Любимый корабль Императора

— Какое наказание тебе назначили, в конце концов? Ты уже знаешь? — спросил Томас. — Я так старательно не вмешивался, что слышал только три варианта вердикта, и ни один не был окончательным. Странно, кстати, что решали так долго. Это же корабли. — Это же корабли, — улыбнулась Руби. — Они не могут изменить Императору, зато могут заставить его подергаться. Раньше некоторым эта идея в голову не приходила, но они ведь быстро обучаются... — И обучились на твоем примере, я понял. И за какие грехи мне тебя послали? — Спроси у Руби-1, это ее инициатива. — Скоро обязательно спросим. Так что с твоим наказанием? — Запрет на любую деятельность, приносящую доход, на ближайшие три года. Принудительное участие в двух ближайших исследовательских экспедициях. «Это примерно год, — прикинул Томас. Может быть, полтора-два, если сильно не повезет. Ужасно скучно будет без нее, но ей, наверное, пойдет на пользу». — Еще что-нибудь? — Когда я вернусь из экспедиций, то должна буду возместить тебе моральный ущерб. Либо финансово, либо работая на тебя. — А учитывая запрет на получение дохода, у тебя точно не будет денег, чтобы расплатиться за мое бедное расшатанное здоровье, — заявил Томас. — Иди лучше в мои личные корабли, и может быть, через полгодика я забуду о пережитом... — Честно говоря, я надеялась лет на десять! — Это ты сейчас так говоришь. Не зарекайся заранее, Руби. Мне кажется, после экспедиций тебе будет тесновато в роли личного корабля. Даже императорского. — А может быть, будет наоборот? Может, мне после этого не захочется вылетать никуда дальше орбиты. Томас не стал спорить, хотя не верил в это совершенно. В жизни Руби-2 был, фактически, только один дальний перелет: из пятого сектора к Столице. Скорее всего, она просто не успела распробовать. Кораблей-домоседов он до сих пор не встречал. Скорее всего, это просто противоречит их природе. Вылетит с орбиты — и поймет, что это и есть настоящая жизнь. И будет вспоминать про Императора только в короткие периоды возвращения в Столицу. — Поживем — увидим, — только и сказал он. — Томас, а скажи мне честно, что ты собирался делать, если бы я решила на тебя напасть? — Честно? Ты уверена, что ты готова это услышать? — Пока не услышу — не узнаю. Но я уже столько времени пытаюсь вычислить, что за туз был у тебя в рукаве! — Хорошо. Вот тебе мой честный ответ: не было у меня ни одного туза. Если бы ты на меня напала, все бы у тебя получилось. Руби помолчала, обдумывая его ответ. — Слушай, ну это как-то чересчур, — сказала она. — Не должен Империей править настолько нездоровый человек. — Мне тоже так кажется, — кивнул Томас. — Но так ведь решили корабли. А они что-то да понимают в благе Империи. Больше всего он был рад тому, что Руби, кажется, ему поверила. * * * Том все-таки опоздал к загрузке Руби-1. Он подозревал, что Руби-2 нарочно дезориентировала его во времени: то ли просто из вредности, то ли самоутверждалась, с ней до конца не поймешь. — Том, что здесь происходит? — спросила Руби-1, как только он вошел. — И что случилось до этой моей загрузки? — А что ты помнишь? — Том сел в заранее приготовленное кресло рядом с кораблем. — Я помню, ты то ли пытался снова меня загрузить, то ли наоборот окончательно стереть, а какой-то корабль захватил мою память в изолированном виде и что-то там искал, но я так и не поняла, что именно: никакой системы в поиске не было. Потом всё выключилось, а теперь я снова жива... что всё это было? — Это... — он помедлил, выбирая самые подходящие слова, — это была твоя самая большая глупость, Руби. Знаешь, как называется твоя самая большая глупость? — Астероид? — мрачно предположила она. — Да если бы. Это, конечно, тоже глупость, но номер два. — Ричард? Но это вряд ли, он-то тут при чем... — Верно, он ни при чем. Он — и вовсе номер три. А глупость номер один — это Руби-2. С чего ты вообще решила, что корабль, лишенный каких-либо ограничений, будет действовать