Богема

— О, Мария Сергеевна! — Радостно воскликнул Кораблёв, когда Маша вслед за Олегом зашла в его кабинет. — Ну, рассказывайте, как вам в новом месте работается? Уж наверно поцивильнее, чем у нас тут, да? — Привет, Лёнечка, — улыбнулась она. — Что ты хочешь от меня услышать? — Правду, только правду, и ничего, кроме правды! — Кошмар это, — честно призналась Швецова. — Леонид Николаевич, она нам с тобой уже работки подкинула. За два дня нашла двоих подозреваемых, и если один ещё известен, то вот второй, — Олег усмехнулся. — Второй по описанию больше походит на приведение. — Олег, — цыкнула на мужчину Швецова. — Ну какое приведение! Там явно кто-то следил за репетицией, надо как-то узнать кто именно. — Маша, ну я тебе уже сказал, что это мог быть кто угодно! Начиная от охранника и заканчивая уборщицей. — Да, — кивнула Мария. — Или актёр, которого в тот день не было на репетиции. — Ты сама сказала, что человек вдалеке был совершенно не тучный, а не было в тот день Никанорова. Он разве отличается стройностью?! Диалог уже шёл на повышенных тонах. — Так, а может там не только Никанорова не было! — Начинала заводиться Маша. — Стоп-стоп, друзья мои, — усмирил бушующую парочку Леонид. — Я что-то потерял нить вашего разговора. Давайте ещё раз и с начала. — Лёнь, подожди, — отмахнулась Швецова и продолжила. — Олег, вот ты посмотрел то, что я тебе вчера скинула на почту? — Да когда, Маш?! — Воскликнул он. — У нас конец месяца, дел выше крыши, начальство лютует и так, а теперь ещё и худрук этот твой. — Ну плохо! — Фыркнула Маша. — Иди ищи мне все на эту Алису. — Разрешите исполнять? — Съязвил Платонов, даже не думая вставать с места. Мария махнула рукой и ушла сама. — А… это что сейчас… — спросил ничего не понимающий Кораблёв. Олег повторил за Швецовой и тоже отмахнулся от вопроса, покидая кабинет Леонида. Маша сидела в машине и никак не могла сдвинуться с места. Внутри боролись желание пойти к Олегу и извиниться за такое поведение с желанием плюнуть на все и поехать в театр, куда она уже и так безбожно опаздывала. Первое всё-таки победило, однако, было уже поздно. В тот момент, когда она выходила из машины, Платонов пробежал мимо неё, торопливо запрыгивая в своё авто. Судя по всему он ехал срочно кого-то задерживать. — Ну, не судьба, — в сердцах бросила Швецова и, сев за руль, рванула на своё новое место работы, к которому она постепенно привыкала все больше. Настораживало девушку только то, что вместе с тем, как она сближалась с миром театра, их с Олегом отношения становились хуже некуда.

