Бракованный дуэт

1997 год.       На улице стояла настоящая жара — такая погода была довольно частым гостем солнечного Сан-Франциско. Но даже в жаркие дни в Тандерлойне, неблагоприятном центральном районе города, было неспокойно.       Маленькая девочка лет восьми по имени Лори Лемьер, звонко смеясь, играла в догонялки с младшим братом — Луисом — на заднем дворе школы.       Ничего не предвещало беды в этом безмятежном моменте, но вдруг из-за угла вышли ребята постарше. Они не были из средней школы, скорее на класс или два старше девочки. Во главе банды вальяжно вышагивал рыжий мальчуган по имени Эд — местный задира и гроза уличных драк среди младших классов.       Ребята стремительно направились к Луису. Лори стало не по себе; чувствуя, что вот-вот произойдет что-то нехорошее. Лемьер-младший, не замечая задир, бежал к сестре в надежде поймать её, пока та ловко перебегала через асфальтированную дорожку. Но выиграть в догонялки ему помешал один фактор: он запнулся об чью-то ногу и упал.       Девочка, обернувшись на шум, и заволновалась, не зная, как помочь брату, который плакал, лёжа на раскалённом асфальте и схватившись за ногу. Тот негодяй, который поставил мальчику препятствие в виде своей ноги, начал противно смеяться вместе со своей не менее противной компанией.       Лори, несмотря на сковавший грудную клетку страх, стремительно подлетела к задирам, и настойчиво спросила:       — Зачем вы обидели моего брата? — серьёзно поинтересовалась девочка, и села на корточки рядом с Луисом, помогая ему подняться, как будто не замечая того, что парни были выше её на две головы, и от них явно не веяло доброжелательностью.       Со стороны мальчиков раздался издевательский хохот, а потом один из них, судя по всему, лидер «банды», заявил:       — Чтобы поржать!       — Но так нельзя делать, Эд! — раздался голос Лемьер-младшего, которого этот Эд задирал уже не в первый раз.       — Ой-ой, а что ты нам сделаешь? — передразнил его рыжий задира. — Побежишь к бандиту-папочке, мелочь?       В Лори бушевал целый коктейль из далеко не положительных эмоций. Поэтому, как только один из мальчиков упомянул их отца, она, вспомнив уроки по уличным боям своего папы, в качестве дезориентации противника бросила в его лицо горсть земли с ближайшей клумбы, а после, не теряя времени, ударила левой ногой в солнечное сплетение Эда.       Пока его дружки не сообразили, что девчонка только что сделала с их предводителем, Лори схватила шокированного брата за руку и громко сказала:       — А теперь — бежим!       Девчушка вместе с братом уже была на полпути к воротам школы, как вдруг кто-то схватил её за шкирку и дёрнул назад.       Лори отпустила руку Луиса, который, не оборачиваясь, продолжил бежать что было сил. Спустя мгновение она почувствовала, как её швырнули на землю и начали избивать сразу несколько пар ног. Длилось это недолго, поскольку в здании прозвенел звонок, и наружу вот-вот должны были хлынуть старшеклассники, у которых уроки заканчивались позже.       Однако, Лори это не помогло. Итог всё равно был неутешителен: пара сломанных рёбер, повреждённая лодыжка, сломанное запястье правой руки и огромные синяки, раны и ушибы чуть ли не по всему телу.       Она не помнила, как добралась до дома. В памяти Ло хорошо сохранился только тот момент, когда на крыльце дома её встретила шокированная мать. Кассандра, мама Лори и её девяти братьев и сестёр, опустилась перед дочерью на колени, и чуть ли не плача, ласково взяла девочку за плечи.       Смотря в испуганные глаза Лори, она ласково сказала:       — Ты поступила правильно, милая. Я горжусь тобой.       И девочка навсегда запомнила эти слова, сказанные обычно бесчувственной в её сторону матерью. Избитая маленькая девочка, с большим сердцем и не менее большой жаждой справедливости, моментально расплакалась.

