Палач Рока

Совещание, на которое меня позвали, оторвав от работы над переделкой очередного пулемёта, было сугубо тайным. Очень, очень тайным – достаточно сказать, что кроме меня, ещё одного инквизитора, примарха и Данте, на нём присутствовали всего пять человек, из них один – из механикус, ещё один от эклезиархии, и ещё какие-то люди. Я открыл портал прямо в зал и вышел, не опасаясь, что меня попробуют пристрелить – те порталы, которые я открывал, были особыми. Они не походили ни на одну известную телепортационную технологию, так что спутать с вражеским нашествием невозможно. За большим столом в форме рубиновой капли – символом легиона кровавых ангелов, сидели все. Я вижу, что очень кстати захватил на это совещание кофе капучино. Свежак! Только что из измерения земли. – Угощайтесь, – я поставил поднос на стол, – что случилось, господа? – Садись, – вздохнул Сангвиний, – все в сборе. Хорошо, теперь настал черёд прямо и без лишнего этикета, ибо все здесь занимают высшие чины, рассказать о нашей немного неприятной проблеме. Я бы предпочёл, чтобы здесь был Робаут, честно говоря, он умеет решать такие вопросы, но… – Да без базару, – хмыкнул я, – Достать? – Что достать? – не понял Сангвиний, – Робаута? Я взмахнул крыльями и найдя отклик примарха в эфире, пробил портал прямо к его месту. Это было на Терре. – Я на мгновение, – встав из-за стола я прошёл через вновь открывшийся портал. Поразительно, но у дураков мысли сходятся – по ту сторону был чудовищно массивно украшенный зал, с богатым наслоением архитектурных излишеств, где стоял столь же большой стол, а возле него – сидели люди и даже эльдары. Большие чиновники. Стража дворца не среагировала на меня никак – хотя кустодии здесь присутствовали. Они имели большую связь с эфиром, чем простые люди, намного большую. И их можно было назвать прото-святыми, псевдосвятыми. Реакция на моё появление была такая спокойная, потому что за время работы почтальоном палачкиным я раз тридцать делал круизы на Терру и Кустодии уже запомнили меня и мои порталы. – Робаут Императорович, господа, – я кивнул присутствующим, – можно вас прервать? – Серафим Септим, – Жиллиман вальяжно встал, – что-то важное? – Скажем так, там у нас тоже собралось совещание. И хоть ещё не успели объяснить, что происходит, я кажется прекрасно понимаю. И поэтому хотел бы попросить вашей помощи. – Помощи в чём? – Ваш брат великолепный воин, безусловно не самый слабый из крылатой братии, и человек талантливый во всех отношениях, но вот душой истинного правителя-администратора он не обладает. Поэтому я скромно прошу вашего присутствия. – И как же вы встретитесь? Господин сангвиний за половину галактики отсюда. – Ох, а у меня за спиной прямой портал в зал на Красной Слезе – флагмане господина Сангвиния. Робаут Императорович, не можете ли вы уделить брату немного своего времени? – Всегда и с готовностью, – он оглядел присутствующих, – джентльмены и леди, – это он уже сказал эльдарке, – прошу меня простить, я постараюсь не задерживаться. – Не имею ничего против присутствия и остальных, – пожал я плечами, – по крайней мере тех, чьё присутствие будет полезным в обсуждении вопросов другой части империума. Жиллиман взглянул на эльдарку. Та отрицательно покачала головой: – Я не пойду. – Я пойду, – сказал Велизарий Коул, – если мои услуги нужны господину. – Ещё как, – улыбнулся ему Жиллиман, – пойдём. Веди. В обитель ангела мы возвращались небольшим караваном. Велизарий… Это громадное ведро болтов, причём все не по ГОСТу – какой-то он нескладный. Жиллиман прошёл первым, потом Коул, потом два кустодия, которые выразили желание сопровождать примарха. В броне и во всеоружии, они прошли через портал, только потом я. В совещательной зале на Красной Слезе мы застали трогательную сцену воссоединения двух братьев. Жиллиман и Сангвиний не обнимались, но были очень рады друг друга видеть и пожали руки с жаром. Сангвиний даже похлопал Жиллимана по плечу. – Как я рад тебя видеть живым и здоровым, брат! – Зато как я рад видеть тебя! Я уже думал, что мы тебя потеряли. – Нет, к счастью, я жив и это всерьёз. – Безмерно рад. * * * К обсуждению дела перешли довольно скоро. Сангвиний отдал своё место гостю и Жиллиман, упираясь, был вынужден всё же занять трон ангела, сам примарх сел рядом, и обратился к нам ко всем: – Господа! Я позвал вас, чтобы обсудить одно крайне щекотливое дело. А именно – наше с вами финансирование. Да, военная промышленность целой половины империума работает на полную мощность, но силы хаоса и культы генокрадов подрывают промышленный потенциал, внедряются на миры-кузни вместе с обычными планетами, нарушают сельскохозяйственное и военное производство. Нам нужно снабжать топливом военную машину империума. – Стоп, – Жиллиман поднял руки, – Брат мой, давай по пунктам – какой процент миров проблемный? Сколько производятся, дефицит на какие категории военных товаров имеется? Дальнейшее уже показало, что Жиллиман – человек въедливый. И если есть среди примархов тот, кто меньше всего похож на примарха – то это Робаут Жиллиман в своей ипостаси администратора-полководца. Он сыпал такими терминами, что у меня уши вяли, техножрец, присутствующий здесь, отвечал вместо Сангвиния, и отвечал подробно. Представители инквизиции и администратума так же были допрошены с пристрастием, на всё у Жиллимана ушло где-то с полчаса, после чего он начал усиленно думать. Я в этом вертепе главнокомандования не участвовал – что мне, простому человеку, знать о руководстве целыми армиями из миллиардов солдат? А тем более – о промышленности и экономике сегментума? За пару часов Жиллиман накидал полезных советов своему брату, а я в это время подсел к Велизарию Коулу и потрещал с ним. Очень, к слову, продуктивно. – Господин Коул, скажите, мы можем как-то повлиять на ситуацию технически? – Технически? – трескнул в ответ коул, – что вы имеете в виду. – Ну, предположим, мы могли бы обнаружить пару-тройку фрагментов СШК, полезных в нашем деле. – Это фантастика. – Ну, как сказать. Объекты очень резонируют в эфире и я думаю, мог бы обнаружить один-два фрагмента и указать их точное местоположение. – Если вы это сделаете – культ механикус будет перед вами в неоплатном долгу. Это правда? – Да, можно решить эту проблему. Вопрос в другом – СШК это не самые лучшие из технологий человечества, – я грустно вздохнул, – по правде говоря, имеющаяся у меня информация говорит за то, что это стандартный набор ширпотреба, необходимого колониям, к тому же технически максимально ограниченного в связи с требованием массового производства из самых разных ресурсов. – Что вы хотите этим сказать? – Коул даже тряхнул своими механическими частями. По правде говоря, где там в этой груде аугметики, биологические части я и сказать не могу. – То, что все самые лучшие технологии в СШК не вошли, потому что слишком сложные для массового производства. К тому же нынешнее техножречество вряд ли может воссоздать технологию и теоретическую базу её работы, поскольку исследования под запретом, а без них – можно только деградировать. Человечество с таким подходом обречено на вымирание. Вы так не думаете? – В этом есть логическое зерно, – ответил мне Коул на лингве механикус, – я даже занимался воссозданием многих технологий, но у меня недостаточно информации. Нам удалось воссоздать множество технологий, которые считались утерянными. Мне удалось, – поправился он. – Похвально, – согласился я, – это может спасти человечество. Меня не устраивает только одно – то, как технологиями распоряжаются. Каждый мир-кузня чуть ли не самодостаточный культ механикус и каждый мир-кузня производит по своим собственным технологиям, что противоречит идее унификации и стандартизации, стоящей в основе СШК. – Возможно это и к лучшему, есть всё же общие для всех технологии. Доступ к ним есть у многих, только не многие его получают. Обычно миры-кузни стандартизируются под определённый вид товара, хотя и производят ещё много всего постороннего. – Есть пара интересных фрагментов СШК, но без самого компьютера и системы сборки они представляют сомнительный интерес, – сказал я, – нам нужно раздобыть рабочий образец системы СШК, который можно было бы использовать с этими фрагментами данных. – Если информация о технологиях – священный грааль механикус, то рабочий СШК… За всю историю был найден всего один, на Марсе, и уничтожен, ибо осквернён и производил армию Железных Людей. – Грустная история. Я искал рабочие образцы, и нашёл только отдельные фрагменты самой системы. Около двух дюжин различных компьютеров и несколько сборщиков СШК, которые сейчас хранятся в мастерской, на этом корабле. К сожалению, в эру раздора уничтожение промышленной базы врага было едва ли не самой главной целью любого куска человечества. – Могу я увидеть эти священные