неловкости. — А Вы льстец, Сэр Генри, — красавица мягко засмеялась, обнажая свои белые зубы, и пожала плечами, словно не знала, что ответить. — Здесь темно, а это значит: когда Вы рассмотрите меня внимательней с лучшим освещением, Ваше мнение может поменяться очень круто. — Генри показалось, что в ее голосе была некая досада. — Что ж, — принц поспешил утешить новую знакомую, — возможно, когда взойдет солнце, я потеряю сознание, потому что пойму, что не видел никого прекрасней. — Еще один очень смелый комплимент. И снова тишину прервал чарующий женский смех. И Генри буквально заставил себя прервать их затянувшееся рукопожатие.       Хотелось Рыцарю сказать еще что-то: он уже открыл рот, чтобы задать вопрос или поделиться какой-то своей остроумной мыслью. Отвлек неожиданный оклик. Генри вздрогнул и посмотрел вдаль. Он не помнил себя от радости, которая вновь обуяла его с новой силой. Сначала юноша сделал несколько несмелых шагов, но потом (когда Снежка и новая знакомая расступились) рванул, не чуя земной тверди под ногами, словно воспарил, бежал к вышедшей на дорогу женщине, которая так же быстро приближалась к нему и звала охрипшим голосом, раскрыла руки (которые напоминали лебединые крылья), чтобы обнять.       Дэвид, Снежка и (замаскированная магией) Реджина стояли чуть поодаль воссоединившихся сына и матери. Принцесса проглотила нарастающий ком в горле, наблюдая за внуком и дочерью, они чуть не упали, столкнувшись, и вцепились друг в друга, словно боясь в эту же секунду разлучиться вновь по воле неведомого рока, который преследовал их семью неустанно и заставлял находиться в постоянных поисках. Было не слышно, о чем говорили Эмма и Генри, Дэвид мог различить несмолкаемые извинения Спасительницы перед юношей. И Прекрасный легко улыбнулся, понимая, что принц на нее не в обиде, он поспешил к ним, когда увидел, что ноги обоих подкашиваются от переживаний и усталости. — Я больше своей жизни люблю тебя, Генри! — Эмма давно не плакала настолько сильно, как сейчас, Нолану вдруг вспомнились времена, которые его дочь и Крюк всеми силами стараются забыть. Спасительница, наверное, упала бы вместе с юношей (не прерывая объятий), но мужчина успел подхватить их. — Я больше не оставлю тебя одного! — Она прижала сына к груди, и от этого им было тяжело дышать, но отстраниться друг от друга они не желали. — Мама, — хныча, звал Генри и не верил счастью. — Мамочка. — Он гладил Свон по спине и терся мокрым носом о ее ключицы. — Ты вернулась! — Юноша сжал пальцами кожанку женщины, прикусил трясущуюся губу, словно боялся, что все окажется миражом и проверял реальность на устойчивость, но никто не исчез.       Дэвид выдохнул и успокаивающе похлопал ладонями дочь и внука по спинам. Нужно прекратить рыдания: печалиться больше не стоит. Родные снова объединились и теперь горы готовы свернуть, одолеть все беды и преграды, что встанут на пути. Сын и мать отстранились друг от друга, Эмма начала вытирать мокрые дорожки с его щек, Генри делал то же с ней, оба всеми силами старались удержаться на ватных ногах и улыбались, спрашивали: от чего это они так разревелись и не находили ответа, пожимали плечами растерянно. — Всех сцапала? — Приблизившись, спросила Снежка у дочери. — Как только мы появились, эти несносные гремлины повылазили со всех щелей и набросились на нас. — Пояснила она, словив на себе вопрошающий взгляд внука, и привычным жестом поправила колчан на спине. — Вроде бы, — Эмма снова прижала к груди Генри и пожала плечами. — Я думала, что хуже огров никого не увижу, но этот мир продолжает меня удивлять. — Она иронично хмыкнула, когда вспомнила огромных слепых чудищ Зачарованного леса и вздрогнула. Обняв одной рукой юношу за плечи, Свон сошла с тропы и направилась к окраине чащи, из которой недавно вышла. — Ты замерз? Могу наколдовать тебе муфту или что-то, что тут у вас носят в морозы. — Спросила она у принца, потрепав его плечо. Генри хохотнул и сказал, что ему вполне тепло и переживать не стоит.       Вся честная компания снова оказалась в чащи. Генри подумывал над тем, чтобы предложить дяде назвать и отметить на кортах королевства эту местность как «безмолвную чащу», потому что здесь, правда, было до дрожи в коленях жутко от гнетущей тишины. Мисс Эпплтон взмахнула рукой, и округу осветило сияние огненной сферы. Из мрака показалась огромная клетка, в которой копошилось штук десять гремлинов, стараясь выбраться, они противно пищали и кусали то друг друга, то жестяные прутья. — Здорово! — Брови Генри удивленно поползли вверх от осознания того, что его мама выполнила работу, которую он со своими оруженосцами осиливали часами, гораздо быстрее. — Но как ты это сделала? Ты не могла притащить сюда такую громадину. — Принц указал на клетку, с раскрытым ртом посмотрел на Маму и стоящую рядом новую знакомую со сферой, светящейся мягким сиянием, в ладони. — Волшебство, — легко отозвалась Свон, наблюдая за попытками серого чудища перегрызть сталь клетки. — Странно, почему Нил послал детишек вместо фей, это было бы намного … — Эмма прервалась на середине высказывания и не успела опомниться в тот момент, когда гремлин (мигом сожрав стальной прут) выскочил и бросился в сторону двух волшебниц. Женщин спасла молниеносная реакция юного рыцаря: он закрыл их собой и, обняв, повалил на траву. Чудище пролетело над головами и, приземлившись, кинулось к сияющей сфере, выпавшей из хватки навой знакомой, и принялось грызть ее, словно сладость. — Что это было? — Крикнула испуганная Спасительница, поднявшись на локтях и оглядываясь, но переживала она не за себя, а за сына и подругу. — Вы целы? — Спросила она у родителей, Генри и Реджины (замаскированной волшебством). И снова крикнула, когда сфера под нажимом острых зубов серого вредителя затрещала (словно стекло, готовое тут же лопнуть) и взорвалась, разбрызгав в стороны снопы искр, но гремлин лишь довольно запищал и прыгнул (подобно лягушке) к клетке (которую с хрустом доедали его собратья) и стал облизывать то, что осталось. — Они волшебство едят, — обеспокоенное лицо Рыцаря осветила новая светящаяся сфера, созданная Реджиной, которую та быстро выбросила подальше, чтобы чудища не набросились на нее. — Поэтому их ловят стражники, а не феи, которые для гремлинов как мошкара для голодных жаб. Деликатес. — Даже в такой ситуации Генри не переставал удивлять окружающих своими знаниями. Он морщился от мерцания света, что исходил от постоянно появляющихся и выбрасываемых на откуп серым вредителям сфер. Вскоре пространство кругом было освещено не хуже центральной улицы города. — А что они не едят? — Раздраженно поинтересовалась Реджина, устало рухнув на спину. И вовремя успела: над ней со свистом пролетела стрела Белоснежки, вонзившись в подкравшегося к лежащим женщинам со спины гремлина. — Осторожней! — Она дернула Эмму за плечо (и та опустилась, потеряв равновесие) и прижала голову Генри к своему животу. — А если ты заденешь Генри или свою дочь? Хотя бы предупреждай! — Возмущенный голос заколдованной Королевы никак не привлек увлеченных поглощением светящихся сфер гремлинов, как и хрип приколотого стрелой к земле чудища. Снежка обижено развела руками. — Моя жена одна из самых метких стрелков в нашем королевстве! — Выкрикнул Дэвид, хвастаясь, и потянулся к кобуре. — Она настолько умела, что можете даже не переживать! — Прекрасный вытащил пистолет и снял его с предохранителя. — Я же похвалиться точностью не могу, — он взялся обеими руками за огнестрельное оружие, — поэтому пригнитесь! — Второй Шериф начал обстрел мелких вредителей. Палил он словно без разбора. И Эмме, Генри и Реджине пришлось сильнее вжаться в землю и задержать дыхание, словно это могло их уберечь.       Звуки стрельбы прекратились. Эмма и Реджина выдохнули и открыли глаза, они осмотрелись и, убедившись, что все присутствующие гремлины сражены (кто стрелами, кто пулями, кто-то, возможно, убежал), двое ослабили свои объятия, и Генри (прижатый женщинами) смог свободно подняться. Он встал на ноги, протянул матери и новой знакомой руки, чтобы помочь. Белоснежка подоспела к ним (по пути перепрыгивая через серые тушки) и обеспокоенно поинтересовалась: не задел ли кого ее муж, который (и, правда) стрелял наудачу. Реджина, услышав это, сообщила, что с таким подходом в Шерифах он не задержится. Эмма (заметившая распластавшееся чудище неподалеку от них) сказала, что могло быть и хуже. Генри же ошарашено оглядывался и расспрашивал дедушку о невиданном оружии, Дэвид заверил (говорил, правда, шепотом, чтобы ни одна из женщин не услышала), что позже обязательно научит им пользоваться. Вдали послышались отзвуки противного писка: видимо, остальная орава чудищ почувствовали присутствие волшебства и кинулись на его поиски. Генри воинственно вытащил меч из ножен. В бое не было необходимости. У них не было нужного снаряжения. Волшебство бесполезно. Реджина взмахнула рукой, магические клубы окутали их, унесли подальше, помогли укрыться от опасностей.       Они оказались посреди широкой дороги (опять), вдали виднелась многострадальная деревня. Герои сперва подозрительно огляделись, проверили: не преследует ли их чудища или кто-то иной, представляющий угрозу, все было мирно. — Герой ли? — Тихо произнес Генри и (снова), словно подчинился привычке, посмотрел на гладь своего клинка, отражения было не разглядеть. Он думал о жителях деревни и том приеме, который они ему окажут, узнав, что их храбрый принц променял свой народ на шанс (он поморщился, боясь признаться в малодушии) отомстить. Он недостоин звания героя. Но попытается исправить ошибки.       Рядом были только родные люди, можно было не переживать, положиться на их помощь. Дэвид легонько хлопнул внука по спине и взглядом указал на меч, молча попросил убрать его в ножны. Генри расслабил напряженные плечи и выполнил просьбу. Рыцаря не пугало предстоящее приключение.

***

— Обольститель всея государства. — Генри раздраженно цокнул языком, наблюдая в волшебном зеркале сцену знакомства принца и «Мисс Эпплтон». Он нервно топал ногой и закусывал губу, старался скрыть нарастающую ревность. — Ничего, что недавно ты хотел обезглавить эту прекрасную женщину? — Добавил он тихо. Дубль Крюк все же услышал его слова и усмехнулся. — И откуда он набрался этой вульгарщины? И Мама смеется. — Сказочник сморщился, словно лимон проглотив, и отвернулся. Он подошел к стопке книг и взял одну (сделал вид, что увлекся чтением), иногда юноша украдкой посматривал на зеркало через плечо. — Между прочим, — деликатно кашлянул Киллиан, — твои способы словесного ухаживания ничем не отличаются от его. — Замечание Капитана было весьма резонным. Генри посмотрел на мужчину одновременно удивленно и немного возмущенно. Пират лишь игриво изогнул бровь: знал, что опровергнуть это юноша не может, потому что это была истинная правда.  — Я перенял манеру от тебя, — парень (пожал плечами) понял, что отнекиваться бесполезно, поэтому решил сделать ответный выпад. — Но от кого набрался этот «благородный рыцарь» я не представляю. — Сощурившись, Генри наблюдал реакцию мужа матери. Тот (как обычно) не сразу осознал, что его подкололи. — Возможно, видел, как Ворчун общается с официантками в здешних подземных пабах. В королевском училище не обучают подобному, насколько я помню. По крайней мере, в исторических сериалах про это не рассказывают. — Зная, что его атака достигла цели, юноша снова уткнулся в книгу, имитировал небывалый доселе интерес к ее содержанию. — То есть, ты хочешь сказать, что я неоригинален в подборе ласковых выражений в общении с дамами? — Киллиан чуть ли не задохнулся от возмущения, когда до него дошло. — Парень, это самая наглая ложь, которую я от тебя слышал. — Крюк возмущенно схлестнул рукой и чуть не выронил из нее книгу. — Зачем же тогда нужно подражать этой манере, если считаешь ее не самой лучшей? — Вклинился в обсуждение Дубль Крюк, потому что это в полной мере касалось и его. Знал бы этот юнец, какое количество женщин было счастливо слышать из уст пирата комплименты такого рода, которых не дождешься от родных мужей или неотесанных ухажеров. — Стоит признать, что твои выражения достаточно приставучи. — Генри снова пожал плечами и не оторвал взгляда от ветхих страниц. — И я не говорил, что они не работают. — Сказочник удовлетворенно улыбнулся, когда понял, что этот раунд в их с Капитаном дуэли колкостей за ним, и поспешил вставить утешающую реплику. Киллиан хохотнул, признавая верховенство юноши, и заглянул (хитро) в его глаза, знал: парень дорожит их легким общением, когда можно говорить на равных, перебрасываться ироничными фразочками и потом (безмолвно) примиряться. — Интересная у вас жизнь, Господа, — добродушно встрял Нил. Он сидел за широким столом и разглядывал сразу три раскрытых перед ним учебника по колдовству. — Но вы так и не объяснили мне до конца, в чем заключается ваша идея. — Король поднял голову и лениво осмотрел убранство своего кабинета, в который они перебрались (но не забыли захватить с собой очень много раз упомянутое выше волшебное зеркало), чтобы найти нечто неведомое Нилу среди многочисленной литературы, которую годами собирала местная Злая Королева. — По-моему, план Белоснежки замаскировать Реджину и познакомить ее с Генри, показав, что она очень хороший человек, и что его суждения о ней были ошибочны, что она не заслуживает казни и ненависти вполне себе хорош. — Правитель положил руки на столешницу и опустил на них свою многострадальную голову. — Правда, есть вероятность, что стратегия не сработает. — Он устало посмотрел в сторону волшебного артефакта, наблюдал, как обнимались его сестра и племянник. — Поэтому надеюсь, что Эмма послушает меня и не станет целовать его пока, — Нил ощутил себя величайшим из злодеев, произнеся эту фразу вслух, и прикусил губу. — Потому что если мнение Генри не изменится, а чары, удерживающие его в Мире желаний, падут, то у Реджины не будет шанса скрыться. — Король вздохнул, как неспособен еще вздыхать человек в столь молодом возрасте. — Запереть его в башне мне не особо хочется. — Добавил правитель с долей иронии, но отчего-то стал вспоминать местоположение самой высокой башни в королевстве. — Будь моя воля, я бы снес все эти пленяющие башни, — хмуро отозвался Дубль Крюк. — В них нет ничего хорошего. — Перемену в настроении нового друга заметили Генри и Киллиан, но, переглянувшись, они оставили это без комментариев. В отличие от Лиама. — Иногда там находятся вполне себе хорошенькие принцессы. — Начал подопечный Немо, шутя. Но все же робко, потому что по неизвестной причине акванавту не особо хотелось задеть пиратских чувств. Лиаму все же хотелось понять этого странного человека, который (теперь ему было очевидно) не желал зла никому из них, но все же имел причину, что заставила его совершить бесчестный поступок и притвориться другим человеком, чтобы украсть чужое счастье. — Не всегда, малец, — ответил Дубль Крюк как можно тише, но слова были услышаны. Он стал быстрее перелистывать страницы книги, что лежала у него на коленях, словно старался их шорохом заглушить звук своего участившегося дыхания. Тема башен и (возможно) их пленниц была для моряка запретной. Не решившись продолжить обсуждение, Лиам снова погрузился в изучение огромного собрания всевозможных заклинаний. Возможно, потом, он узнает причину этой спрятанной не особо хорошо грусти. Но сейчас нужно заняться поиском другого.       Нил устало облокотился на спинку кресла. Он потянулся к еще одной книге, бездумно вглядывался в непонятные письмена. Возможно, молодой правитель жалел о том, что помешал племяннику избавиться от всего этого богатства. Никто не объяснил младшему Прекрасному толком, что они должны найти среди коллекции Злой Королевы, поэтому он воспринимал нынешнее свое занятие как нечто неинтересное. Неинтересные занятия заставляли его скучать. Хотелось поскорее сбежать. Молодой мужчина вздохнул, понимая, что не может позволить себе подобной роскоши. Постарался вникнуть в содержимое. Прилагал все усилия. — Нашел! — Неожиданно радостно крикнул Лиам, подскочив на ноги. — Киллиан, я же прав? Это они и есть! — Шатен двумя широкими шагами пересек разделяющее их с братом расстояние. Капитан, сидевший возле огромного стеллажа на тахте и изучающий длинный развернутый пергамент (на котором были изображены неизвестные маршруты), привстал и заглянул в предложенную ему книгу. — Молодец, Шельмец! — Губы Капитана растянулись в улыбке. Он, несомненно, был доволен. — Но все же стоит поискать еще записи: в прошлый раз от старых чернил толку было немного, — Крюк одобрительно потрепал волосы младшего брата. — Поэтому если не получается добыть что-то качественное, то будем брать количеством и надеяться, что фортуна нам улыбнется. — Пират аккуратно вырвал страницы, на которых была представлена достаточно подробная иллюстрация морского чудища. — Хоть в чем-то от Кракена есть польза. — Старший Джонс бережно сложил драгоценную находку и протянул Генри, чтобы тот засунул их в свой рюкзак (который всегда находился с юношей в моменты выполнения любой миссии) для сохранности. — Мне так никто ничего не объяснил! — Громко повторил Нил, растягивая слова. — Зачем вам нужны эти проклятые Кракеновы чернила? — Возмущенный тон молодого правителя больше походил на интонацию обиженного ребенка, которого взрослые не посвящают в свои очень важные дела. — Все дело в том, Дядя, — начал Генри спокойно, застегивая навису средних размеров рюкзак. — Что я считаю не лишним подстраховаться. — Перехватив вопрошающий и (в какой-то степени ироничный) взгляд короля, юноша закатил глаза и поспешил пояснить более подробно. — Можете считать меня параноиком или нарциссом, но я не думаю, что дело только в здешнем Генри. — Нил выпрямился и принял закрытую позу, как это всегда делал Дэвид на допросах, выказывая недоверие. Он не понимал до конца, что именно Сказочник имеет в виду. — Парень прав, — задумчиво произнес Дубль Крюк. Король резко повернул голову в его сторону, безмолвно требуя конкретики. — То есть если намеренья Темного ограничиваются лишь устранением принца и моральным унижением его героической родни, — моряк почесал за ухом, выражая некую растерянность: старался подобрать слова более правильные и понятные, — то он давно бы прибил молоденького рыцаря — сделал выпад крюком (словно заколол им кого-то), а потом поднял протез на уровень лица. Металл угрожающе блеснул, отразив свет лампы. — И после прислал бы по почте то, что от пацана останется его матерям. Эти любящие женщины были бы безутешны от осознания того, что забыли о собственном обожаемом чаде и не смогли защитить его, когда это требовалось. — Сказал абсолютно серьезно и со знанием дела. Он смотрел на Нила сквозь изогнутый крюк и видел, как того пробила мелкая дрожь, и голубые глаза Короля обескуражено расширились. — В любом из миров Румпельштильцхен, не брезгующий темным колдовством, остается все тем же трусом. — Киллиан поддержал собственную копию, словно совсем забыл о недавних обидах. — Крокодилова природа такова, что он предпочтет напакостить исподтишка, — тон бывалого Капитана был как никогда серьезен. — Широкие жесты, публичные представления с демонстрацией собственного преимущества над героями не его стиль, — Джонс пытался свернуть огромный пергамент одной рукой, но получалось плохо (неспособность выполнить простое действие сильно раздражало), поэтому (нервно) передал предмет готовому предложить свою помощь Лиаму. — Я большую часть жизни гоняюсь за Крокодилом и знаю: он из тех, кто не станет подвергать себя риску без весомой причины. — Мужчина мельком глянул на побледневшего брата жены и, убедившись, что тот понял всю серьезность ситуации, раскрыл новую книгу, принялся выискивать такие необходимые волшебные чернила, которые могли бы спасти их. — А бросить вызов Спасительнице и Королеве тот еще риск, — нахмурившись, добавил Лиам и отложил свернутый пергамент к прочей уже изученной ими литературе. — Какую же цель преследует Темный, раз идет на такое? — Он обеспокоенно поглядел в сторону притихшего Короля, который, видимо, обдумывал все услышанное и решал, как поступить в сложившейся ситуации. Нил опрокинулся на спинку кресла и буравил взглядом стену.       Подопечный Немо ответа не получил. Старший брат заверил его, что (как бы то ни было) Темный может атаковать их в любой момент, поэтому стоит быть во всеоружии. Лиаму оставалось лишь подчиниться капитанскому велению и приняться читать. На фоне были слышны голоса Эммы, принца и Дэвида, доносившиеся из волшебного зеркала. Никто не вслушивался в их диалог, потому что его перебивал шелест страниц и хлопки от резкого закрытия бесполезных книг. Процесс затянулся. И Нилу это не нравилось. Он весь раскраснелся от волнения и еле удерживался, чтобы не встать и побежать. Нужно помочь. — Я больше так не могу! — Нил подскочил, когда услышал испуганные крики из зеркала. Волшебный артефакт вешал борьбу с гремлинами. Все отвлеклись от литературы и не могли вздохнуть, пока чудища не были повержены. — Стража! — Громкий голос Короля заставил его гостей вздрогнуть от неожиданности. Никто не понял этого резкого жеста. Тяжелая резная дверь распахнулась, и на пороге появилась пара стражников в серебряных доспехах. — Отведите наших гостей, куда следует и выдайте им доспехи, оружие и лошадей, чтобы они смогли защитить себя в случае нападения. — Не обращая внимания на вопрошающие и возмущенные взгляды, он продолжил говорить. — Я сам продолжу поиски чернил. — Нил взмахнул рукой, и все книги в кабинете одновременно раскрылись, их страницы быстро перелистывались, словно в комнате был сильный ветер. — И выдайте Генри особую амуницию. — Стражи отдали честь и попросили гостей подняться и следовать за ними. Лиам, Генри и два Крюка, обескураженные подобной реакцией Короля, без лишних споров пошли за двумя стражниками. — Думаешь, эта идея была хорошей? — Спросил Лиам у Дубль Крюка, когда дверь в кабинет короля закрылась за их спинами. — Неужто Темный маг осмелится напасть на дворец? — Он заглянул в глаза копии своего брата, надеясь услышать честный ответ. Шатен не хотел признаваться, но его одолела некоторая оторопь, когда он услышал о возможность предстоящего сражения: молодой мужчина не часто вступал в бой с нечистой силой и боялся показаться новым родственникам (более опытным в таких вопросах) полным профаном. — Сейчас замок беззащитен перед темным колдовством, — сказал пират и пожал плечами. — Не думаю, что младший Прекрасный настолько умел в волшебстве, чтобы противостоять Темному. — Крюк положил здоровую руку на рукоять сабли. — Спасительница и Королева отвлеклись на взбунтовавшегося принца, поэтому не смогут быстро прийти на наш умоляющий о спасении зов. — Краем глаза он видел, как младший брат его копии напрягся и прибавил шаг, чтобы поспеть за стражниками, один из которых обсуждал с напарником новенькую служанку. — Хочешь сказать, что что-то или кто-то нестерпимо нужный Крокодилу находится в стенах замка? — Спросил Киллиан, посмотрев через плечо и выгнув бровь. — Не думаю, что проникновение сюда для него великая проблема. — Мужчина махнул рукой и продолжил идти. — Перо Сказочника. — Задумчиво произнес Генри, привлекая к себе всеобщее внимание. Движение прекратилось. — И Сказочник непосредственно вот, что ему нужно! — Осенило Юношу, и он испуганно посмотрел на Капитана и стражников впереди. — Ваш Генри не сын Спасителя, дара Сказочника у него нет! — Пояснил он двум своим ровесникам в доспехах. Генри снял с плеч рюкзак и стал рыться в нем, выуживая волшебную ручку. Руки дрожали. — Румпельштильцхен знал, что я увяжусь за мамами и приду в Мир желаний, — он облизнул пересохшие губы, стараясь восстановить сбившееся дыхание. — Надеюсь, ты не прихватил с собой чернил? — С надеждой спросил Лиам. — Без чернил ничего не напишешь, значит: перо бесполезно. — Этой фразой он хотел успокоить юношу. Тот лишь сильней напрягся. — Эмма. — Киллиан шумно выдохнул и закрыл лицо рукой. Услышав имя обожаемой принцессы, стражники напряглись еще больше. Капитан закусил губу, судорожно соображая, что следует предпринять. — Киллиан, — нервно обратился Генри и посмотрел в упор на пирата. — Что, если он предпримет попытки очернить ее сердце, чтобы добыть чернила? — Дрожащей рукой Сказочник крепко держал перо в кулаке. — Что, если он спровоцирует ее, прямо… — юноша не договорил: Капитан схватил его за плечи и встряхнул. — Этого не случится, Парень! — Киллиан заглянул прямо во взволнованные глаза Сказочника. — Я не позволю этому случиться! Никто из нас не позволит! — Его голос был настолько уверенным, что дрожь, обуявшая юношу, исчезла. — Самое главное сейчас уберечь тебя, — пират похлопал парня по спине, заставляя того прийти в себя и начать думать, не дать поддаться панике. — Знаю, ты не хочешь прятаться, но стоит пренебречь оголтелыми нравами. — Мужчина мягко улыбнулся, глядя на хмурое лицо Сказочника, не желавшего отсиживаться в стороне. — Лично я не знаю такой локации, куда бы Темный не смог бы пролезть, — задумчиво отозвался Генри, потупившись. Он вел внутренний диалог с собой, стараясь придумать действенный план. Идеи и следующие за ними сомнения перебивали друг друга. Ничего внятного не выводилось. — За этим дело не станет. — Подал голос светловолосый стражник и обаятельно улыбнулся. — Именно для этого Король Нил повелел выдать Вам особую амуницию. — Встретившись с непонимающими взглядами, юноша поспешил пояснить. — Доспехи, которые отражают магию. — Лицо светловолосого сияло оптимизмом. — Знать бы, убережемся ли мы. — Хохотнул Лиам, пряча за напускным весельем тревогу. Дубль Крюк легонько хлопнул его по спине, чтобы приободрить. Младший Джонс выдохнул и выпрямился, готовый к сражению. — Зависит от того, насколько вы хорошие бойцы. — Дерзко отозвался рыжий стражник, чьи щеки были усыпаны мелкими шрамами, словно тот спал на стеклянной крошке. — Что ж, посмотрим на хваленую флотскую выучку. — Юноша с вызовом оглядел гостей, растянув губы в улыбке. — Твой напарник нравится мне гораздо больше. — Безразлично ответил Лиам, скучающе смотря на украшенного шрамами парня. — В вашем арсенале не завалялось, случаем, копья? — Спросил, изогнув бровь. Он готов был принять вызов, доказать, что боец не хуже. — Найдем. — Мягко сказал приятный стражник, но улыбка его не была столь широкой. — Меня зовут Лорен. — Назвался он и, не убирая с губ улыбки (такой доброй), развернулся и зашагал вперед. — Лиам Джонс, — молодой мужчина прибавил шаг, чтобы поспеть за (как ему подумалось) новым другом. — Будем знакомы. — Он шел и попутно разминал мышцы на руках своими холодными пальцами. Знал, что предстоящее сражение он обязан будет выиграть, чтобы защитить свою семью и друзей.

