it's better with you

Новое и по совместительству первое утро в чудесном доме Катбертов началось достаточно рано. Солнце только просыпалось и с каждой секундой поднималось всё выше в бесконечном небе, даря всему огромному миру свои первые золотые лучи. Они освещали всё вокруг, стремились разбудить каждого и оповестить о начале нового интересного дня. Через раскрытые шторы комнаты солнце пробивалось внутрь дома. Это выглядело волшебно. Постепенно солнечный свет смещался на стены, книжный шкаф, обращал на себя внимание всего, что находилось внутри, а позже ослепил сонное и особенно прекрасное в этот момент лицо рыжеволосой девчонки. Закрытые глаза начали содрогаться, а маленький нос слегка морщиться. Наконец нетерпеливое солнце взяло вверх, и глаза Энн широко распахнулись, в начале в них мелькало удивление, а затем какое-то чувство безопасности и спокойствия распространилось на всё её лицо. На губах появилась искренняя улыбка, глаза засияли ярким, почти не отличимым от солнца светом, уголки губ тянулись ещё выше, а маленькие веснушки на носу и щеках словно ожили в своей истинной обстановке, в обстановке яркого света и добра. «Какое прекрасное начало этого дня. Солнце никогда меня не обманывало…» — пронеслось в мыслях девочки. Слегка зевнув и вновь улыбнувшись, она отбросила от себя белоснежное одеяло и встала с кровати. Не обращая внимание на лёгкую утреннюю прохладу, босиком она подошла к широкому окну и опустила свой взгляд на улицы городка, освещаемые всё тем же солнечным светом, всё сильнее пробирающимся сквозь воздух и едва заметный туман. В таком положении мисс Ширли простояла несколько минут, ведь торопиться было некуда, она была уверена в том, что сейчас совсем рано, ведь солнце только-только встало и постучалось в окна жителей Гринсбурга. Она очень любила вставать как можно раньше и почти всегда делала это случайно, без будильников и ранних отходов ко сну. Вставать рано означало видеть больше, чем видят другие, чувствовать то, что не почувствует человек, вставший далеко за полдень. Рассвет, ослепляющие лучи солнца, утренняя прохлада и огромный поток мыслей, возникающий только в такое время — вот, что пропускают все остальные. Зеленоглазая отошла от окна и всё-таки решилась взять в руки свой новый телефон, чтобы узнать время, да и вообще не мешало бы разобраться в том, как правильно пользоваться таким новым предметом для неё. Однако прежде, чем сделать это, она аккуратно заправила постель, застелив её красивым пледом, привезённым с собой ещё из приюта. Этот плед юная мечтательница помнит столько, сколько помнит саму себя и даже верит, что он достался ей от родителей, которых почти не помнит. Каждый день она задумывается о том, какой была бы её жизнь, если бы родители были живы… Всё было бы совсем иначе, однозначно. Из тёплой уютной пижамы, Энн переоделась в обыкновенную футболку и синие джинсы с завышенной талией, особенно любимые и почитаемые в её гардеробе, не забыв надеть тёплые носки. После этого она решила умыться, ведь посмотрев в зеркало, расположенное недалеко от кровати, она обнаружила себя не в самом хорошем виде, но это всегда можно исправить. Прохладные капли воды освежили лицо рыжеволосой и заставили её окончательно проснуться, что несомненно, оказало на неё замечательный эффект. Одно оставалось нерешённым — во время сна огненные волосы заметно потеряли свой былой внешний вид. Лёгким движением руки она сняла резинки для волос с косичек, расчесала густые и мягкие волосы и туго заплела обожаемые и столь привычные две косички. Посмотрев в зеркало, девочка улыбнулась и вышла из ванной комнаты. Телефон. Новый и неясный для неё предмет привлекал внимание и так сильно ожидал своего часа. Она выдохнула и взяла его в руки, сразу же включила и убедилась в своей правоте — на часах было почти восемь утра, а выше отображалась сегодняшняя дата — 31 августа. Одно девочка знала точно и на все сто процентов, показывающие заряд её телефона — завтра будет первый день в школе, а значит сегодня нужно хорошо провести день, проводить любимое лето и быть готовым встретить столь прекрасную пору — осень. Отложив телефон