Сестра Сохатого: Faded Life

Несмотря на то, что на следующий день Артур так и не вернулся из командировки, к вечеру от него пришла сова с приглашением на ужин. Хотелось больше расспросить его о книге, стирающей память, и о Коннингтоне, поэтому ответ был написан практически сразу — буквально на коленке, таким уродливым почерком, что стало даже немного стыдно. Свой рабочий день я провела за столом Перкинса, заканчивая с кучей незаконченных отчетов и гадая о том, может ли этот случай быть связать с сектой Волан-де-Морта. Очень хотелось верить, что это обычная случайность, так как зачаровать книжку Забвением довольно просто. Странным было то, что в это дело ввязались невыразимцы. Трансгрессировав на порог своей квартиры, я сразу почувствовала, как резко кольнуло на кончиках пальцев и мерзкий, неприятный холод коснулся защитного амулета, висящего на шее. Палочка мгновенно оказалась в сжатых от напряжения пальцах. Уже натренированной, оставшейся где-то в костях стойкой, словно у легавой, почувствовавшей притаившуюся дичь, подкралась к входной двери. Все чувства мгновенно обострились, я могла слышать крысиный шорох на заброшенной лестничной клетке и скрип половиц внутри прихожей, однако в самой квартирке стояла мертвая тишина. Чарами открыв старый ржавый замок, который никогда не знал ключа, я резко толкнула входную дверь ногой и ворвалась внутрь, готовая кастовать защитные заклинания. На кухне послышались приглушенные голоса, затем торопливые шаги. Внутри было темно, было только видно, как высокая тень в черном балахоне выскочила в мою сторону. Мы оказались друг напротив друга. Кто из нас окажется стоять зависит только от скорости реакции. Послышался свист воздуха, рассекаемого резким взмахом волшебной палочки. Я отреагировала почти синхронно, опоздав только на долю секунды. — Люмос! — Эскпелиармус! Однако этого промедления было достаточно, если бы произнесенные им чары были боевыми, я бы уже лежала на полу. Противник оказался куда лучшим дуэлянтом, но сейчас не было времени думать об этом. Заклинание выбило из его рук зажжённую волшебную палочку и под громкие ругательства чужака, она полетела мне в руки. Джеймс бы поймал ее сходу, но я проворонила, уронив себе под ноги. С кухни послышались еще одни шаги, защитный медальон на моей груди просто разрывался холодным темно-синим свечением, грудь обжигал невероятный холод. Времени поднять палочку противника у меня не было. Быстро пнув ее в сторону, я замахнулась для следующего удара. — Кира, это я! Прежде чем во второго чужака полетело еще одно проклятие, мне в лицо ударил столб белого света. Напротив меня стоял обеспокоенный, побледневший Римус. На нем все еще была походная мантия. Взмахнув палочкой еще раз, он моментально зажег свет во всей квартире. Щурясь, я в недоумении глянула на человека, стоящего за спиной Люпина. — Какого… — послышался низкий, ворчливый голос, готовый начать тираду. — Северус! — сдирая с груди защитный амулет, который стал холодным настолько, что его невозможно было уже даже держать в руках, я коснулась палочкой темно-синего камня, что светился в его центре, нарочно игнорируя Снейпа. Потребовалось несколько секунд, чтобы деактивировать медальон. Он тут же наполнился тёплом, которое едва улавливали онемевшие кончики пальцев. В тех местах, где артефакт касался моих ладоней, остались ярко-лиловые следы. Я небрежно глянула на саднящие тупой болью руки и вскинула голову, встретившись глазами со Снейпом. — В гости решил наведаться? Будь это кто другой, я бы даже извинилась за брошенное по ошибке заклинание, но в моем коридоре стоял бывший Пожиратель Смерти, пытавший моих друзей и делающий много мерзких вещей каких-то три года назад. В другое время, я бы с пеной у рта доказывала, насколько долго может длиться это время и насколько сильно оно может повлиять на человека, но то, чем занимался Нюниус в то время, как мы пытались спасти невинные жизни, не смывается присягой