***

      Сер Генри, паникуя, метался от одного разгромленного домика к другому, постоянно спотыкаясь о куски переломанных бревен, которые некогда были составными частями чьего-то крохотного жилища, а теперь валялись на земле: видимо, совсем недавно гремлины были здесь и усугубили и без того бедственное положение поселка. Но главная проблема заключалась не в этом: голос Рыцаря сорвался и хрипел, поэтому юноша заходился в кашле, но все же продолжал отчаянно звать людей, местных жителей, которые пропали неведомо куда. — Там что-то горит! — Крикнула Мисс Эпплтон и махнула рукой в сторону разгорающегося пожара. — Кажется, чей-то двор, — женщина поморщилась, стараясь сфокусировать зрение. От магических осветительных приборов герои решили отказаться на время: как показал опыт, лучащиеся сферы привлекали не только ночных мотыльков, а боевой арсенал Мэри М. и Дэвида был весьма ограничен.       Юный принц на мгновение замер, повернув голову и созерцая клубы черного дыма. Носом он учуял тот самый не особо приятный и неведомо на что похожий запах. Это горели гремлиновы угли. Угли, которые Генри не соизволил спрятать получше. И вот результат его беспечности: получается, либо серые чудища нашли останки своих собратьев и с их помощью подожгли опустевший двор, мстя, либо (еще хуже) какой-то злоумышленник подобрал злосчастные угли и намеренно поджег их, чтоб токсичным дымом окутало окружающее пространство. Чтобы на здешней земле сто лет не росло ничего съедобного. Чтобы сорок пять лет вода в колодцах и ближайших родниках стала непригодной для питья. Чтобы ветер разнес во все концы на своих прозрачных ладонях черную золу, которая способна отравить колдовство даже самого доброго волшебника. — Не смейте колдовать! — Испуганно крикнул Генри, обращаясь к двум женщинам, которые уже занесли руки и были готовы волшебством погасить разноцветное пламя. — Ваша магия обернется против вас, как только столкнется с проклятой золой. — Он подбежал к опешившим Эмме и Реджине, схватил их ладони и крепко сжал: юноша тем самым не дал им творить волшебство. — Почему у этой дряни запах машинного масла? — Спросила Свон, сжимая в своих пальцах дрожащие пальцы сына. Женщина бросила взгляд на взволнованную Реджину, которая пребывала в неком замешательстве, вцепившись в руку Генри, незнающего, кто она на самом деле. Руки колдуньи дрожали от волнения за своего ребенка. — Не знаю, что такое «машинное масло», — честно признался Рыцарь, — но знаю, что именно так пахнут гремлины, когда их подожжешь. — Юноша поморщился. — Угли, которые от них остаются, ничем не лучше, — Генри нервно сглотнул. — Это все, потому что… — Эмме стало очень больно, когда Рыцарь сильно сдавил ее пальцы, словно он падал и пытался ухватиться, но она не подала виду, понимая, что сейчас его терзают муки совести. — Мы не можем потушить пожар магией, — лицо Реджины изменила эмоция внезапного озарения, — но с помощью магии вполне способны! — Ее губы растянулись в довольной улыбке. Свон не поняла сначала: по ее мнению, колдунья сказала две абсолютно одинаковые по смыслу и опровергающие друг друга фразы. И, видя замешательство подруги, Королева гордо вскинула голову и взмахнула рукой. — Оп-ля! Вот вам поливальная машина! — Женщина неожиданно радостно схлестнула свободной рукой. — Снежка, за руль! — Крикнул Дэвид и бросился доставать насос. — Девочки, помогите допереть это чудище до колодца. — Обратился Прекрасный к дочери и Королеве, которые тут же подоспели к нему. Вместе с Генри они потянули шланг к колодцу и (опять же, чтобы было быстрее) колдовством заставили аппарат работать. — Давай, Милая! — Снова позвал жену, давая ей тем самым разрешение для начала действий.       Генри очарованно наблюдал за струями воды, которые выпускал из себя громоздкий агрегат. Огонь шипел под мощным напором. Пламя, которое без всяких сожалений поглотило не только двор, но и находившиеся рядом постройки, теперь понемногу стихало, склоняло голову, а потом и вовсе угасло, оставив после себя лишь пепелище. — Чудеса! — Произнес Рыцарь одними губами, созерцая, как спасшая их жизни машина растаяла в воздухе, подобно миражу. — Я, правда, видел это? — Спросил юноша, обращаясь в пустоту. Все больше и больше его удивляла собственная семья и их такое другое (отличное от привычного ему) поведение. — В Сторибруке полно всякого, что еще успеет тебя удивить, Родной! — Весело сказала Снежка, поправляя свое пальто. — Другой вопрос, — произнесла она, сделавшись мгновенно серьезной, — что делать с пеплом? — Женщина боязливо обернулась, словно боялась, что из неоткуда может выскочить что-то опасное и неизвестное. — Сторибрук та тема, на которую мы поговорим позже! — Неожиданно энергично вклинилась Эмма, касаясь плеча растерянного от такого заявления сына. Ей слишком знакомы его чувства, когда окружающие твердят, что прошлая жизнь (в какой-то степени) была неправильной. — Пока и, правда, подскажи, как поступить с этим? — Свон успокаивающе погладила юношу по волосам и улыбнулась. — Я знаю, что ты знаешь. — Она подмигнула, давая понять, что полностью доверяет Рыцарю, которого нежно обнимала за плечи. — Найдем мешки и соберем эту гадость. — Серьезно ответил юноша. — Остальное дело фей. — Добавил, помедлив, с неким раздражением в голосе. Видимо, он не на шутку обиделся на крылатых крохотных существ за то, что именно по их милости не способен покинуть Мир желаний. И сейчас, когда бабушка упомянула тот самый треклятый (и даже больше) городишко, принц понял (но все же постарался отогнать от себя дурные мысли), что рано ли поздно его родные вернуться в то место, которое привыкли считать домом (и это вовсе не Новый Зачарованный лес), и он снова останется один.       Покопавшись в развалинах, герои все же сумели отыскать два целых (невероятно огромных) мешка и несколько совков (все до одной лопаты и грабли оказались переломанными). Не имея возможности применить колдовство, они не один час кропотливо подбирали с земли проклятую золу, дело это было нелегким, потому что ночь становилась все черней, и единственным источником света остались лишь созвездия и пара зажженных палок, наспех сделанных Генри при помощи собственного меча.       Работа велась молча: всякий раз, когда Белоснежка начинала тихонько напевать какую-то диснеевскую мелодию, она на середине осекалась и вздрагивала, оборачиваясь. Казалось, что рядом хрустнуло что-то или раздался противный писк, но в момент, когда хотелось взяться за оружие, все стихало, воображение прекращало свои издевательские игры. Рыцарь пересыпал пепел с совка в мешок, который Дэвид тут же перевязал и закинул себе на плечо, чтобы перетащить. Задача была выполнена, и все облегченно распрямились.       Небо над головами словно стало на пару оттенков светлее, прошло уже достаточно времени, но гремлины не атаковали. Глядя на усталые лица родных, Дэвид предложил обустроить ночлег, развести костер и поставить кого-то на дозор, чтобы (в случае чего) он поднял тревогу. Реджина и Снежка выудили откуда-то пару дранных одеял и перин, расстелив их на траве Дэвид и Снежка улеглись (разумеется) рядышком, Реджина же (свернувшись калачиком) чуть дальше, оставив место для Генри, если тот захочет отдохнуть. Но он не желал отдыха. Эмма вызвалась дозорным, забрав у сына единственный имеющийся у их веселой компании меч. И, наблюдая за собственной матерью, протирающей острое оружие тряпкой, Генри не знал, что сказать. Юноша как-то робко подошел к ней и опустился на траву. Эта прекрасная женщина в кожанке была какой-то очень далекой. Незнакомой. — Непривычно? — Мягко спросила Свон, нарушая тишину. — Прекрасная Принцесса из твоих воспоминаний, наверное, в глаза ружья не видела. — Она с любопытством посмотрела в столь же любопытные глаза сына, рассматривающие ее так, словно видели впервые. — Не по такой маме ты скучал. — Грустно произнесла Эмма и натянула на себя улыбку. Чувство боли, вызванное неким отчуждением юноши, сдавило все внутренние органы. — Что за чушь? — Крикнул Генри и осекся, обернувшись на спящих и убеждаясь, что не нарушил их спокойствия. — Мама, я люблю тебя какой бы ты ни была! — Сказал он тише и придвинулся. Оказавшись ближе, Рыцарь заметил застывшие слезы в глазах женщины. — Робкая или смелая, ты все та же Эмма, которую я люблю, души не чаю! — Взгляд юноши стал настолько ласковым, что Свон задохнулась, ощущая прилив радости. — Я не верил, что в другой реальности ты Спаситель, — добавил Генри виноватым тоном. — Мне казалось: моя такая нежная и тонкая мамочка не способна взяться за меч и пойти вершить подвиги, — он ссутулился и опустил голову, но теплая ладонь Эммы, накрывшая его руку, успокоила — и теперь, видя, насколько ты отважна и потрясающа мне очень стыдно за то, что я не поверил в тебя. — Юноша облегченно выдохнул, ощутив, что избавился от груза на сердце. — О, правда? — Сквозь смех и слезы спросила женщина. — Я счастлива. — Она резким движением прижала к себе юношу, уткнувшись носом в его шею и положа ладонь на голову. Свон почувствовала, что сын крепко обнял ее. Брызнувшие из глаз Спасительницы слезы защекотали голую шею принца. Они обрели друг друга.       Молодой Рыцарь отстранился и принялся вытирать щеки тыльными сторонами ладоней. Эмма перехватила его руку, созерцая царапину. Она уже была готова исцелить повреждение, но Генри поспешил напомнить ей, что магия привлекает чудищ. Женщина вздохнула, кинув взгляд в сторону спящих и (поднявшись) принялась искать обрывок любой ткани. Найдя, что искала, она обмакнула клок в ведро с водой (набранной Снежкой из колодца) и перевязала травмированную ладонь сына. Тот с улыбкой поблагодарил. Устроившись поудобнее, Генри положил свою голову на колени матери. Та спросила его: хочет ли он, чтобы она рассказала сказку. Сказки юноше не хотелось. Он попросил рассказать про Сторибрук. Свон сначала опешила, но потом с лаской в голосе начала говорить. Поведала, что работает на пару с Дэвидом и Капитаном Крюком Шерифом в полицейском участке. Сообщила, что Снежка учит детей. Сверчок работает психологом (хотя, когда кругом все счастливы, он остается без работы) и сочетает браком влюбленных. У вдовы Лукас свое кафе. У Румпельштильцхена антикварная лавка (сейчас закрытая, потому, что тот слинял из города вместе с семьей в долгое странствие). У фей монастырь. И лишь Ворчун все так же ворчлив. Рыцарь слушал очень внимательно. Иногда вставлял колкий комментарий. Иногда задавал уточняющие вопросы. Тот вопрос, что его мучил, все же, задать не решался. — А кем работает Мисс Эпплтон? — Неожиданно поинтересовался Генри. И Эмма вздрогнула, совершенно не знала, что сказать. — Она волшебница, как и ты, — он погладил Свон по ноге, на которой лежала его голова. — И она такая же добрая и почти такая же удивительная как ты. — Юноша закашлялся, скрывая свое смущение. — Я смотрю, у вас с ней любовь с первого взгляда. — Легко посмеялась Спасительница без всякого намека на издевательство. Она была счастлива, что Рыцарю понравилась новая знакомая. — Ну, она обучает людей с даром волшебству вместе со своей сестрой. — Но она не знала, как сильно поменяется мнение юноши, когда он узнает, что ненавистная ему Злая Королева и приятная Мисс Эпплтон один и тот же человек. — Она и меня учила, — добавила Эмма, — возможно, без ее уроков я не сделала бы половины того, что от меня требовалось как от Спасителя. — Свон улыбнулась, перебирая вьющиеся волосы Рыцаря. — Вообще, я не верю в любовь с первого взгляда, — сообщил Генри, повернувшись на спину. — Но сегодня, кажется, впервые готов изменить свое мнение об этом. — Он надеялся, что то, как порозовели его щеки, не было видно. — Значит, она стала важной частью семьи, если вы взяли ее с собой. — Юноша говорил добро, расплываясь в улыбке. — Она очень важна! — Эмма закусила губу, понимая, что чуть не выдала истинное имя волшебницы. — Она столько раз спасала меня, Дэвида, Снежку и весь Сторибрук, что не сосчитать. — Свон наклонила голову. — Вообще, для меня она как старшая сестра. — Она пожала плечами. — Старшая сестра? — Удивленно переспросил Генри. Он не думал, что у его матери с красивой колдуньей настолько доверительные отношения. Какая же удивительная эта очаровательная женщина с каскадом темных волос. Она герой ничуть не меньше, чем его мама, бабушка, дедушка и прочие храбрые люди королевства. — Она не упускает возможности подколоть меня, — словно обиженно, сообщила Свон. — Постоянно критикует мои поступки и внешний вид, — закатила глаза, как это умеет делать только Эмма. — Но, когда нужно, она всегда поддержит, даже если я не прошу этого. — Она хохотнула, вспоминая некоторые моменты, которые, правда, веселили. — Ее, наверное, очень любит народ. — Говорил Генри, прикрыв глаза. Ему сделалось очень тепло возле разведенного костра. Ему было очень уютно находиться в окружении родных. Он, наконец, смог облегченно выдохнуть, понимая, что его ни за что не потеряют.

***

— Выглядишь как рыба в консервированной банке. — Колко подметил Лиам, глядя на облаченного в доспехи Сказочника. — Ну, они не такие громоздкие, как мне представлялось и это радует. — Лорен критично проверял качество проделанной работы: он головой отвечал за безопасность королевского наследника (или же его копии), поэтому не разрешал юноше покидать помещения.       Лиам рассматривал с любопытством выданный гарпун. Он перекладывал его из одной руки в другую, привыкая к весу оружия. Двое Крюков шептались в стороне, видимо, планируя дальнейшие действия. Они шикали друг на друга и грозились покалечить своими протезами. Словно парочка братьев, которые делали вид, что конфликтуют ради приличия (ведь семейная идиллия с объятиями порой выглядит весьма странно, особенно между мужчинами). Генри думал, сможет ли он наладить отношения со своей копией, когда (он в этом не сомневался) тот поймет, каким олухом был. Генри не знал, сможет ли объяснить ему всю прелесть приставки и литературы Мира без волшебства, который гораздо больше, чем крохотный городишко. Знал, что хорошенько ему врежет для начала, заставит почувствовать хоть малую часть боли, которую испытали Реджина, Эмма, Нил и все остальные, нуждающиеся в защите люди. — Сидят замечательно, — закатив глаза, с девичьей интонацией (словно одна подруга хвалила наряд другой) произнес рыжий стражник с покалеченным лицом. — Эти доспехи словно на Вас сделаны. — Продолжал, картинно растопырив пальцы. Генри бросил в его сторону недоумевающий взгляд, стараясь понять причину столь ироничного обращения. Но сейчас было не место и не время для разборок, поэтому Сказочник стоически сносил колкие выпады и не реагировал на некую провокацию. Хотя, конечно, хотелось поинтересоваться, чем это так юный Миллс не угодил незнакомому ему еще стражнику. Может, причиной опять оказался его местный двойник. Это осталось лишь предположением. — Спорим, незабвенный Сэр Генри однажды обошел его в чем-то? — Громко спросил Лиам у Дубль Крюка, стоявшего в дальнем углу залы. Молодой мужчина намерено говорил громко: этим он дал понять рыжему юноше, что его вредное поведение не осталось незамеченным. — Даже если так, то не стоит вымещать свое раздражение на ни в чем не повинном пацане. — Добавил он, когда обладатель израненных щек резко повернул голову в его сторону. — Все же нужно понимать, что ваш принц и наш Сказочник два совершенно разных человека. — В голубых глазах младшего Джонса блеснуло озорство, заметив сжатые кулаки стражника. — У него есть все основания для обиды, Лиам, — вклинился Генри, показывая, что защита ему не требуется. Словив на себе непонимающие взгляды Акванавта и отвлекшихся от спора пиратов, он поспешил добавить. — Вы, возможно, злитесь не на принца, а именно на меня, потому что эта амуниция предназначалась ему, — Рыжий юноша ошарашено уставился на Генри. — Возможно. Вы сочувствуете Вашему командиру, спасать которого мы пришли достаточно поздно. — Сказочник, наконец, смог слезть с постамента и сделать пару шагов (с непривычки это сделать было не просто). — Возможно, Вы думаете, что именно я тому причина, — он сощурился, глядел испытывающее. — Словно я вытеснил из сердец родных того Генри, который, как Вам кажется, гораздо больше заслуживает быть рядом с венценосной семьей и унаследовать титул Прекрасного принца. — Стражник встал в закрытую позу и продемонстрировал всю решимость одним лишь своим гордым видом. — Поспешу заверить, что у меня и в мыслях не было воровать славу, что мне не принадлежит, занимать чужое место. — Глаза Сказочника загорелись, словно огни. Он был готов доказывать свою правоту. — И я надеваю эти доспехи, чтобы защитить Вашего принца, без любого намека на ощущения превосходства. — Генри поднял волшебную ручку на уровень глаз рыжего стражника, словно давал разглядеть. — Темному нужно перо, я, как его хранитель, обязан уберечь его, чтобы никто из вас не пострадал. — Волшебный артефакт поблескивал в пальцах парня. — Я сделаю это всеми доступными и, непременно, достойными героя методами, чтобы каждый обрел свою счастливую историю. — Голос Генри был твердым, но не грубым. Не смотря на все претензии к копии из Мира желаний, юноша понимал, что просто обязан помочь ему, потому что знал: сэр Генри поступил бы так же, если бы неожиданно (или, в какой-то мере, привычно) мир поменял свое, казалось, неизменное устройство и все роли перемешаются, поменяются привычные сюжеты и вещи примут новые невиданные формы, жуткие или наоборот привлекательные гораздо больше. — Опыт покажет, чего Вы стоите, Сэр Сказочник. — Серьезно ответил рыжий стражник. Потом его губы растянулись в улыбке, выражающей желание юноши испытать охочего до вдохновляющих речей парня. Генри готов бы подтвердить намеренья делами, подвигами. Юноши оценивающе осматривали друг друга. Возможно, они поладят. Пройдут вместе немало приключений. — Тревога! — Раздался громогласный клич. — Леди Тремейн сбежала из своей камеры! — Строгий голос начальника стражи выдавал удивление от происходящего, мужчина не понимал, как такое вообще могло произойти. — Ее дочерей так же нет в апартаментах! — С каждым сказанным словом говорящий становился все рассерженнее. Суматоха обуяла королевство. Все спешили, тревожились и не знали из какого угла ждать подвоха. Тех, кто мог бы защитить растерянных людей, непременно отвлекало какое-то новое, возникшее из ниоткуда, препятствие, игнорировать которое не представлялось возможности.

***

      Белоснежка открыла свои заспанные глаза и с удивлением обнаружила, что приятное тепло и свет исходит не от разведенного костра, а от яркого солнца в небе. Удивляясь себе, недоумевая, как ее угораздило настолько глубоко провалиться в сон, лежа на драной перине, и проснуться лишь в тот момент, когда Дэвид создал шум, неловко выронив из рук несколько расколотых поленьев. Принцесса поднялась на локте и испуганно огляделась, словно выискивая затаившихся врагов. Было тихо. За ночь никто не нападал. Никто из пропавших жителей поселения не нашелся. Деревня все так же пустовала. — Эмма, ты так и не ложилась? — Обеспокоенно спросила женщина у дочери, которая выглядела достаточно бледно. — Куда подевались Генри и — она осеклась, боясь, что кто-то может подслушать, — Мисс Волшебница? — Ей не очень нравилась выбранная Реджиной фамилия «Эпплтон», возможно, причиной была давняя неприязнь к яблокам, как бы смешно это не звучало. — Она чуть ли не со скандалом позволила мне сменить ее, — ответил Дэвид, кивая в сторону Свон. Та сидела на соседней перине, свернувшись калачиком, продолжающая упрямо бороться с сонливостью и пытаться контролировать ситуацию. Но, все же, светловолосая женщина устало зевала и терла глаза, напоминая ребенка, который не желает соблюдать режим. — Генри пошел вместе с — Прекрасный так же запнулся, озираясь, — нашей подругой на разведку. — Увидев удивленное лицо жены, Нолан поспешил объяснить. — Может быть, кто-то из местных найдется: то, что они все так внезапно пропали, выглядит очень странным. — Дэйв говорил без всякого переживания в голосе, спокойно складывал дрова горкой. — Не стоит переживать за нее. — Сказала Эмма, имея в виду Реджину, и зевнула. — Она очень понравилась Генри, и не думаю, что он способен ее в чем-то заподозрить. — Спасительница тряхнула головой, прогоняя дрему. — Так что, пусть побудут наедине и пообщаются. — Не абсолютно, но женщина все же была спокойна за Королеву и сына, зная, что (в случае чего) они не дадут друг друга в обиду. — Хорошо, если так. — Вздохнула Снежка и поднялась. Приключение еще продолжалось и времени для отдыха не хватало, поэтому Принцесса поспешила перекинуть колчан со стрелами (который она подложила под голову) через плечо и схватилась за лук, стала проверять, достаточно ли хорошо натянута его тетива.

