Адъютант

      — Придержите лифт!       Шелла, схватившись рукой за край кепи, перешла на быстрый широкий шаг, затем на лёгкий бег — в коридоре она не заметила никого из офицеров старшего звания, который мог бы отругать её за неуставное поведение, но лифт почти был потерян. Стопы офицерских сапог заскользили с противным скрипом по надраенной дроидами палубе, и заветная дверь турболифта хлопнулась перед носом лейтенанта. По ту сторону раздался шум механизма, кабина потащилась на заданную палубу, и Шелла угрюмо проводила взглядом меняющиеся индикаторы на панели. «Да чтоб вы ус…» — начала в сердцах она и отвлеклась, услышав сбоку:       — Мэм, прошу!       Лейтенант встрепенулась, оглянулась и шикнула на себя — забыть, что на разрушителях обычно два турболифта, исключая командный мостик и рубку, ну надо же! Она моментально юркнула в соседнюю кабину, двери которой придержал для неё неизвестный офицер.       — Благодарю вас, — с теплотой проговорила Шелла.       Офицер убрал руку со створок, те захлопнулись, и он, кивнув, обернулся к лейтенанту, которая мимолётно оправила кепи, да одёрнула форму за края.       — Палуба? — уточнил офицер.       — Бэ-четырнадцать, будьте так любезны, — ответила Шелла, убирая руки, а когда незнакомец отвернулся, чтобы задать команду, оправила ремень, проверила целостность офицерского планшета и кое-как выровняла борт на груди, где из-за бега образовались ужасные складки.       — Служба тыла? — уточнил офицер, когда кабина потащилась вниз.       — Да, сэр.       Незнакомец улыбнулся лейтенанту, а Шелла приметила, что они так-то и не отличались званиями. Стоявший рядом носил плашку два на два, да в кармашке кителя выглядывал один единственный цилиндр.       — Тогда нам с вами, к счастью, по пути.       — О, это замечательно, — добродушно отозвалась Шелла и учтиво улыбнулась в ответ.       — Я лейтенант Фач. — Офицер протянул ей раскрытую ладонь, на которую лейтенант уставилась, нахмурившись и поджав губы.       — В лифте не знакомятся, сэр, — чуть тише обычного протянула лейтенант, от неловкости.       Их взгляды столкнулись. Шелла, едва удерживая себя от желания вновь расплыться в улыбке, со всей напускной серьёзностью кивнула, подтверждая свои намерения.       — Тогда мы с вами закроем глаза на подобное недоразумение, — в тон ей парировал Фач.       — Если только вы простите меня за неснятую перчатку.       Оба хмыкнули друг другу, наконец, сбрасывая маски. Игра с парированием устава, этикета и правил тянулась ещё с самой Республики и, насколько могла судить Шелла, пошла от высшего общества Цивилизаций планет, когда во флот брали только привилегированных господ. Но с изменением правил и активным продвижением призывной кампании стало и больше возможностей для обычных граждан, а вот игра сохранилась, как пережиток, и являлась отличительной чертой именно кадровых офицеров. При знакомстве с другими, они проявляли любезность, оперировали этикетом, и затем сами же нарушали его по обоюдному принципу взаимоисключения. Шелла была рада, что Фач поддержал её разговор — это спасало её первый день на разрушителе, начавшийся с беготни по палубам материально-ответственного ведомства и жилой.       Шелла пожала предложенную ладонь и представилась:       — Лейтенант Шелла Ут.       — Ут? — хват ладони стал сильнее. Фач поспешно отпустил руку. — Та самая?       Весёлая спесь моментально спала с лейтенанта. Другая лейтенант пригляделась к побледневшему лицу, раскосым блёклым глазам и чёрным волосам, ставшим будто серее. Шелла напряглась, также переставая улыбаться.       — В плане, та самая? — тихо уточнила она.       — Адъютант адмирала.       Фач спрятал руки позади, выпрямился и расправил плечи, а вот Шелла вдохнула глубже, нутром ощущая сгустившуюся в кабине напряжение. Ей стало неуютно, но, вспомнив правила и устав, лейтенант также заложила руки позади и распрямила спину.       — Да. Это я.       Офицер, осмотрев её, отвернулся и сделал едва заметный шаг ближе к стене. Шелла, изучая Фача, припомнила собственные тревоги, следом попыталась приободрить себя. Выходило скверно.       