в сторону, она встала и пошла на первый этаж дома, где уже находились её новые родители. — Доброе, последнее столь ясное и прекрасное, летнее, но уже чувствующее осень утро! — с улыбкой произнесла та, обращаясь к Марилле и Мэттью. — Доброе утро! — ответили они почти хором. — Как тебе спалось в новом доме, Энн? — любезно продолжил мужчина. — Просто чудесно, большое спасибо, Мэттью! — воскликнула та. — Я проснулась чуть больше часа назад и наслаждалась красотой этого утра. Прекрасно, не правда ли? — Весьма. — сдержанно проговорила мисс Катберт и добавила: — Садись завтракать, всё уже готово. На столе действительно уже находился ароматный завтрак. Хрустящий свежий хлеб, поджаренный в тостере аккуратно лежал в плетёной корзинке, ломтики твёрдого сыра располагались на белом блюдце, а мягкое сливочное масло располагалось в стеклянной маслёнке, заранее выставленной из холодильника. На трёх тарелках лежал аппетитный омлет с сыром и зелёным горошком, от которого до сих пор исходил лёгкий пар. — Выглядит весьма аппетитно, Марилла! — сказала рыжеволосая, доставая из корзинки кусочек хлеба, на что женщина лишь улыбнулась. Завтрак, на удивление, прошёл в тишине, но к концу трапезы хозяйка дома начала беседу. — Сегодня нас пригласили в гости семейство Барри, на последний летний обед. — промолвила она и стала дополнять своё высказывание. — Каким-то образом, уже многие в городке в курсе твоего приезда, Энн. — обратилась она к девочке. — У Элизы и Уильяма есть дочка твоего возраста, возможно вы могли подружиться. — Ох, это звучит невероятно! Но я не уверена в том, что могу кому-то понравиться, я не привыкла жить так, как живут все здесь… По правде сказать, я переживаю. — ответила та, откладывая вилку на тарелку. — Всё будет в порядке, Энн. Ты хороший человек, и это правда. Не переживай! — очень добро и мило сказала Марилла, похлопывая по плечу девочку. — Я постараюсь не подвести вас. — уже более решительно произнесла она и встала из-за стола, хватая тарелки и относя их на кухню. Пришло время сборов. Рыжеволосая сидела на краю кровати и пощипывала свои ладони. Волнение вновь овладело ею, хотя она обещала держаться и не переживать, однако, как мы знаем, далеко не всегда всё идёт по плану. Попытки собраться проваливались и были неудачными, нужно было что-то делать… — Энн! Выходим через десять минут, ты готова? — раздался голос мисс Катберт. Глаза девочки округлились, а волноваться она стала ещё сильнее. Оставалось всего каких-то десять минут, а она продолжала сидеть на месте, когда уже давно было пора надеть платье и привести себя в порядок. — Энн, хватит себя накручивать и переживать! — начала говорить она сама себе. — В твоей жизни было огромное количество самых разных ситуаций, так что ты просто не можешь оставить всё, как есть. Ты должна быть сильной и храброй. Всё будет хорошо. — с каждым словом, её голос становился более уверенным и решительным, в итоге она всё-таки встала и надела своё единственное праздничное платье, на этот момент. Зелёное платье средней длины волшебно смотрелось на ней, несмотря на факт того, что Ширли вот уже несколько лет подряд только его и надевает на любые праздничные мероприятия. Белый тонкий пояс подчёркивал талию, а хорошо выглаженные рукава платья необычайно смотрелись на ней. Это выглядело прекрасно, но только не для неё самой. В этом платье она почти никогда не нравилась себе, однако Энн всё же улыбнулась, заметив как прекрасно цвет платья смотрится с её зелёными глазами. — Пора идти! — настойчиво вновь крикнула Марилла, и Энн, последний раз посмотрев в зеркало, вышла из комнаты, спускаясь на первый этаж дома. Волнение отошло на второй план, потому что она наконец-то смогла взять себя в руки. Спустившись по лестнице, она заметила красивых мистера и мисс Катбертов, которые искренне улыбнулись, как только их дочка ступила на порог первого этажа. — Ты очень красивая, Энн! — произнёс мистер Катберт с улыбкой. Марилла жестами показала, что абсолютно согласна с ним, на что Энн улыбнулась, стараясь совершенно не показывать своего оставшегося волнение, но это, стоит заметить, очень плохо получалось у неё.

