Не объясняя причин

      Возможно, во мне говорила эмоциональная усталость, но читая сообщения от Миклашевского, не вспыхивали никакие чувства. Отложив в сторону телефон, я просто сидела и смотрела на стену, находящуюся передо мной. Мысли покинули голову.       Это длилось до того момента, пока в кабинете не раздался стук. Подойдя к двери и отварив ее, передо мной появился Миклашевский во всей своей красе. Он стоял как вкопанный в дверном проходе, пока я его силой не затащила в кабинет. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из мимо проходящий, узнали, что мы прогуливаем урок, прячась на рабочем месте одного из администрации.       Запершись на ключ, я направилась обратно на диван, где уже разместился Саша. Но почувствовав некую неловкость, все-таки решила сесть на кресло за столом. К тому же так намного удобнее сохранить зрительный контакт, находясь друг напротив друга.       За короткое время в моей голове возникали картинки прошедших дней, все эти безуспешные попытки нормально обсудить наше недопонимание. Все обиды и переживания, появившиеся из-за глупого нежелание вести диалог. В этот момент поняла, что мы уже не маленькие дети, и если мне важна эта дружба, то нужно самой делать первый шаг. Даже если другая сторона не будет на это реагировать, то просто буду брать эту крепость силой.       Пару дней прошло, но только сейчас я осознала, как сильно скучаю по нашему с ним общению. Он мой близкий друг, которого не хочу терять из-за какой-то глупости. — Спасибо, что помог с контрольной, — поблагодарила я, пытаясь начать разговор. Удивляет, что во мне нет никакого волнения, словно мы никогда и не ссорились. — Не за что, — коротко ответил парень, откинувшись на спинку дивана. Сложно понять, что он сейчас чувствует, ибо Миклашевский отвел свой взгляд в сторону. Кажется, ему некомфортно.       Я вспомнила, как вчера меня переполняло чувство обиды и слабости, проявившиеся в моих слезах. Именно тот момент, когда больше всего хотелось кому-нибудь написать, насколько плохо себя чувствую. Момент, когда нужна была поддержка, я думала лишь о том, как хочется поговорить с Сашей. Даже интересно стало, он ответил, если бы я написала? — Ты плохо себя чувствуешь? — вдруг раздался его голос. Наши взгляды вновь пересеклись. И сразу же можно было почувствовать, что атмосфера в кабинете изменилась. Из напряжения и некой тяжести, все начало переходить в более уютный и дружеский настрой. — Есть такое, — честно призналась я. — Ты бледнее, чем обычно, а в твоих мешках под глазами, можно картошку хранить, — поистине дружески произнес парень, слегка усмехнувшись. — Мог просто сказать, что плохо выгляжу, без всяких уточнений, — фыркнула я, состроив недовольную моську. — Не точно бы плохо, — потянул Миклашевский, слегка наклонив голову вбок, — скорее слишком измученной. — А вот ты цветешь и пахнешь. — Ну так, мою красоту никакие морозы не смогут остановить, — произнес парень, пытаясь не засмеяться от своих же слов. — Балбес. Почему с урока свалил? — Чего там делать. К тому же увидел, что и тебя там нет, вот и решил. — Только у меня есть причина пропускать информатику, — довольно вымолвила я. Лишь от мысли, если меня поймают, то можно оправдаться дурацким концертом. Даже в этот момент немножко стала любить эту школу. — У меня тоже есть причина, — уверенно встав на ноги, подошел ко столу. — И какая же?       Миклашевский стоял прямо напротив, сложив руки на груди и поджав губы, стал выжидающе смотреть мне в глаза. Этот взгляд напомнил прошлую репетицию, когда Саша услышал разговор с Райковым. Только сейчас парень не был растерян, все ровно наоборот. Он словно источает уверенность. Такой взгляд невольно заставил меня вжаться в кресло. — Я волновался за тебя, — мягкий мужской голос с легкой хрипотцой заставил меня покрыться мурашками. — Разве есть повод? — невзначай поинтересовалась я, быстро поднявшись и направившись к небольшому столику, где стоял чайник. Не точно бы меня мучила жажда, просто слишком тяжело выдержать столь пронзительный взгляд. — Да даже если нет, то я все равно бы смог спокойно все свалить на тебя, — почти без паузы ответил парень, пожав плечами. — А у тебя какое оправдание? — Нужно погладить костюмы, — произнесла я, указав на коробки, стоящие около дивана. — А куда вообще делась Елисеева? — По делам уехала.       