Нарастающую недоброжелательную атмосферу разрядила остановка лифта. Как только открылись двери, лейтенант Фач вышел первым, а Шелла выдержала пять секунд, пытаясь собраться с мыслями и давая возможность офицеру отойти как можно дальше. Опустив одну руку на пояс, она побарабанила пальцами по нему и невзначай вспомнила спрятанный внутри офицерского планшета личный датапад и задание начальства.       «И ты рассчитывала на другое?» — въедливо отозвалось подсознание. Покривив губы, Шелла покинула кабину и завернула вправо, где через несколько метров находился вход в сектор кадрового и воинского обеспечения.       Лейтенант попыталась справиться с тревогами и страхами, чувствуя, как вопрос встреченного лейтенанта отдался эхом в сознании. «Всё хорошо», — Шелла искала спасение в былом оптимизме и отвлеклась, услышав снизу попискивание. За ней следом увязалась протокольная мышь-дроид. Лейтенант, приглядевшись к ней, вспомнила предыдущую сопровождающую и отмела подобные мысли — канцелярских мышей на разрушителе было как грязи у хаттов. Отчего-то последнее прозвучало в мыслях голосом Боэана, и Шелла почувствовала себя увереннее.       На очередную низкую трель лейтенант, осмотрев дроида, пробормотала:       — Хоть тебя не пугает, чей я адъютант.       Мышь притормозила, чем знатно смутила Шеллу, но следом спешно нагнала кадровую офицера. В такой компании лейтенант дошла до входа в офис, поправила кепи так, чтобы система считала параметры доступа кодового диска, и прошла в открывшееся помещение на тяжёлом вдохе.       Офис предстал стандартной контрой кадровой службы, какие бывали на всех разрушителях-флагманах флотских структур: поделённый на рабочие ячейки для офицеров — обычно на сорок-шестьдесят с отделением сектора бухгалтерской службы, переговорную, закуток кафетерия и головной кабинет начальства и заместителя. В подобных помещениях всегда было шумно из-за переговоров по сети, стука по клавишам, гудения систем, но в этом офисе с появлением лейтенанта всё стихло.       Шелла на мгновение оцепенела, вслушиваясь в непривычную тишину и ловя на себе неоднозначные взгляды офицеров, которых пока не спешила и в мыслях называть товарищами по делу. До смены оставалось ещё несколько минут, оттого некоторые стояли группами, но теперь засуетились, чтобы разойтись по своим ячейкам. Мышь внизу раздала свист на низкой тональности. Шелла вдохнула и уже сняла с пояса узкий мобильный коммуникатор, чтобы свериться с предназначенной ей ячейкой, как её отвлекли сбоку уверенным:       — Лейтенант Ут!       Шелла повернулась на голос и краем глаза приметила, что, если у офицеров кадров ещё были сомнения насчёт личности вошедшей, те моментально испарились с обращением, звучавшим довольно уверенно и громко. От ячейки, обустроенной чуть дальше от основного блока, к ней направлялся офицер, в котором лейтенант признала заместителя начальницы службы — лейтенант-коммандера Фицтера. Изучив мельком большую плашку звания и три кодовых цилиндра, Шелла прицепила обратно коммуникатор, спешно приложила руку к кепи и заговорила уставное:       — Лейтенант Ут прибыла…       — Да-да, — небрежно начал офицер, подняв руки, и лейтенант приметила в одной зажатую инфокарту. — Мы все знакомы с протоколом, но давайте без его дотошного исполнения хотя бы в нашем кругу.       — Хм… Хорошо, сэр, — растерянно пробормотала Шелла, опуская руку.       — Я лейтенант-коммандер Фицтер, заместитель коммандера Зайтреллы, — представился он. — И мне поручено ввести вас в курс дела.       Фицтер указал в сторону сгруппированных ячеек и пошёл чуть вперёд, Шелла направилась следом, держась в пару шагов позади. Мышь-дроид, к удивлению последней, потянулась за ними. Ячейки постепенно зашумели — лейтенант уловила несколько уставных приветствий групп прежде, чем заговорило начальство:       — Я изучил вашу карточку дела, но всё же спрошу — правильно ли я понимаю, что до этого вы не служили на суднах класса «Имперский»?       Шелла немного опешила, недоуменно глянула на Фицтера и, напомнив себе о статусе Миссии, проговорила:       — Да, сэр. Моя практика проходила на судах меньших классов, в частности на разрушителе класса «Победа» в Третьем флоте.       — Что ж, в таком случае, смело умножайте подготавливаемую там документацию раз в десять, если не больше, — с лёгкой усмешкой парировал лейтенант-коммандер, а лейтенант едва заставила себя смолчать, только сжала руки в кулаки на пару мгновений, следом разжала их. Действие помогло немного сбавить тревожность.       