***

      Замаскированная магией Реджина и Генри неспешно прогуливались (вернее, так их брожение выглядело со стороны) по местности близ деревни. Пространство кругом было усыпано валунами, на которых зеленел мох (глядя на него, Миллс невольно вспомнила о Зелине, переживая за нее), тонкие деревья были очень редкими и находились на приличном расстоянии друг от друга. Спрятаться здесь могли бы только самые мелкие зверушки. Но все же Генри продолжал внимательно вглядываться в пейзаж. Реджина чувствовала присутствие магии неподалеку, поэтому старалась напрячься и уловить местоположение источника. Кругом никого, лишь двое. — Мисс Эпплтон, — обратился Рыцарь к брюнетке, но та была поглощена раздумьями и не обратила на него внимания. — Мисс Эпплтон, — Генри позвал чуть громче, и Реджина вздрогнула, обернувшись. — Я не до конца понимаю, что мы ищем. — Честно признался юноша, сталкиваясь с вопрошающим взглядом. — Магию, — улыбнувшись, ответила она. — Ты говоришь, что гремлины питаются волшебством. — Генри подтвердил сказанное колдуньей. — Как только мы пришли в деревню, я сразу же почувствовала благоухание заклинаний, словно кто-то колдовал, пока нас не было. — Голос женщины был серьезным, она не сомневалась в правоте суждений. — Значит ли это, что жителей могло унеси волшебством, что никто не погиб от зверств чудищ? — С надеждой спросил Рыцарь, охрипнув. Он готов был смирить свою гордость и вынести брань, осуждение и отчуждение крестьян, лишь бы они оказались невредимыми. И теплый взгляд женщины успокаивал. — Уверена, что это правда. — Смело сказала Реджина приободряющим тоном. — К тому же, если бы случилось побоище, то улица не осталась бы такой чистой. — Сказала со знанием дела и заметно поникла. — Вы сталкивались с резней селений? — Спросил Генри, стараясь быть более тактичным. Грустный взгляд новой знакомой подсказали, что юноша был недалек от истины, это заставило и его взгрустнуть. Он пытался понять женщину, заглянув в глаза, наполненные переживаниями. — Всякое бывало в Зачарованном лесу — помедлив, ответила Королева, — и в Сторибруке, в принципе, тоже. — Чувство вины, которое, казалась, должно было уменьшиться после всех ее бесчисленных попыток исправить ошибки, давило неимоверно сильно. Она старалась смотреть в сторону, чтобы проницательный юноша не мог видеть всех ее эмоций.       Генри хотел спросить еще о чем-то, но не стал. Он, было, уже открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но осекся, увидев еле заметное дрожание женских плеч. Слишком личный вопрос для столь короткого знакомства. Они преодолели какое-то расстояние прежде, чем Реджина неожиданно сорвалась с места и побежала (чуть не поскользнувшись на одном из валунов) вперед, подобрав полы платья. Рыцарь сначала недоуменно уставился на нее, придя себя, пустился следом. Женщина продолжала бежать, Генри со всех ног догонял. Со стороны их погоня напоминала развлечение. Юноша тяжело дышал, опершись на собственные колени. Он настиг ее только тогда, когда она остановилась и присела, что-то рассматривая. — Вам не удастся сбежать от меня, — весело произнес Генри сквозь вдохи и выдохи, распрямляясь. — Как ни крути, я не оставлю Вас. — Рыцарь прикусил губу, понимая, что это прозвучало достаточно вульгарно, словно он был посетителем бара и навязывался в компаньоны симпатичной женщины. — Вы нашли, что искали? — Стараясь прогнать выступивший румянец, спросил Рыцарь и подошел ближе. Крохотные цветки спрятались среди валунов и мха, их тонкие стебли упрямо тянулись вверх, маленький бутон едва распустился под солнечными лучами. — Волшебные цветы! — Губы Реджины растянулись в улыбке, обнажая ряд белоснежных зубов. — Теперь понятно, что было нужно гремлинам, — она повернула голову в сторону рыцаря, и того, казалось, ослепила ее искрящаяся радость на лице. — Не коровы и не люди, а волшебство этих растений соблазняло их, прожорливых чудищ, охочих до колдовства. — Женщина обвела руками пространство вокруг. — И здесь из видимо, не видимо, скрытых от любопытных глаз людей и животных! — Королева явно была довольна собой, она поднялась и посмотрела на Генри, наблюдая его смешавшиеся эмоции. — Поразительно! — Радостно крикнул Рыцарь и подскочил, чуть не упав, но Королева успела подхватить его. — Вы поразительны! — Добавил Генри, схватив и сжав ладони женщины. — Как же я рад нашему знакомству! — Он широко улыбнулся, увидев, как покраснели ее бледные щеки. — Я учту это. — Сказала Реджина и очень ласково посмотрела на юношу. Она не знала, будет ли он считать так же, когда узнает, кто она на самом деле. Узнает, что именно глубокое раскаяние заставляет ее плечи дрожать, когда речь заходит о терроре деревень. Но сейчас теплые ладони Генри сжимали ее ледяные пальцы, и сердце Реджины радостно ликовало. Она понравилась принцу.       Рыцарь и замаскированная колдунья решили присесть передохнуть и поразмыслить над дальнейшими действиями. Генри попросил женщину побольше рассказать ему о волшебных цветах, и Реджина с удовольствием поведала ему все, что ей известно. Рассказала, что они очень редки и ценны способностью исполнять желания. Юноша поспешил уточнить, какого рода желания они способны исполнить. Реджина заверила, что (исключая табуированные, которые требовали уничтожения человека или навязывания ему чувства непрошеной любви) практически любое, если ими воспользуется волшебник и не особо глобальные, если цветком завладеет обычный человек. Тогда Генри, помедлив, спросил: можно ли с помощью них снять проклятие. Волшебница сказала, что проклятия разрушают лишь поцелуи истинной любви. Рыцарь поник. Отвел глаза и не решался продолжить говорить. — Что это такое «поцелуй истинной любви»? — Наконец спросил юноша, заглянув женщине прямо в глаза. — Однажды поцелуй спас мою бабушку от проклятия вечного сна, — уголки губ дрогнули, — И с тех пор Белоснежка заверяла, что поцелуй истинной любви навек соединяет сердца. — Генри поник, согнулся, опершись на колени, и разглядывал свои ладони. — И я верил, пока девушка, которую я люблю, не очнулась от поцелуя другого. — Лицо Рыцаря помрачнело. Он отвернулся. — Ты думаешь, что для другого она лишь трофей, угадала? И тот другой не достоин ее любви? — Генри резко повернул голову, поражаясь точности предположения. — В таком случае, стоит задать вопрос себе: кто она для тебя? — Юноша растерялся, нахмурившись. — Может, эта девушка была трофеем именно для тебя? Как белый конь, доспехи и меч, прекрасная дева обязательный атрибут бравого рыцаря, каким ты так стремишься быть. — Реджина прикусила язык, понимая, насколько резко ее слова прозвучали. Но она обязана была сказать правду. Чтобы открыть глаза принцу. Потому что сама была когда-то лишь безмолвным украшением королевского двора. — Знаю, что сложно признаться в этом, потому что тем самым ты осознаешь собственное малодушие. — Генри, наверное, пустился бы бежать сейчас, оскорбленный подобными речами, но ладонь волшебницы накрыла его, и юноша замер, начав тяжело дышать, чтобы хоть как-то выпустить клокочущий жар возмущения в груди. Он продолжал слушать. — Признав собственное несовершенство, ты сделаешь огромный шаг вперед! — Реджина смотрела прямо в глаза. — Это станет одним из важнейших подвигов в твоей жизни, — продолжала с доверительной интонацией, — ни один герой не сможет спасти кого-то, если сам нуждается в спасении, — она сдавила его пальцы. — Уж поверь, я знаю. — Голос охрип, ей было все равно на его мнение о ней. Реджина не могла позволить своему сыну увязнуть в собственной грусти, которая со временем перерастет в злость (как было с ней) и продолжала говорить и смотреть в глаза, стараясь обнаружить в них понимание. — Уж поверь, она знает, Дорогуша! — Раздался позади противный язвительный голос. Генри и Реджина резко обернулись и увидели перед собой Ремпельштильцхена, привычно гаденько хихикающего. — Румпельштильцхен! — Сквозь зубы процедила волшебница. — Ты не тронешь Генри! — Она вскочила на ноги и уже была готова зарядить по Темному огнем. Тот лишь картинно открыл рот, выказывая деланную эмоцию удивления. — Темный Маг! — Зарычал Генри и вытащил оружие из ножен. — Сознайся, это же ты натравил гремлинов на деревню для поиска волшебных цветов! — Юноша шагнул вперед, заслоняя собой волшебницу. — С их помощью ты намерен наложить Темное Заклятие на Новый Зачарованный лес! — Он был полон решимости. — Зачем мне Заклятие? — Поморщившись, спросил колдун и лениво махнул рукой. Глядя на молодого Рыцаря, крокодильи глаза хищно засияли. — Другое дело ты, Дорогуша! — Он указал своей когтистой лапой на юношу. И исчез в фиолетовых клубах дыма, когда Реджина пульнула в него огнем. Противный смех разнесся по округе. — Мне и своей магии довольно, — продолжил колдун, появившись где-то сбоку. — Тебе же не помешали бы цветочки, — Румпельштильцхен щелкнул пальцами и руку Генри оплели несколько стеблей, больно впившись в кожу. — Одно волшебство, затем другое и вот ты уже тянешься к высшей власти, которую может подарить лишь магия. — Он опять сбежал от огненного залпа колдуньи. Юноша, паникуя, вцепился в собственную руку, стремясь избавиться от цветов, но бесполезно. — Посмотрите, какие нынче неблагодарные дети! — Возмущенно поканючил Темный. — Так неаккуратно обращаются со столь ценными подарками от любящего деда! — Ремпельштильцхен разыгрывал драму, поднимая взгляд к небу и касаясь лба когтистыми пальцами. Его явно веселило происходящее. — Заткнись! — Крикнул юноша и увидел, как стебли глубже проникают под кожу, словно пытались срастись с ним. — Мисс Эпплтон, я не могу избавиться от них! — Почти в истерике обратился Рыцарь. Реджина обеспокоенно схватила его руку и попыталась колдовать. Без толку. Женщина уже не обращала внимания на хихикающего мага: тревога обуяла ее, когда она услышала жалобный стон принца. — Милый, успокойся, — взмолилась Реджина. — Эти цветы питаются твоими эмоциями! — Волшебница крепко обняла Генри, положив его голову на свои ключицы. Он весь дрожал от страха и всхлипывал, уткнувшись носом в плечо, скрытое кремовым платьем. — Порой двойные стандарты героев поражают меня. — Темный картинно развел руками. За каждым движением и высказыванием скрывался потайной смысл, разгадать который Реджина не могла. Если бы Румпельштильцхен хотел уничтожить их, то сделал бы это. Пока что маг наблюдал за ними и веселился. Она не могла взять в толк, почему Темный повелел цветам оплести юношу. Неожиданно двоих обняли клубы магического дыма, унося в другое место. — Что с вами произошло? — Зажмурившаяся Реджина услышала ошарашенный голос Дэвида и с опаской открыла глаза и огляделась. Снежка, Эмма и Прекрасный смотрели на принесенных магией двоих людей, и их лица выражали смешенную эмоцию некой боязни и удивления, вызванную непонятно чем.       Маленькая деревня, разрушенная нашествием чудищ, молча замерла, наблюдая происходящее. Забавные эти герои: вздрагивают от всякого шороха, испуганно осматриваются и совсем не видят того, что под их любопытными носами находится. Странные герои.

***

      Генри бежал со всех ног, следуя за Лиамом, который своим гарпуном пронзал насквозь встающих на их пути гигантских насекомых. Во дворце была суматоха: Леди Тремейн каким-то чудом вернула себе волшебную палочку и совершила побег, прихватив с собой Дризеллу и Золушку. Оставила подарочек в виде заколдованных насекомых, которыми кишело подземелье. В общем, на скуку жаловаться не приходилось. — Знаешь, я начинаю скучать по своему подводному дому. — Задыхаясь от напряжения, шутя, сообщил шатен. — Можно стерпеть консервированную макрель и прочую океаническую дрянь, лишь бы не встречаться с этим жужжащим скопом чудовищных существ. — Молодой мужчина наколол очередное насекомое на гарпун и тряхнул оружием, чтобы сбросить все еще шипящее чудище. — Кракен после этого покажется забавой. — Лиам дернулся, ощущая, как оторванные лапки проникли под его куртку. — Тебе же отдали чернила? Порадуй меня. — Младший брат Джонса повернул голову, посмотрев на поспевающего за ним Сказочника. Генри был одет в доспехи, отражающие магию, поэтому (с непривычки) был неуклюж и двигался медленнее, чем мог бы в обычной (любимой своей) одежде. — Страницы все здесь, не переживай! — Заверил парень и кивком совершенно пустой от усталости головы указал на рюкзак, который нес в левой руке, потому что за спину надеть его не получалось. — Хорошо, — кивнул Лиам и ускорился. Генри постарался последовать его примеру. — Еще немного и доберемся до лошадей, — еще одно пришпиленное насекомое. — Поможем твоим родным! — Радостно прозвучало из уст молодого мужчины, видимо, он поймал некий азарт. — Нашим родным! — Весело добавил Генри (вернее, поправил новоявленного дядю, вторя его настроению). — Куда подевались двое Киллианов? — Спросил вдруг Сказочник, оборачиваясь и заметив, что пираты отстали от них. — Куда бы их не занесло, уверен, что эти крючкорукие времени даром не теряют и обязательно вернутся целыми. — Лиам ловко перепрыгнул через распластавшееся многоногое чудовище. — Не отставай! Живее. — Командным голосом приказал молодой мужчина, видя, что выход находится недалеко, еще несколько метров и можно будет выйти на улицу, где их ждали подготовленные лошади. — Думаешь, так легко бежать в этой консерве? — Генри глубоко дышал, нагоняя шатена. Однажды Генри надевал костюм для подводного исследования на Наутилусе, так в нем было двигаться не легче, но (по крайней мере) Сказочнику не пришлось бежать спринт (хотя, выбраться из пучины обратно на борт было достаточно трудно). По окончании миссии юноша обязательно подумает над тем, чтобы как-то приспособить (к примеру) современный бронежилет под местную моду, чтобы в будущем так не мучится, хоть выглядел Генри в доспехах достаточно красиво.       Двое выбежали на улицу. Три испуганные лошади были привязаны к специальному столбу, поэтому (как ни пытались) не могли убежать. Из дворца, вслед за Генри и Лиамом, хотели выползти мерзкие огромные насекомые, но Сказочник и младший Джонс навалились на кованую дверь и с усилием закрыли ее, не давая чудищам выйти наружу. — Садись, Генри! — Вновь скомандовал молодой мужчина и подсадил юношу, чтобы помочь ему устроиться в седле. — Не забудь свою ношу. — Он подал пацану рюкзак. Генри же ухитрился перебросить его через плечо. — Мне сказали, что эти лошади знают маршрут, так что тебе остается лишь подгонять эту красавицу. — Лиам отвязал животное от столба. Лошадь заржала и поднялась на дыбы. Генри, что было сил, натянул поводья, заставляя скакуна угомониться. Уроки дедушки Дэвида не прошли даром. — Прошло уже столько времени, что страшно становится. — Юноша дивился тому, насколько светло кругом. Ведь он не заметил за поиском чернил и прочими делами, как день гулял за окном королевского кабинета, распеваясь соловьиной трелью. Так и не заметишь, как повзрослеешь.       Лиам помедлил, раздумывая. Он хотел вернуться на подмогу старшему брату и его копии, но, поглядев на немного растерянного юношу, молодой мужчина отвязвл вторую лошадь и запрыгнул в ее седло. Парню нужна поддержка. — Нужно успеть нагнать наших, — Генри погнал лошадь и сначала (с непривычки) задохнулся от быстрого бега скакуна. — Сдается мне, что сейчас мы единственные, кто способен им помочь! — Голос юноши сорвался, он прижался к шее животного, чтобы уберечь свою многострадальную голову от нависших над ним еловых лап. Был слышен лишь свист ветра. — Ты или тщеславный, или святой провидец. — Иронично отозвался шатен на высказывание. Возможно, он тоже считал, что Сказочник загордился, надев рыцарские доспехи, и стал ощущать себя настолько могущественным, что мог бы одолеть армаду неприятеля. — Просто у меня огромный опыт. — Сказал Генри, отвечая на выпад. Сейчас не до обмена колкостями. Юноша крепко вцепился в поводья и продолжал скакать вперед, оставив младшего Джонса позади. Но ненадолго: Лиам догнал и поравнялся со Сказочником, довольно улыбаясь, словно двое участвовали в соревновании. Генри вновь убедился в том, что внутри этого, казалось, взрослого мужчины живет озорной ребенок, которого все долгие годы шатен успешно прятал, пытаясь казаться намного суровее, чем есть на самом деле.       Сказочник и акванавт преодолели приличное расстояние, были уже далеко от дворца и миновали половину чащи. Надо сказать, скакали двое долго. С непривычки спины и ноги их болели от напряжения. Генри не думал о дискомфорте. Думал об Эмме, Снежке, Реджине, Дэвиде и своем двойнике. Надеялся, что родные в порядке: стычка с гремлинами напугала его, но он знал, что герои в любом случае выберутся. Но мелкие вредители это одно, а Румпельштильцхен совсем другое. Он хитрый, злобный и неописуемо находчивый враг, который в любом случае оставался в выигрыше, даже находясь в плену подземной темницы. Мир желаний хоть и был немного извращенной версией оригинальной истории, некоторые вещи все же оставались неизменными. Щеки юноши горели от переживаний, голова (сначала напоминавшая набитый ватой мешок из-под корнеплодов) теперь раскалывалась от переизбытка мыслей, в любом случае, Генри знал, что эта миссия будет успешной. Вопрос заключался лишь в том, сколько усилий нужно приложить героям, чтобы одержать победу. Герои не сдадутся.       Неожиданно округу накрыло мощной магической волной. Пройдя сквозь Генри, энергия заклинания помчалась дальше. Быстроногая лошадь продолжала бежать, не смотря на то, что ее наездник в испуге закрыл глаза. Свист ветра, шелест листвы и травы, ритмичный топот, гул от волшебства. Был слышен хрустальный звон, что привычен тому, кто имеет дело с колдовством цветов. Юноша зажмурился и прижался к животному, скакун словно стал легче перышка самой крохотной птички и продолжал продвигаться вперед. Сказочник не слышал ничего, обнимая сильнее ногами бока лошади, чтобы не рухнуть на полной скорости. Юноша был в безопасности, потому что скакун не брыкался и не вставал на дыбы. Деревня становилась все ближе, и совсем скоро на пыльных дорогах крохотных улочек останутся отпечатки подков. Генри боялся потерять свой драгоценный рюкзак с важнейшим содержимым. Необходимое преимущество. Безоговорочная уверенность в выигрыше.

