Жертва

      Клинок противника прошел в сантиметре от моего лица. Я чудом уклонился в сторону, но и там меня ждал вооруженный противник. Агенты Пенитус Окулатус не давали мне расслабиться. Одна ошибка — и я труп.       Если не убегу сейчас, умру.       Я ударил одного из агентов мечом по руке, а затем применил Голос. Не повезло тем, кто стоял передо мной. Их сбило с ног. Кто-то и вовсе сорвался с моста. Тем лучше. Я выиграл для себя несколько секунд и уже бежал со всех ног к своему коню, чтобы ускакать прочь.       Убийство императора — контракт века. Я потратил много сил и времени на подготовку. Убийство было спланировано до мельчайших деталей. Так я думал, пока меня не разоблачили… предали.       Это была простая ловушка. Командир Марон потрудился рассказать, что среди нас был предатель, который решил пожертвовать мной ради спасения остального братства. Он с радостью принял это предложение, но на обязательства плевал. Ошибся лишь в том, что сможет меня удержать. Но он был очень близок к этому. Я с трудом оторвался от его агентов в темных лесах Скайрима.       Командир Марон был одержим местью. И его можно понять — мы убили его сына. Расчеты Астрид не оправдались: вместо того, чтобы предаться горю, Марон решил уничтожить убийц.       Отдать меня, чтобы спасти Темное Братство…       Такое пришло бы в голову только Астрид. Она постоянно талдычила о спасении Братства и ее роли в этом. Астрид… Глава Темного Братства… На деле: предводительница небольшой кучки наемных убийц, которым некуда податься. Которые брались за любую мелочь, чтобы прокормить себя. И когда я был в шаге от того, чтобы вернуть им былое величие…       «Если она еще не мертва, я об этом позабочусь».       Эта мысль четко сложилась в моей голове. Но по всему следовало, что Астрид уже мертва, ведь командир Марон был на шаг впереди.

***

      Меня никогда не пугала грязная работа, но мальчишке из Виндхельма я помог по доброте душевной. И из любопытства, которое в итоге привело меня в Темное Братство. Я мало, что знал о братстве: они были могущественными первоклассными убийцами, которые могли добраться до любой цели, кто бы это ни был. Но это было давно.       Последнее Братство пряталось в сырой пещере в скайримской глуши. Сначала я их принял за очередных наемников с небольшими причудами.       Все было просто: убей — получи награду. Эта простота мне нравилась. Но в итоге и сюда добрались древние легенды и обычаи. В виде шута с гробом.       Судьба намекала мне на то, что от этих людей надо бежать. Но я немного глуповат.       Я уже видел этого шута… и его мать. Около фермы Лорея, не так давно, но я успел забыть. У Цицерона сломалось колесо и я помог ему. Тогда шут сказал мне, что везет труп матери в «новый дом». Я не придал этому особого значения, в отличие от фермера, который предостерегал меня. Он ошибся лишь отчасти: Цицерон правда вез тело матери.       От судьбы не уйдешь. Это касалось всех нас. Астрид боялась за свою власть, будто у нее были соперники. И когда приехал Цицерон, она забеспокоилась еще сильнее. И не придумала ничего лучше, чем послать меня шпионить. Да еще и прятаться в гробу Матери Ночи. Подслушать, с кем шепчется Цицерон, какой заговор против нее планируют, как они захотят ее убить… Незаметно в убежище проникнуть никто не мог. Значит, она подозревала кого-то из своих. Тех, кого называла семьей.       Я не хотел этим заниматься, но отказывать, как обычно, не стал.       Мать Ночи была похожа на драугра. Впрочем, неудивительно — суть у них была одна. Когда я заперся в этом саркофаге, мне пришлось прижаться к останкам, которые пахли смолой, пыльными разваливающимися тканями и еще чем-то слегка уловимым, но неприятным. Хорошо, что мне не захотелось чихать или кашлять в такой ответственный момент. Здесь еще и воздуха не хватало. Я жалел, что не послал Астрид куда подальше.       Голос Цицерона я слышал хорошо. Он беседовал с… Матерью Ночи. Да, он действительно был безумен. Съехавший со всех катушек. Дело закрыто. Осталось дождаться, когда он пойдет заниматься другими делами… А что, если он здесь надолго? Во имя Ситиса, пусть он уйдет!       Цицерон обвинял, извинялся, молил, терял надежду. Изливал душу в пустой комнате, не подозревая, что происходит у него прямо под носом.       — Ой, но как же мне защитить тебя? Как мне нести твою волю? Если ты не говоришь? Ни с кем! — кричал шут.       «Но я буду говорить с тобой».       Кровь отхлынула от лица.       «Я буду говорить с тобой. Потому что ты — Слышащий».       Я? Да я схожу с ума похуже Цицерона! Голову будто сжали в тиски.       «Да, ты. Ты, кто делит со мной мою железную гробницу, кто согревает мои древние кости…»       Сердце стучало громко, но он не заглушало шепота в моей голове.       — Бедный Цицерон подвел тебя. Бедный Цицерон просит прощения, милая мать. Я пытался, я так старался. Но я не могу найти Слышащего. — Цицерон продолжал свой воображаемый диалог, пока я пытался дышать. Мне чертовски не хватало воздуха.       «Скажи Цицерону, что время пришло. Скажи ему те слова, которых он ждал все эти годы: Тьма наступает со смертью тишины».       Тут створки раскрылись, я буквально выпал из гроба.       Воздух! Сквозняк с запахом сырости! Все равно!       Цицерон завопил.       — Что?! Какая низость! Осквернение! Измена и кощунство! Осквернена святость гроба Матери Ночи!..       Стоп! Нет-нет-нет! Я ничего такого не делал с твоей матерью.       Цицерон потребовал объяснений, и я сказал ему правду. Потому что придумать что-то менее безумное времени не было. Честность в этот раз сработала.       Цицерон тогда получил то, о чем молил Мать Ночи долгие годы. Астрид потеряла доверие ко мне, но тогда я этого еще не знал.       — Мать Ночи, может, и говорила с тобой, но я все еще глава этой семьи. Я не позволю просто так лишить меня власти.