***

— Мария Сергеевна, — перед репетицией худрук вызвал её на разговор. — Ничего не происходит! Вы уже у нас тут сколько времени всех провоцируете, а результате что? Только слухи ползут о том, откуда я вас такую взял на роль. Не дело это. Мужчина постукивал пальцами по столу, на котором лежали листы со сценарием. — Вы, конечно, просили меня не вмешивать вас в спектакль, но, признаться, я больше не могу. Пока вы не найдёте убийцу я вас отпускать из театра не хочу, но и премьера все ближе! Маша понимала, к чему клонит Федотов и уже была мысленно готова отбиваться от его предложений. За все две недели, что она пробыла в театре, она ещё ни разу не участвовала в репетиции, что, конечно, вызывало гнев у остальных участников спектакля. Особенно негодовали те, кто был задействован с Машей в одних сценах, но спорить с худруком не смел никто. Если он не давал девушке репетировать, значит так было нужно. — Маша, — Борис посмотрел на Швецову, — Машенька. Я вас очень прошу, давайте вы выйдете на премьере! У вас роль небольшая совсем и вовсе не трудная, текста мало! Я с вами отдельно позанимаюсь сегодня, а завтра вы уже в общей репетиции поучаствуете. — Я не актриса, — покачала головой Мария. — Я знаю. Но давайте попробуем. Поверьте, я знаю, что для вас это не будет непосильной задачей. — С чего вы взяли? Худрук улыбнулся, подкручивая пальцами усы. — Я уже двадцать лет в этом кресле. Я очень хорошо чувствую и сканирую людей! Мария пожала плечами и спустя ещё с десяток минут уговоров незаметно для самой себя согласилась сыграть ту самую роль в спектакле, премьера которого должен был состояться уже через две недели. При мысли об этом начинало нехорошо саднить где-то в горле, но Маша старалась заранее не думать о том самом дне, когда ей придётся выйти на сцену и… отыграть всё, что было написано в сценарии. Репетировать Борис Леонидович решил с ней прямо в кабинете и сразу же, без отлагательств. Мария старалась изо всех сил, но хвалить её худрук не стремился. — Маша! Ну что ты так переигрываешь, плохо ведь, давай ещё раз! — Вот, что слышала Швецова уже битый час. Кто бы ей ещё объяснил, как сыграть правильно… — Я больше не могу, — после очередного «нет, давай-ка заново» следователь всплеснула руками и поднялась со стула. Терпеть все это уже было просто невозможно для неё. Маша взяла с соседнего стула свои вещи и уже хотела выйти из кабинета, но он оказался закрыт. — В смысле? — Я знал, что рано или поздно ты сдашься. Все новички сдаются, поверь моему опыту, — Федотов по-доброму усмехнулся. Мария поёжилась, чувствуя себя безумно неуютно в сложившейся ситуации. Закрытые двери редко означали что-то хорошее. — Послушайте, Борис Леонидович! Вы ко мне обратились, чтобы я вам жизнь спасла и нашла того, кто угрозы вам присылал или чтобы доставать меня со спектаклем, к которому я не имею отношения?! — Мария Сергеевна, я все понимаю! Но и вы меня поймите. Со всей этой ситуацией я совершенно потерял контроль над процессом. Вы каждый раз задаёте вопросы по поводу актёров, пугаете предположениями, но так толком ничего и не сделали! А премьеру никто не отменял, между прочим. Она должна будет пройти в назначенный день и время, и если уж вы убедили меня взять вас именно в труппу, а не какой-нибудь уборщицей, то… Машу настигло озарение. Она улыбнулась и всплеснула руками, произнося. — Точно! Уборщица, как я не поняла… — Ч-что? — Удивился худрук. — Открывайте дверь, мне пора заняться своими прямыми обязанности! Ну же, Борис Леонидович! — Подгоняла его Маша, торопливо роясь в сумке в поиске телефона. — Вы вернётесь? — Вздохнул Федотов. — Это вряд ли! — Махнула на прощание рукой Швецова. — Олег! — Маша выскочила на крыльцо театра в наспех накинутой на плечи куртке. — Бери Эльдара, дуйте в театр! Кажется, я знаю, кто следил за репетицией. — Ты где? — Коротко спросил Платонов. — Я? — Маша огляделась по сторонам, будто бы забыв, где стоит. — Так я вот у театра, буду ждать вас стоять. — Хорошо, одна никуда не суйся! — Чуть тише попросил Олег. — Договорились? — Да-да, — наспех заверила его Швецова и бросила трубку. «А ведь пока они едут, я запросто могу успеть найти её и допросить!» — Машу посетила гениальнейшая мысль, и руководствуясь ею, Мария рванула назад в театр искать подсобку или любое другое место, где могла находиться уборщица. — Маша! — охранница уже знала её по имени. — Ну перестань уже носиться тут, это храм искусства, а не стадион! — Все-все, больше не буду! — На бегу улыбнулась женщине следователь. — А где уборщицу найти можно? — Зачем тебе? — Удивилась она. — Долго объяснять, — отмахнулась Швецова. — Так где? — Туда, — указала рукой охранница, укоризненно качая головой. Её, конечно, во все детали операции «внедрение» не посвящали, но, кажется, она знала сильно больше, чем могло казаться. Маша крадучись вошла в маленькую каморку, которая была заставлена вёдрами и моющими средствами. В помещении резко пахло хлоркой и ещё чем-то дико химозным. Мария прижала вязаный шарфик к носу, чтобы не надышаться ненароком чем-нибудь ядовитым. В углу у стеллажа с тряпками и губками притаился небольшой пластмассовый стол наподобие тех, что обычно стояли в летних дешевых кафешках. Швецова внаклонку принялась изучать то, что лежало на его поверхности. Ничего интересного, какие-то сметы, листы отчётности по уборке… Но вдруг внимание девушки привлёк серый блокнот с закладкой. Мария взяла вещь в руки и раскрыла, как вдруг в помещении зажёгся свет. — Ты по-русски, кажется, не понимаешь, да?