***

— Правда, — Сэр Генри ошарашено глядел на Злую Королеву, находясь в ее нежных объятиях. — Это, правда, ты, — голос охрип. Юноша (чтобы убедиться в том, что ему не мерещится) осторожно провел рукою по спине женщины. Реджина сначала не поняла, в чем дело: на ней все еще было надето кремовое платье, и на плечах лежали завитые черные пряди длинных волос. Но что-то было не так. И не только мрачнеющие лицо Генри подтверждало ее опасения, колдунья несмело посмотрела на союзников, те застыли на месте, и, казалось, боялись дышать, наблюдая за двумя людьми, которых принесла магия Румпельштильцхена. — Ты и, правда, Злая Королева! Предательница! Обманщица! — Крикнул Рыцарь, опомнившись, и резко оттолкнул от себя брюнетку. Длинные темные локоны обрамляли испуганное лицо Реджины, которую нещадно разоблачило колдовство Темного. Не готовая к такому повороту событий, Реджина потеряла равновесие и чуть не упала, Дэвид успел подхватить растерянную женщину. — Генри, стой! — Громко позвала Эмма и подалась вперед, избавившись от замешательства. Она встала между Рыцарем и Королевой, выставив руку перед собой в успокаивающем жесте. Но, видимо, юноша не желал слушать: он решительно вынул меч из ножен, явно готовясь вступить в схватку. — Реджина не враг нам! — Заверила Свон. Ей очень не хотелось использовать волшебство на сыне, но безопасность подруги и сердце Генри (которое поразит червоточина, если он свершит непоправимое) были гораздо важней: конечно, юноша обидится на нее, но потом, отойдя, поймет, что так было надо. — Прости нам этот обман, Генри, — продолжила Спасительница. Рыцарь хмуро смотрел на мать и, очевидно, не верил ее словам, считая их плодом злого волшебства. — Послушай нас, Милый! — Вторила дочери Снежка. Генри не спешил нападать, но рукоять меча сжимал со всей силой. — Реджина уже давно не та, кем была раньше! — Принцесса вздрогнула, встретившись с испепеляющим и полным недоверия взглядом внука. — Посмотри на меня и убедись в этом! — Женщина решительно посмотрела на Рыцаря, стремясь доказать свою правоту. — Снежка права, Генри! — Поддержал жену Прекрасный и хотел подойти к юноше ближе, но тот угрожающе выставил лезвие перед собой. — Если бы Реджина была злодейкой, разве она бы пощадила Белоснежку? — Голос был строгим. Дэвиду совсем не нравилось подобное поведение. Подумать только! Он осмелился угрожать оружием собственному деду. — Опусти меч! Казнь не сделает тебя героем! — Сказал со знанием дела. Он должен остановить Рыцаря от опрометчивого шага, потому что знает и понимает его чувства, поэтому осознает, к чему это необузданное желание мести может привести. — Почем мне знать, что вы не заколдованы? — Взгляд прошибал насквозь. Это не взгляд великодушного и рассудительного принца. Взгляд озлобленного и разочарованного мстителя. — Может, она внушила вам чувство любви к ней? — Он, определенно, не хотел слушать. — Может, это вы ненастоящие, вовсе не мои родные, такие же подлые заговорщики? — Генри тяжело дышал, ему было сложно удержать себя на месте и не наброситься на колдунью. Он не решался лишь потому, что Дэвид и Эмма стояли на его пути, защищая женщину. — Опусти меч! — Твердо и одновременно ровно сказал Дэвид, указав на траву. — Неужели ты хочешь, чтобы я включил режим строгого деда и отхлыстал тебя? — Прекрасный каким-то образом мог совмещать две совершенно противоречивые интонации насмешки и строгости. — Вы придете в норму, когда я казню Королеву! — Упрямо продолжал твердить Рыцарь. — Не приближайся! — Крикнул он на Эмму, когда та подалась вперед, чтобы его утихомирить. Юноша воспринял этот жест, как угрозу. — Вы сильно пожалеете, если и, правда, окажитесь ряженными: вас будут судить, предатели и двуличные негодники, за то, что посмели опорочить истинную чету Прекрасных, никогда бы не посмевших водить дружбу с погубившей половину народа колдуньей! — Генри, сомневающийся в искренности окружающих его людей, был готов поступиться принципами и сделать так, как ему приказывал вкрадчивый шепот его воспаленного подсознания. — Генри, — с надеждой в голосе обратилась Свон, стараясь ни на секунду не прерывать их зрительного контакта. — Пожалуйста, поверь своей душе! — Эмма говорила то, что думала и, возможно, ее речь, ее высказывание казалось сумбурным. — Вспомни наш разговор, ты говорил, что женщина, спасшая нас от гремлинов, просто поразительна. Ты говорил, что понимаешь, почему она так важна для нашей семьи. Ты признался, что влюбился в нее с первого взгляда! — Женщина развела руками, поражаясь тому, что сын не видит очевидного. — Твоя душа почувствовала, что она не чужая тебе, что вы родные друг другу! — Спасительница обернулась и указала на растерянную Реджину, стоящую за их с Дэвидом спинами. — Подняв меч на Реджину, ты предашь душу! — Уверенный голос матери заставил Генри вздрогнуть. Лишь ненадолго он, казалось, задумался. Но воспаленное сознание продолжало настаивать на другом. Рыцарь выставил вперед оружие. — Я говорил это про Мисс Эпплтон, — рыкнул принц, не решаясь сделать выпад. — Не про Королеву! — Генри напряг желваки, принял боевую стойку. — Отойди! — Терпение юноши было на исходе. Кровь раскалилась и обжигала его изнутри. Жар затуманивал разум. — Одно и то же! — Спасительница хлопнула в ладоши, словно соединяя воедино личности Реджины и прекрасной женщины. Генри не слушал. Не желал слышать. Уговоры бессмысленны. Эмма видела боковым зрением, как напрягся Нолан, и заметила, что Генри делает то же самое. Двое были готовы сражаться. — Остановитесь! — Крикнула испуганная Снежка. Рыцарь, игнорируя мать и деда, подался вперед, занеся над головой меч. Одно движение тонких пальцев волшебницы, и оружие превратилось в обычную палку (и годилась бы сейчас только для детских имитаций рыцарского клинка). Дэвид подобрал палку, которую они поджигали и использовали как источник освещения. Никто не желал отступать. Нолан и Генри приняли боевые стойки. Юноша стиснул зубы и с громким рычанием сделал выпад. Дэвид ловко его блокировал. — Пожалуйста, мальчики, хватит! — Продолжала вопить принцесса, не зная, как поступить. В обычной ситуации она использовала бы верный лук, но не против же родных людей. — Мой дед никогда бы не противостоял мне! — Рассержено сказал принц, отбиваясь от атак Прекрасного. Генри схватил палку двумя руками и махал ею как дубиною. Он пытался попасть противнику по голове, задеть бока и живот, ударить в горло. Дэвид ловко отбивался и уводил юношу подальше от Реджины. Королева не смела даже моргнуть, не то что бы сделать лишний шаг. На этот раз это была вовсе не имитация боя. — Мой внук ни за что бы не напал на меня! — Вторил сопернику Нолан. Услышав укор, Рыцарь сильнее сжал зубы и, сопя, ударил со всей силы, целясь в руки Дэвида. Тот взвыл от боли и разжал пальцы. Палка отлетела в сторону. Прекрасный выругался и схватился за поврежденную руку. Видимо, парень рассвирепел не на шутку. Это напугало сильнее, чем всевозможные чудища. — Остановитесь! — Крикнула Эмма, увидев, как Генри собирается хорошенько огреть Дэвида по голове палкой. Она взмахнула рукой, и двоих воинствующих принцев раскидало в разные стороны. Юноша со стоном упал спиной на траву. Рыцарь свернулся калачиком от боли, и волшебница, браня собственную глупость, прикусила язык. Она меньше всего на свете хотела причинять страдания собственному ребенку. — Как ты можешь делать это со мной? — Возмущенно крикнул юноша, хватаясь за прутья возникшей волшебным образом клетки. Его заперли, как какого-то преступника, когда (по его мнению) настоящая преступница находилась на свободе. И его не обманут эти жалостливые глазки. Рыцарь знает, что Злая Королева хорошая актриса. Он не поверит даже родным. — Ты не знаешь, чего хочешь! — Эмма устало опустила руки, словно проплыла большое расстояние, и все ее мышцы устали. — Генри, успокойся и посмотри на происходящее со стороны! — Она сократила разделяющее их расстояние и попробовала погладить сына по голове сквозь стальные прутья. Тот отпрянул, тряхнув головой. Эмме стало от этого неописуемо больно. — Парень, ты просто хочешь вернуться домой! — Волшебница указала на окружающих. — Но каждый твой гневный выпад отдаляет нас все больше и больше. — Эмма выдохнула фразу и коснулась лба холодной ладонью. Мрачное лицо Генри лишало ее силы. — Я лишь хочу, чтобы все, кто мешает мне расправиться со Злой Королевой, не чинили мне препятствий! — Крикнул севшим голосом Генри и подался вперед, словно пытался сломать прутья собственной тяжестью. Юноша удивленно охнул, когда клетка (на которую он навалился) растаяла, словно ледышка. И Рыцарь выставил вперед руки, падая на траву. — Что произошло? — Генри тряхнул головой и огляделся. Исчезла клетка. Пропали Дэвид, Снежка и Эмма. Палка снова сала мечом. Прямо перед юношей (на расстоянии нескольких широких шагов) стояла Реджина. Словно на блюдечке. — Где моя семья? — Юноша тряхнул головой и вскочил на ноги, подняв восстановленное оружие. Кровь внутри раскалилась. Было трудно дышать. Слова роились в сознании. — Это твоя вина, Злая Королева! — Он побежал вперед, готовый занести меч над своей бедовой головой, но руку пронзила жгучая боль, и Рыцарь разжал пальцы, застонав. Клинок со звоном упал. — Уверяю, это не я! Поверь мне, Милый! — Умоляла сына Реджина, ища с ним зрительного контакта. Она не решалась и слова вымолвить до этого момента, но, увидев сияющие цветы на запястье юноши, не смогла молчать, поняв, что магия растения наносит урон юноше, не способному совладать со своими эмоциями. — Это все Румпельштильцхен. Эти цветы исполнили твое желание, и все, кто не хотел, чтобы ты навредил мне, пропали. — Генри схватился за руку и попытался сбросить с нее стебли, но бессмысленно. Он поистине озлобившимся взглядом смерил переживающую колдунью. — Позволь мне помочь тебе, Генри! — Она потянулась к нему, но тот отбросил ее руки. Реджина охнула, когда юноша отбежал в сторону и, подобрав палку, бросил в нее. Очень детский жест. Палка не задела колдунью: не дал магический барьер. Волшебство могло спасти. — Магия, — сквозь зубы процедил принц, хватаясь за больную кисть левой руки. — Как всегда волшебство защищает тебя. Помогает улизнуть от правосудия. — Глаза Генри распахнулись, он удивился собственной идее. — Но что, если магия станет твоим капканом? — Реджина поняла ход его мыслей и застыла, внутренне дрожа. Рыцарь отлучился, пропав из поля зрения колдуньи.       Юноша пошел к укромному местечку, где спрятаны мешки с проклятой золой. Реджина скривилась, она знала о намерении принца. Она знала, насколько сильно Генри будет страдать потом, если перейдет черту. По собственному опыту. Ни одна ночь не проходила без мучительных кошмаров, что были сродни проклятию. Королева не могла помнить лица каждого, кого погубила, но в самых отдаленных уголках сознания все же сохранились звуки мучительных стонов и всеобщая эмоция изнеможения пленных. А ведь когда-то все началось с одного шага. Шага в сторону ни в чем не повинного единорога. Мгновение, и начинающая колдунья вырвала сердце волшебного животного. Казалось, и мгновения не прошло после этого эпизода, как в руках Злой Королевы побывало тысячи и тысячи человеческих сердец. Реджина кричала Рыцарю о том, что когда-то так же считала, что если она уничтожит Белоснежку, то все сразу встанет на свои места, и жизнь наладится, а подданные поймут, что все зверства их Королева творила лишь от несмолкаемой печали, и простят ее, поняв насколько душа колдуньи может быть добра, если в ответ полюбят, и содрогалась от ужаса, осознавая, что Генри ее не слушает. — Злая Королева, — начал юноша, встав напротив Реджины. — За все твои преступления против мирных граждан, — его голос был строгим. Словно у судьи. — За многолетнее преследование и наложение проклятия вечного сна на Белоснежку, — чем дальше, тем сильнее напрягались мышцы на спине Рыцаря. — За похищение королевской четы и безжалостное раздавливание их любящих сердец, — он сорвался на крик, но потом постарался взять себя в руки. — За похищение моей Мамы, — он сжал кулаки. — За бессовестный обман — юноша крикнул, не выдержав накала страстей. — Я приговариваю тебя к вечным пыткам! — Генри поднял руку с проклятым пеплом, готовясь бросить его в Реджину. Та напряглась и зажмурилась, готовясь. — Пусть колдовство, которое все время было тебе помощником, станет твоим ист… — Брюнетка вздрогнула и распахнула глаза, не услышав продолжения фразы. Что-то помешало принцу договорить. Вернее, это был человек. В рыцарских доспехах. Он набросился на юношу и повалил на траву, не дозволяя ему совершить свое намерение. Двое боролись, катаясь кувырком по пыли. Никто не желал уступать. Сцепились и испытывали силу друг друга. — Беги, Мама! — Крикнул Сказочник, прижимая плечи двойника к траве. Тот извивался, пытаясь сбросить с себя невесть откуда взявшегося защитника Королевы. — Бери лошадь и сматывайся! — Генри кивнул в сторону одного из двух скакунов, что остановились неподалеку. Не обращая никакого внимания на драку, животные щипали траву и фыркали, словно возмущаясь тому, что юноши смеют приминать такую хорошую (по мнению лошадей) еду своими спинами. — Изменник! — Процедил сквозь зубы принц и ударил копию в челюсть. Сказочник со стоном повалился на бок, ослабив хватку. — Ты не имеешь права называться наследником Прекрасных! — Рыцарь попытался встать, но ему мешали ноги парня. Только Сэр Генри выпутался, Сказочник Генри снова схватил его за руку и повалил. — То же самое я хотел сказать тебе! — Парень врезал юноше облаченной в стальную перчатку рукой. Тот потерял ориентацию в пространстве и, зарычав, упал на спину. Мутным взглядом он замерил, как Реджина приближается к ним. Он не видел лица. Слышал обеспокоенный голос. — Прекратите драку! — Задыхаясь, просила колдунья. — Генри, как хорошо, что ты здесь! — Она обняла поднявшегося на ноги сына. Генри вцепился в нее. Хорошо, что он подоспел вовремя. Хорошо, что сумел уберечь от расправы двойника. — Почему ты один? — Реджина немного отстранилась и внимательно осмотрела его испачканное в грязи лицо. — Вернее, почему ты не пропал? — Вспомнив про желание Рыцаря, исполненное волшебными цветами, уточнила брюнетка. Она обратила внимание на рюкзак, который валялся в стороне (парень снял его и отшвырнул перед тем, как вступил в схватку). — Генри, ты принес нечто важное? — Сказочник улыбнулся, радуясь тому, что его приемная мама такая догадливая. — Мы скакали вместе с Лиамом, — начал отвечать Генри. Он взял колдунью за руку и подошел к рюкзаку. — Лошадь с белым пятном его. — Юноша кивнул в сторону безмятежного животного. — Но потом нас обдало волшебством, я закрыл глаза и ничего не видел, а когда открыл, за мной следовал один лишь скакун, без всадника. — Сказочник бросил хмурый взгляд на растянувшегося на траве двойника. Притворялся ли он, находился ли в отключке на самом деле, не было точно известно. — Это его вина, я прав? — Генри был догадлив не меньше своей остроумной матери. Правда, частенько его мысли уходили в сторону от правильного решения. Видимо, причиной был переходный возраст. Он наберется опыта и превратит свою способность к верным догадкам в преимущество. — На его руке волшебные цветы, — пояснила она. — Цветы, что исполняют желания. — Уточнила колдунья. Она наблюдала за действиями сына. Он расстегнул рюкзак и вытащил сверток. Что-то бумажное. Положил (вернее перепрятал) в доспехи. — Что на тебе надето? — Реджина, наконец, обратила внимание на внешний вид своего героя. Тот осматривался. — Амуниция, отражающая волшебство. — Пояснил Генри. — Поэтому, наверное, я и остался. — Он пожал плечами и встал, прошел несколько шагов и подобрал меч Рыцаря. — Не бойся, я смогу защитить тебя. — Он с улыбкой посмотрел на растерянную (впервые парень видел Королеву такой растерянной) Реджину. Та явно не знала, как действовать в ситуации, в которой одновременно заступником и противником являлся ее собственный ребенок. Никому из них она не хотела вредить. Она любит их. Одинаково сильно. Поэтому душа разрывается напополам. Мысли роятся. — Эти доспехи и меч, — Сэр Генри поднялся на локтях со стоном. — Ты украл их у меня. — Закашлялся, вдохнув пыль. — Украл мою жизнь! — Крикнул и (видимо, крик лишил его силы) снова упал на спину. — Немудрено. — Он медленно повернулся на бок, лицом к двойнику. — Нет ничего поразительного в том, что Злая Королева воспитала вора. — Он попытался встать. Тело ослабело. Ноги и руки тряслись. Словно плыл против течения. — Выпендрежник. — Генри цокнул языком. — Помалкивай лучше, — Сказочник наблюдал за тем, как его бедовый двойник пытается встать. — Это тебе не детские развлечения! — Юноша был рассержен. Правда, его пыл утих, когда он увидел состояние непутевого Рыцаря. Возможно, один сострадал другому. — Кстати, насчет развлечений! — Насмешливый голос позади заставил парня вздрогнуть. Он резко повернулся, и клинок мгновенно пронзил неприятеля, Сказочник даже не успел подумать толком. — С этим стоит быть аккуратнее, Дорогуша! — Хихикая, Румпельштильцхен указал на меч, проткнувший его тело насквозь. — На моем месте мог оказаться некто более хрупкий! — Колдун взмахнул рукой (словно сбросил с пальцев налипший мусор), и волшебством заставил Сказочника отлететь подальше (вместе с мечом). Генри рухнул на собственного двойника, придавив его своей тяжестью. Аплодисменты Темного были сродни ребяческим хлопкам на представлении, когда из-за кулис выходит парочка неуклюжих клоунов, чтобы рассмешить публику. Неописуемый восторг. — Не трогай их! — Реджина подскочила и встала между Магом и двумя распластавшимися юношами. Она призвала огонь, формируя пламенную сферу, и была готова атаковать. — Где наши родные? — Королева цедила фразы сквозь зубы. — Я знаю, что ты в курсе. — Со лба капал пот. Черные пряди прилипли к мокрому лицу. Королева пронзала взглядом Темного. Не собиралась уступать. — Так отправляйся к ним, если так сильно переживаешь! — Темный лениво махнул рукой (словно отгоняя назойливое насекомое), и Реджина исчезла в клубах волшебного дыма. Колдун скучающе зевнул и вновь обратил свое внимание на юношей, расплывшись в улыбке. — Что ты сделал? — Испугано крикнул Генри и приложил все усилия, чтобы встать. В доспехах это было сделать непросто. Но юноша упрям. Он поднялся, пошатнувшись, и шагнул навстречу Магу. Не испытывал и намека на страх. — Ты сильно пожалеешь, если навредишь моим родным! — Генри с вызовом поглядел на Темного, явно получающего удовольствие от происходящего. — С чего бы мне вредить им? — Деланно (и чересчур преувеличенно) удивляясь, спросил Румпельштильцхен. — То есть, конечно, причин у меня предостаточно, но кто старое помянет, тому глаз вон! — Он схлестнул руками. — Поэтому неплохо иметь тело, которое магическим образом восстанавливается! — Генри поморщился, услышав противный смех. — Забавная шутка, как ни крути. — Колдун прокашлялся и сменил насмешливый тон на (насколько это было возможно) приветливый. — В чем дело, Дорогуша? Я просто хочу предложить вам двоим забавное времяпрепровождение, как это делают все любящие деды с заскучавшими внуками. — Смешок, словно он не верил собственным словам, не привычным для его личности. — Ты никогда не делаешь что-то просто так. — Покачал головой Сказочник. — За твоими сладострастными речами всегда кроется подвох, потому что ты просто не способен соблюдать правила. — Сказал, опираясь на собственный горький опыт. — Дорогуша, между прочим, я как никто другой ратую за соблюдение правил! — Он ткнул своим когтистым пальцем в грудь парня. — Ты обязан знать это, если назвался новым Сказочником! — Колдун растянул губы в улыбке, понимая, что Генри не может опровергнуть его доводов. — Вернемся к нашим баранам. — Снова прокашлялся. — Суть предлагаемого мной развлечения проста, как детская загадка, словно прямая линия, как сорняк у тропы, как сельская тропа, непосредственно… — он активно жестикулировал, вырисовывая пальцами вензеля в воздухе. Готов был продолжать ряд сравнений бесконечно. — Ближе к делу, Колдун! — Не выдержав явной издевки, рявкнул Сэр Генри, поднявшись на локте. Повезло, что двойник рухнул на принца, задев лишь его ноги своими собственными. Никаких существенных травм. Рыцарь сможет подняться и вступить в схватку со злодеями. Знать бы, кто здесь истинный злодей, среди всего спектра предложенных. — «Мы всегда найдем друг друга» — без лишних пререканий, Румпельштильцхен подошел к главному. — Так всегда говорил и говорит Прекрасный Принц, — он хихикнул. — Изречение, ставшее символом вашей семьи. — Маг смерил оценивающим взглядом двоих юношей. — Должно быть, способность к поиску уже стала фамильным даром. — Он выводил указательным пальцем очередной вензель. — Поиск родных, в таком случае, станет для вас детским развлечением, несерьезной задачей для столь опытных следопытов. — Смешок. — Не хотите знаться со злодеем, — на себя указал. — Так докажите, что достойны героических титулов, Дорогуши. — Сказав это, колдун исчез в клубах волшебного тумана, окутывавшего с ног до головы его фигуру, скривившуюся в шутливом поклоне. Юноши остались одни. Не решались прервать молчание. — В этом кроется подвох, правда? — Рыцарь решился первым заговорить. Правда, только после того как Сказочник помог ему подняться на ноги. Сейчас не до вражды. — Как мне избавиться от этого? — Принц поморщился, придирчиво оглядел свою руку. Он никак не может избавиться от впившихся в кожу стеблей, которые уже залезли в его рану на ладони, причиняя нестерпимую боль. Юноша стиснул зубы, стараясь не стонать, выказывая слабость. — Он один сплошной подвох. — Генри цокнул языком, наблюдая за волшебными цветами. Впитав в себя то ли темную магию Румпельштильцхена, то ли негативные эмоции Рыцаря, белые лепестки стали острыми, словно осколки фарфоровой посуды, царапая ладонь принца. Глаза Сказочника расширились, в голову пришла некая идея. Он снял с запястья часть амуниции и огляделся по сторонам. — Магия тупит сталь клинка, пытающегося срезать цветы, но что, если мы попробуем воспользоваться сталью, которая не восприимчива к волшебству? — Генри увидел валун в конце улицы и направился к нему. Может, сработает. — Хочешь заточить доспех и попытать удачу? — Сэр Генри понял задумку двойника. — Не перережь мое сухожилие, герой! — Он недоверчиво наблюдал за попытками Сказочника правильно подставить ребро наруча к поверхности валуна. — Мне еще пригодиться эта рука, чтобы держать оружие. — Рыцарь осекся, поняв, что прозвучал несколько высокомерно. Парень ничего не ответил на колкость, продолжая старательно сопеть и соображать. Принц цокнул языком. Он присел рядом с копией и помог ему найти правильное положение. Чтобы сделать доспех острым нужно приложить немалые усилия, поэтому двое вместе навалились и в течение некоторого времени дружно ширкали доспехом о валун. — Рискнем и добьемся успеха. — Сказочник заглянул в глаза Рыцаря. Тот безмолвно обогнул валун, встав напротив двойника, и протянул руку, удобнее ее укладывая. Во взгляде принца было доверие. Генри выдохнул, унял дрожь в уставших пальцах и поднес доспех к стеблям. Движение и один стебель срезан. — Получилось! — Парень расплылся в счастливой улыбке и посмотрел на копию. Тот вторил его радости, не пытаясь скрыть удивление. — Я тихонечко, не пораню. — Сказочник облизнул пересохшие губы и продолжил. Один за одним, парень срезал волшебные цветы и вынимал их, не делая резких движений и стараясь не причинять сильной боли. — Нужно перевязать рану. — Он брезгливо смахнул в сторону растения и выпрямился, поднялся и принялся разминать затекшие ноги. Принц повторял. Он словно смыл с кожи нечто неприятное. Наслаждался чистотой. — Чего Темный хочет от нас? — Рыцарь подобрал клочок ткани (который ему повязала Эмма, в пылу драки тряпка слетела с поврежденной кисти) и стал оглядываться в поисках ведра с водой. — Он и, правда, сыграл на моих чувствах, чтобы похитить Маму, Бабушку и Деда? — Юноша напряг желваки. Чувство вины накрыло его, словно болевой шок. Только успокоившись, он понял, насколько отвратительно вел себя. Не только сегодня. Все то время, пока родные не вернулись. И, когда семья пришла, чтобы спасти его, принц поступил с ними так, как поступил. Поднял оружие на Дэвида! Заставил переживать Снежку! Вынудил (именно вынудил) Эмму использовать волшебство против любимого сына! — Румпельштильцхен настоящий мастер в деле манипуляций, — Обида Генри растаяла, подобно снегу, когда он увидел скривившегося двойника. Казалось, не способный справиться с переживаниями, принц тихо выл, кусая сухие губы. — Думаю, он не лукавил, когда говорил, что хочет, чтобы мы нашли родных. — Рыцарь удивленно уставился на Сказочника, ничего не понимая. — Но Темный не договорил всех деталей. — Генри почесал лоб, старался подобрать правильные выражения. — Может, магия цветов отнесла наших в какое-то определенное место, которое скрыто от тех, кто практикует темную магию? — Сэр Генри скептически посмотрел на копию, и парень (раздражаясь) развел руками. — Это всего лишь версия, имеющая все шансы на реальность, — он попытался вытащить страницы из доспехов (хорошо, что он догадался перепрятать их до появления колдуна), но не получалось. — Между прочим, я всего лишь Сказочник, а не великий Мэрлин из Камелота, который прожил настолько много лет, что познал все таинства мироздания. — Выдохнул. — Помоги. — Позвал на подмогу Рыцаря, тот поджал губы и подошел совсем близко (повернул голову в сторону, чтобы не встречаться взглядами), засунул руку в горловину нагрудника и, нащупав предмет, вытащил его. — Сказочник? — Переспросил юноша, разворачивая исписанные страницы и беря пальцами спрятанную в них ручку. — Что это значит? — Он отвел руку в сторону, когда Генри потянулся за своим пером. — Ты что, магией владеешь? — По рассерженным глазам парня, Рыцарь понял, что это не простая канцелярская принадлежность. — Я не волшебник, — он выхватил, наконец, ручку и придирчиво осмотрел ее, словно двойник мог повредить. — Сказочник тот человек, который записывает историю Сказочных миров. — Парень забрал у наследника, сильно удивленного услышанной информацией, страницы и принялся изучать их (возможно, он найдет подсказки, потому что чернилами Кракена всякую ерунду не пишут). — Получается, перо волшебное? — Догадался Сэр Генри и радостно просиял. — Так почему ты медлишь? Напиши, чтобы все встало на свои места. — Он искренне не понимал, почему двойник нахмурился, отрицательно закачав головой. — Не могу, таков закон. — Помедлив, ответил Генри. — Сказочник лишь хранитель магического пера и не имеет права использовать его в собственных интересах, — он покрутил ручку. Неужели, он бы не поступил бы так, если можно было. Поступил бы и не раз. И не было бы пришествия Двух Темных. И путешествия в Хоррорбрук. И Робин Гуд остался бы цел. И у Реджины случился бы счастливый финал. Можно продолжать бесконечно. — Если я нарушу правило, оно потеряет силу, и сказки останутся недописанными. — Генри посмотрел на собственную копию, удостоверившись, что тот все правильно понял. — Персонажи этих историй не обретут счастья, в том числе и ты, дурья твоя башка, будешь не у дел. — Видя возмущение (принц явно хотел поспорить и упрекнуть его в трусости) Рыцаря, Генри не удержался от грубости. — Ох, я просто копирую оригинал! — Съязвил в ответ на обвинение в глупости. — Если ты всего лишь безмолвная приставка к магической игрушке, что от тебя ждать? — Сэр Генри не желал скрыть раздражение, вызванное беспокойством. — Твоя роль стоять в стороне и записывать подвиги истинных героев, которые создают историю! — Он развел руками. Не обращая внимания на помрачневшего двойника, Рыцарь развернулся и направился к лежащему на траве мечу, чтобы подобрать его. — Можешь ждать от меня хорошей оплеухи. — Ответил Генри беззлобно. — Не будь записывающих наблюдателей, все подвиги давно канули бы в Лету. — Он вернулся к изучению страниц, игнорируя испепеляющий взгляд принца. Тот, правда, больше не возражал. Видимо, не нашел аргументов к спору. — Одни морские гады. — Цокнув языком, констатировал Сказочник. Никаких карт, подсказок и информации о волшебных растениях. — Может, имеет смысл поскакать к тому месту, где мы нашли эту гадость? — Рыцарь взял одну из лошадей за поводья и повел к Генри, приглашая его сесть в седло. Он опять почувствовал укол совести, вспомнив о Реджине, которая, как ни крути, помогала ему. Каким же счастливым сделался ее взгляд, когда принц назвал ее потрясающей и сказал, что рад их знакомству. Каким бы хорошим ни был бы актер, невозможно изобразить столь искреннюю радость. Сэр Генри запутался окончательно. — Дельное предложение. — По крайней мере, других не предвиделось, поэтому Сказочник (весьма неловко) забрался на лошадь. Принц закатил глаза. Воздержался от комментариев. Сейчас не до драки.       Юноши оседлали двух скакунов и отправились в путь. Всю недолгую дорогу молчали. Прибыв на место, двое обескуражено раскрыли рты: там, где совсем недавно цвели волшебные растения, не осталось ничего, кроме почерневших от сажи валунов. Кто-то спалил цветы. Явно темная магия. Двое шустро спрыгнули с животных (даже прежде неуклюжий Сказочник) и побежали вперед, осматриваясь. Камни и огарки. Рыцарь сжал зубы: он чувствовал, что виновен в этом. Это он отвлек героев своей истерикой и дал неприятелю уничтожить столь ценные растения (был это Темный, а, может, гремлины не суть важно, потому что результат один). Генри видел смятение двойника и (без лишних комментариев) предложил получше приглядеться. Всегда есть шанс обнаружить нечто важное среди разрухи, если не сдаваться. И принц послушался, согнув спину, он внимательно изучал то, что находилось под его сапогами. Но мысли роились. Не давали покоя. Вспомнилась недавняя сцена (когда рядом был не Сказочник) и прекрасная женщина рядом. Перед глазами стояло обеспокоенное лицо Реджины. Голос Эммы неустанно твердил в подсознании о том, что принцу нужно прислушаться к собственной душе. Душа видела в глазах Королевы бездонную печаль, сменяющуюся неописуемой радостью, когда Рыцарь говорит волшебнице, насколько ею поражен, как счастлив встрече и возможностью говорить комплименты, слушать смущенный смех. — Ты когда-то делал что-то, за что тебе неописуемо стыдно? — Прокашлявшись, Сэр Генри прервал молчание. Он продолжал буравить взглядом валун под сапогами и знал, что двойник с тем же усердием буравит его фигуру, согнувшуюся в три погибели. Принц напрягся, ожидая ответа. — Было некоторое количество раз, что-то больше, что-то меньше. — Он пожал плечами. — Никто не застрахован от ошибок. — Генри задумался над словами, которые хотел бы сказать. — Я тоже сомневался в Реджине, но она приложила все усилия, чтобы измениться ради меня. Ей было очень тяжело, но она сражалась с тьмой, словно истинный герой. — Голос парня дрогнул. Он пересилил себя, чтобы произнести следующее. — Я сомневался в Эмме. Моя поддержка, моя вера должна была стать ее опорой. — Помедлил. — Пойми, это было лишь мгновение. — Пауза. — Корю себя сильнее всего за это. — Сэр Генри посмотрел на парня. Тот весь раскраснелся. — Сомневался, это было по дурацки, в нашем Крюке. — Рыцарь скривился, услышав имя знакомого пирата. — Глупо очень, потому что я знал всегда, что он готов на любые безрассудства ради мамы. — Смех. Видимо, Капитан и Генри, правда, подружились.       После слов двойника, принцу стало чуть легче. Юноши продолжили поиски, избавившись от некого внутреннего напряжения. С глаз словно спала пелена, мелкие детали стали заметнее. Рыцарь заметил, что зола блестит. Он вытащил меч из ножен и принялся швырять пепел. Сначала в одном месте, затем в другом. Генри повторял. Правда, пользовался палкой. Двое стояли в разных концах местности. Неожиданно принц нащупал нечто. Он присел, начав раскапывать золу. Испачканными пальцами юноша достал небольшой мешочек. В мешочке оказался крохотный предмет. Сложно было сказать, что это такое. Непонятный предмет с загадочным рисунком. — Что там изображено? — Воодушевленный голос Генри оглушил принца. — Отдай, пожалуйста, мне. Ты замарал ее сажей и поэтому не видишь рисунка. — Получив предмет, парень вытер поверхность о левую ладонь. — Это какой-то цветок. — Он пытался рассмотреть. — Я не знаю его названия. — Парень передал вещь двойнику, который стряхнул золу с пальцев с помощью одежды. — Названия не знаю, но знаю место, где он нарисован.- Сказал принц. Он имел в виду цветок. — Однажды я был там и видел дверь с таким изображением. Открыть не смог. — Рыцарь пожал плечами. — Может, нам повезет и теперь. Вдруг нам удастся отпереть дверь этим? — Губы растянулись в улыбке. — Рискнем и добьемся успеха. — Процитировал двойника. — Быстро схватываешь. — Похвалил Сказочник Рыцаря. — Веди, герой! — Двое наперегонки направились к лошадям. Генри не смог удержать равновесия и упал, потому что амуниция оставалась непривычной. Принц подошел к нему и помог подняться. Теперь юноши неспешно добрались до скакунов и, забравшись в седла, отправились в путь.

