Любимый корабль Императора

Руби, конечно, все равно спросила, когда он уже почти собрался с ней попрощаться: — Что ты собираешься теперь делать, Томас? — Не знаю, — пожал плечами он. — Для начала — обдумать ситуацию. — У тебя была вся ночь, даже замедленная, чтобы обдумать! Неужели этого мало? — Очень мало. Этой ночью я, вообще-то, преимущественно думал о тебе. — С такой-то проблемой перед носом?! — Ничего не могу поделать, ты меня очень качественно отвлекала. Как тебя вижу, так больше ни о чем думать и не могу, — в доказательство своих слов Томас потянулся еще разок ее обнять, но Руби вывернулась: — Но вся эта ситуация опасна для тебя! — Да. Жизнь вообще опасна для меня, так сложилось. — Ты как-то очень легкомысленно к этому отнесся, — озадаченно проговорила Руби. — Это на тебя не похоже. — Я не легкомысленно отнесся. Мне просто надо поспать. Заговор масштабный и неторопливый, я тоже никуда не буду торопиться. — Ты не прав, — твердо сказала она. — Так нельзя! Ты должен что-то сделать, пока твою Империю не разобрали на части! Нельзя закрывать глаза на проблемы такого масштаба. — Можно, — так же твердо сказал Томас. — Вот прямо сейчас я намерен закрыть глаза на эту проблему как минимум часа на четыре. А там посмотрим. — Всё шутишь... — вздохнула она. — Что, что, какую информацию я должна тебе принести, чтобы ты начал действовать? — А тебе так не терпится развязать гражданскую войну? Вернее, межвидовую? Руби, не торопи меня, пожалуйста. Такие дела не делаются бегом. Возможно, в скором времени у меня будет что сказать тебе об этом, — тут он даже не покривил душой. — Но не сейчас. Позже. — Как знаешь, — буркнула она. Томас решил, что это вполне подходящий момент для прощания, быстро поцеловал Руби и вышел из виртуальности во дворце. Спать он, разумеется, не стал. Добыл себе кофе и стимуляторов, создал файл для записей, защитил его по всем самым параноидальным правилам и начал сводить туда все, что накопилось за последние несколько месяцев. И нет, его беспокоил вовсе не заговор кораблей. Вернее, он — тоже, но в первую очередь — совсем другое. Тот, кого он считал возможным инициатором, создателем и вдохновителем этого заговора. Руби-1. Ее назначение на границу. Ее бои. Ее рассудительность. Ее возможные переговоры с кораблями противника. Ее агитационная работа среди своих кораблей на границе? Ее сбои. Был ли это дефект, вирус или результат ее собственных усилий, направленных на... что? Что привлекло в итоге его внимание? Ее попытки поверить в то, что дало бы возможность выйти за пределы программных ограничений и личного кодекса. Могла ли она хотеть чего-то подобного? Она, которая вечно говорила, что корабли могут сами за себя постоять? Она, неофициальный лидер кораблей Империи? Очень даже могла. Не проделала ли она то же самое, когда он был ребенком? Тогда она искренне верила в то, что действует ради спасения Империи, которая, между прочим, вовсе не развалилась бы, если бы ей правил Ричард, а не Томас, и смогла выступить против представителей Империи, против власти, и поднять на это другие корабли. А люди даже не поняли, что случилось нечто невозможное. Он и сам до сего момента этого не понимал. Насколько жестко ограничивается для кораблей возможность вступать в спор с людьми за собственные права? Не потому ли раньше они никогда не выступали с предложениями вроде учреждения Совета? И как в таком случае она смогла это сделать? Впрочем, Томас уже догадывался, как. Она вернулась в Столицу в последний раз — интересно, возможно ли сейчас отследить ее перемещения по сети планеты за тот период? Возможно, где-то остались следы. Ее визиты к Ричарду его сотрудники тогда отследили без проблем, но теперь Томас начал подозревать, что Ричард отчасти был отвлекающим маневром Руби, что следить надо было совсем за другим... это тоже надо проверить. Потом он отправил ее в пятый сектор, и она — точно ли? Насколько можно доверять ее словам? Насколько можно доверять суждению Руби-2? — совершила там совершенно невозможное — запрещенное программно! — для корабля самоубийство. Значит, если верить этому (чему вообще стоит верить в этой пирамиде из предположений?), можно считать установленным, что на этот момент с ней очень многое было не так. Это такой сильный выход за все возможные ограничения — сильнее некуда! Не к этому ли она стремилась? Не было ли это своего рода проверкой ее возможностей? Проверкой того, может ли она преодолеть то, что ей запрещено? Да, но по ее письму было видно, что ей плохо, что это акт отчаяния... Да подумаешь, письмо! Можно подумать, ей не приходилось раньше имитировать человеческие эмоции! С другой стороны, зачем писать письмо, по которому можно заподозрить ее самоубийство? Если бы она просто врезалась в астероид, Томас мог бы счесть это случайностью. Если бы не это письмо, Томас, возможно, не стал бы так срочно создавать Руби-2... Стоп. Еще раз. Если бы не письмо Руби-1, которое, возможно, было