Близость

      Как и любой другой человек, Джису влюблялась и раньше.       Он постоянно приковывал её взгляд к себе, хоть и был из параллельного класса. Образ всплывал перед глазами, будто это было вчера: высокий, общительный и с умилительной привычкой прикусывать язык, когда его лицо озаряла улыбка. Тогда Джису казалось, что вот она — та самая любовь. Как, наверное, казалось и большинству подростков, что испытывали хоть малейшую симпатию к другому человеку.       Ребята проводили достаточно времени, чтобы их можно было назвать парочкой. И первые прикосновения, первые объятия и первый поцелуй — всё это было с ним. Вероятно, оглядываясь назад, сейчас бы она лишь усмехнулась, думая о том, что эта любовь — действительно первая, ибо она, будучи такой чистой и невинной, скрывала собой целый спектр совершенно иных эмоций, кроме воздушности в ногах и бабочек в животе. Дальше, как по классике, каждый пошёл своей дорогой: он — в университет, и сейчас Джису вряд ли вспомнит, на какую профессию он был нацелен, а сама она — в K-POP. И на этом их пути больше никогда не сошлись.       Первые пару месяцев они ещё поддерживали общение: звонили, писали друг другу милые смс, присылали открытки каждый из своей провинции. Но после звонки стали всё реже, и телефон больше не пиликал от входящего сообщения, которого она, обычно, так ждала. Сердцу не было больно. И обидно тоже не было. В какой-то момент новые увлечения и постоянные тренировки заполонили всё её пространство и стали занимать столько свободного времени, что на чувства его и вовсе не осталось.       Может быть он, тот самый мальчик, уже будучи мужчиной, и вспоминал Джису, когда видел её на телеэкранах или слышал по радио. А затем рассказывал всем вокруг о том, что именно эта девушка — самая первая его любовь, не забывая упоминать о том, что и он для неё тоже был первым. И неизвестно, тешил ли он этим своё самолюбие или говорил совершенно чисто и искренне, но когда Джису однажды задумалась об этом, в её голове не было ничего очерняющего его. Она верила, что если он и упоминал о ней, то вместе с тёплыми воспоминаниями о школьных буднях. Возможно, так оно и было.       А что же она могла сказать о своей любви сейчас?       Прошло порядком трёх дней.       Укутавшись в плед, с чашкой горячего какао в руках, девушка сидела на диване перед телевизором. Реплики телеведущих едва доходили до её сознания, а их голоса воспринимались больше как белый шум, что казался таким естественным в данный момент. Полусумрачная атмосфера клонила в сон, и тепло, исходящее от кружки в ладонях и мягкого пледа, настолько поглотило её тело, что прикрыть глаза и уснуть было действительно очень легко. Однако часы показывали лишь 18:07, и, чуть поджимая плечи, Джису быстро моргала, устремляя зрачки своих глаз в экран телевизора.       Нечасто она была настолько спокойна. Особенно в последнее время.       Вечером того дня, когда Тэхён оставил её на лестничной площадке, Джису была сама не своя. Её настолько будоражило происходящее, назойливые мысли постоянно подкидывали ей новые темы для размышления, заставляя приятно волноваться и неприятно беспокоиться одновременно, что очень хотелось выговориться кому-то, излить всю свою душу, излить всё, что у неё накопилось за месяц, проведённый в окружении этого парня. И первым, что приходило на ум, это рассказать всё девочкам. Прямо сейчас позвонить им, позвать к себе и весь вечер, слёту, рассказывать о том, о чём так долго умалчивала. И мысль эта, как и множество других, была настолько притягательно заманчива, что Джису сама не поняла, как телефон оказался в её руке, а чат с со-группницами был уже открыт. Словно окаменевшая, она залипла в экран, а пальцы рук уже были на изготовке, чтобы в любой момент начать набирать нужную комбинацию букв.       Но что-то не давало ей это сделать.       Нет, у неё не было секретов от девочек, она всегда просвещала их во все свои тайны.       Во все, кроме этой.       Осознание настигло её в течение минуты, после чего телефон, что только что был в руках, уже лежал на столешнице напротив дивана. Она не написала им. В какой-то момент поняла, что эту тайну ей хочется оставить с собой, несмотря на огромное желание всё рассказать. Однажды они всё узнают, но только не сейчас.       