Богема

Маша вбежала в фойе театра громко цокая каблуками. Олег тихонько показал охране удостоверение и получил разрешение идти за Швецовой следом. Она торопливо шла по лабиринтам театральных коридоров, мечтая поскорее добраться до гримёрок. Ключ уже давно был наготове на тот случай, если девочек там не будет. Когда Маша дошла до того коридора, где начинались гримёрки, сердце её неспокойно забилось. Обычно здесь едва ли можно было встретить одного человека, который и то спешил скорее нырнуть к себе, чтобы не общаться с коллегами. Сейчас же у одной из дверей стояла толпа народу. Мария тут же поняла — они опоздали. — Олеж, ну теперь ты первый, — прошептала она Платонову. — Я-то все ещё не сменила профессию, а вдруг там что-то другое всё-таки. — Подожди тут, — кивнул Маше Олег и быстрым шагом двинулся в эпицентр столпотворения. Мария все же решила не оставаться в стороне и, нацепив маску спокойствия и безразличия, пошла вслед за мужчиной. Предчувствие не обмануло Швецову. На полу в гримерной в страшно неестественной позе лежала Алёна. Её золотистые волосы были испачканы кровью, а из спины торчал нож. «Надо же, ещё и так предательски, прямо в спину…» — подумала Маша, заглядывая в комнату из-за спин скопившегося там народа. Они опоздали. Олег представился сидящему у трупа следователю, спросил о произошедшем. Тот пожаловался, что это очередное убийство на почве профессиональной неприязни и уже начал сетовать на то, как ему не хочется лезть в этот театральный серпентарий, как вдруг Платонов осчастливил его всего лишь одной фразой. — Наш район заберёт дело, потому что мы уже начинали работать по заявлению отсюда, позвоните начальству! Следователь удивился. С чего бы такая щедрость? Обычно никому не нужна лишняя работа, да ещё и объективно бесперспективная. Но спорить он не стал. Забирают и слава Богу! — Капитан! — Окликнул выходящего из гримерной следователя Олег. — Разгони богему, чего у тебя тут на месте преступления такой бардак. И зови медика, криминалиста… — Так нет никого, — развёл руками мужчина. — Ещё едут. Платонов изумлённо посмотрел на коллегу, заметно стушевавшегося после такого вопроса. — А как ты протокол без них пишешь? — Да я ещё ничего не писал, надеялся, что естественная смерть… — Маша за стенкой тихонько засмеялась. Ну да, естественная! Шла, шла, упала на нож. Спиной. Ничего, с кем не бывает. — Ой, деятели, — неодобрительно посмотрел на следователя Олег. Когда тот, наконец, ушёл, Платонов позвал стоящую все это время за дверью Марию. — Ну, что скажешь? Алёна? Маша медленно кивнула, опускаясь на корточки. Вроде как привычное зрелище, а Швецова не могла себя никак успокоить. То, что у неё была возможность предотвратить преступление, а она не справилась с этим гложило девушку с каждой минутой все сильнее. Все эти дни мучений в театре пошли прахом, а как результат у них труп. — Смотри, Маш, — Олег, держа в руках орудие убийства, привлёк внимание Марии. — Тут какой-то кусочек ткани… Не то сетка, не то ещё что. Маша внимательно посмотрела на предмет и побледнела. Такого она и предположить не могла, хотя зря… — Олег, это же мой нож! — В смысле твой? — Непонимающе спросил Платонов. — Ну, в смысле реквизит! Он в спектакле задействован, я его столько раз лапала… Господи, что теперь будет-то. Швецова испуганно опустилась на диван, подпирая подбородок руками. Олег отложил орудие на пол и присел рядом. — Ты думаешь, тебя хотели подставить? — Тут и думать нечего! — Маша попыталась вскочить, но мужчина не дал ей этого сделать и обнял за плечи. — Послушай, мы во всем разберёмся. Ты что тут панику наводишь? Надо ещё понять, что там за ткань, может, тогда все будет ясно. — Ткань? — Переспросила Маша. — Покажи мне ещё раз. Олег осторожно передал девушке нож, и она стала вглядываться в зацепившийся за место стыка рукоятки и лезвия кусок сетчатой ткани чёрного цвета. — Это от перчаток костюмных. Наверняка от моих перчаток! — Да подожди ты, Маш! — Неожиданно прикрикнул на Марию Олег. — Успокойся. Мы все решим. — Да что мы решим! Грамотная стерва, — усмехнулась Швецова. — Вон как все обставила. Наверняка и алиби себе приготовила. — У тебя оно тоже есть, — успокаивающе погладил Марию по спинке Платонов. — Маш, ну что ты истерику тут устроила. Ты ведь следователь, знаешь, что и как делается. Мы докажем вину Алисы, не волнуйся. — А если нет? — Это тебя театр так испортил? Откуда столько пессимизма! — Без намёка на улыбку спросил оперативник. — Это реализм, — вздохнула Маша. Олег внимательно посмотрел на неё. Потерянный взгляд, дрожащие губы… Было такое чувство, что ещё чуть-чуть, и Мария просто разрыдается прямо здесь. Решив, что другого выхода у него нет, Платонов быстро вынул салфетку из бокала на столе и принялся вытирать рукоятку ножа. — Ты… что делаешь? — Шокировано спросила Швецова, не веря своим глазам. — Это же должностное преступление, с ума сошёл?! — Можешь написать на меня заявление, — глухо отозвался мужчина. Маша молча подошла к нему и крепко обняла. Конечно, с точки зрения их профессии это был чудовищный поступок, про который не дай бог кто узнает. Но то, что Олег сделал это, чтобы уберечь любимую женщину от лишних неприятностей было, безусловно, очень приятно. — Если нас посадят, то только вместе, — всхлипнув прошептала Маша. — Даже думать о таком не смей, — Платонов прижал её к себе ещё крепче. Вдруг дверь открылась, на пороге появились Панов, Квашня и Кораблёв. — Ой, друзья мои, ну вы посмотрите! Стоят и обнимаются над трупиком, вот она — романтика отношений оперативника и следователя! — Воскликнул патологоанатом. — Лёнь, — укоризненно посмотрела на него Швецова и отошла от Олега на пару шагов. — Стёпа, — позвал криминалиста Платонов. — Можно тебя на минуточку? —Ну что, Манюня, напишем протокольчик? Чего-то ты кислая какая-то, — покачал головой Леонид. — Ой, отстань! Давай работать.