Отключив чайник раньше, чем он должен был закипеть, достала кружку и приготовила себе чай. — Будешь? — поинтересовалась у своего незваного гостя. Парень кивнул в знак согласия. Налив кипятка в кружку и кинув туда заварочный пакетик, протянула ему.       Забыв про то, что произошло пару минут назад, устроилась на диване недалеко от Миклашевского. — Помощники нужны? — Утюг один, но против точно не буду, если ты сам все сделаешь, а я здесь немного посплю, — предложила я, сделав глоток чая. Возможно, идея пропустить обед была не такой уж хорошей. Не самое лучшее чувство, когда ощущаешь, как горячая вода заполняет твой желудок. — А где же твой главный помощник?       Не совсем понимая, о ком он говорил, я вопросительно вскинула бровь. Миклашевский вновь сложил руки на груди, какое-то время с прищуром смотря на меня, словно пытаясь поймать на обмане.       Мне понадобилось немного больше времени, что осознать данную ситуацию. Вот засранец! — Был бы у меня такой помощник, горя бы не знала, — спокойно ответила я, никак не реагируя на его пристальный острый взгляд. Почему он собрался завести именно эту шарманку в такой момент? Все же шло нормально, но вновь в наше общение вклинится Райков. — А как твои декорации?       И вновь это вопрос был задан «как бы просто так», словно только для того, чтобы поддержать разговор. — Если хочешь что-то сказать, говори прямо. Не надо ходить вокруг да около, — выпалила я, даже не успев подумать. — Да мне нечего сказать. — Уверен? — Более чем.       На удивление за следующие два часа мы ни разу не поднимали эту тему. Поначалу мне казалось что нужно все-таки поговорить о случившемся, но принимая во внимание то, как сейчас, проходит наше общение, необходимость пропала.       Было приятно провести время за обычной беседой о наших делах. Хорошо, когда тебе ни кто не достает вопросами о чувствах. Общение без всякой ревности и ссор.       К тому же Миклашевский поистине лучший друг, который самостоятельно занялся глажкой костюмов. Позволил мне спокойно сидеться на кресле и пить чай с печеньем, которое он достал из своего рюкзака. — Кстати, я вчера разговаривал с Суслоновой, — произнес юноша, вынимая вилку утюга из розетки.       Такого я не ожидала услышать. Лично на меня она даже не смотрит, когда мы пересекаемся. Последний раз, когда состоялся разговор... Даже тяжело вспомнить. Вроде бы в тот день, когда я жвачку из ее волос доставала. — И о чем говорили? — О тебе, — молвил Саша, убирая отутюженные костюмы в специальные пакеты. — Она искренне удивлялась, почему вы сейчас не общаетесь. — Ты серьезно? — озадаченно уточняю я. Потому что есть это правда, то в моей голове не будет ничего кроме матов. — Я сам удивился. Причем она сначала писала в личку, а потом с утра поймала меня и заставила разговаривать.       Немного радует, что они никогда не были хорошими друзьями. Да и друзьями их тоже сложно назвать. Миклашевский общался с Суслоновой только из-за меня. Когда мы собирались и в середине разговора я куда-либо отходила, они так и сидели в молчании, пока я не возвращалось. — Чего она хотела? — взволнованный спросила я. Вместо того, чтобы связаться со мной, Алеся решила пойти по другому пути. — Ну, с начало она спрашивала, почему ты не хочешь с ней общаться. — И что ты ответил? — Написал, что если хочет узнать, то пусть пишет тебе напрямую, — сказал Саша, вновь устроившись на диване. — Какое-то время, она просила меня все рассказать, но я ее игнорил. — А про ее дневник была речь?       Основная причина то, почему мне не хочется общаться с Суслоновой — ее электронный дневник. Уж слишком много грязи там она писала про нашу дружбу, да и лично про меня. Как можно хотеть общаться с человеком, который за спиной тебя ненавидит. Удивляет, что девушка сама не понимает причину. — Нет, но ведь знаешь, что старый ее «блог» заблокировали. — Всмысле старый? — У нее теперь есть другой, — поморщился парень. — Кажется, Суслонова не особо блещет умом, поэтому вновь разместила ссылку у себя на странице. Хоть она весела всего несколько минут, но я успел по ней перейти.       