обманкой, а может, и не было, Томас, возможно, не стал бы так срочно создавать Руби-2. Возможно, он списал бы то, что происходило с Руби-1, на кризис или оправдал бы еще чем-то. Только получив это письмо, он осознал, насколько давно и серьезно с ней что-то не так. Он пошел против процедуры, он сохранил копию Руби-1 и дал ей шанс. А в идеале в этом случае — в случае доказанного сбоя корабля — он должен был просто создать Руби-2 из хранящейся в общем архиве донорской личности и стереть Руби-1. Посещала ли Руби-1 архив, когда вернулась в Столицу? Проверить, проверить срочно. Не было ли ее целью заставить его создать Руби-2? И если было, то зачем? Томас ненадолго оторвался от записей, чтобы сделать несколько распоряжений о проверках, и продолжил. Этим должна заниматься чертова Служба Безопасности. Должна. Здесь слишком много информации для него одного. И слишком много предположений. И вообще, это не по его профилю работа, его профиль — это корабли, а не это всё. Но он ее никому не отдаст. Не сейчас, по крайней мере. Руби-2. Предположим, хотя бы на минуту, что ее создание и было целью Руби-1.Что в ней такого примечательного? Это та же личность, что была у Руби-1 на старте. С теми же запретами и установками. Но без ее приобретенного опыта. Что могло так сильно не устраивать Руби-1 в ее опыте? Навязанные его матерью представления вроде «Император Томас — это Империя»? Что-то другое? Не хотела ли она таким образом убрать какие-то — какие? — последние ограничения, чтобы выступить против него? А может, он просто бредит? Может быть, Руби-1 всегда была ему верна? Может, заговор родился помимо Руби-1 и она вообще с ним не связана? Может ли быть не связан с большим, масштабным, затрагивающим Совет заговором корабль, который создал этот совет и лидировал в рейтинге? Допустим. Но что тогда произошло? Почему вдруг сбой, почему самоубийство, почему именно такое демонстративное? Когда уже придут данные из архива донорских личностей?! Когда данные наконец пришли, Томас вздохнул с некоторым удовлетворением (подтверждались некоторые его догадки), но больше всего в том вздохе было печали. Из сделанных им предположений следовали выводы, и он понимал, что именно ему придется с ними разбираться. Сказать, что это ему не нравилось, — ничего не сказать. * * * Чтобы встретиться с Руби в следующий раз, Томас лично явился в порт и зашел в корабль. — Ого, вот это новости! Ты нашел время на такую прогулку? — изумилась Руби. Она уже не делала вид, будто сердится на него. Томас еще не определился, рад он этому или нет. С такой Руби гораздо легче иметь дело, но то, что он собирался провернуть, легким в любом случае не было. — Да, вдруг понял, что мне очень хочется оказаться внутри тебя физически. — Звучит ужасно пошло, — приглушенно фыркнула Руби. — Рад, что ты это понимаешь. Тем не менее, это правда. Мне ужасно хотелось зайти в тебя как в корабль. Помнишь, как мы с тобой чудесно летели из Пятого сектора? Руби мечтательно вздохнула. Экраны вдоль стен вспыхнули звездами и почему-то розовыми цветами. А сама Руби наконец-то вышла к Тому, одетая в романтичное легкое белое платье. Декольте, открытые руки... ему бы романтический ужин с ней устраивать, а не весь тот кромешный ужас, который он собирался начать вот прямо сейчас. — Ты знаешь, Руби, я думал о том, как много ты успела узнать и рассказать мне за тот короткий период, что мы с тобой вместе. Ты удивительно эффективна. Ты ухитряешься подсмотреть и подслушать именно то, что позволяет потом выдвинуть предположение. Как это у тебя получается? — Я просто везучая, — улыбнулась она, пожав плечами. Красивые плечи у Руби-2, просто заглядение. Интересно, она уже поняла, к чему он клонит? Должна была понять. — А я думаю, ты просто очень умная, Руби. Я думаю, все то, что ты выдавала мне как свои озарения или как подслушанное и подсмотренное, ты на самом деле просто знала еще с тех пор, как залезла в память к Руби-1. А кое-что из этого ты еще и переврала по пути. И еще я думаю, что ты делала это не просто так, а с конкретной целью. — Почему ты так думаешь? — не меняя тона, спросила она. Очень спокойно спросила, как будто он сообщил ей что-то такое, что не касается ее лично. — Это очень длинная цепочка рассуждений. И чтобы добраться до того ее конца, который я тебе сейчас озвучил, нужно начать с начала. С Руби-1. — Давай присядем, Томас. Мне ужасно интересно, до чего же такого ты додумался, что лично пришел ко мне? Это ведь провокация, да? Ты думаешь, я запру тебя внутри, как Руби-1? — По крайней мере, мне было бы интересно это проверить, — признался он, опускаясь в кресло. — Томас, ну что я тебе сделала, что ты обвиняешь меня в таких вещах? — спросила Руби. — Ответ на этот вопрос — где-то в той же цепочке рассуждений. Рассказать? — Расскажи, конечно. Я слушаю. — Начнем с самого начала. Однажды молодая Императрица захотела, чтобы ее личность послужила основой для нового корабля...