***

За две недели до апокалипсиса.       — Итак, Вы думаете, что Вам уже гораздо лучше?       — Да… Да, я так думаю.       — И почему же?       Сидя на безупречно белом диване в позе лотоса в небольшом кабинете психиатра, Лорелей Лемьер медленно отвечала на вопросы её лечащего врача.       Спроси вы о её двух самых нелюбимых вещах в жизни — она бы без раздумий ответила, что это бейсбол и психиатрическая больница, куда её «любезно» положил на лечение Энтони, её муж.       Он упорно пытался доказать Лори, что так он спасает её от себя самой, что она не несёт ответственности за смерть её сестры, которую жестоко убил “Цветочник” - серийный убийца, дело которого поручили расследовать детективу Лемьер. Дело, с которым она не справилась.       Если раньше она желала придать маньяка правосудию, то сейчас она хотела сделать так, чтобы он страдал. У неё были надёжно спрятанные от полиции (она никогда не доверяла копам, хоть и была в их рядах) копия дела и важные для расследования улики, но, увы, чтобы до них добраться надо было выбраться из этого клоповника, официальное название которому было Психиатрическая больница Лэнгли Портера.       — Лори, соберитесь, пожалуйста, — мягким голосом, который был сравним с журчанием весеннего ручья, сказала психиатр — доктор Диана Маттерс.       — Да-да… — сфокусировав взгляд на враче, сказала девушка. — Можете повторить вопрос?       — Мы говорили о том, почему Вы считаете, что Вам стало лучше, — сделав пару заметок под пристальным взглядом Лемьер, напомнила доктор.       — Потому что я перестала думать о мести, конечно.       Только вот правдой это не являлось.       Ей уже осточертело это место, где она только и делала, что бездействовала. Однако, выписаться она могла только при «полном выздоровлении» (по нескромному мнению Лори, она была абсолютно в порядке) или когда Энтони забрал бы её. Но второй вариант развития событий маловероятен, если учитывать то, что он её сюда и поместил.       — Правда.       — Интересно! Уже как неделю, из, я прошу заметить, четырёх месяцев вашего пребывания здесь, Вы со мной откровенны и говорите, что Вам лучше, — с подозрением сказала Маттерс, прикусив край нижней губы. — В чём причина такой резкой смены настроения?       «А сама как думаешь, кошёлка?» — с едва контролируемой агрессией пронеслось в голове у Лори.       — Я просто решила прислушаться к Вашим словам о том, что терапия должна быть двусторонней, — мирно сказала девушка, глубоко вздохнув. Сейчас как никогда прежде надо держать себя в руках.       — Спустя несколько месяцев?       — Да. А почему бы и нет? — чуть склонив набок голову, протянула Лемьер, и медленно продолжила: — Мнение имеет свойство меняться, пусть и не всегда быстро.       — Ладно, это уже большой шаг вперёд, — мягко улыбнувшись и поправляя очки, подытожила доктор, явно улавливая подвох в словах пациентки. — А что с вещими снами?       — А что с ними?       — Есть новые случаи?       Лори осознавала, что только стоит ей сказать, что есть, то психотерапевт мигом побежит звонить Реджинальду Харгривзу, который практически всё её детство наблюдал за способностью Лемьер видеть сны с событиями будущего. Так или иначе, они не снились ей лет с двадцати. Но факт того, что они были просматривался в медицинской карточке Ло. Зачем вообще надо было это туда вписывать?       — Нет, нету, — сухо отозвалась Ло.       — Ладно, хорошо, — Диана сделала пару записей, а после кинула взгляд на наручные часы и добавила: — Вам пора принимать таблетки. Увидимся послезавтра, Лори!       — До свидания, Док! — с этими словами Лемьер покинула кабинет с медсестрой, которая сопровождала её всюду от кабинета к кабинету.       В нахождении здесь всё же были некоторые плюсы, если полностью забыть о минусах: тут неплохо кормили и хорошо обращались с пациентами. Ну, ещё у неё была палата комфорт-класса, благодаря деньгам мужа, который делал всё, лишь бы избавиться от «психопатки» жены.       Лори положила на язык таблетки, под внимательным взором санитара. Однако, девушка лишь спрятала две маленькие капсулы за левой щекой и запила их стаканом с водой. От этих таблеток у неё появлялось неудержимое желание смеяться, а после тошнота, так что Лори уже довольно-таки давно только делала вид, что принимает медикаменты, а на самом деле выкидывала их при первой возможности.       