Villain Romantic

Перу. Небольшое королевство в глубине джунглей. Изма, советница императора, наконец закончив свои дела, сложила в шкаф нужные бумаги, прошлась по своему кабинету, со страшным хрустом распрямляя чудовищно уставшую за день спину и потягиваясь, затем посмотрела в окно и ее практически мгновенно обуяла тоска, постепенно переходящая в гнев. «Сижу в этих стенах, чахну, и никто, совершенно никто, этого не ценит. Меня никто не ценит» — думала женщина, с силой сжимая от досады в кулаки свои костлявые кисти. В порыве злобы она с силой швырнула на пол пару предметов, подвернувшихся ей под руку. Затем ее головой завладели новые раздумья: «Мой прежний повелитель, ленивый и беспечный придурок, уехал в кругосветное путешествие и до сих пор не вернулся, а мне нужно решать все государственные дела и плюс ко всему, заботиться об этом недоросле Куско, который просто невоспитанный гаденыш — никак иначе я назвать его не могу. Так бы и свернула ему шею, и на одного мерзавца в государстве стало бы меньше, но в таком случае его папаша свернет шею мне, когда наконец возвратится». Затем Изма посмотрела на часы, на которых уже было без четверти десять вечера, и ее злоба сменилась досадой. Опять день прошел совершенно не так, как ей того хотелось, и уже скоро нужно будет ложиться спать. Почему жизнь настолько несправедлива? Однако в этот момент судьба вдруг решила улыбнуться Изме и воздать ей должное за ее тяжелые труды: в этот миг в воздухе появился густой дым, который через пару мгновений принял очертания чьего-то силуэта. Это же ни кто иной, как ее любимый, визирь султана Аграбы! — О, Джафар, а я уж было решила, что ты не придешь! — немного капризно протянула зельеварка. — Как я мог не прийти в такой-то день? — последовал ответ. — Обижаешь! Сегодня же день всех влюбленных! Хоть сегодня у меня был серьезный завал, я не мог не найти время для моей милой. Ну не обижайся, я тебе подарок принес! Джафар показал рукой на огромную коробку, которую телепортировал в заокеанскую страну в глубине джунглей точно так же, как и себя самого. Его дама сердца разорвала обертку, на которой были нарисованы какие-то непонятные узоры, открыла крышку и ахнула: — Это же химическая установка! Я всю жизнь о такой мечтала! Ой, ну спасибо так спасибо! Я тоже для тебя кое-что слепила, но боялась, что ты не придешь. Изма протянула своему возлюбленному черный с золотыми полосами сверток. Дарить цветы, конфеты, симпатичные безделушки, упакованные в бумагу с сердечками или бабочками у злодеев было не принято. Презент должен был непременно быть полезным, и если все-таки заворачивался, то в черную, красную или фиолетовую обертку, однотонную или с простеньким принтом. Развернув преподнесенное, визирь обомлел: его девушка решила подарить ему потрясающий кальян и большую коробку благовонных лучинок. Лучшего подарка для него и не существовало, кроме разве что аграбского трона на золотом блюдце. — О, я приятно удивлен! — изрек он. Обменявшись подарками, пара организовала небольшую пирушку: хозяйка приказала Кронку метнуться и по-быстрому чего-нибудь сообразить, а ее ухажер вытащил из-за воротника бутылку дорогого вина, которую предусмотрительно захватил с собой. Затем влюбленные сели за стол и принялись общаться. — Как жизнь? — поинтересовался Джафар. Изма хотела было ответить что-то вроде «нормально» или «потихонечку», однако понимала, что ее любимый находится в такой же ситуации, поэтому непременно ее поддержит и поймет. Поддержка ей сейчас очень важна, поэтому можно и нужно будет рассказать все именно так, как есть. — Я скоро сойду с ума! — не выдержала его собеседница. — Никакого порядка в этой стране, меня никто не ценит, не уважает! Сил моих больше нет! Нет моих сил больше! Так, меньше эмоций, Изма, меньше эмоций... Мой драгоценный, а тебе когда-нибудь хотелось придушить наследника престола? — Ну-у... Наследница будет считаться? — Да... Мне иногда кажется, что если бы я точно знала, что отец этого мелкого гада не вернется, то я придушила бы этого недоросля, и все. — А что в таком случае тебя останавливает? — А дело в том, что перед тем, как отправиться в путешествие, прежний император оставил