Палач Рока

– Капрал Септимий! – раздался громогласный голос старшины, – почему не доложили? – Только что прибыл, – совершенно нейтральным тоном сказал я. – Возвращение в строй? – он принял от меня планшет, – скажи спасибо шестерёнкам, иначе отправился бы ты на ближайшую свалку. А теперь вон с глаз моих! Я подумал, какая вожжа под хвост попала этому человеку – орёт практически не переставая и находится в состоянии постоянной истерики. Я не стал лишний раз спорить и отдав честь, развернулся. – Стоять! – голос старшины из-за спины, – в казармы шагом марш! Я поспешил в казармы, вернее, то, что нам их заменяло. Когда на планету прибывала имперская гвардия, в большинстве случаев местные могли дать только место под размещение. И на этот раз было так – развернули палатки, на асфальтированном плацу, полк наш – это целых десять тысяч солдат. Много, честно говоря – не как у Крига, где полки бывают и по пятьдесят тысяч, но достаточно много. Расположение полка походило на разворошенный улей всегда – все кто куда бежал, и не было конца и края этому потоку. Возле солдатских казарм начальства было намного меньше, чем у штаба. Я достаточно пережил за последнее время и хотел просто немного отдохнуть, а заодно узнать, что мне досталось от моего альтер эго, помимо проблем. Найти казармы, вернее, ту часть лагеря, которую занимал мой взвод, было непросто. Когда я пришёл, оказалось, что все на тренировке – солдаты, чтобы дурью не маялись, занимались самыми разными вещами. Кто на кухне космокартошку чистил, кто мыл астральные супертолчки, а кто просто шагистикой занимался. Вот последним то как раз и занималась изрядная доля солдат. После тяжёлых потерь полк слегка похудел, и на шагистике присутствовали несколько сотен солдат. Вид чеканящих прусский шаг солдат, вызвал в моей памяти просто огромные флешбеки. Офицер, командовавший шагистикой, совсем не напрягался, и по-моему скорее ленно и бренно наблюдал за процессом. Когда меня заметили, офицер скомандовал подойти. Я немедленно подошёл и отдал честь как полагается. Это был тот самый летёха, который навещал меня в госпитале… – Капрал Септимий, вы уже поправились? – Частично, сэр. – Это как частично? – Физически я здоров и готов к бою. Амнезия частично прошла, частично нет. Память так и не вернулась, сэр. – Ну и хуй с ней, – глубокомысленно сказал старший товарищ командир, – было бы что вспоминать! Ноги как? – Аугметика, сэр. – А броня откуда? – Подарок господина архимагоса. – Подарок? – Да, сэр. – А не боишься, что отберут? – Персональная, сэр. Другим не подойдёт. – Понятно. Не знаю, как ты умаслил эту ходячую металлоприёмку, – хмыкнул он, – в строй можешь не становиться, один хуй будешь отдыхать, пока ноги заряд тратят, – он вернул мне планшет с документами, – из твоего отделения полегло пятеро, так что организуем заново. А что это у тебя за спиной? – Хэллган, сэр. – Тоже подарок? А ты у нас, вижу, парень с запросами. Что ж, получишь повышение до сержанта – Сержанта Хайдена убили. Я от этого имени слегка вздрогнул. – Знаю, что вы были друзьями, – без тени сочувствия сказал командир, – теперь ты займёшь его место. Приказ номер один – набрать из ФНГ отделение, познакомиться, наладить взаимодействие, проверить навыки – за отделение теперь в ответе ты и только ты. Если что не так – первому тебе прилетит, запомнил? – Да, сэр. – Тогда иди и занимайся, чтобы вечером предоставил старшине список. Выполнять, крууугом! * * * * Рааааскатал губу на славные битвы! Ага, щас, все только и ждут, что дать новоиспечённому сержанту побольше работы! С пафосом у меня всё норм, не астартес, конечно, но тоже кой-чяго умеем, броня, опять же, мощная, громовой молот за спиной – вообще огонь. И вот с таким видом, я отправился к ФНГ, где салабоны обитали то? В отдельном лагере. Перед тем, как отправиться за ФНГ, я решил зайти к себе, то есть в казарму. Она была полупуста – в палатке и без того было мягко говоря, довольно тесно. В центре стоял обогреватель на прометиуме, эдакая буржуйка сорокового тысячелетия. Оставлять тут что либо опасно – тут же спиздят. У кого найдут – убьют, причём свои, но если вещь не помечена, а особенно если это жратва, или что-то в этом роде – то сразу фьють и нету. Я так устал от механикусской еды, что всерьёз задумался – пойду пожрать, чипок уже работает. Орков перебили и сейчас утюжили авиацией, этим уже занимались наши бомбардировщики, а пехота не лезла вперёд – в имперской гвардии доминировала тактика тотального бомбового уничтожения врага перед тем, как на его укреплённые позиции пойдут штурмом гвардейцы. Желание пожрать что-то человеческое боролось во мне с пониманием, что нужно показать, что я просто идеальный солдафонище. Такое идеальное солдафонище, что вроде бы и наказать в принципе не за что, и жить с таким рядом – одна мука. Эдакий верящий в императора до усрачки идеальный гвардеец. Так жить проще, а ещё лучше – если меня постараются перевести из части. У нас капитан ничего, но вот комиссар – редкостная