***

Величественный большой дом молочного оттенка с многочисленным количеством украшений снаружи радовал взор Энн Ширли. Эта постройка заметно отличалась от дома Катбертов. Нет, она не была хуже или лучше, она была совсем другой, по своему прекрасной и привлекательной. Зачастую девочка задумывалась об архитектуре, и этот момент не был исключением. В современном мире существует огромное количество архитектурных памятников разных эпох и стилей, каждый из которых по-своему прекрасен. Архитектура была весьма интересной для неё, ведь как мы помним, рыжеволосая обожает наблюдать за всем, что её окружает, в том числе за самыми разными домами и постройками, за потрясающими архитектурными памятниками и ансамблями. Мысли и наблюдения позволили ей немного очистить разум и перестать сильно волноваться о семейном походе в гости, к тому же откуда-то к ней приплыла некая уверенность в себе, которая очень помогла в будущем. — Добрый день, мистер и мисс Катберт! — с доброжелательной улыбкой промолвила хозяйка дома Элиза Барри. Она была весьма красива и вежлива, что сразу же заметила и положительно оценила Ширли. Миссис Барри была одета в прекрасное платье розового оттенка с небольшим принтом в виде ягод, её темные волосы были собраны, а весь вид отражал гостеприимство и радушие, что несомненно не могло не вызвать улыбку. — Энн, полагаю?! — подняв бровь вверх, уточнила она. — Добро пожаловать! — воскликнула она вновь после утвердительного кивка головой рыжеволосой. — Здравствуйте, миссис Барри! — произнесла Марилла, заходя внутрь потрясающего дома. — А вот и Диана, моя старшая дочь. — добавила Луиза и жестом провела гостей в сад. Ближайший час Энн старалась быть спокойной, молчать и лишь изредка отвечать на вопросы, заданные кем-то за столом. Особенно, кажется, вопросы любила задавать миссис Барри. Девочке даже показалось, что та очень сильно сомневается в ней и пытается выяснить как можно больше о новой приёмной дочурке Катбертов, однако она не предала этому особого значения и после трапезы вместе с Дианой пошла на прогулку. — За столом ты была очень тихой, отвечала только на несколько вопросов, и довольно скудно. — начала диалог брюнетка, переводя взгляд на Энн. — Всё в порядке или же что-то случилось? — искренно волнуясь, спросила она. — Ты можешь рассказать всё, как есть, мы могли бы стать друзьями. — Ты права, Диана. Я старалась быть вежливой и правильно вести себя, чтобы ни в коем случае не подвести Мариллу и Мэттью, чтобы…понравиться вам. — тихо и сдержанно произнесла та. — На самом деле, я совсем другой человек, и именно этого я и боюсь. Мне не всегда нравится быть такой, иногда кажется, что было бы гораздо лучше, если бы я не мечтала… — грустно призналась она. — Возможно, мои мечты делают всё таким. Я огромная мечтательница и выдумщица всяких разных историй, я часто замечаю разные вещи и очень много говорю. Так мне говорили ещё в приюте… В этот момент девочка была очень откровенна и честна, чему сама позже удивилась. В этот момент для неё было очень легко рассказывать что-то Диане, её, возможно, новой подруге. Она словно чувствовала некое доверие к той и решилась ни в коем случае не скрывать своего истинного лица от мисс Барри. Во всяком случае она просто ненавидела ложь, но сейчас могла лгать, ведь возможно делала это из-за блага. Всё же после слов брюнетки «ты можешь рассказать всё, как есть, мы могли бы стать друзьями», юной мисс Ширли уже совершенно не хотелось обманывать. В саду семейства Барри было необычайно красиво. Множество деревьев и кустарников располагалось вокруг, особенно красивыми были кустарники, имеющие на своих листочках ягоды, ведь они были наделены такими яркими созданиями природы. Малина, смородина и вишня и ещё огромное количество видов самых разных растений, не все из которых смогла узнать рыжеволосая. Яркое солнце, всё ещё освещающее Гринсбург, красиво подсвечивало растения, делая