Кошмар

Звуки аплодисментов он не слышит. Он видит счастливые лица. Он видит, как люди хлопают, как дети подпрыгивают на местах и показывают пальцем на него. На человеке в свете прожекторов, стоящего прямо в центре. Он стоит один. Вскинув руки он принимает эту тихую и безликую тишину. Звуки будто бы обходят его, — плывут неспешным потоком рядом с ним, проходят сквозь него, но не проникают в его душу. Он хочет ещё… ему нужно больше, больше… Он снимает цилиндр и делает поклон. Люди затихают, давая ему слово: — Mesdames et Messieurs, — начинает он с почти незаметным акцентом. — Цирк Мечты открыт для всех и каждого и здесь, под куполом, — Он выпрямляется, опираясь на свою трость. — Грани реальности стираются. Тут сбываются ваши заветные мечты и желания. Так позвольте мне быть вашим проводником в мир сказки… шоу начинается… *** — Папа! — Папа, вставай же! Два тонких голоска раздаются звоном в его ушах. Он чувствует, как пары рук — не слишком больших — толкают его, но легонько и без напора. Они слишком малы, чтобы причинить кому-то боль. — Уже небо стало светлым? — Спрашивает он не открывая глаза. — Самым что не на есть розовым! Вставай папа, ты пропустишь завтрак! Он резко поднимается на кровати. Кожей он чувствует прохладу — слабое покалывание на коже. — Да… да… уже я встал… — Он открывает глаза и замирает в ужасе. Пара чёрных пустых глазниц смотрят на него. Бледная кожа в ранах и ссадинах. Кое-где выступают кости, а их лица… — Папа, что-то не так? — Они продолжают смотреть, медленно подходя все ближе и ближе. Их кожа медленно трескается, оголяя мышцы и кости. — Мама ведь ждёт… *** Он просыпается от своего собственного крика. Человеческий мозг очень хорошо и детально способен показывать сны… Его тело покрывает пол, руки содрогаются, а дыхание настолько частое, что она даже не успевает считать вдохи и выдохи. Сердце колотится всё сильнее и сильнее. «Чертово человеческое тело!» — Ругается он про себя. Как же он ненавидит его и все это место. Ненавидит людей, ненавидит Гарнока и его приспешников, ненавидит… — Идрис? — Маленький розовый огонёк проникает в его покои. Он быстро добирается до его постели и осторожно приземляется на его одеяло. Маленький чёрный зрачок посреди этого скудного и беззащитного тела смотрит на мага со страхом и волнение. — Прости, я зашла без стука, но… ты кричал… И вот он снова одевает маску. Свою самую идеальную, красочную, улыбчивую и доброжелательную маску. Конечно, существа из Пандории знают, каков он, но это не значит, что он пойдет на поводу у них. — Моя дорогая голубка, почему ты здесь? Нет причин для волнения, Трикс, я в полном порядке. Огонёк стыдливо опустил свой глаз. Ей было не комфортно, ведь она прекрасно чувствовала то напряжение, которое пряталось под этой оболочкой. — Но… — Тебе лучше уйти в тень. — Он провёл по ней ладонью. Человеческие руки чувствовал боль, но на лице Идриса даже мышцы не дрогнула. Он нежно «поглаживал» комочек энергии, который причинял его рукам жуткие боли. — И я же говорил, что нельзя ходить без… — …маски. Да, я помню, но я… — Или же ты следишь за мной? — Идрис резко убрал руку. В полумраке комнаты его глаза медленно начинали загораться зловещим фиолетовым свечением. — Нет-нет! — Огонёк запаниковал и зажмурил свой глаз. — Я просто услышала ваш крик и подумала, что у вас что-то случилось. Простите, — Она спрыгнула на пол. — Хорошей вам ночи. И вот он снова один. Даже не попрощался — маска дала трещинку. Непростительная роскошь — у Идриса её больше нет. Он рискнул всем, что имел, чтобы создать место, в котором обязаны быть только улыбка и смех… даже если он слышит только ИХ смех и видит только ИХ улыбка. — Ничто в этом мире или в другом неспособно заставить меня изменить решение. Вы были жертвой, которую мне пришлось принести. Вам придётся уйти… Великий Идрис хорош только в соло.