Как только санитар ушла, она сплюнула таблетки в белоснежную салфетку, которую стащила со стола на последнем приёме пищи. Опустив салфетку в карман своих огромных домашних штанов, с которыми в больнице она практически не расставалась, Лори с грохотом упала на большую не застеленную больничную койку.       Из отделения, в котором находилась девушка, было в принципе легко сбежать. Палата находилась на первом этаже, и пациенты здесь были почти свободными людьми.       Однако, на окнах стояли решетки, а в коридоре сновали туда-сюда надоедливые доктора, охранники и санитары. И это ещё не считая того, что в больнице полно камер! Так что, пересчитав в голове эти минусы, девушка решила, что лучше уж поврать врачам ещё немного и, возможно, выйти отсюда через несколько недель, чем мучиться с планом побега, о котором она впервые задумалась ещё где-то две недели тому назад.       Ло решила поделиться своими мыслями с одним из немногих доказательств того, что возможно она реально чокнутая. Она решила переговорить с галлюцинацией в виде своей дорогой умершей сестрёнки, Лили, которая порой помогала ей думать и принимать решения. Самое забавное в этом, пожалуй, то, что Лори прекрасно понимала, что это лишь галлюцинация и ничего более.       В виде глюка Лили была всегда одной и той же, такой, какой Лори видела её в последний раз перед смертью: завитые тёмные волосы, которые ниспадали красивыми волнами до лопаток девушки, добрый взгляд карих глаз, бледная кожа, изящные руки с пальцами пианистки. Лили всегда была изяществом, украшением всей семьи Лемьер. Она была лучшей из их семьи. Она не заслуживала такого конца.       — Эй, Лили, может нам с тобой придумать эпичный план побега?.. — приподнимаясь на локтях и смотря на противоположную стену, где посторонние глаза никого бы не увидели, сказала Лори. — Ну, знаешь, чтобы я смогла поскорее надрать зад тому гаду, а?       — Ну, попробуй, — брюнетка лишь равнодушно пожала плечами, сложив руки под грудью. — Только ты же знаешь, что думать будешь ты одна, верно? Я, как сказала Диана…       — Лишь проекция моего подсознания! — продолжила Лемьер. — Да-да, я помню, что сказала та зануда, но мне нужно разговаривать хоть с кем-то, пока я не выберусь. Тем более, что по идее ты обладаешь моим умом, что делает тебя более мозговитой, чем когда ты была живой.       На сказанную в шутку фразу Лили деланно обиделась, о чём свидетельствовали её поджатые губы.       — У тебя есть только ты сама. Порой этого должно быть более чем достаточно, Леми, — с этими словами Лили исчезла, оставляя Лори наедине со своими мыслями и планами.       Лемьер ещё две минуты сверлила глазами то место, где только что был образ сестры, а после, почувствовав нарастающую сонливость, улеглась в позу эмбриона на своей койке, обняла руками и ногами одеяло, и прикрыла глаза в надежде быстро заснуть.       Но мысли, подобно стае разозлённых пчёл, назойливо роились в мозгу, не давая девушке уснуть. Пролежав так пару часов, она распласталась в позе звезды и принялась пялиться в потолок. Это было её любимым занятием в лечебнице, потому что потолок её палаты был, на удивление, чёрным, а не раздражающе белым. Она восхищалась тем, что даже не смотря на то, что это единственный тёмный предмет в палате, он оставался также самой прекрасной вещью здесь.       Ну, ещё Лори считала потолок прекрасным, потому что ей просто-напросто уже надоел белый цвет.       Вдруг она услышала какой-то глухой стук в окно, что было достаточно странно, ведь территория лечебницы имела очень хорошую охрану и кучу камер, а значит посторонний человек пролез бы сюда с большим трудом.       Решив проигнорировать надоедливый звук, она крепче закрыла глаза и сжала в руках своё одеяло. Может это просто галлюцинации? Но назойливый стук, который не прекращался на протяжении минут пяти, порядком успел взбесить девушку, и вряд ли был плодом ее воображения. Но кто это мог быть…?       «Блядство, а что, если это он?» — подумала Лемьер, открывая глаза и резко поднимаясь с койки.       Лори осторожно подошла к окну и, увидев кто был её поздним гостем, судорожно вздохнула. Показав жестами тёмной фигуре, стоящей у неё за окном, что она вернётся через минуту, Лори понеслась к её излюбленному носку, в котором хранилось практически всё “добро”, накопленное за время пребывания в больнице. Она вытащила из вязаного тайника две шпильки: погнутую г - образную и отмычку с изогнутым кончиком. Конечно, способ был долгий, но ключа от цилиндрического замка, висящего на окне её палаты, у неё не имелось.       