их ещё ярче и привлекательнее. Оно ослепляло глаза девочкам, прогуливающимся в этот прекрасный и последний день лета по замечательному саду, но это не было для них чем-то плохим. Не обращая внимание на ослепляющие лучи, они продолжали разговор и их прогулку, изредка закрывая руками глаза и щурясь. Лёгкий ветерок, дующий, кажется, с юга, заставлял маленькие ещё зелёные листья деревьев подниматься и шелестеть в тон разговору юных девушек, он заставлял их волосы подниматься и красиво развеваться в воздухе, создавая весьма милую и прекрасную картину. — Невероятно! Я на самом деле не ожидала, что правда окажется такой. — искренне удивилась Диана. — В любом случае, это замечательно. Я очень хорошо отношусь к людям, которым свойственно мечтать и наблюдать за прекрасным, как по мне, это важно уметь делать каждому, чтобы иногда отключаться от всего мира и проводить время наедине с природой, которого в современности действительно не хватает. — с лёгкой грустинкой произнесла она, останавливаясь и глядя на Энн. — Ты ведь согласна? — Абсолютно. — широко улыбнувшись, ответила та и взяла брюнетку за руку. — Диана Барри, ты станешь моей первой подругой здесь? — с надеждой и лёгким испугом решительно сказала она. — Конечно! — также улыбнувшись, а потом начав смеяться, убедительно ответила юная мисс Барри. — Это просто прекрасно, уже два дня подряд столь замечательны… Невероятно! — воскликнула девочка, кружась по саду, а затем обняла новую подругу.

***

Первое сентября. Первый день осени. Первый учебный день в новом учебном году. Первый, олицетворяющий все последующие… Или нет? Сегодня не ослепляющее солнце, пробивающееся сквозь шторы, разбудило городок. Вместо него шумел сильный проливной дождь, стекающий по стенам дома и капающий на крышу с такой силой, что даже мёртвый, кажется, мог это услышать. Солнца не было. Неужели, день будет несчастным? Нет, думать об этом совсем не нужно, хотя бы сегодня. Волнение окрыляло почти каждого жителя Гринсбурга, от мала до велика. Больше всего, конечно, досталось школьникам, всё-таки как никак первый учебный день в новом учебном году. Новый класс, новый учитель, новые знания и предметы. Но всё-таки больше всего досталось тому, кто идёт в эту школу впервые, кто совсем недавно приехал в этот городок и узнал о местности. Энн Ширли окрыляло волнение и переживание, страх подвести себя и навсегда погубить что-то хорошее внутри, страх сделать что-то не то и показаться неправильной. Проснулась она не так как всегда, а ещё раньше. Всю ночь девочка спала очень беспокойно, бесконечный дождь лишь на несколько минут давал время передохнуть, а позже с новой силой бил в окна, кажется, заставляя каждого обратить на его внимание. Так она и поступила. Будучи готовой за час до выхода, она понятия не имела, чем заняться. Учебники и тетради были сложены в рюкзак, стоящий у двери, на волосах туже обычного находились две неизменные косички, а аккуратно выглаженная школьная форма уже давно прелестно сидело на ней. Дождь не прекращался. Солнца не было. «Нужно быть счастливой и создавать прекрасные моменты самой. Солнце и вправду часто подводит, быть зависимой от него то же, что искать своё счастье не внутри, а снаружи, хотя на самом деле так легко обнаружить его внутри…» — подумала рыжеволосая и решила записать куда-то такой резкий порыв мыслей, пришедший в её голову неведомо откуда. Спустя некоторое время, посмотрев на часы и убедившись, что школьники уже должны проснуться, она решила позвонить Диане Барри, которая ещё вчера дала ей свой номер, согласившись стать подругами, что было невероятно важно для новой дочери Катбертов. Дружба. Тяжело и неизвестно, но однозначно приятно. — Диана! Доброе утро, если можно назвать его таковым… — начала разговор она. — Ты не против, если я подойду к тебе без пятнадцати восемь, и мы вместе дойдем до школы? — с надеждой спросила Энн. После того, как подруга