долбоёбина, пьяница, лентяй, любитель стрелять почём зря в личный состав и портить с ним отношения. Комдив чапаев наш, полковник, хоть и умеет руководить, но тоже не отличается гуманизмом и адекватностью, в общем – я планировал в ближайшее время по добру по здорову свалить из этого полка. А сделать это можно было двумя способами – ногами вперёд или на повышение. Повышение – заманчивая штука. Офицером я вряд ли стану, но если очень, очень, очень хорошо проявлю себя в бою, то вполне возможно, сумею как-то улучшить своё положение. А это позволит выжить и не попасть в самую страшную мясорубку, было бы обидно попасть в такую, а потом бац – и какой-нибудь проходящий мимо инквизитор решит всех до единого зачищать. В общем, следуя не моим желаниям, но моему новому имиджу, нужно отправляться за новыми гвардейцами отделения. Так я и поступил, направившись в лагерь ФНГ. * * * * Жизнь в лагере гвардии – одна из самых замечательных, потому что у меня, как у человека, служившего два года срочную, неиллюзорно появлялись флешбеки моей прошлой жизни. Как будто Имперская Гвардия – это старая знакомая часть. Ну, на учениях или выезде в принципе – солдаты ищут, что бы пожрать и многие – что бы спиздить. Наш интендант – тот же прапор, каноничная крыса, которая найдёт что угодно для комдива, а для гвардейцев всегда найдёт такую срань и рвань, что волосы стынут в жилах. Тренировок много, гвардия – серьёзное место, тут филонить не принято. Распорядок дня бывает нерегулярный, когда идут БД, но а так – случается, конечно, плановые мероприятия, но вообще, кто куда кого послал – это знает только тот, кто послал и кого послали. Больше всего среди солдат не любили интенданта, комиссара и денщиков офицерских. И за дело, к слову, не любили – интендант – крыса, которая сидит у себя в норке и тащит всё, что плохо прикручено. Комиссар – редкостный долбодятел, который вроде как обладает необычайными полномочиями и может запугивать солдат только в путь, ну а денщики – это традиционные жополизы, поскольку другие на таких местах ооочень редко появляются. Случись что – мы побежим умирать, а денщики – поближе к офицерам, подальше от передовой. Особенно комиссарский денщик, который ещё и бывает прибухивает, но комиссар ему с рук это спускает – то ли они в жопу долбятся, то ли кумовство, аббадон его знает. В общем, в первый же день я просто вникал во всё, что происходит в лагере и старался запомнить ключевые лица – все мне не были нужны, только те, что стоят непосредственно надо мной. Итак, отделение – это восемь рыл, помещающихся в Саламандру, бункер, окоп или братскую могилу – командир отделения – я. Взвод состоит из пяти отделений, рота – из двух взводов. Взводных, соответственно, у нас два – крикливая сучка, по счастью, не мой командир, а мой – это молчаливый такой человек, который был когда-то замкомроты, но потом разжалован за пьянку во взводные. На почве этого стал побухивать ещё больше, и поэтому карьера у него не задалась. Да что там, у офицеров форменные интриги, поэтому проигравший в борьбе за власть сразу же взводный был хорошим человеком, но как по мне – недостаточно мужественным, целеустремлённым, да и туповатым для комвзвода. Я подчинялся напрямую ему, фамилия его Пельтака. Пельтака подчинялся командиру роты – капитану Биссту, с которым я уже познакомился в лазарете, а Бисст – напрямую нашему командиру полка, который по совместительству был комчасти, то есть командир обособленного от других подразделения гвардии, полка. Сто восемьдесят седьмого Альтеранского полка. В гвардии очень, очень сильно чтили две вещи – это своего полковника и свой родной мир. Это не то что в армии, где набрали с каждого аула и села по долбоёбу, собрали эту разношёрстную толпу, имеющую совершенно разные понятия, ценности, образованность, да и вообще, вместе, и пусть служат… Нет, гвардия это образование земляческое – здесь все дети одного мира. Иначе никак – разница в менталитетах такая, что иначе поубивали бы гвардейцы друг друга. Вторым столпом был командир полка – в нашем случае это было трухлявое бревно, а не столп, держащий весь полк. Полковника не то чтобы не уважали, но считали мягко говоря, не слишком профессиональным, хотя все положенные испытания и проверки он выдержал. Не знаю, как, но наверное сильно прогнулся перед командованием. … На передовую меня больше не посылали, как недавно раненого. А я и был рад – всё свободное время я тратил на то, чтобы следить за тем, чтобы солдаты не выпендривались, не баловались и выполняли план занятий на день, а так же разработку аргент-аккумулятора. Последнее занимало все мои мысли долгое время, собственно, до меня не докапывалось начальство лишний раз. Один раз нас послали в патруль – самое скучное и мерзкое занятие в мире. Собрались, загрузились вещами, и поехали патрулём по зоне нашей ответственности – близлежащим городам. Весь день – в пути в Саламандре. Машина достаточно мягкая, но на люк саламандры я поглядывал с опаской – сказалась недавняя