Династия Ким: проклятое дитя

      Западный лес Глеодона.       По небольшой тропинке, хромая, шли два колдуна. Их мантии, перепачканные кровью, касались земли, но это никого не волновало. Кроны деревьев не давали просочится лунному свету, дабы осветить путь, поэтому каждый из чародеев использовал световой шар. Когда на горизонте появился особняк, они ускорили шаг, превозмогая боль.       Подойдя к дверям особняка, сделанного из черного кирпича, двое мужчин переглянулись и затем зашли в дом. Перед их глазами тот час выросло огромное создание, издавая противный звук и заставляя сердце быстро стучать. — Почему так долго?       Оба колдуна перевели взгляд на лестницу, где спускалась женщина. Её каблуки звонко стучали, еще сильнее угнетая атмосферу. На ней было длинное черное платье в стиле семидесятых годов, светлые, волнистые волосы были распущенны и доходили до бедер. На лице холодная улыбка и такие же холодные глаза. На вид ей лишь около тридцати пяти, но никто не знает настоящего возраста. — Синьора, мы нашли академию, но Дженни там сейчас нет. — Где же она? Меня не волнует академия, моя цель — Дженни Ким.       Один из чародеев поднялся в воздух и схватился за шею. Огромный монстр лег, позволяя Синьоре сесть на него. Закинув ногу на ногу, женщина смотрела как колдун задыхается и улыбалась. — Вы должны был найти её еще месяц назад, но у вас не вышло. Академия? Зачем она мне, если Дженни там нет? В чем смысл вашего существования, Лука?       Мужчина упал на пол и с него слетел капюшон, показывая его седые волосы. Он кланился Синьоре и молил о пощаде. — Госпожа, мы найдем её, дайте последний шанс. — Я и так давала вам много шансов, но вы продолжали подводить меня. Я стала слишком доброй с возрастом, даже печально. Как вы хотите умереть? От моих рук или моего любимчика Раша? — От ваших рук, госпожа.       Мужчина встал на одно колено, склонив голову. Он понимал, что виноват и нет смысла больше оправдываться и молить о последнем шансе. Синьора никогда не даст его, самая жестокая ведьма никогда не простит. Рядом с чародеем упал его сын. — Прости, отец, это я подвел тебя.       Обнявшись, сын и отец исчезли в синем пламени. Синьора же вздохнула. — Этот город высасывает силы, Раша. Я чувствую, как слабею. Нам пора возвращаться в Корею и самим начать поиски. Если мы хотим вернуть власть, должны поспешить, пока я не стала пеплом.       Синьора отправилась на второй этаж. Самая дальняя комната, из которой горит синий свет, была пугающей. На двери были символы, написанные кровью, которые также светились. Открыв дверь, женщина прошла в центр, где стоял красный ликорис в стеклянной колбе. От него отрывались каждый день листья по одному, сгорая в синем пламени и превращаясь в пепел. Так горела душа Синьоры. Она теряла постоянно частицу себя из-за проклятия собственной дочери. — Знаешь, Раша, каждый раз, когда листья падают, я чувствую огромную боль. Эту боль чувствует и Дженни, но не так ярко. У нее может заболеть голова или сердце. Я же умираю каждый день, каждую минуту, мое тело превращается в пепел. Ты тоже ощущаешь это, огромный выброс магии. — женщина посмотрела на животное и тот кивнул в знак согласия, — Прости, что заставляю страдать. Элис ушла из этого мира, проклянув меня. Последние слова, перед тем как умереть, были разрущающие.

«У тебя есть сто лет, чтобы найти наследника магии, иначе ты умрешь самой страшной смертью. Твое тело будет превращено в пепел твоим же огнем, но ты не попадешь в Ад. Ты будешь скитаться по Земле, в поисках человеческих душ и постоянно испывать боль, которой наградила меня.»

      Эти слова навсегда отпечатались в голове Синьоры. Они заставляли её жить и одновременно умирать. Смерть была единственным страхом женщины. Животное заскулило, понимая о чем думает хозяйка, он подошел к девушке ласкаясь. Синьора улыбнулась, гладя свой тотем и перевела взгляд на красивый и губительный цветок.