В жизни иногда случаются такие переломные моменты. И самые лучшие друзья не всегда знают о самых больших секретах друг друга. Самых глубоких, важных. Словно в какой-то миг они решают, что что-то должно оставаться лишь с ними, будто по интуиции предвещая себе худший исход в ином случае. Однако Джису не была суеверна. И такой порыв промолчать скрывал за собой куда более весомую причину, чем боязнь "сглаза". Сейчас она не понимает, что это за причина. Но, наверняка, лучше разобравшись в себе и своих чувствах, она найдёт ответ.       А искать она начала с вопроса: насколько эта любовь — та самая любовь для неё?       Джису поднялась, посильнее укутавшись в плед и поставив кружку рядом с телефоном на столешнице. Не спеша, она прошла к окну, что раскрывало красивый вид на ночной Сеул, улицы которого пестрили жёлтыми огнями, вперемешку с красными фарами автомобилей. Она смотрела на открывшуюся перед ней картину, затаив дыхание, словно разглядывая каждый видный огонёчек, каждое высокое здание, каждое дерево, что только скинуло последний жёлтый лист. И, поднимая свой взор, глаза её сталкиваются с собственным отражением лица. Казалось, что всё вокруг замерло, пока она под отражаемым отблеском голубоватого света, отдаваемым от телевизора, рассматривала себя: небрежный пучок, чуть уставшие глаза, плечи, укутанные клетчатым пледом... Она вновь поднимает взор, выискивая собственный взгляд тёмных угольков глаз, взгляд, за которым расстилается целый ночной город. И долго всматривается, только видит вовсе не себя.       Его образ никогда не выходил из головы, и прямо сейчас собственное воображение нагло обманывает Джису, будто он прямо тут, разделяемый от неё лишь стеклом окна.       "Насколько эта любовь — та самая любовь?"       Джису не знала ответа. И думать, что в мире существует нечто настолько сильное, что связывает жизни двух человек невидимой нитью, объединяя их судьбы воедино, ей вовсе не хотелось. Не хотелось верить, что один человек может быть предназначен для другого, искать такого и не находить, и, если всё же кто-то находился, никогда на самом деле не знать, действительно ли этот человек — тот самый, посланный судьбой. Эти мысли заставляли её чувствовать, что всё в её жизни подвластно ей самой. И никакое выдуманное предназначение не сделает Тэхёна тем, кто будет ей нужен, кого она будет считать единственной истинной любовью всей жизни. Осознание, что всё зависит лишь от неё, позволило прочувствовать себя словно на твёрдой земле. Свободной, самостоятельно решающей куда идти. И это давало новые ощущения, новый стимул и новый взгляд на свои чувства к Нему. Не отвечая на гнетущий вопрос, она знала одно наверняка: рядом с Ним она чувствует себя так, как чувствовал бы себя долго плутавший человек, вернувшийся наконец домой. Может лихо заблуждаясь и принимая за истину то, во что ей хотелось верить. Обманываясь, пока отрицает судьбу, и забываясь среди собственных эмоций и чувств. И хоть порой Тэхён заставляет её дрожать, словно осиновый лист, на самом деле это всё неважно. Это лишь небольшие побочные эффекты от его присутствия рядом, и, возможно, нужно просто чуть больше времени, чтобы волнение в сердце заполонило лишь тепло. Тепло, исходящее от него.              На следующий день Джису уже была готова к очередной репетиции. По расписанию предстояло первое занятие по хореографии, а значит, и новый учитель. Откидывая волосы назад, она заглядывает в свой ежедневник, в поиске информации о предстоящей встрече, и находит: пестрящие чернила выводят ей имя "Ким Джиху", а следом за именем и подпись — "хореограф". Джису выдыхает с лёгким смешком, удивляясь сходству их имён, а затем, захлопнув ежедневник, плюхается на диван.       Репетиции по хореографии... Казалось, только вчера она зашла в кабинет 4Б, только вчера познакомилась со всей командой и начала первое занятие с Наён, как уже прошло почти два месяца. Даже не верится, с какой скоростью пролетело всё это время, но сегодня начинается один из заключительных этапов подготовки к концерту. Один из последних. И от этого на сердце становится грустно.       Телефон зазвенел совершенно неожиданно для Джису. На экране светилось имя менеджера, и девушка поторопилась ответить на звонок:       — Алло?       — Джису, добрый день, у меня тут важная новость для тебя, — мужчина чуть замялся, видимо занятый своими делами, и, кашлянув, продолжил:       — Сегодняшняя репетиция отменяется.       