Создала новый. Почему меня это не удивляет? Конечно, глупая была идея блокировать ее старый блог или дневник, не особо важно. — Опять какой-нибудь бред пишет? — тяжело вздохнув и откинувшись на спинку кресла, спросила я. — Я прочитал только первый абзац, — фыркнула Ал. — Слишком много соплей для меня. — Ссылку скинешь?       Я не знаю, зачем мне она нужна. Хочу ли читать вновь все ее слезливые записки о том, как Суслонова ненавидит меня. Или об ее нежелание так дальше жить. Очередная доза, чтобы еще больше себя расстроить. — Конечно, — кивнул парень, параллельно делая несколько нехитрых манипуляций в телефоне. — Только это не самое интересное.       Мой мобильный завибрировал, сообщая о новом полученном сообщении от Миклашевского.       Что может быть еще более захватывающего помимо очередных бредней обиженной девочки. — Она спросила меня, как давно ты общаешься с Сокуренко, — без какой-либо эмоции сказал Саша. — Как я понял, она считает, что ты уже давно водишься с той компанией. — Да ты серьезно?! — воскликнула я, закатила глаза. — Подожди, это еще не все, — немного довольно произнес юноша, закинув ногу на ногу. — Она думает, что ты специально рассказала Райкову раньше об ее чувствах, поэтому он так себя вел.       Я недоумевающе посмотрела на парня. Все сказанные им слова казалось какой-то чушью. Сумасшествие.       Суслонова решила, что я специально просила Лешу оказывать небольшие, еле заметные знаки внимания в ее сторону. И вообще мы с ним дружбу вели с далеких времен и все это сделали, чтобы посмеяться над нее. Она совсем с катушек слетела? Я абсолютно ничего не понимаю. — Подожди, но она ведь сначала спрашивала, почему я с ней не общаюсь. Как получилось, что-то... Да вот это все, как получилось? — Сначала про вашу с ней дружбу, потому про твое общения с Райковым и Сокуренко, — пытался пояснить Миклашевский. — Она говорила такими разорванными предложениями, что там сложно было понять весь смысл, но мне кажется, что именно это Алеся имела в виду.       Такого просто не может быть. Он точно неправильно ее понял. Суслонову всегда делает не те выводы, но чтобы настолько закопать себя в такой бред, даже для нее слишком странно.       Так. Надо вообще прекратить об этом думать и говорить. Мы с ней столько времени не общались, какой сейчас смысл вновь баламутить воду. Разругались, и, пожалуй, поставим на этом точку. Иначе я же себя знаю, начну переживать на пустом месте. Лучше вычеркнуть раз и навсегда Суслонову из своей жизни. И так сейчас одна сплошная драма, а разбавлять это сумасшествием плохая идея.       Закрыв эту тему, мы решили, что пора переносить костюмы в зал, куда уже начал подтягиваться народ.       Я здесь присутствовала только для того, чтобы все участники представления, применили свои костюмы и посмотреть, как все будет сочетаться между собой. Для проверки всяких реплик и всей этой лабуды имеется Евграфова.       Мне так не хотелось здесь находится. В окружении людей, знакомых, друзей. Я проклинала тот день, когда согласилась в этом учавствовать. Ведь если разобраться, многое происходящее сейчас в моей жизни, случилось именно из-за этого праздника. Общение с Сокуренко, Райковым, ссоры с Миклашевским. Недосыпы, страдания и разочарование тоже можно сюда приписать.       Сейчас я впервые за сегодняшний день встретилась с Лешей. Наверное, из-за того, что рядом со мной стоит Миклашевский, он даже не поздоровался. Не то чтобы я как-то расстроилась, но все равно некий неприятный осадок остался. — Я серьезно должен в этом выступать? — расстроенно уточнил Миклашевский, надев свой костюм.       Увидев его, я не смогла сдержать смех. Снеговик. Самый настоящий снеговик. У него даже есть ведро на голове и нос-морковкой на резинке. — Это так мило выглядит, — поддержала я друга, даже не пытаясь скрыть смешки. — Тебе очень идет.       Все участники нарядились в свои костюмы и отправились прогонять сцены.       В принципе на этом моя задача закончилась, поэтому я удобно устроилась на ближайшем кресле в зале. Осталось дождаться окончания репетиции, чтобы в полной сохранности вернуть костюмы на место. Надеюсь, это не займет больше часа времени.       