Фицтер продолжал:       — На «Химеру» переведена в данном случае вся документация по Седьмому флоту, как это и положено в случае назначения корабля флагманом, — пояснял лейтенант-коммандер. — Мы предписаны к Малдрудскому сверхсектору, который отчитывается в столицу Лантиллес. Сверхсектором ведает гранд-мофф Утрилла. Но думаю, это и так известно из общедоступного банка.       — Прошу прощения? — осторожно подала голос лейтенант и заговорила, когда лейтенант-коммандер мельком к ней обернулся:       — Разве Малдрудский сверхсектор ещё не перешёл под ведомство гранд-моффа Таркина?       Фицтер набрал в грудь воздуха побольше, и Шелла предположила, что озвученная тема вероятно являлась «больной мозолью». Припомнив данные о постоянных конфликтах, всплывавших в ГолоНете о сверхсекторальном переделе, лейтенант скривилась — и вправду больная мозоль.       — Решение такое есть, но оно пока не вступило в силу. До тех пор мы подчиняемся гранд-моффу Утрилле.       — Благодарю, сэр.       Осевшее напряжение стало спадать. Офицеры прошли через очередной ряд ячеек, и Шелла прибавила ещё несколько к мысленному счёту — пока счёт остановился на десяти по числу офицеров, сейчас заходящих на посты службы. Фицтер оставил вопросы переделов региона и продолжил уже конкретнее:       — Под вашим ведомством на первых этапах будет определён верхний сектор штирборта «Химеры», в дальнейшем — после сдачи отчётности за стандартный цикл — вам предоставят и соединение Дельта под командованием линейного капитана Роу, а также старший офицерский состав разрушителя, — пояснил Фицтер, прокручивая в руках инфокарту.       Шелла невольно засмотрелась, как металл ловил и отбивал блики света, потеряла счёт рядам ячеек и опомнилась, когда оба дошли до последнего ряда. Лейтенант-коммандер свернул, повёл дальше в сторону, где в самом дальнем углу располагалось пустующее рабочее место.       — В общей сложности у нас в кадровой службе работают пятьдесят семь человек. На каждого приходится под десять-пятнадцать тысяч офицеров и экипажа соединения Седьмого флота.       Шелла притихла, вскинула взгляд на потолок и мысленно наложила зону ответственности Миссии на «Химеру», пока лидировала первая, где лейтенант вела документацию на шестнадцать тысяч голов соединения. «Тысячей больше, тысячей меньше», — с философским безразличием заключила Шелла, вновь возвращая внимание к начальству.       Оба замерли у входа в пустующую ячейку, и Фицтер, цокнув, уточнил:       — Вопросы?       Лейтенант-коммандер снова прокрутил за кольцо инфокарту, поймал её, и лейтенант заставила себя посмотреть на усыпанное веснушками лицо. Фицтер улыбался да вскидывал брови, что придавало ему выражение иронии.       — Да, сэр, — к его удивлению, начала Шелла и, вдохнув, собралась с мыслями. — На «Победе» офицеры кадрового состава вели и зарплатные проекты, — скрывая за «Победой» Миссию, продолжила Ут. — В мои задачи будет входить распределение статей на выплату зарплаты?       Фицтер ядовито фыркнул, теперь выражение приобрело брезгливость и напыщенность.       — Выплатой занимаются офицеры бюджетирования и бухгалтерских процессов, — с нотками превосходства пояснил он, — которые также курируют поступление средств на счёт Седьмого. Потому от вас потребуется лишь предоставлять данные по поданным заявлениям дважды в месяц для корректировки жалований офицерам и экипажу вашей зоны ответственности. Для реализации этой цели вы будете иметь доступ к ведомостям, но только из практической цели ознакомления и корректировки учёта. Практика, где и начисление, и выплату совмещает один офицер, уже давно устарела.       — Принято, сэр, — уставно отозвалась Шелла, пропуская мимо ушей намеренно сказанное едкое замечание.       — Успешной первой смены, лейтенант Ут.       Фицтер улыбнулся доброжелательно, и, как показалось Шелле, доброжелательно только в своём понимании — сама Ут едва ли назвала лёгкий оскал таким определением. Лейтенант кивнула, спешно посторонилась, пропуская офицера, а сама опустила взгляд на мышь-дроида. Та мигала индикаторами и притихла, уловив на себе внимание.       Украдкой вдохнув, Шелла толкнула дверь ячейки и протиснулась внутрь, стараясь не задеть мышь, замершую прямо на пороге. Лейтенант подошла ближе к столу, осмотрела стандартные рабочие панели и покосилась на так и не уехавшего канцелярского помощника.       — Помочь хочешь? — с весёлой задоринкой спросила она у дроида.       Тот отозвался короткой трелью и, отколесив назад, умчался прочь. Шелла выдохнула:       — Так и думала.       Она сверилась с хронометром на коммуникаторе — до начала смены оставалось ровно пять минут. «Прекрасненько», — пробормотала Шелла, снимая устройство и устанавливая его перед экраном. Лейтенант присела, сняла перчатки и кинула их в ящик, следом отцепила офицерский планшет и положила его перед собой. Чёрная кожаная сумка была раскрыта ею на несколько секций. С одной Шелла вытащила стерильные салфетки, которыми придирчиво вытерла рабочий стол, экран и устройства ввода. Затем, выкинув использованные, щёлкнула кнопку запуска программы идентификации и, пока система прогревалась, с другой секции офицерского планшета открепила выданный утром датапад, предназначенный для офицеров кадров — он в точности напоминал тот, что Шелла сдала на «Предостерегающем», и Ут с досадой сравнила его с выданным гранд-адмиралом. Последний уместился в скрытую секцию планшета. Оглядев ячейку, Шелла оставила его там и отложила сумку в сторону.       Вспыхнувшая панель установила необходимость прохождения идентификации. Шелла вставила в приёмник кодовый цилиндр, повернула его до щелчка и выпрямилась, чтобы камера экрана смогла зафиксировать и визуальные параметры, и коды, забитые в диске кепи.       Считав, система принялась идентифицировать офицера кадров — вскоре на экране побежали основные данные на Шеллу Ут, которые закончилась расширившимся окном о предоставлении доступа к программам кадрового учёта. За это время Шелла сняла кепи с головы и, сложив её вдове, отложила на офицерский планшет. Сняв со стойки наушники, Шелла надела их, зафиксировала изогнутый микрофон и, проверив связь через экран, привычно запустила выход в общую локальную связь кадровых офицеров.       Соединение установилось. Шелла штатно поприветствовала других, но с другой стороны ей не ответили. «Что ж, — протянула она про себя, ощущая предательское покалывание в груди, и припомнила фразочки Боэана. — Хатт с конвоя, рабам легче». Старая поговорка придала сил. Появляющиеся на экране задачи вверенного ей сектора Шелла начала разбрасывать по боковым экранам и тем самым фильтровать по степени важности и срочности.       Минута за минутой потекла первая смена адъютанта-инспектора…

<…>

      Офицерам кадрового состава не запрещалось приносить на рабочие смены термосы с напитками, запрещалось отлучаться пять раз в час до ближайшего закоулка с кафетерием, где были установлены кулер с горячей и холодной водой и где во время строго регламентированного обеда можно было уединиться и перекусить предоставленной системой снабжения битком.       Потому, на вторую смену Шелла пришла на несколько минут раньше, чтобы налить в собственный термос горячего чая. Согласно описанию в кафетерии, он должен был приободрять и заряжать энергией на весь день. Такого свойства лейтенант пока не обнаружила, втихую продолжая зевать, зато точно подметила откровенно паршивый вкус синтетического порошка. «Возможно, потому и ободряет», — ни то весело, ни то иронично подумала она, делая ещё глоток и направляясь к себе в ячейку.       Прикидывая в голове задачи, которые требовали решения, Шелла принялась тихо-тихо напевать под нос текст из популярной песни «младший лейтенант, имперец молодой…», да прекратила, припомнив разбирательства, учинённые вчера под конец смены — один из офицеров технического сектора решил докопаться до системы надбавок, пришлось отсылать ему подробный отчёт: что, на что и почему могли претендовать офицеры Седьмого флота и почему жалование рассчитывалось так, а не иначе. Пытливого офицера ответ вроде бы удовлетворил. Впрочем, Шелла с иронией помыслила, что совсем не удивится, если увидит его запрос снова в списке поступающих сообщений.       Другой бедой стал неполный документационный блок офицеров её сектора. Программа учёта известила о наполненности кадровых документов лишь на шестьдесят три и пять десятых процента и также вывела причину такой утечки — часть данных либо затерялась при переносе документации на флагман, либо отсутствовала вовсе. Шелла делала ставку на второе, потому оставила на ночь программу формировать полный сводный отчёт по недостающим документам с дальнейшей сборкой писем каждому офицеру со сроками и «болванками» на подписание и предоставление.       