***

      Двое парней прискакали в город. Генри не понимал до конца, что именно нужно искать. Кругом не было ни одного замка, даже башни смотрящего. Принц же шел гордо, распрямив плечи (Сказочник подумал, что Королева обязательно похвалила бы его безупречную осанку). Он оглядывался по сторонам. Улица была сплошь застроена маленькими магазинчиками. В какой-то момент Рыцарь остановился возле одного из строений. Окна и дверь домика наглухо заколочены. Генри скептически посмотрел на двойника. Тот без всяких сомнений направился к задней двери. — Грабители одолели город, поэтому однажды моему отряду пришлось заниматься и подобными вещами. — Сэр Генри влез в узкую щель между досками в сломанной двери. — Слышал что-то про Плута Робина? — Он подал руку копии, который чуть не упал, споткнувшись о сломанные доски. Генри сказал, что в курсе. Промолчал про остальное. Двое двинулись вглубь. — Его ли это люди, пришлые ли, не знаю. Награбили, как ни крути, прилично. Почему-то разбойников больше всего привлек именно заброшенный магазин. Местные говорили, что его давно никто не держит. — Миновали полки и прилавок. Кругом пыль, грязь и рухлядь. Рыцарь повернул в сторону, переходя в другое помещение. — Только не говори, что разбойников ты тоже не жалуешь. — Генри захотелось поговорить на отвлеченные темы. Место было настолько мрачным и неприветливым, что напугало даже видавшего виды парня. — Снежка была умелым разбойником. — Сказочник улыбнулся, вспоминая историю знакомства с Прекрасным.       Следующая комната обставлена мебелью. Это чей-то покинутый дом. Принц по хозяйски прошел дальше. Все знакомо. Память у Рыцаря хорошая. Он подошел к кровати у стены и принялся ее перемещать. Генри пришел на помощь. Совместные усилия оправдались. — Приглядись, видишь дверь? — Спросил принц. — Разбойники не плохи, если грабят зазнавшихся вельмож соседнего королевства. — Юноша улыбнулся. Без предупреждений поменял тему, от чего двойник опешил. Генри только пригляделся к рисунку на досках, увидел углубление, размером с их найденной вещицей. Задумался насчет предназначения двери. И тут прозвучал запоздалый ответ. Слишком озорной для человека, который топил за справедливость и честность. — Для чего она? — Генри решил, что стоит отложить разговор. Нужно найти родных. Разгадать замысел Темного. Одержать победу. Вернуться домой с новой историей. — Передай штуковину. — Парень взял предмет, положил в углубление. Рисунок засветился. Пространство исказилось. Двое оказались внутри непонятной комнаты, заставленной всякими вещами. От пола до потолка. Предметы сложены друг на друга, как-то хаотично. Книги, оружие, одежда. Парни пробирались сквозь груды предметов. Генри, уставший от тяжести амуниции, снял (постепенно) доспехи и положил к прочему снаряжению. Новый экземпляр в музее, где нет привычного порядка.       Юноши осознали и договорились, что нужно искать некий предмет. Не знали, какой именно. Генри сказал, что, скорее всего, это нечто будет выделяться среди прочего. Стоит довериться внутреннему голосу. Послушать инстинкты. Рискнуть и добиться успеха.       Двое шли все дальше и дальше. Груды (несомненно, волшебных) штуковин разного калибра становились все больше. И Генри казалось, что он очутился в сокровищнице арабских разбойников. Или хранилище Скруджа МакДака, только здесь не было золотых монет и вышки, но есть куча чьих-то доспехов из драгоценных металлов, расписное оружие, вышитая золотыми нитками одежда, самоцветы, музыкальные инструменты, некоторые предметы быта и многое другое. Мистер Голд позавидовал бы подобному собранию.       Глаза разбегались. Рыцарь и Сказочник не знали, за что хвататься в первую очередь. Звук гулких шагов нарушал тишину. Парни останавливались возле некоторых скопищ и брали в руки предметы, переставляли с места на место и пытались отрыть что-то из глубины. Ничего интересного. — Была бы здесь Хоуп, то мигом бы нашла потеряшку. — Генри улыбнулся, но осекся, поняв, что копия не в курсе. — Знаешь, у нас с тобой есть замечательная младшая сестра. — Глаза принца вытаращились и полезли на лоб от удивления. Он не мог поверить, что его мама и, правда, полюбила вновь кого-то настолько сильно, что вышла замуж. Родила нового ребенка, которого так сильно обожает двойник. — Поверь, в поиске сладостей или игрушек она неоспоримый профи. — Мягкий смех. — В прятки с ней играть просто невозможно. — Вытащив снизу какую-то книгу, Генри отскочил в сторону, потому что на него повалились, гремя, жестяные блюдца и еще женские платья. Не придавило бы, но задержало бы надолго. — Значит, мама и тот пират, правда, женаты? — Звон словно заставил Рыцаря очнуться. Обескуражено глядя на опешившего двойника, прижимающего к груди выуженную книгу, ждал сообщения о том, что это просто шутка. — Для Эммы Киллиан истинная любовь. — Генри улыбнулся. — Просто созданы друг для друга, поверь. — И Рыцарю не оставалось ничего, кроме как поверить искренности веселящегося Сказочника. — Знаешь, я знал нашего отца очень мало и, в любом случае, его не заменит никто. — Парень задумался, взгрустнув. — Киллиан моя семья, мой близкий друг, он ценит меня. — Юноша пожал плечами, описать отношения с Капитаном было сложно. Он открыл книгу. Это явно была какая-то перепись: ровными столбиками выведены красивым почерком имена. — Твой мир продолжает удивлять меня. — Хмыкнул принц и растрепал собственные волосы, выказывая смешанную эмоцию неловкости и удивления. — Великий Сказочник поразит неосведомленного меня еще чем-то? — Насмешливо спросил, зная наверняка, что тому есть, что сказать.       Генри было чем поражать. Двое копошились в грудах вещей и разговаривали. О том, что Румпельштильцхен обрел счастье вместе с Белль в Сторибруке. О том, что младший сын Прекрасных младше своего племянника. О том, что у Реджины есть старшая сестра, которая раньше была Злой Ведьмой Запада, что сейчас она прекратила творить злодейства и собирается открыть собственную школу для магически одаренных детей. О том, что у Зелины есть дочка по имени Робин, которая приходится им кузиной. О том, что в их мире тоже был Робин, которого прозвали Гудом. О том, что однажды Реджина разорвала себя напополам. О том, что она примирилась со Злой Королевой. Рыцарю было слушать одновременно интересно и сложно. Слишком непривычно. Но каким же удивительным оказался городишко в Мире без волшебства! Увидеть бы его однажды воочию. — То есть, Реджина забрала Робина из Мира Желаний, потому что боялась, что он исчезнет? — Переспросил Рыцарь. Генри подтвердил его догадку. — Но он не оправдал ее надежд, — колдунье можно только посочувствовать. — Знаешь, если бы ты и, правда, был именно Автором всех этих перипетий, я бы, несомненно, подумал и посчитал, что ты окончательно спятил. — Очень добродушная улыбка. — Значит, ты не удивишься, узнав о любви Королевы и Робина. — Сказочник Генри ответно улыбнулся. Видимо, двое юношей сроднились. Не завидовали и не боялись друг друга. Общались, словно дружащие братья. — Час от часу не легче. — Хмыкнул Сэр Генри. — Породниться с пиратом и разбойником. — Ситуация веселила. Становилась интереснее. Погружаясь мгновенно снова во внутренние переживания, принц мрачнел. Думал о Реджине. Он не ненавидит Королеву. Сочувствует Реджине. Душа полюбила колдунью. — Думаешь, она простит меня? — Робко спросил Рыцарь у Сказочника. Юноша и, правда, поверил в любовь с первого взгляда. — Ты такой же ее сын, как и я. — Этим все сказано. Без лишних разговоров парни мирно вернулись к работе. В глазах рябило. Столько здесь всего. Знать бы, кому все это принадлежит. Чей склад парни обыскивают, почему вообще предметы оказываются здесь, какой смысл скрывают.       Дальше и дальше. Нет смысла стоять на месте. И вот, неожиданно, Генри увидел стеклянные оранжереи. Там росли волшебные бобы. Целая плантация. Растения, которые были утрачены иными мирами, выращивались здесь, словно обыкновенная садовая культура. Юноши взяли несколько бобов и (не задерживаясь) продолжили путь.       Волшебные бобы натолкнули на мысли. Генри спросил двойника, о чем он думал, когда желал, чтобы все пропали. Сэр (он же Рыцарь и принц) Генри ответил, что ему было очень грустно. Он вспомнил свое счастливое детство, которое было настолько беззаботным, что и поверить сложно. Прошлого, что создало веление джинна не вернуть и это хорошо, но та жизнь и, правда, была сказочной. Принц вспомнил детскую песенку про волшебный шар, в котором волшебница, чтобы никто не печалился, запирала плохие эмоции в магическую сферу. Тогда Сказочник решил поискать нечто похожее. Парни нашли стеллажи с собранием всякого рода стеклянной утвари. Кубки, вазы, украшения. Среди переливающегося великолепия один единственный шар со снегом. Рыцарь усадил Сказочника на плечи и тем самым помог достать предмет с высокой полки.

***

— Прошу вас, господа и дамы, успокойтесь! — Прекрасный Принц стоял на эстраде посреди заснеженной площади и возвышался над гомонящим народом. — Мы с вами заперты внутри магического предмета, из которого не знаем, как выбраться, — галдеж усилился стократ. — По это пока! — Он говорил максимально громко. — Спасительница и Реджина обязательно найдут способ, чтобы вызволить всех до единого! — Услышав имя Королевы, люди начали плеваться. Не желали слушать «подставного» Принца. — Сейчас всем стоит принять помощь от нас, даже если вы нам не доверяете! — Вступилась за мужа Снежка. — Это правда, что мы из другого мира, но это ничего не меняет! — Она продолжала держаться гордо. — Мы по прежнему Белоснежка и Прекрасный Принц, которые пекутся о своем народе! — Звонкий голос разносился по округе. — Только мы не ваш народ! — Раздался оглушительный крик из толпы. — Наши герои остановили Проклятье и никогда не лобызались со Злой Королевой! — Толстый мужчина ткнул своим огромным пальцем в сторону Реджины, Лиама, Нила, Двух Крюков, Эммы. — Наша принцесса утонченная барышня, вовсе не лихоманка с вострым мечом наперевес в пиратских тряпках! — Толпа одобрительно гудела. — Вертайтесь в свои проклятые дали и забудьте о нас, потому что у нас все было как в песне, пока ваши геройские задницы не явились в нашу мирную обыденность! — Большинство крестьян зааплодировало. — Какие изысканные речи! — Съязвил Лиам. — С таким тезевом, конечно, холод не страшен! — Он критично посмотрел на синеющие ноги детей, что скучились поодаль от заупрямившихся взрослых и грели друг друга объятиями. — Убл-д-люд-д-дк-к-ки! — Стуча зубами от холода, поддержал шатена Дубль Крюк. Несмотря на то, что замерз, он снял свой теплый кожаный плащ и направился к ребятне. Детвора испуганно уставилась на пирата, но желание согреться было сильнее, поэтому девочки и мальчики приняли подарок и постарались укутаться в него всем скопом. Крюк вернулся к команде, дыша теплым воздухом на здоровую руку. Свон взмахнула пальцами. На их небольшой группе появилась теплая одежда. — Колдуй, подделка! — Рявкнула на Спасительницу тощая старуха. — Ты не наша принцесса! Наша принцесса никогда не колдовала! — Она дрожала, словно ветка куста. — Небось, с подвохом вещички! — Селянка сощурилась, разглядывая красную длинную куртку, меховую шапку и валенки (просто, волшебница считала, что это уж точно убережет от обморожения). — Посмеешь махать культяпками в сторону малышей, мы сожжем тебя и Королеву! — Старуха выпрямилась, гордо тряхнув головой. На ее длинные волосы налипли крупные снежные хлопья. — Заодно точно согреемся! — Басисто расхохотался толстый оратор. — Ведьмы, говорят, песни поют, пока на костре горят! — Он стал напевать какой-то мотив, выплевывая сквозь мычания слова, которые помнил. — Сволочи трусливые. — Эмма прижалась ближе к мужу, чтобы согреться. — Им легче поджечь один из этих миленьких домиков, чем просто довериться нам. — Ощущая успокаивающее поглаживание Киллинана на спине, Спасительница сдерживалась от грубости. — Послушайте нас! — Снова взял слово Дэвид. — Ваши дети замерзли и хотят есть, неужели замшелые предубеждения настолько важны в этом случае? — Прекрасные не желали принуждать селян, хотели договориться миром. Но толпа гудела. Упрямилась и язвила. — Наши дети не хотят превратиться в скот! — Завизжала старуха с длинными космами. — Знаем мы эти колдуньи забавы, когда девочек и мальчиков превращают в зверюшек, откармливают и мучают в угоду собственной злорадности. — Тонкая фигура задрожала сильнее, воспоминания нагоняли ужас. — Я знаю об этом очень хорошо, потому что однажды пара колдунов позабавилась так над моей семьей, лишь мне удалось сбежать! — Старуха скукожилась и отвела взгляд. — Мне очень жаль, поэтому позвольте помочь! — Нил бился в ознобе. Он вторил родителям. Народ не слышал его. — Вы все прекрасно знаете, что моя магия светлая, я ни за что не причинил бы вреда жителям государства, поймите! — Младший Прекрасный выдыхал теплый воздух, щеки раскраснелись от мороза и смущения. — Поэтому отмахнулся от нас, послав на выручку заносчивого юнца, который напрочь забыл свое предназначение! — Толстяк лениво махнул рукой. — Ты, сопляк, нам тоже не указчик! — Мужчина не проявлял никакого уважения. Он не хотел отдавать свою лидирующую позицию никому.  — Для того, кто сторонится злодеев, ты слишком груб, приятель, поверь. — Сквозь зубы процедил Дубль Крюк. — Прежний Капитан Крюк, несомненно, с великой охотой поучил тебя манерам, поправив саблей наглую физиономию. — Он предупреждающе положил руку на рукоять сабли. — Повезло, что я решил поменять привычки, поэтому прошу заткнуться по хорошему, любезный. — Игривая угроза протезом, улыбка. Не до шуток. — Народец под стать тебе, лапочка! — Весело шепнул Киллиан Эмме. — Недоверчивый и упрямый. — Свон возмущенно поглядела на пирата, прищурившись. Она была такой. Упустила многое, спрятавшись в своей броне. Крюк не раз упрекнет ее в этом, пусть и беззлобно. — Мамуля, не думаешь, что стоит сменить приоритеты? — Крикнул Капитан Снежке. — Мне трудно сдерживать твою дочь! Она рвется в бой! — Пират шутливо прижал жену к себе, подмигивая. — Селяне напуганы. — Нил обреченно закатил глаза. — Тирания чудищ заставила позабыть о радости и открытости. — Он растерянно огляделся. — Раньше наше государство было счастливым приютом, каждый чувствовал защиту от злодеев. — Цокнул языком. — Это моя вина, что люди утратили искреннее доверие, стали столь вредными. — Он был слишком молод и неопытен. Управление государством одно, военные походы другое. Отец воспитывал сына воином. Считалось, что остальное придет с опытом.

***

— Я уверен, что это оно, то, что мы искали! — Генри дал шар со снегом в руки двойнику. Тот удивленно и внимательно разглядывал предмет, пытаясь увидеть что-то сквозь непрерывную метель внутри. — Им, должно быть, холодно там, внутри. — Обеспокоенно сказал Рыцарь, стараясь лишний раз не трясти игрушку, чтобы снегопад не усиливался. — Я вижу, как там шевелится кто-то очень маленький. — Юноша прищурился. — И он там не один, их там много. — Сэр Генри напряг зрение, он хотел посчитать маленьких копошащихся существ. — Жителей деревни, наверное, тоже сюда отнесло. — Принц вопрошающе оглядел задумчивого Сказочника. Тот напряженно всматривался вдаль, его внимание привлекло некое движение. Обернувшись, юноша увидел, что пространство за их спинами снова искажается, поглощая все то, что в нем находится. Двое вздрогнули, потом пустились бежать. Парни неслись, огибая препятствия. Не оглядывались. Бежали, сильно задыхаясь и крича. Весело и страшно, как на горках в парке аттракционов. Не осознали, как именно снова кругом оказалась позабытая комната старого и пыльного торгового домика. Двое очень радостно улыбались.

***

      Земля под ногами чуть дрожала и снежинки стали сыпаться с неба быстрее. Но толпа копошилась, кричала и плевалась, не обращая внимания на вразумительные речи чужаков из другого мира. Замерзающие дети тихо сидели, скучившись и стараясь разом завернуться в кожаный пиратский плащ. Раздраженная Эмма, скривившийся Лиам, два скучающих и замерзающих Крюка, старающаяся всеми силами держать себя в руках Реджина наблюдали со стороны, потому что Прекрасные запретили им вестись на провокации и предпринимать что-то без разрешения. Нил стискивал зубы и сокрушался о том, что он худший король на земле и в истории. Напряжение росло. Метель бушевала. Присутствующие мерзли. Приключение продолжалось.   — Бывает и хуже. — Сквозь дрожание сказала Эмма, обхватив своими закоченелыми пальцами теплую ладонь Киллиана. — Мне доводилось встречаться с Королями не раз, — она хмыкнула и почувствовала затылком, что муж сделал то же самое. — И знаешь что? По сравнению с ними ты просто абалденный, самый что ни на есть избранный Король! — Перед глазами мелькнули лица прежних знакомых сказочных вельмож, которые лишь кичились своим превосходством, но душа никогда не знала о благородстве и верности своему народу. — Пожалуйста, прекратите упрямиться! — Настойчиво продолжала уговаривать толпу Белоснежка. Бессмысленно и изматывающее. Пыл принцессы исчезал, как исчезает снег в теплую погоду. Голова гудела, руки бессильно опускались. Раздражение нарастало. — Никто не застрахован от ошибок, — Лиам обратился к Нилу, поддержав Свон. — Лично я постоянно косячу, делаю ошибки, поэтому и слушаю более старших, как ни странно, тоже постоянно, потому что так гораздо проще: к тому же, всегда удобно переложить ответственность на другого, но если делать это часто, то, считай, отказываешься от дара свободы выбора, словно не проживаешь собственную жизнь, предпочитая занять роль бытового инструмента наравне с кастрюлями и тряпками. — Что-то он разговорился. Возможно, он просто понимал чувства младшего Прекрасного. Он долгие годы, как считалось, был лучшим воспитанником Капитана Немо, его правой рукой и одновременно оставался его тенью. Когда же случилось так, что командование Наутилусом перешло к младшему Джонсу, то тот настолько сильно растерялся, кажется, даже позабыв не только все наставления своих старших товарищей, но и собственную личность, прошлое и настоящее. В распоряжение молодого мужчины поступила целая команда, о которой нужно было заботиться. И Лиам не знает, как подчиненные выжили под командованием столь неумелого и замкнутого капитана. Одержимого чувством мести капитана. Младший Джонс мог понять и юного Рыцаря. Очень хорошо. — Свон, может, стоит перестать притворяться милостивой принцессой? — Пока младший брат распинался, выговаривая (преодолевая дрожь) сумбурно, торопливо, повторяя одни и те же глупые слова слова, свою пламенную вдохновляющую речь, Киллиан шептал Спасительнице предложения, на которые мог пойти лишь по настоящему истинный пират. — Стань собой и действуй без оглядки на чужое мнение, на этот раз лично я одобряю этот подход. — Он поцеловал ее макушку, продолжая бросать хитрые взгляды в сторону галдящей толчеи. — Ты читаешь меня, дай угадаю, только вспомнить бы, как открытую книгу, правда? — Выдохнув теплый воздух, Шериф искренне и широко улыбнулась, радуясь неописуемо сильно, что ее, лишь раз заглянув в глаза, понимают. — Я смотрю на продрогших бедолаг, так и в Нетландии было, и не могу отделаться от противного ощущения давних воспоминаний. — Готова отжигать, Реджина? — Волшебница игриво подняла бровь, глядя на закутанную в меховое красное пальто с белой оторочкой подругу. — Всегда. — Хмыкнув, ответила та. — Я покажу им, насколько изменилась с давних времен, потому что Злая Королева давно бы пустила того жирдяя на котлеты. — Она разминала замерзшие пальцы, готовясь колдовать. — Я умываю руки! — Крикнула Снежка, увидев, как один ребенок обессилено рухнул на колени своего друга, потеряв сознание. — Вы причиняете вред своим упрямством, мы примем вынужденные меры, чтобы все были счастливы! — Прозвучало как угроза. Прекрасная принцесса дала разрешение на оборонительное волшебство двум заждавшимся подругам.

***

— Итак, Сэр Сказочник, как мы будем вызволять своих родных? — Принц выжидающе посмотрел на копию, который пребывал в глубокой задумчивости. — Ты, конечно, не маг, но сын колдуньи и, наверное, уже поднатаскался в этом деле. — Но слова не приободрили. Генри пытался выудить из воспоминаний нечто полезное в данной ситуации. Не получалось. — Я не имел дело со снежными шарами. — Парень пожал плечами. — Сейчас бы не помешала помощь Королевы или, на крайний случай, дедушки Голда. — Генри подул на челку. — С ними можно бы было связаться, используя зеркало, но оно на «Роджере», а «Роджер» в Сторибруке. — Он нервно почесал лоб. Сделав пару шагов, Сказочник устало опустился на кровать, подняв своим действием тучу пыли в воздух. Он принялся непрерывно чихать.       Парней снова окружала темная комната с заколоченными окнами и порванными обоями. Мебель, видимо, отсырела и угрожающе поскрипывала, когда ее пытались переставить или на нее сесть. Со стены исчез рисунок неведомого цветка, и даже маленькая щелка вместе с отпирающим проход маленьким предметом пропали. Юноши поняли, что вояж в волшебную локацию был одноразовой акцией. Рыцарь не мог стоять без дела и принялся двигать кресла, надеясь, что и в них что-то спрятано. Сказочник поднялся, чтобы помочь, продолжая чихать. Ничего, кроме паутины, жуков и пыли найдено не было. Что-то странное было в этой пыли. Генри не переставал чихать, глаза слезились. Будто бы организм сопротивлялся чему-то угрожающему и раздражался. — Дорогуша, меня беспокоит твое состояние! — Юноши вздрогнули и от неожиданности разжали пальцы, тяжелый стеллаж с грохотом приземлился на пол и чудом не рухнул на испуганных парней. Угрожающе покачнувшись, стеллаж скрипнул, но Рыцарь вовремя толкнул его от себя, и мебель удержала свое равновесие. — Ух, это было опасненько! — Темный восхищенно зааплодировал. — Молодец, Внук, у тебя такая же отменная реакция, как и у твоего отца! — Он оказался совсем близко и потрепал когтистыми пальцами принца по волосам. Тот резко отшатнулся, уткнувшись спиной в вышеупомянутый стеллаж.

***

— Ворота не открываются, Дэвид! — Обреченно сказал Лиам, облокотившись на массивные ворота. — Как ни старайся, бесполезно! — Он вытянул руки и утерся ногами в землю, пытаясь сдвинуть дверь с места. Пыхтел и краснел от напряжения. — Точно нельзя отпереть их магией? — Молодой мужчина с надеждой посмотрел на колдунью. Та лишь отрицательно покачала головой. — Замок защищен волшебством, которое мне не по силам. — Реджина задрала голову вверх, осматривая сооружение из белого камня. Маленький замок представлял собой основное двухэтажное квадратное здание. Простенький фасад. Две башни. На погнутых флагштоках сильным ветром трепало остатки от ткани флажков, на которых уже невозможно было разглядеть рыцарских гербов. — В этой развалюхе, видимо, спрятано нечто ценное или опасное, что-то волшебное, неописуемо мощное волшебство. — Королева коснулась кованых ворот, и магия обожгла ее руку, поэтому колдунья резко, немного напугано отшатнулась. — Тогда рисковать не стоит, — недовольно цокнув языком, сказал Прекрасный. — Может, там сидит изголодавшийся ящер с семью головами? Не хочу жаловаться, но я не настроен на сражения с чудовищами, мне и крестьян хватает. — Он хохотнул. Обернувшись, Принц оглядел пространство. Средневековая площадь. Скульптуры тут и там. Эстрада для выступления артистов. Позади заколдованный замок. Впереди огромная снежная гора. — Будем надеяться, что ваш магический купол простоит до той поры, когда нас освободят. — Мужчина направился к заснеженному куполу, огибая стоящие на пути статуи. Со стороны волшебного укрытия были слышны громкие разговоры, и ощущался запах приготовленной еды, заставляющий улыбаться изголодавшихся малышей, продрогших на крохотной улице.

***

— К чему враждебная реакция? — Темный перебирал пальцами и испытывающее глядел на юношей. Те были очень напряжены, ожидая обязательного подвоха. Румпельштильцхен противно тихо хихикал, вырисовывая вензеля в воздухе. — Любящий дед не прочь помочь, если внуки помогут в ответ. — Он ткнул когтистыми указательными пальцами в парней. — Ты нам никто! — Твердо сказал принц и отшвырнул руку колдуна. — Власть единственное, что ты любишь и чем дорожишь! — Темный прекратил хихикать, прищурившись, словно хищник. — Ты предпочел волшебство собственному, как ты говорил, любимому сыну! — Маг отступил на шаг, словно растерялся. — Ты струсил, хотя Нил нуждался в тебе и верил, что сможет спасти тебя! — Юноша тяжело дышал, борясь с чувствами.       Генри молча наблюдал за диалогом двойника и покрытого чешуей опешившего злодея, коготь которого упирался в грудь Сказочника, с каждым словом Рыцаря ноготь надавливал все сильнее, словно грозился проткнуть насквозь. Неприятное и весьма болезненное ощущение. Нельзя спокойно вдохнуть. — Кто сказал? — Вкрадчиво спросил Темный, скривив губы. — Он сказал? — Генри зря снял доспехи. Он застонал от боли. Когти колдуна вонзились в плечо. Кровь просочилась сквозь одежду. Раны были глубокими, останутся мелкие изогнутые шрамы.       Слишком быстро. Крик страха застрял в груди. Рыцарь кинулся в сторону двойника, искренне и отважно, стремясь помочь. Магические клубы дыма окутали и унесли прочь. Когда дым рассеялся, кругом высились стены дворца. Огромный стол, словно для большой семьи, хотя хозяин всегда ел один. Волшебный хлам тут и там. Прялка и веретено. Дворец Темного. Сэр Генри услышал стон и повернул голову. Сказочник еле стоял на ногах, схватившись за больное плечо. Он словно был испачкан в вишневом соке. Кровь сочилась и нещадно марала одежду и пальцы. Парень чуть не рухнул, но подоспевший Рыцарь подхватил. — Тебе повезло, что реакция у меня хорошая. — Застонав, сказал юноша, удобнее устраивая раненную копию в своих объятиях. — Ты как? — Спросил, не скрывая беспокойства. Он подставил плечо, чтобы Сказочник уложил на него голову. — Шар. — Тихо отозвался Генри. Рыцарь стал тревожно оглядываться. И нашел предмет в руках Темного, который, веселясь, наблюдал. Маг не смеялся. Не жестикулировал. Молчал и кривил губы. Это напрягало еще больше, чем вкрадчивые речи. — Рана глубокая, но не смертельная, Дорогуша, не ломай комедию! — Колдун дошел до стола, лениво и скучающе, положил снежный шар и развернулся на каблуках, вернувшись к прежним насмешливым и скользким интонациям. — Это урок вам двоим, чтобы думали, прежде чем говорить! — Чешуя поблескивала, когда он растянул губы в надменной улыбке. Маг обошел юношей, словно хищник, описывающий круги возле пойманной и растерянной жертвы. Рыцарь прижимал к себе двойника и старался не терять зрительного контакта с колдуном. В любой момент хищник может напасть и к этому нужно быть готовым. — Вернемся к нашим баранам! — Он взмахнул рукой и призвал из неоткуда вещицу. Генри узнал ножницы судьбы. — Чего ты хочешь от нас? — Напугано и возмущенно спросил Сэр Генри. — Что могут такого сделать дети, чего не может Темный? — Он растерянно хмыкнул. Удобнее обхватил двойника, который отошел от болевого шока и кое-как принял устойчивое и ровное положение. Сказочник догадывался о планах мага. — Вы не обычные сопляки, Милые мои! — Колдун озорно захлопал в ладоши и захихикал. — Особенно ты! — Он указал на Рыцаря, который ничего не понимал, растерявшись. — Ты не можешь этого помнить, но знай, Дорогуша, именно я исцелил тебя от хвори. — Юноша застыл, не мог и слова вымолвить. — Чтобы спасти тебя, Сэр Нил, вернее, мой сын примчался в темницу и, позабыв обиды, встретился со мной после столь долгой разлуки! — Колдун приблизился и коснулся лица ошарашенного юноши. Тот даже не отпрянул. — Потом… — Слезы заблестели в глазах чудовища. — И я не защитил его, потому что был пленен! — Возможно, он говорил искренне. — Ты все, что мне осталось от него, поэтому я желаю лишь счастья тебе! — Его улыбка претендовала на добрую.       Рыцарь моргнул. Не мог поверить в услышанное. Его отец и, правда, сын Темного. Его отец и, правда, был двуличным персонажем. Возможно вполне, не таким великим героем, каким представлялось многим. Юноша не верил. Он не знал, как реагировать на ситуацию. Нужно продолжать быть истинным героем. Нужно спасти родных. Нужно уберечь двойника. Сказочника мама любит так же сильно. Рыцарь бросил взгляд на шар со снегом и задумался над побегом. Побег невозможен. Не с подобным врагом. Паника нарастала. Трудно вдохнуть. Чудовищные зрачки пронзили насквозь. — Что тебе надо? — Повторил вопрос Рыцарь. Тихо, нерешительно. — Ты хочешь переписать историю? — Глаза юноши расширились, когда он увидел перо в пальцах колдуна. Генри принялся рыскать по карманам, но бессмысленно. Его больше не защищала броня, значит, он был уязвим. Своровать ручку проще простого. Но страницы все еще лежали в кармане. — Догадливый! — Темный хотел похлопать, но обе руки заняты. — Ты же поможешь мне с этим, Дорогуша? — Колдун напоминал ребенка. Ребенка, который манипулирует людьми и добивается желаемого, не оглядываясь на чужие мнения, страдания. — Я не Сказочник. — Выдохнул. Генри ткнул его локтем в бок. Не стоит вестись на провокации. Игнорируй соблазны. Герои не жульничают ни за что. Герои идут вперед. Нельзя нарушать правила. Нельзя предавать совесть. Юноши обязаны спасти маму, бабушку, деда и всех остальных, нуждающихся в защите. Обязательно спасут.