Дамблдору. Вместо ответа, Нюниус обернулся на Люпина, обменявшись с ним взглядами. Взгляд Снейпа был полон плохо скрываемой желчи, Римус же выглядел виноватым… и каким-то усталым. Неуверенно вскинув вверх руку, он будто собирался похлопать Северуса по плечу, но остановился на полпути, развернувшись в мою сторону. Сердце все ещё отбивало в груди, словно колокол, однако глядя на приближающегося Римуса, я не могла не улыбнуться. Лучше в мой дом пусть хоть каждую неделю неожиданно наведывается Снейп, вместо кого-то в сотни раз хуже. — Я привёл Северуса, — пояснил Люпин, наклоняясь, чтобы подобрать с пола отброшенную в сторону палочку Снейпа. — Он хотел помочь. Его укоризненный взгляд немного обижал — я понятия не имела, кто завалился в мой дом. Эта квартира находится в уже давно заброшенном здании на задворках Кардиффа, никто не заявится сюда по чистой случайности. Даже не пытаясь скрыть разочарование, я смерила Нюниуса долгим, мрачным взглядом. Наверное, сейчас мы выглядели, как два отражения, — бледные фигуры в чёрных мантиях, чёрные немытые волосы, спадающие на плечи, одинаковая восковая кожа, отдающая желтизной. — О, так вы теперь друзья? — получилось не так беззаботно, как я пыталась это произнести, скорее очень желчно. Игнорируя мой вопрос, Римус выпрямился и прошёл мимо, подавая Северусу отброшенную палочку. Наконец, его усталый взгляд на секунду коснулся меня: — Какая муха тебя укусила? — пробормотал он на выдохе. — Не ожидал чего-то другого от Поттер, — пробасил Снейп, задирая вперёд острый подбородок и громко фыркая. В груди кольнуло острое, жгучее чувство давно забытой вражды и взаимного отвращения. Не нужно быть гадалкой, чтобы догадаться, что шпилька его задевала лично не меня, а того, кого Снейп презирал с самого детства. Мне лишь повезло носить ту же фамилию, а может и ту же внешность. Бесит ли Нюниуса мое нагловатое лицо, так сильно похожее на лицо Джеймса? — Ты меня кое с кем перепутал, — я фыркнула, обнажая зубы в улыбке, больше похожей на хищный оскал, — у него была растрепанная шевелюра, дебильная привычка вляпываться в приключения и ещё одна деталь поважнее, которой у меня нет! Несмотря на то, что бледные, крючковатые пальцы бывшего Пожирателя Смерти плотно сжались на рукоятке волшебной палочки, протянутой Римусом, он бросил полный злости взгляд куда-то мне за спину и, дёрнув за собой длинные складки плаща, направился к двери. Хотелось крикнуть что-нибудь в след, но я уже начала осознавать, как глупо, по-детски себя веду. Вкрадчивый, раздражённый взгляд Люпина говорил сам за себя. Стало даже немного гадко, прямо как в тот день, когда Джеймс подбросил Нюниуса вверх ногами, стянув с него штаны. Тогда впервые в жизни мне было стыдно за то, что он мой брат, за то, что я имела к нему какое-либо отношение. — Хватит с меня… приятной компании на сегодня, — чеканя слова в раздражающей, высокомерной манере, Северус остановился у самих дверей, чтобы обернуться на Римуса. — Тебе придётся принять мою помощь, если хочешь не сдохнуть. Выражение лица последнего при этом вдруг стало таким разбитым, что оставалось только бросить в спину зельевара недоуменный взгляд. Наслаждаясь посеянной смутой, Северус Снейп трансгрессировал у порога моей квартиры, растворившись в темноте лестничной клетки, оставив после себя лишь тихий хлопок. Настала напряжённая, смущающая тишина. Прежде чем я успела хоть что-то сказать в свою защиту, послышался тяжёлый, усталый вздох Римуса. Даже не глядя в мою сторону, он отправился на кухню, на ходу стягивая с себя походную мантию. Пару секунд заняло решить, что делать дальше — тихо выругавшись, пошла за ним по коридору, оттирая о мантию вспотевшие, все еще саднящие болью ладошки. Из большого, грязного окна на стол и кухонный гарнитур падал бледный, лунный свет. Фонарь на этой улице уже давно разбили какие-то придурки, либо мы с близнецами Пруэтт, уже было и не вспомнить. Взгляд скользнул по горе грязной