Шелла почти подошла к своей ячейке, игнорируя шум у других, где офицеры группировались по интересам, да замерла на месте. Показалось, притих и весь офис тыла, хотя лейтенант спешно списала это на обман слуха.       На двери её ячейки висел стикер, и на нём легко читалась следующая фраза: «Проваливай в Дикое Пространство». Шелла растерялась, не сразу сообразив, как следует ей поступить. Мысли в голове смешались в нечто невообразимое из разрозненных фактов о недостающих документах, задании адмирала, пытливом офицере и все они почему-то вдруг стали повторять написанную на клочке бумагозаменителя фразу. Вдохнув, лейтенант собралась, сняла оставленную надпись и, не оглядываясь, прошла к своему рабочему месту.       — Всё хорошо, — пробормотала она, опуская термос на стол и косясь на написанную фразу.       Однако внутреннее напряжение едва ли подходило под словосочетание «всё хорошо». Посмотрев немного на клочок бумаги, Шелла скомкала его и выбросила в мусорную секцию, затем приступила к заученной процедуре подготовки к рабочей смене: разложить офицерский планшет — протереть стол — пройти идентификацию — сказать приветствие…       На её слова никто не ответил. Шелла, отключив микрофон, сделала глубокий вдох и взяла себе несколько минут, чтобы успокоиться и сделать пару глотков омерзительного чая. И пускай последний не поборол сонливость, внутреннее беспокойство слегка унял. Отставляя на подставку термос — подальше от рабочих систем, Шелла вошла в локальную сеть, следом улыбнулась: первым сообщением её встретило ответное письмо на доклад от офицера технического сектора.       Изучив новые вопросы, она приступила к набору бюрократическо-уставного ответа, ссылаясь на статьи буквы закона и положений, но, как ни старалась лейтенант, порой мысли её возвращались к оставленной неизвестным записке.

<…>

      Шла середина рабочей недели офицеров тыла, не так далеко маячил первый увольнительный день Шеллы Ут, а записок с каждым днём становилось больше и больше. Подходя к своей ячейке каждый день, лейтенант снимала их, но теперь не выбрасывала, а складывала в единую стопку, формируя таким образом некое подобие улик и свидетельств.       В очередной день незнакомец не обделил её записками, что позволяло Шелле сделать, как минимум, предположение о том, что смены их совпадали — не станет же таинственный «писака» приходить в офис кадров тогда, когда по графику ему положен увольнительный день? «Хотя люди способны на многое», — подумала лейтенант, забирая новую порцию оставленных записей с неизменной строкой: «Проваливай в Дикое Пространство».       Шелла не стала оглядываться на остальные ячейки, лишь убеждалась день ото дня, что слух во вторую смену не обманул — офицеры неизменно притихали, когда она подходила к ячейке, и будто ждали хоть какой-то реакции. Но лейтенант спокойно снимала послания, складывала в стопку, хранила где-то в ящике, да один раз после смены, лёжа на кровати в каюте, подумала, что было бы, оставь она их. Воображение живо нарисовало совершенно чудовищную картину, как дверь полностью забили подобные письмена. Они висели как свидетельства дурацкого розыгрыша исподтишка и колыхались под дуновением вентиляции. Стоило Ут попытаться вообразить, как отреагировал бы на подобное гранд-адмирал, как она задавила податливое воображение и постаралась уснуть.       Раскладывая офицерский планшет, лейтенант вновь пришла к мысли, что ответить на подобное посягательство ей нужно, но как — пока не придумала. Более того, сознание всё больше одолевали неуменьшающиеся задачи и запросы, которые она фильтровала, отсылала, отвечала и составляла доклады, а также задание, данное персонально гранд-адмиралом.       Новая смена встретила её данными по восстановлению документационного банка. Процент наполняемости поднялся до семидесяти трёх пунктов, что несказанно обрадовало лейтенанта. Она по-прежнему надела наушники, вышла в эфир и поприветствовала других офицеров, не ожидая ответа, после — сосредоточилась на решении задач.       Так, постепенно прошло полторы недели отведённого срока.