Белогорье? Что ж, посмотрим!

После небольшого разговора тет-а-тет Финист и Ярослава позвали остальных. Через лаз прошли все. Правда, выяснились не самые приятные факты. Баба Яга сказала, что лес этот опасности в себе таить может, мол, заколдован он. Кем и когда – неизвестно, но звери здесь не водятся, а люди, что живут в близлежащей деревушке, даже смотреть в его сторону боятся. Ну, Белогорье – сказочный мир, поэтому отрицать возможность колдовства никто не стал, но и сворачивать с дороги не хотели – самый короткий это путь был, поиск другого пути занял бы ещё несколько дней. Пейзаж, который окружал героев, был прекрасен. Наверное, лес этот можно смешанным назвать, ведь не одни сосны высокие, что солнце собой затмевают, тут росли, а также раскидистые дубы, белокурые берёзки, с которыми Финист невольно Ярку сравнивал, дружные осинки и пушистые ели. Русский лес, что уж скажешь. А пахло-то как дивно! И не описать ведь простому современному человеку запах настоящей природы. Любуясь картинами, шли они час, два, три... Смеркалось. Привал уж пора было делать, но есть-то нечего. Вокруг лишь трава и деревья. Как зайцы зимой – кору грызть? Ну, уж нет. Вдруг запах, какой-то больно знакомый, в нос ударил. Иван первым остановился и осматриваться стал. Показалось что ли? Нет, это точно был запах домашней запечённой курочки! Ах, и не только он, рыба копчёная, сладкий аромат свежих булочек, какие-то терпкие ароматы, переплетающиеся со сладостью... И остальные путники тоже почувствовали это. Свернув с дороги, они направились куда-то, доверяя лишь собственному носу. Даже Яга, что больше всех бубнила про колдовство, повелась на уловку. Забрели они в чащу лесную, да на полянку зелёную вышли. А перед ними – стол стоит, накрытый прекрасной белой скатертью с узорами багрово-алыми, кушаньями разнообразными заставленный: тут и вино есть, и фрукты, и свежеприготовленные горячие блюда, и супы – прям настоящее пиршество! Урчащие животы сами за себя говорили, а потому, хоть и немного неуверенно, но герои подошли к столу. Иван взял и оторвал куриную ножку. Настоящая. Не иллюзия. Откусив кусочек, мужчина расплылся в довольной улыбке – видно, вкусно было. – Налетай, народ! – довольно заявил Иван, взяв со стола бокал с вином. Осторожно повертев его в руках, сделал глоток. Полусухое, сладковатое. Неплохо. – Ишь чё удумал, мне оставь тоже, – спохватилась Яга и взяла часть курицы, а заодно и кусок рыбы. Василиса взяла со стола вяленое мясо и тарелку с фруктами. Финист отрезал кусок от запечённой свинины и, убедившись, что он реален, съел. Колобок запрыгнул на стол и стал что-то подъедать прямо из тарелок. – А вы уверены, что это не ловушка какая? Вдруг, еда отравлена? – Ярослава подошла к столу и взяла яблоко, красное, наливное, начав его внимательно осматривать: с виду обычное яблоко. – Нет, видишь же, мы в порядке, в козлов не превратились, – рассмеялся Ваня. Ярка пожала плечами и откусила кусочек от фрукта. Сладкое и сочное. Приятно. Только... в сон клонить начало. Девушка попыталась сказать об этом Ивану, но он уже спал, распластавшись на земле, как и остальные ребята. Белокурая упала на спину, глаза сами закрывались, как бы сильно девушка не пыталась сопротивляться. Ловушка. Длинный протяжный вой сирен доносился издали. Было холодно. В воздухе витал запах спирта и хлорки. Ярослава приоткрыла глаза и уставилась на белоснежный потолок. Она лежала на спине на чём-то мягком. Больничная койка. Девушка подскочила на кровати и бегло осмотрелась. И впрямь больница! Причём это ведь та палата, в которой впервые она встретилась... А с кем она встретилась? Стоп, а как она здесь оказалась? Кажется, она что-то