Адъютант

      Энтузиазм, охвативший Шеллу в каюте, поутих и спал, стоило на самом деле оказаться на палубе тыла, в ночь по бортовому времени, когда смена стояла только у вахтенных, корабельного мостика и нескольких секторов технического обеспечения. Коридоры палубы выглядели точь-в-точь, как тогда во сне: освещение не исходило перебоями, зато стояло на половине мощности; недостаточно, чтобы нагнать сумраку, но вполне достаточно, чтобы в некоторых местах залегали и тянулись тени. Добавляли мрачности и шумы — ставшего естественным по долгу службы тихое клокотание систем разрушителя, мешалось с гулом вентиляции, вошедшей в активную фазу и сейчас проводившую фильтрацию воздуха. Шелла украдкой вдохнула, когда уставшее воображение снова начало играть на качелях паники, и приказала себе собраться. Сделать последнее оказалось не просто: бодрствующий, вот уже как пятнадцатый час, организм требовал своё, хотя бы отдыха от умственной деятельности или хотя бы снять сапоги, что стали жать, мундир, который будто везде стал давить, да и вообще переодеться в пижаму и пойти спать.       Шелла остановила себя от соблазнительной мысли, хотя поддалась порыву и соблазнительно зевнула — ни первое, ни второе она пока не могла обеспечить: загадку кассового холдера нужно разрешить сегодня. «А-а-а потом спать. Спать-спать-спать», — пробормотала она в мыслях и снова зевнула — на этот раз настолько сильно, что остановилась, а затем и вовсе тихо чихнула. «Ну вот же напасть. Всё не слава Звёздам», — потирая нос, пробормотала она и поправила съехавшее вперёд кепи.       — Ты чихнула? — любезно осведомился Боэан, шедший чуть позади.       — Ага.       — Ну тогда будь здорова.       — Ну тогда благодарю, — в тон ему парировала Шелла, и оба притихли, усмехнувшись. В отличие от друга она всегда чихала тихо, а вот если товарищ чихнёт — так услышат все в радиусе двух служебных помещений. И плевал Боэан на правила хорошего тона и этикета, оправдываясь: «Чего в себе держать?» И правда — держать не нужно, в этом была своя истина.       Вслушиваясь в шаги товарища, лейтенант улыбнулась, затем осмотрела коридоры — воспоминания о манере «чиха» да присутствие самого Боэана успокоили, оттого тёмные тени остались тёмными тенями без какого-либо подвоха. «Дело нескольких минут: зайдём и выйдем, а может, даже Боэан скопирует информацию прямо там», — продолжала успокаивать себя лейтенант, но стоило слегка успокоиться насчёт вылазки, как мысли накинулись на факт составления и отправки отчёта гранд-адмиралу. Уставший мозг, помноженный на силу воображения, иррационально начал загоняться, и Шелла скривилась от упавших на её долю вопросов следующего характера: «Что, если она неправильно выстроила логику и написала чушь? А что, если нужно было помедлить и отослать уже после вылазки? А что, если она вообще разбудила его?»       Если-если-если. Их оказалось так много, что лейтенант выделила только ранее обозначенные. И полно. Ведь дальше подключилось воображение, живо вырисовывая гранд-адмирала в закрытой пижаме, возможно, белой, а возможно, с каким-нибудь рисунком… Шелла нахмурилась. В любом случае Трауна в пижаме из воображений разбудил отчёт его адъютанта — той самой, которая не давала о себе знать все две с половиной недели, — и во-о-от… Нет, всё же вопрос вернулся к другому иррациональному: носил ли Траун пижаму однотонную или спал в пижаме в рисунок? А если рисунок, то какой? Лот-коты? Ящерки, подобные тем, инсталляция с которыми занимала секцию в дальнем конце его кабинета?       Я-я-ящерки.       «Так, стоп». Понимая, что сопротивляться воображению оказалось бесполезным, Шелла остановилась, упёрла руки в бока и зажмурилась, давая себе время собраться — уж лучше б она загонялась насчёт отправки отчёта, чем думала о том, какое у гранд-адмирала, командующего Седьмым Флотом, ответственного за флотскую оборону Малдрудского сверхсектора и первого экзота в Галактической Империи спальное, простите Звёзды, бельё.       «А может у него вообще его нет?» — выпрыгнула тут же мысль откуда-то с задворок сознания, и Шелла сдавленно пискнула, оправляя ворот. Теперь она вспомнила то, что советовал Боэан ещё тогда в транспортнике.       Голый-голый-голый…       — Ты в порядке? — от голоса рядом лейтенант дрогнула и повернулась.       …тыл.       — А? — она по-глупому уставилась на Боэана, пока картинки воображения, наконец, начали разбиваться осколками — сознание постепенно пустело, возвращаясь к более насущным проблемам.       — В порядке?       — Да-да, идём. — Лейтенант ускорила шаг и задала вопрос товарища себе же, да и сама ответила — она не особо была в порядке из-за паники, нервов, страха и перегруза.       Наконец, оба достигли дверей офиса. Шелла позволила системе идентификации считать коды доступа. Створки щёлкнули, плавно потянулись в стороны и пропустили лейтенантов. Шелла успела подметить, как холодные потоки офиса и коридора начали сталкиваться, а свет коридора — пускай и на минимальных параметрах — упал на ближайшие ячейки и проходы, после двери закрылись, и с ними исчезло освещение. В самой службе параметр яркости держался на десяти или двадцати процентах, оттого мрак оказался повсеместным.       Лейтенант помедлила, осматриваясь, и вдохнула глубже, сжимая руки в кулаки, — на мгновение её снова посетили мысли оставить затею, и вроде бы даже не поздно было сворачивать…       — Сделано, — шепнул подошедший ближе другой лейтенант, снижая яркость своего датапада.       «Теперь поздно», — въедливо рассудила Шелла и, скользнув взглядом по лицу Боэана, изучила открывшийся офис. Под его потолком действительно распространялся приглушённый до минимальных процентов свет основных ламп — его хватало, только чтобы различить очертания предметов, ячеек и переборок. Вентиляция и здесь нагоняла холодный воздух, который, опускаясь ниже, будто бы забрался под слои форменной одежды и холодил кожу. Шелла неприятно повела плечом, морщась.       — Не передумала? — также тихо спросил Боэан, вторя за подругой и осматривая офис.       Шелла упрямо покачала головой и двинулась к левому проходу, Боэан последовал за ней.       Лейтенант водила другого лейтенанта между ячейками, всё дальше и дальше. Они старались держаться рядом, чтобы не потерять друг друга из виду, однако, хвататься за руки не стали, пускай и Шелла призналась — поначалу такая мысль тронула её сознание, но пока хватало того, что Боэан просто старался не упускать из вида образ подруги, параллельно успевая осматриваться.       — Хоть глаза выколи, — проворчал товарищ.       — Если включим свет здесь, то пиши пропало, — парировала товарищ, делая вдох.       — Знаю. — Боэан хмыкнул. Он вновь скользнул взглядом по коробкам-ячейкам и тихонечко присвистнул. — И вы в таких коробках работаете?       Шелла помедлила с ответом, затем, не совсем понимая, чему удивлялся техник ответила и полюбопытствовала:       — Да, а что?       Друг фыркнул и, как показалось Шелле, довольно ядовито.       — Неудивительно тогда, что процент депрессионки у вас выше.       Шелла подавила в себе желание остановиться и крутануться на месте. Ограничившись тем, что она снова сжала руки в кулаки и выдохнула намеренно тяжело, лейтенант напомнила себе о задании и призналась — Боэан ляпнул не так далеко от истины. Первыми в психологических кабинетах и получении компенсации по профилактике профессиональных нервных заболеваний стояли либо офицеры тыла, либо технический экипаж. Первый всегда чуть больше, ибо постоянно контактировал с людьми.       