Stop or go, say "yes" or "no"
3 сентября 2013 г. в 20:35
Лишь одно решение даст Эмили возможность освободиться от заглушающего разум чувства. Подпись, выведенная ее рукой, поможет избавиться от мучающих своей аморальной сущностью фантазий. Шаг в сторону, и она попробует изменить свою жизнь, убирая из нее Эндрю.
Его взгляд из под сведенных вместе бровей безжалостно впивается в ее лицо, заставляя девушку излагать поступившее только что ей предложение не ему, а их окружению. Исцарапанной кофейными блюдцами столешнице она сообщает о контракте, который специально для нее с усилиями выбил у спонсоров ее агент. Неухоженному фасаду кафе она рассказывает о своем будущем и первом сольном турне по некоторым населенным пунктам разных штатов. Небу, затянутому хмурыми, будто бы его родными лондонскими тучами, она тихо шепчет о том, что навсегда уходит из сериала.
Ни шум проезжающих по трассе автомобилей, ни щебет слетевшихся в поиске крошек голубей, ни нелепая болтовня посторонних людей не нарушают звенящей паузы, повисшей в пределах пространства Эндрю и Эмили. Давит, сжимает невидимые тиски, наносит глухие удары один за другим. Отрезает от внешнего мира, приковывает внимание к двум взглядам: к одному мрачному, непонимающему, и к другому – стыдливому и тревожному.
И Эндрю только взглядом ранит ее сильнее, чем настойчивыми вопросами, от ответов на которые она уклоняется. Своим молчанием уже она добивает его, заплутавшего в лабиринтах непонимания ее мотивов. Эндрю изводится, теряя самообладание, когда девушка даже не пытается ему объяснить, указать причины, знать которые он заслужил. Почему?
Его ставшие такими грубыми и сильными пальцы яростно впиваются в руку Эмили. Она поднимается, чтобы уйти. Уйти от него или от ответа? Что она делает? Бросает съемки сериала, который, по ее восторженным душевным изливаниям, занял самое значимое место в ее жизни? Меняет это на какие-то поездки на концерты от лица какой-то миллионной компании, подыскивающей каких-нибудь партнеров для осуществления своих фальшивых финансовых сделок? Глупая, она просто так отдаст им в распоряжение свой музыкальный талант, сдаст в аренду заслужившее отличную репутацию имя. Эмили продается им!
Эндрю выпускает ее из собственной железной хватки, но не перестает преследовать, громко сообщая ей и случайным прохожим все, что думает об ее ошибочном выборе. Папарацци их никогда не преследовали, и появление статьи про неуравновешенное поведение достаточно знаменитого актера в компании своей коллеги в этом далеком от центральных штатов страны городе казалось весьма сомнительным делом. А если все было бы иначе, это бы все равно Эндрю не волновало. Сейчас самым важным для него является Эмили и ее бредовое решение.
Он имеет право пытаться достучаться до девушки, которая не проявляет ответной реакции, только сокращает расстояние до гостиницы, пытаясь отдалиться от него самого. Персонал отеля не останавливает раздраженного мужчину, принимая просьбы Эмили как гостьи не трогать ее друга. Эндрю не отстает, проникая вслед за девушкой в лифт, и уже здесь она не убегает от него, потому что некуда деться.
Ее ставшие такими хрупкими и бледными плечи скованы его руками. Здесь нет никого, кроме них двоих, и Эндрю должен услышать от нее пару фраз, с которыми Эмили медлит, плотно сжимая побелевшие губы. Если ей нужно время, чтобы придумать красивые и ладные слова в свое оправдание – без проблем, кнопка аварийной остановки лифта как раз к их услугам. Эндрю готов ждать сколько угодно ее ответа, даже когда лифт будет вскрыт рабочими, он не отстанет от Эмили, если надо – сядет вместе с ней на ее утренний самолет и улетит туда, где она скажет, наконец, жалкие слова в свою защиту.
Нужна правда. Правда из ее уст, заменяющая те нелепости, сказанные в кафе час, сутки, месяц или год назад. Эндрю помнил что-то про никчемность роли ее персонажа, который давно себя отжил в сериале и которого точно не хватятся даже самые ярые фанаты. Еще она говорила о каких-то перспективах ее нового музыкального контракта, весьма туманных, таких, в которых она точно не нуждается. Все услышанное слишком бредово. Эмили не умеет обманывать.
Эндрю завладел ее вниманием и жалостливым взглядом, прикованным к нему одному. Она словно просит оставить все, как есть, дать ей уйти, но безмолвные мольбы безрезультатны, но мужчина уже сбит с толку ее реакцией. Морщась, словно от боли, на самом деле Эмили старалась не заплакать, удерживаясь от того, чтобы, наконец, сказать нужное ему.
Эту причину он и так знал, зачем же заставляет ее мучиться, жалеть о своих словах, которые только разнесутся эхом по тесной кабине просторного лифта? Эндрю значит для нее слишком многое, поэтому она не может находиться с ним рядом. Больше не может. Хочет этого, наверное, больше всего, что ей дорого на этом свете, но не может. Это не только ради себя, зависшей в промежутке между жизнью и жизненным существованием. Это ради тех, кто ему дорог, кто создает вместе с ним и для него счастье. А она – исключение из этого счастья.
Лифт останавливается вместе с ее дрогнувшим голосом, поставившим значимую точку. Вот и нужный этаж, в конце коридора слева – ее номер. Непонятный гул не дает слышать даже собственные шаги, не говоря уже о том, чтобы уловить посторонние звуки, издаваемые человеком, с сегодняшнего дня формально неважным в ее жизни. Слезы, не удерживаемые более, ощутили горький вкус свободы, оставляя на щеках соленые мокрые дорожки и застилая глаза мутной пеленой. Повернутый в скважине ключ остался там же, в распахнутой двери, которая не дотянулась до косяка из-за скинутых на пороге пары туфель, что грузом сковывали потяжелевшие ноги. Рука тянется к душащему горло воротнику, непослушными пальцами расстегивая пару пуговиц, впуская в легкие новую порцию свежего воздуха этой темной комнаты. Шелк роскошного постельного белья приятно прилегает, охлаждая разгоряченную кожу ее лица. Как же Эмили устала.
Душевная боль перетекает в физическое недомогание. Мысли лихорадили изнутри внешне не дрогнувшее тело. Жгли, терзали, уничтожали. Что-то убивали в Эмили. Надо забыться, просто поспать, до самолета еще несколько часов. Выпить алкоголя из богатого разнообразием мини-бара или принять несколько таблеток снотворного. Надо только сделать усилие и приподняться. Или остаться лежать и ждать наступление естественного сна, который ей точно не грозит. На полуслове своих мыслей Эмили замирает, слыша совсем близко чьи-то шаги. Его шаги навстречу ей.