***

— Они же в порядке, правда? — Обеспокоенно спросил маленький мальчик, пережевывая рисовую кашу. Его нарядили в красивый вязаный свитер с оленями, теплые штаны и носки с рисунком снежинки. Взрослые пугали, что от подарков колдуний добра ждать не стоит, но озябшему и голодному мальчику было очень уютно в появившейся по волшебству одежде, он с аппетитом ел сладкую кашу с ложечки, радуясь, что метель и мороз не проникают сквозь волшебный барьер и не гасят согревающий костер в очаге, располагающемся в центре зала. — Конечно в порядке, Милый! — Белоснежка зачерпнула очередную порцию каши ложкой и поднесла к губам ребенка. Руки мальчика окоченели и поэтому не могли удержать столового прибора. Принцесса с радостью вызвалась помочь в беде. Она улыбалась и аккуратно дула на горячий рис. — Волшебство лишь усыпило их на недолгий срок! Слышишь, как посапывают? — Она хихикнула, повернув голову в сторону спящих крестьян, которые лежали кучей на огромной толстой перине, словно дрова в специальной кованой подставке. — Выспятся и подобреют. — Хмыкнув, брюнетка гордо задрала подбородок. — Это далеко не проклятие вечного сна, так что бояться нечего. — Доля обиды в голосе. Честно говоря, ее довольно сильно задели оскорбительные слова, возможно, она бы стерпела нападки на собственную персону и Дэвида, но селяне явно переборщили, грубя и укоряя остальных членов семьи. — Это хорошо. — Мальчик проглотил комок склеившегося риса с трудом. Белоснежка ласково похлопала его по спине и подала кружку теплого чая. — Просто у толстого Хьюго никогда не было любви в жизни, поэтому его вряд ли кто разбудит. — Он радовался приятному ощущению внутри, отпив согревающий ароматный напиток. — Сплетничают тут. — Пожал плечами и обнял ноги. — Не слушай сплетен, это не хорошо. — Ребенок виновато посмотрел на принцессу. Его руки согрелись, он забрал у брюнетки плошку и ложку. — Стоит посочувствовать, если пересуды правда. — Снежка погладила мальчика по волосам и улыбнулась.       Снег, лежащий на куполе, блестел как подарочная бумага. Льдинки отражали свет волшебных сфер, разбросанных кругом. Голубые и белые цвета переливаются. Красный цветок пламени раскрывался и трещал в очаге. Яркие свитера с веселыми рисунками создавали радостное и спокойное настроение. Дети грелись и ели. Дэвид и Эмма следили за пламенем. Реджина и Снежка кормили детей. — Не шевелись, Милая! — Нил склонился над девочкой, он колдовал, исцелял раны. Он не особо умел в магических делах, но неописуемо сильно старался. Нужно было раньше решать поставленный вопрос с гремлинами. Нужно было приставить к Генри кого-то более опытного. — Ну вот, ты снова прекрасна, словно коллекционная кукла! — Он распрямился, радостно и широко улыбаясь. Король бранил себя за неосмотрительность, за все беды в мире, но успокаивался, когда слышал благодарность и озорной смех. Нил исцелял всех. Это было не просто, но младший Прекрасный трудился над каждым, сгибая собственную спину. Не жаловался. Не злился. Он искренне сострадал. Лица запомнятся Королю четко и надолго. Он не герой, но обязательно станет истинным Королем и поможет народу. — Нужно было наколдовать поленья, которые не нужно топором колоть, честное слово. — Эмма подошла к пиратам, двое занимались заготовкой дров. — Вам, мальчики, не просто с одной парой рук на вас двоих. — Свон поджала губы, чтобы не расхохотаться. Пираты покраснели и вспотели, орудуя топорами. Мужчины явно намеревались устроить своеобразное глупое и смешное до слез соревнование.       Дэвид в глубокой задумчивости наблюдал за пламенем костра. Он снова предался воспоминаниям и рассуждениям. Кругом мир, о котором им со Снежкой когда-то мечталось. Без заклятья. Без гнета врагов и чудищ. Их дочь и сын выросли в счастливом и сладостном неведении о тех ужасах, что пришлось пережить родителям. Вроде бы, все здесь правильно. Но на самом деле здесь все шиворот навыворот. Прекрасный бросил взгляд в сторону дочери и пиратов. Здешний Крюк не обрел счастья без Эммы. Их разделяли года и столетья. И таких персонажей, лишившихся спасения кучи в Новом Зачарованном лесу и прочих измерениях Мира желаний. Хорошо, наверное, что есть такое место как Сторибрук. Созданный как тюрьма, он превратился в уютное и, несомненно, радостное пристанище нуждающимся. Прекрасный думал и грел пальцы, замерзшие и побелевшие на морозе. Вспоминал вечера в квартире и смеялся, думая о том, насколько прекрасным было лицо милой Снежки, увлеченно рассказывающей нечто невероятно смешное, обязательно заставляющее невероятно громко хохотать.

***

— Ты никогда не задумывался над тем, что удача отвернулась от тебя? — Противное вкрадчивое хихиканье резало слух, сводило с ума. Темный игрался с магическими предметами в покрытых чешуей чудовищных когтистых руках. Генри старался унять дрожь в коленях. Его прошиб пот. Но он стиснул зубы и пытался не подавать виду. — Дорогуша, тебя устраивает положение тени в этой истории? — Он призвал волшебство, и из цветных клубов дыма явился стол. На столе лежали бумаги, в стороне стояла чернильница, в центре располагалась книга, которая очень походила на ту самую книгу сказок. — Меня не устраивает. — Маг указал на самого себя, распахивая глаза. — Ты не можешь переписать сюжет. — Хмыкнул Генри, скривившись от боли. Снова пихнув застывшего и обескураженного двойника, парень хмуро уставился на Темного. Раненное плечо болело. Кровь запеклась, почернев. Но Сказочник держался гордо, хоть был абсолютно не защищен перед врагом. — Я не могу, но он вполне! — Румпельштильцхен указал на Рыцаря. Тот вздрогнул от неожиданности и изумленно раскрыл рот. Слова не скажешь. Парень забыл, как дышать. — Запомни урок: пользуйся всеми возможностями, всеми благами настоящего, прошлого, будущего. — Маг менторским тоном обратился к принцу. — Не нужно так сильно таращить глазенки! Ты же уже понял все? — Оказавшись снова совсем близко к юношам, он прислонил свой лоб ко лбу внука Белоснежки. Генри застыл от ужаса, наблюдая эту сцену. Темный игнорировал Сказочника и сосредоточился на Рыцаре. Искушал очередную потерянную душу. — Я не Сказочник. — Не громко повторил принц. — Даже с огромным желанием не смог бы. — Он игнорировал несильные удары своего двойника, Генри пытался всеми силами растрясти потерянного юношу. Принц выглядел растерянным и заинтересованным. — Вот почему нам нужны ножницы! — Румпельштильцхен клацнул золотыми лезвиями вещицы и улыбнулся широко, понимая, что парень увлекся его речами. — Этот сопляк и ты идентичны, но различаетесь. — Темный брезгливо зыркнул на пацана. — Тебе досталась храбрая душа, но ему подарили талант Сказочника! — Маг очень быстро перебирал пальцами, а потом принялся грызть черные ногти. — Его мать не сделала ничего, чтобы защитить Нила, но отважилась на рискованный вояж, спасая именно того пирата, который ни за что не очистит душу до бела. — Он залился смехом. — Нравиться быть сыном пирата? — Издевательски хмыкнул. Рыцарь мрачнел. — Нравится наблюдать за тем, как героями становится всякий сброд? — Сощурил глаза, внимательно смотрел на хмурого принца. — Искренне желаешь отдать любовь всей жизни тщеславному увальню? — Хищная и довольная улыбка. Юноша стиснул зубы. — Возьмешься исправить допущенные ошибки? — Маг медленно повернулся. Наслаждаясь гулким звуком собственных шагов колдун, направился к писательскому месту. — Не надсмехайся, Лжец! — Рыцарь не повысил голоса, но еле удерживал себя в руках. Генри абсолютно не понимал настроения своего двойника. Не мог предугадать мысли и действия. Переубеждать, если клон принял решение, не стоит. Опыт показал, что нельзя побороть упрямства нахального принца, непостоянного как теплый ветер с пшеничных полей. Сказочник верил, что у принца обязательно имеются благородные героические порывы, честный ловкий смелый помысел. Настоящее чувство, затмевающее все, спасающее всех.

***

— Здорово ты уделала этих толстокожих тупиц! — Озорная девочка с длинными косичками крутилась возле Эммы и не желала отстать. Ей очень шел красный свитер со снежинками, который наколдовала Реджина. На румяных щеках прилипший рис. — У меня нет волшебного дара, и мальчишки говорят, что я ни за что не стану настоящим воином. — Девочка обиженно смешно надулась, уперев руки в бока. — Но, увидев твою поразительность, я решила податься в рыцари! — Она тараторила и смеялась, но намерения явно серьезные. — Ого! Здорово, Малышка! — Свон не могла сдержать улыбки. Она притормозила егозу, положив ладонь ей на затылок. — Но должна предупредить, что герои вынуждены избегать побоищ по возможности. — Женщина села на корточки и доверительно поглядела на девочку. — Но слова находятся не всегда и, порой, стоит ударить плохого дядьку, вправив мозги. — Весело добавил Крюк, подмигнув. Эмма пихнула его, но тот продолжал. — Именно дядьку. Запомни, что драть косы девочкам нехорошо! — Пират наставнически помахал протезом. — В случае с девочками стоит согласиться, но потом сделать по-своему. — Добавил Дубль Крюк, играя бровями. Эмма закатила глаза. Пиратов не исправить. Остается лишь сдерживать хохот. Девочка предельно серьезно слушала.       Девочка задумалась, а потом схватила пару поленьев и побежала донимать Дэвида. Она решила заручиться поддержкой Прекрасного, чтобы наверняка добиться успеха. Она знала, что Принц обязательно ее возьмет на службу. Эмма покачала головой, улыбнувшись. Косы девочки хлестали ее по спине, когда та бежала. — Не занози руки, Милая. — Сказал моряк тихо. Но Киллиан услышал. Интонация была столь ласковой, совсем не подходящей кровожадному разбойнику. Киллиан был таким ласковым лишь с Эммой. До встречи с ней его душа закрылась на сто замков ото всех на планете. — Ты помог нам. — Капитан встретился взглядом с Капитаном. Двойник вопрошающе изогнул бровь. — По какой причине? — Он видел толику злости. Вороватый мельтешащий жест руки. Поджатые губы. Говорить совсем не хотелось и не находились верные оправдания. Не перескочишь. — Ты разревелся, когда увидел Хоуп. — Эмма почесала щеку. Неловко говорить при муже. Киллиан не был в курсе всех подробностей. Но правда важнее. Она обязана помочь моряку, если может. И не сможет сделать этого, если тот будет темнить. — Я распознаю ложь, ты же помнишь? — Двойник закатил глаза. — Не разревелся, а пустил скупую мужскую слезу. — Дубль Крюк почесал за ухом. Второй пират напрягся, услышав имя дочери. Свон улыбалась, призывая быть максимально честным. И тот открылся. — Я не мог позволить, чтобы ребенок остался без отца. — Брови четы Джонсов поползли вверх. — Потому что когда-то я оставил своего родного человека. — Он скривил губы. — Моя дочь вдали от меня. — Эмма ахнула. — Я не могу быть вовсе с ней. — Он посмотрел на Свон. — Мне нужна Спасительница с натурой, которая способна истинно полюбить. — Виноватая улыбка. Моряк с предпосылками героя.

***

— Дорогуша, — Колдун растянул губы в безумной улыбке. Он увидел живой интерес и сумасшедший азарт в глазах принца. Рыбка попалась в сети, теперь важно, чтобы она не выскользнула из рук. Маг положил Перо Сказочника возле книги. — Мне подвластно полотно судьбы, ибо я владею вот этой вещицей! — Темный клацнул лезвиями ножниц. И Рыцарь моргнул в такт режущему звуку. — С ее помощью я перекрою ваши судьбы, выдернув пару ниточек! — Он радостно подпрыгнул на месте, заметив, как Сэр Генри ухмыляется, понимая, что происходит. — Несколько довольно простых, но сложных, вместе с тем, магических манипуляций, и вот ты уже владеешь даром Сказочника, а этот мальчишка останется не у дел, да еще и примет на себя все невзгоды брошенного принца из Мира желаний! — Румпельштильцхен активно жестикулировал, говоря свою речь: он крутил пальцами свободной руки вензеля, его ноги словно рвались в пляс, а глаза закатывались, словно в сладостном предвкушении.  — Не верь ему, слышишь! — Генри схватил двойника за грудки и заставил посмотреть на себя. Тот словно не до конца находился в сознании, взгляд был рассеянным, а на губах глупая ухмылка. Рыцарь прижимал к себе Сказочника, боясь, что тот упадет от бессилия. Но парень заставил его наклонить вперед голову, чтобы их лбы соприкасались. Чтобы не было видно ничего, кроме глаз прямо перед собой. — Нельзя поддаваться его уловкам! Даже если у вас удастся провернуть это, никакого счастья ты не получишь, потому что новая история, которую он тебе надиктует не станет реальностью в полной мере. — Рыцарь хотел отстраниться, но Генри не позволил. — Видишь книгу на столе? — Он цедил слова сквозь зубы, говорил вкрадчивым шепотом. — Однажды Темный сотворил нечто похожее, но эта новая книга со своей исправленной историей стала тюрьмой для всех моих родных! — Рыцарь нахмурился, а Сказочник закусил губу, браня себя за неосторожность. — Наших родных! — Быстро исправился, но некая эмоция застыла в потемневших карих глазах двойника. — Послушай, Генри! — Впервые назвал двойника по имени. Старался звучать как можно больше убедительным. — За магию надо платить, и ты заплатишь собственной свободой и свободой всех героев сказки, — Рыцарь, было, хмыкнул, но парень угрожающе зарычал, стиснув зубы. — Но самое важное то, что тебе понадобятся чернила, что сделаны из крови Спасителя с очерненным сердцем! — И тут Сэр Генри обескуражено расширил глаза. Информация поразила его, юноша застыл и не мог, видимо, сообразить, что делать дальше. Принц повернул голову в сторону Темного, который наблюдал за ними терпеливо и перебирал пальцами, приняв свою фирменную позу, словно на картине в книжке, выказывая свое насмешливое превосходство. — Крокодилы хоть и плачут, но далеко не из-за сочувствия, боли и прочего. Лишь жажда сожрать тебя с потрохами движет им. — Темный сощурил глаза. Возможно, он боялся того, что юноша переменит свое решение. И тогда договориться миром не уже получится, придется применять другие методы. — Парень правду говорит! — Не стал возражать Колдун, погрозив пальцами. — Но кому, какое дело, если новая Сказка будет совсем о другом. — Он размахивал руками, словно отгонял прочь назойливых насекомых. Его издевательский тон обезоруживал, сбивал с нужных мыслей, которые превратились в жуткую кашу. Так манипулировать удобнее. — Не мешай мне. — Сказал Рыцарь и отстранился от Сказочника, посмотрев на него серьезным взглядом. Не переубедить. — Я напишу достойный сюжет! — Его интонация была полна превосходства, когда он направился к писательскому столу. Перед ним лежала огромная книга без названия на обложке. Юноша принялся перелистывать страницы, незаполненные косыми буквами рассказов о сказочных персонажах, живущих в магических краях и не знающих забот, обид и прочего.

***

      Дэвид не хотел встревать в чужие разговоры. Он лишь хотел разбавить напряженную обстановку очередной, как ему казалось, остроумной хохмой (Прекрасный, находясь в своих раздумьях и созерцая пламя, перебирал слова, крутящиеся на языке и придумал очередное прозвище для, возможно, нового знакомого пирата). Пообещав бойкой девочке с косичками замолвить за нее словечко начальнику королевской стражи, мужчина закинул принесенные поленья в костер и, заметив, что его дочь и два моряка отвлеклись на какую-то беседу, направился к ним, присвистывая. Он видел, как Эмма сперва подавляла улыбку, и решил, что трое лишь обмениваются колкостями, привычно. Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы не расхохотаться заранее, Принц намеревался вклиниться в их беседу, озвучив недавно придуманное прозвище. По мере приближения улыбка с лица Дэвида спадала, потому что суть обсуждения становилась более слышимой. — В каком смысле твоя дочь вдали от тебя, Копират? — Возмущенно сказал Дэвид с серьезным выражением лица. От того предложение, которое он изначально хотел произнести, осталось лишь забавное прозвище. Фраза получилась сумбурной, и это смутило троих прервавших диалог людей. — Копират? — Двойник обескуражено раскрыл рот. Принц перебил его в момент, когда планировалась та часть душещипательного рассказа, предполагающая его искреннее раскаяние и прочие подробности. — Ты смешал «копию» и «пирата»? — Джонс развел руками, возмущаясь, словно обиженный ребенок. — Что я сделал вашей семейке, чтобы заслужить столь нелепые прозвища? — Он закатил глаза, устало вздохнув. Мысли смешались, непонятные нахлынувшие эмоции заставили покраснеть. — А эти двое неплохо друг друга понимают, Любовь моя. — Киллиан хмыкнул, поделившись с женщиной наблюдением. — Обидно в какой-то степени, потому что у меня с твоим дорогим папой искра промелькнула далеко не сразу. — Он потер челюсть, словно совсем недавно схлопотал нехилый удар. — Вернее, искра промелькнула, но не та. — Пират испытывал некое весьма странное чувство. — Затрещины тоже выражение любви в нашей семье. — Эмма подавила смех. — Так что, не ревнуй, Киллиан! — Она погладила его по спине. Довольно интересно наблюдать за тем, как спорят двое мужчин напротив насчет всяческих глупостей, словно встретились два старых друга. Созерцать надутые щеки моряка было тоже весьма занятно. Пусть слова лишь шутка, но опровергать не стоит, потому что правда. — Что у вас там? — Раздраженно поинтересовалась Колдунья. Она подошла так незаметно, что, услышав ее голос, Принц, пираты и Эмма вздрогнули от неожиданности, обратив внимание на нее. — Дети сыты и хотят спать, а их перебранка мешает. — Брюнетка говорила тоном недовольной воспитательницы и хмурила брови. — Могли бы обмениваться каламбурами немного тише. — Она переменилась, показав ряд жемчужных зубов. Картинная любезность. — Не прекращу издевательств, пока все не расскажешь, Копират! — Дэвид насмешливо сощурился. Запустил режим Шерифа на полную катушку. Взгляд голубых глаз пронзал насквозь. — Знай, я тебя понимаю, потому что пережил разлуку с дочерью. — Он сказал это с грустью в голосе. — И пойми, что ребенок, сколько бы ему ни было, быстро не прощает долгого, мучающего одиночества. — Волшебница вздохнула. Не стереть ни обид, ни упреков. — Выкладывай, мы обязательно поможем тебе, честно. — Принц хмыкнул. — Мы всегда находим друг друга. — Мужчина подошел к Эмме и обнял ее плечи, не отводя глаз. — Потому что мы семья. — Дэвид поцеловал дочь в макушку. Та засмеялась. Столько злодеев стояло на их пути, но родные все преодолели, доказав, что истинной силой оказались любовь и доблесть.

***

      Колесо старой прялки заскрипело, немного сдвинувшись. От противного звука Принц вздрогнул и повернул голову. Его взгляд зацепился за комок шерсти, которая еще не обращена в золотую нить. Вспомнилось, что как-то однажды отец рассказывал про одно из своих необычных увлечений. Нил говорил, что в детстве любил наблюдать за прялками, не раз выводил нить, пользуясь веретеном. Он уверял, что это очень завораживало, заставляло забыть о том, что недалеко идут кровопролитные бои с чудовищными ограми. Он жалел, что теперь, став доблестным воином, не может выкроить время для успокаивающего занятия. Нил говорил, что, несмотря на все сложности, он был счастлив в детстве, потому что имел любящего отца. Однажды Генри спросил храброго воина о том, почему отец не с ним. Тот ответил, что, пытаясь защитить сына, отец проиграл в битве с ужасным и хитрым чудовищем. Рыцарь моргнул и снова обратил внимание на Темного. Ремпельшильцхен терпеливо стоял возле стола и, отодвинув стул, приглашал присесть.       Всего пара шагов. Юноша устроился на стуле и взял перо. Колдун любезно придвинул большую книгу ближе. Генри лишь скривился, наблюдая. Ни один мускул на лице принца не дрогнул, когда он встретился взглядом с напряженным парнем. — Что ты хочешь, чтобы я написал? — Вальяжно спросил, глядя в чудовищные глаза. — Будь честным со мной, прося помощи. — Принц весьма хитро сощурился. Он положил локоть на стол. — Пойми, я все еще тебе не доверяю. — Он сел в расслабленную позу. — Это уже деловой разговор, Дорогуша. — Темный хлопал в ладоши и ликовал. — Моя история довольно типична. Мой внук доблестный рыцарь, служащий верой и правдой королевству. Белоснежка и Принц мудро правят. Их дочь беззаботно собирает цветы на полянке, а сын командует войском, защищающим народ. В роскошном замке живет добрый волшебник Румпельштильцхен, спасающий от невзгод бедолаг. Он настолько преуспел в этом деле, что феи оказались просто бесполезными и позабытыми, живя на краю государства, никому не нужные. Королевская чета признательна волшебнику за победу над злобной Королевой. И вручила храбрецу почетную грамоту в рамочке за поимку вездесущих пиратов. — Маг крутил пальцами. Задирал нос. Расплывался в улыбке. Напоминал озорного ребенка, что дорвался до запретного развлечения. — Это и впрямь настоящая сказка. — Рыцарь игрался с пером. Как школьник с обычной ручкой. Он согнулся, опершись локтями на колени, словно забыл приличия. Румпельштильцхен расхаживал по залу, убранство которого весьма удручало, наводило тоску. — Так и есть. — Маг развел руками. Сцена напоминала некий школьный сюжет. Темный был увлеченным наставником. Рыцарь скучающим ребенком. Генри провинившимся хулиганом. — Перипетии, повороты сюжета нужны зазнавшимся авторам и скучающим читателям, но никак не героям. — Колдун встал, склонившись, лицом к лицу с напряженным парнем. — Но не стоит недооценивать некоторых персонажей. Среди них может найтись парочка хитрецов, которые будут неустанно пытаться вырваться из плена скудной фантазии. — Он обнажил ряд желтых зубов, улыбнувшись. Ощущал превосходство. — Сказка с подлецом в качестве героя меня тоже не устраивает. — Темный напрягся и развернулся, не поняв смысла фразы и изрядно насторожившись. Он не успел убежать от чернил. Он не смог пошевелиться. Осознание больно обожгло полностью нутро и вызвало раздражение. Румпельштильцхен зарычал, подобно дикому зверю. — Ты, неблагодарный предатель! — Маг находился в нелепой позе, беспомощно наблюдал, что принц подорвался и схватил снежный шар, очутившись возле большого стола. Рыцарь взял в охапку копию, и вместе напуганные юноши направились к выходу. Не высказывая пламенных речей и даже не выпендриваясь. Лишь бы успеть убежать. Румпельшильцхен испарился, избавившись от оков. Парни скрылись из виду. — Ты стащил мои страницы! — Весело сказал Генри, всеми силами стараясь идти в ногу с двойником. — Пока я толкал речь, ты стащил их! — Смех, заставляющий вздрагивать. — Но это ненадолго, поэтому надо что-то еще сообразить. — Глаза распахнулись в удивлении, увидев боб в ладони принца. — Весьма занятно. — Двое остановились. Рыцарь отдал волшебную ручку. Парни зашли в помещение с кучей хлама. Поставив шар на узкий столик, принц насторожено огляделся, боясь сильно магической и скрытой погони. Никто неожиданно подло не появился из воздуха.