посуды, пыльным столешницам. Когда-то давно мы с Фабианом подрались прямо здесь, посреди кухни, о чем напоминал черное пятно, оставленное одним из заклинаний. Потирая обмороженные руки, я погладила это пятнышко указательным пальцем, краем глаза наблюдая за Лунатиком. Впервые видела его настолько не в духе. Плюхнувшись за обеденный стол, он пожирал глазами какую-то склянку из темно-зеленого стекла, из-за которого невозможно было понять, что за зелье находится внутри. Услышав мои шаги, он вскинул голову, рука неуверенно потянулась к склянке. — Что этот червяк имел в виду? Зачем тебе его помощь? — плюхнувшись рядом, я пристальнее вгляделась в склянку. Было в ней что-то такое, что не давало мне покоя. — Это аконитовое зелье… — вместо ответа, пробормотал Римус, проведя рукой по темному стеклу. — Северус сварил его для меня, чтобы… пережить полнолуние. Его голубые глаза сверкнули в лунном свете в мою сторону, в них была вселенская усталость, страх перед превращением и отвращение к себе. Мои пальцы скользнули по столешнице, огибая еще одно черное пятно, и легли поверх пальцев Римуса, сжимая холодное темно-зеленое стекло. Тот даже не дернулся, пребывая где-то в своих мыслях. — Что-то мне подсказывает, что ты не хочешь его пить. Послышалось тихое ругательство. — Лет шесть назад я бы все за него отдал, — голос Лунатика был хриплым, будто каждое слово давалось ему крайне тяжело. Пальцы сильнее сжались на горлышке, напряглись. — Чего ты боишься? Оно даст тебе способность не терять контроль. Это ли не здорово? — Совсем не здорово, — он невесело хмыкнул. — Прежде я никогда не видел себя, хм, другим. И никогда не помнил того, что было ночью. Сейчас же я буду в себе, смогу посмотреть в глаза тому монстру… то есть себе. Соображая, что ответить, я задумчиво провела саднящим пальцем по его запястью, покрытому старыми, блеклыми шрамами. Что бы сказал на это Джеймс? Конечно же, не бросил бы старого друга справляться с проблемами в одиночку. И я не брошу. — Что бы ты не выбрал, в это полнолуние я буду с тобой, — голос предательски дрогнул на последнем слове, выдав взволнованные нотки. Я почувствовала, как сердце пропустило пару ударов и забилось быстро и громко. — В школьные годы с тобой всегда был Сохатый, помнишь? Кажется, пора другому Поттеру занять его место… — Кира! — он резко дернулся, вырвав свою ладошку из моих пальцев и вскочил на ноги. Я сглотнула. Серьезный, возбужденный взгляд голубых глаз был хуже пощечины. Я уже знала, что он собирается сказать. — С ума сошла? Насколько самонадеянной надо быть, чтобы намеренно напроситься в зубы взрослому оборотню! — Но Джеймсу было бы… — даже не заметила, как тоже поднялась на ноги, глядя на Лунатика снизу вверх. — Ты — не Джеймс! — эти слова стеганули по давно забытому, глубоко спрятанному комплексу. Настала напряженная, долгая тишина. Я стояла напротив Римуса, и будь мы одного роста, то непременно уже столкнулись бы лбами. Он тут же осекся, тяжело дыша, будто только осознал, что выкрикнул. Сглотнув тяжелый, сжимающий горло ком, пихнула Люпина в грудь. Глаза предательски щипало. *** — Молли, я нашла кое-что в нашей старой квартире, — мрачнее тучи, я пожирала глазами смеющееся лицо Фабиана, висевшее в рамке над каминной полкой. В голове то и дело всплывали события того Рождества, которое как бичом стегало задетое самолюбие еще больше. Рука, сжимающая маленькую коробку в правом кармане, тут же сжалась. Подождав, пока хозяйка усадит трехлетнюю Джинни на детский стульчик и поставит перед ней кашу, я наконец вытащила свой клад и показала его Уизли. — Это часы Фабиана, он забыл их в своей комнате, когда… — я не стала договаривать, потому что лицо Молли тут же покралось розовыми пятнами, а глаза стали мокрыми. Теперь в его комнату переехал Римус, перенеся старый матрас в дальний угол. Он пытался поговорить со мной несколько раз за этот вечер, но в ответ получал только мрачную мину в ответ. Мерлин, как же иронично.