реликвии? – спросил Коул. – Конечно можете. Пойдёмте? По-моему мы тут лишние. – Согласен. * * * * Технологии империума всё же очень сильно превосходили те, к которым я привык по прошлому миру, но вполне уступали технологиям мира дума, но ненамного. Просто империум велик – по меркам двадцать первого века, простейшие алгоритмы, которые использовались в Империуме – уже были чрезвычайно мощными и эффективными программами искуственного псевдоинтеллекта. Здесь вовсю гоняли нейросети, на них было основано программирование. Поэтому порой даже две одинаковые поначалу программы допиливались разными пользователями и не были похожи друг на друга. Я был далёк от всего этого, потому что не разбирался в железяках почти никак – мне до этого дела не было, хотя Самур научил меня многому, в том числе и наука, и физика, химия, и сопроматы разные. Тридцать лет и три года я учился у него всем премудростям, срок, достаточный, чтобы из рядовой стаеросовой дубины, вроде меня, сделать довольно шарящего в науках человека. Следующим моим шагом было путешествие сквозь измерения – в параллельные миры мультиверсума. Они были похожи, но различались чем дальше – тем сильнее, существовали разные миры, в том числе и те, которые мало отличались от империума, то есть фактически – зеркало, как сайт-зеркало, вроде тоже самое, но на другом домене. Центральное место в моей маленькой полугаражной мастерской занимал громадный аппарат. Это был красавец! «Корракс-Индастриз CIZ-6», большой с виду шкафина, с прозрачным тонированным стеклом, слегка наклонным, четырьмя кристаллическими плоскими экранами, и сложной системой подачи и выгрузки. Он напоминал помесь древнего компьютера-шкафа, роботизированного токарного центра с множеством насадок и… чёрт знает чего ещё. На его борту было много плоских отверстий, специально для дисков, которые необходимо было вставлять вручную. Дисков разного формата. Эта машина, произведённая в одном альтернативном мире, в двадцать третьем тысячелетии, незадолго до начала эры раздора, была одной из машин СШК. Эту историю с СШК я узнал там же, и решил поведать её Велизарию. Когда-то давным-давно, в определённый период времени, когда владения человечества ширились и разрастались, человечество попало в глубокий кризис технологий. Разные планеты, разные колонии, имели столь разномастную технику самых разных эпох и назначения, что оказалось проблематично централизованно готовить технические кадры. Налицо проблема излишнего разнообразия. Одна и та же проблема решалась тысячами разных технологических способов. Случившийся кризис – война с орками, заставил кадры и технологии мигрировать, где никто не смог разобраться, что к чему и куда сувать, калибры снарядов не подходили к пушкам, аккумуляторы не вставлялись в лазганы, и так далее. Тогда был созван совет и решено было ввести ГОСТы. Образно говоря, СШК – это наследник нашего ГОСТа, как идейно, так и фактически. Стандартизация, чтобы можно было иметь общую технологическую базу, готовить кадры под неё, и так далее. Произошла масштабнейшая ревизия всех технологических достижений, и все имеющиеся технологии были разделены на три системы – СШК – Стандартных Шаблонных Конструкций, ПШК – Продвинутых Шаблонных Конструкций и ЭШК – Экспертных Шаблонных Конструкций. Самым массивным был СШК, конечно же. Эта система приобрела бешеную популярность, не в последнюю очередь в административно-командном порядке, добровольно-принудительном. Человечество верно перешло под использование СШК, но тем не менее не отказалось от разработки и использования нестандартных технологий. В древние времена существовали удивительные вещи, которые походили на настоящую научную фантастику. Человечество в былые годы заставило бы позеленеть от зависти любого Тау с его мегаружьём. Все три системы работали с самым разным производственным оборудованием. Маленькими станками, большими, и даже гигантскими производственными роботизированными комплексами, с автоматикой, кибернетикой и так далее. Всё это было лицензировано для работы с СШК, поэтому это не один компьютер или система – это миллионы различных станков и оборудования. Тот станок, что стоял у меня – мог работать со всеми тремя системами шаблонных конструкций и принимал диски от них за милую душу. Я показал Велизарию работу этой чудо-машины. Само то, что система не одна, а их ажно три, стало для механикуса открытием века – до этого никто не озвучивал, существование СШК стало обыденным, потому что марсиане знали про него, но остальные системы были слишком редки, и поэтому память о них стёрлась в веках. Наличие готового производственного оборудования и нескольких дисков из каждой системы, стало для механикуса шоком, он долго не мог прийти в себя. – Я возлагаю на эту машину большие надежды. Она освободила меня от нужды лично добывать каждый пулемёт и каждую пулю. – Поразительно! Можно создать утраченные технологии с помощью неё, – Велизарий чуть было не изнасиловал мой станок, – откуда у вас столько дисков СШК? – Нашёл, выменял, достал, – пожал я плечами, – предпочту не отвечать на этот вопрос, ибо могу. * * * * * Космодесантники – это настоящие ангелы смерти. Кошмар всех врагов – им не было равных ни в чём. Ни в тактике и стратегии, ни в боевых навыках – каждый из них готовился десятки лет и даже пройдя тысячи тяжёлых битв, не мог считаться опытным ветераном. В бою они были подобны танкам среди пехоты – взвод космодесанта мог просто порвать в клочья вражескую линию обороны и невзирая на тотальное численное превосходство врага, выполнять задачи в условиях невыносимых для простых смертных. Они не разглагольствовали меж собой, как это пытались показать – их тактика всегда отточена тысячами битв, в бою они помогают друг другу, общаясь короткими сигналами, подобно воинству механикус. Куда там иконе брутальной всепроходности – терминатору, и им подобной гадости. Космодесантник невероятно быстр, ловок, умел. Это только в нелепых историях космодесант режут почём зря – на деле чтобы убить одного такого воина, ксеносам приходится платить жизнью минимум десятка своих. Они трудно поддаются психическим атакам, их волю не сломить, а техническая составляющая – доведена за десять тысяч лет до совершенства – в экипировке космодеса нет ничего лишнего и ничего ненужного. Броня астартес может быть сокрушена, но простым смертным солдатам, такое и не снилось – помимо болтеров, они использовали практически весь арсенал оружия империума. Убить или пленить космодесантника невероятно сложно, но даже тогда он всегда найдёт путь на свободу. Идеальные машины смерти, на могучих плечах которых держится Империум. Но в тайных лабораториях Велизарий Коул создал машины нового поколения – ещё более сильные, быстрые, смертоносные. К космодесанту у солдат гвардии отношение одинаковое – их боготворят, как живых богов войны. Прежде чем идти в бой, я начал думать над тем, что мне неплохо бы обзавестись собственным боевым отрядом. Как инквизитор я имел на это полное право, как святой – тем более. И поэтому пришёл к мысли, что лучше, чем молодые и горячие Астартес Примарис, мне никто другой не подойдёт. Но я прежде несколько перетряс все технологии, до которых смог добраться – все три громадных архива, на предмет получения для своих солдат наилучшей экипировки, вооружения, брони. Велизарий без вопросов согласился обменять небольшой фрагмент СШК на десять воинов – похлопотал об этом перед Жиллиманом и я получил разрешение, а вместе с ним – ко мне на корабль перешёл десяток Астартес-примарис. Немногословные искусные воины, пока ещё не ветераны, прибыли через телепортариум и их старший отчитался: – Эбергард Хайфильд, – он вытянулся, – прибыли по поручению примарха в распоряжение инквизитора Септима. Весь десяток браво стоял навытяжку за своим командиром. Я их осмотрел – громилы, чуть меньше примарха, но больше обычных астартес. Новейшая броня и свежее оружие. Кивнув, я спросил: – Вольно. С какого мира родом? Можете расслабиться. – Ультрамар, сэр! – А, понимаю, – покивал я, – что ж, ребята, можете считать, что вам одновременно и повезло, и не повезло. Это смотря с какой стороны посмотреть. Мне нужны воины. Да, я знаю, что вы все прошли тщательную подготовку, превосходно обучены, вооружены и так далее, но мне нужны воины, способные на нечто большее, чем невозможное. И это вы. Или будете ими. Сержант был светлокожим, крепким, русоволосым парнем с короткой стрижкой, имплантом над правой бровью, голубоглазый и спокойный на вид. Остальные мало чем от него отличались. – Сэр, ждём ваших распоряжений. – Прежде всего – я прислонился к пульту управления телепортом и скрестил руки на груди, – даю пояснение. Я инквизитор, и по роду деятельности мне приходится не только сражаться, но и иногда думать головой. Хотя больше всё же рубить и