***

— Твои слова и, правда, звучат издевательски, Приятель. — Крюк выдохнул и почесал за ухом. — В том-то и дело, что ваша семья постоянно обретает новых родственников и находит потерянных. — Он выделил интонацией слово «ваша». — Удача всегда благоволит героям, а злодеев карает, ускользая каждый раз, вероятно, вполне заслужено. — Пират хмыкнул, наблюдая возмущенную реакцию Двойника, Эммы (не понял, правда, отчего ее также задели слова про злодея) и Реджины. — Вам, ребята, конечно, хватило духу перемениться, но мне нет. — Он сделал шаг назад, словно пустится бежать. Но сдержал себя, продолжая говорить. — Мне подарен был такой удивительный и редкий шанс, но я прокололся, совершил чудовищную ошибку. — Взгляд Капитана был полон печали, что была глубоким морем в синеве глаз. — Если собрать вместе и выстроить в ряд ошибки Спасителя, — Эмма пожала плечами, отводя глаза в сторону. — То не такой уж он и герой, каких встречаешь в сказках. — Она посмотрела на рядом стоящего Принца. — И я прекрасно понимаю тебя теперь, пап. — Дэвид прижал ее голову к своему плечу, успокаивающе поглаживая. — Герой понятие относительное, — поддержала подругу Королева. — Для некоторых ты все равно будешь злодеем. — Она поправила прядь волос, подбирая выражения. — В такие моменты главное быть честным со своей совестью. — Сказала уверенно, зная цену каждому слову, опираясь на собственный огромный опыт. — Если бы у меня был бы человек, родной и любящий, — хмурясь, говорил Киллиан. — Неужто я бы не хватался за любую возможность, чтобы быть с ним? — Пират заглянул в грустные глаза пирата. — Не знаю, что ты прячешь за всеми этими фразами про «недостойного отца», но, все равно, скажу, что лишь трусы прячутся за виной. — Теплые пальцы Эммы, касающиеся его широкой кисти. Она потянула его к себе, заставив его приблизиться настолько, что их бока соприкасались.  — Мы союзники. — Приподняв бровь, сказал Принц. — Ты нуждаешься в помощи, поэтому мы не оставим в беде того, кто доверился нам. — Прекрасный лучился уверенностью. За его плечами не одно приключение и, не смотря на всякие трудности, не одна победа. — Ох уж эти геройские замашки. — Устало усмехнулся Двойник. — Лучше бы пытали меня тем жутким искрящимся чудовищем. — Он прикрыл глаза. — Ваши взгляды намного опаснее молнии в коробочке. — Моряк взмахнул рукой, словно прогоняя тревогу. — Моя милая Алиса заточена, уже много лет она не может покинуть свою тюрьму. Я пытался освободить ее, но поступил не правильно. Ведьма воспользовалась моей слабостью и прокляла меня. Мое сердце проклято, поэтому я не могу быть с любимой дочерью. Говорят, если полюбишь, то любое проклятье разрушится. — Эмма поняла мгновенно. Ее брови поползли вверх от удивления такому неожиданному решению. — Не удалась авантюра, хоть поцелуй я урвал. — Губы растянулись в улыбке. И Свон сильнее сдавила руку мужа. Тот уже готов был ударить. Он еле сдержался. — Так что… — Мужчина не договорил. Земля под ногами задрожала. Разверзлась воронка портала. Дети испуганно завизжали, увидев магические завихрения. Из воронки выбросило двоих юношей. Один в королевском одеянии, другой в сером пальто. Застонав, парни приземлились на бока. Первым, кто подоспел к ним, был Лиам. Он гораздо быстрее отошел от удивления. — Генри! Генри! — Сорвавшись с места, Белоснежка побежала к измотанным внукам, обняв крепко разом обоих. — Милый ты ранен! — Она игнорировала смешливые заверения парня о том, что все хорошо. На ее белом пальто красовалось алое пятно. Испачкалась, задев травмированного юношу. — Эмма, Реджина! — Громко позвала принцесса, и две волшебницы мигом подбежали. Реджина зацеловала Сказочника, принявшись лечить его. Эмма обняла принца, поглаживая по волосам. — Румпельштильцхен похитил. — Задыхаясь, бессвязно тараторил юноша. — Генри. Сказка. Потом я боб. И вот они мы. — Эмма хлопала его по спине. Эти двое сдружились, и это значит, что кризис миновал. Парни пришли спасать семью, вспомнив про, правда, истинные важнейшие постулаты героя. — Ух ты, — присвистнув, заговорил Лиам, снимая с плеч Сказочника вымаранное пальто. Генри закусил губу и не смог сдержать писка боли. — Ой, прости. — Раскаивался Акванавт за то, что ненароком задел рану. — Словно лев о тебя когти точил. — Молодой мужчина цокнул языком, наблюдая сквозь дыры на рубашке за тем, как травмированная кожа под магическим воздействием затягивается. — Останется шрам. — Реджина убрала руку и виновато посмотрела на сына. — И не один. — Младший Джонс помог парню надеть верхнюю одежду обратно. — Это все, что я могу сделать. — Королева сжала ладонь в кулак, внутренне ругая себя за бессилие. — Я убрала следы волшебства и исцелила повреждение, чтобы остатки колдовства не навредили тебе в будущем, вызывая гнойные язвы. — Она вздохнула. — Но пока я не могу залечить шрамы полностью. — Женщина нагнулась и поцеловала его в щеку, успокаивающе поглаживая по волосам, которые не мешало бы уже постричь. — Я так волновалась за вас обоих! — Она закусила губу, стараясь не расплакаться. — Каждый твой шрам это лишь моя вина, эти отметины должны быть только на моем теле. — Реджина почувствовала, как теплые ладони Генри гладят ее спину. — Это был явно не лев, — хмуро вставил Киллиан, подойдя к ним ближе. Он бросил мимолетный взгляд на Рыцаря и, поняв, что тот сверлит его глазами в ответ, отвел глаза в сторону, испытывая неловкость. — Это же Крокодильи когти? — Пират прокашлялся в кулак, поборов странное чувство. — Главное, что он не разгрыз тебя надвое, парень, — игнорируя сердитый взгляд колдуньи, он хитро улыбнулся, подмигивая. — А шрамы украшают мужчин и служат нехилым таким подспорьем в делах, касающихся привлечения красивых девушек. — Реджина закатила глаза, оставив его комментарий проигнорированным. — Румпельштильцхен явно нуждается в срочном сеансе качественной психотерапии. — Генри отстранился от матери и принялся разминаться. Парень чувствовал себя заштопанным носком, ощущая некоторую скованность. — Он еле сдержался, чтобы не оторвать мне плечо совсем, — парень поник, прежде чем сказать следующие слова, что задели его сильно. — Он считает меня недостойным сыном для Нила, если я не воспользовался возможностью, чтобы его в тот злополучный момент спасти. — Он почувствовал, как Двойник легонько толкает его в спину, приободряющее. Эмма приблизилась и обняла сына сзади. Задрав подбородок, парень увидел ее ласковую улыбку, сопровождающуюся теплым взглядом. — Одно радует, что теперь я не один такой. — Он усмехнулся и небрежно шлепнул тыльной стороной руки замявшегося Рыцаря по животу. — Самое главное, что оба вы целы и живы. — Реджина покачала головой, представляя, сколько страха юноши натерпелись. — Давайте думать, как выбираться. — Она забрала голову, разглядывая блестящий купол над головой. — Не знаю, откуда вы достали бобы, но надеюсь, что мы сможем еще ими воспользоваться. — Свон прижимала затылок одного Генри к груди, другого обнимала за плечи, не собираясь отпускать. — Только вот придумать бы, как транспортировать уснувших. — Юноши максимально синхронно повернули головы в сторону кучи спящих людей. Генри расслабил напряженные плечи, радуясь, что жители деревни целы. Вот крохотный дедушка, рядом девушки, которым он помогал тащить стол и многие другие. Все дружно храпели, устроившись на перине. Вот и дети, разодетые в яркую теплую одежду, поедающие ложками кашу. — Рассказать есть что. — Весело отозвался Сказочник. Он хитро улыбнулся, наблюдая искренний интерес в глазах взрослых. — Сейчас стоит вспомнить то, что мы не ели давно. — В животе принца предательски заурчало, подтверждая слова Сказочника. Залившись краской, сконфуженный столь громким звуком юноша прижал ладони к торсу. — Что же вы молчите! — Возмущенно встревожено воскликнула Снежка, хватая юношей за руки. — Вы, наверное, очень замерзли в этой одеже. — Она кинула по настоящему требовательный взгляд в сторону дочери, та моргнула и мигом наколдовала теплые вещи, резко опомнившись. — Там еще осталась каша и горячий чай, пойдемте. — Принцесса поволокла парней к очагу, собираясь усадить поближе к переливающемуся огню. Лиам последовал за ними, хохоча в сжатый кулак, рассмешенный видом юношей. Смех распирал.       Белоснежка устроила внуков возле костра. Те ухнулись вниз, словно пара безвольных игрушек. Лиам назвал их плюшевыми зверушками и сунул под их раскрасневшиеся носы миски с едой. Принц Генри не едал что-то вкуснее этой слипшейся рисовой каши вперемешку с какими-то ягодами, красящие горячую крупу в фиолетовый цвет своим соком. Парни уговорили рис за пару глотков, молодой акванавт мигом наполнил подставленные миски новой порцией, поражаясь их способности терпеть жар еды.       Генри понял, что обжег язык только после того, как отдал во второй раз опустевшую чашку, наевшись и ощущая приятное тепло в животе. Рыцарь скукожился, поджав ноги. Он потупил взгляд и не был охоч до разговоров. Пару раз к очагу подошел Дэвид, чтобы подкинуть дров, мужчина старался не встречаться взглядом с парнями, игнорируя их присутствие. Генри догадался быстро, что дело в Двойнике. Дед и внук испытывали некую неловкость, один ждал извинений за неподобающее герою поведение, другой терзался чувством вины и не мог начать разговор, не находил нужных выражений. — Знаешь, я и, правда, подумал, что ты повелся. — Прочистив горло, заявил Сказочник, обращаясь к Рыцарю. Тот уставился на него непонимающе, а потом на его лице медленно появилась эмоция обиды. — Выглядел ты убедительно, тебе бы в балаганах участвовать. — Принц скривил губы, не оценив шутки. — Ты же хотел, правда? — Парень сменил тон, заговорив серьезно. — Хотел. — Коротко кивнул тот. — Написать о том, что бабушка и дед невредимы, дядя не придавлен ответственностью в столь больших масштабах, в мамином сердце покой и лишь воспоминания об единственной в жизни любви, что все до единого гордятся мной. — Он стыдливо спрятал лицо, уткнувшись в коленки. — И тому подобное. — Смех, короткий и уставший. — Эгоист. — Принц пытался подавить всхлипы, но Генри слышал. — Что же тебя остановило? — Понимая его чувства, Сказочник смягчился в голосе и взгляде, который пронизывал насквозь и без того потерянного юношу. Тот не спешил с ответом, стараясь унять растревоженные нервы, борясь с истерикой. — Нежелание становиться крокодилом. — Помедлив и собравшись с силами, отозвался Двойник, утершись рукавом и хмыкнув. — Представил собственную морду, покрытую чешуей. Если бы я сделал по велению Темного, то стал бы подобным ему, цель средства не оправдывает, кто бы что ни говорил. — Он не встречался глазами с Генри, уставившись на огонь. Так было легче говорить. — Румпельштильцхен не думал, что станет столь омерзительным чудовищем, стремясь защитить сына. — Он замялся, прежде чем набрался смелости, чтобы сказать следующее. — Как Нила звали по настоящему? — Принц ощутил на себе удивленный взгляд двойника, не понимающего, зачем он спрашивает. — Не помню, мне говорили, но я забыл. — Рыцарь не отрывался от пламени костра, созерцая танец алых языков, пышущих жаром. Он внутренне настраивался, напрягая желваки и спину, на совершение подвига. — Бейлфайр. — Коротко ответил Генри, не раскрывая понимания ситуации. — Сокращенно Бэй. — Сказочник улыбнулся уголками губ. — Имя достойное Героя. — Парни встретились взглядами. — Редкое и звучное, я не помню персонажей, названных так щедро, с заделом на великое будущее. — Хитрый взгляд пробирал до внутренностей, Рыцарь не смог удержаться от ответной улыбки. — Возьму его. — Пожав плечами, сказал парень, расслабившись. — Мне надоело то, что ты постоянно игнорируешь мое имя, — сказал картинно обижено, закатив глаза и хохотнув сдавленно. — Или наше имя, без разницы. — Он махнул рукой, отбрасывая прочь ненужные детали. — Я стану героем и прославлю имя Бэйлфайра в легендах. — Тон быстро переменился, став серьезным. Генри понимающе наклонил голову, словно разглядывал совершенно незнакомого человека. Он увидел перед собою нового персонажа волшебной истории. Осознание заставило Сказочника прийти в восторг, распирающий изнутри. — Смелое решение. — Хохотнув, поддержал парень. — Очень сложно написать сказку так, чтобы читатель понял точно, кто есть кто из нас двоих. — Он подошел к вопросу практически, уже представляя страницы новой книги, заполненные косыми буквами. — Но такое имя нужно заслужить, свершив подвиг достойный настоящего храбреца, иначе никак. — Генри наблюдал его лицо, преисполненное решимостью, напрягшиеся желваки и горящий взгляд. Рыцарь поднялся на ноги, удержав равновесие, слегка покачнувшись под тяжестью теплых одежд. Это выглядело забавно, но юноша даже не думал смеяться. Он видел напряженную фигуру двойника, подходящую к Прекрасному. Внук сначала не решался заглядывать в глаза деда, боясь осуждения. Дэвид выслушивал раскаяния юноши, стараясь сдержать улыбку, потом махнул рукой, забыв обиды, прижал его к себе крепко. — Один из самых интересных персонажей моей истории. — Радостно смеясь, негромко приметил Сказочник и расслабился, подставляя к огню окоченевшие пальцы.       Реджина, Эмма и Два Крюка ломали головы над наиболее безопасным способом транспортировки спящих через портал. Глядя на обнимающихся Дэвида и Генри, женщины переглянулись и рассмеялись, ощущая проходящее постепенно чувство тревоги. Мысли в голове перестали напоминать загустевшую мешанину непонятного происхождения и стали более внятными, понятными для обсуждения. К единому мнению прийти не получилось, несмотря ни на что. Даже присоединившийся к обсуждению Лиам не смог примирить спорящих людей, в который раз убеждаясь в ничтожности своих лидерских качеств. Нил был погружен в раздумья, не отрываясь от исцеления, он практически ничего не слышалничего не слышал из перепалки волшебниц, акванавта и пиратов. Даже лучше, меньше этого неспокойного звука, мешающего детям отдыхать. Реджина раздраженно застонала, закатив глаза, отошла в сторону, готовая согласиться на план, предложенный Эммой, в любом случае, это не ее ответственность, когда решения принимали другие.       Колдунья подходила к детям, устроившимся на наколдованных пледах, спрашивала о самочувствии. Никто не жаловался, это радовало. Королева забирала из рук малышей миски с остатками каши, помогая Снежке с наведением порядка. Достаточно было взмахнуть рукой, заставляя посуду растаять в воздухе. Ребята клевали носом и выглядели устало, но укладываться не хотели категорически. Пропустить нечто интересное никто не собирался, пусть Королева уверяла в скукоте дальнейших действий героев. Дети буянили, напоминая взрослых жителей деревни, но не агрессивно, а нахально и озорно, показывая языки и хохоча. Знали, Реджина не заколдует их и не навредит, даже разозлившись. — Стоит отдохнуть заранее, чтобы не уснуть в разгар суматохи приключения. — Реджина вздрогнула, услышав веселый голос Генри. Она подняла голову, прерывая зрительный контакт с непослушной девочкой, и увидела Рыцаря. Тот поспешил на подмогу, понимая, что уговоры Королевы при всем старании не приносят пользы, какие бы слова она не использовала. — Вы ничегошеньки не запомните, потому что будете спать на ходу, миленькие ребятки, поэтому послушайте нас и не протестуйте так рьяно. Позвольте поухаживать за Вами, Мисс. — Принц подмигнул непослушной девочке, наблюдая реакцию смущения. Та перестала кривляться и поднялась, чтобы устроиться рядом с другом, который никак не мог поделить место с братом, пихая его локтями и бубня. Она легла между ними и закуталась в плед, хохоча. — Видимо, все мои ухаживания не нужны никому, горе такому принцу. — Генри изобразил расстройство на измученном лице. Он встретился взглядом с Реджиной и неловко улыбнулся. — Это не так, просто она засмущалась, целый принц подошел. — Попыталась приободрить Королева. Она тоже боролась с неловкостью, заправляя прядь волос за ухо, пыталась выглядеть наиболее доброжелательной и милой, рядом с сыном труда не составило.       Генри замер, услышав тихий смех. Он рассматривал Реджину и не мог понять, почему раньше не замечал, насколько она прекрасна. Совсем не Злая, милая женщина смотрела, улыбаясь, выглядела безобидно. Раскаяние поразило насквозь. Он раскрывал рот, тут же его захлопывая, не находя нужных выражений. — Мне хочется побывать в вашем городе. — Залившись краской, произнес принц, обращаясь к Реджине. Королева обнажила жемчужные зубы, искренне испытывая радость. Рыцарь проявляет интерес и старается наладить диалог, не видит в ней врага, не пытается сбежать от правды, хочет присоединиться к родной семье. — О, Сторибрук обязательно понравится тебе, — уже наполненная позитивом, что случалось крайне редко, Реджина стремилась поддержать юношу в его интересе. Но, видя постепенно мрачнеющее лицо, она неожиданно опомнилась, понимая четко, в чем кроется проблема теперь. — В нашем городе все кажется обычным, но он наполнен настоящими поразительными вещами. Ты видел когда-нибудь вместе обедающих викинга и гнома? — Генри отрицательно покачал головой, заинтересованно вслушиваясь в слова Королевы. — Или чтобы разбойники женились на принцессах? В Сторибруке нет стен между людьми и каждый волен распоряжаться своей судьбой, обычный парень станет героем, а злодей обретет шанс измениться. — Она взяла его руки в свои, парень заглянул в ее глаза. — Я покажу тебе Сторибрук и помогу чем смогу. Ведь я люблю тебя. — Колдунья приблизилась к сыну, тот подвинулся к ней и наклонил голову. Щеки были предательски красными. Реджина подарила Генри легкий поцелуй. Волна волшебства разнеслась во все стороны.       Купол над головами задрожал и лопнул, вниз попадали комья снега, лишившиеся опоры. Раздался испуганный галдеж очнувшихся селян. Земля под ногами тряслась. Реджина прижала к себе сына. Пыталась укрыть от куска льда. Лед разбился в мелкую крошку, Спасительница успела попасть по глыбе магическим лучом. Видимо, поцелуй истинной любви разрушил все сдерживающие заклинания вокруг. Дэвид взялся за меч, заметив, что статуи на площади пришли в движение. Каменные воины и чудища ожили, угрожающе надвигаясь на героев. Пираты вытащили из ножен сабли. Нил наколдовал оружие себе и Лиаму. Пятеро противостояли целой армии неуязвимых солдат. Стрелы Белоснежки не брали твердые доспехи скульптур. Эмма защищала детей и взрослых жителей деревни. Те вовсе не противились на этот раз. Реджина взяла в охапку двух юношей, огородившись волшебством. Суматоха и тревога окутали всех. Лязг, крики, вой пурги, звук разламывающегося оружия каменного врага, статуи крошились, рассекаемые мечами. Королева добралась до Эммы и сказала ей присоединиться к бою, занявшись обороной. С подмогой волшебницы сражаться стало проще, но каменные стражи вылезали из всяческих щелей, продолжая биться. Сквозь шум услышана команда бросать боб. Воронка портала завертелась, увеличиваясь в размерах. Реджина приказала селянам прыгать. Те дрожали и делали шаг, исчезая. За ними последовала Королева и парни. Снежка взяла под руки Дэвида и Нила, волоча за собой, понимая бессмысленность сражения. Киллиан гаркнул на увлеченного борьбой Лиама, тот закусил губу и побежал за вооруженной стрелами Принцессой. Два пирата и Эмма до последнего сопротивлялись натиску врага, давая друзьям время скрыться в магических завихрениях портала боба. Трое пятились, стараясь быстрее добраться до воронки. Волшебство сбило их с ног и уволокло прочь.       Крюк застонал, приземлившись на траву. Он повернул голову и увидел рядом лежащих Эмму и пирата. Те кряхтели, всеми силами пытаясь прийти в себе и подняться на ноги. Киллиан встал, хватившись за бок. Он вроде ничего не повредил, приложившись достаточно неслабо. Капитан помог подняться Эмме, та споткнулась о что-то и упала в его крепкие объятья, не выпускающие. Двое рассмеялись, глядя друг на друга, вспоминая моменты прошлого.       Дубль Крюк наблюдал за ними со стороны, силясь принять устойчивое положение, его распирало некое чувство, напоминающее зависть, это удручало. Рыцарь неожиданно подошел к пирату и просто подал ему руку, предлагая помощь. Тот хмыкнул, мигом схватившись за ладонь принца. Заглянув в глаза Генри, мужчина не видел былого раздражения. Во взгляде юноши читалось участие. Принц приветливо сжал и легонько встряхнул ладонь пирата. Двое улыбнулись, точно примирившись.       Кругом все копошились. Люди паниковали, озираясь. Дэвид и Белоснежка пытались их приободрить. Нил ходил, прихрамывая, поэтому Реджина вызвалась подлечить его. К Лиаму пристали дети, жалуясь на грозных взрослых. Генри помог уставшему дяде, вовлекая в игру подростков и прочих младших жителей деревни. До только что явившихся из волшебной воронки не было дела, голова забита другими заботами. — Генри, берегись! — Пират дернул Рыцаря к себе и прижал, развернувшись спиной к невесть откуда появившемуся каменному солдату. Тот занес меч и рубанул моряку по плечу, Крюк мог бы лишиться руки уже полностью. Но статуя рассыпалась, сраженная магией Эммы, которая среагировала мигом. — Крюк! — Спасительница и Киллиан подоспели к Рыцарю, не дающему упасть моряку, ухватив того покрепче. — Это моя вина, видимо, мы болвана этого притащили с собой из снежного шара. — Муж помог двойнику найти верную опору, удерживая, Эмма прилагала усилия, исцеляя пирата. — Все обойдется. — Успокаивала добрая волшебница. — Я наколдую тебе новый плащ. — Раненый ухмыльнулся, услышав колкую и актуальную шутку. — Вспомни про живучесть. — Подбадривал напряженный Капитан. — Ты еще должен найти дочь и показать, каким героем способен быть ради нее, чтобы Алиса была счастлива. — Он привычно хлопнул по плечу и услышал крик. — Виноват. — Стиснув сильнее белые зубы, пират стоически сносил боль с добавлением сарказма. — Укрыл собой меня. — Ошарашено распахнув глаза, сказал Генри. — Статуя разрубила бы меня. — Приступ вины накрыл с головой. — Благодарю тебя. — Рыцарь плохо обошелся с ним и нагрубил. Он назвал Крюка злодеем, когда лично собственную совесть не послушал. — Для пирата благородство сродни проклятью прочих бед страшнее. — Шрам тянулся от плеча к самой подмышке, без помощи волшебства Крюк бы остался без всей руки, несомненно. — Я проклят с ног до кончиков волос шевелюры. — Пират поморщился, ощутив боль. — Ситуация знакомая, малец, не переживай. — Волшебство словно вода в песок в поврежденную кожу всасывалось и прекратило сиять.       Волшебница отступила, любуясь проделанной работой и улыбаясь. Крюк был полностью вылечен, несмотря на остаток противного дискомфорта. Но не было времени лишний раз отвлекаться на многочисленные болячки. Нил собрал людей в кучу и принял решение идти в город, чтобы быть подальше от ненадежных земель. Нужно было найти приют селянам и выслать отряд по истреблению чудищ. Народу и героям стоит приложить усилия. Проявить терпение и волю. Понять, что историю побед творят персонажи.

***

      Дэвид молча протирал разделяющую зал и кухню узкую барную стойку (столешницу) и наблюдал за Белоснежкой, бегающей по квартире, переживая о ее виде со стороны. Прекрасные ждали прибытия дочери с мужем и детьми, Реджины с Зелиной и Робин, из турне возвращались Голд и Белль, Робин и Реджина оставят Зачарованный лес на вечер, все персонажи придут, разместятся в знакомом жилище Прекрасных и будут слушать своего любимого Сказочника Генри. По его инициативе этот весь проводится массовый сказочный сбор. — Нил, ну чего ты расплакался? — Снежка наклонилась над колыбелью и принялась улюлюкать сыну, кричащему и дрыгающему руками и ногами. — Зубки режутся, ничего потерпи! — Она взяла его на руки и начала качать. — Ох, Дэвид, даже не представляю, что нас ждет. — Брюнетка ходила по комнате, разглядывая ее интерьер. Ребенок на ее руках успокоился и начал хвататься за большие пуговицы материнского джемпера. — О чем ты, Милая? — Принц улыбался уголками губ. Он вытащил из посудомоечной машины тарелки и протирал их до скрипа. Нолан наслаждался отдыхом, был рад помочь жене. В кое-то веки Шериф взял отгулы, переложив свою работу на дочь и зятя. — О сборище. — Удивляясь недогадливости мужа, воскликнула Принцесса. — Тебе не кажется странным, что Генри попросил нас всех собраться здесь? — Белоснежка нахмурилась, вспоминая некую взволнованность на лице внука, уговаривающего ее предоставить свою квартиру для общей семейной встречи. — Точно! — Белоснежка вздрогнула и, прижав сына к себе крепко, резко развернулась, чтобы узреть Королеву и Разбойника, вышедших из волшебной двери, появившейся из ниоткуда. — Мог бы выбрать мой дворец, там намного просторнее! — Она грациозно двигалась, царственное платье с длинным шлейфом подчеркивало ее умопомрачительную красоту. — В лесном жилище места намного меньше, — встрял Робин. Он оглядывался, ему не часто доводилось бывать здесь. Теплая атмосфера дома Прекрасных определенно заставляла его улыбаться гораздо искренне, чем обычно. — Но мы со своей разбойничьей шайкой умещались там и даже умудрялись веселиться не хуже вельмож в королевских дворцах. — Локсли протянул руку подошедшему Дэвиду, приветствуя. — Рады видеть. — Немного опоздав, произнес озорной вор. — И мы тоже, располагайтесь. — Принц пожал ладонь Разбойника. — Налить вам чего-то попить? — Шериф указал на диванчик. Робин покорно присел, начал похлопывать местечко рядом, приглашая Реджину устроиться вместе с ним. Королева закатила глаза, выполняя просьбу любимого. — Хорошо бы подать порцию разъяснений. — Скаламбурил Робин, пожав плечами. — Генри очень непонятно истолковал нам смысл всего мероприятия, возможно, была проблема с зеркалом, поэтому половины слов я не услышал. — Он улыбнулся, вспоминая, как парень глотал слова, пытаясь на ходу переделать заготовленную фразу. Сказочник подбирал аргументы, чтобы Роб и Джина выкроили свободное время и посетили квартиру Прекрасных. Пара была очень занята в Зачарованном лесу, восстанавливая разрушенное королевство, но Колдунья без раздумий отложила дела, чтобы повидаться с сыном. — Зеркало исправно. — Хмуро ответила Королева. Роб взял ее ладонь в свою, прекращая ее взволнованное перебирание пальцами. — Но нечто беспокоит моего сына настолько, что он не способен говорить внятно. — Возмущение в голосе Королевы, заставило Снежку непроизвольно вздрогнуть от неприятного ощущения. — Ты слишком эмоциональна, Джина. — Успокаивающе произнес Роб. — Это, несомненно, важно, но не думаю, что что-то катастрофическое. — Он гладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони. — Слишком рано для «Мамы, я женюсь», — Джина распахнула глаза, пораженная сказанным. — Поэтому переживать не стоит, со всем прочим разберемся. — Разбойник улыбнулся. Он сдерживался, чтобы не расхохотаться. Лицо Королевы выдавало неописуемо забавные эмоции. — Никто не знает ничего, — вторил спокойной интонации Разбойника Прекрасный. — Нам не остается ничего, кроме как успокоиться и ждать. — Он принес пару стаканов с соком и протянул Королеве и вору. Роб благодарно качнул головой и принял угощение. Джина выдохнула, напрягая желваки в раздражении, забирая стакан с напитком. — Пират знает. — Возмущенно воскликнула Колдунья и тут же осеклась, ее голос напугал малыша Нила, тот заканючил. — Он маячил и подсказывал Генри, я видела это в зеркале. Конспираторы те еще. — Пояснила она тише и отпила сока. — И чем таким можно делиться с пиратом? Почему сразу нельзя пойти к матери, к одной из них, ко всем сразу? — Слышалась ревность. Она не могла свыкнуться с тем, что Крюк теперь тоже участвует в воспитании парня.       Раздался звонок в дверь. Дэвид пошел открывать. Белоснежка успокоила ребенка и отнесла его в спальню. В комнату вошли, неся впереди себя корзину яблок и ягодный пирог, вошли Реджина (Мадам Мэр) и Зелина с крошкой Робин на руках. Принц забрал у брюнетки в элегантном костюме пирог, принял корзину у Ведьмы и поставил дары на столешницу. Робин поднялся и помог женщинам снять пальто. Джина заключила сестер в объятия и взяла на руки спящую племянницу. Из спальни пришла Снежка и предложила уложить девочку рядом с Нилом, Зелина так и поступила. Она вернулась в гостиную и застала уже накрытый стол с кусками вкусного пирога на блюдцах, разлитый по чашкам чай и увлеченную беседой компанию.