Ловко подбежав к окну, она взяла в руки сам замок. Просунув как можно глубже г-образную шпильку в нижнюю половину замочной скважины и повернув её влево, она засунула чуть выше отмычку, попутно нащупывая ею штифты внутри замка. Возилась она с механизмом около десяти минут, в течение которых гость по ту сторону окна потихоньку терял терпение.       Наконец закончив с замком, Ло громко выдохнула, приоткрывая окно и высовываясь из него настолько, насколько это позволяла сделать стальная решётка, отделяющая её от внешнего мира.       — Теряешь хватку.       — Ты что здесь забыл, чувак? Ночной незваный гость стоял чуть левее открытого окна, облокотившись на кирпичную стену психиатрической больницы и подкидывая в правой руке нож.       — Не рада меня видеть? — ехидно поинтересовался Диего Харгривз.       — Ты бы ещё спросил, рада ли я увидеть свою покойную бабулю! — фыркнула девушка. Подумав о не совсем удачном сравнении Диего со своей бабушкой, она поморщилась. — Нет, не рада. Так что ты тут делаешь? Хотел бы поболтать о жизни — зашёл бы в приёмные часы…       — Чтобы ты мне выцарапала глаза? — с недовольством в голосе сказал мужчина. —Спасибо, но я ещё бы хотел побыть зрячим!       Решив никак не комментировать этот выпад в свою сторону, она лишь закатила глаза.       — Видела газеты? — как ни в чём не бывало, продолжил Диего, будто вёл светскую беседу, а не висел на внешней стене психиатрической лечебницы       — Пф, откуда? — сморщила нос Лори. — Я в психушке, mon cher. Мне газеты с кофе по утрам не носят.       — Окей, понял. Держи, — сказал мужчина и протянул девушке в руки аккуратно сложенный свежий выпуск утренней газеты.       Приняв газету через решетку и поднеся текст на свет уличного фонаря, она увидела заголовок, который гласил:

»…Аконит найден в горле молодой девушки…».

      Ну, надо же! Он опять начал действовать. С чего бы это?       Стараясь не показывать свои эмоции, она лишь пожала плечами:       — Подражатель, скорее всего. Знаешь, как говорят: мода циклична, — она не вернула газету, а оставила её у себя на подоконнике, попутно планируя где её можно спрятать от надоедливых медсестёр. Впрочем, Диего не возражал. — Эта фраза используется не только в мире одежды, дорогой, но и в мире преступлений. Почерки чаще всего очень легко повторить.       — Однако, версия, что именно он снова начал убивать никуда не делась, так? — протянул мужчина, стараясь словно раздраконить девушку.       — Ну, так, — замявшись, сказала Лори.       — И ты до сих пор хочешь отомстить за Лили?       — Так.       — Мне нужна твоя помощь.       — А тебе-то зачем продолжать это дело? — Лори вопросительно приподняла левую бровь, параллельно залезая на подоконник, чтобы было удобнее разговаривать с собеседником. — Ой, Диего Харгривз, только не говори мне, что…       — Что не говорить? — Диего резко перестал подкидывать нож. — Мне лишь надо его поймать, чтобы я наконец смог спать спокойно… И всё.       «Ну, да! А синдром героя до сих пор для тебя лишь пустой звук?» — подумала Лемьер, но не сказала этого вслух. Уж слишком близко был её билет наружу; она не могла его так просто спугнуть. Диего бы точно не упустил шанса припомнить ей их последнюю встречу.       — Так, постой-постой. Ты меня просишь о помощи, правильно? — она рассмеялась хриплым смехом, которым обычно смеются отъявленные курильщики. Хотя Лемьер не курила уже очень длительное время — от подобных “фишек” избавиться довольно тяжело. — Для начала вытащи меня отсюда, зайчик, а потом я подумаю!       — Точно?       — Точно, — сказала Ло и протянула Диего через решётку мизинец правой руки, плотно ухватившись левой за край оконной рамы. Но он лишь закатил глаза и Лори, пожав бледными плечами, убрала руку. — Ну, как хочешь. Только вот, как ты меня собираешься вытаскивать из дурки?       — Взломаю замок на решётке, — Харгривз посмотрел на девушку, как на умственно отсталую. — Делов-то.       — Ха-ха, Ди, насмешил! — саркастично пропела Лори. — Это я и сама легко могу сделать. Мне нужен сообщник снаружи — на территории лечебницы полным-полно камер и меня легко могут схватить на выходе.       — Ну, я же как-то пролез мимо. С этим проблем не будет, — серьёзным голосом сказал Диего, и добавил: — Зайду за тобой завтра, примерно в это же время.       — Принеси только одежды посимпатичнее, пожалуйста. А то, знаешь ли, побег из больницы в пижаме это, как минимум, не солидно…       — Обязательно, — с нотками насмешки в голосе произнёс Харгривз и скрылся.       Лори, тяжело вздохнув, спрыгнула с подоконника и плотно закрыла окно.

