Оперетта "Ад в голове автора" версия 2.0

Следующий день начался с того, что меня облили ледяной водой. И разумеется, я сочла необходимым выразить своё недовольство данным поступком моего двойника. — БЛЯТЬ!!! Сука, ты охерела что ли?! Ты ебанутая, или да?! Пиздец нахуй блять, я тебя щас разъебу в ебеня! Я твою жопу на британский флаг порву! — изрекла я, обтекая. Софья невозмутимо дослушала моё недовольство, поставив на стол стакан. Затем за волосы поволокла меня на улицу. — Ай! Ты чё творишь?! Пусти! Парни, помогите блять! Ко мне ломанулся было Рафаил, но его перехватил за живот Рафаэль и поволок куда-то в сторону. Как я поняла, он не пустил ко мне ни одного из крашей. Софья же выволокла меня на улицу и, собрав свои волосы, потянулась и сказала: — Сейчас будем бегать. — С какой радости мне это делать? — С этой, — она щипнула меня за бок. Я взвизгнула и рефлекторно замахнулась, но Софья побежала, волоча меня за собой. Как я поняла, она пристегнула меня к себе за руку наручниками, и каждый раз, когда я останавливалась, я ловила леща. Прошёл час — Фух, как хорошо, — довольно улыбнулась Софья, идя домой. — Что думаешь? — Убей… меня… — еле дыша, ответила я, хватаясь за сердце. — Кажется, у меня инсульт. — Сейчас придём и позавтракаем. Ты — не будешь. — С хуя ли?! Она херанула мне по губам ладонью. — С этой секунды никаких матов. — Да ты оху… Херак по губам. Я, стиснув зубы, выхватила у неё свою руку, которую она отстегнула, и с ноги открыла дверь в дом. — Веди себя прилично, — она дала мне подзатыльник. Затем пихнула в живот. — Отъебись, — шикнула я. — Без матов, — херанула по губам. Всё это было на глазах Сайферов, Люци и Наполеона. Они уставились на нас, ожидая месива. Так, спокойно, дышим. Мы сильные, мы пиздатенькие, мы не будем убивать эту суку. Я молча завалилась на кухню и принялась пить. Затем я потянулась было к полке с печеньем, как тут меня ударили по руке и опять пихнули в живот. — Ты не завтракаешь, — сказала Софья строго. — Ты мне не мама. — Меня это не смущает. Теперь иди и отожмись двадцать раз. — Ща, разбег возьму, — усмехнулась я. — Рафаил уже это делает. — Что?! — я рванула к ангелу. В его комнате я застала его отжимавшимся, а над ним стоял Рафаэль с топором в руке. — Чё тут происходит?! Рафаэлло увидел меня и с воплем: «Софа, меня обижают!» повесился на меня. — Рафаил, сюда иди, — строго сказал Рафаэль, постукивая топором по руке. — Какого хрена он отжимался? Ты чё себе позволяешь?! — быковала я. — Соф, я всё понимаю, но ангелы не могут быть упитанными. Я нахмурилась, отведя Рафаила за спину. — Никто, повторюсь, НИКТО не смеет заставлять худеть моих ангела, полководца и демона. — Я уже это сделал. — ПОШЁЛ ВОН!!! — проорала я, теряя терпение. Рафаил аж вздрогнул. Рафаэль же слегка вскинул брови. — Да! Софа, мочи его! — крикнул мне Люци. — Кто тут смеет повышать голос? — раздалось за моей спиной. Я развернулась к Софье, хмурясь. — Я. Это мой дом! — И мой тоже, я — это ты. — Брысь отсюда! — Как грубо. Соф, запомни, — она ударила меня в живот и прижала к стене, затем взяла за ворот футболки, заглядывая в глаза, — я тоже здесь живу. И уверяю, тебе не стоит материться и вести себя как быдло в моём присутствии. Я сглотнула. Затем попыталась отпихнуть её от себя. — Я такого вертухая на зоне б в параше утопила, — злобно сказала я ей. — Ч… что? — Вот сейчас я как быдло веду. А до этого я — божий одуванчик. Тут она нахмурилась и херанула меня башкой о стену. Я вскрикнуть не успела, как получила под дых и в плечо. — Будь хорошей