***

— Ну, вот твой плащ, Капитан! — Весело улыбаясь, Эмма протянула Дубль Крюку новенький кожаный плащ, на смену тому, что повредил каменный воин. — Извини, что так долго, в городе были дела, поэтому не получалось выкроить времени, чтобы поколдовать. — Она наблюдала надевающего любимый предмет гардероба Пирата, улыбающегося довольно. — Я не злюсь на твою забывчивость, — легко сказал моряк, подмигивая. — Достаточно того, что ты вспомнила про меня. — Он поправил выщелкнувшийся из крепления протез. — Ну, вот я опять Капитан Крюк. — Раскинул руки в стороны, выказывая себя, требуя восхищения. Эмма закатила глаза, смеясь. — Капитан без корабля. — Напомнил рядом стоящий Киллиан, поубавив веселье двойника. — Не расскажешь, что случилось с твоим «Роджером»? — Приподняв бровь, вопрошал, делая интонацию легкой, Пират. — Сдается мне, крюк и плащ твои единственные пожитки. — Джонс почесал за ухом, испытывая сочувствие. Он понимал, что на отчаянный шаг (прибегнуть к магии и украсть чужую жизнь) моряк пошел не от хорошей жизни. — Выменял на что? — Вспоминая собственный опыт, предположил Киллиан. — Утратил. — Хмурясь, ответил двойник и отвел взгляд. — Лучше бы выменял. — Он одернул плащ и поморщился от боли в плече. — Поведать есть о чем, но не охота пока, прости. — Пират удивленно распахнул глаза, почувствовав ободряющий толчок в руку. Киллиан потрепал его за плечо, улыбнулся, поиграв бровями. — Спасибо за понимание. — Пират достал фляжку и отпил пресной воды.       Семья Джонс и Свон навестили Мир желаний. После всего произошедшего он не казался столь враждебным и безумным. Эмма огляделась кругом. Вдали от родителей по парковым дорожкам гуляли Генри и Бэй, катая в коляске младшую сестру по очереди. Свон расслабленно опустилась на скамейку, рассматривая выросшие в клумбах цветы. Этот парк выстроили гномы на радость всем жителям королевства к годовщине победы над Злой Королевой. Говорят, маленькая принцесса Эмма любила гулять здесь в компании своего дорогого друга Охотника. Собирать цветы, сажать новые. Кормить лебедей в пруду. Странно, но Эмма Свон ничего об этом не помнила. Помнила лишь тот момент своего пробуждения. Как остановила Генри (который сейчас назывался настоящим именем отца) от роковой ошибки.       Раздался перезвон маленьких колокольчиков. Киллиан задрал голову и увидел приближающуюся к ним Голубую фею. Эмма встала на ноги, наблюдая превращение волшебного существа из крошки в обычного размера человека. Голубая сделала реверанс и поприветствовала компанию. — О чем ты хотела поговорить? — Наклонив голову, спросила Спасительница, разглядывая наряд феи. Та выглядела встревоженной, растерянной, совсем не похожей на ту уверенную в правоте добра и справедливости Настоятельницу из Сторибрука. — О судьбе Мира желаний. — Голубая взмахнула палочкой и в ее ладони появилась некая вещица. — Это заклинание барьера. — Пояснила фея. Приглядевшись, Свон заметила, что это небольшой свиток, подобный тому, что был у Реджины и пропускал чужаков в огороженный волшебством город. — Спасителя в нашем мире не рождалось, как ты знаешь, поэтому многие опасности, что ты изничтожила в своем измерении, остались в Мире желаний. Это не все. Мы не знаем точно, но можно сказать, что нечто, запертое за семью печатями, могло вырваться наружу, воспользовавшись появлением нового мира, нестабильного и опасного. Не стоит забывать о Темном маге, который гуляет на свободе. — Лицо феи мрачнело, она сверлила глазами присутствующих. — Что ты собираешься предложить, фея? — Приподняв бровь, спросил Киллиан. Эмма напряженно слушала Голубую и выглядела очень сосредоточенной. — Спаситель стоит перед тобой и готов к решительным действиям, поэтому бояться нечего. — Он взял Шерифа Сторибрука за руку, давая понять, что поддерживает ее полностью. — Спаситель уже выполнил свою миссию! Эмма подарила истории своего мира счастливое начало. Наша реальность хаотична, здесь нет Сказочников, здесь не рождался Мэрлин, Спасителя из сюжета исключили! Стоит запереть Мир желаний от других, чтобы не навредить сказкам ваших друзей! — Голос феи был строгим, слова давались ей трудно, она ощущала, что совершает преступление, но это на благо всем. — В этом мире тоже наши друзья! Ты сдурела, Голубая? Как ты могла подумать, что я отрекусь от вас, дорожа собственным покоем? Я спать не смогу, допустив подобное! Говоришь, в Мире желаний нет надежды? Я стану вашей надеждой! И спрашивать трусливых фей не буду! — Резкое заявление Спасительницы заставило Голубую вздрогнуть. Она раскрыла рот, собираясь приступить к спору, но Киллиан ее перебил, вклинившись в разговор. — Эмма не одна. У нее есть семья! Мы разделим все трудности вместе. — Пират обнял волшебницу за талию, прижимая ближе. Она ощутила безопасность рядом с Крюком, готовая на все, зная, что ее обязательно поддержат. — Уничтожь эту гадость. В надежде на хорошую жизнь не стоит возводить стены. Ничего из этого не получится, от битв не убежать, если назвался героем. — Эмма положила свою голову на плечо пирата и улыбнулась. По парковым дорожкам гуляли двое одинаковых юношей, придерживая за руки младшую сестру и помогая ей делать робкие шаги. Услышав голос Киллиана, парни обернулись, увидев махающую рукой Эмму. Она звала их. Дома ждет семья и нужно поспешить, чтобы успеть ухватить кусок обещанного пирога с чаем.

***

— Тебе положить еще кусочек, Бэй? — Любезно спросила Реджина, обращаясь к Рыцарю. — Мне удался этот пирог, даже не добавляя яблок. — Она пожала плечами. — Вы же не особо их жалуете. — Понимала, что в этом есть ее вина. — Мама, передай мне тот тоненький кусочек. — Смущенно попросил Бэй, протягивая блюдце. — Он очень вкусный, но больше в меня не влезет. — Из фиолетовых клубов дыма появился тот самый кусочек. Только на серебряном блюдечке с узорной ложечкой. — Спасибо, Мам. — Удивленно подняв брови, поблагодарил принц Королеву, одетую в красивое платье со шлейфом. — Не за что, Милый! — Поправив длинную прядь волос, нараспев произнесла Джина и улыбнулась, обнажив жемчужные зубы. Она проигнорировала возмущенный взгляд Реджины, успевшей лишь схватить нож, чтобы перенести кусок выпечки на блюдечко. — Кто-то говорил, что баловать детей не стоит. — Прищурившись, заметил Дэвид, отхлебнув из чашки. Королева невозмутимо махнула рукой и мигом фарфоровая посуда заменилась на серебряную у каждого за столом. — Это не баловство, а уровень. — Размешивая сахар в чае, она из-под прикрытых ресниц наблюдала за кружением чаинок. — Вы не должны забывать, что принадлежите к царственному роду, а это ко многому обязывает. — Королева держала идеальную осанку. — К наличию достойного сервиза для приема дорогих гостей в том числе. — Джина прислонила чашку к губам. — Не роскошь делает из человека короля. — Покачав головой, произнесла Белоснежка. Она знала цену этим словам, потому что давно поняла, что дорогие предметы быта лишь пыль и не способны подарить истинного счастья.       В дверь позвонили. Должно быть, семейство Голдов добралось до Сторибрука, отложив на потом собственное долгое путешествие. Крюк закатил глаза, глядя на Генри. Он все же позвал дедушку Румпеля. Пусть, он тоже часть семьи. Дэвид пошел открывать. На пороге стояли Румпельштильцхен, одетый в привычный костюм тройку, Белль, наряженная в золотое с розовым платье и шестилетний Гидеон, копирующий папу в стиле одежды. — С прибытием, Дорогая! — Радостно воскликнула Белоснежка, заключая Миссис Голд в объятия. — Вы были в путешествии не больше нескольких месяцев, но Гидеон уже такой большой! — Принцесса распахнула в удивлении свои зеленые глаза, глядя на милого улыбающегося ей мальчика. — В некоторых мирах время течет иначе. — Сказала Белль, пожав плечами. — Здесь мгновение, там целый век. — Она поправила, убрав за ухо седую прядь волос. — Знали бы вы, в каких краях мы побывали за это долгое время! — Женщина села на стул рядом с мужем и сыном, благодаря Эмму за налитый чай. — От души отлегло! — Весело произнес Крюк, играя бровями. — Я, было, подумал, что седина признак тяжелой жизни с этим скрягой. — Он махнул протезом в сторону Темного. — Ему хоть бы что, он не стареет. — Киллиан передал Гидеону, сидящему рядом, порцию пирога, добродушно улыбнувшись. — Как, кстати, ваши поиски способа избавиться от проклятия кинжала? — Очищая от кожуры яблоко, поинтересовалась Зелина. Она состояла в переписке с Белль. Та рассказывала о желании Румпеля стать обычным человеком, без магии, чтобы освободиться от тьмы и заиметь возможность вместе состариться, прожив долгую и счастливую жизнь. Зелина не раз ловила себя на мысли, что желает им удачи в нелегкой борьбе. Порой Ведьма удивлялась тому, что смогла подружиться с всезнающей красавицей. — Не густо. — Коротко ответил Голд. Он пропустил мимо ушей колкость пирата. Но продолжал чувствовать себя неуютно в компании Королевы, Ведьмы Запада и Прекрасных. — Может быть, ответ есть в Мире желаний, но мне туда залезать не стоит. — Румпельштильцхен расщедрился на слова, откусив кусочек красного яблока. — Там есть свой Темный, но он лишь тень, порожденная волшебством плененного джина. Его это не устраивает, поэтому он хочет заполучить кинжал, чтобы стать полноценным и свободным. — Он внимательно посмотрел сначала на Эмму, внимательно его слушающую. — Ты обязан знать это, Генри, будь уверен, что Темный будет охотиться на тебя, появись ты в Мире желаний. На тебя, Бэй, тоже, поэтому не стоит соваться туда без защиты. — Он взмахнул рукой, из воздуха появилась пара амулетов. Две подвески, светящиеся мягким светом, лежали на ладони колдуна. — Это мой подарок. — Подвески волшебным образом оказываются на юношах. Вздрогнув, юноши переглянулись.  — Спасибо, дедушка Голд. — Поблагодарил ошарашенный сюрпризом Миллс. — Но что мешает ему воспользоваться ножницами, чтобы заполучить кинжал? Таким образом он хотел перекроить наши с Бэем судьбы, отдав мой дар ему. — Парень разглядывал подвеску в виде лебедя. — Кинжал темного всего один, как бы велика магия джина не была, она не способна воссоздать предмет такой же мощности, как та чаша, из которой был выкован кинжал Темного. — Не без самодовольства произнес Румпель, объясняя внуку суть вещей. — Поэтому тот Колдун лишь тень. — Повторяясь, уточнил. — К тому же, он не может покинуть Мир желаний, в отличие от других его обитателей, Темный исчезнет тут же, покинув свою реальность. — Голд пожал плечами. — Поэтому Темному нужна сила пера, чтобы обойти закон. — Колдун положил огрызок на край своего серебряного блюдца. — Эти подвески сделают вас незаметными для него. Таких неприятностей не случиться. — Он указал на плечо Генри, поврежденное чудовищными когтями. — Тогда я вовсе не понимаю Голубую фею. — Закатив глаза, сказала Эмма. — Зачем огораживать Мир желаний от других волшебных измерений, если Темный не может его покинуть? — Ее разозлило отношение феи к другим персонажам. Она не могла простить ей то, что Голубая накрутила взрослого Нила, совершенно не знающего, что делать. Он мог бы прийти в Сторибрук гораздо раньше, всей этой круговерти не случилось бы. — Не Темный, так кто-то похуже. — Мрачно произнесла Королева. — Мир желаний сумасшедшее местечко. — Она тряхнула головой, испытывая вину. Если бы не она, не ее желание мстить, масштабной проблемы бы не было. Не было бы Бэя. Не было Робина Локсли. — Не буду строить стены. — Прорычала Эмма. — Голубая подсунула мне его, — она вытащила из кармана куртки свиток. — Я отказалась, но она подбросила его мне. Это бесит. Я Спаситель и лишь я решаю, как поступить по отношению к тем, кого необходимо спасти. — Руку волшебницы, держащую свиток, накрыла ладонь Киллиана. — Ох уж это легендарное геройское упрямство! — Джина закатила глаза. — Лезут, сломя голову, во все что можно и нельзя. — Она развела руками, встречаясь с возмущенным и недоумевающим взглядом Эммы, сидящей на другом конце стола. — Решать конечно Мисс Свон, но не стоит забывать, что от ее решения будет зависеть и наша судьба. — Королева продолжала, тон был ироничный и резкий одновременно. — Представляешь, что будет, если вся выжившая нечисть вылезет оттуда и начнет мстить за свои погубленные копии? — Она погрозила пальцем, подавшись вперед. — Страшно представить. — Кивнула обеспокоенная брюнетка в вязанном джемпере. — Я рада, что ты не бежишь от участи Спасителя, что ты готова рискнуть устоявшимся порядком вещей. — Она одобрительно глянула на волшебницу. — Мы уже слышали это, Джина. — Вздохнула Спасительница, пожав плечами. — Давай не будем обсуждать одно и то же тысячу раз? Это утомляет. Как бы то ни было, будь уверена, я спасу всех, кто мне дорог! — Взгляд зеленых глаз полон решимости. Королева, жестом показав, что умывает руки, расслаблено села на стуле. — И все, кому дорога Свон, будут спасать ее, пока она спасает мир. — Легко произнес Крюк, хохотнув. — Схема проверенная, действенная. Будем придерживаться традиций, и побеждать сообща. — Он привычно поиграл бровями, дразня раздражающихся сестер Миллс (кроме Мадам Мэра, которая давно поняла, что проще научить овцу рисовать натюрморты, чем переубедить принявшую решение наследницу Прекрасных). — Верно я говорю, приятель? — Улыбнулся, обращаясь к Дэвиду. — Более чем. — Прищурившись, ответил Принц. — Мы многое пережили, этот опыт поможет нам в свершении новых подвигов! — Он обнял Снежку за плечи, та уложила свою голову на его широкое плечо. — Мы ни за что не повторим прошлых ошибок и обязательно сохраним свои счастливые истории, приумножив их значимость. — Прекрасный расплылся в улыбке, получив в награду поцелуй любимой, закончив вдохновляющую речь. — Мы обязаны подарить людям надежду! — Вторила мужу Принцесса. — Их вины в том, что Мир желаний сумасбродное место без намека на светлое будущее нет вовсе. — Она забрала из рук дочери свиток, протянув его Реджине в элегантном костюме. — Я не хочу видеть озлобленные взгляды людей, которых не ждет ничего хорошего в жизни, поэтому буду бороться за них! Но всякое может случиться и, если что, пусть заклинание будет у тебя, Реджина. — Эмма согласно замотала головой, одобряя предложение матери. — Хоть одна здравая мысль! — Воскликнула Зелина, иронично улыбаясь. — У меня тоже есть одна! Как насчет того, чтобы немного его переделать и огородить от Мира желаний только Сторибрук? Чтобы никто без позволения не мог сюда попасть. — Она доела свое яблоко и встала из-за стола, принявшись убирать посуду за гостями Прекрасных. — Вот тогда я смогу спокойно спать и знать, что моей Горошинке ничего не угрожает, пока она у себя дома! — Ведьма бросила взгляд на скучающего Голда и огрызок на его блюдечке. Белль писала, что Румпель решил воздерживаться от колдовства без особой необходимости, чтобы ослабить свою зависимость от кинжала. Этот огрызок мог бы исчезнуть по велению Темного, но остался спокойно лежать на тарелке. И прибавлять работу уставшей женщине. Но она промолчала, забирая посуду, чтобы сложить ее в посудомойку. Ведьма знала, как сложно жить без магии, когда привык полагаться лишь на нее постоянно, но она не сожалела, что лишилась колдовства. Румпель же был вправе ворожить, но не делал этого, его ограничивала собственная воля, поэтому Темному было в разы сложнее. — Пожалуй, ты права. — Реджина развернула свиток и вчитывалась в загадочные письмена. — Подумаю, что можно сделать. — Она встала и прошла к дивану, на котором лежала ее сумка, чтобы запрятать вещицу в самый потаенный карман.       Генри сидел, напряженно перебирая в уме слова, которые казались ему наиболее подходящими для вступительной речи. Он дожидался окончания разговора, чтобы все внимание слушателей досталось Сказочнику. Разговор взрослых затянулся. Погруженный в мысли парень был окутан неким беспокойством. Чтобы выбраться из вязкого плена раздумий был необходим толчок. Генри ойкнул, ощутив тычок от Бэя под дых. — Чего застыл? — Шепотом обратился принц к брату. — Ты их не на пироги собрал! Говори уже, пока возможность есть! — Он кивнул в сторону притихших людей. Атмосфера располагала, но Генри медлил, прижавшись губами к чашке чая. — Подожди. — Шепотом спорил парень, вставая из-за стола. — Еще не все пришли. — Сказал он загадочно и направился на второй этаж, где оставил свои вещи. В его верном рюкзаке было спрятано нечто, что поразит присутствующих. — Иди открой дверь, Бэй! — Уже гораздо громче попросил Генри Рыцаря, роясь в рюкзаке. В дверной звонок, не переставая, звонили.  — Кого ты еще позвал? — Удивленно крикнул, покидая насиженное место, минуя гостиную. — Здесь и так места мало! Чем ему не угодил замок или местное кафе? — Бубня себе под нос, принц отворил дверь и впустил на порог двух долгожданных людей. — Вайлет? Джиммини? — Двое прошли внутрь. Арчи снял пальто и поставил в сторону зонт. Сверчок взял из рук девушки коробку, в которой находилось нечто важное. — Рад видеть! — Принц помог Вайлет с верхней одеждой. — Что там? — Спросил, глядя на загадочную коробку. — Угощение. — Коротко ответила та. — Крем с ягодным муссом в стаканчиках. — Краска прилила к щекам. — Это мой первый опыт с десертами, должно получиться вкусно, так в книге написано. — Ласковый взгляд Бэя обезоруживал. Очень странное чувство разливалось по телу, грея изнутри полностью. — Мол, и профан справится. — Она смущенно потупилась и поправила прядь волос. — Все съем. — Улыбнувшись, заверил Бэй и провел девушку к столу, помогая ей устроиться. — Генри сейчас придет. — Шепнул юноша, заметив, что она ищет глазами друга. И не то чтобы ревность, но некое неприятное чувство заставило Рыцаря поджать губы. Он быстро прервал нахлынувшие эмоции. — Рад быть с вами, — любезно сказал психотерапевт. — Генри позвонил мне и сказал, что у него есть новости, хорошие, должно быть. — Белоснежка поставила перед ним чашку и блюдечко с пирогом Реджины. — Кстати, это поразительно, но наши сеансы с кораблем дают свои плоды. — Обращаясь к Крюку, сообщил сверчок. — Уже пропал тот ступор и протест, он поправляется постепенно. — Он жевал пирог и лучился доброжелательностью. — Всем внимания! — Воскликнул Генри, подходя к столу и заставляя всех посмотреть в его сторону. — Приготовьтесь ликовать, Господа, Дамы! — Он, улыбаясь, всматривался в заинтересованные лица собравшихся. — Рад сообщить, что началась новая история! — Парень раскрыл огромную книгу сказок, демонстрируя иллюстрации и предложения. Все приключение в Мире желаний было изложено на страницах. — Мы заглянули в Дом Мэрлина, чтобы изучить библиотеку. — Вставил Бэй, поясняя недоумевающим родным. — Целая куча пустых книг лежала на столе. И стоило Генри коснуться одной, начались странные вещи. — Рыцаря передернуло от воспоминаний. — Ты выглядел очень жутко, светя глазами и водя пером по бумаге. Сейчас я рад, что не имею такого дара. — Бэй пожал плечами, размешивая крем в стакане. — Ох, это потрясающе! — Воскликнула Снежка радостно. — Начался новый том! — Она искрилась весельем, но помрачневшее лицо внука заставило ее насторожиться. — Ты выглядишь расстроенным, но так долго ждал момента нового начала. Что беспокоит тебя, Милый? — Принцесса оглянулась и поняла, что другие тоже изрядно напряглись. — Не перебивайте, пожалуйста. — Начал Сказочник, выдохнув и передав книгу Бэю. — Недавно мне ответили из университета, куда я посылал свое сочинение. — Реджина и Эмма переглянулись, радуясь успеху сына. — И не только этот университет. Меня зовут в несколько заведений на разных концах страны. — Он увидел, как Белль подпрыгнула на стуле, захлопав в ладоши. — Но я не знаю, куда податься. — Он прикусил язык, понимая, что сказал не то. — Вернее, я знаю, что не хочу никуда идти. — Генри зажмурился, игнорируя возмущенные вздохи родных. — Я поймал себя на мысли, что не написал правды, рассказывая о своей семье и жизни в сочинении. Я сочинил другую жизнь. — Он почувствовал крепкую ладонь на плече. Открыв глаза, парень увидел перед собой улыбающегося Дэвида. — Дед, я словно проклял самого себя. — Устало воскликнул юноша. — Ты говорил, что наш город един в двух лицах, что можно выбирать свою судьбу. Но за пределами города, в мире без волшебства, я не смогу быть свободным. — Он сказал, что хотел и расслабился. Говорить стало легче. Он продолжил. — Там я не смогу рассказать о вашем знакомстве с бабушкой, о том, что жил на пиратском корабле, путешествовал в сказочные миры, что у меня целых три мамы и ведьма Запада в родне. Почему не люблю яблоки и диснеевский мультик про летающего мальчика из страны «Никогда». Меня посчитают безумцем. — Генри хохотнул. — Я не смогу встретить истинную любовь. — Дэвид прищурился, услышав странный довод внука. Генри был абсолютно серьезен. — Невозможно полюбить того, кто постоянно лжет. — Сказочник стоял и ждал ответной реакции. Не сговариваясь, Эмма и две Реджины поднялись и заключили сына в объятия, вместе с Дэвидом. — Вы учили меня быть собой, быть честным, гордится своим происхождением. Я соблюдаю ваши уроки. — Женщины отступили и улыбнулись. — Твоя взяла, Пацан. — Пожала плечами, усмехнувшись, Свон. — Потратим мою заначку на что-то другое. — Она потрепала его по волосам, выдохнув. — Несколько дней ходил задумчивый и хмурый, даже в приставку не играл. — Она тряхнула головой, поправив расслабившийся хвост. — Мне мысли всякие лезут, Крюк говорит, все хорошо. — Она обернулась. — Мог бы и намекнуть. — Сказала, обращаясь к мужу. Тот сделал невинную мину, пожав плечами. — У тебя потрясающие способности. — Начала Реджина, погладив его плечи. — Какую бы дорогу ты ни выбрал, мы поможем. — Она обнажила жемчужные зубы. — Мы же одна семья! — Брюнетка поцеловала сына в щеку, распираемая эмоциями. — Кому нужен Нью-Йорк? — Больше всех глаза светились у Королевы. — Бостон, Чикаго, Лос-Анджелес просто меркнут по сравнению с красотой моего королевства! — Она осеклась, поймав на себе ироничные взгляды подруг. — В прочем, ты можешь быть принцем, рыцарем или простым писателем, жить в замке, домишке или здесь, в Сторибруке, даже на пиратском корабле. Только будь счастлив! — Колдунья прижала Генри к себе и заулыбалась, ощутив ответные крепкие объятия.       Разобравшись, семья принялась за угощение Вайлет, вооружившись ложками, все дружно принялись есть, рассредоточившись по всему периметру квартиры. Дэвид и Снежка остались на кухне, прибирая посуду. Реджина и Зелина кормили десертом проснувшуюся Робин, сидя за столом. Гидеон играл с Нилом и Хоуп, показывая им фокусы, используя магический дар. Крюк и Эмма общались с Арчи, обсуждая ситуацию с «Роджером». Белль рассказывала Вайлет, Генри и Бэю о странствиях. Дом был полон звуками, словами и чувствами. Джина и Робин рассказывали Голду о каком-то предмете, советуясь, стоит ли его приобретать для дальнейшей пользы. Родные разговаривали, вырываясь из плена одной беседы, вклинивались в другую, получая неописуемое удовольствие. Дэвид спросил Мадам Мэра о месте, где она спрячет заклинание барьера. Крюк встрял, сказав, что не стоит прятать столь ценную и опасную вещь в фамильном склепе, защищенном кровной магией, потому что в этом городе все друг другу родственники. Белль предложила тайник в запертой лавке Голда, но Зелина сказала, что его сейф может взломать любой молоденький маг, имеющий мозги, чем явно разозлила колдуна, но тот не подал вида.       Дом Прекрасных превратился в некое уютное место, в котором было приятно находиться всем, кто искал покоя и счастья. Генри понимал, что именно такие моменты по-настоящему ценны, словно сокровища, которые сложно отыскать, у некоторых на это уходит вся жизнь. Генри понимал, что является настоящим счастливцем. Он должен оберегать эту ценность и неутомимо преумножать ее. Рисковать, создавая новые сюжеты. Добиваться успеха.