***

      На следующий день сквозь сон девушка услышала уже знакомое настойчивое стучание по решёткам на окнах.       «Ну, понеслась!» — подумала Лемьер, заставив себя встать с кровати, и быстро прошлёпала босыми ногами в сторону многострадального окна.       Открыв его с тем же трудом, что и вчера, она заметила порядком раздражённое лицо Диего.       Нахмурившись, Лори подметила:       — От такого выражения лица быстро появляются морщины возле глаз. Ну, знаешь, вот здесь, — она указала на внешние уголки глаз у висков.       — Я стучал минут пять, уже собирался уходить…       Лемьер, которая не собиралась выслушивать нотации Харгривза, пресекла сорняк на корню:       — Давай сюда мою одежду, дубина! О том, какая я безответственная или глухая я с удовольствием послушаю где-нибудь в кафе за чашечкой чая, но не здесь, — настойчиво протянув руки через решётку, она добавила: — Поторапливайся!       К удивлению Лори, он протянул ей увесистый пакет, в котором она обнаружила кроссовки, футболку "The Rolling Stones", чёрные треники на размер больше нужного и довольно неплохую ветровку.       Прикрыв окно шторами, она начала переодеваться.       — Стесняешься? — с усмешкой спросил голос снаружи здания.       — Стесняться тут пришлось бы только тебе, милый. Тем более, я всё ещё замужняя женщина, — на последней фразе, она вспомнила, что оставила обручальное кольцо в ящике прикроватной тумбы.       Она бегом достала из тумбы украшение. Несмотря на смешанные чувства при его виде, кольцо поместилось на своё законное место — безымянный палец левой руки.       Уже одетая, девушка распахнула шторы:       — Замок с решётки снял? — замки были абсолютно везде, и этот факт успел надоесть свободолюбивой Лори.       — За кого ты меня принимаешь? — наигранно обидевшись, протянул Харгривз. — Снял ещё до того, как я начал тебя будить.       Диего ловко убрал один кусок решётки (всего на окнах палаты девушки их было три), чего было достаточно для того, чтобы Ло легко пролезла. Она, не мешкая, протиснулась в образовавшуюся щель и затараторила, обернувшись к сообщнику:       — Я очень надеюсь, что охрана не заметит моё отсутствие раньше времени. Ты знал, что у меня в палате камеры?       — Могла бы и рассказать, между прочим. Вдруг тебя начнут искать ещё раньше? — явно недовольный тем, что девушка не упомянула про этот факт ранее, заявил Диего. — Ладно, ты права, не время и не место!       Он заметил чуть ли не бешеный взгляд Лори, и решил отступить во избежание перепалки, что была бы сейчас ни к чему.       — Слушай внимательно: сейчас мы с тобой идём в сторону шлагбаума, — он рукой указал в сторону выезда с территории лечебницы. — Рядом припаркована чёрная машина, она там одна, не запутаешься, садимся и уезжаем. Всё достаточно просто.       — Но охранник возле шлагбаума и камеры…       — Охранника я вырубил — проспит до утра, как младенец, а камеры… Ну, я, вроде как, их отключил удалённо…       Ло лишь закатила глаза:       — Ладно, мне плевать, пошли быстрее, — девушка с силой дёрнула мужчину за рукав.       Две тёмных фигуры перебегали далеко не маленькое расстояние от дальнего корпуса лечебницы до шлагбаума, когда Лори резко затормозила, и оттащив Диего за ближайший угол больницы, зашептала:       — Там, на выходе, владелец психушки. Страшно влиятельный тип: если он меня заметит, то нам крышка!       На крыльце главного корпуса психиатрической лечебницы стоял пожилой худощавый мужчина лет шестидесяти. Он переговаривался с каким-то поставщиком или грузчиком. Издалека было сложно понять.       — Ты с ним знакома, что ли?       — Кхм… Ну, типа того, — увильнула от ответа девушка.       