дала утвердительный ответ, её лицо стало гораздо светлее, словно за окном действительно появилось солнце, однако это не было правдой. Схватив в руки рюкзак, мисс Ширли распахнула дверь своей комнаты и вышла из неё, собираясь пойти на первый этаж. Во время спуска по лестнице, в её мыслях появилась школа, новый класс, одноклассники и многочисленное количество знаний, которые она сможет получить, если будет прекрасно учиться. Всё это представлялось в её голове чем-то невероятным и прекрасным, словно всё будет идеально. Однако уже тогда она поняла, что её всегда будут ожидать некие трудности и препятствия, как и сегодня — вместо солнца за окном дождь, но это не будет помехой новому, столь важному в её жизни дню. — Доброе утро, Энн! — радостно воскликнула мисс Катберт, расставляя на столе приборы. — Сегодня ты какая-то… — подумала она. — Задумчивая. Что-то случилось? — Доброе утро, дамы! — с такой же радостью и бодростью духа произнёс Мэттью, только что вошедший на кухню. — Первый день в школе, Энн. Ты готова? — садясь за стол и обращая внимание на дочь, уточнил он. — Готова ли я? — начала оживлённую беседу та. — Совершенно не знаю. Марилла, ты сказала, что я задумчивая. Это так, я думаю всегда, постоянно. Как можно не думать сегодня в такой не менее важный, чем другие день? — с тяжелым вздохом проговорила она. В доме образовалось молчание, а брат и сестра странно переглянулись. Что же ещё стоило ожидать? Первый школьный день всегда именно такой, волнующий и тяжёлый, не только для школьников, но и для каждого члена их больших семей. — Я очень волнуюсь, по правде сказать. — немного успокоившись, честно призналась девочка. — Однако стараюсь отбросить эти мысли. Всё будет в порядке, я зайду за Дианой, и мы вместе пойдём в школу, где нас будет ожидать кладовая знаний! — искренне улыбнувшись, заключила она, откусывая кусочек хлеба. — Мы в этом нисколько не сомневаемся. — сказал Мэттью, подавая дочери кусочек сыра. — Стоп. Возможно, я потеряла счёт времени! — крикнула та, округлив глаза и ища в кармане телефон. — Пора бежать! Я успею, если побегу ни секундой позже! — воскликнула рыжеволосая, вставая из-за стола и набрасывая на плечо рюкзак. — Спасибо за завтрак! — Удачи, Энн! — крикнула Марилла, когда девочка уже была за порогом дома, но она была уверена, что та услышала её слова. — Как думаешь, Мэттью, она справится? — делая глоток горячего чая, уже тише спросила она. — А ты в этом сомневаешься?! — поднял брови тот и продолжил трапезу. Дождь, кажется, не собирался заканчиваться, а лишь сильнее окутывал прохожих, дома, машины и деревья. Небо было серым, а облака низкими, словно вскоре упадут на весь город, а может и вовсе на весь мир… Прохожие, в свою очередь, почти не отчаивались непогоде, которую и вовсе непогодой не считали. Жители Гринсбурга в своём большинстве были весьма оптимистичными, и на их настроение и самочувствие погода никак не могла повлиять. Вот такая истина. Мисс Ширли брала с них пример, идя с широкой улыбкой на лице под проливным дождём. И да, вы можете не переживать, она не забыла взять разноцветный огромный зонтик, найденный ею в шкафу собственной комнаты. Казалось, под этим зонтом тебе абсолютно ничего не страшно, будто никакого дождя и вовсе нет. Под зонтиком было такое отдельное от всего мира, тихое и зачаровывающее пространство, а за его пределом весь остальной мир, проливной дождь, суета и холодный воздух. Находясь под зонтиком, девочка, кажется, не боялась ничего, все переживания потеряли былой смысл, а страхи ушли за пределы зонта. Туда, где холодно и мокро, туда, где действительно они могут пригодиться. — Энн, какой очаровательный зонт! — воскликнула Диана, подбегая казалось из ниоткуда так резко, что рыжеволосая даже вздрогнула и подпрыгнула на месте. — Ох, не переживай, это всего лишь я. — улыбнувшись, сказа та и провела рукой вперёд, словно показывая дорогу. Подруги шли