забыла... Что-то очень важное... – Милая, ты проснулась! – Женщина, лет тридцати пяти на вид, подбежала к Ярке и крепко обняла, начав целовать её щеки. Чёрные волосы, которые были аккуратно подстрижены под каре, щекотали шею и щеки. В глубоких голубых глазах читались боль и сожаления. У неё были очень мягкие черты лица: пухлые губки, аккуратный носик, миндалевидные глаза с пушистыми чёрными ресницами. Мягко улыбнувшись, женщина вытерла мокрые дорожки с щёк и поцеловала девушку в лоб. – Мы так волновались... Врачи не на шутку перепугались, когда у тебя показатели резко упали, всеми силами вернуть с того света пытались! Боже, Ярочка, не пугай нас больше так! Ярослава удивлённо хлопнула глазами. По щеке скатилась одинокая слеза. Она узнала эту женщину. – Мама... – Да, малышка, это я. – Женщина радушно улыбнулась. – Жень, не приставай к ребенку, – произнёс строгого вида мужчина со светлыми волосами золотистого оттенка и ярко-зелёными холодными глазами. У него были грубоватые черты лица, острые скулы, чуть вздергнутый нос и тонкие бледные губы. Чем-то он был похож на орла. Одет он был в чёрный строгий костюм, а на шее был завязан красный галстук. – Ярка, отдыхай. Завтра поедем домой. – Серёжа. – Евгения улыбнулась, обернувшись к мужу. – Может, сможешь договориться на сегодня? Ты-то справишься. Сергей, убрав руки в карманы, окинул жену усталым взглядом и, тяжело вздохнув, кивнул. Он работал юристом. Не впервой ему было на уступки идти. Да и для любимой чего только не сделаешь... – Сейчас, – мужчина улыбнулся уголками губ и направился на выход, вскоре скрывшись за дверью. – Ярочка, как ты себя чувствуешь-то? – Евгения провела холодной ладонью по щеке дочери, заставив её невольно вздрогнуть. – Мне кажется, что я что-то забыла... что-то очень важное... – С чего ты это взяла? Тебе, возможно, просто сон неприятный приснился. – Женщина потрепала белокурую макушку, вновь улыбнувшись. Девушка хлопнула глазами. Нет, она явно что-то забыла... Она ведь... А где она была? Лес, кажется. Пахло хвоей... или нет? Она с кем-то была, но с кем? Мужчина или девушка? Один или несколько? В правом виске появилась резкая пульсирующая боль. Женщина взволнованно смотрела на дочь. – Может, не будешь пытаться вспомнить сон? – Но это не сон, мам! Я помню, что умирала... я была... в коме... и меня кто-то спас... и... – Что за чушь?! – возмутилась Евгения и встряхнула девушку за плечи. – Выбрось эту ерунду из своей головы. – Мам, ты помнишь... русские сказки? — Зачем они тебе? – О ком они рассказывали? – Ты меня пугаешь, Ярка. – Мама, прошу... я должна вспомнить... – Нет! – крикнула женщина, но тут же вновь заулыбалась, как ни в чем не бывало. – Тебе нужно отдохнуть. Сейчас вернётся твой отец и мы поедем домой. – Но я должна... – Ничего ты не должна. Забудь обо всем. – Мама... – Ярочка, поверь, так будет правильнее... Я же тебе счастья желаю... – Ваня... – Ярослава схватилась за голову из-за очередной волны боли. – Ваня! Иван! Мне нужно найти Ивана. И... Василиса. Василису. И... – Милая, что за чушь такая? – Женщина, хоть и говорила мягко, замахнулась и дала ей пощёчину. Удар оказался настолько сильным, что голова девушки непроизвольно повернулась к окну. Там, на одном из многоэтажных зданий, висел большой рекламный плакат с заснеженной горой. Горы. Снег. Белый снег... – Белогорье... – будто в бреду прошептала она. – Мама, мне нужно в Белогорье! – Ярослава подскочила на кровати, но больше ничего сделать не могла. Холодные женские руки обхватили тонкую девичью шею, крепко сжав её, и надавив, заставив девушку упасть на спину. – Мама! – прохрипела белокурая. – Мы хотели как лучше, но ты не стала слушать... ничего, сейчас