Не говорить же ему, что этому самому владельцу лечебницы для душевнобольных, Лори в первый же день надрала задницу, а точнее испробовала на нём пару элементов тайского бокса, пока её не оттащили санитары?       До Диего и Лори доносились обрывки фраз, судя по всему, молодого поставщика, который говорил нарочито громко, в отличие от своего пожилого собеседника:       — …Поставку надо прекратить. От этого страдают пациенты… — сказал мужчина помладше.       Мистер Лоренс, владелец психушки, что-то грозно сказал ему в ответ, но голос у него был совсем тихий. Лори успела разобрать только, что собеседника доктора зовут Алан, но Ло его имя не говорило абсолютно ничего. Алан тем временем продолжил возмущаться:       — Меня не волнует, что миссис Маттерс…       — И что, будем и дальше так стоять? — прохрипел Диего.       Лори, которая до сих пор внимательно пыталась услышать ответы Лоренса, перевела взгляд на Харгривза и только сейчас заметила, что буквально прижимала его к стене. Лемьер отступила на шаг и продолжила вслушиваться.       — Ты вообще-то не очень-то и лёгкая!       — С таким умением общаться с девушками, не удивительно, что у тебя в тридцатник нету серьёзных отношений, — только Диего хотел что-то возразить, как Лори подняла руку в предупреждающем жесте, и сказала: — Заткнись и отойди в сторону, я совсем ничего не слышу!       Но было уже поздно, Лемьер заметила только хлопающую дверь, где секунду назад исчезли беседующие.       — Дерьмо! — выругалась Лори. — Теперь мы не узнаем, что это такое было.       — Да какая кому вообще разница?! — вспылил всё это время молчащий Диего. — Нам надо убраться отсюда побыстрее, а потом поймать эту цветочную тварь. Остальное не важно.       — Ты, я смотрю, окончательно отупел за тот год, который мы не виделись? — на повышенных тонах сказала Лори.       — Я так и знал, что зря я вытащил тебя из дурдома!       — Да ещё и оглох! — притворно ужаснулась Лори, театрально положив правую руку на свою грудную клетку. Рукав ветровки чуть отогнулся и Диего заметил небольшую татуировку в виде цветов на запястье девушки. Год назад её не было. — Кстати, ещё не вытащил, прошу заметить! И вообще…       Неожиданно поблизости каркнула ворона, прерывая перепалку, которая норовила закончиться дракой. Головы спорящих резко повернулись в сторону чёрной птицы, осуждающе смотрящей на Харгривза и Лемьер. Ворона мгновенно напомнила, что сейчас не самое лучшее время для ссоры. Глубоко вздохнув и подавив в себе желание проехаться кулаком по челюсти Диего, Ло сквозь зубы заметила:       — Дорога чиста, пошли быстрее, а то уже светать начинает…       Прячась за кустами, которые были посажены по периметру главного корпуса, они быстро и бесшумно продвигались к шлагбауму. Наконец покинув территорию, они сели в машину, которая, как и предполагалось, оказалась единственной на стоянке для посетителей.       И всё вроде шло гладко — план казался выполненным, Диего заводил машину, а Лори уже улеглась на заднем сиденье. Как вдруг, раздался голос из громкоговорителя и противная сирена, оповещающие о побеге пациента. Бывало, девушка слышала ее пару раз до этого, так что безошибочно знала, что она означает.       И Харгривз, и Лемьер не на шутку испугались. Лори вскочила и стала поторапливать Диего, у которого нервы так и норовили сдать. Наконец он завёл машину, и рванул с места преступления.       — Ура! — закричала на всю машину Ло.       Она, казалось, ещё никогда так не радовалась в своей жизни. Харгривз же предпочёл никак не комментировать эту ситуацию, а лишь вздохнул с облегчением.       Однако, теперь Лори будут искать и возможно вообще объявят в розыск.       В этом и заключалась следующая проблема.