под огромным разноцветным зонтиком, смеясь и рассказывая друг другу самые разные истории. Они радовались так, словно вокруг них происходит что-то невероятно яркое и потрясающее. Так и было — вокруг них был огромный яркий зонт, скрывающий всё, что было за ним. Брюнетка даже призналась, что её забытый тёмный зонт дома и вправду не был нужен. «Он бы портил всю обстановку» — сказала она. Дорога не заняла много времени, и вот они стояли напротив красивого и величественного здания школы, которое уже однажды видела Энн. Вспомнив о том странном дне, читающем мальчике и ярком солнце, она невольно улыбнулась, а в её мыслях впервые с той встречи промелькнул образ того человека, имя которого она даже не знала, но он знал… Зато она так прекрасно помнила его тёмные волнистые пряди, яркие голубые глаза и лёгкую улыбку, появившуюся во время разговора самого с собой, ведь девочка тогда почти слова не произнесла. Теперь она и вовсе стала думать о том, что он может учиться в этой же школе, а она так некрасиво поступила с ним пару дней назад, не сообщив ему даже своё имя. «О чем я только думала?» — мысленно задала себе вопрос она. После входа в школу, юная мисс Барри взяла подругу за руку и идя к шкафчикам, мимолётно показала той первый этаж здания, на котором располагался актовый зал, кафетерий, множество шкафчиков вдоль длинного коридора и некоторые кабинеты, которых здесь было очень много, отчего та подумала, что никогда не сможет запомнить все. — А теперь идём в наш первый кабинет. — с улыбкой пояснила Диана. — Нам невероятно повезло оказаться в одном классе. Я буду помогать тебе в первое время, потому что представляю, что понять всё здесь будет не так уж и легко… — Первый предмет — литература, идём, Диана, хоть что-то я знаю… — произнесла рыжеволосая, бережно закрывая свой шкафчик на ключ. — О, это на втором этаже! Удивлению новенькой не было предела, когда она наблюдала за коридорами и кабинетами школы. Это была самая настоящая школа, о которой так много слышала та и всегда хотела побывать в подобной. После самого длинного коридора первого этажа, она со своей спутницей очутились на лестнице, широкой и ровной, которая вела их на другие этажи здания. Однако далеко идти не нужно было, и уже совсем скоро они оказались около двери, на которой было написано «201, кабинет литературы». — Кажется, нам сюда, Диана. — Верно! — отворяя дверь, шепнула та. Первая в кабинет вошла Барри, об этом Ширли попросила её ещё по дороге в школу. «Может, так на меня и вовсе не обратят внимание…» — думала та. Она зашла следом за подругой, слегка закрыв глаза и делая ровный вдох, а затем выдох. Позже она заметила, что её мысли и желания совершенно не воплотились в реальность. Несмотря на все попытки не привлекать внимание, уже через секунду все взгляды новых одноклассников были обращены к той. Молчание и напряжение возникло в кабинете, сменяя весёлые разговоры одноклассников. Казалось, ничего невероятного не случилось, в кабинет всего лишь вошла новенькая ученица. В этом не было ничего странного и плохого. Почти каждый год в класс приходят или уходят какие-то школьники, это нормально, и совсем не обязательно уделять этому столько времени и внимания. Энн резко открыла глаза, поняв, что в классе воцарилось молчание и почувствовав, что прямо сейчас каждый из её новых одноклассников смотрит на неё. Терять было нечего. Однако первое, что она заметила после того, как открыла свои собственные глаза — яркие голубые глаза, отливающие голубым цветом бушующего моря. Они словно окутывали, казались бесконечными и огромными, словно всё затихло, и в мире остались только они. Голубые глаза. И больше ничего. Но нет. Сверху на них падали чёрные смоляные пряди, закручивающиеся в воздухе. Они очаровывали так, словно кроме голубых глаз и смоляных волос мира больше не было. Совсем. Но нет. Всё это было ложью. Звонок. Дверь в кабинет снова отворилась, но теперь