***
Рэйчел Рот всегда была изгоем, вне зависимости от того, где она находилась: Азарат или Земля, среди любых существ ей просто не удавалось влиться. Казалось, всем всегда было все равно на то, существует она или нет, даже родная мать старалась избегать ее когда это было возможно. Скорее всего, ее дочь была самым жестоким напоминанием о ее безрассудстве и самой страшной совершенной ошибке и, казалось бы, ее можно было бы понять, только этого Рэйвен не суждено было осознать хотя бы в силу ее юного возраста. Рэйвен никогда не понимала отчужденности ее матери, чем же ребенок мог заслужить такое пренебрежительное отношение со стороны близкого человека? Каждый взгляд с ее стороны будто был наполнен отвращением и сожалением. Холод в общении с матерью заставлял замкнуться и с годами Рэйчел все сильнее закрывалась от окружающих и сверстники на Азарате не взлюбили ее, и, как оказалось, это было весьма оправданно.Бедная мама, бедный Азарат. Среди Титанов ей удалось найти укрытие и Кори всегда защищала и заботилась о ней, но в команде она все еще оставалась белой вороной. Для Хаймэ она всегда была странной из-за своей неразговорчивости и нелюдимости. Гарфилд, хоть и всегда старался завязать с ней хоть какой-то разговор, никогда бы не понял ее, как такому жизнерадостному человеку понять все невзгоды и переживания, свалившиеся на нее против ее воли? Хотя, вполне возможно, он просто не внушал ей доверия просто потому что уж слишком отличался от нее. Она уже смирилась с постоянным одиночеством и участью невидимки, потерю которой никто и не заметил бы, ведь это безопасно: так она никому не навредит и не разочарует, как когда-то давно разочаровала свой народ и собственную мать. Одиночество сначала обжигает холодом и обидой, затем приедается и становится частью тебя, со временем оно перестает казаться чем-то страшным и пугающим. Однако, весь ее устоявшийся мир, весь порядок начал рушиться в один момент, в момент когда прибыл он День его прибытия изначально казался ей обычным. Привычное событие, придет очередной ребенок со сверхспособностями и продержится пару миссий, если повезет. В ином случае — сбежит, устав от постоянных тренировок или испугавшись опасных врагов. На самом деле, далеко не все хотят быть героями или играть в них, многие просто хотят спокойной и мирной жизни, хоть сами не всегда осознают этого. Война кажется манящей только для тех юнцов, которые с ней никогда не сталкивались. В основном составе команды давно не было пополнения и едва ли что-то могло измениться. Старфайер удалось заставить Титанов выйти и поприветствовать нового члена команды, хотя, возможно, убеждать пришлось только Рэйвен, ведь Синий Жук и Бистбой, казалось, были настроены оптимистично и если от Гарфилда такое поведение было ожидаемым, энтузиазм Хаймэ не был ей понятен. Они ждали на улице около пяти минут, на улице стояла дикая жара и эти мгновения тянулись словно часы. Наконец, машина подъехала к башне и из нее вышло двое людей — высокий брюнет и мальчик примерно 15 лет в красном костюме. Брюнет поздоровался и представился, для относительно сильного, как Рэйвен эмпата ,было не сложно уловить его уверенную и сильную ауру, в то время как аура мальчика чувствовалась очень скомкано, будто он даже на подсознательном уровне скрывал свои эмоции. Парень назвал себя Найтвингом и представил своего попутчика как Робин. Второму, казалось, происходящее вокруг было совершенно неинтересно и он сразу направился в свою комнату. Это напомнило ей тот день, когда она стояла на его месте, испуганная и слабая, тогда для нее башня была спасением, а для него все это было навязанным обстоятельством. Может быть, он тоже привык к одиночеству и намеренно отталкивает от себя людей, также как и она, но немного в другой манере? Если так, то существует маленькая надежда на то, что он сможет понять ее, вдруг они смогут помочь друг другу преодолеть страх и одиночество? Эти мысли появились сами по себе по необъяснимой причине, но улетучились также быстро, как и возникли в тот момент, когда Робин повздорил с Кори и Рэйчел попыталась утихомирить его. «Отлично, ведьмочка заговорила, кто бы мог подумать?» Эти слова врезались в память как большой осколок острой льдины. Конечно, как она могла надеяться на то, что хоть кто-то не будет видеть в ней злобную ведьму. Дело даже не в ее внешности, хотя мрачность ее одеяний и уродливая, как ей казалось, бледная словно прах, кожа и невзрачные глаза не создавали приятного первого впечатления. Скорее всего, всех отпугивала ее молчаливость и внешняя невозмутимость, которая иногда граничила с апатией и не всегда была уместна. Казалось, ее нельзя