ты проснёшься вновь и всё забудешь... – бормотала, словно обезумевшая, Евгения. – Ты не должна помнить. Не должна возвращаться. Ты... Больше девушка ничего не услышала. Кислорода не хватало. Вдохнуть вновь не получалось. Казалось, её шея вот-вот хрустнет, и случится это раньше, чем она задохнется. Но, к сожалению, этого не произошло. Жадно глотая ртом воздух, девушка смотрела на белоснежный потолок. Перед глазами темнело. Силы покидали её. Это... конец? Ярослава резко распахнула глаза из-за того, что её кто-то сильно тряс за плечи. Глаза застилала пелена слёз, а потому своего "спасителя" девушка узнала не сразу. Громко всхлипнув, она прижалась к широкой груди. Неважно, кто это. Важно то, что она жива... И, похоже, вновь вернулась в Белогорье. На улице было прохладно и темно. Пахло хвоей, точно так же как и в её воспоминаниях. Тогда... что за кошмар она видела? Жестокая шутка? Это были родители! Словно живые! – Тише, голубушка, тише. – Тёплая рука легла на белокурую макушку, путаясь пальцами в волосах, мягко поглаживая их. Этот голос принадлежал Финисту. – Тоже что ль странные видения видела ты? Али кошмар ужасный? Вновь слезами лицо твоё залито прекрасное... Что ж ты меня не жалеешь? Сердце болит от того, что вижу я твою печаль страшную.... – Фист... Финист... Я, правда, в Белогорье? Я правда жива? – Всхлипнув, девушка сильнее прижалась к нему. На нём сейчас не было брони. И шлема с белой кисточкой, лишь рубашка, да штаны красные, а поверх – кафтан светлый. – М-меня собственная мать придушить желала... я словно забыла всё... никого не помнила, а как вспоминать начала... прекрасный сон в чудовищное видение превратился... Мне страшно... Я думала, что вернуться не смогу... – Всхлипнув, она вздрогнула всем телом. Сердце бешено колотилось, а слёзы текли не переставая. – Тише, Ярка, тише, я рядом, живой, а, значит, и ты – жива, здорова. – Его вторая рука легла на женскую талию и прижала к себе ещё крепче. – Не плачь, прошу, всё уж хорошо стало... Девушка замолчала. Ещё пару раз всхлипнув, она окончательно затихла. Кажется, успокоилась наконец. Финист улыбнулся, провёл тёплой рукой по женской щеке, утерев последние слёзы, что было приятным жестом, стоит признать, и выдохнул облегчённо. Только сейчас Ярослава поняла, что сидит у него на коленях, прижавшись к мужчине практически вплотную. На щеках вспыхнул яркий румянец. – Это... из-за еды? – Девушка отодвинулась немного, убирая руки от него, и взглянула на Финиста. Тот согласно кивнул. – Думаю, что да. Пытался я разбудить Ивана, Василису и Ягу, ничего не вышло, а Колобок и вовсе чуть руку не откусил. А ты кричать начала вдруг. Я волновался, думал, что плохо тебе совсем уж, пытался в себя привести, и вот, вышло... – Богатырь раздосадованно покачал головой. – Теперь вижу, что прав был. – Вам тоже кошмар приснился? – Ярка поднялась на ноги и осмотрелась. Остальные всё ещё спали. Надо это исправлять... они ведь ничего не помнят, наверное. Может, видение можно покинуть, лишь всё вспомнив? Ведь Евгения, точнее её иллюзия, не хотела, чтобы девушка о Белогорье даже словечком обмолвилась. Даже, если бы она умерла в том сне, не вернулась бы в реальный мир. Она бы осталась там навсегда... Чувствовала ведь, что нельзя было есть те угощенья. – Не сказал бы, что кошмар, наоборот. – Нежная улыбка, та самая, что согревала душу, осветила его лицо. Финист поднялся с земли и посмотрел на девушку так, как смотрят на любимого, дорогого сердцу, человека. На щеках его лёгкий румянец появился, это даже мило. Неужели, она ему и привидилась? – Тогда, как вы выбрались из... сна? – белокурая удивлённо распахнула глаза. Сокол усмехнулся, словно ждал