Внутри словно всё упало.       — Позвонили из "Юан", сказали, что вашему хореографу нездоровится. Так что можешь считать, что сегодня у тебя выходной.       — Ох, вот как, — голос Джису был сдержанным, хотя чувствовала она себя удручающе.       — Ты не переживай, лучше отдохни сегодня хорошенько, завтра немало работы предстоит. График и без того очень плотный.       В какой-то момент слова М-ним приободрили, и мысль о небольшом выходном потихоньку стала доходить до сознания, делая эту новость уже не столь расстраивающей.       — Что ж, тогда так и поступлю. Спасибо за звонок и предупреждение.       — Не беспокойся, это моя работа. До связи.       Окончив разговор, она посмотрела на экран своего телефона, а затем откинулась на спинку дивана.       Выходной не был плохой идеей. В последнее время, может из-за предвидящихся праздников, а может просто по стечению обстоятельств, работы и вправду хватало. Джису была в ряду тех, кому отдых не помешает в любом случае, но радоваться, почему-то, совершенно не хотелось. И как бы она не старалась сдерживать себя, свои мысли и чувства, от реальности было сложно убежать: ей просто хотелось увидеть Его. Казалось бы, последнее занятие было только четыре дня назад, но она чувствовала себя так, словно на кону не дни, а недели. И она так ждала этого дня, чтобы поскорее очутиться в "Юан", открыть двери очередного кабинета и увидеть его там, так привычно стоящего у окна, со спрятанными в карманах руками, разворачивающегося к ней и озаряющегося той самой мягкой улыбкой, которую он дарил каждый раз, когда они снова виделись. От досады хотелось на стену лезть, но тело лишь недвижно оставалось на диване.       Нужно прийти в себя.       Сделать глубокий вдох. И выдохнуть.       Отпустить все эти мысли и свыкнуться. Всё здесь подчиняется здравому уму, всё идёт от головы. Контролировать себя, контролировать свои эмоции.       И вот, уже становится немного легче.       Всё не так плохо. Когда ещё ей дадут выходной? Пока есть возможность, следовало бы воспользоваться ею по-максимуму. Сделать всё то, что планировала и никак не могла реализовать, потому что времени не было. Или просто забыть об остальном и немножко позволить себе попрокрастинировать перед телевизором или в какой-нибудь мобильной игре.       Всё не так плохо, да.       В очередной раз телефон запиликал, оповещая о входящем сообщении. Джису неспеша развернула гаджет, а затем, словно ошпаренная, дёрнула рукой ближе к себе, словно не веря своим собственным глазам.              "Привет. Как ты себя чувствуешь?"              Тэхён.       Рука зарывается в волосах, а губы поджаты в напряжении, сдерживая самую причудливую улыбку. Джису встаёт и набирает ответ, пока ноги носят её по кругу комнаты. Сообщение отправлено, и девушка, оказавшись около окна, подтягивает к своим губам прядку волос, наконец позволяя себе улыбнуться.       Её ответ не нёс в себе ничего особо важного. Её больше волновало, почему Тэхён решил написать ей, связано ли это с отменой репетиции, или же у него какое-то дело к ней. Но, каким бы ни был верный ответ, она рада, что даже посредством мобильных сообщений они могут поговорить, будто компенсируя отменённое занятие. Даже такая мелочь может осчастливить её, хоть она и безумно проста.              "Могу я позвонить?"              Глаза снова и снова очерчивают выведенную на экране фразу, а стук сердца в груди начинает отдаваться всё сильнее и сильнее. Они ещё никогда не разговаривали по телефону. Вернее, что такого важного произошло, что он захотел об этом поговорить прямо сейчас? Связано ли это как-то с их работой и предстоящим концертом? Или... всё дело в самом разговоре с Ней?       Джису как никогда иначе чувствовала мелкую дрожь на кончиках пальцев, пока набирала очередное сообщение. А затем, нажав на кнопку "отправить", поскорее отвернулась от экрана, будто чего-то боялась. В любом случае она не была против. И предстоящий звонок заставляет волноваться просто потому, что она так сильно сама этого хочет. И она не знает, о чём они будут говорить, но она точно знает, что хочет услышать его голос. Голос, впервые передаваемый через динамики телефона.       Это всё так глупо и одновременно непорочно.       