меня за главную, пока его отпрыск не подрастет, и вверил мне своего сыночка, наказав беречь, поэтому если с этим недоделком что-то случится, то у меня будут неприятности. — А Куско ненавидит тебя? Просто интересно. — Ну, насчет этого не знаю, но в отношении меня позволяет себе слишком много: грубит, пререкается, обращается ко мне на «ты»... Да мало ли этого... Бесит он меня, одним словом. — Мне, правда, Жасмин лично не вверяли, у нее для этого есть няньки и слуги, но она тоже довольно невоспитанная и я прекрасно знаю, что она меня терпеть не может, однако я терплю все ее выкрутасы настолько, насколько у меня хватает сил. — заметил визирь. — Приходится терпеть, иначе турнут с этого места под солнцем. — Да уж, никому из нас нельзя позавидовать. — вздохнула Изма. — Выходит, что мы с тобой — брат и сестра по несчастью. — Я даже сам удивляюсь — наши принц и принцесса еще такие мелкие, каждому из них всего восемь лет, а уже такие наглые. Кажется, что их нахальство было предназначено для ста человек, а не для одного карапуза. — М-да, сложно им будет во взрослой жизни. Я уже предвкушаю, как этот мальчишка попадет в неприятность. Я, разумеется, как никто другой знаю, что горбатого лишь могила исправит, но все равно мне было бы очень приятно увидеть это. — А я считаю, что рано или поздно все так и произойдет, и это хорошо. Будут потом локти кусать и стенать. Попросят нас помочь, а мы им скажем, мол, нет, голубчики, надо было нас слушать раньше, а теперь выкручивайтесь как хотите. В этот момент Изма неожиданно чихнула, будто бы подтверждая правдивость слов своего собеседника, и в этот момент с ее макушки слетела украшенная перьями и прочими экстравагантными вещами пышная прическа, на самом деле оказавшаяся париком, прикрывавшим абсолютно голую, как коленка, голову. Советница, увидев, что ее благоверный это заметил, в ужасе взвизгнула и принялась судорожно натягивать элемент своего образа на его привычное место. Заметив, что его возлюбленная пригорюнилась после случившегося, визирь погладил ее по плечам и попытался успокоить: — Не переживай ты так, моя милая. Отсутствие волос на голове — это еще не конец света. — Ты специально так говоришь, чтобы я не расстраивалась. — вздохнула женщина. — Нет, я действительно знаю, о чем говорю. — Ой, да ладно, ты ведь никогда не сталкивался с такой проблемой. — Ошибаешься. — ответил ей Джафар и стащил тюрбан со своей головы, продемонстрировав ей свою макушку, уже почти лысую — разве что на висках и на затылке оставалось немного волос. — Ну что, теперь ты не огорчена? — Теперь нет. И кстати, сейчас мне наконец стало понятно, почему ты никогда не снимал свой головной убор: и когда я была у тебя в гостях, и когда ты был у меня. Затем оба советника правителей, увидев, что уже поздно и каждому из них уже давно пора ложиться спать, так как завтра предстоит новый день и новые заботы, принялись прощаться. — Жаль, что тебе уже пора идти. — вздохнула Изма. — Но я все-таки была очень рада тому, что увидела тебя сегодня. Ты не представляешь, как для меня это было важно. — Почему же? — последовал вопрос. — Вполне себе представляю. Ну что ж, рад был увидеться, постараюсь еще как-нибудь выкроить время для встречи с тобой, моя красавица. — О, неужели кто-то впервые за всю мою жизнь назвал меня красавицей? Мне даже не верится! Про меня все время говорили только то, что я страшнее смерти! — Ну так и я далеко не похож на прекрасного принца, да и многие, как мужчины, так и женщины, называли меня не иначе как «сморчок», «урод» и «хмырь». Но мы оба считаем красивым как себя самого, так и своего спутника жизни, ведь так? — Так. Понятие «красота» — весьма растяжимое, да и мы очень похожи друг на друга как внешне, так и внутренне. Неудивительно, что мы так близки друг другу. Мужчина и женщина крепко обнялись на прощание и поцеловались, после колдун исчез таким же образом, как и появился, а его дама сердца отправилась в спальню, легла на кровать и заснула счастливым сном. День, как и всегда, прошел так себе, но зато поздним вечером визит ее воздыхателя исправил положение. Все сложилось именно так, как ей того хотелось, а может быть, даже и еще лучше.