рассмешить или довести до слез, возможно было только раздражать своим присутствием. Глупая, глупая Рэйчел, ты всегда будешь для всех опасностью и они знают это. Они ненавидят ее, ее присутствие здесь — акт их милосердия, но в глубине души они все презирают и бояться ее. Мерзость, ошибка и простое недоразумение — вот кто она. Мысли поглощали ее, до того момента пока Синий Жук не подстрелил Робина. Ничего, все поправимо, нужно лишь направить энергию на него и он излечится. Единственное, что делает ее полезной для остальных — ее особые навыки залечивания ран. Как иронично, что ее раны залечить никто не в состоянии. Ее энергия перемешивается с его и пока он в бессознательном состоянии, его аура открыта. Все его скрытые эмоции словно на блюдечке, доступны для того чтобы прочесть их в любую минуту. Злость, гнев и***
Когда Кори объявила новость о поездке в парк развлечений, радовались все. Перспектива отдохнуть от тренировок и составления боевых стратегий казалась очень заманчивой и даже упрямый Дэмиэн Уэйн не показывал явного недовольства. По прибытию их встретила громкая музыка, запахи ароматного попкорна и сладкой ваты. Свет неона, горящие гирлянды и прохлада уходящего лета создавали особую романтику. Титаны, несмотря на общее мнение, оставались детьми, их особые возможности и большая ответственность не делали из них взрослых, поэтому Кори было вдвойне приятно наблюдать как они хотя бы на какое-то время получали то, чего были лишены. Весь вечер Рэйвен старалась держаться поближе к Дэмиэну, по непонятной ей причине он был для нее тем самым «знакомым лицом в толпе», хотя знала она его гораздо меньше, чем остальных. Если попытаться объяснить это со здравой точки зрения, рядом с ним ей было попросту интереснее чем с остальными, ведь он не осудит ее за молчание и даже помолчит рядом с ней, да и из всех членов команды она знала о нем меньше всего, хотелось узнать его хоть чуточку лучше, увидеть что скрывается за внешним упрямством и неприступностью. К ее счастью или несчастью, получилось так, что на колесе обозрения они сели вместе и это было большой неожиданностью для них обоих, по крайней мере, так думала именно она. Рэйчел не было известно что жестом он, под шутливые гримасы Жука и недовольство Гарфилда показал остальным, что не хочет прокатиться с ними и предпочтет компанию девушки. Волнение подступало все больше и больше, но из-за чего? Сердце было готово выскочить из груди, становилось жарко, несмотря на прохладу улицы. Вокруг не было никакой опасности и такой наплыв эмоций показался довольно странным и не уместным. Будто бы сердце и все остальные органы сжимаются, но это вовсе не было болезненно, наоборот, какой-то мере, даже приятно. Ощущение будто бы тебе подарили огромный подарок и руки трясутся перед его открытием. Такие эмоции всегда сильны, но в первый раз ощущаются совершенно по-иному. Только сейчас тишина между ними начала казаться неловкой, скорее всего, это вызвано тем, что они были совсем одни и колесо остановилось. Рэйвен хотела сказать что-то саркастичное в привычной ей манере, для того чтобы разрядить обстановку и повернулась к нему, в этот момент он сделал то же самое. Черт, снова эти зеленые глаза. Только на этоь раз показалось будто его взгляд не был таким уверенным как обычно, впервые, хотя бы на мгновение, она увидела на нем некую растерянность. Слова словно выпали из памяти когда их взгляд встретился и оставалось только глупо молчать, все также пялясь друг на друга. Стало еще более неловко и она быстро отвела взгляд. Все мысли были о том, что он не должен заметить ее румянец который так ярко выступил на бледной коже. Юный Робин думал о том же, ему не раз приходилось сражаться с девушками самых разных возрастов и характеров, но почему-то присутствие этой замкнутой и тихой девушки смущало и будоражило его, хотя он еще не осознавал, почему именно. Прежде он видел в девушках только соперников или глуповатых знакомых отца, так часто хихикающих над его шутками во время званых вечеров. Но она была совершенно иной для него, как уравнение, прежде не решенное до этого абсолютно никем. Она почти никогда не смеется, кажется что все окружающие не беспокоят ее или только отвлекают, но от чего? О чем она думает? Почему так мало говорит? Он был готов поклясться что не один раз ловил на себе ее взгляд, но причину этого найти не мог. Это уравнение отпугивает других своей сложностью, но интригует его и заставляет все чаще и чаще задумываться о его решении. На данный момент не было ясно ничего, кроме того что им обоим хотелось держаться ближе друг к другу, ведь рядом одиночество уже не казалось таким заманчивым.