Х

      Дженни стояла на балконе и курила, когда домой вернулся парень. Она была слишком погружена в свои мысли, а он слишком уставшим. Эти причины и были ответов на то, почему они друг друга не заметили. Закрыв за собой дверь балкона, девушка хотела пойти на кухню, но в коридоре столкнулась с Чонгуком, который только вышел из душа. Он был в одном полотенце, которое висело на бедрах, прикрывая нижнюю часть тела. — Когда ты вернулся? — спросила девушка, осматривая тело Чона и прикасаясь к его кубикам пальцами правой руки. — Я уже и забыл, что живу не один. — перехватывая её руку и разворачивая девушку лицом к кухне, а спиной к себе, слегка толкнул её вперед, освобождая себе проход к залу.       Дженни лишь хмыкнула и поставила чайник. В холодильнике взяла нужные продукты для кофе и бутербродов, из навесного шкафа, который находился над раковиной достала две кружки и засыпав в них кофе и сахар, принялась ждать чайник. В тот момент, когда щелкнул выключатель, зашел уже одетый Чонгук.       Кофе они пили в полном молчании. Оба погружены в свои мысли: Дженни думала о Джису, а Чонгук о человеке, которого убил. Это было его первое убийство за все время работы. — Что произошло? — спросила девушка, наконец обратив внимание на его поведение. — Я убил человека… — голос дрожал, взгляд был потерянным. — Это твой первый раз? — спокойно спросила девушка, делая новый глоток.        Конечно спокойствие было напускным, но не будет же Дженни сейчас рассказывать ему о том, как убила огромное, по её мнению, количество людей. — Да. Это был как акт самообороны, но факт остается фактом: я убил его. — Дженни видела, как руки Чонгука тряслись.       Она прекрасно понимала его чувства, сейчас сама испытывала их. Эти ужасные, пожирающие тебя изнутри эмоции и ощущения. Осознание того, что ты прервал чью-то жизнь, хоть и не специально… Больше нет человека, нет его истории, скоро и тела не будет, лишь пепел, который похоронят под каким-нибудь одиноким деревом или же развеят по ветру. — Не вини себя, он был преступником, который оказался угрозой для твоей жизни и вероятно для жизней твоих напарников. Рано или поздно, но когда-то это должно было случиться. Ты не смог бы работать полицейским, у которого за душой тишь да гладь. Мы же не в сказке живем, Чонгук.       Похлопав парня по плечу, девушка осознала, что первый раз кого-то успокаивает. Это вызвало волну странных эмоций в её теле, а психосоматика добавила покалывание в кончики пальцев и тепло в область солнечного сплетения. — Спасибо за поддержку. — Чонгук накрыл руку Дженни своей и наконец-то поднял свой взгляд на девушку, устало улыбнувшись. — Постарайся больше не оказываться в ситуациях, в которых тебе нужна будет поддержка, потому что поддерживать — не мой конёк. Сейчас может что-то и получилось, но в будущем не обещаю.       Девушка улыбнулась и потрепав Чонгука по влажным волосам, вышла с кухни. Она определенно не понимала, что должна испытывать. Это было в новинку. Никто никогда не поддерживал Дженни и она тоже не делала этого. Конечно не волнует, хорошо получилось или нет, Чонгук все равно понял смысл её слов. Взяв с полки книгу, в самой красивой, по мнению девушки конечно же обложке, она вышла на балкон, где её ждали Хозе и пачка сигарет. Чону определенно нужно побыть одному, в целом как и ей.       Весь оставшиеся день они провели со своими мыслями. Мужчина не покидал свою комнату, он просто лежал на кровати и смотрел в одну точку на потолке, а затем заснул. Дженни же делала пометки в своей «ведьминской» тетради, а когда ей надоело, отправилась спать. Через два дня будет день смерти её брата и отца, и на душе из-за этого неспокойно.

Х

— Ты должна будешь присутствовать на этом мероприятии, это не просто число, десять лет прошло с их смерти. — лишь мелодичный голос Верховной нарушал тишину в кабинете. — Конечно я приду, не важно, как на меня будут смотреть люди, я должна почтить память брата и отца.— Дженни была серьезной.       Брат — ее мысли о нем до сих пор держат девушку на земле, ведь она должна найти человека, кто отнял его жизнь. Сколько раз она представляла, как отомстит этой мрази? Бесчисленное количество раз. Даже если после этого её казнят, Дженни плевать. Её жизнь далеко не самая лучшая, так что параллельно на будущее, главное — месть. — Сначала мы отправимся на их могилы, затем вернемся в академию, здесь проведем обряд, а также бал в честь открытия нового корпуса. — Ты решила сделать это в один день? Ты сошла с ума? — Дженни вскочила с кожаного кресла и ударила по столу, злостно смотря на свою мать. — Да, это лучший день. Я открываю этот корпус в честь Мун Вона и Джун Ки, разве не понятно? — женщина с укором посмотрела на Ким, одним взглядом говоря «сядь на место» и девушка послушно вернулась в кресло. — Хорошо, я все еще считаю это неприемлемым, но это твое дело, так как ты отвечаешь за это. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь, превращая поминки в цирк. Я ухожу. — Лив передаст тебе, во сколько начало.       Когда девушка скрылась за дверьми, Сара вздохнула, потирая глаза. — Как жаль, что Дженни не понимает таких вещей. — из темноты возникла Джису, на что Верховная лишь хмыкнула. — Твоя сестра слишком молода, чтобы понимать это. Она руководствуется эмоциями, когда-то это ее или спасет, или погубит… — За что ты только отдала такие деньги пансионату, если она вернулась такой же? — голос девушки был недоволен. — Дженни изменилась, очень сильно изменилась. — Сара безразлично посмотрела на Джису, — Хватит смотреть на неё через призму ненависти, она была ребенком. Вы должны быть вместе, вы же сестры, Чу… — слегка улыбнувшись, женщина коснулась руки девушки, но та ее быстро убрала, встав. — Она мне не сестра, хватит. Я не ненавижу её, но и не люблю.       Джису вышла из кабинета матери и только сейчас женщина дала волю слезам. Эта не та жизнь, которую она желала себе и своим детям. Это будущее — худший из вариантов развития их судеб. Мать — после смерти сына и мужа закрылась в себе, старшая дочь, хладнокровная по отношению ко всем и терпеть не может свою сестру и младшая дочь, которая сразу же подверглась травли и ненависти за её особенность. Семейка Аддамс, не иначе.