внутрь вошла взрослая женщина, с милой улыбкой на лице и удивлёнными глазами, смотрящими на столпившихся ребят. — Пожалуйста займите свои места, ребята. Подошло время урока, если вы, конечно, слышали звонок… — строго произнесла она и прошла за свой стол, стоящий рядом с длинной доской в другой части кабинета. — Энн Ширли. Подойди, пожалуйста, к доске. — более спокойно проговорила учительница и даже позволила себе улыбнуться, видя слегка напуганные лица учеников. Только успела рыжеволосая положить свой рюкзак на парту, показанную Дианой, как строгий голос позвал её выйти. В этот момент она замерла ещё сильнее. «Не может быть, это просто провал.» — пронеслось в голове, прежде чем она неохотно встала и вышла вперёд. — Познакомьтесь, класс. Ваша новая одноклассница — Энн Ширли, она прибыла к нам из Канады. — спокойно сказала она, обращаясь ко всему кабинету. — Напоминаю всем, что меня зовут мисс Стейси, а то, Бог вас знает, что с вами произошло за это лето… — рассмеялась учительница, а позже вновь обратилась к девочке: — Ты можешь рассказать нам о себе, Энн. — по-доброму промолвила она и стала слушать. — Всем привет! — с тяжёлым вздохом, не сдаваясь, воскликнула та, глядя в класс. — Как вы уже слышали, меня зовут Энн Ширли, мне четырнадцать лет, и я очень счастлива быть здесь. Всю свою жизнь я мечтала оказаться в подобном месте, в настоящей прекрасной школе. Я обожаю учиться и узнавать всё новое, ещё я часто сочиняю различные истории обо всём, что меня окружает. Да… — растерянно проговорила она и добавила: — Наверное, это всё, и мы сможем познакомиться поближе немного позже, надеюсь, у нас это получится, и мы с вами станем прекрасными друзьями. — наконец она закончила и, заметив, как щёки покрываются небольшим румянцем, вернулась на своё место и села за парту, только потом поймав на себе тот самый взгляд. Взгляд голубых глаз, находящихся далеко в море, а не в этом кабинете. Вновь смущение. А ведь прошлое ещё даже не ушло. «Сосредоточься!» — сказала мисс Ширли сама себе и принялась слушать мисс Стэйси, рассказывающую о новой теме «Проявление романтизма в литературе». Она так и сделала — сосредоточилась и уже через несколько минут невероятно выразительно и красиво читала строки Джорджа Байрона:

Хочу я быть ребенком вольным И снова жить в родных горах, Скитаться по лесам раздольным, Качаться на морских волнах.

Она остановилась, бросила взгляд на одноклассников, переглядывающихся между собой, тихо смеющихся и показывающих на неё пальцем друг другу. Поджав губы и проглатывая комок в горле, девочка бросила ещё один взгляд — взгляд на мальчика с глазами цвета моря, обращёнными в данный момент на неё, внимательно слушающим то, что она читает, кажется, без единой ухмылки, а затем на мисс Стейси. Энн улыбнулась и не взирая ни на что продолжила:

Не сжиться мне душой свободной С саксонской пышной суетой! Милее мне над зыбью водной Утес, в который бьет прибой!

— Хватит ломать комедию, Ширли! — уже не выдерживая сдерживать смех, воскликнул какой-то мальчик с ужасным, как на тот момент показалось Энн, лицом. — Билли Эндрюс, замолчи сейчас же! — крикнула учительница, вставая со стула. В глазах девочки с огненными волосами мерцала такая же огненная обида, сопровождающаяся слезами, которые та так тщательно стремилась скрыть. Она встала со стула и выбежала из кабинета, проклиная всё, что только есть на свете. Зачем она сделала это? Зачем проявила свой талант и показала себя собой, когда гораздо лучше скрыться и быть иным, сидеть в углу и притворяться кем-то, не быть собой??? Солнце было правым. Дождь не обманывал. — Энн! — раздался чей-то громкий, низкий голос, раздающийся из кабинета и выходящий в коридор. Его голос. Того, кто читал книгу, сидя в школьном парке в день летних каникул, когда каждый уважающий себя подросток проводит время, веселясь с друзьями и отдыхая перед началом ненавистной учёбы. Но не он.