травма. Сели в эту железную коробку, а дальше поехали. Наружу ведут только крохотные гермоамбразуры, что там – хрен поймёшь, ехали мы долго, часов пять, с перерывами – перерывы делали в лесу. Дорога очень нас утомила, по очереди менялись и вылезали наверх в люки, где люк пулемётчика и соседний с ним, командирский. Вылезали подышать свежим воздухом – пейзажи тут были конечно… * * * * На войне всё может измениться в один момент. Может быть, я это забыл, или позволил себе расслабиться, полностью отдавшись работе над аргент-аккумулятором. Технология была разработана и доведена до ума, пусть и не до совершенства, но до своей самой эффективной формы. Проще всего было создать BFG. БФГ стрелял аргент-плазмой, а у неё была такая дичайшая температура, что мельта по сравнению с ней – это так, пшикалка. Как грелка по сравнению с плазморезом. На самом деле мощь этого оружия, созданного специально против демонов такова, что его если и следует воссоздать, то показывать кому-либо совершенно точно нельзя. И даже так – слишком велика вероятность стать техноеретиком, еретиком и так далее. Рыпаться в рамках своего полка, роты, взвода, я не могу – комиссар пока что вообще не проявлял ко мне никакого интереса, поскольку я ему не давал повода. Не спорил, выполнял всё, что скажут, а своих ребят из отделения так воспитывал подсрачниками и обещаниями всех кар небесных, что они ни разу не вляпались в переделку. Хотя остальные после победы над грибами пустились во все тяжкие – пьянствовали, нюхали наркоту, даже некоторые подхватывали венерические заболевания с местными проститутками. В общем, жили нормальной солдатской жизнью. Мои эксперименты дали свой результат, мне удалось выяснить доподлинно, как работает аргент-аккумулятор. Если бы у меня были способности варп-техника, то у меня не было бы никаких проблем, тут же получилось иначе – я РЕАЛЬНО пытался разобраться в том, как это работает и действительно пытался воссоздать. Способности варпа помогали очень сильно, но лишь потому, что аргент-плазма тесно связана с имматериумом и энергией души. Аккумулятор не имел ничего общего с производством аргент-энергии, он должен был её сохранять, а не производить. И это не столько технологическое, сколько техномагическое устройство, объединяющее в себе колдовство и технологию. Это, грубо говоря, небольшой контейнер, внутри которого находятся рунические колдовские символы, но не связанные с варпом. Связанные с аргент-энергией внутри него, ловушка для энергетической сферы хайдена. Задача сводилась к тому, чтобы понять эти символы и скопировать их, создав из старого аккумулятора для лазгана новую аргент-батарею. Энергия же для неё должна быть создана отдельно, тоже очень непростой процесс. Успех был с воссозданием резервуара для аргент-энергии, правильнее назвать его так, а не батареей. И вот тут мы имеем сразу два прорыва в одном. Аргент-энергия при высвобождении сжигает всё настолько качественно, что мельте и не снилось – испепеляет колоссальной температурой. Мы живём в области крайне низких температур – почти вплотную к абсолютному нулю, а максимально возможная – это число с тридцатью двумя нулями. Уже страшно, да? Ячейка с аргент-плазмой не могла удержать оную материальными способами, поэтому работала на колдовстве, грубо говоря, плюс аргент-плазма была сжата и закольцована, образуя сферу хайдена, этот крошечный объект был основным боеприпасом для BFG, он выстреливал эту сферу из аккума, при этом ускоряя её электромагнитными полями. И в игре было сделано допущение – у BFG был урон. Реальность такова, что попадание сферы с плазмой под температурой в пятьдесят миллионов градусов просто анигилирует любую материю. Но вернусь к нашим баранам – создать аккумулятор проще, аргент-энергия преобразуется в электрическую под определённым воздействием, но сделать так, чтобы это всё нормально работало с аккумулятором лазгана… Было непросто. Но в итоге я сделал, запихнул в аккум лазгана аргент-аккумулятор. Без этого было никак – мой хеллган имел мощность вдвое меньше, чем у лазпушки, и в полтора раза меньше, чем у станкового мультилазера, но за это он поплатился ёмкостью – и без того проблемное место у хеллганов. А ёмкость в один нормальный выстрел с одного аккумулятора лазгана – это уже за гранью добра и зла. Одноразовая пушка. Произошло нечто ужасное прямо когда я шёл по коридору корабля «Гордость Империума». Это старое корыто в последнюю очередь могло бы называться гордостью империума – взять хотя бы то, что оно было в явно ужасающем состоянии. Механикус явно не частые гости на этом корабле, вернее, парочка есть, но они не могут уследить за всем. Если вы видели обшарпанную, затасканную машину, которая чудом на ходу держится, знайте – это корыто примерно такое же по своему состоянию – мне страшно подумать было, что творится на нижних палубах, где рабы и всё такое прочее, потому что даже на верхних царил беспорядок и расхлябанность. Очередной реквизированный флотом у нищего торговца кораблик…