***

      Если бы моего сына убили, я бы сжег весь мир. Командир Марон этим и занимался, только речь шла о мире Астрид. Предательница, которая решила, что может выторговать свободу и безопасность. Что ему исполнитель приказа, если тот, кто его отдал, будет жить. Я очень жалел, что не задумался над этими вещами раньше. Я слепо следовал приказам, был увлечен идеей убить императора и не видел ничего вокруг.       Никогда бы не подумал, что эта сырая клоака может так полыхать. Оставаться здесь было самоубийством, но агенты и Темное Братство продолжали яростно сражаться друг с другом, будто огня не было. Будь так. Сначала отобьемся от Пенитус Окулатус, потом будем разбираться с последствиями.       Арнбьорн погиб на моих глазах. Звериная кровь в этот раз его не спасла. Мне оставалось только разобраться с его убийцей. Каким-то чудом я нашел в этом аду Назира. Вместе мы сразили последнего воина, что гнался за нами, и стали искать выход. Назир шел впереди, а я следовал за ним. Убежище горело все сильнее и сильнее, в один момент я потерял Назира из виду и остался один. Силы покидали меня. Я слишком устал.       «Слышащий».       Мать Ночи.       «Я твое единственное спасение».       Разве в таком месте есть спасение? Я чувствовал, как огонь подбирается ко мне. Я сгорю заживо.       «Приди. Обними меня».       Гроб стоял передо мной. Все это время ноги вели меня сюда. Я вернулся туда, откуда все началось.       «Усни».

***

      Когда я очнулся, было тепло. Не жарко. Темно, тяжело дышать, но я не чувствовал и не слышал пожара. До меня доносились другие звуки: шаги и голоса. Это были Назир и Бабетта! Я был так рад их слышать! Я хотел позвать их, но из горла вырвался только хрип. Они пришли спасти меня.       «Поговори с Астрид. Здесь. В убежище Темного Братства».       Она все это время была здесь? Если так, то она точно мертва. Или я снова должен проявлять чудеса Слышащего и поговорить с духом предательницы?       Мы быстро нашли ее. Бабетта и Назир застыли в ужасе, когда ее увидели. Я, честно, с трудом подавил эмоции. Мы никогда не видели Астрид такой. Полностью обгоревшая, слабая, сломленная. Все еще живая. И когда она увидела меня, начала говорить. Вопреки всему, она говорила долго.       О своем предательстве, в основном. О том, что она совершила ошибку, доверившись Марону. О том, что она решила пожертвовать мной ради Темного Братства. Но разве я не был частью твоего Братства, Астрид? Все приняли меня. Я был частью Семьи для всех, кроме нее.       Но несмотря на все это, я выжил. Я всегда выживал.       — Так что есть шанс. — Астрид выдавливала из себя слова. — Шанс начать все заново… начать сначала. Потому-то я и сделала… это.       Я увидел сразу, как вошел. Черное таинство. Она совершила обряд, но я не до конца осознавал, зачем ей это нужно.       — Ты не понимаешь? — она будто прочла мои мысли. — Я молилась Матери Ночи! Я сотворила Черное таинство на себя.       Безумие.       — Что ты говоришь? — последние слова, которые Астрид от меня услышала. Странно. Я хотел ей так много высказать, но когда пришло время, говорила она, а я слушал.       Астрид хотела, чтобы все было как раньше. До Матери Ночи. До меня. Она действительно считала, что все началось с меня, а не с нее. Не я превратил последнее Темное Братство в шайку наемников. Не я прятался долгие годы в затхлой пещере. Не я предавал членов Семьи.       — Я признаю твою правоту. Правоту Матери Ночи. Древние обычаи… долгие века хранили Темное Братство. Глупо было идти против них. И чтобы доказать… свою искренность, я молилась о контракте… Теперь ты — глава семьи. Я отдаю тебе Клинок Горя, чтобы тебе открылась истина.       Дело не в древних обычаях, Астрид. Ты не следовала собственному правилу. Одному единственному — уважай семью.       Я не делал это с сожалением, но и удовольствия не испытывал. На душе было пусто. Это была судьба. Астрид должна была умереть, чтобы Темное Братство могло жить. Она была необходимой жертвой, а не я.       Астрид получила свободу, я — кучу проблем. Всегда разгребающий последствия. Слышащий, у которого нет своего голоса. Смертный. Инструмент.       Назиру и Бабетте было тяжело. Сразу потерять столько товарищей, да еще и узнать, что всему виной была Астрид. Нас осталось всего трое… Ну и еще Цицерон, но по этому поводу я с ними объяснюсь позже.       Инструменту следует принести пользу владельцу.       Матерь Ночи звала меня. Я должен завершить начатое — убить императора.