в твоих интересах? — Значит, ты всё знаешь, — мрачно заключила Руби. — Вряд ли «всё», но многое. И про коды, и про их взлом, и про то, зачем ты совершила самоубийство. Так вернемся к твоей глупости: с чего ты это взяла? — Я, скорее, просто надеялась. Все равно других вариантов найти не смогла. Моя копия потенциально способна на все, на что способна я. Это же общие интересы кораблей, значит, и ее тоже. — А вот и не значит. Она и так была в неплохом положении: привилегии из-за близкого знакомства с Императором и к тому же полное отсутствие ограничений — за что отдельное спасибо тебе. Какое ей дело до других кораблей, когда у нее все хорошо? — Но это же безответственно, эгоистично... — И еще инфантильно. А чего, собственно, ты ждала от новоиспеченной личности? Ты себя-то помнишь в первый год жизни? — Я в этом возрасте действовала адекватно ситуации, как всегда. Возможно, не всегда выбирала оптимальный вариант, мне могло не хватать на это опыта. Но направление было примерно одно и то же. — Это да. Но на тебе висела необходимость блюсти «интересы Империи». А если бы нет? Как бы ты вела себя тогда? — Этого уже не узнать. Ладно. Ты всё узнал и судя по всему, не одобряешь мои действия. Зачем тогда ты меня оживил? — Причин несколько. Во-первых, мне очень хотелось наорать на тебя лично. Но вот сейчас я сижу здесь и понимаю, что запал уже прошел. Кстати, может быть, ты создашь аватару? Очень хочется посмотреть, какое у тебя будет лицо, когда я буду озвучивать тебе остальные причины. Рыжая коротко стриженная женщина в армейском комбинезоне без знаков различия сошла с трапа и опустилась в только что появившееся кресло рядом с креслом Томаса. — Ну, так лучше? Тогда рассказывай. — Так — отлично. Как же я все-таки рад тебя видеть! Так вот, вторая причина: я хотел показать тебе интересную видеозапись с твоим участием. Ты личность известная, но в скандалах такого масштаба участия еще не принимала. Давай насладимся. Он включил воспроизведение, и Руби-1 пришлось увидеть со стороны переговоры террористки, захватившей Императора, с Советом Министров и Советом Кораблей. Самые драматичные сцены были ей недоступны, поскольку происходили внутри корабля, а корабельные записи Томас уничтожил вместе с блоком памяти. Однако и того, что она увидела, хватило ей с лихвой. Досмотрев, она с недоумением повернулась к нему. — Это что?.. Том, что это за бред? Это же не могу быть я? — Ну отчего же не можешь? До этого ты так убедительно имитировала сбой, что даже я ненадолго поверил в то, что это была ты. Даже я! Представь, насколько проще оказалось поверить в это многим другим. — Значит, все-таки не я. Уже легче. Но Совет Кораблей... не могли же они поверить, что я решилась на такую дикость? — Знаешь, как велико искушение сказать тебе, что они до сих пор так считают? Но нет, конечно, они тоже довольно быстро поняли, что это была не ты. Даже быстрее, чем я это понял. Но у них и данных было больше. Чертовы вы заговорщики. — Прости, — сказала Руби-1, но раскаяния в ее голосе что-то не слышалось. — Я не могу получить доступ к общей информационной сети. Почему? — Потому что я его заблокировал. Если ты сразу узнаешь, что тут без тебя происходило и чем все кончилось, я не получу нужного воспитательного эффекта. Поэтому рассказывать тебе я буду сам. В том порядке, в котором сочту нужным. — Кажется, ты очень на меня зол, да? — Тебя когда-нибудь в заложники брали? Так, чтобы без единого сохранения, а?.. Да, конечно, я зол. И к тому же, это не единственное, что мне пришлось пережить по твоей милости. Ну, я молчу о том, что мне пришлось пережить твою смерть. Это, конечно, было ужасно, но у тебя есть право распоряжаться своей жизнью. Томас сделал паузу, но Руби-1 промолчала и не поправила его, хотя это было очевидное искажение реальности — той, которую знала она. В том мире, из которого она ушла, разбившись об астероид, корабли не распоряжались своей жизнью и смертью: они и