резать врагов человечества. Как у всякого уважающего себя инквизитора, у меня должна быть собственная свита, но я не только инквизитор, но и Серафим. А это накладывает особенности, непонятные простым смертным. Мне нужны настоящие воины, чистые душой, несравненные в своей доблести и вере. Мне нужны не слуги, не рабы и не солдаты на побегушках. Мне нужны последователи. Именно поэтому я не буду принуждать никого из вас находиться в моей свите. Одно ваше слово – и я верну вас в любой орден космодесанта, без каких-либо негативных последствий. Здесь же мне нужно, чтобы вы не просто сражались там, куда вас пошлют. Я создаю свой мини-орден, состоящий из верных и могучих воинов. Обеспечу вас всем необходимым, обеспечу вас технологиями, и если понадобится – всем, что вы захотите. Но взамен я хочу, чтобы вы не просто воевали, но и знали себе цену. Это как… хм… как чёрные храмовники, только в совершенно другом ключе, и в миниатюре. Теперь понятней? – Относительно, – ответил сержант. – Что ж, твоя правда. Подробнее поймёте на деле. Я не могу научить вас многому, не могу поделиться с вами мудростью, навыками или опытом. Но мне нужны воины, достаточно гордые и могущественные, чтобы они вселяли в сердца людей трепет, а сердца врагов разрывали на куски. Это маленький орден. Клика избранных, коим я дарую то, что в моих силах. Технологии Серафимов и древнего человечества, всё, что я смогу. Придётся потратить некоторое время, чтобы обучиться использовать эти технологии. – Мы готовы служить, – ответил сержант. – Тогда приступим. Ступай за мной, – я открыл портал взмахом крыла. Не в телепортариуме, а рядом, около стены, и первым шагнул внутрь. Следом за мной пришли все остальные. Перед тем, как взяться за создание своей свиты, я озаботился местом размещения. Им стал корабль, который я, попросту говоря, упёр в другой вселенной. Это был линкор, вполне известного империуму класса – Апокалипсис. Его я выбрал по той простой причине, что у линкора недоставало мощности для нормального боя – лэнс-излучатели могли дать больше мощности, стрелять на бОльшую дальность, но в этом случае лишая энергии двигатели корабля. Апокалипсис – лучше всего подходил для того, чтобы убрать добрую половину его плазменных реакторов и заменить аргент-энергетическими батареями, впитывающими энергию через мой клинок – Горнило. Запаса энергии, который я оставил на Красной Слезе – хватит с лихвой для нескольких лет путешествий и боёв, всё-таки это чудовищно ёмкий источник. Найти экипаж проблемы не составило – уже через неделю флот выделил мне целый экипаж. По понятным причинам, людей у флота было больше, чем кораблей. Линкор стал новой «Твердынью Рока». И получил такое название, отныне и навсегда. Линкор – это не просто большой корабль, размеры его невероятны, а внутренние пространства таковы, что там можно легко потеряться. Хотя далеко не всё внутреннее пространство было обжитым – примерно семьдесят процентов его занимали машины и механизмы, но даже так – корабль был невероятно огромен. Его уже перекрасили и нанесли эмблему – руна, означающая слово «Палач» на языке творцов. Эта руна – эмблема Дума, стала основной геральдикой корабля, наравне с символами имперского культа. Чтобы построить телепортариум на корабле, мне пришлось ободрать Твердыню Рока, и тем самым окончательно распрощаться с миром Дума. Больше мне там делать нечего – я забрал всё, что представляло ценность, и ушёл. Отныне у меня новая Твердыня, и новая бесконечная война. * * * * * Судьба Кайафаса Каина была мне небезразлична. Я читал его заметки, хотя он и упирался, но я уломал его дать мне почитать всё это и признаться, был очень впечатлён подвигами героя империума. Пусть он часто и приуменьшал собственную значимость, но тем не менее, Каин настоящий герой. Герои – это не фанатики, жертвующие свою жизнь просто в силу убеждений, герои – это те, кто рискует осознанно и очень не хочет это делать, но другой выход – это смалодушничать и струсить. Судьба Каина была очень незаурядной, прежде всего потому, что я уговорил Коула, в обмен на СШК машины терраформирования планет, сделать Каину ряд биологических модификаций, свойственных только астартес-примарис. Материал для этого был очень неподходящий и если бы не моё участие в процессе, то можно было бы гарантированно сказать, что это было бы предсказуемой неудачей. Генетические лаборатории Коула – можно