Наконец, Шелла свернула влево и прошла до широкого прохода, где располагалось три двери: одна вела в закуток кафетерия, вторая — в сектор бухгалтерского учёта и бюджетирования, с которыми кадровики делили офис, а вот третья как раз и была искомой. Лейтенант, оглянувшись на первые две, двинулась вправо и остановилась у третьей, где обречённо осмотрела мигающие индикаторы панелей доступа.       — Сюда? — предположил Боэан.       — Да. Там хранится всё неиспользуемое имущество тыловых. Склад иначе, — спешно пояснила Шелла.       — Ага. — Техник внимательно изучил панели доступа и горящий над дверьми купол сканера. — Мгм. — Он кивнул мыслям. — Дай посмотреть.       — Да, пожалуйста.       Шелла, подняв руки, посторонилась, тогда Боэан подошёл ближе и склонился над панелью, продолжая ни то свистеть, ни то «агакать» и издавать другие нечленораздельные бормотания. Оставив друга разбираться с системой, лейтенант отвернулась обратно к офису и устало осмотрела большие тени, какие отбрасывали и ячейки, и переборки, и предметы. В какой-то момент ей снова начало параноидно казаться, будто кто-то скрывался в тенях, хотя те же мигающие огоньки, которые можно было принять за чьи-то глаза, были всего лишь мигающими индикаторами работоспособности стабилизатора напряжения и обеспечения энергией. Лейтенант задержала на них внимание и, опустив взгляд, сняла с пояса коммуникатор, синхронизированный с адмиральским датападом. Узкая полоска подсказала об отсутствии входящих сообщений.       «Ночь же по бортовому», — ёрничала над собой Шелла, кривя губы — каким бы Траун ни был гением и какими бы выносливыми ни были чиссы, это совершенно не означало, что он не имел обычной физиологической потребности в отдыхе и сне. Шелла улыбнулась и, пока воображение снова не разгулялось, прицепила коммуникатор обратно, следом повернулась к Боэану.       Как раз в этот момент раздался щелчок, двери отворились со знакомым шипением. Боэан, захлопнув панель, спрятал инструмент, поднялся и, поклонившись, указал на открывшийся проход.       — После вас.       — Премного благодарна, — ответила почти в той же тональности Шелла.       Она вошла в складское помещение, за ней — Боэан. Двери захлопнулись, и оба оказались в абсолютной темноте. Лейтенант оттянула уголок губ, стоя на месте и не решаясь идти дальше. Единственным освещением для них стал экран датапада другого лейтенанта.       — А сейчас свет? — ни то с язвительностью, ни то с надеждой спросил Боэан, делая шаг ближе к Шелле.       — Думаю, можно, — задумчиво и слегка неуверенно ответила она. — Только не больше тридцати процентов и… уф… — она выдохнула, прикрывая глаза. — Воздух здесь тяжёлый.       — Да? — удивился Боэан. Он включил на датападе фонарик и уже обводил им пространство в поисках панели или чего-то, через что управлялись системы помещения, очевидно, не содержащие в себе сенсоров на фиксирование живых существ. — Не заметил.       Последняя фраза отдалилась. Друг отошёл в сторону, а подруга и не сообразила сразу кинуться за ним, потому, осмотрев разделившую их темноту и силуэт Боэана, обратила внимание обратно к складу. Хотя… «Ну, точно!» — Шелла едва удержалась от того, чтобы хлопнуть себя по лбу, когда мысль озарила сознание. Покопавшись в офицерском планшете, лейтенант достала свой датапад, разблокировала его и включила фонарик, переводя само устройство в энергосберегающий режим. Когда глаза чуть привыкли к свету, Шелла, удерживая руками датапад, осмотрела ближайшие к ней стеллажи со знакомым блочным хранением и почувствовала уверенность — датапад, будто единственный маяк, стал подобен ниточке, которая могла привести её к установлению, наконец, истины. Шелла улыбнулась от иронии.       Сверху донёсся скрежет. Одна за другой вспыхивали лампы и ленты основного освещения, которое установилось на приглушённых параметрах. Склад объял лёгкий сумрак. Где-то зашумела вентиляция.       — Думаю, так достаточно. У нас есть полчаса, — произнёс Боэан, подходя обратно, и Шелла, глянув на него, приметила: на пути, разделявшем их, стояло несколько платформ, потому хорошо, что она не сунулась. — Я ещё чуть вентиляцию включил.       — Это было лишним, — смущаясь, ответила Шелла, — но благодарю. Так легче. — Она потянула носом всё ещё тяжёлый воздух и вернула внимание к складу. — Итак.       Стеллажи поднимались до потолка и содержали на полках блоки, где хранилось всё, что когда-либо использовалось тыловыми службами, подлежало утилизации, ремонту или передачи на другие корабли флотской структуры, а также дополнительный запас на случай выдачи. Присутствие блочной системы хранения позволило Шелле предположить, что от разрушителя к разрушителю инвентаризационно-архивные порядки не менялись, как и помещения тыловых служб, потому, припомнив общенациональные стандарты, утверждённые Центром, Шелла направилась к ближайшему стеллажу, где сверилась с кодовым обозначением. Хмыкнув, она пошла дальше и продолжила вглядываться в знаки, дополнительно подсвечивая их датападом.       — Такое ощущение, будто вы храните тут не только кадровое барахло, — поделился соображениям Боэан, когда они углубились в склад где-то на десять метров.       — Так и есть, — подтвердила Шелла. — Склад идёт узким помещением вдоль всех офисов тыла на палубе, потому имеет несколько выходов. Скажем… Это общий склад, — попытавшись подобрать более высокое словосочетание, лейтенант остановилась на примитивном. — От кадров здесь, допустим, огромный банк инфокарт, где хранятся архивные данные на всех офицеров, когда-либо служивших на «Химере», инфокарт со сданными отчётностями, проводками, картотека. — Шелла остановилась перечислять прежде, чем нагнала на Боэана бюрократическую скуку. — Также отсюда можно попасть в сектор общей базы данных. И, — она вдохнула, дышать уже было полегче, — иногда сюда сгружают вещи, не поместившиеся в других структурах обеспечения, у которых нет своего склада из-за планировки разрушителя. За исключением снабжения и материального обеспечения по части датападов и прочего схожего. У интендантов отдельный ниже.       На её подробный монолог-пояснение Боэан отреагировал с привычной для него краткостью:       — Понятно.       Шелла улыбнулась, не став требовать лишнего красноречия, главное — что интерес друга она удовлетворила. Подняв датапад выше, лейтенант продолжила вчитываться в кодовые обозначения и не могла не улыбнуться — предположение оказалось верным: имущество располагалось в строгом соответствии с имперскими стандартами хранения, хотя Шелла дополнительно пожурила себя. Почему она в принципе решила, что на имперском судне архив и склад могли иметь другую расстановку? Вспомнив свою практику в Третьем флоте, на классе «Победа», Шелла поняла причины своей предусмотрительности — всё ведение архива и склада зависело не только от рекомендательного стандарта, но и от самих офицеров, которые порой сами становились причиной бардака и хаоса.       Лейтенанта охватил трепет от подтвердившейся догадки, который, наконец, оставил позади тревожность. Она решила не медлить. Ускорившись, Шелла свернула влево, заметив искомый код, и прошла почти до середины, где остановилась у сектора «13-P-W». Она навела свет на стоявшие здесь блоки, пригляделась к ярлычкам названий и теперь сама затянула нечленораздельные звуки.       — Мгм-м-м. — Взгляд пробегался по кодам на коробках-блоков. Шелла шагнула вправо, вскинула голову и улыбнулась. — А, вот оно! Кассовые холдеры!       