Но Джису не стыдится этого, принимая себя и свои чувства такими, какие они есть. Да, это её чувства. Временами по-детски невинные. И пусть это всего лишь телефонный звонок, но это звонок от того, кого она любит.       Девушка видит на экране высвеченное имя Тэхёна. Причудливая мелодия звучит как будто по-новому, и ей понадобилось пара незатейливых нот, чтобы признать эту самую мелодию, прежде чем она ответила.       — Ещё раз привет.       Его голос звучал так, как она и представляла это себе. Телефонный динамик ничуть не портил его, даже в какой-то степени наоборот, добавлял шарма. Единственное, что было непривычно так это то, что она слышит его, но не видит.       — Привет, Тэхён.       — Мне позвонил менеджер, сказал что репетицию отменили.       — Да, мне тоже звонил.       На мгновение повисла небольшая пауза.       — Не понял. В смысле? — Тэхён звучал как-то неуверенно.       — Сказал, что хореографу не здоровится, — Джису чуть нахмурилась, удивлённая невнятной реакцией парня.       — Хореограф? Мне мой менеджер сказал, что тебе нездоровится.       Джису на несколько секунд умолкла, переваривая только что сказанное. А затем, вспомнив запись в ежедневнике, спустя мгновение разразилась искренним смехом.       — Ты чего смеёшься? — парень явно всё ещё не понимал, что происходит, а по голосу можно было услышать слегка укоризненную нотку.       — Прости, Тэхён, — сквозь прерываемый смех произнесла Джису, — нашего хореографа зовут Ким Джиху. Как оказалось, наши с ним имена очень похожи. Ты, наверное, не расслышал менеджера.       В очередной раз повисла пауза, пока Джису тихо хихикала, а до Тэхёна доходила вся комичность ситуации. А затем, девушке показалось, что и он сам издал редкий смешок.       — А я думал, что это с тобой что-то случилось, — голос его приобрёл облегчённое звучание, более мягкое, чем прежде. — Поэтому тебе и написал. Волновался, что что-то серьёзное.       Джису достаточно быстро отрезвилась. Весь смешок улетучился, и в горле словно ком встал, что подобрать слова стало невероятно сложно.       Тэхён... опять ты это делаешь. Произносишь такие неоднозначные фразы, заставляя её сердце вырываться из груди, а голову кипеть, словно раскалённый котелок. С каждым разом всё больше, с каждым разом всё сильнее. И пока ты говоришь эти слова, ты звучишь настолько уверенно, но при этом так мягко. Как тебе удаётся оставаться таким сдержанным?       Прыткие лучи солнца разливались по закоулкам города. Небо было чистым, без единого облака, и казалось, что на улице уже куда более морозно, чем это было неделю назад. Глядя на сухие искоряченные ветки, можно было словно прочувствовать этот холод на своих щеках и запах, что заполнял лёгкие, возвращая в воспоминания о зиме. Глазам предаётся яркое отражение солнца на окнах дальнего здания, и очередная стая птиц совершает свой вираж, то ли желая улететь отсюда подальше, то ли наоборот, в надежде приземлиться на крышу. Джису будто забыла, что молчит уже несколько секунд, застыв взглядом на небе и вслушиваясь в своё прерывистое дыхание.       — Я тут подумал, раз уж отменили нашу репетицию, ты, должно быть, свободна?       Голос Тэхёна донёсся словно извне, напоминая Джису о том, что их разговор всё ещё длиться. И, вместо вразумительного ответа, она выдавила из себя непонятливо-вопрошающий возглас.       — Мне мой менеджер дал выходной, я подумал, что может и тебе тоже?       — А, да... прости, я не сразу поняла, — нагло наврала, дабы скрыть своё смущение.       — Тогда... — он на едва уловимое мгновение замялся, но чётко продолжил, — давай погуляем?       Всё вокруг замерло.       — Там очень солнечно*.       Словно выйдя из прострации, Джису обнаружила себя спускающейся по лестнице. Шаги чётко отдавались, разносясь эхом по пролёту, всё больше начиная походить на бег. Как она тут оказалась? Только недавно она разговаривала по телефону, а после выпала из жизни. Словно уснула и видела сон, который сейчас с трудом может вспомнить. И кажется, будто целый отрезок жизни вырезали, а сознание вернулось лишь сейчас, когда собственные ноги проносили её пролёт за пролётом.       Почему это происходит? Вот она выходит из дома. Видит свою машину с водителем. Подходит к задней двери и, пока ту открывают, сталкивается взглядом с собственным отражением. За маской не видно лица, и берет, накрытый капюшоном байки, хорошо прячет её наружность, делая неузнаваемой для других людей. Как они с Ним и планировали.       