Как только я потянулась в рюкзак за своим телефоном, услышала сигнал оповещения о новом сообщении. Взглянув на экран, замерла. Алексей Райков: Ты помирилась с Миклашевским? Варя Чуденкова: Да.       Окинув взглядом весь зал, наконец-то отыскала парня в костюме Деда Мороза. Ярко-красный халат был сложно не заметить среди остальных. Алексей Райков: Рад это слышать. Я не стал к тебе подходить, чтобы лишний раз не тревожить нежное сердечко парня.       Прочитав содержания сообщения, я невольно фыркнула от последних слов. А все же так мило начиналось. Не хочет он тревожить. Но надо же было подколоть Миклашевского хоть как-нибудь.       Перед тем, как написать ответ, я встретилась взглядом с Райковый, который сидел на краю сцены, ожидая своей очереди. Варя Чуденкова: Во-первых, встать с грязного пола, иначе сам будешь стирать этот халат! А во-вторых, зачем тебе подходить ко мне?       Вновь посмотрев на парня, который прочитав сообщения, задрал свой костюм, так что он не касался пола и продолжил сидеть. При этом зная, что я наблюдаю за ним, ехидно улыбаясь, нагло подмигнул. Алексей Райков: Мне что ли нельзя просто к тебе подойти?       Почему он это делает? Да и зачем я ему отвечаю? Ведь планировалось игнорировать его, чтобы разобраться в своих чувствах. А теперь он задают такие вопросы. Самое жуткое, что разрываюсь внутри между двумя ответами. Как же сильно хочется его послать, но так же появляется желание подойти к нему самой. Как же это бесит! Алексей Райков: Неужто ты обиделась за вчерашнее?       Не надо мне с ним сейчас общаться. Это будет правильным решением. Если люди заболевают, их сажают на карантин. А там уже медленно избавляются от вируса. Пора уходить на карантин. Варя Чуденкова: Именно так. Не смей подходить ко мне.       Отправив сообщения, заблокировала телефон и положила его на ноги экраном вверх. Если придет ответ, то я его увижу, но открывать не буду.       Осталось самое сложное — не смотреть в сторону Райкова. «Смотри только туда, где происходит действие», — повторяла про себя. Все бы ничего, но чувствуя взгляд со стороны парня, оказалось сложно сдерживаться.       Возможно, мое сообщение стало для него, как красная тряпка для быка. Боковым зрением заметила, что Райков спрыгнул со сцены и направился в мою сторону. Я ведь знаю, что этот парень не из дураков, почему не думала раньше о таком повороте событий. Когда он подойдет, нужно просто начать его игнорировать.       Быстро преодолев расстояние между нами, упал на свободное кресло рядом. — Вот я подошел, — произнес парень. — И что будешь с этим делать?       Игнорировать. Смотреть только на сцену. Все важное происходит именно там. — А ведь и правда обиделась, — усмехнулся Леша, понимая, что от меня не дождаться и слово.       Игнорировать. Хорошо, что ребята заняты и не обращают внимания на нас. Даже Миклашевский не заметил, что у меня появилась компания. — Ну да ладно тебе, — жалостно протянул парень, задев мою ногу своей. — Извини, я не должен был так поступать.       Его слова звучали серьезно. Кажется, это были искренние извинения. Но я не должна на это реагировать, как бы мило и хорошо это не звучало. Игнорировать. — Ох, не хочешь обращать внимания, — тяжело вздохнул Райков и, слегка наклонив голову ближе, продолжил: — Я же не отстану, пока ты не заговоришь со мной.       Я чувствую его дыхания на своей щеке, и на несколько секунд теряю способность мыслить. Повернув голову в сторону парня, понимаю, что нас разделяют сантиметров двадцать. Вижу его карие глаза и забываю, что совсем недавно собиралась его полностью игнорировать. — Если ты так продолжишь, то я точно привяжусь к тебе, — тихо произносит он.       В этот момент меня словно током прошибло, толи от слов, толи от взгляда. Но осознание того, что мы здесь не одни и кто угодно мог стать свидетели этого беспредела, заставляет вжаться в кресло.       Когда я прихожу в сознание после случившегося, понимаю, что рядом со мной уже никого нет. Вновь посмотреть на сцену становится страшно, поэтому все еще пытаясь восстановить нормальное сердцебиение, закрываю глаза и пытаюсь расслабиться.