Блок располагался чуть выше её роста, тогда Шелла приподнялась на носки и постучала пару раз пальцем по сенсору выбранной ячейки. Он вспыхнул на прикосновение, а расширившееся окно потребовало предоставление карточки доступа, на которое лейтенант шлёпнулась обратно на пятки и так и уставилась. «На “Предостерегающем” такого не было», — растерянно протянула она.       — Двигайся, — пришёл на помощь Боэан.       Шелла отошла. Боэан оказался достаточно высоким, чтобы панель располагалась точно на уровне его глаз. Он закопался в ней, и Шелла, поначалу заинтересовавшаяся, отвернулась — все действия друга, которые она порой называла «технической магией» лишь вызвали мигрень и от усталости, и от того, что лейтенант не понимала, как такие действия приводили к разблокировке чего-то. Впрочем, Шелле было достаточно, что понимал и разбирался в подобном сам Боэан, и что ещё с Академии у них сложился взаимный тандем.       Зато результат действий заинтересовал лейтенанта более чем. Блок пискнул, индикаторы переключились на зелёный цвет доступа, а крышка с шипением приподнялась, которую Боэан вскоре открыл ещё больше. Сунув руку внутрь, он достал холдер и, повертев его в руках, передал Шелле.       Лейтенант сунула планшет подмышку и, взяв кассовое устройство, присмотрелась. В отличие от зарплатных, эти обладали иным видом, и соответственно, функционалом: когда как у зарплатных сторона с сенсорами была вогнутой, у кассовых она была наоборот выпуклой и на ней находились нужные сенсоры и пазы для стыковки с зарплатным. Шелла невольно заулыбалась. Очевидно, приняв её улыбку за знак одобрения, Боэан проговорил:       — Отлично, давай разберёмся, что к чему. — Он протянул руку, чтобы взять устройство, как тишину склада прорезал отчётливый шум открывающихся дверей.       Переглянувшись, лейтенанты юркнули за стеллаж. Шелла выключила фонарик датапада, сунула его обратно в карман планшета, а Боэан перебрался чуть в сторону, пытаясь найти зазор, чтобы рассмотреть происходящее у дверей — блоки стояли на стеллажах, иногда настолько близко друг к другу, что порой ближайшая возможность увидеть что-то выпадала, если только высунуться в общий проход.       Шелла притихла. Некоторое время в тишине слышался шум вентиляции да стук собственного сердца, потому лейтенант уже подумала, будто они оба ослышались, но потом в помещении склада чётко раздались шаги и последующий за ним громкий голос:       — Директива ВСК пятьсот двадцать три, упомянутая вами в нашем разговоре, лейтенант Ут, предписывает назначение адъютанта в тыловые структуры, но едва ли она предполагает кражу данных и, тем более пребывание во внеуставное время в кадровой службе. Ещё конкретнее — на складе, к которому он не имеет доступа.       Лейтенант откинула голову назад, до боли прикусила губу и зажмурила глаза, пытаясь так сбавить накатившую с новой силы панику. Приоткрыв глаза, она столкнулась с не менее тревожным взглядом друга и покачала головой. Боэан опустился рядом. Шелла, сжав руками холдер, призадумалась — Фицтер или Фач? Только в разговоре с ними она упоминала директиву. Вспомнив про звание «лейтенант» второго, адъютант покачала головой: точно лейтенант-коммандер Фицтер. «Дело дрянь», — просипела она, припоминая канву расследования и его выводы.       Молчание затягивалось. Шелла осмотрела склад и была отвлечена Боэаном. Друг отыскал лазейку, чтобы разглядеть офицера, а потому сейчас показал в сторону и, как предположила Шелла, в противоположную от вошедшего. Лейтенант прошёл вперёд, другая за ним, оба старались как можно бесшумно двигаться вдоль стеллажа. А меж тем Фицтер, не получив ответа, продолжил:       — Или я что-то не понял во время изучения?       Шелла и Боэан достигли места, где стеллажи расходились в стороны. Боэан, указав на себя, ткнул пальцем в левый коридор, когда как Шелле в повторном жесте подсказал на правый. Лейтенант скорее инстинктивно замотала головой, следом также быстро прекратила — Боэан уже направлялся по выбранному пути, и Шелла, припомнив планировку, поняла план друга, потому послушалась.       — Поясните тогда, если пожелаете. И не делайте вида, что вас тут нет, лейтенант-адъютант. — Голос отдал большей злобой и сорвался почти на крик.       Шелла остановилась, привалилась к стеллажу и дала себе пару секунд, чтобы собраться. Она повторила про себя слова лейтенант-коммандера, и тогда мысль озарения подбросила очевидное: офицер обращался и звал только её, оттого о присутствии Боэана он не знал. Шелла глянула назад, на место, где лейтенанты разъединились, и сообразила окончательно — Боэан, очевидно, доставший карту, сообразил об этом раньше и сейчас заходил с тыла, а вот Шеллу отослал подальше, в безопасность. Однако если «молчанка» продолжится, в абсолютной тишине рано или поздно шаги выдадут либо Шеллу, либо Боэана, потому лейтенант, набрав в грудь побольше воздуха, сжала рукой холдер и крикнула:       — Тогда может и вы снизойдёте до пояснений, лейтенант-коммандер Фицтер? О том, почему действительно были потеряны блоки информации и почему не выплачивались надбавки офицерам?       «Тикать надо», — в панике подумала Шелла, услышав шаги, и продолжила переход, сверившись с ближайшим номером на стеллаже.       — Думаете, здесь скрыто расхищение? — голос лишился злобы. Фицтер говорил спокойнее, но был уже ближе к ней.       Шелла, прислушавшись к подступающим шагам, отыскала зазор между блоков, через которые, как она предположила, можно было поймать фигуру лейтенант-коммандера. Притихнув, она приникла и стала напряжённо всматриваться — спустя несколько секунд в центральном проходе показался лейтенант-коммандер Фицтер. Взгляд скользнул по бластеру, чью модель невозможно было определить из-за освещения склада, и Шелла буркнула про себя короткое на родном: «Малурички». Изучив его, лейтенант пробормотала стандартное на общегале: «Спокойно» и твёрдо парировала:       — Да.       Фицтер остановился да сильнее вскинул голову, выискивая источник голоса.       — На все надбавки, положенные по закону, в базе были заявления, которые пропали с переносом. И одновременно кто-то подчищал холдеры, на которых могла содержаться информация о неуплате.       — Холдеры? — прыснул лейтенант-коммандер, обводя взглядом стеллажи.       — Да, зарплатные холдеры.       Голова офицера повернулась аккурат в ту сторону, где укрывалась Шелла, продолжавшая настаивать:       — Я видела историю, которую сохранил лейтенант-коммандер Кат из дотошности. Его заявления также удачно пропали. И выплачивался ему стандартный оклад с обязательными надбавками, но не дополнительными.       — Вы уверены, что заявления и вправду были?       Фицтер пропал из видимости, направившись в её сторону. Шелла не ответила. Сверившись с кодами на стеллаже, она бросилась бежать в противоположную. Позади также перешли на бег. Шаги в офицерских сапогах при беге всегда были тяжёлыми, резина подошвы порой скрипела о пол помещений и палуб, оттого передвижение Шеллы, как и бег Фицтера, раздавались более чем отчётливо.       Лейтенант преодолела несколько пролётов и вдруг оказалась на открытом пространстве. Она потерянно оглянулась, увидела мелькнувший сбоку силуэт, к которому развернулась, и чертыхнулась — очевидно в сумраке она не до конца верно считала номера блоков, потому ошиблась, запуталась, и сама позволила Фицтеру её перехватить.       Лейтенант-коммандер наставил на неё бластер. Лейтенант подняла руки, по-прежнему зажимая в одной холдер.       — Итак, заявления, — настаивал он.       Шелла, кратко вдохнув, не смогла оторвать испуганного взгляда от дула бластера, каким оказался стандартный пистолет SE-14С, и отвлеклась, когда Фицтер сделал шаг к ней, слегка выходя так из тени стеллажей. Тогда лейтенант заметила больше — в другой руке он привычно зажимал инфокарту.       — Заявления были в банке. — Шелла бросила попытки преодолеть дрожь в голосе и говорила, как есть. — У меня есть копии.       — Мгм, допустим, — слишком легко согласился Фицтер. — Но как же тогда деньги проходили сквозь программу выдачи?       Шелла нахмурилась. Для чего лейтенант-коммандер задавал такой вопрос: чтобы польстить себе? Услышать и так известное от неё? Зачем?       — Я не совсем понимаю, — честно созналась она.       — Глупости, — фыркнул Фицтер. — Итак, вы знаете, что вшитые компоненты защиты не дадут закончить операцию, если сумма перечислена неверно. Или я слишком высокого мнения о ваших компетенциях?       Ядовитая фраза оскорбила более чем, и Шелла выпалила, не раздумывая:       — Потому что вы прописали программу, которая ответственна за подмену учётных данных фактическими и передачу кредитов между холдерами. — Она покачала в руке добытый и успела себя поправить прежде, чем оговорилась бы:       — Я нашла её следы в зарплатном Ката, а теперь найду и в кассовом.       Фицтер метнул взгляд на устройство.       — Я прописал? — вопрос осел в помещении новым, незнакомым для Шеллы голосом, который она не сразу отнесла к растерянным тонам. Лейтенант настаивала:       — Конечно! Программа, которая, очевидно, хранится у вас в инфокарте. — Она кивнула на другую руку офицера. — Небольшая, на носителе, с которым никогда не расстаются.       Лейтенант-коммандер рассмеялся, и теперь растерялась лейтенант, не готовая к такому. Она в немой мольбе о помощи осмотрела темнеющие стеллажи, проходы, между которыми не было ни намёка на присутствие Боэана. Шелла вновь глянула на Фицтера, когда тот резко замолчал, и отшагнула, стоило ему сделать шаг к ней. Офицер покачал в руке бластер.       — Отдайте холдер, и всё закончится миром.       — Нет, — тут же выпалила Шелла.       — Отдайте кассовый холдер, лейтенант Ут. Оставим это между нами, ни к чему привлекать гранд-адмирала, — вкладывая в голос больше стали, потребовал лейтенант-коммандер, а лейтенанта это наоборот только рассмешило:       — И как вы это представляете себе? Врать гранд-адмиралу? Сознательно? Более того, врать тому, кто имеет послужной список в пять или десять раз больше наших вместе взятых! — она снова покачала головой, замечая, как офицер презрительно скривился на её слова. — Нет.       Лейтенант держалась за кассовый холдер так, будто он был способен спасти её от бластерного заряда. «Глупости», — Шелла вновь уставилась на дуло бластера и задрожала — патовость ситуации полноценно начала доходить до неё только сейчас. Боэан неизвестно где и непонятно, мог ли он из-за ошибок Шеллы зайти за спину офицеру. Сама Шелла не успеет выйти со склада — бластер прямо указывал на неё. Губы затряслись, крупная дрожь прокатилась по рукам. Она сжала свободную в кулак. Помогло слабо.       Фицтер вдохнул, делая ещё шаг ближе и окончательно выходя из тени стеллажа, вот только тень продолжала падать на него — Шелла нахмурилась.       — Что ж, — пробормотал он, и лейтенант моментально забыла о причудах теней. Шелла отставила ногу назад в попытке убежать, дёрнулась и…       Склад залило светом — да таким ярким, что лейтенант зажмурилась и накрыла голову руками. Глаза ещё привыкали к свету, когда сверху скользнула чёрная тень. Шелла попыталась рассмотреть её, но из-за рези вновь зажмурилась. Послышался глухой удар об пол, следом стон, после — всё стихло.       Когда лейтенант рискнула открыть глаза, будучи уверенной увидеть Боэана, её ждало разочарование. Между ней и Фицтером, лежащим на полу, стояло существо гуманоидного телосложения в форме точно не имперского образца: экипировка состояла из комбинезона с открытыми руками и окантовкой в ржаво-оранжевых цветах, в тон последнего имелся и плечевой доспех. Шелла с опаской скользнула взглядом по черепу, обтянутому серой кожей, и присмотрелась к профилю. Надбровные дуги поднимались до висков, проступали дальше на черепе и оформляли законченный цикличный венец.       «Явно не Боэан», — ни то ёрничал, ни то на полном серьёзе подчёркивал очевидное внутренний голос. Шелла вцепилась уже двумя руками в холдер и продолжала пялиться на существо, не понимая, как реагировать. Как назло, и сознание, обычно подбрасывавшее скрипты или хотя бы строки протоколов, пустело, и лишь единственная мысль отдавалась в висках «экзот-экзот-экзот».       Меж тем тот самый экзот повернулся к лейтенант-коммандеру Фицтеру. Офицер лежал на полу, жмурился от яркого освещения, а бластер..? Шелла огляделась. Оружие обнаружилось у дальнего стеллажа. Подняв голову, Шелла столкнулась взглядом с Боэаном, замершем у другого выхода. Для друга появление экзота также стало неожиданностью — лейтенант во все глаза таращился на существо, изучая его.       — Пожалуй, — низким голосом, больше походящим на рычание, заговорил экзот. Шелла дёрнула голову в его сторону, — гранд-адмиралу будет любопытно услышать вас лично.       Обращался он явно к лейтенант-коммандеру, но Шелла почувствовала, будто это как-то относилось и к ней. Экзот отвернулся. Теперь большие глаза рассматривали замершую лейтенанта, которая неосознанно дрогнула и сильнее сжала трясущимися руками кассовый холдер, следом изучили лейтенанта, замершего на выходе, и вернулись обратно к первой.       — Адъютант.       Шелла зависла. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что ещё с утра она имела такую приставку к своей фамилии, и ещё несколько секунд напомнить, что в помещении больше не находилось других адъютантов. Шелла сглотнула. Сознание с повторяющегося слова «экзот» внезапно подбросило следующую поговорку: «Там, где один экзот, их обязательно два». Лейтенант выпрямилась и, не собрав цельную фразу из панических мыслей, по-глупому ляпнула:       — Сэр?       Лицо экзота перекосила неопознанная Шеллой гримаса эмоции: губы дрогнули в оскале и показали острые зубы, на что лейтенант сдавленно ни то пискнула, ни то кашлянула. Усталость как рукой сняло, стоило представить подобные зубы в действии, а воображение… «О-о-о, ну хватит», — вяло приказала себе Шелла, изучая экзота.       — Я сопровожу вас до кабинета командующего. Вас он ожидает лично с объяснениями, и… — взгляд метнулся на Боэана, который вдруг приосанился, выпрямляясь, — вас тоже.       Обычно падкий на едкие фразы Боэан не отпустил ремарку, только переглянулся с Шеллой, и далее лейтенанты стали свидетелями, как неизвестный экзот сначала метнулся к отброшенному бластеру — его он повесил за фиксатор себе на пояс, после к лейтенант-коммандеру. Вздёрнув его на ноги, экзот повёл офицера к выходу со склада. Шелла посторонилась, пропуская их, однако, существо вдруг остановилось напротив и вытянуло другую руку, которая, как оказалось, была сжата в кулак.       Шелла переложила холдер в правую, протянула раскрытой левую, скорее на уровне неосознанного действия. Тогда экзот разжал свою, и в подставленную ладонь лейтенанта упала тёплая инфокарта, на которую Шелла удивлённо уставилась, подивившись быстроте действий внезапного спасителя.       — У вас будет в безопасности, — коротко обозначил он и, перехватив удобнее лейтенант-коммандера за руки, направился к выходу со склада.       Шелла сжала инфокарту в руках, ощущая, как внутри всё дрожало от пережитого и произошедшего. Подошедший ближе Боэан одобряюще хлопнул её по плечу и кивнул в сторону выхода. Переглянувшись с другом, лейтенант поспешила за экзотом, стараясь не допустить окончательного падения в панические мысли, предписывавшие то, что это её последний день службы на ИЗР «Химера».