девочкой, Софочка. Не хами мне, пожалеешь. Она отпустила меня и вышла. Рафаэль вышел следом, а на меня уставился ошашелый Рафаил. Я сглотнула подступившую к горлу горечь и взялась за живот. — С… Соф… — начал было Рафик. — Молчи, — шикнула я, чуть не плача от злости и обиды. — Заткнись. Ангел поджал губы. Затем подошёл ко мне и обнял, исцеляя и убирая боль. Из груди вырвался непрошенный всхлип. Я отпрянула от Равшана и, запрокинув голову, чтобы остановить слёзы, сказала: — Скажи парням, чтобы вечером мы собрались у меня. Вечером, когда Софья и Рафаэль легли спать, парни собрались в моей комнате и выжидающе смотрели на моё унылое ебало. Ко мне сел Наполеон и прижал к своему животику. — Софи, не грусти так, прошу тебя. Я нехотя отпрянула от императора, после чего сглотнула и начала: — Парни, я хотела с вами поговорить. В общем… я была рада жить с вами под одной крышей, но похоже, что пришло время прощаться. — ЧТО?!!! — выдали они хором. — Никто не должен жить в доме, где хозяина побил его же двойник. Это всё ради вашего блага, мальчики. — Не надо! — зарыдал Уилли, вешаясь на меня. — Софа, не надо! Я не хочу в Реверс Фолз! — М-мне нельзя в рай! — взвизгнул Рафи. — Меня ж там загоняют и на диету посадят… — Я в ад не вернусь! — вопил Наполеон, прижимаясь ко мне. — Я тоже! — добавил Аластор. — Софа, я зря что ли тебя сатанисткой сделал?! — тряс меня Люцифер. — Мы ж договорились, я живу у тебя, а ты постигаешь тьму, не включай заднюю, ради Сатаны! — Мне снова что ли камнем стоять в Гравити Фолз?! — паниковал Билли. — Я не вернусь к тем пизданутым близнецам! — ругался Килл. — Ни на что не намекаю, но я не хочу возвращаться к идиотам, которые меня окружают, — буркнул Блэк Хэт. — Хватит! — чуть не плача сказала я. — Мне тоже тяжело! Тут дверь распахнулась и ко мне ворвалась Софья. Увидев, что парни лезут ко мне, пока я в ночнушке, она потёрла переносицу и хрустнула пальцами. — Я кажется говорила, чтобы ты вела себя прилично? — Это из-за тебя всё! — всхлипнул Уилли, недовольно на неё смотря. — Пошли вон отсюда! — она дала леща Наполеону. Тут у меня стало гореть. — Выйди живо! — рявкнула я. — А ты — молчать! Быстро спать легла, и только попробуй ночью на кухню сунуться. И так жирная, ещё и торты тырит. Тут парни замерли и глянули на меня. У меня дёрнулся глаз. — Ты как меня назвала? — Правда глаза колет? — ухмыльнулась она. — Жирной. Толстой, пухлой, колобком, продолжать? Я хрустнула пальцами и достала из-под кровати биту. — Ну всё, сучара, ты огребаешь! — Что ты сказала?! — МОЛИСЬ, ПАДЛА!!! Я ударила её в челюсть и херанула лбом о дверь. Та извернулась и начала меня душить. Я схватила её за волосы и потащила из комнаты, хищно улыбаясь. — Сейчас ты мне ответишь. И за жирную, и за толстую, и за колобка. — Пусти! Ай, волосы! — ДУЛО ЗАЛЕПИ, СВОЛОТА! Ну, а дальше произошёл акт насилия и растления совершеннолетних. Наутро за окном светило солнышко, а в доме разнёсся запах пирога, тортиков, горячего какао и курочки. Я же довольно накрывала на стол, попутно дегустируя всё подряд. Тут меня начал лапать Бонапарт, прокравшийся на кухню. — А кто мой храбрый сладенький пухленький оладушек? — сказал он. — Я, сучка! — победоносно улыбнулась я, закончив накрывать. — Я блядский гопарь и злоебучий опасный челик! Ну, а потом я принялась откармливать его и похудевшего Рафаила с Биллом. А Софья и Рафаэль были отправлены обратно в своё измерение, предварительно любезно получив пизды, ибо нехуй меня доводить. Ведь как сказала моя учительница: «бойтесь гнева терпеливых».