такого вопроса. – Я уже говорил, – он смотрел точно в её глаза, голос его оставался спокойным и нежным, – прекрасна лишь та голубка, что птицей вольною вьётся. Неожиданно, даже для самой себя, Ярослава покраснела, как спелый помидор. Вся серьёзность, вся грусть, все насмешки – всё тут же пропало. В груди потеплело. Что это за чувство? Его взгляд. Его голос. Его слова. Она была права, именно её образ появился в видении Финиста. И не знала она ещё, что иллюзии те показывают человеку то, что желает он больше всего на свете. Не знала ещё, что любовь богатыря Белогорского спасла не только её жизнь, но и жизнь друзей её. Как там, в сказках, бывает? Любовь побеждает даже самое тёмное зло? Видимо, правда это. Видение Финиста было подобно прекрасному сну. В тёплом тереме он был. Ярослава рядом с ним сидела, с нежностью на него смотрела, влюблёнными глазами, а рядом – три сыночка бегали и лапочка-дочка. Сыновья на богатыря похожи, а дочь – вылитая мама. Счастливая жизнь. Семейный уют. Любимая рассказывала детям о подвигах его великих, о том, что отец их – легенда в Белогорье. Первый звоночек. И одета она была не как обычно. Красный сарафан её фигуру подчёркивал, светлые волосы были заплетены в широкую косу, а голову украшал кокошник. Прям, девушка из его мира, а не иноземка. Это стало вторым звоночком. А речь её... без единого упрёка, без насмешки – с уст словно мёд лился. Третий звоночек. Приручить птицу можно, но она все равно к свободе стремиться будет. Кашлянув, девушка помотала головой из стороны в сторону, после чего постучала по своим щекам. Забавно это со стороны выглядело. Вот и Финист рассмеялся. Вздохнув, Ярка осмотрелась. Так, прочь мысли о красивом мужчине! Стоп, да не красивый он. Ни капли. Девушка закусила нижнюю губу и тихо замычала от отчаяния. – Фист, вы пытались что-то сделать еще? Или просто тормошили всех подряд? – Ярослава подошла к столу и осмотрела его. Так, какие там сказки есть про еду? Яблоки молодильные... Не то. Яблоко, что по тарелке каталось, и телевизором местным работало... Тоже не то. – Нет, идеи у тебя есть, голубушка? – богатырь подошёл к ней со спины и взглянул на яблоко в её руках. – То, что ты съела? Все разные явства пробовали... – Точно! Не в еде дело! – Воскликнула девушка, улыбнувшись. Яблоко тут же было откинуто в сторону. – Фист, порвите скатерть! – Скатерть? А чем тебе тряпка не по нраву пришлась? – Мужчина усмехнулся, но взялся за край узорчатой ткани. – Скатерть-самобранка. Тут, как бы, в Белогорье, сказки нашего мира оживают... Была такая сказка, кажется, об Иване-дурачке, – Финист тут же усмехнулся и перевёл взгляд на сына Ильи Муромца, за что и получил лёгкий удар локтем в живот, – там была скатерть-самобранка, что могла целый пир устроить... кажется, так. В этом мире сказки искажаются, взять того же Колобка или Варвару вашу. Похоже, что здесь скатерть, как бы... проклята, что ли? Кто еду с неё возьмёт – в сон вечный упадёт. А чтобы выбраться человек не смог – сны эти прекрасными делаются. – А ты и впрямь умна. – Богатырь резко дёрнул скатерть на себя, и, как ни странно, угощенье не упало на землю, а просто исчезло, растворившись в воздухе, после чего резко порвал её. Треск ткани эхом разнёсся по лесу. Ребята прислушались. Вроде бы, ничего не произошло... Неужели ошиблись? А, нет, вон Иван зевает. Яга бурчит себе под нос что-то, сонно приоткрывая глаза. А вот и Колобок куда-то катится. И Василиса просыпается. Прекрасно. Что ж, за это можно благодарить Финиста. Вот и подвиг ему. Как вернутся в город, с победой, конечно, расскажут всему народу, как Финист Ясный Сокол спас всю их команду. Станет это началом легенды или нет – узнаем.