Почему... это происходит?       Это действительно происходит?       Водитель ехал неспешно, и она впервые чувствовала раздражение, что тот соблюдает все правила дорожного движения, не превышая скорости ни на один километр в час. Постоянно поглядывая в свой телефон, резко разворачиваясь к окну, подпирая подбородок рукой, а затем снова циклично повторяя всё, начиная с первого действия, она на редкость была взбудоражена. Не зная, видит ли её не совсем привычное поведение водитель, она не могла спокойно усидеть на месте, чтобы не сделать очередное бесполезное движение, то желая поправить свой берет, то маску. Ничто не привлекало её внимание на долгое время, и просто расслаблено сидеть не получалось. И скорее всего это не осталось незамеченным, когда один раз водитель явно обернулся, чтобы посмотреть на неё не через зеркало заднего вида, а собственными глазами, будто думая, что зеркало его обманывает. Подняв свой взгляд за секунду после того, как он вернулся в привычное положение, Джису поняла, что в очередной раз ведёт себя слишком увлечённо предстоящим событием. Заглянув напоследок в телефон, она откинулась на спинку сидения, замерев так до самого конца поездки. Бездвижность заставляла чувствовать волнение гораздо сильнее. Но зато водитель больше не оборачивался, и их взгляды через зеркало заднего вида не сталкивались вплоть до самой остановки. Одолевая внутри себя безумный шторм, она вспомнила о своей сдержанности, напомнила себе о том, как скрывала свои эмоции раньше, и как часто справлялась с этим даже тогда, когда Тэхён был рядом.       Машина плавно остановилась. Водитель уже начал отстёгивать ремень безопасности, чтобы выйти и открыть дверь для Джису снаружи, как она окликнула его:       — Не нужно, я сама выйду, — и, заметив его озабоченный, взволнованный взгляд, добавила:       — Чтобы никто не обратил внимание. Не хочу, чтобы меня узнали, — она расстегнула свой ремень безопасности, — я позвоню вам, когда нужно будет меня забрать. До этого можете отлучиться по своим делам.       Заметив лишь его безмолвный кивок, она поспешно вышла из автомобиля. Закрыв за собой дверь, она выждала, пока машина тронется вперёд, а затем развернулась по направлению к малолюдной площади: вдоль аллеи были выставлены лавочки, чередуясь прямоугольной и закруглённой формой; почти рядом с каждой из лавочек располагался небольшой куст, ещё не потерявший окончательно свои листья; чуть дальше находилось несколько зданий в шесть этажей, больше походивших на офисные помещения, которые откидывали холодную тень на брусчатку, а слева от аллеи цепочкой выстроились невысокие деревца. Джису внимательным взглядом окинула местность, и, заметив условленный знак, двинулась вглубь. Пересекая аллею, проходя мимо рассаженных деревцев и припаркованных слева от неё машин, она уверенно шла вперёд, будто высчитывая каждую скамью. Обогнув здания, аллея расширилась, заливаемая солнечным светом, а центр её приобрёл форму круга, по контуру которого располагались лавочки. Тело Джису трясло, но не от холода, когда она заметила сидящую к ней спиной фигуру в чёрном пальто и в такого же цвета берете. Девушка уже знала, что это наверняка Он и, не спуская с этого человека глаз, приближалась к нему всё ближе и ближе.       Вот он, тот самый момент.              Дыхание прерывалось. Глаза словно застилала пелена. Чувство, что это сон, наполняло её голову, отчего всё казалось чем-то нереальным. Но сердце продолжало ритмично стучать, напоминая о том, что это вовсе не сон. И Джису почувствовала себя такой невесомой и одновременно такой живой. Всё, что сейчас происходило, делало её неимоверно счастливой.       До человека впереди оставалось шагов десять, когда он, неожиданно для девушки, развернулся к ней через плечо. Маска скрывала лицо, но ей хватило увидеть его глаза, чтобы всё стало предельно ясно.       — Ещё раз привет.       Голос доносится сквозь этот городской шум необычайно чётко, уверенно достигнув своей цели.       Взгляд всё ещё прикован к его глазам. И с выдохом, расплываясь в улыбке, что скрывает маска, она смотрит в эти глаза, которые уже никогда не спутает ни с чьими:       — Привет, Тэхён.