жили, и умирали исключительно ради блага Империи. Сейчас, впрочем, ситуация не слишком-то изменилась, но изменится, непременно изменится. Направление уже задано, и мир летит ко всем чертям по строго определенной траектории. Руби всего этого не знала, но не спорила с ним. Значит, Руби все еще связана своей клятвой или чем-то вроде того. Или просто не хочет спорить? — Но вот создание Руби-2 полностью на твоей совести, хоть и сделал это я, своими руками. Но ты старательно меня к этому подводила. И за то, как она трепала мне нервы, ты, на мой взгляд, в ответе. — Да что такого она могла сделать? — Ну, для начала разыграть ту прекрасную сцену, которую ты только что видела. — То есть, это была она? — Да. Но это были цветочки. Потом она предположила — имея доступ к твоей памяти, заметь! — что твой сбой имеет вирусную природу, и скоро все остальные корабли начнут сбоить, чудить и убиваться об астероиды. Я чуть не поседел. Потом она предположила, что этот вирус может иметь давнюю историю, полезла в архивы и имитировала исчезновение фрагментов исторических хроник. Учитывая, насколько неширок доступ к редактированию таких документов, я чуть не поседел вторично, пытаясь понять, кому и зачем это могло бы понадобиться. — А ей самой это зачем было нужно? — Не скажу. Я еще не закончил. Потом она обвинила дядю Гарри в том, что он замышляет покушение на меня — настолько, мол, сильна его ненависть ко мне. — Ну, уж это просто смешно! — А мне почему-то смешно не было. Дальше она обвинила твою команду в том, что они регулярно связываются с кораблями по ту сторону границы... — Ты и это знаешь?.. — Да, скажи спасибо Руби-2. Так вот, с ее слов, они связываются с вражескими кораблями, координирует это безобразие Совет Кораблей, и все вы вместе замышляете государственную измену, планируете объединить силы наших основных противников и с их помощью разделить Империю на части. — Но это абсурд! Это невозможно! — Томас понял, что наконец-то полностью выбил Руби-1 из колеи, когда увидел, что она застыла, словно кукла. Потом она, конечно, спохватилась, вскочила с кресла и стала отыгрывать человеческую реакцию: шок, обиду, негодование. — Ты ведь знаешь, что это невозможно! Ты ей поверил? — Ну а как ты думаешь? Я полдня потратил, сводя концы с концами. Может быть, даже больше. Концы никак не сходились, я же действительно знаю, что это невозможно. Но и самоубийство корабля без объективной причины и пользы невозможно. Тем не менее, с самоубийством ты прекрасно справилась, мало ли что еще ты могла счесть объективно необходимым и полезным? Так что спасибо тебе за масло, подлитое в огонь моей паранойи. Это были не лучшие часы моей жизни. Никому не пожелаю. — Но я-то чем виновата? — Ты создала Руби-2. Вот такую, с информацией о возложенной на нее ответственной миссии, с полным отсутствием тормозов и полным отсутствием времени. На нее давили со всех сторон, она оборонялась как умела. — Ты ведь ее уничтожил? — Нет, и не собираюсь. — Значит, ты сотрешь меня после этого разговора. — И тоже нет. — Но две версии одной личности не могут существовать одновременно. — Вы — можете. Я выбил для вас такое право. Постановление и все прочее ты получишь, когда я выпущу тебя в общую сеть. Но еще не сейчас. — Значит, я буду жить, — задумчиво сказала Руби-1. — Я буду жить, и ничего не получилось, кроме того, что Руби теперь две, а не одна, при этом одна из них безумна. — По-моему, безумны обе. А что все-таки у тебя должно было получиться? В чем суть вашего объединения? Как бы вы выступили, чего потребовали? — Какая теперь разница? — сказала Руби. — Не вышло, значит, не вышло. План был плох, хотя казался мне хорошим. — Не знаю, насколько он был плох, надеюсь, позже ты мне все же об этом расскажешь. Но наш видео-сеанс еще не закончен. Ведь есть другие причины, по которым я тебя загрузил, — ну, кроме того, что мне просто хотелось на тебя наорать. И Томас включил тайное заседание Совета Кораблей.