сказать, лучшие в галактике, лучше просто некуда, я отправил ему Каина. Правда, я возразил отрезать ему пипирку – он мне нужен живым и здоровым, во всех смыслах. Да и броня, которую я достал для примарис, находящихся под моим командованием, не подразумевала такого варварского отношения к мужскому естеству – это был превосходный бронекостюм, разработанный в древние времена и входящий в самый ценный набор шаблонных конструкций. Это голоброня, обладающая системой оптической и электронной маскировки, пассивная, но зато бесшумная абсолютно, гибкая и хорошо подходящая под стиль боя Каина. Реформирование тела грозило затянуться надолго, поэтому я схитрил – спрятал его в измерении, которое имеет другой временной коэфициент – по-моему около x35 или около того. Человеку не так то просто стать космодесантником – тело не может стать сильнее за один-два дня, это годы роста мышечной массы, костей, приживания органов… Спрятав Каина в капсуле, которую я лично разукрасил символами защиты, я вывел его в другое измерение, так что ему понадобилось двенадцать дней, чтобы вернуться в строй. Произошло это рано утром, когда я сидел за столом и довольно тупо смотрел на многочисленные отчёты, которые мне присылали по моим запросам с планет. Приходилось летать самому, чтобы их забрать, мне нужна была объективная картина происходящего в данном секторе. Кайафаса привели в чувство, и он вошёл ко мне гордой походкой. Подрос, возмужал… хех. – Господин? – Я никому не господин, – ляпнул я тут же, где-то слышанную фразочку, не подумав, – первое правило ордена палача – все равны. – Простите, – Каин тут же сменил пластинку. Умелый и хорошо приспосабливается, – пришёл доложиться, я на месте и готов. – Садись, – махнул я рукой, – у великих героев империума свои заботы, а у нас свои. Твой большой опыт распутывания хитровымудренных дел в гвардии мне не помешает. Взгляни на карту сектора, и в особенности вот на эту планету, – я выделил на гололите, что был встроен в стол, сектор, подсектор, планету… – Что с ней не так? – Каин сел за стол. – Жопа там, короче. Социальное положение как в октябре семнадцатого, не хватает только Ленина на Леман-Руссе. Ангел наш, Сангвиний, выкурил рекомендаций от своего брата с замашками административного чудовища и решил наводить порядок в производственной и экономической сфере. – В каком смысле? – В прямом, бля! – не выдержал я, – экономика сектора в жопе, а Жиллиман Императорович сейчас машет мечом императора возле Терры и его крестовый поход идёт в нашу сторону со всеми остановками, да ещё и вынужденными простоями по пути. То есть будет тут нескоро, лет через тридцать минимум. Большая часть производств Империума существует на соплях и добром слове, да на обещаниях страшных кар. Монархическо-аристократический строй беспощаден к простым смертным. Почти все мятежи строятся на социальной розни в обществе. Я не хочу сказать, что вот прям везде такая жопа, но ситуация сложилась крайне нездоровая. Тридцать процентов нужного армии обеспечивают миры-кузни – это оружие, боеприпасы, расходные материалы, экипировка, запчасти и прочая хрень. Остальное – продукция обычных миров, которые в ведении администратума, а не механикус. – Вроде бы понял. Но при чём тогда мы? – каин принял у сервочерепа бокал вина и отпил немного, прищурившись: – хорошее вино. Никогда такого не пробовал, откуда оно? – Терра, М2, – отмахнулся я, – это из ОЧЕНЬ старых запасов. Есть работёнка, и её нужно выполнять. – А кто нас заставит? – Теоретически – никто, – пожал я плечами, – на практике же – нам надо выполнять грязную работу. Даже великие люди должны мыть за собой посуду… Поскольку мой послужной список как инквизитора – чист как первый снег, то и доверия ко мне среди инквизиции и вообще, немного. Да, я прибил парочку больших демонов и пару сотен тысяч мелких, но это не меняет главного – мы пока никто и звать нас никак, и доверие, как и уважение, нужно заслужить. – Вроде бы я понял. Но астартес… – Согласен, не по феншую, но других нет. Сейчас все под ружьём, если только из местных, не в ущерб обороноспособности, кого-нибудь взять. Наша проверочная работа – вот эта планета, здесь ситуация обстоит довольно грустно. Рабочие и крестьяне, тьфу ты, рабочие, не выполняют план на многих предприятиях. Ситуация близка к социальному взрыву. – Есть подозрения в ереси? – Херовый был бы я инквизитор, если бы не подозревал ересь.